УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ДОВЕДЕНИЕ ДО САМОУБИЙСТВА ИЛИ ДО ПОКУШЕНИЯ НА САМОУБИЙСТВО ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ЗАРУБЕЖНЫХ ГОСУДАРСТВ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 340.5:343.2:343.614 DOI: 10.12737/jflcl.2021.029

Уголовная ответственность за доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство по законодательству зарубежных государств

В. Б. Хатуев

Чеченский государственный университет, Грозный, Россия, [email protected]

Аннотация. Доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство криминализировано законодательством Российской Федерации. Поиск наиболее совершенной модели законодательного регламентирования ответственности за указанное преступление обусловливает необходимость компаративистского анализа корреспондирующих уголовно-правовых норм законодательства зарубежных государств, в частности бывших республик Союза ССР и других стран, входящих в разные правовые системы. Автором детально проанализированы нормативные положения, призванные противодействовать рассматриваемому опасному деянию.

Выявление особенностей зарубежного опыта уголовно-правового регулирования ответственности за доведение до самоубийства или до покушения на него важно для целей совершенствования отечественной практики и соответствующей правоприменительной деятельности. Автор находит заслуживающим внимания решение в некоторых зарубежных странах непосредственно в законе либо в порядке судебного толкования уголовного закона высшими судебными органами долгое время дискутируемого в российской юридической литературе вопроса о субъективной стороне рассматриваемого криминального деяния.

Ключевые слова: самоубийство, доведение до самоубийства, доведение до покушения на самоубийство, уголовное законодательство, сравнительный анализ, трансформация

Для цитирования. Хатуев В. Б. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство по законодательству зарубежных государств // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2021. Т. 17. № 3. С. 50—69. DOI: 10.12737/jflcl.2021.029

Criminal Liability for Incitement to Suicide or Attempted Suicide under the Laws of Foreign States

Vakha B. Khatuev

Chechen State University, Grozny, Russia, [email protected]

Abstract. Incitement to suicide or attempted suicide is criminalized by the Russian criminal legislation and legislation of other states. The search for the most perfect model of legislative regulation of responsibility for incitement to suicide necessitates a comparative analysis of the corresponding criminal law norms of foreign legislation. To this end, attention is focused on the experience of such criminalization in the legislation of the former republics of the USSR and other foreign states included those in different legal systems. Thus, the work provides a detailed analysis of their normative provisions, which are designed to counteract the discussed very dangerous act.

The world has accumulated significant experience in the criminal law regulation of liability for this criminal act. The identification of this experience for improving domestic experience and the use of law enforcement is of undoubted importance. The author finds the decision in some foreign countries directly in the law or in the order of judicial interpretation of the criminal law by the highest judicial interpretations concerning the issue of the subjective side of incitement to suicide. Additionally, it is discussed in the Russian legal literature, deserving attention.

Keywords: suicide, incitement to suicide, incitement to commit suicide, criminal legislation, comparative analysis, driving to transformation

For citation. Khatuev V. B. Criminal Liability for Incitement to Suicide or Attempted Suicide under the Laws of Foreign States. Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2021, vol. 17, no. 3, pp. 50—69. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2021.029

Суицид (от лат. suicid; sui — себя, caedere — убивать) означает самоубийство, т. е. умышленное лишение жизни самого себя.

С точки зрения морали всякое самоубийство заслуживает самого серьезного осуждения, желание человека лишить себя жизни порицается и обществом, и религией, и государством. В общепризнанных мировых религиях — христианстве, исламе и иудаизме — самоубийство считается греховным, за-

прещается как аморальное и богопротивное деяние. Не без сильного воздействия христианства и ислама средневековое феодальное законодательство отнесло самоубийство к тяжким преступлениям.

В подавляющем большинстве современных стран мира исключена уголовная ответственность за самоубийство или покушение на него.

В Великобритании уголовная ответственность за самоубийство и покушение на него упразднена За-

коном о самоубийстве (Suicide Act) 1961 г., ранее такие действия здесь считались тяжким убийством1. За период с 1941 по 1955 г. в Англии были привлечены к уголовной ответственности 44 956 лиц, покушавшихся на самоубийство, из них только 346 оправданы, а 308 приговорены к различным срокам лишения свободы2.

В XX веке большинство лиц, проходивших по делам, связанных с самоубийством, направлялись на обследование в клиники3. В XIX в. отношение законодательства и общества в целом к этому явлению было совсем иное. Закон был суров по отношению к тем, кто пытался лишить себя жизни. В таких случаях государство бралось завершить не доведенное до конца самоубийство при помощи палача: за попытку самоубийства применялась смертная казнь. Вот как это описал Н. Огарев в письме М. Сатерленд, которой он посвятил строки: «Как благодарен я тебе...»4: «Тут повесили человека, который перерезал себе горло, но был спасен. Повесили его за попытку самоубийства. Врач предупредил их, что вешать его нельзя, потому что разрез разойдется, и он сможет дышать прямо через трахею. Его не послушали и повесили. Рана немедленно раскрылась, и повешенный ожил. Понадобилось много времени, чтобы собрать олдерменов. Наконец они собрались и решили перетянуть шею приговоренного ниже раны и держать так, пока он не умрет. О, Мэри, что за безумное общество и что за идиотская цивилизация!»5.

В статье 309 УК Индии 1860 г. закреплена уголовная ответственность за попытку лишить себя жизни, но предусмотренная этой статьей уголовная репрессия к виновному не применяется. Обусловлено это не тем, как отмечается в литературе, что данная статья отменена6 (это деяние не декриминализиро-

1 См.: Никифоров А. С. Ответственность за убийство в современном уголовном праве. М., 2000. С. 17.

2 См.: Ефремов В. С. Основы суицидологии. СПб., 2004. С. 64.

3 Там же. С. 64.

4 Огарев Н. «Мой русский стих живое слово ...» // Стихотворения и поэмы. М., 1980. С. 134.

5 Цит. по: Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. М., 2001.

6 См.: Ильин Н. Н. Доведение до самоубийства: история и

современность // Российский следователь. 2016. № 23. С. 38; Щетинина Н. В. Некоторые вопросы применения статьи 110

Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматриваю-

щей ответственность за доведение до самоубийства // Вест-

ник Уральского юридического института МВД России. 2016.

№ 1. С. 2; Латыпова Э. Ю. Уголовная ответственность за до-

ведение до самоубийства: современное состояние проблемы //

Материалы XV Международной научно-практической конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики», г. Тольятти, 20—21 апреля 2018 г.: в 3 т. Тольятти, 2018. Т. 3: Актуальные проблемы юридических наук. С. 239.

вано), а тем, что в Индии 7 апреля 2017 г. принят Закон о психиатрической помощи (психическом здоровье)7, который значительно ограничивает сферу применения указанной нормы. В статье 115 презюмиру-ется, что любое лицо, пытающееся покончить жизнь самоубийством, считается испытывающим сильный стресс и не подлежит суду и наказанию в соответствии с Уголовным кодексом, если не доказано иное.

Однако указанная оговорка вовсе не означает полную отмену ст. 309 УК Индии. Как сообщают индийские СМИ, одна из самых архаичных в мире норм вопреки распространенному мнению о том, что она была упразднена, продолжает существовать в УК и часто применяется не по назначению. Она продолжает использоваться, например, в случаях, когда лицо, находящееся в правительственном учреждении, угрожает совершить самоубийство, если его требования не будут выполнены, не намереваясь при этом на самом деле это сделать, т. е. с целью несправедливого давления или шантажа8.

В Сингапуре Законом от 6 мая 2019 г. о реформе уголовного законодательства, вступившим в силу 1 января 2020 г.9, из Уголовного кодекса исключена ст. 309, предусматривавшая ответственность за попытку самоубийства.

Объединенные Арабские Эмираты декриминали-зировали, по сообщениям СМИ, попытку самоубийства поправками, внесенными в УК в ноябре 2020 г.10

При всем том в уголовных кодексах некоторых стран до настоящего времени предусмотрена уголовная ответственность за покушение на самоубийство. Например, согласно УК Бангладеш 1860 г. (ст. 309), Пакистана 1860 г. (ст. 325), Южного Судана 2008 г. (ст. 215) покушение на самоубийство наказывается тюремным заключением сроком до одного года или штрафом или в совокупности этими наказаниями.

Уголовное законодательство США не устанавливает наказуемость покушения на собственную жизнь. Тем не менее в судебной практике имеют место единичные случаи осуждения за подобные деяния. Так, в феврале 2018 г. в штате Мэриленд, где до сих пор ис-

7 The Mental Health Care Act, 2017 No. 10 of 2017 [7th April, 2017; 2017/Chaitra 17, 1939 (Saka)]. URL: http://www.prsindia.org.

8 См.: Sec 309 IPC: Questions and issues around an archaic Section of the law. June 23, 2020. URL: https://indianexpress. com/article/explained/sec-309-ipc-questions-and-issues-around-an-archaic-section-of-the-law-6468338/ .

9 Criminal Law Reform Act (No. 15, 2019). URL: http:// www. sso.ags.gov. sg/Acts-Supp/15-2019.

10 См.: UAE sets out legal overhaul of personal and family law. URL: https://www.thenationalnews.com/uae/government/uae-sets-out-legal-overhaul-of-personal-and-family-law-1.1107152; Власти ОАЭ разрешили употребление алкоголя и совместное проживание вне брака. URL: https://tass.ru/obschestvo/9943977; В ОАЭ разрешили употребление алкоголя и сожительство вне брака. URL: https://ria.ru/20201108/sozhitelstvo-1583651858.html.

пользуется английское общее право, был осужден за попытку самоубийства 56-летний мужчина. Он признал себя виновным в окружном суде округа Каролина и приговорен к трем годам условного тюремного заключения с испытательным сроком11.

Всемирная организация здравоохранения в обширном докладе о самоубийствах, впервые опубликованном в 2014 г., констатировала, что из 192 изученных суверенных стран и государственных образований в 25 есть специальные законы, предусматривающие наказание за попытку самоубийства. Еще 10 стран следуют законам шариата, и в них люди, совершившие попытку самоубийства, также могут быть подвергнуты наказанию. Наказание варьируется от небольшого штрафа до пожизненного заключения. Каких-либо данных или свидетельств, которые указывали бы на повышение уровня самоубийств при декриминализации суицида, не имеется12.

В основе самоубийств лежат различные причины, в том числе социального характера. Особое место принадлежит прямому психическому и физическому воздействию на личность, проявляющемуся в угрозах, унижении человеческого достоинства и жестоком обращении.

В случаях, когда самоубийство явилось результатом общественно опасного поведения лиц, окружавших самоубийцу, когда поведение самоубийцы детерминируется действиями лица, доведшего его до суицида, самоубийство попадает в поле зрения уголовной юстиции13. В сходных ситуациях виновные в этом лица могут быть привлечены к уголовной ответственности, поскольку подобное их поведение образует посягательство на жизнь другого человека, приравненное по своей опасности к убийству.

Доведение до самоубийства или покушения на самоубийство одним человеком другого является одной из форм преступной причастности к самоубийству. Это преступление, помимо того, что представляет большую общественную опасность, отличается еще и бесчеловечностью, редкой аморальностью, коварством преступника, крайней низменностью мотивов его поведения.

Уголовное законодательство России традиционно рассматривает доведение до самоубийства или до

11 См.: Попытка самоубийства не является преступлением по законам штата Мэриленд. Но человек с восточного берега был осужден за это. URL: http://www.baltimoresun.com/ news/crime/bs-md-suicide-crininal-charg-20180222-story.html.

12 См.: Доклад ВОЗ «Предотвращение самоубийств: глобальный императив» 2014 г. С. 53. URL: http://docviewer. yandex.ru.world_suicide_report_rassion.pdf; URL: http:// www. who.int/mental_health/suicide-prevention/world_suicide_report_ russian.pdf.

13 См.: Российское уголовное право: учебник для вузов. Часть Особенная / под ред. В. С. Комиссарова. СПб., 2008. С. 67.

покушения на него как преступление. Впервые анализируемое деяние нашло закрепление в этом качестве в Уложении «О наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. Однако потом Уголовное уложение 1903 г. и первый советский УК РСФСР 1922 г.14 не признали это деяние преступлением и не содержали норму, предусматривающую ответственность за него. Зато во втором и третьем советских Уголовных кодексах РСФСР 1926 и 1960 гг. и УК РФ 1996 г. законодатель счел необходимым предусмотреть данный вид криминальной деятельности. В практике до начала действия УК 1926 г. в отсутствие такого состава дефектность уголовного законодательства восполнялась путем применения к соответствующим случаям по аналогии норм, предусматривающих ответственность за убийство15.

