CC BY
60
5. Zieh W. Der Wiener Münzvertrag vom 24. Januar 1857 und Carl Ludwig von Bruck. Dissertation, akademischer Grad Doktor der Philosophie (Dr. phil), Wien, 2009. 234 p.
6. Willis H.P. A History of the Latin Monetary Union - A Study of International Monetary Action, 1901. KONINKLIJK BELGISCH GENOOTSCHAP VOOR NUMISMATIEK, available at: www.Numisbel. Be/Willis.Htm.
7. Fisher I. Pokupatel'naya sposobnost' dene g [The Purchasing power of money. Moscow, Delo, 2001. 198 p.
8. Talia K. The Scandinavian Currency Union 1873-1924. Studies in monetary Integration and
Disintegration. Dissertation for the Degree of Doctor of Philosophy, PhD, Stockholm School of Economics, 2004. 216 p.
9. Talia K. The Decline and Fall of the Scandinavian Currency Union 1914-1924. Events in the Aftermath of World War I, available at: http://eh.net/XIII Congress/Papers/Talia.pdf.
10. Goodhart C. A.E. The Political Economy of Monetary Union. Chapter 12. Understanding Interdependence: The Macroeconomics of the Open Economy. Ed. by P.B. Kenen. Princeton, Princeton University Press, 1995. 472 p.
11. Wolf M. Diskussionspapier. Hannover, Germany, 2013 Oktober. №. 521. 113 p.
1 августа 2014 г.
УДК: 323.15; 323.2
УНИФИКАЦИЯ В ОТВЕТ НА АССИМИЛЯЦИЮ: КОНСТРУИРОВАНИЕ ОБЩНОСТИ СЕВЕРОКАВКАЗСКОЙ ДИАСПОРОЙ ТУРЦИИ
В.В. Цибенко (Иванова)
Северокавказская диаспора Турции представляет собой явление достаточно противоречивое и сложно определимое. С одной стороны, она существует в виде структурированного и хорошо организованного сообщества, именующего себя диаспорой и оценивающего свою численность от 3 до 15 млн человек. С другой стороны, активными ее членами становятся дисперсно рассеянные в крупных городах и в значительной степени ассимилированные потомки переселенцев с Северного Кавказа. Те же, кто сохранил родную культуру и язык, сконцентрированы в сельских анклавах и, как правило, не вовлечены в организованную деятельность.
Оценка реального количественного и качественного (этнического) состава северокавказской диаспоры Турции затруднена по целому ряду причин. В отсутствие официальных статистических данных подсчеты строятся на множестве допущений. Первая
Цибенко (Иванова) Вероника Витальевна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Северо-Кавказского научного центра высшей школы Южного федерального университета, 344006, г Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, e-mail: [email protected], т. 8(863)2640577.
переменная, от которой зависит полученный результат, это число переселенцев (мухаджир) из Северного Кавказа в Османскую империю после окончания Кавказской войны XIX в., поскольку основная миграционная волна приходится именно на этот период. В различных турецких источниках цифры разнятся от 200 тыс. до 2 млн*.
Дискуссионным также остается вопрос, сколько мухаджиров и их потомков осталось на Балканах и Ближнем Востоке после распада Османской империи. Не беря в расчет ассимиляционные процессы, представители диаспоры достаточно произвольно умножают исходные числа в соответствии с предполагаемым ростом населения (например, удвоение каждые 25 лет). Полученные в результате та* Один вариант основывается на сведениях, приведенных в первой турецкой энциклопедии "Камус-ул Алам" османского просветителя Шемседдина Сами Фра-шери [1, p. 293]. Второй вариант распространен среди представителей диаспоры, не учитывающих количество погибших при переселении.
Veronika Tsibenko (Ivanova) - North Caucasus Scientific Research Center of Higher Education at the Southern Federal University, 140, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2640577.
ких подсчетов очевидно завышенные цифры могут быть выгодны диаспоре как средство для увеличения своего политического веса [2].
