CC BY
41
ИСТОРИЯ
Вестник Омского университета, 2003, №1, с. 56-59.
\l 7ТТ\" Q 70 й О Q • Q Л й
© Омский государственный университет 1 ^ o/^.oJo.ooo.46
УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ И СОЮЗНИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ СССР В ПЕРИОД БИТВЫ ЗА СТАЛИНГРАД
С.В. Фоменко
Омский государственный университет, кафедра всеобщей истории 644077, Омск, пр. Мира, 55а
Получена 12 ноября 2002 г.
Anglo-American help to the USSR during the second world war is well-known. But what was the size of this help during the Stalingrad battle? And to what extent was Winston Churchill far seeing as the leader of one of the belligerent side?
В середине марта 1942 г. советский посол в Англии сообщил премьер-министру Великобритании: «Германия готовит в этом году огромное весеннее наступление. Она делает ставку на этот год». Поэтому, говорил И. Майский, «Англия и США должны тоже сделать ставку на 1942 г., должны в этом году бросить в бой все свои силы». В ответ на эту фактическую просьбу советского руководства о помощи Черчилль заметил: «Может быть, вы и правы. Вся имеющаяся у меня информация говорит о том, что немцы готовят удар на восток... Да, вам придётся выдержать весной страшный удар. Мы должны вам помочь». И последовала ставшая уже традиционной черчиллев-ская фраза: «Сделаем всё, что сможем» [3, с. 661663].
... К моменту этого разговора у Англии с СССР сложились довольно тесные союзнические отношения. Когда Германия напала на Советский Союз, Черчилль, не колеблясь, заявил о поддержке СССР, прекрасно понимая значение для своей страны возникшего нового Восточного фронта. Гитлеровское «вторжение в Россию, - говорил он, выступая 22 июня по радио, - это лишь прелюдия к вторжению на Британские острова... Поэтому опасность, угрожающая России, - это опасность, грозящая нам и Соединённым Штатам». Заявив: «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем», Черчилль призвал: «Усвоим же уроки, уже преподанные нам столь горьким опытом (курсив везде мой. - С. Ф.). Удвоим свои усилия и будем бороться сообща, сколько хватит сил и жизни» [5, т. 1, с. 192-193].
Несмотря на эти заявления, советско-германский фронт продолжал оставаться для британского правительства второстепенным, чего Чер-
чилль и не скрывал. Главным приоритетом его стратегии являлось выживание собственной страны. Интересы Британского содружества наций, считал Черчилль, связаны прежде всего с Атлантикой и Тихим океаном, с бассейном Средиземного моря и Ближним Востоком. Главное, однако, то, что Черчилль ориентировался на длительную войну против «третьего рейха», носящую характер продолжительной осады: Германию требуется возможно строже блокировать, подрывать производственную мощь и моральное состояние её населения «путём всё более ожесточённых и точных бомбардировок» немецких городов и портов, изнурять военными операциями на периферии гитлеровской европейской «империи». Постепенно эти операции продвинутся в глубь «империи». Давление союзников извне будет дополняться подготовленными при их участии восстаниями порабогцённых народов, которые собственными силами «никогда не смогут поднять восстание» вследствие беспощадных гитлеровских контрмер. В итоге, «если в Германии до этого не произойдёт крах», союзники выиграют войну «в конце 1943 года или в 1944 году» [5, т. 3, с. 332-339]. (Сколько европейцев за это время падёт жертвами «гитлеровских контрмер» - об этом Черчилль не думал).
Английский премьер-министр изложил данную стратегию впервые своим военным через неделю после вступления в войну США, возвращаясь в декабре 1941 г. из своей первой поездки в Москву. Тогда он представил 3 документа относительно хода войны. В них обосновывались причины, по которым основной целью союзников в 1942 г. должна была стать оккупация всего побережья Африки, излагались мероприятия, необходимые для восстановления господства союзников
на Тихом океане. И лишь в третьем документе речь шла об освобождении Европы путём высадки крупных соединений англо-американских войск, то есть говорилось об открытии второго фронта, на чём уже с июля 1941 г. настаивал Сталин, стремившийся ослабить давление гитлеровских войск на советско-германском фронте. При этом Черчилль указывал, что высадка союзников в Европе будет возможна не ранее лета 1943 г. [5, т. 3, с. 337].