Статья 110 УК РФ 1996 г. сначала определяла ответственность за доведение до самоубийства или до покушения на него путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего, предусматривая за это наказание в виде ограничения свободы на срок до трех лет, либо принудительных работ на срок до пяти лет, либо лишения свободы на тот же срок.

Однако в июне 2017 г. эта статья была основательно скорректирована, в ней был выделен квалифицированный состав с повышенной санкцией (ч. 2) и одновременно усилено наказание за простой состав. К числу квалифицирующих обстоятельств отнесены совершение деяния в отношении несовершеннолетнего или заведомо беспомощного либо зависимо -го от виновного лица; в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; в отношении двух или более лиц; группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть Интернет)16.

14 Нельзя согласиться с утверждением Ю. А. Уколовой, что деяние, предусмотренное ст. 148 УК 1922 г., подпадало под признаки доведения до самоубийства (см.: Уколова Ю. А. Проб -лемы квалификации доведения до самоубийства как преступного деяния: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 4). В названной статье предусматривалась ответственность за содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо неспособного понимать свойства или значение им совершаемого, или руководить своими поступками.

15 См.: Пионтковский А. А. Уголовное право. Особенная часть. Преступления против личности. М., 1938. С. 35.

16 Федеральный закон от 7 июня 2017 г. № 120-ФЗ «О вне-

сении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской

Федерации в части установления дополнительных механиз-

мов противодействия деятельности, направленной на побуж-

дение детей к суицидальному поведению».

Простой вид этого преступления наказывается лишением свободы на срок от двух до шести лет (ч. 1), квалифицированный — лишением свободы на срок от 8 до 15 лет (ч. 2). В части 1 как альтернативное лишению свободы наказание предусмотрены принудительные работы, срок их не изменен (до пяти лет). Суд вправе также по своему усмотрению назначить как за простой, так и квалифицированный виды этого преступления дополнительное наказание — лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью соответственно на срок до 7 и до 10 лет. При этом за квалифицированный вид одновременно может быть назначено и еще одно дополнительное наказание — ограничение свободы на срок до двух лет.

Действия, доводящие лицо до самоубийства или до покушения на него, криминализированы уголовным законодательством ряда государств мира. Витальный и физический интересы человека (интересы жизни и здоровья) международное право признает высшей ценностью, объявляет неприкосновенными и охраняет их, что служит важнейшей гарантией реального обеспечения безопасности человека в современном мире17. Эта ценность не имеет национальных, государственных границ, она носит общечеловеческий характер.

Однако для каждой страны характерны свои правовые концепции, традиции правовой культуры, специфические юридические институты, которые можно обнаружить в правотворческой, правоприменительной и правообеспечивающей сферах. Словом, у каждого народа и государства есть своя правовая «визитная карточка»18. И в поиске путей совершенствования отечественного законодательства зарубежный опыт криминализации действий, доводящих других лиц до лишения себя жизни или до покушения на самоубийство, может оказаться полезным. Поэтому необходимо изучать международный опыт19 и систематически обращаться к сравнительному изучению уголовно-правовых и криминологических систем борьбы с преступностью, что и делается российскими исследователями уголовно-правовых и криминологических проблем20. Известный французский ученый, видный специалист в области сравнительного права Р. Давид писал: «Современный

17 См.: Тер-Акопов А. А. Безопасность человека. Социальные и правовые основы. М., 2005. С. 38—39.

18 См.: Тихомиров Ю. А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996. С. 14.

19 См.: Саидов А. Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности): учебник / под ред. В. А. Туманова. М., 2003. С. 13.

20 См.: Мелешко Н. П., Тарло Е. Г. Уголовно-правовые системы России и зарубежных стран (криминологические проб -лемы сравнительного правоведения, теории, законодательной и правоприменительной практики). М., 2003. С. 3.

мир характеризуется взаимосвязями народов, солидарностью, объединяющей человечество. Мир стал един. Мы не можем отгородиться от людей, которые живут в других государствах, других частях земного шара... Необходимое международное взаимодействие или, во всяком случае, простое существование требуют, чтобы мы открыли наши окна и посмотрели на зарубежное право»21.

Значение тесного взаимодействия с другими народами и государствами, использования опыта других стран в правовой сфере в эффективном совершенствовании национального законодательства признавалось еще в V в. до нашей эры. Так, древнегреческий историк Геродот (488—425 до н. э.), по выражению Цицерона, «отец истории», отмечая совершенное государственное устройство древнего античного государства Спарты (или Лакедемона), жители которой ранее отказывались от стороннего опыта в правотворческой сфере, подчеркивал: «Прежде у лакедемонян были даже почти что самые дурные законы из всех эллинов, так как они не общались ни друг с другом, ни с чужеземными государствами. Свое теперешнее прекрасное государственное устройство они получили вот каким образом. Ликург, знатный спартанец22 прибыл в Дельфы вопросить оракул...»23 .

В зарубежном уголовном праве деяния, связанные с самоубийством, относятся к числу общеуголовных преступлений против жизни24 .

Все бывшие союзные республики, как и Россия, установили уголовную наказуемость за доведение до самоубийства или покушения на него: это деяние признается преступлением25. В странах же дальнего зарубежья почти повсеместно уголовно наказуемо склонение к самоубийству или содействие в нем, а доведение до самоубийства криминализировано лишь в некоторых государствах26.

На эту особенность в подходе к криминализации названных форм причастности других лиц к совершению акта самоубийства и подготовке к нему в за-

21 Цит. по: Саидов А. Х. Указ. соч. С. 10.

22 Ликург — великий законодатель, которому древние писатели единогласно приписывают политическое устройство, господствовавшее в Спарте в течение нескольких веков (см.: Энциклопедический словарь: в 86 т. / издатели: Ф. А. Брок-зауз, И. А. Ефрон. СПб., 1896. Т. XVПA: Ледье — Лопарев. С. 681—682).

23 Геродот. История: в 9 кн. Л., 1972. Кн. I: Клио. С. 30.

24 См.: ШулеповН. А. Международно-правовые основания и способы криминализации посягательств на жизнь человека в зарубежных странах // Международное публичное и частное право. 2006. № 3.

25 См.: Капинус О. С. Эвтаназия как социально-правовое явление. М., 2006.

26 В ряде стран, например в Австралии, Германии, Китае,

Корее и Швеции, действия третьих лиц, побуждающие к са-

моубийству, не криминализированы.

рубежных странах обращал внимание еще в эпоху со -циализма видный советский криминалист А. А. Пи-онтковский, который отмечал, что состав доведения до самоубийства «не известен буржуазным уголовным кодексам... Объявляя наказуемым соучастие в самоубийстве, буржуазное уголовное законодательство вместе с тем лицемерно закрывает глаза на доведение до самоубийства лица травлей, жестоким обращением и т. д. Эти действия буржуазные уголовные кодексы не считают преступлением. Доведение до самоубийства таким путем — бытовое массовое явление в буржуазном обществе»27.

Правда, в последующем эти жизненные реалии, которые 80 лет назад критиковал А. А. Пионтков-ский, несколько изменились и законодатели отдельных капиталистических стран стали уделять внимание криминализации этого деяния. Так, в Примерном уголовном кодексе США — официальном проекте уголовного кодекса, принятого в 1962 г. Институтом американского права, который, как писал Б. С. Никифоров, решительно порывает с пережитками средневековых и иных устаревших доктрин, был предусмотрен состав доведения до самоубийства (ст. 210.5)28.

Некоторые авторы криминализированные в зарубежном законодательстве склонение (подстрекательство) к самоубийству и помощь в самоубийстве рассматривают как разновидности, формы (способы) до -ведения до самоубийства и, анализируя составы последнего по зарубежному законодательству как его разновидности, характеризуют и составы указанных деяний29.

Отдельные авторы считают, что доведение до самоубийства является разновидностью склонения и содействия самоубийству, и если даже зарубежный законодатель не придал ему статус преступления, возведя в ранг такового только склонение и содействие самоубийству, то и тогда доведение до самоубийства является преступным и охватывается составом склонения и содействия самоубийству. Отмечается, что «ошибочным будет полагать, что в тех странах, где предусмотрена уголовная ответственность за склонение или побуждение к самоубийству, доведение до самоубийства не является преступным, поскольку анализ законодательства этих стран позволяет судить о том, что в содержание терминов "скло -нение" и "побуждение" входят и иные сходные фор-

27 Пионтковский А. А. Указ. соч. С. 35—36.

28 См.: Примерный уголовный кодекс (США). Официальный проект Института американского права / под ред. Б. С. Никифорова. М., 1969. С. 25.

29 См.: ЦыркалюкА. А. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 17; Колинько Е. А., СелезневаН. А. Ответственность за доведение до самоубийства по законодательству Украины и других зарубежных стран: сравнительный анализ // Вестник РУДН. Серия «Юридические науки». 2014. № 1. С. 196—198.

мы воздействия на потерпевшего»30, что источники уголовного права тех зарубежных стран, в которых криминализировано склонение и пособничество в самоубийстве, «содержат в себе нормы, предусматривающие возникновение ответственности за доведение до самоубийства через склонение, пособничество, подстрекательство и содействие в самоубийстве»31.

Мы не приемлем такие утверждения. Склонение к самоубийству и доведение до самоубийства — это разные деяния. Они различаются по степени свободы потерпевшего в выборе вариантов поведения: в первом случае («склонение») он добровольно соглашается на совершение самоубийства, хотя и под воздействием виновного, а во втором — находится в тупиковой и психологически невыносимой для себя ситуации, когда, оказавшись перед выбором уйти из жизни или продолжить жить и претерпевать все угрозы, издевательства и жестокость, смерть ему представляется меньшим из двух зол, из которой он видит лишь один выход — лишить себя жизни. Что касается содействия в совершении самоубийства, то в этом случае инициатива лишения себя жизни принадлежит самому пострадавшему. Различна и степень общественной опасности этих действий. Опасность действий по доведению до самоубийства «для жизни человека неизмеримо больше, чем опасность простого подговора или пособничества самоубий-ству»32. Поэтому их следует рассматривать как разные самостоятельные преступные деяния33 и на доведение до самоубийства нельзя распространять норму о склонении к самоубийству.

С распадом СССР каждая бывшая союзная республика стала самостоятельно определять свою уголовную политику в области защиты жизни и здоровья человека, в том числе криминализацию доведения до самоубийства или покушения на самоубийство.

В целях облегчения прохождения периода становления новых государственных образований в начале 1996 г. был принят Модельный уголовный кодекс стран СНГ34, что было обусловлено необходимостью

30 Рыжов Э. В. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2019. С. 54—55.

31 Буряковская Е. В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика доведения до самоубийства: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2020. С. 39—43, 52.

32 Пионтковский А. А. Указ. соч. С. 36.

33 Подробнее о криминализации в зарубежных странах склонения к самоубийству и содействия в нем и юридической характеристике составов этих преступлений см.: Хату-ев В. Б. Уголовная ответственность за склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства по законодательству зарубежных государств // Государство и право. 2019. № 7. С. 107—122.

34 Модельный Уголовный кодекс для государств — участников СНГ (принят постановлением Межпарламентской Ас-

определенного сближения их уголовного законодательства в связи с проводимыми в них повсеместно уголовно-правовыми реформами и созданием собственных уголовных кодексов в целях обеспечения единства подходов и взаимодействия в борьбе с преступностью35. Это достаточно прогрессивный для своего времени рекомендательный акт, объединивший достижения зарубежной уголовно-правовой мысли и советской школы уголовного права36.

Данный Кодекс закреплял ответственность за доведение до самоубийства или покушения на него путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения личного достоинства (ч. 1 ст. 117), а совершение этого деяния в отношении лица, находящегося в материальной или иной зависимости от виновного, выделял в качестве квалифицирующего обстоятельства (ч. 2 ст. 117). В Кодексе рекомендовано отнести оба вида рассматриваемого преступления к преступлениям средней тяжести.

Ко времени принятия названного законодательного акта только одним из постсоветских государств — Республикой Узбекистан был принят новый Уголовный кодекс, который вступил в силу с 1 апреля 1995 г.

Законодатели остальных государств — участников СНГ, а также не входящих в Содружество Латвии, Литвы и Эстонии при конструировании составов доведения до самоубийства приняли положения Модельного УК, но далеко не в полном объеме.

Современное уголовное право всех бывших союзных республик характеризует его принадлежность к романо-германской (континентальной) системе уголовного права37. Для последнего десятилетия XX в. самым важным в развитии основных правовых систем современности являлось почти полное исчезновение с юридической карты мира социалистического типа права. Одна из главных тенденций развития права в постсоциалистических странах — сближение с другими правовыми семьями. Применительно к России эта особенность проявилась в сближении российского права с романо-германской правовой семьей38. «Современное российское уголовное право ... в

самблеи государств—участников СНГ от 17 февраля 1996 г.). Приложение к Информационному бюллетеню Межпарламентской Ассамблеи стран СНГ. 1996. № 10.

