CC BY
78
М. Ю. Пучнина, кандидат юридических наук А. В. Пучнин, кандидат юридических наук, доцент
УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ДОВЕДЕНИЯ ДО САМОУБИЙСТВА В ОТНОШЕНИИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
CRIMINAL LEGAL FEATURES OF QUALIFICATION INSTRUCTIONS TO SUICIDE AGAINST MINORS
В статье проанализированы вступившие в силу изменения в УК РФ. Указаны проблемы, возникающие при определении формы вины и квалификации, которые не позволяют унифицировать судебную практику. Проанализированы некоторые моменты уголовно-правовой защиты интересов несовершеннолетних касательно ст. 110 УК РФ.
The article analyzes the amendments to the Criminal Code of the Russian Federation that have entered into force. The problems that arise when choosing the form of guilt and qualifications that do not allow changing judicial practice are indicated. Some aspects of the criminal law protection of the interests of minors are analyzed, possibly Art. 110 of the Criminal Code of the Russian Federation.
Суицидальному поведению несовершеннолетних уделено много внимания со стороны психологии и медицины, однако со стороны уголовного права и криминологии данный интерес возник относительно недавно, что требует тщательного и внимательного изучения. Возникновению данной проблемы способствовали всемирная глобализация и компьютеризация, появление новых форм взаимодействия людей и, как закономерный итог, преступной деятельности, осуществляемой с использованием информационно -телекоммуникационной сети Интернет. Это в геометрической прогрессии стало охватывать практически все сферы жизнедеятельности и накладывать свой отпечаток на девиантное поведение несовершеннолетних. Тема криминального суицида получила общественный резонанс в 2016 году, после опубликования статьи в «Новой газете» о так называемых «группах смерти» [20]. О проблеме доведения до самоубийства несовершеннолетних через сеть Интернет также говорится в фильме Андрея Стеняхина «Куда уходит детство?» [22], вышедшем в том же году.
В итоге остро встал вопрос о необходимости противодействия данному преступному явлению с точки зрения уголовного права, который был решен путем внесения изменений в Уголовный кодекс РФ в 2017 году, а именно — редакции ст. 110 УК РФ и введения двух новых статей — 1101 и 1102 УК РФ. Кроме того, практически сразу после внесенных в УК РФ изменений, было су-
щественно ужесточено наказание за указанные преступления.
Данные нововведения стали реакцией государства на качественное изменение характера преступлений, связанных с доведением до самоубийства несовершеннолетних. Однако, к сожалению, модернизация уголовного закона явилась вынужденной мерой быстрого реагирования в связи со сложившейся ситуацией и не была достаточно проработана с точки зрения юриспруденции.
В России за последние три года число попыток суицида среди несовершеннолетних увеличилось почти на 13% — с 3253 до 3675. Число повторных попыток самоубийства возросло с 188 до 362 случаев, на 92,5%. Это следует из доклада детского омбудсмена Марии Львовой-Беловой за 2021 год [19].
Уполномоченная по правам ребенка ссылается на данные Следственного комитета Российской Федерации, согласно которым в 2021 году число детских самоубийств выросло на 37,4% по сравнению с 2020 годом — с собой покончили 753 несовершеннолетних. Среди детей было зафиксировано 788 суицидов в 2018 году, 737 — в 2019, 548 — в 2020.
Неутешительно выглядят и статистические сведения Следственного комитета Российской Федерации о преступлениях, предусмотренных ст. 110 УК РФ, совершенных в отношении несовершеннолетних, за 2018—2021 гг. [17]. Так, по ст. 110 УК РФ в 2018 году было возбуждено
578 уголовных дел, 9 направлено в суд, 589 прекращено, 36 приостановлено. В 2019 году было возбуждено 575 уголовных дел, только 7 направлено в суд, 709 прекращено, 22 приостановлено. В 2020 году было возбуждено 595 уголовных дел, также 7 направлено в суд, 665 прекращено, 17 приостановлено. В 2021 году было возбуждено рекордное количество уголовных дел — 805, 11 направлено в суд, 863 прекращено, 12 приостановлено. Как видно из приведенной статистики, 1,2—1,6% уголовных дел заканчиваются направлением в суд, это очень низкий процент, который свидетельствует о сложностях, возникающих в процессе доказывания и квалификации содеянного.