Первый из черчиллевских документов начинался знаменательной констатацией: «В настоящий момент фактом первостепенной важности в ходе войны является провал планов Гитлера и его потери в России». Нацистскому режиму «предстоит в течение всей зимы выдерживать кровопролитные бои, которые потребуют огромного количества вооружения и горючего». Но, писал в разгар битвы за Москву Черчилль, «ни, Великобритании, ни Соединённым Штатам не придётся играть какую-либо роль в этом деле, за исключением того, что мы должны, обеспечить точную и своевременную отправку обещанных нами, материалов. Только таким путём мы сможем сохранить наше влияние на Сталина и включить мощные усилия русских в общий ход войны» [5, т. 3, с. 332].
Подписав с СССР 12 июля 1941 г. пакт о военной взаимопомощи, английское правительство пообещало в конце августа делить с ним получаемое американское оружие и боеприпасы [9, с. 181], а 5 - 6 сентября оно сообщило, что сможет удовлетворить представленную советскую заявку на вооружение, но с тем, что примерно половину этой заявки обеспечит Англия, а вторую половину - США. Хотя Сталин вёл речь о продаже оружия, англичане поступили по-рыцарски: они сразу объявили, что их поставки «будут производиться в порядке ленд-лиза», т. е. аренды вооружений. Они также взяли на себя все переговоры с ещё нейтральными США [3, с. 594-595]. В итоге 1 октября был подписан Первый протокол о поставках Англией и США в СССР военных материалов на период с 1 октября 1941 г. по 30 июня 1942 г.
Пообещав советскому руководству в марте 1942 г. ввиду готовящегося крупного немецкого наступления на Востоке «сделать всё, что возможно», британский премьер-министр не спешил выполнять это обещание. Так, хотя уже 12 марта 1942 г. он сообщил Сталину о «возобновлении как в дневное, так и в ночное время» мощного британского «наступления на Германию с воздуха», Англия обрушила на Рур и Рейнскую область по тысяче бомбардировщиков только спустя 1,5 месяца [2, с. 210; 3, с. 645]. С мая 1942 г. начались также перебои с отправкой в Россию северных
конвоев.
Северные конвои были не единственными, но они являлись самым действенным средством помощи СССР. В Персидский залив в 1942 г. приходило ежемесячно в среднем по 10-12 союзнических судов, грузы с которых затем переправлялись в СССР по Транс-Иранской железной дороге. В Мурманск же и Архангельск уже в августе-сентябре 1941 г. в составе 7 союзных конвоев прибыл сразу 51 корабль [8, с. 188, 195].
Сначала снабжение СССР по северному пути шло почти беспрепятственно: за первые 4-5 месяцев анличане потеряли лишь одно судно. Но с марта 1942 г. положение изменилось. В апреле -мае 1942 г. из 19 судов конвоя PQ-13 оказалось потеряно 5, из 23 судов конвоя PQ-14 до места дошло только 8, из 60 судов конвоев PQ-15 и PQ-16 было потоплено 10. Очередной конвой должен был отплыть в Росссию 18 мая. К 6 маю 1942 г. в Исландии и на подходе к ней находилось уже 90 кораблей с грузами для СССР. Но PQ-17 отправится лишь 27 июня [5, т. 4, с. 110, 112, 115, 118]. Ссылаясь на большие потери, Черчилль с конца марта развернул борьбу за приостановку северных конвоев. 28 марта в письме к Рузвельту он предложил дополнить уже составленное Сталину послание такой припиской: «...после начала мая не будет возможным продолжать отправку конвоев северным маршрутом. ... Мы надеемся возобновить конвои в начале сентября» [1, с. 373].