35 См.: Волженкин Б. В. Пояснительная записка к Модельному Уголовному кодексу для государств — участников Содружества Независимых Государств // Известия высших учеб -ных заведений. Правоведение. 1996. № 1. С. 88—90.

36 См.: Малиновский А. А. Сравнительное уголовное право: учеб. пособие. М., 2014. С. 51.

37 См.: Правовые системы стран мира: энциклопедический справочник / под ред. А. Я. Сухарева. М., 2003; Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть / под общ. ред. С. П. Щербы. М., 2009. С. 33—34.

38 См.: Саидов А. Х. Указ. соч. С. 373.

известном смысле вернулось в систему романо-гер-манского права, отличаясь от него сохранением в системе наказаний смертной казни»39.

Уголовное право стран СНГ выделяется в рамках романо-германской системы уголовного права как группа СНГ, сложившаяся на основе советской модели уголовного права, сохранив концептуальное единство нового уголовного законодательства, и в этом значительную роль сыграл Модельный УК40.

Помимо стран СНГ из постсоветских республик в эту группу входит и Латвия, законодатель которой при всей его сдержанности по отношению к постсоветской интеграции также использовал Модельный УК в качестве примера для выработки нового уголовного законодательства.

К данной группе также примыкает уголовное право Литвы. Хотя УК этой страны во многих отношениях и отличается от законодательства стран СНГ, в нем также чувствуется сильное влияние Модельного УК.

Единственная из бывших советских республик, которая полностью порвала с советской уголовно-правовой традицией, — Эстония. Ее УК представляет собой в значительной степени рецепцию германской уголовной доктрины. Лишь некоторые особенности юридической техники и содержание Особенной части сближают действующий Кодекс Эстонии с постсоветским уголовным законодательством41.

Уголовные кодексы постсоветских республик составы доведения до самоубийства сконструировали по-разному. Неоднозначный подход и к установлению способов совершения обсуждаемого преступления, оснований для ужесточения ответственности. Так, УК Азербайджана (ст. 125), УК Литвы (ст. 133) и УК Эстонии (ст. 106) предусмотрели, как первоначально и УК РФ, лишь простой вид доведения до самоубийства или покушения на него. При этом литовский уголовный закон в той же статье наряду с этим деянием устанавливает также ответственность и за склонение к самоубийству, закрепив их как самостоятельные составы.

А вот в уголовных кодексах Армении (ч. 1, 2 ст. 110), Беларуси (ч. 1, 2 ст. 145), Казахстана (ч. 1—3 ст. 105; ранее действовавший УК — ч. 1, 2 ст. 102), Кыргызстана (ч. 1—3 ст. 136; ранее действовавший УК — ч. 1, 2 ст. 102), Уголовном законе Латвии (ч. 1,

39 Уголовное право зарубежных государств: учебник для бакалавриата и магистратуры. Часть Общая / под ред. А. В. Наумова, А. Г. Кибальника. М., 2018. С. 14.

40 См.: Додонов В. Н. Указ. соч. С. 34, 37. В некоторых источниках отмечается, что в данное время право государств — участников СНГ входит в романо-германскую правовую систему, образуя в ней самостоятельную «евразийскую» группу (см.: Правовые системы стран мира: энциклопедический справочник / под ред. А. Я. Сухарева).

41 См.: Додонов В. Н. Указ. соч. С. 37.

2 ст. 124), уголовных кодексах Молдовы (ч. 1—3 ст. 150; в первоначальной редакции — ч. 1, 2 ст. 150), Таджикистана (ч. 1, 2 ст. 109), Туркменистана (ч. 2,

3 ст. 106), Узбекистана (п. а, б ст. 103) и Украины (ч. 1—3 ст. 120) отражена иная позиция: в них в отличие от УК России изначально предусмотрено это преступление двумя (тремя) составами: простым (основным) и квалифицированным (и особо квалифицированным).

Грузинский законодатель поступает сообразно российскому: сначала он криминализировал только простой состав этого преступления (ст. 115 УК Грузии), а Законом от 30 ноября 2018 г. № 3772 ввел и квалифицированный состав (ч. 1 и 2 ст. 115 УК Грузии).

В уголовных кодексах Молдовы, Туркменистана и Украины в тех же статьях сосредоточена ответственность и за другие формы причастности к самоубийству. В УК Туркменистана с момента его принятия в данной статье, но только в другой ее норме — ч. 1 — криминализировано склонение к самоубийству. А в уголовных кодексах Украины и Молдовы в этих статьях в тех же нормах в результате расширения их соответственно в феврале 2018 г.42 и в июле 2018 г. появилась и ответственность за простой и квалифицированные виды в первом — склонение к самоубийству, а также и другие действия, способствующие совершению самоубийства, и во втором — содействие самоубийству.

Потерпевшим от рассматриваемого преступления в соответствии со всеми уголовными кодексами постсоветских республик, кроме Азербайджана, может быть любой вменяемый и физически способный лишить себя жизни человек. В азербайджанском УК возможность наступления ответственности сообразована с наличием между виновным и потерпевшим материальной, служебной или иной зависимости; таким образом сужается круг возможных как потерпевших, так и субъектов этого преступления. Следовательно, потерпевшим по данной норме может быть только зависимое от виновного лицо.

Практически по всем указанным уголовным кодексам объективной стороной рассматриваемого преступления является доведение до самоубийства или до покушения на него (попытки его совершить). Исключение составляет УК Литвы, в котором не придано криминального значения доведению до покушения на самоубийство.

Так же поступил и кыргызский законодатель, но только в отношении совершения названных в ст. 136 УК действий именно с целью довести потерпевшего до самоубийства. Согласно ч. 3 этой статьи в та-

42 См. Закон Украины от 8 февраля 2018 г. № 2292-УШ «О внесении изменения в статью 120 Уголовного кодекса Украины относительно установления уголовной ответственности за содействие совершению самоубийства».

ких ситуациях предусмотренный в данной норме состав образуется, только если наступает обозначенное здесь последствие — самоубийство. Но возникает вопрос: как квалифицировать, если последствием является лишь попытка самоубийства?

Уголовный кодекс Молдовы своеобразно конструирует объективную сторону данного преступления. Непосредственно в диспозициях ч. 1—3 ст. 150 последствие в виде неудавшегося самоубийства не обозначается в качестве признака объективной стороны этого преступления. А в ч. 4 ст. 150 закрепляется положение о сокращении наказания, если действия, предусмотренные в указанных частях этой статьи, привели к попытке самоубийства. Из этого следует, что попытка суицида потерпевшего является, как и завершенное самоубийство, обязательным признаком объективной стороны как основного, так и квалифицированного (особо квалифицированного) составов ст. 150.

От употребления в данном составе слов «покушение на самоубийство» отказались действующий УК Кыргызстана и УК Молдовы в редакции Закона от 26 июля 2018 г. № 157 ст. 150 (ч. 4), заменив их словами «попытка самоубийства».

Описывая объективную сторону данного преступления, законодатель всех бывших союзных республик, исключая Молдову, подобно российскому, в диспозициях анализируемых статей указал и специфические способы его совершения. Определенный в них набор этих способов является исчерпывающим, но альтернативным. В уголовных кодексах Азербайджана, Армении, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана к этим способам аналогично УК РФ отнесены: 1) угрозы (угроза); 2) жестокое обращение с потерпевшим; 3) систематическое унижение его человеческого достоинства. Действующий УК Кыргызстана по сравнению с предшествовавшим сузил рамки угроз как действий, толкающих потерпевшего на самоубийство, одним видом угрозы: применение насилия, опасного для жизни и здоровья. Уголовные кодексы Грузии и Азербайджана наряду с достоинством выделяют также честь потерпевшего. Отметим, что сначала по УК Узбекистана обязательными элементами объективной стороны являлись предшествовавшие суициду или покушению на него жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства. Закон Узбекистана от 13 июня 2017 г. № ЗРУ-436 подверг серьезной реконструкции ст. 103 УК. Одной из введенных новаций является расширение перечня способов совершения этого деяния — добавлены угрозы.

УК Туркмении помимо означенных содержит альтернативный способ поведения виновного — клевету.

По УК Беларуси изначально законодатель способами совершения данного преступления указал жестокое обращение с потерпевшим или систематическое унижение его человеческого достоинства. В 2019 г.

ст. 145 УК Законом Беларуси от 9 января 2019 г. № 171-З была изложена в новой редакции, в результате серьезно изменилась ее диспозиция. Теперь к действиям, инспирирующим самоубийство, отнесены: 1) угрозы применения насилия к потерпевшему или его близким, уничтожения, повреждения или изъятия их имущества, распространения клеветнических или оглашения иных сведений, которые они желают сохранить в тайне; 2) жестокое обращение с потерпевшим; 3) систематическое унижение его личного достоинства.

В Уголовном законе Латвии зафиксированы, как было первоначально в УК Беларуси, только два способа: жестокое обращение с потерпевшим или систематическое унижение его человеческого достоинства. УК Литвы в качестве альтернативы жестокому обращению с потерпевшим закрепляет коварное обращение с ним. Только не совсем понятно, какие действия по данному УК следует подвести под понятие «коварное обращение» — законодателем они не раскрываются.

В УК Украины способами обозначены жестокое обращение с потерпевшим, шантаж, систематическое унижение его человеческого достоинства или систематическое противоправное принуждение к действиям, которые противоречат его воле. Последний претерпел существенное изменение содержательно: прежде он заключался в принуждении к противоправным действиям. В нынешней формулировке он изложен упомянутым Законом Украины от 8 февраля 2018 г. № 2292^111.

В соответствии с УК Эстонии в качестве обязательных элементов объективной стороны являются жестокое обращение с потерпевшим или издевательства над ним. При этом не предусмотрен систематический характер издевательств.

Относительно выделения здесь издевательств в теории можно встретить высказывание, что «жестокое обращение более широкое понятие и включает в себя действия, направленные на совершение издевательств, в связи с чем не было необходимости в закреплении такого признака объективной стороны как самостоятельного»43.

Издевательства — разновидность указанного выше содержащегося в большинстве УК бывших союзных республик способа доведения до самоубийства — унижения человеческого достоинства44, и его выделение не является излишним.

Молдавский законодатель при последней реконструкции обсуждаемой статьи посчитал рациональным вообще отказаться от непосредственной конкретизации способов совершения этого деяния в самом

43 Буряковская Е. В. Указ. соч. С. 38—39.

44 См.: Научно-практический комментарий к УК РФ: в 2 т. / под ред. П. Н. Панченко. Н. Новгород, 1996. Т. 1. С. 269; Бор-зенков Г. Н. Квалификация преступлений против жизни и

здоровья: учеб.-практ. пособие. М., 2006. С. 100.

законе, оставляя вопрос об их видах открытым и допуская таким образом, что в основе формирования этого состава могут быть любые действия. Между тем так было не всегда. В самом начале он в таком статусе закреплял травлю, клевету и оскорбление, а затем еще и систематическое унижение достоинства потерпевшего.

Наиболее опасную разновидность доведения до самоубийства или покушения на него представляют собой квалифицированные виды доведения до самоубийства или покушения на него.

В Уголовном кодексе Армении и Уголовном законе Латвии в качестве признака, отражающего повышенную наказуемость этого деяния, обозначено состояние материальной или иной зависимости между виновным и потерпевшим, а в УК Туркменистана — несовершеннолетие потерпевшего.

УК Беларуси квалифицирует анализируемое деяние его совершением: а) в отношении лица, находившегося в материальной или иной зависимости от виновного; б) в отношении двух или более лиц; в) в отношении заведомо несовершеннолетнего; г) группой лиц по предварительному сговору. В такой вариации этот состав изложен уже упоминавшимся законом от 9 января 2019 г. № 171-З. Данный УК в первоначальной редакции содержал только один из перечисленных квалифицирующих признаков — зависимое состояние; затем он был дополнен Законом от 5 января 2015 г. № 241-З вторым — заведомым несовершеннолетием потерпевшего.