Разобрав статистику, переходим к обобщению научных точек зрения по вопросам квалификации доведения до самоубийства и причастности к самоубийству несовершеннолетних. Уже ранее в других публикациях, да и не только нами [13. — С. 102], была озвучена необходимость наличия разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по данной проблематике, что существенно упростило и унифицировало бы работу правоохранительных органов по всей стране. Далее будут приведены отдельные моменты, которые заслуживают особого внимания как со стороны научного общества, так и правоприменителя, — это вопросы квалификации по совокупности с другими преступлениями, а также определения формы вины.
Доведение до самоубийства может быть выражено в качестве различных по форме и содержанию посягательствах против личности, например таких, которые предусмотрены другими составами преступлений. В научном обществе полагают, что такие действия, как причинение вреда здоровью различной степени тяжести, истязание и побои, угроза убийством и т. д., выступают причиной совершения самоубийства потерпевшим, поэтому они охватываются ст. 110 УК РФ и не требуют квалификации по совокупности [6. — С. 378]. Об этом говорит и основное правило общей теории квалификации преступлений, согласно которому происходит поглощение менее тяжкого преступления более тяжким [6. — С. 144; 14. — С. 126]. До ужесточения наказания по ст. 110 УК РФ в июле 2017 года это правило вполне подходило, несмотря на то, что судебная практика повсеместно отличалась.
Ярким примером тому выступает самоубийство после изнасилования (ст. 131 УК РФ) или иных насильственных действий сексуального характера (ст. 132 УК РФ). Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ, самоубийство или попытка самоубийства потерпевшей от изнасилования или насильственных действий сексуального характера относится к иным тяж-
ким последствиям, предусмотренным п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ или п. «б» ч. 3 ст. 132 УК РФ соответственно [2]. Ранее это не требовало дополнительной квалификации по ст. 110 УК РФ, потому как последнее относилось к категории средней тяжести и поэтому поглощалось особо тяжким преступлением. После ужесточения наказания по ст.ст. 110—1102 УК РФ правоприменитель столкнулся с тем, что основное правило общей теории квалификации стало невозможным. Законодатель определил, что доведение до самоубийства при определенных обстоятельствах (таких как несовершеннолетний возраст потерпевшей стороны) является особо опасным преступлением, что исключает возможность поглощения, как было раньше. Потребовалось вносить изменения, в том числе в указанные нормы, что и было сделано, правда, только в январе текущего года. Законодателем была изложена ч. 5 ст. 131 УК РФ в новой редакции, где п. «в» теперь предусматривается в том числе ответственность за изнасилование несовершеннолетнего лица, сопряженное с совершением другого тяжкого или особо тяжкого преступления против личности, за исключением случаев, предусмотренных пунктом «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ [1].
Аналогичным изменениям подверглась и ст. 132 УК РФ. Здесь самоубийство выступает в качестве последствия, но, согласно законодательной конструкции, ст. 110 УК РФ предусматривает только прямой или косвенный умысел. А если при изнасиловании умыслом преступного лица не охватывалось доведение до самоубийства, то деяние следует квалифицировать по пп. «а», «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ. Что изменилось? Законодатель в очередной раз подчеркнул, что ст. 110 УК РФ предусматривает только умысел, так как относится к категории тяжких и особо тяжких преступлений. Только здесь не действует уже общее правило теории квалификации: в ситуации, когда в статье есть указание на «иные тяжкие последствия», квалификация по совокупности не требуется. Теперь вместо «иных тяжких последствий» нужна другая формулировка, которая исключает идеальную совокупность.
Примечательно, что формулировка «иные тяжкие последствия» присутствует и в ряде других статей УК РФ, таких как похищение человека (ст. 126 УК РФ), незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ), незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях (ст. 128 УК РФ), нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ) и т. д. Формулировка «иные тяжкие последствия» в Особенной части Уголовного кодекса встречается 39 раз. На данный момент Верховный Суд РФ не дает
пояснений к перечисленным составам преступления по поводу того, что же относить к иным тяжким последствиям. Однако этот вопрос освещается в научной литературе. Так, А. В. Бриллиантов указывает, что к иным тяжким последствиям похищения «в частности, относится самоубийство потерпевшего» [9. — С. 353]. Здесь тоже возникает вопрос о квалификации с доведением до самоубийства, поскольку оба состава относятся к категории особо тяжких преступлений.
