CC BY
66
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ: АНАЛИЗ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
УДК 343.326
Уголовно-правовые меры противодействия терроризму в Нидерландах1
Романовский Георгий Борисович, Пензенский государственный университет, доктор юридических наук, профессор
e-mail: [email protected]
В статье анализируется уголовное законодательство Нидерландов, устанавливающее основы противодействия терроризму. Определяется перечень составов преступлений, объединенных общим признаком -«террористическое преступление». Представлена общая концепция «террористического преступления», закрепленная в Общей части Уголовного кодекса Нидерландов. Раскрыты политико-правовые предпосылки ужесточения наказания за террористические преступления. Проанализирована правотворческая инициатива, представленная в январе 2019 г., позволяющая привлекать к уголовной ответственности за нахождение на территории, контролируемой террористической организацией, без специального на то разрешения.
Ключевые слова: терроризм; противодействие; права человека; уголовная ответственность; Нидерланды.
Criminal law measures to counter terrorism in the Netherlands
Romanovsky Georgy Borisovich,
Penza State University, Doctor of Law, Professor
The article analyzes the criminal law of the Netherlands, which establishes the basis for countering terrorism. The list of elements of crimes united by a common feature - «a terrorist crime» - is determined. A general concept of a «terrorist crime» is introduced, enshrined in the General Part of the Criminal Code of the Netherlands. Political and legal prerequisites for toughening punishment for terrorist crimes are disclosed. The law-making initiative presented in January 2019 was analyzed, which makes it possible to bring to criminal responsibility for being on the territory controlled by a terrorist organization without special permission.
Key words: terrorism; counteraction; human rights; criminal liability; the Netherlands.
Противодействие терроризму - актуальная тема для любого современного государства. Глобализаци-онные процессы затрагивают и этот аспект. Сейчас практически нет национальных террористических сетей, настроенных на достижение узких политических целей, ограничивающихся одной страной. Это
обуславливает вербовку адептов и сбор финансовых средств по всему миру, а также приводит к тому, что совершение террористической атаки возможно в любом уголке нашего Земного шара. В любом случае помимо узкого влияния на решение конкретного органа власти информационное поле способствует
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 17-03-00071-ОГН.
моментальному распространению сведений о свершившемся преступлении. В каком бы месте оно ни произошло, масштабность теракта, тем более связанного с гибелью большого числа людей, вызовет мировую реакцию. К тому же развитие туризма привело к тому, что атака на граждан конкретной страны может осуществляться на удаленном расстоянии.
Российская Федерация создала эффективную систему противодействия терроризму, на это указывают статистические данные. В 2018 г. произошел 31 террористический акт, что составляет 83,8 % к 2017 г.1 Основной пик пришелся на 2005 г., когда было зарегистрировано 203 преступления, в 2010-2015 гг. обстановка стабилизировалась (например, в 2011 г. -29, в 2013 г. - 312). Несмотря на заметные улучшения, можно наблюдать постоянный поиск новых моделей противодействия терроризму. Это связано в первую очередь с тем, что терроризм (как глобальное явление) постоянно меняется, приспосабливается к системе противодействия. Кроме того, лучше прогнозировать появляющиеся опасности и предлагать решения, направленные на их предотвращение. Это гораздо эффективнее, чем реагировать на уже состоявшиеся проявления преступного поведения. В подобных условиях особый интерес вызывает сравнительно-правовое исследование.
В рамках данной публикации мы обращаемся к опыту Нидерландов, что может быть объяснено несколькими причинами. Во-первых, это европейская страна, где предусмотрен высокий стандарт защиты прав человека. Наше государство также разделяет основные европейские ценности, что отражается в основах конституционного строя: ст. 2 Конституции России прямо закрепляет, что именно человек, его права и свободы - высшая ценность. Во-вторых, Нидерланды имеют особое международное признание со стороны правозащитных институтов. Этим объясняется тот факт, что именно на территории данной страны находятся Международный уголовный суд, Международный Суд ООН, специализированные международные трибуналы по Югославии и Руанде. В Голландии отбывают наказание ряд международных преступников, поскольку именно в Гааге находится пенитенциарное учреждение, созданное под эгидой ООН (в нем отбывает наказание 51 преступник). В-третьих, Нидерланды считаются спокойным местом мира. Тюрьмы не заполнены целиком, что позволяет государству вести свой «тюремный бизнес», предлагая европейским странам принять их заключенных. Подобные инициативы реализуются: в Нидерландах отбывают наказание некоторые преступники, осуж-
1 См.: Федеральная служба государственной статистики. Оперативная информация. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/ b18_01/IssWWW.exe/Stg/d12/3-6.doc.
2 См.: Федеральная служба государственной статистики. Число зарегистрированных преступлений по видам. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ ru/statistics/population/infraction.
денные в странах Скандинавии, где есть проблема со «свободными местами».
Указанные аспекты обуславливают отсутствие громких террористических акций на протяжении последних нескольких десятилетий. Кроме того, страна последовательно отстаивает позицию мультикульту-рализма, позволяя интегрироваться в европейское общество представителям азиатских и африканских общин. М. И. Рыхтик объясняет: «В рамках этой модели изначально предполагалось, что мигранты станут постоянными жителями страны и отношение к ним должно быть отношением как к гражданам страны, учитывая специфику их религии, этничности, культурных традиций. Таким образом, особую роль приобретала "местная община" как ячейка со своей этнорелигиозной и культурной спецификой, помогающая сохранять идентичность»3.