Когда писалось это письмо, ничто ещё не предвещало трагического оборота событий. (Благодаря начавшемуся в декабре 1941 г. контрнаступлению Красная Армия к марту 1942 г. продвинулась вперёд кое-где более чем на 250 км). Но 8 мая началась гитлеровская «прелюдия» к их главному наступлению 1942 г. в направлении Кавказа и Волги - борьба за Керченский полуостров [6, с. 275]. 4 июля немцы захватили весь Крым, с середины июля начали наступать на Сталинград. 23 июля они прорвут оборону Ростова, после чего снабжение СССР нефтью станет зависеть от её доставки танкерами по Каспию. В начале августа будет захвачен Майкоп с его нефтепромыслами...
Трагические события на Восточном фронте не изменили, однако, позиции Черчилля в вопросе о северных конвоях. 18 июля, на следующий день после начала гитлеровского наступления на Сталинград, он уведомил Сталина о приостановке отправки очередного конвоя PQ-18, который должен был выйти самое позднее именно в этот день [1, с. 260]. В качестве обоснования принятого решения Черчилль выдвигал трудности проведения союзных судов в период полярного дня, но особенно судьбу конвоя PQ-17, из 34 кораблей которого до места добралось всего 11 [2, с. 256;
58
С.В. Фоменко.
5, т. 4, с. 118-119; 3, с. 694]; причём вовремя в Архангельск пришло лишь 4 судна, доставивших 100 танков из отправленных 600 [1, с. 259]. Сообщив об отсрочке конвоя, Черчилль, правда, обещал усилить снабжение СССР трансиранским путём. Но, как уже отмечалось (и это признают и английские исследователи), объём доставленных данным путём грузов «был огорчительно невелик» [1, с. 309].
Через месяц, 23 августа, гитлеровцы вышли на берег Волги в 50 км севернее Сталинграда и близко подошли к излучине Волги в 25 км южнее города. Клещи вокруг города, казалось, вот-вот сомкнутся. На Кавказе 25 августа гитлеровцы захватили Моздок. Все отмечают, что «наиболее серьёзную нехватку» в это время «Россия ощущала в военной технике» [6, с. 283]. Нужны были танки, артиллерия, механический транспорт... Союзники могли этим помочь. Но конвой Р(^-18 выйдет только 2 сентября.
Когда 27 из 40 кораблей этого конвоя благополучно добрались до места, в Англии уже стояли нагруженными 40 судов нового конвоя Р(^-19 [1, с. 294; 5, т. 4, с. 121]. Однако их отправка была вновь отложена - на этот раз потому, что 7 сентября союзники окончательно определили дату высадки своего десанта в Северо-Западной Африке. Операция «Факел» должна была начаться
8 ноября [6, с. 345], и поэтому на заседании военного кабинета 21 сентября, а затем в письме к Рузвельту Черчилль заявил: отправка конвоя в СССР означала бы отсрочку этой операции на 3 недели, что «является недопустимым» [1, с. 294, 296].
В дни, когда это писалось, у Сталинграда ситуация была критической: в начале октября началась двухмесячная, по выражению К. Типпель-скирха, «не поддающаяся никакому описанию битва за город» [9, с. 238]. 3 октября Сталин признавался Черчиллю: «Наше положение в районе Сталинграда изменилось к худшему» [2, с. 291]. Сталин, конечно, надеялся на активизацию союзнической помощи. Но в своём ответном письме от
9 октября Черчилль, по согласованию с Рузвельтом, сообщил, что конвоя РО-19 не будет и что союзники собираются возобновить поток поставок конвоями лишь с января 1943 г. Черчилль писал Сталину: успех операции с конвоем РО-18 стал возможен только благодаря тому, что в его проводке участвовало не менее 77 военных кораблей, чего ввиду предстоящей операции « Факел» союзники себе позволить не могут. Правда, далее он сообщал о намерении союзников отправлять в Россию «отдельные суда вместо экскортируемых конвоев». Черчилль также откликался на просьбу Сталина о значительном увеличении поставок истребителей, обещая отправить «по возмож-
ности в ближайшее время» через Персидский залив 150 «Спитфайеров» и запасные части, эквивалентные 50 таким самолётам [2, с. 292- 293]. Ввиду тяжёлого положения под Сталинградом Сталин 3 октября сообщал о готовности СССР «временно отказаться от своих заявок на танки и артиллерийское вооружение, если бы Англия и США вместе могли поставлять нам 800 истребителей ежемесячно» [2, с. 291-292], причём желательно самолёты «Спитфайер» и «Эркобр», а не посылаемые устаревшие самолёты типа английских «Харрикейн» и американских «Р-40» [1, с. 301].