Конечно, каждое преступление — это индивидуальный случай, требующий изучения всех деталей дела, и очень сложно выработать какой-то конкретный механизм расследования, но для квалификации по совокупности наиболее важным является определение объекта посягательства, причинно-следственной связи совершенного преступления и самоубийства (попытки его совершения), а также формы вины, последнее, несмотря на очевидные факты, является существенным недостатком законодательной конструкции уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за доведение до самоубийства. Вследствие этого в правоприменительной практике и доктрине уголовного права возникают значительные сложности с установлением субъективной стороны этого состава преступления. Мнения научных исследователей колеблются из одной крайности в другую. Так, Ю. А. Уколова считает, что указанное в ст. 110 УК РФ деяние характеризуется только неосторожной формой вины в виде небрежности [16. — С. 99—102]. В то время как В. Ш. Аюпов доведение до самоубийства относит исключительно к преступлениям, совершенным с прямым умыслом [5. — С. 12—16]. С. В. Бородин считает, что доведение до самоубийства возможно только с косвенным умыслом или по неосторожности, в противном случае деяние должно рассматриваться как своеобразный вид убийства «руками потерпевшего» [7. — С. 122]. Р. З. Авакян, Ю. А. Воронин, Б. В. Здравомыслов, А. И. Рарог, И. В. Шишко считают, что доведение до самоубийства может быть осуществлено как умышленно, так и по неосторожности [4. — С. 71—72; 15. — С. 64]. Они утверждают, что, если законодатель прямо не указывает, что преступление может быть совершено только по неосторожности, допустима любая форма вины [9. — С. 44—48].
А. В. Наумов, Н. К. Семернева, А. А. Телегин рассматривают ст. 110 УК РФ как преступление, совершенное исключительно с косвенным умыслом. А. В. Бриллиантов, Г. Н. Борзенков, Е. Г. Ермолаева, М. А. Кириллов, В. М. Лебедев выступают за то, что доведение до самоубийства возможно как с прямым, так и с косвенным умыслом [9. — С. 274; 10. — С. 321]. При прямом умысле
виновный предвидит возможность самоубийства потерпевшего и желает этого, а при косвенном — сознательно допускает тот же результат. В юридической литературе по данной позиции приведен следующий пример. В Постановлении президиума Московского городского суда от 4 апреля 2002 г. по делу К. было указано: «Согласно закону уголовной ответственности за доведение до самоубийства подлежит лицо, совершившее это преступление с прямым или косвенным умыслом. Виновный сознает, что указанным в законе способом принуждает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично (косвенный умысел)» [3. — С. 17—18].
В предыдущих научных исследованиях нами разделялась позиция, что доведение до самоубийства возможно как умышленно, так и по неосторожности. Однако более глубокое изучение рассматриваемой проблематики заставило нас немного отступить от занимаемой ранее позиции и еще порассуждать на эту тему.
Законодатель путем ужесточения санкций за причастность к самоубийству и повышения категории данных преступлений исключил в настоящее время возможность оценки данных деяний как неосторожных. Согласно ст. 15 УК РФ, неосторожное преступление предусматривает максимальную санкцию в виде лишения свободы до 10 лет и может относиться к категории преступлений не выше средней тяжести. Квалифицирующий состав ст. 110 УК РФ относится к особо тяжким преступлениям и предусматривает наказание в виде лишения свободы от 8 до 15 лет, что автоматически переводит данное преступление в разряд умышленных, исключая неосторожность. Ч. 1 ст. 110 УК РФ относится к тяжким преступлениям, наказание в виде лишения свободы предусмотрено от 2 до 6 лет, это позволяет нам говорить о том, что преступление может быть совершено с любой формой вины. Однако тот факт, что объективная сторона в ч. 1 и ч. 2 не меняется, добавляется лишь указание на потерпевшую сторону и соучастие в данном преступлении, говорит о том, что деяния должны быть одинаково оценены с точки зрения субъективной стороны.