Еще сложнее выделить соотношение различных этнических компонентов в северокавказском сообществе Турции. В Османской империи всех переселенцев с Северного Кавказа именовали черкесами, что породило терминологическую путаницу. В узком смысле "черкес" означает "адыг", а в широком включает в себя адыгов, абхазов, убыхов, осетин, дагестанцев, чеченцев, ингушей, балкарцев и карачаевцев. Этническая неоднородность
маскируется преобладанием в северокавказкой
*
диаспоре адыгского элемента .
Для понимания того, как северокавказская диаспора, несмотря на эти противоречия, осознает себя единым целым, необходимо изучить применяемые ею стратегии конструирования общности. При разборе отдельных конструктов внимание будет уделено истории и причинам их возникновения, связи с ассимиляционной политикой Турции, их эффективности, а также критике.
Несомненно, главным связующим звеном для диаспоры должно являться северокавказское происхождение ее членов. Образ "общей географии' для турецких граждан с кавказскими корнями конструируется диаспорой в соответствии с ее унификационной стратегией. Подмена Северного Кавказа просто Кавказом позволяет снять противоречие для входящих в диаспору абхазов, осетин и, значительно реже, грузин и азербайджанцев. Границы Северного Кавказа искусственно расширяются и включают территорию Калмыкии, Ставропольского Края, Краснодарского Края и Астраханской области в их современных границах**. Кроме того, к Северному Кавказу причисляют Абхазию и Южную Осетию [4, р. 4].
Изначально обращение к Кавказу стало вынужденной мерой в стране с националистической идеологией. При невозможности декларировать идентичность, отличную от ту* По данным турецкого исследователя Али Тайя-ра Ондера, в Турции насчитывается 200 тыс. адыгов, 50 тыс. абхазов и 300 тыс. приходится на остальные кавказские народы [1, р. 302]. Для сравнения, глава Кавказского фонда Мехди Нюзхет Четинбаш приводит численность турецких черкесов в 5 млн, 400-500 тыс. из которых - абхазы [3].
** См., например, статью "Кавказ" в турецкой версии свободной энциклопедии "Википедия" - http:// tr.wikipedia.org/wiki/Kafkasya.
рецкой, общность географии стала единственной допустимой формой единения в Турции. Кавказское движение широко развернулось после окончания Второй мировой войны и присоединения Турции к США и НАТО в противостоянии СССР, поскольку значительная часть кавказских объединений имела ярко выраженную антисоветскую окраску.
В 1951 г. в Стамбуле появляется Ассоциация северокавказцев по тюркской культуре и помощи (Kuzey Kafkasyalilar Türk Kültür ve Yardim Dernegi, KKTKYD), среди основателей которой были лидеры Горской Республики: председатель правительства в 1918-1919 г. кабардинец Пшемахо Коцев, министр финансов ингуш Вассан-Гирей Джабагиев, министр юстиции адыг Айтек Намитоков, внук имама Шамиля аварец Саид Шамиль. Ассоциация, выступающая за единый и независимый Кавказ, отличались своей ярко выраженной националистической и антикоммунистической позицией, сотрудничала с турецкими националистами и пантюркистами, а ее деятельность коррелировала с внешнеполитическими целями и задачами Турции [2; 5].
Тенденция сотрудничества северокавказской диаспоры с турецкими националистическими группами сохранилась до настоящего времени. Например, высшее руководство Федерации Кавказских Ассоциаций (Kafkas Dernekleri Federasyonu, Kaffed), позиционирующее себя представителем интересов всей диаспоры, связывают личные и деловые связи с турецкими националистами из ультраправой Партии национального действия (Milliyet?i Hareket Partisi, MHP) [6].
Такого рода взаимодействие предопределено логикой построения образа Кавказа как региона, на который Турция по праву наследования от Османской империи имеет особые права. Традиционный турецкий взгляд на Кавказ можно выразить словами современного турецкого исследователя Рамазана Озея: "Кавказские народы всегда жили, оборотясь к османам. Они всегда видели свои земли частью Великого Османского Государства. Осознавая себя и тюрками и мусульманами, при любой возможности они выказывали османским султанам свою привязанность... Без сомнения, с точки зрения геостратегии и геополитики в этом регионе есть только одна страна, способная протянуть этим народам руку помощи - Турция. для Турции площадка политического влияния, обсуж-
даемая здесь, не ограничивается Кавказом. Огромный Тюркский Мир, исчисляемый 250 миллионами, ожидает силы, которая соберет его под единым началом"* [7].