Уголовные кодексы Таджикистана и Кыргызстана рассматривают как квалифицирующие обстоятельства зависимое состояние и несовершеннолетие потерпевшего, к которому УК Кыргызстана применяет термин «заведомо». Кроме того, последний, причем единственный из всех 15 УК бывших союзных республик, придает еще значение особо квалифицирующего признака цели совершения этого преступления — доведению до самоубийства. При этом УК Таджикистана изначально содержал квалифицирующий признак «несовершеннолетие». Позиция Кыргызстана подвержена некоторым колебаниям в этом вопросе. Предыдущий его УК сначала содержал только один квалифицирующий признак — состояние зависимости, впоследствии в него было включено в качестве такового малолетство45. Подчеркнем, что кыргызский законодатель квалифицировал только неосторожное доведение до самоубийства или попытки его совершения, однако не счел нужным усилить наказание за умышленное доведение до самоубийства.

Существенно корректировался в этом плане уголовный закон Казахстана. Прежний УК Казахста-

45 Закон Кыргызской Республики от 24 ноября 2016 г. № 188 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Кыргызской Республики».

на знал только одно квалифицирующее обстоятельство — зависимое состояние. Новый УК в момент принятия выделил этот признак снова в том же качестве и дополнительно несовершеннолетие как особо квалифицирующий признак. Однако казахский закон от 2 июля 2018 г. № 170^1 изменил ч. 2 ст. 105 УК, значительно расширив в ней перечень квалифицирующих признаков. К таковым одновременно с зависимым состоянием отнесены: заведомая беспомощность потерпевшего; наличие двух или более потерпевших; совершение деяния группой лиц по предварительному сговору или преступной организацией; совершение деяния посредством использования сетей телекоммуникаций, в том числе сети Интернет. Только в отличие от российского УК казахским законодателем такое значение не придано заведомой беременности потерпевшей, совершению деяния в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации.

Интерес представляет подход законодателя Молдовы к определению квалифицированных видов этого преступления. Первоначально он квалифицировал его совершением: в отношении: мужа (жены) или близкого родственника; несовершеннолетнего; лица, зависимого материально или иным образом от виновного, а также путем жестокого обращения и систематического унижения достоинства потерпевшего. Здесь способы совершения преступления — жестокое обращение и систематическое унижение человеческого достоинства — не являлись конструктивными признаками, им был придан статус квалифицирующих признаков, что не сделал ни один из разбираемых УК. Впоследствии совершение деяния в отношении мужа (жены) или близкого родственника, а также путем систематического унижения человеческого достоинства были исключены из числа квалифицирующих признаков, при этом одновременно последнее обстоятельство трансформировано в элемент объективной стороны.

Сейчас же в соответствии с означенным ранее законом от 26 июля 2018 г. это преступление квалифицировано заведомым несовершеннолетием и зависимым состоянием и особо квалифицировано несовершеннолетием в возрасте до 14 лет и совершением в отношении двух или более потерпевших. При этом вопрос об осознании виновным возраста потерпевшего решен неоднозначно: о его несовершеннолетии ему надо знать точно, а о несовершеннолетии до 14 лет может знать как точно, так и предположительно, что не совсем ясно.

УК Республики Узбекистан сначала повышал ответственность, когда обрисовываемое деяние совершалось в отношении лица, находившегося в материальной или иной зависимости от виновного. Вышеназванный закон Узбекистана от 13 июня 2017 г. к означенному квалифицирующему признаку добавил совершение деяния: в отношении несовершеннолет-

него или заведомо для виновного беременной женщины; по предварительному сговору группой лиц; с использованием сетей телекоммуникаций, а также сети Интернет. Таким образом увеличено количество квалифицирующих обстоятельств. Эти изменения в УК Узбекистана внесены вслед за внедрением в УК РФ квалифицированного вида доведения до самоубийства. Однако при этом не признаны в качестве квалифицирующих признаков предусмотренные в УК РФ заведомая беспомощность потерпевшего, наличие двух или более потерпевших, совершение деяния организованной группой, совершение деяния в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации.

УК Украины совершение этого деяния в отношении находившегося в материальной либо иной зависимости от виновного лица или в отношении двух или более лиц возвел в ранг квалифицирующих признаков, а в отношении несовершеннолетнего — особо квалифицирующего.

Своеобразием в этом отношении отличается УК Грузии. Он квалифицировал это деяние гендерным признаком и неоднократностью.

Перечень предусмотренных этими статьями отягчающих обстоятельств является исчерпывающим.

С субъективной стороны составы анализируемых статей УК всех бывших союзных республик, кроме статей уголовных кодексов Армении и Кыргызстана, законодательно не охарактеризованы. Армянский законодатель закрепил, что описываемое преступление совершается с косвенным умыслом или по неосторожности. При наличии прямого умысла на доведение до самоубийства или покушения на него содеянное не охватывается данной статьей.

В новом УК Кыргызстана прямо обрисована субъективная сторона, чего не было в прежнем. Он установил, что это деяние может быть совершено как по неосторожности, так и с прямым умыслом, дифференцировав при этом наказуемость в зависимости от формы вины. В ч. 1 ст. 136 УК самолишение жизни или попытку это сделать законодатель связывает с неосторожной формой вины. Если же виновный действовал с целью доведения до самоубийства (т. е. с прямым умыслом), тогда наказуемость ужесточается (ч. 3 ст. 136). Выходит, что его совершение с косвенным умыслом исключается.

Высшие судебные органы Узбекистана и Казахстана сочли необходимым дать рекомендации относительно субъективной стороны рассматриваемого преступления по УК этих стран. Так, Верховный суд Узбекистана высказал свой взгляд по этому поводу в постановлении от 11 сентября 1998 г. № 20 «О судебной практике по делам о доведении до самоубийства». В п. 6 этого акта он указал: «С субъективной стороны преступление в виде доведения до самоубийства характеризуется косвенным умыслом

или неосторожностью по отношению к последствиям». Можно допустить, что с позиции указанного суд виновный, поставивший цель довести потерпевшего до суицида и создающий для ее достижения невыно -симые условия жизни, вынуждающие потерпевшего лишить себя жизни, совершает убийство.

Верховный суд Казахстана в постановлении от 11 мая 2007 г. № 1 «О квалификации некоторых преступлений против жизни и здоровья человека» (п. 29) пояснил: «Субъективная сторона доведения до самоубийства характеризуется умыслом при совершении вышеуказанных действий и выражается в форме неосторожности к преступному результату. Когда вышеуказанные действия совершаются виновным с умыслом на причинение смерти потерпевшему путем доведения его до самоубийства, и он желает наступления такого результата, содеянное следует квалифицировать как умышленное убийство по соответствующей части ст. 96 УК». Только из приведенной интерпретации остается непонятным, как быть в случаях, когда виновный действовал с косвенным умыслом.

Можно не согласиться с содержательной частью этих положений, но сам факт высказывания высшим органом судебной власти страны своего суждения по данному вопросу заслуживает поддержки.

В белорусской уголовно-правовой литературе неоднозначно определяется психическое отношение виновного к анализируемому деянию. Так, по мнению одних авторов, субъективная сторона преступления по отношению к последствиям характеризуется неосторожностью или косвенным умыслом. При наличии прямого умысла на определенные последствия виновный подлежит ответственности за убийство46. Другие считают, что субъективная сторона выражается в прямом или косвенном умысле47.

В статье 106 (ч. 2, 3) УК Туркменистана48 и ст. 120 УК Украины49 указывается, что субъективная сторо -на представляет собой как умысел (прямой или косвенный), так и неосторожность (преступная небрежность или преступная самонадеянность).

Субъектом по уголовным кодексам Азербайджана (ч. 20.1 ст. 20), Армении (ч. 1 ст. 24), Беларуси (ч. 1 ст. 27), Казахстана (ч. 1 ст. 15), Кыргызстана (ч. 1 ст. 30), Литвы (ч. 1 ст. 13), Молдовы (ч. 1 ст. 21), Таджикистана (ч. 1 ст. 23), Туркменистана (ч. 1 ст. 21), Узбекистана (ч. 1 ст. 17) и Украины (ч. 1 ст. 22) , как и по УК РФ, может быть вменяемое лицо, достиг-

46 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / под общ. ред. А. В. Баркова. Минск, 2003.

47 См.: МарчукВ. В. Уголовно-правовая оценка деяний, инспирирующих суицид // Судовы весшк. 2003. № 2. С. 29—32.

48 См.: Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Комментарий к Уголовному кодексу Туркменистана (постатейный) / под общ. ред. А. В. Смирнова. Ашхабад, 2013.

49 См.: Уголовный кодекс Украины. Комментарий / под ред.

Ю. А. Кармазина, Е. Л. Стрельцова. Харьков, 2001.

шее 16-летнего возраста. УК Грузии (ст. 33) и Уголовный закон Латвии (ст. 11) допускают ответственность за совершение противоправных деяний с 14-летнего возраста, а УК Эстонии (ч. 1 ст. 11) — 15-летнего. Кроме того, по УК Азербайджана специальным субъектом может быть лицо, от которого потерпевший находился в зависимости.

Виды и размеры наказания за анализируемое преступление в рассматриваемых уголовных кодексах значительно варьируются. В тех из них, в которых наряду с простым содержится квалифицированный (и особо квалифицированный) состав, установлены двух-(трех)уровневые санкции — для простого и квалифицированного (и особо квалифицированного) состава.

Во всех исследуемых уголовных кодексах санкции за это преступление являются относительно определенными. По числу используемых в них основных видов наказания они подразделяются на альтернативные и единичные (безальтернативные). Большинство из этих кодексов — Армении, Грузии, Кыргызстана, Латвии, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Эстонии имеют безальтернативные санкции и предусматривают только один вид наказания — лишение свободы. В уголовных кодексах Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Литвы и Украины, как и в УК РФ, закреплены виды наказаний, альтернативные лишению свободы. Причем в уголовных законах Беларуси, Казахстана и Украины по правилам альтернативности сконструированы санкции и квалифицированных видов этого преступления, чего нет в УК РФ.

В то же время санкции особо квалифицированных составов УК Казахстана и УК Украины содержат только одну меру наказания — лишение свободы.

Нижняя граница наказания в виде лишения свободы в единичных составах составляет три года по УК Азербайджана и УК Эстонии. В УК Литвы этот предел не указан.

Что касается верхнего рубежа наказания в означенных составах, то в УК Литвы он составляет до четырех лет; УК Азербайджана — до семи лет и УК Эстонии — до восьми лет.

Нижним рубежом наказания в простых составах является: полтора года для несовершеннолетних и два с половиной года для других физических лиц (Кыргызстан)50; два года (Грузия и Молдова) и три года (Таджикистан и Узбекистан). Вообще не установлен этот предел в таких составах в законодательстве Армении, Беларуси, Казахстана, Латвии, Туркменистана и Украины.

Верхний рубеж наказания в них составляет: в Армении, Беларуси, Латвии, Казахстане и Украине —

50 В соответствии со ст. 70 УК Кыргызстана лишение свободы по срокам наказания делится на шесть категорий для несовершеннолетних и взрослых лиц.

до трех лет; Грузии — до четырех лет; Кыргызстане — до двух с половиной лет для несовершеннолетних и до пяти лет для других лиц; Молдове, Таджикистане, Туркменистане — до пяти лет; Узбекистане — до семи лет.

В УК Грузии первоначально, когда анализируемый состав был единичным, не был установлен нижний предел наказания. Затем он был определен в два года и санкция этой статьи ужесточена. А верхний рубеж составлял до пяти лет.

Нижняя граница наказания в квалифицированных составах составляет: один год (Беларусь); два с поло -виной года для несовершеннолетних и пять лет для других лиц (Кыргызстан); три года (Грузия); пять лет (Молдова и Таджикистан); семь лет (Узбекистан). Не обозначен этот рубеж в подобных составах в армянском, казахском, латвийском, туркменском, украинском уголовных кодексах.

Верхний рубеж наказания в квалифицированных составах составляет в Армении, Беларуси, Казахстане, Латвии, Украине до пяти лет, Грузии — до шести лет, Кыргызстане — до четырех лет для несовершеннолетних и до 7,5 лет для других лиц, Таджикистане, Туркменистане — до восьми лет, Молдове — до девяти лет, Узбекистане — до 10 лет.

Нижний предел наказания в особо квалифицированных составах в Казахстане равен трем годам, Украине — семи годам, Кыргызстане — четырем годам для несовершеннолетних и 7,5 годам для других лиц, Молдове — девяти годам.

Верхний предел наказания в особо квалифицированных составах в Казахстане составляет до семи лет, в Кыргызстане до шести лет для несовершеннолетних и до 10 лет для других лиц, в Украине до 10 лет и в Молдове до 12 лет.

По УК Молдовы если совершение действий по доведению до самоубийства имело последствием только попытку самоубийства, то низший предел наказания сокращается наполовину (ч. 4 ст. 150). Это еще одна особенность данного УК.

