CC BY
213
гориям дел. Данное положение вполне применимо в условиях России, где оно должно стать составляющей уголовной политики, сформированной под влиянием современных международных стандартов в сфере борьбы с организованной преступностью, преследующей цели обогащения. Та-
кой подход к переложению бремени доказывания на собственника спорного имущества продиктован практической необходимостью, он вполне эффективен, является прерогативой государства, признается в мировом сообществе допустимым с точки зрения защиты прав человека.
Библиографический список
Kelly J. Operation Julie: How an LSD Raid Began the War on Drugs. URL: http://www.bbc. co.uk/news/magazine-14052153.
Lee D., Pratt C. Operation Julie. How the Undercover Police Team Smashed the World's Greatest Drugs Ring. 1978 (hb, 1st) 1978382 P.
Winch D. Reform of Confiscation Law. URL: http://www.accountingevidence.com/blog/ author/david-winch.
Вводить ли в России конфискацию имущества «in rem»? Дискуссия в Думе. 1 июня 2010 г. URL: http://pravo.ru/news/view/31292.
Волженкин Б. В. Загадки конфискации // Известия вузов. Правоведение. 2008. № 2.
Ермаков Д., Чистякова Ю. У родственников коррупционеров предложили конфисковать имущество // Жилищное право. 2014. № 10. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?req=doc;base=CJI;n=81180.
Звечаровский И. Понятие мер уголовно-правового характера // Законность. 2007. № 1.
Лафитский В. И. и др. Перспективы применения механизмов замораживания, ареста и конфискации преступных активов, механизмов управления конфискованными активами / отв. ред. В. И. Лафитский. М., 2014.
Макаров А. В., Жукова А. С. Некоторые законодательные особенности конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера по устранению корыстной мотивации совершения преступлений // Российский следователь. 2013. № 5.
Михайлов В. И. Конфискация в национальном и международном уголовном и уголовно-процессуальном праве // Законодательство. 2007. № 3.
Устинов А. В. Конфискация имущества и нормы международного права //Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. № 2. URL: http://www.center-bereg. ru/o2417.html.
Яни П. С. Вопросы конфискации имущества: правоприменительный аспект // Законодательство. 2010. № 4.
Уголовно-правовая характеристика объекта преступлений в сфере банкротства
КУБАНЦЕВ Сергей Павлович, кандидат юридических наук, доцент, старший научный сотрудник отдела уголовного законодательства и судоустройства зарубежных государств Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34 E-mail: [email protected]
В статье поднимается вопрос об объекте преступления, связанного с банкротством. Основной проблемой, по мнению автора, является совпадение родового и видового объектов преступления, в то время как к данному родовому объекту относятся еще два видовых объекта преступлений. Такая неопределенность в законодательном регулировании порождает неоднородное правоприменение и путаницу на практике при рассмотрении уголовных дел, связанных с преступлениями в области банкротства. Кроме того, создаются предпосылки
для злоупотребления в процессе реализации уголовного закона по конкретным ситуациям. Автором предлагается изменить теоретический и законодательный подходы к определению видового объекта преступлений в области банкротства. В частности, относительно видового объекта преступлений в сфере банкротства предлагается выделить его по признаку самостоятельного видового объекта преступлений, в результате чего тот будет существенно конкретизирован для данного вида преступлений, не меняя при этом содержательной стороны и направленности Особенной части Уголовного кодекса. Рассматривается также вопрос о непосредственном объекте преступлений в сфере банкротства.
Ключевые слова: преступление, банкротство, объект преступления.