Подобные взгляды связаны с распространением в Турции под влиянием националистической пропаганды представлений о "пограничной", кавказо-турецкой идентичности народов Кавказа и их тюркском происхождении [8, р. 235]. Такая постановка вопроса вызывает активную критику термина "Кавказ" как созданного искусственно с целью ассимиляции кавказских этносов турецким [9]. Тем не менее, от него не отказываются до сих пор. Например, из 54 объединений, входящих в образованную в 1993 г. Федерацию Кавказских Ассоциаций, 10 имеют в названии слово "черкесский" (1 - адыгский), 10 - "северокавказский" и 34 - "кавказский". Как отметил секретарь Федерации Шамиль Жане: "Мы "Кавказ"? (что бы это ни значило!). Это термин, к которому вынуждены прибегать, когда законы запрещают использовать самоназвание народа. Это общее название, чтобы иметь возможность охватить всех" [10].
Еще одним конструктом является черкесская этнокультурная общность в том расширительном значении, которое ей придается в Турции. Как уже было сказано выше, к черкесам причисляют не только адыгов, но и все, даже тюркские, народы Кавказа. Например, в выпущенной Федерацией Кавказских Ассоциаций брошюре "Мы черкесы" термин "черкес" используется как высшая идентичность для всех переселенцев с Кавказа [4, р. 6]. В той же брошюре применяется оригинальное деление населения Кавказа на белую кавказскую, индогерманскую и славянскую расы. При этом отдельно упоминаются народы "тюркского происхождения" [4, р. 16].
Другую трактовку понятия "черкес" предлагает Зафер Сюрен Ажиба. Он связывает происхождение слова с умением выделывать железо и наездническим мастерством древних кавказцев. По его мнению, "черкес" означает "джигит", "рыцарь-горец": "... ни у одного кавказского народа нет названия черкес. Это не название и единственно только адыгского народа. И абхазы не являются в одиночку черкесами, и убыхи тоже. Понятие "черкес" никому не принадлежит. Оно для тех, кто верит в это понятие и чувствует себя черкесом" [11]. Восприятие черкесской идентичности как над-этнической свойственно лидерам северокавказ-
* Здесь и далее перевод автора - В.Ц.
ской диаспоры. Например, ее разделяют глава Федерации Кавказских Ассоциаций в 20032005 гг. Мухиттин Унал и глава Кавказского Фонда (Kafkas Vakfi) Мехди Четинбаш [12].
При этом необходимо учитывать, что по политическим мотивам "черкесскость" долгое время оставалась в Турции под запретом. При установлении республиканского строя черкесские организации были закрыты, а лидеры черкесского движения объявлены изменниками за попытку ведения независимой политики, поддержку султанской власти и халифата. По принципу коллективной ответственности виновными за действия отдельных лиц считались все турецкие черкесы [13].
Абхазский публицист Ашанба Мехмет Феткери (Фетергей Шоену) в своем послании Великому Национальному Собранию Турции по поводу массовой ссылки черкесов в Восточную Анатолию обозначил эти преобразования "черкесским вопросом" (черкес меселеси). По его мнению, для ссыльных "единственный грех - черкесская кровь, проступок - воспитание в черкесской культуре" [14].
Действительно, "черкесский вопрос" заключался не в особой вине переселенцев с Северного Кавказа, а в новой парадигме турецкого национализма, повлекшего за собой жесткую ассимиляторскую политику. Процесс нациестроительства и перекраивания карты под национальные государства с одновременным перемещением огромных людских массивов был в то время вполне ординарным. Для Турции наиболее значимым стали спонтанные и спланированные выселения армян, греков и курдов с их замещением на тюркское население с целью формирования этнически гомогенной турецкой нации [15].