Санкция ст. 150 УК Молдовы в предыдущем ее изложении была иной: за простой вид она предусматривала лишение свободы на срок до четырех лет, а за квалифицированный — от двух до шести лет. Таким образом, репрессивный ее потенциал был заметно снижен. Было очевидно, что вразрез со всеми другими анализируемыми уголовными кодексами УК Молдовы тогда осуществил «гуманизацию» ответственности за это деяние. Однако сейчас это положение кардинально изменилось.

Узбекский и кыргызский законодатели также усилили ответственность за это преступление. Первоначально по УК Узбекистана простой вид обсуждаемого преступления наказывался лишением свободы на срок до 5 лет, квалифицированный — от пяти до восьми лет. А прежний уголовный закон Кыргызста-

на карал его лишением свободы соответственно на срок от двух до пяти лет и от трех до семи лет.

В качестве альтернативных санкций предусмотрены: в уголовных кодексах Азербайджана, Казахстана, Украины — ограничение свободы; УК Беларуси — арест и ограничение свободы; УК Литвы — лишение права выполнять определенную работу либо заниматься определенной деятельностью, либо публичные работы, или арест. Причем в уголовных кодексах Беларуси, Казахстана, Украины ограничение свободы имеется и в квалифицированных составах. УК Беларуси сначала предусматривал наказание в виде исправительных работ, но не содержал наказание в виде ареста. Внедрив его указанным выше Законом от 5 января 2015 г. № 241-З, законодатель таким образом смягчил санкцию данной статьи. В соответствии со ст. 48 УК Беларуси арест является более строгим наказанием по отношению к исправительным работам, но менее строгим по отношению к ограничению свободы. В данной статье арест расположен после исправительных работ, но перед ограничением свободы. Система наказаний в УК Беларуси, как и в УК РФ, выстроена по принципу от менее строгого к более строгому наказанию51. Однако вышеназванным Законом от 9 января 2019 г. № 171-З исправительные работы исключены из числа наказаний за рассматриваемое преступление, и его наказуемость ужесточена.

Уголовный закон Узбекистана отказался от альтернативной санкции. Сначала простой вид этого преступления он наказывал исправительными работами или ограничением свободы (последнее наказание было введено в 2015 г.52). Такой вполне оправданный и обоснованный жесткий подход узбекского законодателя к решению этого вопроса можно объяснить и количеством дел этой категории в республике. В 2013— 2016 гг. там ежегодно возбуждалось в среднем 53 уголовных дела о доведении до самоубийства. В 2016 г. по сравнению с 2013 г. было возбуждено на 12% больше таких дел53.

Санкции анализируемых статей уголовных кодексов всех 14 постсоветских республик простые, за исключением санкций простого и квалифицированного составов УК Грузии и квалифицированного состава УК Кыргызстана, которые формулируются как кумулятивно-факультативные. Санкции ч. 1 и 2 ст. 115 УК Грузии предусматривает возможность применения

51 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / под общ. ред. А. В. Баркова.

52 Закон Республики Узбекистан от 10 августа 2015 г. № ЗРУ-389 «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Узбекистан».

53 См.: В Узбекистане усилят ответственность «за доведение до самоубийства». URL: https://regnum.ru/news/

society/2269868.html.

дополнительного наказания — ограничения прав, связанных с оружием, а ч. 2 ст. 136 УК Кыргызстана — лишения права занимать определенные должности либо заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

В правоприменительной практике этих стран встречаются факты привлечения к ответственности за совершение анализируемого преступления, анализ которых способствует обеспечению раскрытия в необходимой степени особенностей уголовной ответственности за это деяние, формулированию взгляда на законность и обоснованность применения норм об ответственности за него.

В Республике Беларусь 28-летний житель г. Бобруйска поссорился со своей женой. Он толкнул ее на кровать. После он наложил на ее лицо подушку и угрожал убить, а потом нанес ей несколько ударов по разным частям тела. Затем он изготовил петлю из электрического провода и заставил потерпевшую совершить самоу бий -ство. Пострадавшая была напугана и не сопротивлялась. Однако провод оборвался под тяжестью ее тела. Тогда он сложил провод вдвое, сделал новую петлю и снова потребовал от потерпевшей совершить самоубийство. Она в состоянии стресса повторила попытку. В последний момент он все же ослабил петлю, и женщина осталась жива. Приговором суда от 25 июля 2017 г. он был признан виновным в доведении до самоубийства лица, находящегося в зависимом от него состоянии, истязании и угрозе убийством и осужден соответственно по ч. 2 ст. 145, ч. 2 ст. 154 и ст. 186 УК Беларуси к двум годам лишения свободы54.

Представляется, суд обоснованно признал потерпевшую находящейся в состоянии зависимости от виновного, поскольку существовавшие между ними брачные отношения создавали зависимость, о которой говорится в ч. 2 ст. 145 УК. Но в целом оценка действий виновного вызывает возражения. Во-первых, как следует из публикации, в данном случае имело место принуждение к самоубийству, а не доведение до него. А потому эти действия следовало расценивать как опосредованное убийство, и поскольку наступление смерти потерпевшей виновный сам предотвратил, квалифицировать их как покушение на убийство (обсуждая при этом вопрос, образуют ли его действия добровольный отказ или они могут быть расценены как деятельное раскаяние). Во-вторых, если допустить, что здесь имело место

54 См.: 28-летний бобруйчанин осужден за доведение до самоубийства супруги. URL: https://bobruisk.ru/news/2017/ 08/02/28-letrnj-bobrujchanm-osuzMen. В Беларуси дел этой категории крайне мало. Так, в 2014 г. было возбуждено два уголовных дела, а за 2015 и первое полугодие 2016 г. — одно (см.: В Беларуси нет уголовных дел по доведению до суицида в соцсетях. URL: https://www.sb.by/artides/v-belarasi-net-ugolovnykh-del-po-dovedeniyu-do-suitsida-v-sotssetyakh.html).

доведение до самоубийства, то содеянное не следовало квалифицировать по совокупности этих трех статей, достаточно было квалифицировать только по ч. 2 ст. 145. Санкция ч. 2 ст. 154 равна санкции ч. 2 ст. 145, а санкция ст. 186 (до двух лет лишения свободы) значительно ниже санкции ч. 2 ст. 145, поэтому все содеянное охватывалось бы ч. 2 ст. 145 УК, квалификация же по ч. 2 ст. 154 и ст. 186 УК была излишней.

В 2014 г. житель Согдийской области Таджикистана Д. Х. был осужден по ч. 2 ст. 109 УК Таджикистана за доведение до самоубийства своей жены к семи годам лишения свободы. Осужденный постоянно унижал честь и достоинство потерпевшей, в результате чего она, не выдержав издевательств, повесилась в своем доме55.

В 2017 г. в Хотлонской области Таджикистана П. был осужден по ч. 2 ст. 109 УК за доведение до самоубийства своей жены путем унижения, обвиняя в развратном поведении до их свадьбы. Суд назначил ему наказание в виде семи лет лишения свободы56.

В обоих этих случаях суды правильно признали наличие квалифицирующего признака — зависимости потерпевшей от виновного и назначили практически максимальное наказание.

Однако суды в этой стране проявляют неоднозначный подход при определении наказания за рассматриваемое преступление.

В 2017 г. суд г. Нурека приговорил к штрафу местного жителя Ш., обвиняемого в доведении до самоубийства своей второй жены Х. Суд при вынесении приговора учел наличие у виновного несовершеннолетних детей от первого брака. Х. совершила самоубийство, будучи на третьем месяце беременности, бросившись в реку. По данным следствия, она покончила с собой из-за постоянных побоев и оскорблений со стороны мужа Ш. Как показала сестра потерпевшей, которая, издалека увидев, как пострадавшая бросилась в реку, сразу сообщила об этом Ш. Когда тот пришел, Х. еще можно было спасти, и она его попросила об этом. Но тот не стал этого делать заявив, раз она не пожалела еще не родившегося ребенка, пусть умирает57.

55 См.: В Согде местный житель осужден на 7 лет за доведение до самоубийства. URL: https://novosti-tadzhikistana. ru/v-sogde-mestnyj-zhitel-osuzhden-na-7-let-za-dovedenie-do-samoubijstva/.

56 См.: В Таджикистане осужден мужчина, доведший обвинениями в распутстве супругу до суицида. URL: http:// www.news-asia.ru/view/2/10687. В опубликованном материале не указано, какой конкретно состав преступления вменен виновному, но из его содержания следует, что он осужден по ч. 2 ст. 109 УК Таджикистана.

57 См.: В Таджикистане мужа бросившейся в реку беремен-

ной женщины приговорили к штрафу. URL: https://rus.ozodi.

org/a/28748995.html. В материале не отмечается, что винов-

Видимо, суд здесь посчитал возможным применить ст. 63 УК Таджикистана, предоставляющую суду право назначить более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление. Однако, с нашей точки зрения, исходя из обстоятельств дела (беременность потерпевшей, поведение виновного во время совершения потерпевшей акта суицида — его отказ оказать ей помощь, имея на это возможность), ее в данном случае не следовало применять.

В Казахстане начальник факультета военного института подполковник К., воспользовавшись своим служебным положением, принял у курсанта Б. рубежный контроль вместо другого преподавателя и поставил ему неудовлетворительную оценку. После этого курсант Б. подготовился к пересдаче рубежного контроля и прибыл в лекционный зал. К., в свою очередь, продолжил превышать полномочия и, не являясь лицом, уполномоченным на принятие рубежного контроля, проигнорировал ответы курсанта по экзаменационным вопросам на государственном языке. Высказав все замечания на русском языке, он поставил Б. неудовлетворительную оценку. Б., разозлившись, сказал К., что пойдет повесится. Позже перед строем К. говорил ему: «Ты до сих пор жив? Командир, дай ему веревку — пусть повесится». По утверждению Б., эти слова, а также угрозы К. об отчислении стали причиной того, что он попытался покончить с собой, но его спасли. К. было предъявлено обвинение по п. 2 ч. 2 ст. 451 (превышение власти в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц, или организаций либо нанесения вреда другим лицам или организациям) и ч. 1 ст. 105 (доведение до самоубийства) УК Казахстана58. Однако суд признал К. виновным и осудил по п. 2 ч. 2 ст. 451 УК59.

С нашей точки зрения, правоприменительные органы дали неверную оценку содеянному К. Во-первых, Б. как курсант (студент) находился в зависимом состоянии от К. И это обстоятельство следовало учитывать при квалификации действий К. по доведению его до покушения на самоубийство как квалифицирующее — его действия надлежало ква-

ный осужден по ч. 2 ст. 109 УК Таджикистана, но это следует из его текста.

58 В Алмааты подполковника судят за доведение курсанта до самоубийства. URL: https://dixinews.today/articles/ proishestviya/29773/; Начальника факультета Военного института судят в Алматы. URL: http://today.kz/news/kriminalnyie-novosti/2017-09-21/750658-nachalnika-fakulteta-voennogo-instituta-sudyat-v-almatyi/.

59 См.: Преподавателю военного института вынесли приговор в Алматы. URL: http://today.kz/news/kriminalnyie-novosti/2017-10-31/753449-prepodavatelyu-voennogo-instituta-vyinesli-prigovor-v-almatyi/; Попытка самоубийства курсанта: в Алматы осудили подполковника. URL: https://tengrinews. kz/crime/popyitka-samoubiystva-kursanta-almatyi-osudili-podpolkovnika-329893/.

лифицировать по ч. 2 ст. 105 УК по признаку иной зависимости от виновного. Во-вторых, в тексте материала не указано, почему суд исключил из обвинения ст. 105 УК — ввиду отсутствия состава преступления либо в связи с тем, что это деяние охватывается п. 2 ч. 2 ст. 451 УК. Однако последняя норма не включает самоубийство и покушение на него. В ней говорится о вреде, но даже под понятие «существенный вред» согласно п. 14 ст. 3 УК, разъясняющего некоторые содержащиеся в кодексе понятия, не подпадают указанные последствия. В собственно ч. 2 ст. 451 УК содержится понятие «тяжкие последствия». А в соответствии с п. 4 той же ст. 3 к их числу относится только самоубийство, покушение же на него к таковым не относится. Поэтому действия К. следовало квалифицировать по ч. 2 ст. 105 и п. 2 ч. 2 ст. 451 УК Казахстана.

Анализируемый состав преступления содержится в уголовном законодательстве и некоторых стран дальнего зарубежья, например Болгарии и Испании, также относящемся к романо-германской системе уголовного права60. Так, ответственность за это деяние установлена в ч. 3, 4 ст. 127 УК Болгарии и в ч. 1 ст. 143 УК Испании. В этих же статьях УК Болгарии (ч. 1, 2) и УК Испании (ч. 2—4) наряду с данным составом сформированы также составы склонения к самоубийству, содействия в этом или причинения смерти по просьбе. Высказывание, что ч. 1 ст. 143 испанского УК содержит ответственность за доведение до самоубийства и оказание помощи в его совершении является неточным61.