Criminal Characteristic of the Object of Bankruptcy Crimes
S. P. Kubantsev, PhD in law, associate professor
The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation
34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia
E-mail: [email protected]
The article raises the question of the object of a bankruptcy crime. The major problem is the coincidence of the generic and specific objects of such crime. Such vagueness in the legislative regulation generates incoherent law enforcement and confusion in practice in cases of a bankruptcy crime. Besides it creates opportunities for the criminal law abuse in certain cases. The author suggests changing theoretical and legislative approaches to the definition of the specific object of bankruptcy crimes. In particular, a specific object of bankruptcy crimes should be identified according to the characteristic of an independent specific object of the crime, which will result in its significant elaboration for this type of crime, without changing the content and focus of the Special part of the Criminal code. The author considers the direct object of the bankruptcy crime that refers to the totality of social relations concerning legal protection of the statutory recognition of a debtor as a bankrupt, voluntary satisfaction of creditors' claims, and proportional and priority distribution of the bankruptcy estate as a result of applying bankruptcy procedures, to be a matter of principle.
Keywords: crime, bankruptcy, object of crime.
DOI: 10.12737/11755
Под объектом преступного посягательства в целом мы понимаем охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым преступлением причиняется вред. При этом объектом преступления могут быть признаны только наиболее значимые общественные отношения, нарушение которых может привести к дестабилизации обстановки в обществе. Поэтому объект преступления обладает такой существенной и несущей для уголовного права характеристикой, как общественная опасность, которая появляется не только после совершения преступления, но и до момента совершения преступления, когда такие отношения только ставятся в опасность их нарушения.
Значение объекта преступления для уголовного права сложно переоценить, оно определяется уже тем, что этот объект относится к основ-
ным элементам состава преступления, а значит, обязателен для установления в качестве основания возникновения уголовной ответственности. Вместе с тем объект преступления служит основой для построения структуры и норм Особенной части Уголовного кодекса РФ.
Благодаря объекту преступления можно отличить преступное посягательство от других правонарушений и поступков аморального характера. Правильное определение объекта преступления предопределяет и правильную уголовно-правовую квалификацию деяния, ведь по объекту преступного посягательства можно отличить одно преступление от другого, например убийство общеопасным способом, терроризм и диверсию; клевету и клевету в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя,
лица, производящего дознание, судебного пристава.
Все объекты преступлений можно квалифицировать в зависимости от степени конкретизированности охраняемых общественных отношений — от общего к частному. Согласно классификации по вертикали различают общий, родовой, видовой и непосредственный объекты преступных посягательств.
Общий объект преступления можно охарактеризовать как совокупность всех охраняемых уголовным законом общественных отношений1. Родовой объект как часть общего объекта включает группу однородных общественных отношений, складывающихся по поводу определенной сферы социально значимых ценностей.
В тесной связи с родовым объектом находится видовой объект, который включает группу сходных общественных отношений, но одновременно с этим входящих в более крупную родовую группу общественных отношений. При этом в некоторых случаях видовой объект может совпадать с родовым без ущерба для квалификации деяния. Это имеет место, например, в разд. XII «Преступления против мира и безопасности человечества» УК РФ. В других случаях видовой объект может также без ущерба для квалификации совпадать с непосредственным объектом.
Вместе с тем определение видового объекта преступлений, связанных с банкротством, как части преступлений в сфере экономики осложнено самой законодательной конструкци-ей2, поэтому в юридической литературе наблюдается неоднозначность
1 Cм.: Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С. 25—30, 56, 93, 114 и др.
2 Подробнее об этом см.: Шмонин А. В., Се-мыкина О. И. Преступления экономической направленности: понятие и генезис уголовного законодательства / отв. ред. А. В. Шмонин. М., 2013. С. 8—33 и др.
подходов к решению данного вопроса. Полагаем, что связано это с искусственным и необоснованным разделением в УК РФ понятий «экономика» и «экономическая деятельность» как общего и частного.
Под термином «экономика» принято понимать хозяйственную деятельность общества, а также совокупность средств, объектов, процессов, используемых людьми для обеспечения жизни, удовлетворения потребностей путем создания необходимых человеку благ, условий и средств существования с применением труда3.