Когда в 50-е годы начался процесс создания кавказских организаций, ни одна из них не упомянула в своем названии черкесов. Если в Европе черкесские объединения стали появляться уже в 70-е гг., то в Турции черкесская идентичность оставались под запретом до конца XX в. Ситуация начинает меняться лишь под влиянием процесса евроинтеграции, потребовавшего от Турции соответствия копенгагенским критериям (демократия, верховенство закона, защита прав меньшинств). Однако реабилитация черкесскости совпала с процессом восстановления контактов с Северным Кавказом, приведшим к более трезвым оценкам этнического многообразия северокавказской диаспоры Турции и критике ассимиляционного
потенциала этнической унификации. Как замечает исследователь Батырай Озбек: "Почему мы пытаемся ассимилировать эти народы? Разве у нас есть на это право?" [9].
В результате грузино-абхазского военного противостояния 90-х годов многие турецкие абхазы стали отстаивать собственную национальную идентичность, отличную от черкесской, что вызвало обвинения в "микро-национализме" и умышленном разрушении единства. В основе подобных обвинений Шамиль Жане усматривает официальную идеологию Турецкой Республики: "Потому что государство и нация - это разные вещи. По сути, корень проблемы кроется в этом" [10].
Смешение двух моделей понимания черкесскости, надэтнической и этнической (адыгской), привело к тому, что критика стала восприниматься как угроза адыгам и спланированная провокация с целью повышения влияния абхазов [16]. Конфликт между "объединистами" (бирлешикчи) и "микро-националистами" (микро-миллиетчи, микроджу) разделил диаспору на множество групп.
Еще одним способом обеспечения общности северокавказской диаспоры Турции выступает конструирование единого "черкесского языка". Предоставляемая турецким языком возможность опускать показатели множественного числа позволяет использовать понятия "родной язык" и "черкесский язык" для всей группы абхазо-адыгских (и даже всех кавказских) языков, создавая иллюзию их тождества.
Популяризуется теория, согласно которой убыхский язык становится "высшим" или материнским языком для адыгского и абхазского, развившихся с началом угасания убыхского [11; 17]. Убыхский язык, последний носитель которого умер в Турции в 1992 г., начинает символизировать для северокавказской диаспоры Турции утрату единства и опасность исчезновения родного языка. Эта угроза выглядит вполне реальной в Турции, где, по оценкам главы Федерации Черкесских Ассоциаций (£егкеБ Demekleri Federasyonu, £ERKES-FED) Нусрета Баша, только 5 % турецких черкесов знают родной язык [18].
Такая ситуация сложилась в результате продолжительной ассимиляционной политики, включавшей запреты на использование иных языков, кроме турецкого. С 1928 г. в Турции была развернута кампания "Гражданин, говори по-турецки!", когда за родную речь налагались
денежные штрафы. До сих пор сохраняются ее отголоски, например, получивший широкую известность и одобрение в националистических кругах лозунг "Говори по-турецки или молчи!", который первоначально был использован на плакате в одной из курдских школ. Как следствие, родной язык сохранили только жители изолированных сельских поселений. Исчезновение убыхского языка становится для диаспоры свидетельством этой политики: "Сейчас говорят "убыхский закончился", как будто было разрешение на нем говорить, на нем не разговаривали" [19]. Общим для нетурецких меньшинств стал лозунг: "Когда мы погибали за эти земли, мы не знали турецкого языка, а сейчас не знаем нашего родного".
Значительные изменения в языковой политике стали следствием принятия Турции в качестве кандидата на вступление в ЕС в 1999 г. Однако они коснулись, в первую очередь, курдского населения. Для всей северокавказской диаспоры с 2004 г. было предусмотрено всего полчаса новостей на адыгском языке, передаваемых раз в неделю в 6.30 утра. Несмотря на то, что северокавказская диаспора требует предоставления круглосуточного телевещания (по аналогии с курдами) [18], эта инициатива наталкивается, помимо всего прочего, на языковое многообразие диаспоры. Как отмечает Батырай Озбек: "Какой язык вы будете использовать? Чеченский я не пойму, черкесский не поймет чеченец. Когда к этому беспорядку добавится абхазский, осетинский, лезгинский и другие, гвалт возрастет еще больше" [20].