УК Польши, где законодателем приложены особые усилия, чтобы стереть все следы советского влия-ния62, с которым тоже связывается семья романо-гер-манского уголовного права63, также регламентирует ответственность за причастность к самоубийству. Однако конструирует он ее несколько оригинально. В статье 151 закреплено, что тот, кто путем уговоров или оказания помощи доводит человека до покушения на свою жизнь, подлежит наказанию.

Диспозиция этой нормы сформулирована по типу смешения диспозиций составов доведения до самоубийства (часть, в которой речь идет о доведении потерпевшего до покушения на свою жизнь) и склонения и содействия в самоубийстве (часть, где говорится об уговоре или оказании помощи). В связи с тем, что установленные в этой норме способы действия больше свойственны для составов склонения к самоубийству и содействия в его совершении, с нашей точки зрения, точнее отнести данный состав к по-

60 См.: Правовые системы стран мира: энциклопедический справочник / под ред. А. Я. Сухарева.

61 См.: Колинько Е. А., Селезнева Н. А. Указ. соч. С. 197.

62 См.: ДодоновВ. Н. Указ. соч. С. 33.

63 См.: Правовые системы стран мира: энциклопедический

справочник / под ред. А. Я. Сухарева.

следним. Такого же мнения придерживаются и другие авторы64.

Вместе с тем некоторые специалисты склонны видеть здесь скорее норму об ответственности за доведение до самоубийства. Так, А. А. Малиновский пишет, что в УК Польши содержится указание на две формы доведения до самоубийства: «уговаривание лица совершить покушение на самоубийство и оказание ему практической помощи. В российском варианте доведение до самоубийства осуществляется, образно выражаясь, в более "жесткой" форме — путем угроз, унижений, жестокого обращения»65.

Уголовные кодексы Болгарии и Испании в отличие от уголовных кодексов России и некоторых бывших союзных республик не квалифицировали данное преступление.

Для образования состава данного преступления по законодательству Болгарии имеет значение наличие способов доведения до самоубийства, к которым отнесены жестокое обращение или систематическое унижение достоинства лица.

Испанский законодатель не закрепил уголовно наказуемые способы совершения этого преступления.

Обязательными признаками объективной стороны анализируемого преступления по УК Болгарии являются доведение до самоубийства или покушения на него. УК Испании не считает преступлением доведение до покушения на самоубийство, и оно не образует его оконченный состав: преступление полагается оконченным только в момент самоубийства.

Кроме того, УК Болгарии указывает на такое усло -вие наступления уголовной ответственности, как нахождение потерпевшего в материальной или иной зависимости от виновного.

Болгарский законодатель уделил внимание и вопросу о виновности. УК Болгарии аналогично УК Армении указал на форму вины — косвенный умысел (ч. 3 ст. 127) и неосторожность (ч. 4 ст. 127), с которой совершается это деяние, и дифференцировал ответственность в зависимости от нее. Только в отличие от последнего в УК Болгарии не приводится термин «косвенный умысел»; он подразумевается в ч. 3 ст. 127 УК, где говорится о допущении виновным совершения потерпевшим самоубийства. Наличие у виновного прямого умысла на доведение до са-

64 См.: Додонов В. Н., Капинус О. С., Щерба С. П. Сравнительное уголовное право. Особенная часть / под общ. ред. С. П. Щербы. М., 2010. С. 55—56; Капинус О. С. Указ. соч.; КрыловаН.Е. «Группы смерти» и подростковый суицид: уго-ловно-правовые аспекты // Уголовное право. 2016. № 4. С. 45; Филиппова С. В. Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства: уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020. С. 31.

65 Малиновский А. А. Указ. соч. С. 587.

моубийства должно исключать ответственность по этой статье и, полагаем, данное деяние следует расценивать как убийство.

Различно определяется в этих странах возраст наступления уголовной ответственности за это преступление. В Болгарии к ответственности за него может быть привлечено лицо, достигшее 14 лет, но при этом УК этой страны предусматривает, что такое лицо является уголовно ответственным, если оно могло понимать характер и значение этого деяния и руководить своим поступком (ч. 2 ст. 31 УК).

В Испании ответственности могут подлежать только лица, достигшие 18 лет (в данной стране определен такой достаточно высокий общий возраст уголовной ответственности), а несовершеннолетние в случае совершения этого преступления будут отвечать по специальному Закону об уголовной ответственности несовершеннолетних (ст. 20 УК)66.

Наказывается преступление лишением свободы: в Болгарии — умышленное — на срок от двух до восьми лет, а неосторожное — до трех лет, Испании — от четырех до восьми лет.

Нормы, предусматривающие ответственность за доведение до самоубийства, предусмотрены и в ряде стран (Израиль, США, Таиланд), принадлежащих к англосаксонской (или неконтинентальной) системе уголовного права, представляющей собой систему, основанную на так называемом общем праве (Common Law)67.

Вместе с тем в теории отмечается, что уголовное право Израиля68 и Таиланда69 относится к числу смешанных национальных систем. Уголовное право Израиля сочетает черты романо-германского и англосаксонского права. Кроме того, в стране действуют сразу две системы религиозного права — еврейская и мусульманская, применяемые к представителям соответствующих конфессий70. А уголовное право Таиланда испытало сильное воздействие французского

66 См.: Курс уголовного права: в 5 т. / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2002. Т. 1: Часть Общая. Учение о преступлении.

67 См.: Правовые системы стран мира: энциклопедический справочник / под ред. А. Я. Сухарева; Додонов В. Н. Указ. соч. С. 38, 40. А. Х. Саидов считает, что уголовное право Таиланда охватывается романо-германской правовой семьей (см.: Саи-дов А. Х. Указ. соч. С. 157).

68 См.: Уголовное право Российской Федерации: учебник для вузов. Часть Общая / под ред. В. С. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой. М., 2012; Саидов А. Х. Указ. соч. С. 349—350.

69 Правовые системы стран мира: энциклопедический справочник / под ред. А. Я. Сухарева.

70 Уголовное право России: учебник. Часть Общая / под ред. Ф. Р. Сундурова, И. А. Тарханова. М., 2009; Правовые системы стран мира: энциклопедический справочник / под ред. А. Я. Сухарева.

уголовного права. Законодательной моделью для него стал УК Франции 1810 г., действовавший в самой Франции до 1994 г.71

Рассматриваемый состав закреплен, как отмечалось выше, в Примерном УК США (ст. 210.5), Законе об уголовном праве Израиля, рассматриваемом в качестве УК Израиля (ч. 3 ст. 309) и УК Таиланда (ст. 292).

Ответственность за обсуждаемое деяние установлена в американском уголовном законодательстве — как федеральном, так и штатов. В США нет единой общенациональной уголовно-правовой системы, что обусловлено особенностями американского федерализма. В стране действуют 53 самостоятельные системы — 50 штатов, Федеральная, Округа Колумбия и «свободно присоединившегося государства» Пуэрто-Рико. Это породило такое характерное для США явление, как правовой дуализм, который означает, что на территории разных штатов действует свое законодательство, а при определенных обстоятельствах следует применять федеральное право72.

В Примерном УК США, в упомянутой ст. 210.5 одновременно с ответственностью за анализируемое деяние, но в отдельной норме (ч. 2) установлена ответственность и за пособничество в совершении суицида, и за подстрекательство к нему.

По словам одного из разработчиков данного Кодекса, он «является приглашением к правовой реформе, а не догматическим утверждением "единственно правильного" разрешения трудных проблем уголовного права. Кодекс был задуман как "примерный", а "не единый", который принимался бы в идентичных формулировках везде»73.

Одним из первых и в наибольшей степени на «приглашение» отозвался законодатель штата Нью-Йорк. Принятый в 1965 г. и вступивший в силу в 1967 г. УК штата Нью-Йорк испытал большое воздействие Примерного УК, вместе с которым оказал влияние на реформирование уголовного права во всеамериканском масштабе.

Параграф 125.15 УК этого штата предусматривает ответственность за доведение другого лица до самоубийства. Здесь же зафиксирована и ответственность за оказание помощи другому лицу в совершении этого деяния. В этой же статье предусмотрена ответственность за неосторожное причинение смерти другому лицу и смерть женщины, наступившей в результате аборта, не оправданного обстоятельствами дела74.

71 См.: Додонов В. Н. Указ. соч. С. 35.

72 См.: Уголовное право зарубежных государств: учеб. пособие. Часть Общая / под ред. И. Д. Козочкина. М., 2003. С. 108; Козочкин И. Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. СПб., 2007.

73 См.: Козочкин И. Д. Указ. соч.

74 См.: Уголовное право зарубежных стран: учебник. Ча-

сти Общая и Особенная / под ред. И. Д. Козочкина. М., 2010.

В средствах массовой информации приводился имевший место в США случай, когда самоубийство 13-летней девочки в результате глумлений и оскорблений ее через Интернет не было расценено как доведение до самоубийства.

В 2006 г. в США 46-летняя Л. Д., будучи недовольна плохими отношениями между соседской девочкой М. М. и своей дочерью, которые были одноклассницами, решила отомстить М. М. за обиды своего ребенка. В этих целях она создала аккаунт в социальной сети MySpace, на котором представилась 16-летним Д. Э. Под видом этого юноши Л. Д. познакомилась с М. М. и стала с ней флиртовать, в том числе ведя беседы на сексуальные темы. Через некоторое время Л. Д. «бросила» девочку, послав ей оскорбительное сообщение. В частности, в нем было сказано, что мир был бы лучше без М. М. После этого в октябре 2006 г. девочка повесилась.

Сторона обвинения, решив, что привлечь Л. Д. к уголовной ответственности за доведение подростка до самоубийства будет почти невозможно, попыталась доказать нарушение обвиняемой Акта о мошенничестве и злоупотреблениях с использованием компьютерных технологий.

В июле 2009 г. по этому делу состоялся судебный процесс, который был первым в истории США процессом по делу о киберхулиганстве. Дело рассматривалось в суде Лос-Анджелеса, так как именно там находятся серверы MySpace. Суд вынес оправдательный приговор, указав, что нарушение правил пользования Интернетом — это не уголовное преступление и не подлежит наказанию75.

После этого случая штаты США стали вводить уголовную ответственность за травлю с применением интернет-технологий — кибербуллинг, последствием которого в некоторых случаях становится самоубийство, именуемое киберсуицидом, определяемым как самоубийство, совершенное в результате знакомства и общения с использованием сети Интернет76. К настоящему времени практически все уголовные кодексы американских штатов установили ответственность за это деяние. Например, в УК Алабамы она предусмотрена в § 13А-11-8(Ь)(1), УК Нью-Йорка — § 240.30, УК Флориды — § 784.048.

Кибербуллинг криминализирован также и в других государствах. Так, в Новой Зеландии еще в июле

С. 699—700; Козочкин И. Д. Указ. соч.; См. также: Юрчен-ко Ю. И. Уголовное право зарубежных стран: учеб. пособие. М., 2014.

75 См.: В США вынесен оправдательный приговор за доведение до самоубийства через социальную сеть. URL: https://www.kommersant.ru/doc/1198593; Суд оправдал обвиняемую по делу об интернет-суициде. URL: https://lenta.ru/ news/2009/07/03/acquit/; В США оправдали «убийцу по Интернету». URL: https://www.eg.ru/society/13905/.

76 См.: Rajagopal S. Suicide Pact and the Internet // British Medical Journal. 2004. Vol. 329. DOI: 10.1136/bmj.329.7478.1298.

2015 г. принят Закон о вредных цифровых коммуникациях77, которым это явление признано уголовно наказуемым. Данный законодательный акт «был издан как конкретный политический ответ на ки-бербуллинг, онлайн-запугивание и преследование (harassment) и порноместь, он установил специальный режим, применяемый только к онлайн-публи-кациям, причиняющим серьезный эмоциональный вред»78. Законодатель предусмотрел ответственность за это деяние не только физического лица, но и юридического (ст. 22 Закона).

Кроме того, названный Закон (ст. 30 ч. 2 «Поправки к другим актам, касающимся использования цифровой связи») дополнил ст. 179 Закона Новой Зеландии о преступлениях 1961 г.79, предусматривавшую ответственность за пособничество и подстрекательство к самоубийству, повлекшие самоубийство или попытку его совершить, ч. 2 и 3, устанавливающими ответственность за сам факт совершения тех же действий, даже если они не повлекли указанных последствий. За это преступление предусматривается наказание в виде лишения свободы до трех лет.