Можно привести еще ряд определений из энциклопедических изда-ний4, но вместо этого обобщим мнение большинства экономистов, которые в целом не оспаривают тот факт, что экономика — это особый вид общественных отношений, складывающихся в процессе производства, обмена и распределения продукции (товаров, услуг); сложный механизм, обеспечивающий жизнедеятельность общества путем постоянного производства товаров и услуг, необходимых для поддержания жизнедеятельности конкретного человека и общества в целом в условиях ограниченных ресурсов.
Вместе с тем термин «экономическая деятельность» можно встретить далеко не во всех словарях или изданиях экономической направленности.
Экономическая деятельность — это «совокупность действий на разных уровнях хозяйствования, в результате которых люди удовлетворяют свои потребности посредством производства и обмена материальными благами и услугами. Деятельность становится экономической то-
3 См.: Райзберг Б. А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. М., 2007. С. 495.
4 См.: Новый энциклопедический словарь. М., 2004. С. 1389; Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1973. С. 831.
гда, когда она ставит целью либо имеет следствием производство и обмен товарами или услугами»5.
Термин «экономическая деятельность» понимается и в более узком значении — деятельность по производству и (или) реализации товаров (работ, услуг), а также любая иная деятельность, направленная на получение прибыли (доходов), независимо от результатов такой деятельности. К ней относятся деятельность предпринимателя, финансовая или посредническая деятельность, доверительное управление имуществом6.
Нельзя обойти стороной легальное определение экономической деятельности. Так, начиная с 1993 г. в российском законодательстве появляется несколько классификаторов: «ОК 029-2014 (КДЕС Ред. 2). Общероссийский классификатор видов экономической деятельности»7; «ОК 034-2007 (КПЕС 2002). Общероссийский классификатор продукции по видам экономической деятельно-сти»8, «ОК 004-93. Общероссийский классификатор видов экономической деятельности, продукции и услуг»9.
В соответствии с Общероссийским классификатором видов экономической деятельности «экономическая деятельность имеет место тогда, когда ресурсы (оборудование, рабочая сила, технологии, сырье, материалы, энергия, информационные ресурсы) объединяются в производственный процесс, имеющий целью производство продукции (оказание услуг). Экономическая деятельность
5 URL: http://abc.informbureau.com/html/ yeiiiiexaneass_aassoaeuiinou.html (дата обращения: 13.02.2015).
6 См.: Бухгалтерский словарь. URL: http:// www.bibliotekar.ru/kodex-11-5/20.htm (дата обращения: 13.02.2015).
7 Утв. приказом Росстандарта от 31 января 2014 г. № 14-ст.
8 Принят и введен в действие приказом Ростехрегулирования от 22 ноября 2007 г. № 329-ст.
9 Утв. постановлением Госстандарта Рос-
сии от 6 августа 1993 г. № 17.
характеризуется затратами на производство, процессом производства и выпуском продукции (оказанием услуг)»10.
Отметим, что цель производства — получение прибыли от реализации товаров и услуг, которая образуется в результате обмена произведенной продукции на другие необходимые товары и (или) услуги либо на денежные средства. Но именно этот обмен, по мнению законодателя, не входит в понятие экономической деятельности.
Можно констатировать, что законодатель применил юридический прием, который основывается на предположении существования какого-либо факта, в то время как таковой отсутствует в объективной реальности, или наоборот (юридическая фикция). В юриспруденции можно встретить массу разного рода фикций, которые облегчают понимание правовых конструкций, не существующих в реальном мире. Особенно часто данный прием применялся в римском праве11, но со временем количество и значение юридических фикций стало существенно снижаться. Например, к применяемым сегодня фикциям можно отнести такие легальные понятия, как судимость, мнимая оборона, презумпция знания закона, юридическое лицо, представительство, бездокументарные ценные бумаги и др.
Однако если такой юридический прием и уместен при определении видов деятельности, которыми за-
10 См. постановление Госстандарта России от 6 ноября 2001 г. № 454-ст.