Мы полагаем, что само по себе доведение до самоубийства вполне может быть совершено и с неосторожной формой вины. В российском уголовном законодательстве не хватает отдельной нормы, закрепляющей ответственность за доведение до самоубийства по неосторожности, как это сделано с убийством (ст. 105 УК РФ преду-
сматривает умышленное совершение преступления, ст. 109 УК РФ — по неосторожности).
В этом плане нам импонирует положительный опыт Кыргызской Республики, где Уголовным кодексом (далее — УК КР) в ст. 128 закреплена ответственность за доведение до самоубийства. Указанная статья состоит из трех частей, первые две предусматривают неосторожную форму вины, а часть третья — умышленную, что определено формулировкой «с целью доведения лица до самоубийства, что повлекло совершение потерпевшим самоубийства». Особого внимания заслуживает тот факт, что в УК КР отсутствует слово «доведение». Диспозиция ч. 1 ст. 128 УК КР сформулирована следующим образом: «Угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья, жестокое обращение или унижение личного достоинства лица, что по неосторожности повлекло совершение потерпевшим самоубийства или попытку совершить самоубийство» [13. — С. 89—90].
Нельзя сказать, что данная уголовно-правовая норма есть эталон и нужно ее брать за основу, поскольку тут есть свои вопросы. В частности, закрепленные в части второй квалифицирующие признаки: «в отношении лица, находившегося в материальной либо иной зависимости от виновного, или в отношении ребенка, а равно посредством использования сетей телекоммуникации, в том числе сети Интернет» — относятся только к совершению преступления по неосторожности. Не совсем понятно, почему законодатель предусматривает ответственность за совершение указанного преступления в отношении ребенка, ведь повсеместно применяется понятие «несовершеннолетний».
Умышленное совершение доведения до самоубийства (ч. 3 ст. 128 УК КР) требует только наступления последствий, при этом квалифицирующих признаков не имеет. Возникает вопрос: как правильно квалифицировать умышленное доведение до самоубийства несовершеннолетнего, повлекшее наступление последствий в виде смерти? Если только по части третьей указанной нормы, то тогда получается, что умышленное доведение до самоубийства несовершеннолетнего и совершеннолетнего приравниваются по степени опасности. Кроме того, отсутствует такой квалифицирующий признак, как «в отношении двух и более лиц», что в настоящее время является немаловажным в свете последних событий. Имеется в виду появление «групп смерти», игры «Синий кит» и ей подобных, всевозможных челенджей (видео-заданий), опасных для жизни либо предусматривающих нанесение себе увечий.
Таким образом, наша позиция заключается в том, что настоящим российским законодательством предусмотрена ответственность за умышленное доведение до самоубийства, однако отка-
заться от понимания, что указанное преступление может быть совершено с любой формой вины, нельзя. В таком случае проблема суицида в нашей стране станет еще острее и еще большее количество лиц сможет избежать ответственности за содеянное. Вот лишь один из примеров судебных решений, основанных на господствующей в науке точке зрения о том, что доведение до самоубийства совершается с прямым или косвенным умыслом.
Апелляционным приговором Кемеровского областного суда от 11.03.2016 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей 110 УК РФ, оправдан гражданин Ч. Из приговора суда следует, что подсудимый, проживая совместно с престарелой матерью в одной квартире, на почве сложившихся личных неприязненных отношений неоднократно угрожал ей применением насилия и убийством, что было воспринято потерпевшей реально с учетом состояния алкогольного опьянения подсудимого, его агрессивного поведения и нахождения наедине с ним в изолированной комнате; выражался в ее адрес оскорбительными словами с использованием грубой нецензурной брани; выгонял потерпевшую из совместного жилища в зимнее время и препятствовал ее возвращению. Вследствие указанных действий у потерпевшей развилось временное психическое расстройство в форме острой реакции на стресс, сопровождавшееся чувством тревоги, безысходности и страха, и она в результате покончила с собой (выбросилась из окна и от полученных травм скончалась в больнице).