В октябре-декабре союзники проводили по северному пути лишь единичные суда без какой-либо охраны. Поэтому из 13 кораблей на место благополучно прибыло всего 5 [1, с. 298]. Конвой РО-19 из 30 судов отправился в Россию только 22 декабря [3, с. 698].
В разгар начавшейся на юге России битвы Черчилль преподнёс советскому руководству ещё один сюрприз, который он сам назвал в письме Рузвельту «вторым огромным ударом для Сталина» [1, с. 295]. 18 июля он сообщил Сталину о невозможности проведения операции в Северной Норвегии - по крайней .мере до октября-ноября [2, с. 257; 5, т. 4, с. 122]. Ровно год назад, 19 июля 1941 г., британский премьер-министр пообещал советскому послу наряду с усилением воздушных бомбардировок Германии организовать некоторые морские операции в районе Северной Норвегии и Шпицбергена [3, с. 582]. Операция на Шпицбергене, выразившаяся в эвакуации советских шахтёров и их семей, состоялась. Военных же действий в Норвегии так и не последовало. Судя по всему, британский премьер-министр отказался от идеи их организации именно в разгар Сталинградского сражения.
22 сентября 1942 г. Черчилль сообщил Рузвельту о намерении начать по поводу норвежской операции штабные переговоры с русскими. Он был даже готов пообещать Сталину провести операцию «в течение этой зимы». Но при этом Черчилль прямо написал, что делает это лишь для смягчения реакции Сталина по поводу того, что «до 1943 г. больше не будет конвоев» [1, с. 295, 297].
Не появилась в России и обещанная союзная авиация. Уведомив 18 июля о приостановке отправки северного конвоя и невозможности проведения операции в Северной Норвегии, Черчилль одновременно сообщил Сталину, что рассматривается «вопрос о том, как помочь Вам на Вашем южном фланге» . Он писал: «Если мы сможем отбросить Роммеля (в Египте. - С. Ф.), то мы смогли бы осенью послать мощные воздушные силы для операций на левом фланге Ва-
шего фронта» [2, с. 257]. В сентябре, чтобы подбодрить Сталина, Черчилль писал уже о своём стремлении обеспечить усиление советских ВВС конкретно «на каспийском и кавказском театрах 20 британскими и американскими эскадрильями» [1, с. 297].
23 октября англичане начали наступление в Египте, предваряя этим операцию «Факел» и стремясь «обеспечить успех на одном конце Северной Африки, для того чтобы высадка на другом конце принесла хорошие результаты» [6, с. 325]. Имея 230-тысячную армию против 80 тыс. солдат противника, они 3 ноября прорвали фронт в районе Эль-Аламейна, а затем вытеснили итало-немецкие войска из Египта, взяв в плен около 30 тыс. солдат, а также 450 танков и 1000 орудий [6, с. 336]. В военных действиях в Африке наступил наконец перелом. Поэтому, направив 5 ноября «поздравления по случаю прославленной навеки обороны Сталинграда и по поводу решительного поражения второй кампании Гитлера против России», Черчилль сообщил Сталину и Молотову, что очень хочет «приступить как можно скорее к переброске на Ваш южный фланг двадцати британских и американских эскадрилий» [2, с. 296].