11 По римскому праву, например, в судебном порядке взыскать долг в пользу римского гражданина можно было только с римского же гражданина, поэтому применялась так называемая преторская фикция, в соответствии с которой должник, не являющийся гражданином Рима, формально признавался римским гражданином именно с целью взыскания с него долга в пользу римского гражданина.
нимаются субъекты производства товаров и услуг, с целью их классификации в условиях унификации с базовым международным классификатором, то в отношении уголовно-правовых реалий такая фикция не привносит какой-либо пользы, даже, наоборот, представляет угрозу для четкого и правильного применения уголовного закона.
Данный вывод подтверждается явным несоответствием количества видов экономической деятельности и количеством преступлений в сфере экономической деятельности, их совершенно разной компоновкой. Следуя логике законодателя, преступления в сфере экономической деятельности должны подразумевать уголовную ответственность за нарушения при осуществлении какого-либо вида экономической деятельности в рамках, установленных общероссийским классификатором.
Обращаясь непосредственно к Уголовному кодексу РФ, мы не видим и намека на виды экономической деятельности. Здесь установлена уголовная ответственность, например, за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности; регистрацию незаконных сделок с землей; легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества; неправомерное использование инсайдерской информации; изготовление, хранение, перевозку или сбыт поддельных денег или ценных бумаг; налоговые преступления и преступления, связанные с банкротством.
Очевидно, что таких видов или такой сферы экономической деятельности, как получение или возврат кредита, уплата налогов, в принципе не существует. На примере преступлений в сфере банкротства можно сказать, что сама по себе процедура банкротства в большинстве случаев подразумевает невозможность дальнейшего осуществления экономической деятельности данным субъектом производства. То есть целью отношений по поводу банкротства
является не осуществление какого-либо вида экономической деятельности, а прекращение таковой — прекращение производства работ, товаров, услуг вне зависимости от вида экономической деятельности.
Таким образом, сложилась ситуация, при которой просто невозможно четко определить один из важнейших признаков преступления — видовой объект преступлений в сфере экономической деятельности, в том числе связанных с процедурой банкротства. По мнению некоторых ученых, он может быть определен как:
охраняемая государством система общественных отношений, складывающихся в сфере экономической деятельности в обществе, ориентированном на развитие рыночной экономики12;
установленный порядок осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг13;
экономика, понимаемая как совокупность производственных (экономических) отношений по поводу производства, обмена, распределения и потребления материальных благ14;
производственные отношения, складывающиеся по поводу производства, распределения, обмена и потребления товаров, работ и услуг15;
12 См.: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности. СПб., 2007. С. 53.
13 См.: Корчагин А. Г. Экономическая преступность. Владивосток, 1998. С. 37; Корчагин А. Г., Иванов А. М., Щербаков А. В. Экономическое преступления (политико-правовые аспекты). Владивосток, 1999. С. 119.
14 См.: Курс уголовного права: в 5 т. Т. 4: Особенная часть / под ред. Г. Н. Борзенко-ва, В. С. Комисарова. М., 2002. С. 3.
15 См.: Гайхман Л. Д., Максимов С. В. Преступления в сфере экономической деятельности. М., 1998. С. 16.
интересы государства и отдельных субъектов в сфере их экономической деятельности16;
общественные отношения в сфере реализации принципов осуществления экономической деятельности17.
Родовым объектом экономических преступлений выступает совокупность общественных отношений, возникающих по поводу охраны экономики России18.
Таким образом, очевидна неоднозначность научных подходов к законодательному определению объекта экономических преступлений. Вместе с тем результатом такой нечеткой и даже неудачной законодательной регламентации становится неправильное применение уголовного закона уполномоченными органами. А это, в свою очередь, приводит к тому, что одно и то же деяние может быть квалифицировано как преступление в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ) и как преступление против собственности (гл. 21 УК РФ), так как оба этих видовых объекта находятся в отношениях подчиненности к родовому объекту, совпадающему с видовым объектом преступлений, ответственность за которые предусмотрена в гл. 22 УК РФ.