Обосновывая вывод об отсутствии в действиях подсудимого состава преступления, суд указал, что ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании не добыто доказательств, свидетельствующих о том, что подсудимый, конфликтуя с матерью, причиняя ей физическую боль, высказывая угрозы, желал ее смерти либо предвидел и сознательно допускал ее наступление. Потерпевшая никогда не высказывала мысли о суициде. Принимая во внимание отсутствие доказательств, свидетельствующих о наличии у подсудимого прямого или косвенного умысла на доведение потерпевшей до самоубийства, суд апелляционной инстанции считает необходимым приговор суда отменить, а подсудимого оправдать в связи с отсутствием в его действиях состава преступления [11. — С. 99].
Другой пример является идентичным по фабуле происходящего, однако решение вынесено положительное и обжалованию не подлежало. Гражданин С., испытывая к своей пожилой матери личную неприязнь, сознательно допуская возможность совершения А. самоубийства, систематически угрожал ей, избивал и причинял физи-
ческую боль, унижал ее человеческое достоинство. В результате перечисленных действий гражданина С. у его матери развились чувства безысходности и беспомощности, при которых единственным решением для себя она выбрала уход из жизни с целью избавления от издевательств со стороны своего сына. Завершить задуманное ей не удалось по не зависящим от нее обстоятельствам — была вовремя оказана медицинская помощь. Суд признал гражданина С. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 110 УК РФ, ч. 1 ст. 119 УК РФ, ч. 1 ст. 116 УК РФ (г. Чита, 2015 г.) Кроме того, здесь мы наблюдаем совокупность с другими видами преступлений, которые, как мы уже определились ранее, вхожи в состав доведения до самоубийства.
Вернемся к квалификации по совокупности и подтверждению точки зрения, что доведение до самоубийства все-таки должно быть возможно как умышленно, так и по неосторожности. Отдельно стоит отметить, что позиция С. В. Бородина по поводу квалификации доведения до самоубийства, высказанная больше 20 лет назад, по-прежнему актуальна и по сей день поддерживается в научном обществе [7. — С. 378]. Мы разделяем ее и полагаем, что здесь также должно действовать общее правило теории квалификации: если преступление входит в объективную сторону другого преступления, то дополнительной квалификации не требуется. В случае, когда способ совершения указанного деяния образует самостоятельный состав другого, предшествующего преступления, которое выступает в качестве основной причины возникновения суицидального поведения жертвы, требуется квалификация по совокупности, если в предшествующем самоубийству преступлении отсутствует указание на «иные тяжкие последствия».
Например, нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ), неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 156 УК РФ), вымогательство (ст. 163 УК РФ) — особенно часто встречающееся в судебной практике и т. д. Данные преступления имеют другой объект посягательства. В силу того что преступник на такой исход, как самоубийство жертвы, не рассчитывал, а указанные составы не предусматривают последующее самоубийство как квалифицирующий признак, такие нормы становятся конкурирующими деликтами, выходящими по своим последствиям за пределы объективной стороны ст. 110 УК РФ, и потому заслуживают самостоятельной юридической оценки.
К сожалению, закрытие такой справочно-правовой системы, как «РосПравосудие», значительно усложняет анализ принятых судебных
решений, а ввиду того что судебно-следственная практика в нашей стране не отличается единообразием, достаточно трудно произвести объективный анализ современной ситуации, складывающейся по поводу квалификации доведения до самоубийства. Ниже нами приведены несколько примеров из судебной практики, противоречащие друг другу по вопросу квалификации.
Так, приговором Кунашакского районного суда Челябинской области от 21.03.2019 за доведение до самоубийства и вымогательство гражданин Н. по совокупности преступлений был осужден к 6 годам 3 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Осужденный обжаловал приговор, считая его чрезмерно суровым. Апелляционным постановлением Челябинского областного суда приговор 1 инстанции оставлен без изменения, доводы апелляционной жалобы без удовлетворения [21].