Анализируемые уголовные кодексы Израиля, США, Таиланда и Нью-Йорка не устанавливают квалифицированных видов доведения до самоубийства.

Для образования рассматриваемого состава по израильскому, американскому и таиландскому законодательству имеет значение наличие способов доведения до самоубийства. К таковым отнесены: в УК Израиля — насилие или угроза его применения, УК США — насилие, физическое принуждение или обман, УК Таиланда — жестокое обращение или применение жестокости к человеку.

Объективная сторона рассматриваемого преступления по УК Таиланда выражается в доведении потерпевшего до самоубийства или покушения на него.

Следовательно, деяние признается оконченным с момента фактического наступления смерти или с момента покушения на собственную жизнь.

Уголовные кодексы Израиля и США доведение до покушения на самоубийство не рассматривают в качестве альтернативного обязательного составообра-зующего элемента преступления, и такое последствие лежит за рамками состава преступления и не влияет на квалификацию — моментом окончания преступления признается только момент, когда в результате действий виновного последовало самоубийство.

77 Narmful Digital Communications Act 2015. Public Act 2015 No. 63. Date of assent 2 July 2015. URL: http://www. legislation. govt.nz/act/public/2015/0063/latest/whole.html.

78 Голованова Н. А. Новые формы онлайн-преступности за рубежом // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2019. № 3. С. 51.

79 Crimes Act. Public Act 1961 No. 43. Date off assent 1 November 1961. URL: http://www.legislation.govt.nz/act/ public/1961/0043/latest/DLM 329347.html.

Также УК Таиланда устанавливает уголовную ответственность за доведение до самоубийства не любого человека, а только лица, находящегося в материальной или иной зависимости от виновного.

Уголовные кодексы Таиланда и США обязательным признаком субъективной стороны предполагают специальную цель деяния — провоцирование (доведение) потерпевшего к (до) совершению(я) самоубийства или покушения на него. Следовательно, с субъективной стороны это преступление характеризуется прямым умыслом. Его совершение с косвенным умыслом или по неосторожности не может быть признано преступным.

УК штата Нью-Йорк (§ 125.15) обозначает форму вины доведения другого лица до самоубийства — умысел80 .

Законодатель Израиля, США и штата Нью-Йорк доведение до самоубийства рассматривает как убийство. В соответствии с § 125.15 УК данного штата умышленное доведение до самоубийства — это одна из предусмотренных в ней трех разновидностей неосторожного убийства, которое является простым убийством II степени81. Дело в том, что в США в отличие от РФ, ФРГ, Франции и др., где законодатель под простым убийством понимает только умышленное убийство, совершенное без квалифицирующих обстоятельств, «статутное (законодательное) и общее (прецедентное) право наряду с умышленным убийством без квалифицирующих признаков (voluntary manslaughter) признают простым убийством также случаи неумышленного причинения смерти, т. е. причинение смерти по неосторожности (involuntary manslaughter)»82.

Разнообразно решен в этих странах вопрос о возрасте наступления уголовной ответственности за данное преступление. В Израиле субъектом этого деяния может быть лицо, достигшее 12 лет (ст. 34 вав Закона), Таиланде — 14 лет (ст. 75 УК), США (ст. 4.10 УК) и штате Нью-Йорк (§ 30.00 УК) — 16 лет83.

По УК Таиланда преступление наказывается лишением свободы до семи лет. Кроме того, по нему возможно так же, как и по УК РФ, назначение наряду с лишением свободы и наказания в виде штрафа.

80 См.: Уголовное право зарубежных стран: учебник. Части Общая и Особенная / под ред. И. Д. Козочкина. С. 699—700; Козочкин И. Д. Указ. соч. См. также: Юрченко Ю. И. Указ. соч.

81 См.: Уголовное право зарубежных стран: учебник. Части Общая и Особенная / под ред. И. Д. Козочкина. С. 699—700; Козочкин И. Д. Указ. соч. См. также: Юрченко Ю. И. Указ. соч.

82 Никифоров А. С. Ответственность за убийство в современном континентально-европейском и англо-американском уголовном праве // Право и политика. 2000. № 8; Никифоров А. С. Ответственность за убийство в современном уголовном праве. С. 12—13.

83 См.: Уголовное право зарубежных государств: учеб. по-

собие. Часть Общая / под ред. И. Д. Козочкина. С. 138.

В то же время ст. 20 этого УК предполагает усмотрение суда в данном вопросе и он, если сочтет необходимым, вправе не назначать его.

Согласно ст. 298 Закона Израиля, устанавливающей ответственность за убийство, это деяние наказывается тюремным заключением сроком на 20 лет. Это абсолютно определенная санкция.

УК штата Нью-Йорк (§ 125.15) считает это деяние фелонией класса С, и оно карается лишением свободы на срок до 15 лет84.

Анализ явствует, что уголовные законодательства разных стран влияют друг на друга. Так, отмеченные новации в ст. 110 УК России были произведены с учетом иностранного опыта уголовно-правовой борьбы с анализируемым явлением. В пояснительной записке к проекту закона, которым они были внесены в эту статью, подчеркивалось: «Предлагаемый законопроектом подход согласуется с международным и зарубежным опытом правового регулирования противодействия суицидам»85. В свою очередь, российское законодательство оказывает обратное по-

84 См.: Уголовное право зарубежных стран: учебник. Части Общая и Особенная / под ред. И. Д. Козочкина. С. 699— 700; Козочкин И. Д. Указ. соч. Заметим, что, по мнению А. С. Никифорова, это деяние — простое убийство 2-й степени, являющееся «фелонией класса В, за совершение которой осужденный подлежит по приговору суда тюремному заключению на неопределенный срок» (Никифоров А. С. Ответственность за убийство в современном континентально-европейском и англо-американском уголовном праве; НикифоровА. С. Ответственность за убийство в современном уголовном праве. С. 30).

85 Пояснительная записка к проекту N»118634-7 Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению», вносимому 9 марта 2017 г. депутатом Государственной Думы И. А. Яровой. URL: http//www.d-russia.ru/wp-content/ uploads/2017/03/UK-suitsid.pdf.

зитивное воздействие на законодательство зарубежных стран, особенно стран — членов СНГ. Как уже отмечалось, буквально через неделю после ужесточения ответственности за это деяние в УК РФ это сделал и узбекский законодатель, а через год — и казахский, и молдавский86.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что в мире накоплен существенный опыт правового регулирования ответственности за доведение до самоубийства. Способы конструирования обсуждаемого состава преступления в уголовном законодательстве зарубежных стран различны, что обусловлено как историческими традициями, так и современными особенностями состояния преступности в них. Бесспорное значение в связи с этим имеет выявление сильных и слабых сторон этого законодательства и сравнение его с российским законодательством в этой области, чтобы понять приоритеты, тенденции и перспективы его развития, определить возможности трансформирования в него позитивных элементов зарубежного опыта борьбы с данным преступлением мерами уголовно-правового характера.

В связи с этим заслуживает, в частности, внимания решение в указанных выше странах на законодательном или судебном уровне вопроса о субъективной стороне доведения до самоубийства, который в российской юридической литературе на протяжении десятилетий вызывал большие споры87 и продолжает дискутироваться после внесения изменений в ст. 110 УК РФ88.

86 Министерство юстиции Молдовы уже в августе 2017 г. поставило вопрос об усилении ответственности за это деяние в стране (см.: В Молдове ужесточат наказание за доведение до самоубийства. URL: https://rn.ru.sputnik.md/ society/20170816/14069808/moldova-uzhestochenie-nakazanie-dovedenie-do-samoubijstva.html).

87 Подробнее об этом см.: Хатуев В. Б. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство. М., 2015. С. 161—167.

88 См.: ЕгороваН. Новое в уголовно-правовой охране жизни человека // Уголовное право. 2017. № 6. С. 14.

Список литературы

Rajagopal S. Suicide Pact and the Internet // British Medical Journal. 2004. Vol. 329. DOI: 10.1136/bmj.329.7478.1298.

28-летний бобруйчанин осужден за доведение до самоубийства супруги. URL: https://bobruisk.ru/news/2017/08/02/28-letnij-bobruj chanin- o suzhden.

Борзенков Г. Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья: учеб.-практ. пособие. М., 2006.

Буряковская Е. В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика доведения до самоубийства: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2020.

В Алмааты подполковника судят за доведение курсанта до самоубийства. URL: https://dixinews.today/articles/ proishestviya/29773.

В ОАЭ разрешили употребление алкоголя и сожительство вне брака. URL: https://ria.ru/20201108/sozhitelstvo-1583651858. html.

В Согде местный житель осужден на 7 лет за доведение до самоубийства. URL: https://novosti-tadzhikistana.ru/v-sogde-me stnyj -zhitel- osuzhden-na-7-let-za- dovedenie- do-samoubij stva/.

В Таджикистане осужден мужчина, доведший обвинениями в распутстве супругу до суицида. URL: http://www.news-asia. ru/view/2/10687.

В Таджикистане мужа бросившейся в реку беременной женщины приговорили к штрафу. URL: https://rus.ozodi. org/a/28748995.htmL

В Узбекистане усилят ответственность «за доведение до самоубийства». URL: https://regnum.ru/news/society/2269868.html.

Власти ОАЭ разрешили употребление алкоголя и совместное проживание вне брака. URL: https://tass.ru/obschestvo/9943977.

Волженкин Б. В. Пояснительная записка к Модельному Уголовному кодексу для государств — участников Содружества Независимых Государств // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1996. № 1.

Геродот. История: в 9 кн. Л., 1972. Кн. I: Клио.

Голованова Н. А. Новые формы онлайн-преступности за рубежом // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2019. № 3.

Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть / под общ. ред. С. П. Щербы. М., 2009.

Додонов В. Н., Капинус О. С., Щерба С. П. Сравительное уголовное право. Особенная часть / под ред. С. П. Щербы. М., 2010.

Доклад ВОЗ «Предотвращение самоубийств: глобальный императив» 2014 г. URL: http://docviewer.yandex.ru.world_suicide_ report_rassion.pdf; URL: http:// www.who.int/mental_health/suicide-prevention/world_suicide_report_russian.pdf.

Егорова Н. Новое в уголовно-правовой охране жизни человека // Уголовное право. 2017. № 6.

Ефремов В. С. Основы суицидологии. СПб., 2004.

Ильин Н. Н. Доведение до самоубийства: история и современность // Российский следователь. 2016. № 23.

Капинус О. С. Эвтаназия как социально-правовое явление. М., 2006.

Козочкин И. Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. СПб., 2007.

Колинько Е. А., Селезнева Н. А. Ответственность за доведение до самоубийства по законодательству Украины и других зарубежных стран: сравнительный анализ // Вестник РУДН. Серия «Юридические науки». 2014. № 1.

Комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / под общ. ред. А. В. Баркова. Минск, 2003.

Крылова Н. Е. «Группы смерти» и подростковый суицид: уголовно-правовые аспекты // Уголовное право. 2016. № 4.

Курс уголовного права: в 5 т. / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2002. Т. 1: Часть Общая. Учение о преступлении.

Латыпова Э. Ю. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: современное состояние проблемы // Материалы XV Международной научно-практической конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики», г. Тольятти, 20—21 апреля 2018 г.: в 3 т. Тольятти, 2018. Т. 3: Актуальные проблемы юридических наук.

Малиновский А. А. Сравнительное уголовное право: учеб. пособие. М., 2014.

Марчук В. В. Уголовно-правовая оценка деяний, инспирирующих суицид // Судовы весшк. 2003. № 2.

Мелешко Н. П., Тарло Е. Г. Уголовно-правовые системы России и зарубежных стран (криминологические проблемы сравнительного правоведения, теории, законодательной и правоприменительной практики). М., 2003.

Научно-практический комментарий к УК РФ: в 2 т. / под ред. П. Н. Панченко. Н. Новгород, 1996. Т. 1.

Начальника факультета Военного института судят в Алматы. URL: http://today.kz/news/kriminalnyie-novosti/2017-09-21/ 750658-nachalnika-fakulteta-voennogo-instituta-sudyat-v-almatyi/.

Никифоров А. С. Ответственность за убийство в современном уголовном праве. М., 2000.

Никифоров А. С. Ответственность за убийство в современном континентально-европейском и англо-американском уголовном праве // Право и политика. 2000. № 8.

Пионтковский А. А. Уголовное право. Особенная часть. Преступления против личности. М., 1938.

Попытка самоубийства курсанта: в Алматы осудили подполковника. URL: https://tengrinews.kz/crime/popyitka-samoubiystva-kursanta-almaty i- osudili-podpolkovnika-329893/.