В качестве примера можно привести реакцию МВД России на призыв политических властей «Не надо кошмарить бизнес!». Количество преступлений экономической направленности, выявленных правоохранительными органами, в 2010 г. по сравнению с 2009 г. сократилось аж на 35,5%, а в 2011 г. уменьшилось еще на 26,8% по сравнению с 2010 г. В 2012 г. преступлений экономиче-
16 См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред. Г. Н. Бор-зенкова, В. С. Комисарова. М., 1997. С. 246.
17 См.: Лопашенко Н. А. Вопросы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности. Саратов, 1997. С. 11—12.
18 См.: Обухова А. В. Объекты преднаме-
ренного банкротства // Общество и право.
2011. № 3. С. 202.
ской направленности было совершено на 14,6% меньше, чем в 2011 г., а в 2013 г. по сравнению с 2012 г. количество таких преступлений сократилось еще на 12%19. В предыдущие годы темпы снижения экономической преступности не превышали 5%.
Получается, что за три года количество преступлений экономической направленности, по сведениям МВД России, снизилось примерно на 50%. Это невероятные показатели. Такое возможно лишь при серьезных переменах в обществе — национализации всей частной собственности, резком повышении уровня жизни населения. Но в эти годы ничего такого не происходило.
Полагаем, что подобное резкое снижение показателей экономической преступности является либо искажением реальных фактов (приписками) со стороны МВД России, либо, что более вероятно, стало возможным именно из-за размытого видового объекта преступлений в сфере экономической деятельности, который, по сути, совпадает с родовым объектом преступлений в сфере экономики, вследствие чего преступления в сфере экономики в большинстве своем можно квалифицировать, например, как мошенничество разных видов или растрату.
Полагаем, что к наименованию раздела, главы или статьи Уголовного кодекса РФ необходимо относиться с такой же осторожностью, как и непосредственно к конструированию нормы уголовного закона, которая должна быть формально определенной, точной, четкой и ясной, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения20.
19 Официальный сайт Министерства внутренних дел Российской Федерации. URL: http://mvd.ru/presscenter/statistics/reports/ item/209743/ (дата обращения: 05.11.2014).
20 См. постановления КС РФ от 30 октября 2003 г. № 15-П, от 19 апреля 2010 г. № 8-П.
Это особенно важно в свете положений ст. 8 УК РФ, где говорится, что для квалификации уголовно наказуемого деяния необходимо установить точное соответствие между всеми признаками совершенного общественно опасного деяния и всеми признаками преступления, предусмотренными в норме уголовного закона, что вполне логично как продолжение положений ч. 1 ст. 49 Конституции РФ.
На это неоднократно указывал Конституционный Суд РФ в определениях от 25 февраля 2010 г. № 252-О-О, от 22 апреля 2010 г. № 501-О-О, от 22 апреля 2010 г. № 527-О-О и др. Предельно ясно выражена позиция по данному вопросу и Верховным Судом РФ в определении от 29 декабря 2009 г. № 59-О09-35, где указывается на то, что «исходя из пункта "о" статьи 71 Конституции Российской Федерации, а также статьи 8 УК РФ, уголовной ответственности в Российской Федерации подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации».
Таким образом, отсутствие или сомнение в наличии хотя бы одного из элементов состава преступления означает отсутствие самого состава преступления и, следовательно, отсутствие оснований для привлечения к уголовной ответственности. А сомнения в правильности применения законодателем терминов, используемых в УК РФ, у нас есть, как есть и сомнения по поводу их четкости и ясности, не говоря уже об их двояком толковании.
Вместе с тем именно неясность и размытость такого элемента преступления, как объект, приводит к тому, что формально почти в каждом случае лицо, совершившее преступное деяние, ответственность за которое предусматривается в гл. 22 УК РФ, должно быть освобождено от уголовной ответственности в силу того, что все сомнения относи-
тельно наличия в действиях обвиняемого всех элементов состава преступления, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом РФ, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 14 УПК РФ).