В Омской области вынесли приговор гражданину А., который довел родную дочь до самоубийства. Он осужден к 9 годам и 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. При этом, как пишут СМИ, есть доказательства, что девушка не раз жаловалась подругам на то, что ее избивают и унижают дома, ей было запрещено посещать спортивные и иные секции, был ограничен круг общения, на нее был возложен весь быт и за неисполнение порученного она подвергалась наказанию. У нее было три попытки самоубийства, но никому до этого не было дела.
Следственный комитет Российской Федерации по Омской области прокомментировал ситуацию следующим образом: «Он постоянно унижал, оскорблял и избивал девочку, своими действиями создав для ребенка длительную психо-травмирующую ситуацию, сформировав чувство ненужности, безысходности и отверженности, вследствие чего в июне 2020 года девочка свела счеты с жизнью».
При всем этом гражданин А. был осужден по п. «а» ч. 2 ст. 110 УК РФ, ст. 156 УК РФ (неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего) ему не была вменена [18]. Хотя здесь возникает вопрос: да, избиение и унижение будет входить в объективную сторону доведения до самоубийства. А ограничение свободы передвижения, социализации, возможности пользоваться средствами связи? В нашем понимании указанные действия подлежат квалификации по ст. 156 УК РФ и в объективную сторону ст. 110 УК РФ не входят.
Приговором Первомайского районного суда г. Ижевска Республики Удмуртия от 08.07.2015
гражданин Б. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ, и оправдан по ст. 110 УК РФ. В качестве оправдания по статье 110 УК РФ суд, в том числе пришел к выводу, что высказанная гражданином Б. единичная угроза не образует множественности (в диспозиции уголовно-правовой нормы сказано: «...путем угроз...») [12. — С. 78]. Вместе с тем при аналогичных обстоятельствах, интерпретируемых судами противоположным образом, выносятся и обвинительные приговоры [11. — С. 82—85].
Как видим, привлечение к уголовной ответственности виновных в доведени до самоубийства вызывает определенные сложности на практике. Например, это касается установления причинно-следственной связи между действиями (либо бездействием) виновного и суицидальным актом жертвы; установления характера и степени вины. Отдельного внимания заслуживает уголовно-правовая защита интересов несовершеннолетних, где, как было указано ранее, возникли коллизии (вопросы, связанные с квалификацией
1. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации : федеральный закон от 28.01.2022 № 3-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс»
2. О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 № 16 // СПС «КонсультантПлюс».
3. Постановление президиума Московского городского суда от 4 апреля 2002 г. по делу К. // БВС РФ. — 2003. — № 4 // СПС «Консультант-Плюс».
4. Авакян Р. З. Доведение до самоубийства как уголовно наказуемое деяние. — Ереван, 1971. — 131 с.
5. Аюпов В. Ш. Содержание субъективной стороны доведения до самоубийства (ст. 110 УК РФ) // Вестник Томского государственного университета. Серия Право. — 2012. — № 2 (4). — С. 12—16.
6. Борзенков Г. Н. Преступления против жизни и здоровья: закон и правоприменительная практика. — М. : Зерцало, 2013. — 256 с.
7. Бородин С. В. Преступления против жизни. — М. : Юристъ, 1999. — 486 с.
8. Воронин Ю. А., Лалац В. В. Установление субъективной стороны преступления в процессе квалификации доведения до самоубийства // Вестник Южно-Уральского государственного университета. — 2012. — Вып. 29. — № 7. — С. 44—48.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации : в 2 т., постатейный. Т. 1. /
самоубийства и/или доведения до самоубийства после изнасилования). Кроме того, вызывает вопросы доведение до самоубийства при неисполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (возможно ли это расценивать как способ, и тогда налицо идеальная совокупность, или же данное деяние подлежит самостоятельному вменению).
Как показала судебная практика, порой при одних и тех же обстоятельствах суды приходят к противоположным выводам. Отсутствие унификации усложняет практику применения действующего уголовного законодательства и способствует его нагромождению. Вполне логично, что складывающаяся судебная практика по одному направлению должна автоматически распространяться и на другое направление при возникновении схожих ситуаций. И пока на законодательном уровне не определена форма вины и не решен вопрос квалификации по совокупности, будет действовать всем известная русская пословица: «Закон — что дышло: куда повернул, туда и вышло».