Самым серьезным шагом турецкого правительства стала программа Министерства национального образования Турции "Живые языки и диалекты", в рамках которой с 2012 г. в школах разрешено преподавать по два часа родного языка в неделю. Для этих уроков, расцениваемых как "самое большое наше приобретение, которое нам известно в истории Республики" [21], Ассоциация Адыгского Языка (Adige Dil Dernegi'nin, ADDER) представила проект перевода адыгского языка на латиницу. Обосновав рациональность этого выбора ориентацией на турецкоговорящих адыгов и необходимостью интеграции в мировое сообщество, руководитель Ассоциации Йилмаз Денмез заявил: "Если мы продолжим наш путь с кириллицей, наш родной язык, ар-хаизируясь как священный текст, будет забыт
и уйдет" [21]. Хотя это не первый подобный проект, его можно назвать самым последовательным. Ассоциация регулярно публикует адыгские и убыхские тексты с переводом на турецкий язык, турецко-адыгские словари с латинским и кириллическим написанием. Организаторы даже предложили специальную программу для мгновенного перевода с кириллицы на латиницу и обратно - "ЧЕВИРМАТИК"
Хотя судить о результатах мер по возрождению знания родных языков еще рано, уже сейчас очевидно, что попытка создать образ единого черкесского языка привела к доминированию адыгского в информационном пространстве северокавказской диаспоры. Не случайно, одним из объединительных проектов диаспоры выступает празднование 14 марта - Дня адыгского языка.
Отдельным аспектом конструирования общности северокавказской диаспоры Турции является так называемое "единство судьбы" (кадер бирлиги). Точкой отсчета совместной истории признается 1864 год - окончание Кавказской войны. Этот переломный момент воспринимается как трагический разрыв с Родиной, с которого начинается история Диаспоры.
Однако в действительности диаспорное самосознание формируется у "турецких граждан с кавказскими корнями" только с 70-х годов XX в., когда урбанизация обеспечила приток в города молодежи из глубинки [13]. Большая часть из них, вдохновившись идеями социализма, примыкает к маргинализированно-му в Турции левому движению. Среди причин этого процесса - протест против ассимиляции, неприятие сохранившихся в деревнях архаических форм иерархии с негласным делением на потомков рабов и аристократов [9], привлекательный образ социалистического Кавказа.
Неудовлетворенность своим положением в Турции породила стремление вернуться на родину, благодаря чему это течение стало известно как "возвращенческое" (денюшчю). В это время появляется разделение на главную родину или родину-мать (анаватан, Кавказ) и просто родину (ватан, Турция), обсуждаются темы эмиграции, ассимиляции, воссоединения и возвращения. Вместо существовавшего до этого понятия "переселение" (хиджрет/геч) в широкий оборот были введены "вынужденное переселение" (меджбури геч) и "изгнание" (сюргюн) [22, с. 57].
В связи с длительным отсутствием контактов между диаспорой и республиками Северного Кавказа чувство "утраты Родины" еще более обострилось, а ее мифологизация привела к серьезным расхождениям между реальностью и идеализированным образом. Когда в 90-е годы появилась возможность "вернуться домой", отсутствие готовности к такому шагу с очевидностью показало степень асси-милированности северокавказской диаспоры. Популярность получил лозунг "Поедем и спасем Кавказ" [23], однако и такой гражданский активизм исчерпал себя достаточно быстро.
Встреча с реальностью сплотила северокавказскую диаспору в нежелании признавать действительность. Даже характерное для диаспор ощущение родины как "места неизбежного возвращения" [24, р. 84] обернулось неизбежным возвращением в прошлое. Настоящее стало отвергаться как неприемлемое: "Мы в Турции переселенцы, но еще более сомнительно нам быть на нашей родине меньшинством. Там нет сильного отца, на которого мы могли бы опереться. То родина-мать. А это наш дом. Пусть и лачуга, но наш дом" [23].
В таких условиях возврат Родины к мифическим временам единой Черкесии или единого Кавказа стал главным смыслом существования диаспоры. Коллективный страх тотальной ассимиляции заставляет диаспору искать точки опоры в общем прошлом, что отражается на восприятии своей истории как цепи трагических событий. И чем более возрастает степень самоорганизации диаспоры, тем сильнее накал и болезненность переживаний в этой замкнутой системе.