По вопросу определения видового объекта нам представляется правильным подход тех авторов, которые в качестве видового объекта состава преступлений, связанных с процедурой банкротства, называют именно общественные отношения, на нарушение которых направлены преступное деяние, нормы об ответственности за которые расположены в одной главе Особенной части УК РФ21.
Следовательно, в качестве видового объекта преступлений, ответственность за которые предусмотрена в гл. 22 УК РФ, выступает совокупность общественных отношений, возникающих по поводу охраны установленного порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности22, куда входит производство, распределение, обмен и потребление материальных и нематериальных благ и услуг, что, по сути, тождественно понятию экономики.
Иными словами, видовой объект экономических преступлений, ответственность за которые предусмотрена в гл. 22 УК РФ, будучи тождествен родовому объекту этих преступлений, распространяется в качестве родового объекта и на преступления, ответственность за которые предусмотрена в гл. 21 и 23 УК РФ (преступления против собственности, преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях).
Исходя из такого подхода законодателя, когда в одном и том же разделе существуют как совпадение
21 См.: Клепицкий И. А. Банкротство как преступление в современном уголовном праве // Государство и право. 1997. № 11. С. 69.
22 См.: Курс уголовного права. Т. 4 / под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комисарова. С. 3.
родового и видового объектов (гл. 22 УК РФ), так и их различие (гл. 21 и 23 УК РФ), складывается следующая ситуация: с одной стороны,при квалификации деяния создается существенное затруднение, а с другой — правовая неопределенность, которая приводит к тому, что любое из преступлений гл. 22 УК РФ вполне можно квалифицировать как преступление, ответственность за которое предусмотрена в гл. 21 или 23 УК РФ, скажем как мошенничество или иное.
Такой подход мы можем объяснить только спешкой при разработке и принятии действующего Уголовного кодекса РФ, ибо с переходом на рыночные отношения появился ряд новых экономических преступлений, что потребовало скорейшей перестройки гл. 6 УК РСФСР (хозяйственные преступления) в целях урегулирования ответственности за экономические преступления. Однако на сегодняшний день назрела необходимость доработки и даже переработки разд. VIII «Преступления в сфере экономики» УК РФ.
Что касается непосредственного объекта преступления, то под ним понимается охраняемое уголовным законом конкретное общественное отношение, которому причиняется вред в результате совершения преступного деяния.
Применительно к объекту преступлений, посягающих на общественные отношения, складывающиеся в сфере банкротства, к примеру, относительно преднамеренного банкротства, в юридической литературе существует мнение, что непосредственный объект здесь следует определять как «общественные отношения, возникающие по поводу охраны имущественных интересов кредиторов и иных участников отношений, охраняемых ст. 196 УК РФ. Что касается иных участников отношений, то в определенных случаях имеет место и дополнительный непосредственный объект преступления, который представляет собой
отношения, связанные, например, с трудовыми правами граждан, работающих в обанкротившихся организациях, со здоровьем и жизнью че-ловека...»23.
При этом отметим, что в соответствии со ст. 855 ГК РФ имущественные интересы кредиторов должны удовлетворяться лишь в четвертую и пятую очередь после погашения требований о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью; требований о взыскании алиментов; расчетов по выплате выходных пособий и оплате труда; требований по выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности; требований по уплате налогов и сборов в бюджеты бюджетной системы Российской Федерации, а также по поручениям органов контроля за уплатой страховых взносов на списание и перечисление сумм страховых взносов в бюджеты государственных внебюджетных фондов.
Таким образом, в рамках объекта означенного преступления сложно говорить об отношениях, складывающихся по поводу уголовно-правовой охраны имущественных интересов кредиторов как о непосредственном и единственном объекте преступления, в то время как все остальные обязательства должника носят факультативный характер и «в большей степени влияют на назначение наказания, а не на квалификацию содеянного»24. С этим мы категорически не можем согласиться.