под ред. А. В. Бриллиантова. — 2-е изд. — М. : Проспект, 2015. — 792 с.
10. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / отв. ред. В. М. Лебедев. — М. : НОРМА, — 2003.
— 896 с.
11. Рыжов Э. В. Проблемы определения способа совершения преступления, предусмотренного статьей 110 Уголовного кодекса Российской Федерации // Вестник Московской академии Следственного комитета Российской Федерации.
— 2017. — № 3. — С. 82—85.
12. Рыжов Э. В. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства : дис. ... канд. юрид. наук. — Томск, 2019. — 216 с.
13. Старжинская А. Н. Доведение до самоубийства и причастность к самоубийству несовершеннолетнего лица по уголовному праву Российской Федерации: актуальные проблемы законодательства и правоприменения : дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2022. — 205 с.
14. Уголовное право России. Особенная часть : учебное пособие / Р. Б. Иванченко, Е. В. Грибанов, Е. А. Буданова и [др.]. — Воронеж : Воронежский институт МВД России, 2014. — 357 с.
15. Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. И. В. Шишко. — М. : Проспект, 2011. — 420 с.
16. Уколова Ю. А. Проблемы квалификации доведения до самоубийства как преступного деяния : дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2008.
— 218 с.
17. Статистическая информация о работе следственных органов Следственного комитета Российской Федерации по расследованию преступлений, совершенных несовершеннолетними и в отношении несовершеннолетних по форме № 930.
18. 9,5 года строгого режима: В Омской области вынесли приговор отцу, который довел родную дочь до суицида. — URL: https://www.omsk.kp.ru/ daily/28305/4446517/ (дата обращения: 31.07.2022).
19. В России выросло число детских суицидов и их попыток. — URL: https://www.rbc.ru/ society/ (дата обращения: 24.07.2022).
20. Новая газета. Группы смерти 18+. — URL: https://novayagazeta.ru (дата обращения: 24.07.2022).
21. Прокурор разъясняет. Ответственность за доведение до самоубийства. — URL: https://epp. genproc.gov.ru (дата обращения: 29.07.2022).
22. Фильм НТВ-видение. «Куда уходит детство?» Фильм Андрея Стеняхина (2016). — URL: https://dokumentalkino.net/socialnye/8654-ntv-videnie-kuda-uhodit-detstvo-film-andreya-stenyahina-2016.html (дата обращения: 24.07.2022).
REFERENCES
1. O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Ros-sijskoj Federacii : federal'nyj zakon ot 28.01.2022 № 3-FZ // SPS «Konsul'tantPlyus»
2. O sudebnoj praktike po delam o prestupleniyah protiv polovoj neprikosnovennosti i polovoj svobody lichnosti : postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 04.12.2014 № 16 // SPS «Konsul'tantPlyus».
3. Postanovlenie prezidiuma Moskovskogo go-rodskogo suda ot 4 aprelya 2002 g. po delu K. // BVS RF. — 2003. — № 4 // SPS «Konsul'tantPlyus».
4. Avakyan R. Z. Dovedenie do samoubijstva kak ugolovno nakazuemoe deyanie. — Erevan, 1971. — 131 s.
5. Ayupov V. SH. Soderzhanie sub"ektivnoj stor-ony dovedeniya do samoubijstva (st. 110 UK RF) // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya Pravo. — 2012. — № 2 (4). — S. 12—16.
6. Borzenkov G. N. Prestupleniya protiv zhizni i zdorov'ya: zakon i pravoprimenitel'naya praktika. — M. : Zercalo, 2013. — 256 s.
7. Borodin S. V. Prestupleniya protiv zhizni. — M. : YUrist", 1999. — 486 s.
8. Voronin YU. A., Lalac V. V. Ustanovlenie sub"-ektivnoj storony prestupleniya v processe kvalif-ikacii dovedeniya do samoubijstva // Vestnik YUzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta.
— 2012. — Vyp. 29. — № 7. — S. 44—48.
9. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Ros-sijskoj Federacii : v 2 t., postatejnyj. T. 1. / pod red. A. V. Brilliantova. — 2-e izd. — M. : Prospekt, 2015. — 792 s.
10. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu RF / otv. red. V. M. Lebedev. — M. : NORMA, — 2003.
— 896 s.
11. Ryzhov E. V. Problemy opredeleniya sposo-ba soversheniya prestupleniya, predusmotrennogo stat'ej 110 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii // Vestnik Moskovskoj akademii Sledstvennogo komiteta Rossijskoj Federacii. — 2017. — № 3. — S. 82—85.
12. Ryzhov E. V. Ugolovnaya otvetstvennost' za dovedenie do samoubijstva : dis. ... kand. yurid. nauk. — Tomsk, 2019. — 216 s.
13. Starzhinskaya A. N. Dovedenie do samoubijstva i prichastnost' k samoubijstvu nesovershen-noletnego lica po ugolovnomu pravu Rossijskoj Federacii: aktual'nye problemy zakonodatel'stva i pravoprime-neniya : dis. ... kand. yurid. nauk. — M., 2022. — 205 s.
14. Ugolovnoe pravo Rossii. Osobennaya chast' : uchebnoe posobie / R. B. Ivanchenko, E. V. Grib-anov, E. A. Budanova i [dr.]. — Voronezh : Voro-nezhskij institut MVD Rossii, 2014. — 357 s.
15. Ugolovnoe pravo. Osobennaya chast' : ucheb-nik / pod red. I. V. SHishko. — M. : Prospekt, 2011. — 420 s.
16. Ukolova YU. A. Problemy kvalifikacii dovedeniya do samoubijstva kak prestupnogo deyaniya : dis. ... kand. yurid. nauk. — M., 2008. — 218 s.
17. Statisticheskaya informaciya o rabote sled-stvennyh organov Sledstvennogo komiteta Rossijskoj Federacii po rassledovaniyu prestuplenij, sovershennyh nesovershennoletnimi i v otnoshenii nesovershennoletnih po forme № 930.
18. 9,5 goda strogogo rezhima: V Omskoj oblasti vynesli prigovor otcu, kotoryj dovel rodnuyu doch' do suicida. — URL: https://www.omsk.kp.ru/daily/ 28305/4446517/ (data obrashcheniya: 31.07.2022).
19. V Rossii vyroslo chislo detskih suicidov i ih popytok. — URL: https://www.rbc.ru/ society/ (data obrashcheniya: 24.07.2022).
20. Novaya gazeta. Gruppy smerti 18+. — URL: https://novayagazeta.ru (data obrashcheniya: 24.07.2022).
21. Prokuror raz"yasnyaet. Otvetstvennost' za dovedenie do samoubijstva. — URL: https://epp. genproc.gov.ru (data obrashcheniya: 29.07.2022).
22. Fil'm NTV-videnie. «Kuda uhodit detstvo?» Fil'm Andreya Stenyahina (2016). — URL: https://dokumentalkino.net/socialnye/8654-ntv-videnie-kuda-uhodit-detstvo-film-andreya-stenyahina-2016.html (data obrashcheniya: 24.07.2022).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Пучнина Маргарита Юрьевна. Преподаватель кафедры уголовного права и криминологии. Кандидат юридических наук.
Воронежский институт МВД России. E-mail: masloy100@mail.ru
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. 8 (951) 861-51-91.
Пучнин Александр Васильевич. Доцент кафедры оперативно-разыскной деятельности. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России.
E-mail: lex-puch@yandex.ru
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. 8 (910) 344-19-76.
Puchnina Margarita Yuryevna. Llecturer of the chair of Criminal Law and Criminology. Candidate of Law.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
E-mail: masloy100@mail.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8 (951) 861-51-91.
Puchnin Alexander Vasilievich. Associate Professor of the chair of Operational and Investigative Activities. Candidate of Law, Associate Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
E-mail: lex-puch@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8 (910) 344-19-76.
Ключевые слова: самоубийство; доведение до самоубийства; несовершеннолетний; изнасилование; вымогательство; квалификация по совокупности; статья 110 УК РФ.
Key words: suicide; incitement to suicide; minor; rape; extortion; cumulative qualification; article 110 of the Criminal Code of the Russian Federation.
УДК 343.6