Сталин ответил 8 ноября, что быстрая переброска 20 эскадрилий «будет очень ценным подспорьем» [2, с. 303], и пригласил в Москву представителей союзной авиации для совещаний по поводу её использования. Делегировав для этих штабных переговоров маршала авиации Драм-монда [2, с. 308], Черчилль тем не менее саму авиацию в помощь русским перебрасывать не спешил. Показательно его письмо Рузвельту от 24 октября. В нём говорилось: «...нет никакого прогресса на пути к необходимой договорённости с русскими о выборе площадок для посадки самолётов и т. д., чтобы дать возможность нашим 20 авиационным эскадрильям разместиться в январе на русском южном фланге. Мы также не получили из Москвы никаких комментариев по другим частям послания (письма Черчилля к Сталину от 9 октября. - С. Ф.), затрагивающим наше предложение о поставке 150 самолётов «Спитфайер» и запасных частей, эквивалентных 50 таким же самолётам» [1, с. 300].
Оказывается, обещанные 3 недели назад самолёты «Спитфайер» к 24 октября всё ещё не были отправлены в СССР. Но ответственность за срыв их поставки, как и за возможное непоявление союзной авиации на юге России (причём лишь в январе 1943 г.!), Черчилль попытался возложить на советскую сторону. И здесь показателен ответ Рузвельта. Продолжавший выступать за быстрейшее создание на Кавказе англоамериканского соединения бомбардировщиков под
советским командованием, он ответил Черчиллю, что «не слышал здесь о каких-либо затруднениях с приготовлением площадок для приземления самолётов на русском южном фланге» [1, с. 303].
Всё это происходило в то время, когда в Сталинграде с 17 октября борьба шла не просто за каждый дом, а за каждый этаж дома, за каждую лестничную клетку. Перелом в сражении наступит только 19 - 20 ноября, однако окончательно разгромить сталинградскую группировку гитлеровцев, пленив 90 тыс. человек, советским войскам удастся лишь ко 2 февраля 1943 г. Но сколько солдат из 7 советских армий полегло за эти месяцы под Сталинградом, пока союзники готовили, а затем и осуществляли свою первую крупную военную операцию в полупустынной Африке, помогая России главным образом лишь редкими металлами, каучуком [6, с. 750] и продовольствием?
Черчилль, впрочем, не утруждал себя подобного рода вопросами. Он считал их просто неуместными. Предав забвению предвоенную историю, он в годы войны постоянно оправдывал сдержанную позицию своего правительства в вопросе оказания военной помощи СССР ссылками на то, что советская сторона единственная несёт ответственность за то тяжелейшее положение, в котором оказались и она сама, и все противники фашистской Германии вообще.
1. Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны / Под ред. Ф.Л. Лоуэнхейма, Г.Д. Лэнгли, М. Джонаса; Пер. с англ. М., 1995.
2. Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941 - 1945: Документы и материалы: В 2 т. Т. 1. 1941 - 1943. М., 1983.
3. Майский И.М. Воспоминания советского дипломата, 1925-1945 гг.: 2-е изд. М., 1987.
4. Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937 - 1939. Т. 2. М., 1981.
5. Черчилль У. С. Вторая мировая война: В 6 т. Т. 1: Надвигающаяся буря. М., 1997; Т. 3: Великий союз. М., 1998; Т. 4: Поворот судьбы. М., 1998.
6. Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война. М.;СПб., 1999.
7. Манштейн Э. Утерянные победы. М.;СПб., 1999.
8. Союзники в войне. 1941-1945. М., 1995.
9. Типпелъскирх К. История второй мировой войны. Т. I. 1939 - 1943. СПб., 1994.
10. Трухановский В.Г. Новейшая история Англии. М., 1958.
11. Дейтон Лен. Вторая мировая: ошибки, промахи, потери. М., 2000.
12. Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание. Т. 2. Смоленск, 1994.