Полагаем, что применительно к преднамеренному банкротству, ответственность за которое предусмотрена в ст. 196 УК РФ, непосредственным объектом выступают общественные отношения, складывающиеся по поводу уголовно-правовой охраны установленного законом порядка признания должника банкротом, в то время как непосредственное распределение конкурсной массы среди кредиторов должника мало
23 Обухова А. В. Указ. соч. С. 204.
24 Там же.
интересует. Он не желает в принципе погашать свои обязательства перед кем бы то ни было, поэтому именно конкретные интересы конкретных кредиторов могут быть отнесены ко второстепенным, факультативным обстоятельствам, которые в итоге влияют на степень и размер вреда, причиненного общественным отношениям в результате совершения преднамеренного банкротства.
Говоря о неправомерных действиях при банкротстве, ответственность за которые предусматривается в ст. 195 УК РФ, мы видим, что такие действия непосредственно посягают на установленный законом порядок признания должника банкротом. Такой вывод следует из указания в ч. 1 и 2 названной статьи на то, что объективная сторона преступления может быть выполнена «при наличии признаков банкротства», т. е. еще до вынесения решения суда о признании должника банкротом.
Вместе с тем процедура может включать несколько стадий: наблюдение, финансовое оздоровление, внешнее управление, конкурсное производство. Все они направлены на исполнение своих обязательств со стороны должника, однако непосредственное распределение конкурсной массы осуществляется на стадии конкурсного производства. Поэтому, говоря об объекте данного преступления, необходимо учитывать не только порядок распределения конкурсной массы, но и добровольное погашение задолженности со стороны должника на стадиях, предшествующих конкурсному производству и вне установленной законом очередности.
В силу означенных причин объектом преступления в случае неправомерных действий при банкротстве выступают общественные отношения, складывающиеся по поводу уголовно-правовой охраны установленного законом порядка признания должника банкротом, добровольного удовлетворения требований кредиторов, а также пропорционально-
го и в соответствии с очередностью распределения конкурсной массы в результате применения процедуры банкротства.
Рассматривая ситуацию, когда должник обладает достаточными средствами для удовлетворения всех своих обязательств, но заведомо ложно объявляет о несостоятельности юридического лица или индивидуального предпринимателя с целью отсрочки, уменьшения или списания долгового бремени (ст. 197 «Фиктивное банкротство» УК РФ), следует отметить, что это единственный из составов преступлений, при котором у лица фактически отсутствуют надлежащие признаки банкротства.
Конечно же, в данном случае явно прослеживается посягательство на общественные отношения, складывающиеся по поводу уголовно-правовой охраны установленного порядка признания должника банкротом. При этом для причинения крупного ущерба (1,5 млн руб.) не обязательно признавать должника банкротом, этот ущерб может сформироваться из процентов за пользование чужими денежными средствами, упущенной выгоды кредитора и других сопутствующих платежей, ибо указанная сумма — это не так уж и много, исходя из расчетов даже между юридическими лицами, занимающимися малым бизнесом.
Соответственно, в данном случае мы не можем говорить об общественных отношениях, складывающихся по поводу уголовно-правовой охраны установленного законом порядка распределения конкурсной массы, как об обязательном признаке объекта преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 197 УК РФ. Применительно к данному преступному деянию этот признак является факультативным, ведь он, обладая критерием типичности, не обладает критерием постоянства, так как нарушение указанных общественных отношений происходит далеко не в каждом случае фиктивного банкротства.
Таким образом, в рамках уголовно-правовой регламентации в качестве объекта преступлений в сфере банкротства выступают общественные отношения, складывающиеся по поводу уголовно-правовой охраны установленного законом порядка признания должника банкротом, добровольного удовлетворения требований кредиторов, а также пропорционального и соответствующего очередности распределения конкурсной массы в результате применения процедуры банкротства.