Многообразие способов, которыми северокавказская диаспора Турции конструирует собственное единство, не исчерпывается рассмотренными. Такие конструкты как географическая общность, этнокультурная общность, языковая общность и общность исторической судьбы призваны собрать воедино разрозненные части "воображаемого сообщества" в соответствии с концепцией нации, выдвинутой Бенедиктом Андерсоном [25]. Сама диаспора при этом действительно превращается в виртуальное сообщество, поскольку в реальности ее члены представляют собой по преимуществу благонадежных турецких граждан, принявших Турцию как свой новый дом.
Различные стратегии унификации имеют для диаспоры жизненно важное значение
и формируются как ответ на длительную ассимиляционную политику. В то же время они сами становятся продолжением этой политики, запуская процесс внутренней ассимиляции. Это вызывает ответную критику, приводящую к смене притяжения отталкиванием, унификации - обособлением.
Формирование представления о Кавказе как этнически гомогенном регионе происходит в русле доминирующей в Турции традиции, восходящей еще к Османской империи. Однако встреча с реальностью бросает вызов унификаторскому проекту, сталкивая над-этническую и этническую, национальную и "микронациональную" идентичности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Önder A.T. Türkiye'nin etnik yapisi. Halkimizin kökenleri ve gergekleri. Ankara: Kripto Kitaplar, 2011. 408 p.
2. Me§fe§§ü N.H. "Biz Cerkesler"e ele§tirel bir baki§ // Circassian Center. [Электронный ресурс]. URL: http://www.circassiancenter.com/cc-turkiye/tarih/051_ biz_cerkeslere_elestirel_bir_bakis.htm.
3. См.: Akdag E., Söylemez H. Sürgün yurdu Anadolu // Aksiyon. [Электронный ресурс]. URL: http://www. aksiyon.com.tr/aksiyon/haber-9495-surgun-yurdu-anadolu.html.
4. Asian C., Berzeg S.E.,Pap§u M., Özbay Ö., Huvaj F., Devrim C., Karaerkek N., Dagistanli S.S. Biz Cerkesler. Ankara: Kafkas Dernekleri Federasyonu, 2005. 29 p.
5. Nart C. Cerkes Sagi // Gu§ips. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gusips.net/columns/5767-cerkes-sagi-2.html.
6. Daur S. Bagimsiz Federasyon §art! // Cerkes Tarihi. [Электронный ресурс]. URL: http://sonerdaur. wordpress.com/2012/07/23/kafasi-karisik-federasyon/.
7. Özey R. Kafkasya'da Osmanli Tebaasi // Türk Dünyasi, Tarih ve Medeniyet Dergisi. Aralik 1996. P. 60.
8. Bora T. Milliyetgiligi Kara Bahari. istanbul: Birikim yayinlari, 1995. 318 p.
9. Özbek B. 21 Mayis Sürgünü. Gögün Avrupa'da düzenlenen ilk anma toplantisinda verilen konferans // Circassian Center. [Электронный ресурс]. URL: http://www.circassiancenter.com/cc-turkiye/ tarih/021_21mayis_surgunu.htm.
10. Jane §. Cerkes // Cerkeslerin Anasayfasi. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cerkes.net/cerkes/ index.php/ozel/makale/420-cerkes.html?phpMyAdmin= a5uDXKzRbzvyQk %2CWPrwyufkyX03.
11. Ajiba Z.S. Cerkes kavrami üzerine farkli bir baki§ - Cerkeslik §övalyeliktir // Kafkas Evi. Sosyal ve Stratejik Ara§tirmalar Merkezi. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kafkasevi.com/index.php/ article/detail/356.
12. См.: Bilici A. Avrupa Çerkezler'e göz kirpiyor // Aksiyon. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.aksiyon.com.tr/aksiyon/haber-7204-32-avrupa-cerkezlere-goz-kirpiyor.html.
13. См. об этом подробно: Иванова В.В. Дезас-симиляционные процессы и конструирование "черкесской диаспоры" в современной Турции // Первоочередные меры по противодействию использования так называемого "черкесского вопроса" в эскалации напряженности, экстремизма и терроризма на Северном Кавказе. М.: Издательский центр РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина, 2013. С. 14-22.
14. §oenu M. F. Çerkes Meselesi. istanbul: Bedir Yayinlari, 1993. 84 p.