Попытка самоубийства не является преступлением по законам штата Мэриленд. Но человек с восточного берега был осужден за это. URL: http://www.baltimoresun.com/news/crime/bs-md-suicide-crininal-charg-20180222-story.html.

Правовые системы стран мира: энциклопедический справочник / под ред. А. Я. Сухарева. М., 2003.

Преподавателю военного института вынесли приговор в Алматы. URL: http://today.kz/news/kriminalnyie-novosti/2017-10-31/753449-prepodavatelyu-voennogo-instituta-vyinesli-prigovor-v-almatyi/.

Примерный уголовный кодекс (США). Официальный проект Института американского права / под ред. Б. С. Никифорова. М., 1969.

Российское уголовное право: учебник для вузов. Часть Особенная / под ред. В. С. Комиссарова. СПб., 2008.

Рыжов Э. В. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2019.

Саидов А. Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности): учебник / под ред. В. А. Туманова. М., 2003.

Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Комментарий к Уголовному кодексу Туркменистана (постатейный) / под общ. ред. А. В. Смирнова. Ашхабад, 2013.

Тер-Акопов А. А. Безопасность человека. Социальные и правовые основы. М., 2005.

Тихомиров Ю. А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996.

Уголовное право зарубежных государств: учеб. пособие. Часть Общая / под ред. И. Д. Козочкина. М., 2003.

Уголовное право зарубежных государств: учебник для бакалавриата и магистратуры. Часть Общая / под ред. А. В. Наумова, А. Г. Кибальника. М., 2018.

Уголовное право зарубежных стран: учебник. Части Общая и Особенная / под ред. И. Д. Козочкина. М., 2010.

Уголовное право России: учебник. Часть Общая / под ред. Ф. Р. Сундурова, И. А. Тарханова. М., 2009.

Уголовное право Российской Федерации: учебник для вузов. Часть Общая / под ред. В. С. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой. М., 2012.

Уголовный кодекс Украины. Комментарий / под ред. Ю. А. Кармазина, Е. Л. Стрельцова. Харьков, 2001.

Уколова Ю. А. Проблемы квалификации доведения до самоубийства как преступного деяния: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.

Филиппова С. В. Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства: уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020.

Хатуев В. Б. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство. М., 2015.

Хатуев В. Б. Уголовная ответственность за склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства по законодательству зарубежных государств // Государство и право. 2019. № 7.

Цыркалюк А. А. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.

Шулепов Н. А. Международно-правовые основания и способы криминализации посягательств на жизнь человека в зарубежных странах // Международное публичное и частное право. 2006. № 3.

Щетинина Н. В. Некоторые вопросы применения статьи 110 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за доведение до самоубийства // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2016. № 1.

Энциклопедический словарь: в 86 т. / издатели: Ф. А. Брокзауз, И. А. Ефрон. СПб., 1896. Т. XVIIA: Ледье — Лопарев.

Юрченко Ю. И. Уголовное право зарубежных стран: учеб. пособие. М., 2014.

References

28-year-old Bobruisk man convicted of driving his wife to suicide. Available at: https://bobruisk.ru/news/2017/08/02/28-letnij-bobrujchanin-osuzhden. (In Russ.)

Attempted suicide is not a crime under the laws of the state of Maryland. But the man from the east bank was convicted of it. (In Russ.) Available at: http://www.baltimoresun.com/news/crime/bs-md-suicide-crininal-charg-20180222-story.html.

Borzenkov G. N. Qualification of crimes against life and health. Moscow, 2006. 143 p. (In Russ.)

Buryakovskaya E. V. Criminal-legal and criminological characteristics of incitement to suicide. Cand. diss. St. Petersburg, 2020. 228 p. (In Russ.)

Cadet's suicide attempt: Lieutenant Colonel convicted in Almaty. (In Russ.) Available at: https://tengrinews.kz/crime/popyitka-samoubiystva-kursanta-almatyi-osudili-podpolkovnika-329893/.

Commentary to the Criminal Code of the Republic of Belarus. Ed. by A. V. Barkov. Minsk, 2003. 1200 p. (In Russ.)

Criminal Code of Ukraine. Commentary. Ed. by Yu. A. Karmazin, E. L. Streltsova. Kharkiv, 2001. 960 p. (In Russ.)

Criminal Law course. Ed. by N. F. Kuznetsova, I. M. Tyazhkova. Moscow, 2002. Vol. 1: The General Part. The doctrine of crime. 624 p. (In Russ.)

Criminal law of foreign countries. Common part. Ed. by A. V. Naumov, A. G. Kibalnik. Moscow, 2018. 285 p. (In Russ.)

Criminal law of foreign countries. Common part. Ed. by I. D. Kozochkin. Moscow, 2003. 576 p. (In Russ.)

Criminal law of foreign countries. Parts Common and Special. Ed. by I. D. Kozochkin. Moscow, 2010. 1034 p. (In Russ.)

Dodonov V. N. Comparative criminal law. General Part. Ed. by S. P. Shcherba. Moscow, 2009. 448 p. (In Russ.)

Dodonov V. N., Kapinus O. S., Shcherba S. P. Comparative criminal law. Special Part. Ed. by S. P. Shcherba. Moscow, 2010. 544 p. (In Russ.)

Efremov V. S. Fundamentals of suicidology. St. Petersburg, 2004. 480 p. (In Russ.)

Egorova N. The new in life protection of a person under criminal law. Ugolovnoe pravo, 2017, no. 6, pp. 11—17. (In Russ.)

Encyclopedic Dictionary. Publishers: F. A. Brokzauz, I. A. Efron. St. Petersburg, 1896. Vol. XVIIA: Led'e — Loparev. 497 p. (In Russ.)

Filippova S. V. Inducement to commit suicide or assistance to commit suicide: criminal-legal characteristics and problems of qualification. Cand. diss. Moscow, 2020. 209 p. (In Russ.)

Golovanova N. A. New Types of Online Crimes Abroad. Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2019, no. 3, pp. 42— 57. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2019.3.4.

Herodot. The History. Leningrad, 1972. Book I: Clio. 600 p. (In Russ.)

Il'inN. N. Causing a person to commit suicide: Past and present times. Rossiyskiy sledovatel', 2016, no. 23, pp. 38—41. (In Russ.)

In Almaaty, a lieutenant colonel is tried for driving a cadet to suicide. (In Russ.) Available at: https://dixinews.today/articles/ proishestviya/29773/.

In Sughd, a local resident was sentenced to 7 years for driving to suicide. (In Russ.) Available at: https://novosti-tadzhikistana.ru/ v-sogde-mestnyj-zhitel-osuzhden-na-7-let-za-dovedenie-do-samoubijstva/.

In the UAE, alcohol consumption and cohabitation outside of marriage are allowed. (In Russ.) Available at: https://ria.ru/20201108/ sozhitelstvo-1583651858.html.

In Uzbekistan, the responsibility for "driving to suicide" will be strengthened. (In Russ.) Available at: https://regnum.ru/news/ society/2269868.html.

Kapinus O. S. Euthanasia as a social and legal phenomenon. Moscow, 2006. 400 p. (In Russ.) Khatuev V. B. Criminal liability for incitement to suicide or attempted suicide. Moscow, 2015. 448 p. (In Russ.) Khatuev V. B. Criminal liability for inclining to commit suicide or facilitating suicide under the laws of foreign countries. State and Law, 2019, no. 7, pp. 107—122. (In Russ.)

Kolin'ko E. A., Selezneva N. A. Person to commit suicide under the laws of Ukraine and foreign countries: A comparative analysis. RUDN Journal of Law, 2014, no. 1, pp. 194—200. (In Russ.)

Kozochkin I. D. US Criminal Law: Successes and challenges of reform. St. Petersburg, 2007. 478 p. (In Russ.) Krylova N. E. "Death groups" and adolescent suicide: criminal and legal aspects. Ugolovnoe pravo, 2016, no. 4, pp. 36—48. (In Russ.) Latypova E. Yu. Criminal liability for bringing to suicide: the current state of the problem. Materials of the XV International scientific-practical Conference "Tatishchev Readings: actual problems of science and practice", Togliatti, April 20—21, 2018. Togliatti, 2018. Vol. 3: Actual problems of legal sciences. Pp. 239—244. (In Russ.)

Legal systems of the countries of the world: An encyclopedic reference. Ed. by A. Ya. Sukharev. Moscow, 2003. 976 p. (In Russ.) Malinovskiy A. A. Comparative criminal law. Moscow, 2014. 592 p. (In Russ.)

Marchuk V. V. Criminal-legal assessment of acts that inspire suicide. Sudovy vesnik, 2003, no. 2, pp. 29—32. (In Russ.) Meleshko N. P., Tarlo E. G. Criminal-legal systems of Russia and foreign countries (criminological problems of comparative law, theory, legislative and law enforcement practice). Moscow, 2003. 304 p. (In Russ.)

Nikiforov A. S. Responsibility for murder in modern Continental European and Anglo-American Criminal law. Pravo ipolitika, 2000, no. 8, pp. 59—79. (In Russ.)

Nikiforov A. S. Responsibility for murder in modern criminal law. Moscow, 2000. 60 p. (In Russ.)

Piontkovskiy A. A. Criminal law. The special part. Crimes against the person. Moscow, 1938. 136 p. (In Russ.)

Rajagopal S. Suicide Pact and the Internet. British Medical Journal, 2004, vol. 329. DOI: 10.1136/bmj.329.7478.1298.

Russian criminal law. Common part. Ed. by F. R. Sundurov, I. A. Tarkhanov. Moscow, 2009. 751 p. (In Russ.)

Russian criminal law. Common part. Ed. by V. S. Komissarov, N. E. Krylova, I. M. Tyazhkova. Moscow, 2012. 879 p. (In Russ.)

Russian criminal law. Special part. Ed. by V. S. Komissarov. St. Petersburg, 2008. 718 p. (In Russ.)

Ryzhov E. V. Criminal liability for incitement to suicide. Cand. diss. Tomsk, 2019. 216 p. (In Russ.)

Saidov A. Kh. Comparative law (the main legal systems of our time). Ed. by V. A. Tumanov. Moscow, 2003. 448 p. (In Russ.) Sample Criminal Code (USA). Official project of the American Law Institute. Ed. by B. S. Nikiforov. Moscow, 1969. 303 p. (In Russ.) Scientific and practical commentary on the Criminal Code of the Russian Federation. Ed. by P. N. Panchenko. Nizhny Novgorod, 1996. Vol. 1. 624 p. (In Russ.)

Shchetinina N. V. Some Problems of Applying Article 110 of the Criminal Code of Russian Federation, Provide Responsibility for Incitement to Suicide. Vestnik Ural'skogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii, 2016, no. 1, pp. 2—4. (In Russ.)

Shulepov N. A. International legal grounds and methods of criminalization of attacks on human life in foreign countries. Mezhdunarodnoepublichnoe i chastnoepravo, 2006, no. 3, pp. 52—56. (In Russ.)

Smirnov A. V., Kalinovskiy K. B. Commentary to the Criminal Code of Turkmenistan (article by article). Ed. by A. V. Smirnov. Ashkhabad, 2013. 663 p. (In Russ.)

Ter-Akopov A. A. Human security. Social and legal foundations. Moscow, 2005. 272 p. (In Russ.)

The head of the faculty of the Military Institute is being tried in Almaty. (In Russ.) Available at: http://today.kz/news/kriminalnyie-novosti/2017-09-21/750658-nachalnika-fakulteta-voennogo-instituta-sudyat-v-almatyi/.

The teacher of the military institute was sentenced in Almaty. (In Russ.) Available at: http://today.kz/news/kriminalnyie-novosti/ 2017-10-31/753449-prepodavatelyu-voennogo-instituta-vyinesli-prigovor-v-almatyi/.

The UAE authorities have allowed the use of alcohol and cohabitation outside of marriage. (In Russ.) Available at: https://tass.ru/ obschestvo/9943977.

Tikhomirov Yu. A. Comparative Law course. Moscow, 1996. 432 p. (In Russ.)

Tsyrkalyuk A. A. Criminal liability for incitement to suicide. Cand. diss. thesis. Moscow, 2011. 23 p. (In Russ.) Ukolova Yu. A. Problems of qualification of incitement to suicide as a criminal act. Cand. diss. thesis. Moscow, 2008. 24 p. (In Russ.) Volzhenkin B. V. Explanatory Note on the Model Criminal Code for Member State of the Common Wealth of Independent States. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Pravovedenie, 1996, no. 1, pp. 88—90. (In Russ.) Yurchenko Yu. I. Criminal law of foreign countries.Moscow, 2014. 107 p. (In Russ.)

Информация об авторе

Ваха БухадывовичХатуев, доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Чеченского государственного университета, кандидат юридических наук

♦