На основании проведенного исследования и в целях достижения четкости и ясности уголовного законодательства, недопустимости его двоякого толкования и единообразия правоприменения предлагаем следующие варианты развития законодательного регулирования.
1. Переименование гл. 22 УК РФ в «Преступления в сфере предпринимательства» с перечислением тех объектов преступлений, которые выступают в качестве видового объекта и подпадают под охрану в соответствии с нормами данной главы, как, например, в гл. 16 «Преступления против жизни и здоровья» УК РФ, гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» УК РФ. Такой подход позволит конкретнее развести родовой и видовой объекты экономических преступлений, идентифицируя тем самым экономические преступления как нечто самостоятельное, а не размытую часть разд. VIII УК РФ.
2. Разделение гл. 22 УК РФ на более мелкие структурные единицы в соответствии с направленностью преступных посягательств (налоговые, в области предпринимательства, финансовые рынки и ценные бумаги, в сфере исполнения государством своей экономической функции, в сфере банкротства и т. п.).
Однако в этом случае возникают как минимум две проблемы. Во-первых, существуют смежные объекты, которые в равной мере можно отнес-
ти, например, как к преступлениям в сфере предпринимательства, так и к другим — налоговым и иным. К таким деяниям относятся и преступления, связанные с признанием должника банкротом, которые могут происходить в связи с осуществлением законной или незаконной предпринимательской деятельности, в связи с укрывательством налогов и др. Например, одно из направлений незаконных банкротств — рейдерство также может быть законным и с элементами противоправности, может осуществляться как изнутри предприятия, так и извне, в том числе с использованием государственных структур (исполнение государством своей экономической функции).
Во-вторых, при разделении названной главы на более мелкие структурные единицы, несвойственные сегодняшней структуре Кодекса, придется определяться с промежуточными объектами преступлений между родовым и видовым, так как по принципу видового объекта преступления объединены в главы, а далее есть только непосредственный объект. Соответственно, необходимо определиться с промежуточным объектом преступления, который и будет основным признаком для объединения преступлений в рамках более мелких структурных единиц гл. 22 УК РФ.
3. Наиболее приемлемой нам представляется группировка в отдельных главах по признаку самостоятельного видового объекта преступлений, ответственность за совершение которых предусмотрена в гл. 22 УК РФ, которые в своей совокупности заменят названную главу. Посредством такого подхода будет существенно конкретизирован видовой объект преступлений, которые сейчас относятся к категории экономических или совершаемых в сфере экономической деятельности, не меняя при этом содержательной стороны и направленности Особенной части УК РФ в смысле борьбы с данным видом преступлений.
Библиографический список
Бухгалтерский словарь. URL: http://www.bibliotekar.ru/kodex-11-5/20.htm (дата обращения: 13.02.2015).
Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности. СПб., 2007.
Гайхман Л. Д., Максимов С. В. Преступления в сфере экономической деятельности. М., 1998.
Клепицкий И. А. Банкротство как преступление в современном уголовном праве // Государство и право. 1997. № 11.
Корчагин А. Г. Экономическая преступность. Владивосток, 1998.
Корчагин А. Г., Иванов А. М., Щербаков А. В. Экономическое преступления (политико-правовые аспекты). Владивосток, 1999.
Курс уголовного права: в 5 т. Т. 4: Особенная часть / под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Ко-мисарова. М., 2002.
Лопашенко Н. А. Вопросы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности. Саратов, 1997.
Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960.
Новый энциклопедический словарь. М., 2004.
Обухова А. В. Объекты преднамеренного банкротства // Общество и право. 2011. № 3.
Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1973.
Райзберг Б. А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. М., 2007.
Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комисарова. М., 1997.
Шмонин А. В., Семыкина О. И. Преступления экономической направленности: понятие и генезис уголовного законодательства / отв. ред. А. В. Шмонин. М., 2013.