15. Иванова В.В. Стратегии включения гагаузов в тюрко-турецкое культурное пространство (XX-XXI вв.) // Радловский сборник. СПб, 2013. С. 263-267.
16. См.: Daur S. Çerkeskere de Sirayet Eden Abhazlik ve Anti-Çerkes (Adige) Propagandasi // Çerkes Tarihi. [Электронный ресурс]. URL: http:// sonerdaur.wordpress.com/abhaz-dosyasi/.
17. Jiy Z.S. Abaza Halkinda Boylar. Jineps Gazetesi. Mart 2014. P. 11.
18. Çerkesçe Kaybolmak Üzere Olan Diller Kategorisinde // istanbul Çerkes Dernegi. [Электронный ресурс]. URL: http://istanbulcerkesdernegi.org/ haberoku.asp?id=195.
19. Örer A. Çerkeslerin unutulan gôçû // Ot Dergi. 11.09.2013. P.7.
20. Özbek B. Çerkes kimdir? // Circassian Center. [Электронный ресурс]. URL: http://www. circassiancenter.com/cc-turkiye/yorum/boy/014_ cerkeskimdir.htm.
21. Dönmez Y. Niçin Adige Latin Alfabesi? // Kafkas Evi. Sosyal ve Stratejik Araçtirmalar Merkezi. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kafkasevi.com/ index.php/article/detail/471.
22. Иванова В.В. Черкесская диаспора Турции и вопрос репатриации на историческую родину // Черкесский вопрос в России в конце XX - начале XXI веков: геополитические легенды и историческая память. Мат-лы междунар. круглого стола (г. Ростов-на-Дону, 18 декабря, 2012 г.). Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ ЮФУ, 2013. С. 53-60.
23. Akagündüz Ü.Ö. Çerkesler gitmekle kalmak arasinda // Aksiyon. [Электронный ресурс]. URL: http://www.aksiyon.com.tr/aksiyon/haber-11927-cerkesler-gitmekle-kalmak-arasinda.html.
24. Safran W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Return // Diaspora. 1991. № 1. P. 83-99.
25. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2001. 288 с.
REFERENCES 1. Önder A.T. Türkiye'nin etnik yapisi. Halkimizin kökenleri ve gerçekleri. Ankara: Kripto Kitaplar, 2011. 408 p.
2. Meçfeççû N.H. "Biz Çerkesler"e eleçtirel bir bakiç. Circassian Center, available at: http://www. circassiancenter.com/cc-turkiye/tarih/051_biz_ cerkeslere_elestirel_bir_bakis.htm.
3. Akdag E., Söylemez H. Sürgün yurdu Anadolu. Aksiyon, available at: http://www.aksiyon.com.tr/ aksiyon/haber-9495-surgun-yurdu-anadolu.html.
4. Aslan C., Berzeg S.E.,Papçu M., Özbay Ö., Huvaj F., Devrim C., Karaerkek N., Dagistanli S.S. Biz Çerkesler. Ankara: Kafkas Dernekleri Federasyonu, 2005. 29 p.
5. Nart C. Çerkes Sagi. Gu§ips, available at: http:// www.gusips.net/columns/5767-cerkes-sagi-2.html.
6. Daur S. Bagimsiz Federasyon §art! Çerkes Tarihi, available at: http://sonerdaur.wordpress. com/2012/07/23/kafasi-karisik-federasyon/.
7. Özey R. Kafkasya'da Osmanli Tebaasi. Türk Dünyasi, Tarih ve Medeniyet Dergisi. Aralik, 1996. P. 60.
8. Bora T. Milliyetçiligi Kara Bahari. istanbul: Birikim yayinlari, 1995. 318 p.
9. Özbek B. 21 Mayis Sürgünü. Gôçûn Avrupa'da düzenlenen ilk anma toplantisinda verilen konferans. Circassian Center, available at: http://www. circassiancenter.com/cc-turkiye/tarih/021_21mayis_ surgunu.htm.
10. Jane §. Çerkes. Çerkeslerin Anasayfasi, available at: http://www.cerkes.net/cerkes/index.php/ozel/ makale/420-cerkes.html?phpMyAdmin=a5uDXKzRbz vyQk %2CWPrwyufkyX03.
11. Ajiba Z.S. Çerkes kavrami üzerine farkli bir bakiç - Çerkeslik §övalyeliktir. Kafkas Evi. Sosyal ve Stratejik Ara§tirmalar Merkezi, available at: http:// www.kafkasevi.com/index.php/article/detail/356.
12. Bilici A. Avrupa Çerkezler'e göz kirpiyor. Aksiyon, available at: http://www.aksiyon.com.tr/aksiyon/haber-7204-32-avrupa-cerkezlere-goz-kirpiyor.html.
13. Ivanova V.V. Dezassimilyatsionnye protsessy i konstruirovanie "cherkesskoy diaspory" v sovremennoy Turtsii [Disassimilation processes and the design of the Circassian Diaspora in modern Turkey]. Pervoocherednye mery po protivodeystviyu ispol 'zovaniya tak nazyvaemogo "cherkesskogo voprosa" v eskalatsii napryazhennosti, ekstremizma i terrorizma na Severnom Kavkaze [Priority measures to counter the use of the so-called "Circassian question"
in the escalation of tensions, extremism and terrorism in the North Caucasus]. Moscow, Publishing center of the Russian state University of oil and gas named by I.M. Gubkin, 2013, pp. 14-22.
14. §oenu M. F. Qerkes Meselesi. istanbul: Bedir Yayinlari, 1993. 84 p.
15. Ivanova V.V. Strategii vklyucheniya gagauzov v tyurko-turetskoe kul'turnoe prostranstvo (20-21 vv.) [Strategy of inclusion of the Gagauz in the Turk-Turkish cultural space (20th-21st centuries)]. Radlovskiy sbornik [Radlowski collection]. St. Petersburg, 2013, pp. 263-267.
16. Daur S. Cerkeskere de Sirayet Eden Abhazlik ve Anti-Cerkes (Adige) Propagandas! Qerkes Tarihi, available at: http://sonerdaur.wordpress.com/abhaz-dosyasi/.
17. Jiy Z.S. Jineps Gazetesi. 2014, Mart, p. 11.
18. Cerkesge Kaybolmak Uzere Olan Diller Kategorisinde. Istanbul Qerkes Dernegi, available at: http://istanbulcerkesdernegi.org/haberoku.asp?id=195.
19. Orer A. Ot Dergi. 2013, September 11, p. 7.
20. Ozbek B. Cerkes kimdir? Circassian Center, available at: http://www.circassiancenter.com/cc-turkiye/yorum/boy/014_cerkeskimdir.htm.
21. Donmez Y. Nigin Adige Latin Alfabesi? // Kafkas Evi. Sosyal ve Stratejik Ara§tirmalar Merkezi. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kafkasevi.com/ index.php/article/detail/471.
22. Ivanova V.V. Cherkesskaya diaspora Turtsii i vopros repatriatsii na istoricheskuyu rodinu [Circassian Diaspora in Turkey and the question of repatriation to their historical homeland]. Cherkesskiy vopros v Rossii v kontse 20 - nachale 21 vekov: geopoliticheskie legendy i istoricheskaya pamyat' [The Circassian question in Russia in the late 20th - early 21st centuries: geopolitical legends and historical memory]. Rostov-on-Don, SCSC HE SFU Press, 2013, pp. 53-60.
23. Akagunduz U.O. Cerkesler gitmekle kalmak arasinda. Aksiyon, available at: http://www.aksiyon. com.tr/aksiyon/haber-11927-cerkesler-gitmekle-kalmak-arasinda.html.
24. Safran W. Diaspora, 1991, no 1, pp. 83-99.
25. Anderson B. Voobrazhaemye soobshchestva [Imagined communities]. Moscow, Kanon-Press-Ts, Kuchkovo pole, 2001. 288p.
Статья выполнена в рамках НИР № 12.9108.2014 по теме "Этнологический мониторинг межэтнических отношений и религиозной ситуации, восприятия итогов Кавказской войны XIX в. и т.н. черкесского вопроса, занятость и межнациональные отношения в Южном федеральном округе".
15 июля 2014 г.