Во второй половине прошлого века в Голландию приехало много выходцев из Суринама, которые исповедовали ислам, но были знакомы с голландскими моральными ценностями и главное - языком. Всего в стране сейчас насчитывается около 400 мечетей. На территории страны действуют филиалы организаций, которые «засвечивались» в различных санк-ционных списках. Например, в июне 2008 г. Минфин США установил санкции в отношении «Аль-Харамейна» - организации, обвинявшейся в сборе средств для «Аль-Каиды». Один из филиалов организации как раз находился в Нидерландах4. Кстати, в 1999 г. в Кении турецкими спецслужбами был похищен лидер Курдской рабочей партии Абдула Оджалан. Из Кении он как раз направлялся в Голландию, где намеревался получить политическое убежище. Можно привести в качестве примера и более свежий скандал. В 2016 г. журналистское расследование выяснило, что правительство Нидерландов участвует в финансировании «белых касок» в Сирии, обучает представителей умеренной оппозиции ведению «полицейской деятельности»5. Были также выявлены факты финансирования (с 2015 по 2018 гг.) террористических организаций в Сирии (всего 22 повстанческие группировки). В частности, финансовую и материальную помощь получала «Джабхат Аль-Шамия» (запрещена в Российской Федерации), которую Министерство юстиции Нидерландов определяет как «преступную организацию с террористическими целями»6.
3 Рыхтик М. И. Особенности зарубежного опыта урегулирования проблем, связанных с интенсификацией миграционных потоков // Миграционное право. 2008. № 3.
4 См.: Паненков А. А. Останется ли борьба с терроризмом и его финансированием актуальной проблемой в мире? // Военно-юридический журнал. 2012. № 6. С. 2-16.
5 Nederlandse staat financiert terrorisme. URL: https:// destillewaarheid.nl/2016/12/23/nederlandse-staat-financiert-terrorisme.
6 Правительство Нидерландов поддерживает террористов в Сирии. URL: https://regnum.ru/news/2480183.html.
Нарастание мусульманского влияния на жизнь государства негативно воспринимается некоторыми голландцами. Первый громкий террористический акт как раз связан с этим настроением. 6 мая 2002 г. был убит Пим Фортейн, лидер созданной им самим партии «Список Пима Фортейна». Сам П. Фортейн выступал против иммиграции мусульман, считал, что иммигранты имеют право жить в Нидерландах при условии согласия с базовыми европейскими ценностями, в числе которых значились права гомосексуалов (П. Фортейн был открытым геем). Указывал на опасность существования мусульманских гетто в Роттердаме, Амстердаме и Гааге, называя их угрозой либеральному обществу Голландии и национальному единству. Его партия стремительно набирала популярность, в 2002 г. она получила более 36 % голосов (большинство) в городском совете Роттердама. Убийцей оказался Волкерт ван дер Грааф. 27 марта 2003 г. на суде он признался (после долгого молчания), что выстрелил в политика, чтобы защитить права мусульман: «Моя цель - не допустить, чтобы господин П. Фортейн использовал мусульман как "козлов отпущения', преследовал слабые слои общества, чтобы набрать очки для приобретения политической власти» . Ван дер Грааф был признан вменяемым (хотя в отчете содержались данные о расстройствах личности), приговорен к 18 годам лишения свободы, но в 2014 г. был освобожден условно-досрочно. Несколько раз обжаловал условия освобождения, поскольку они существенно ограничивали его свободу передвижения. В 2018 г. с него был снят запрет на эмиграцию, но сохранены запреты на общение со средствами массовой информации и родственниками убитого1.
Это было первое политическое убийство в Нидерландах в XXI в. Но уже в 2004 г. 2 ноября произошла еще одна трагедия. Исламский радикал Мохаммед Буйери застрелил (потом перерезал горло и нанес колотые раны ножом в грудь) кинорежиссера, публициста и актера Теодора ван Гога (в СМИ его называли Тео), друга П. Фортейна, праправнучатого племянника художника Винсента ван Гога. Тео ван Гог незадолго до убийства снял скандальный фильм «Submission» (с англ. - «Покорность»; напомним, «ислам» с арабского переводится как «покорность»), осуждавший насилие в отношении женщин-мусульманок. Убийца прикрепил записку к телу Тео ван Гога, указав, что его смерть - месть за данный фильм. В момент убийства Тео ван Гог завершал работу над фильмом «0605» (был посвящен его другу - П. Фортейну). Он отличался скандальным нравом (много пил, не скрывал своего пристрастия к кокаину), злобно издевался как над мусульманами, так и над евреями (нередко обвинялся в антисемитизме).
В июле 2005 г. М. Буйери, 26-летний марокканец (псевдоним «Абу Зубаир»), был приговорен к пожиз-
1 Cm.: Van Zwienen S. Minister tevreden over deal met Volkert van der Graaf. URL: https://www.ad.nl/binnenland/minister-tevreden-over-deal-met-volkert-van-der-graaf~a6d63c28f.
ненному заключению без права на досрочное ос-вобождение2. К такому виду наказания в Голландии приговорено с 1945 г. всего 28 человек (исключая преступников-нацистов). Власти так опасались беспорядков во время процесса, что его пришлось проводить в специальном здании в Амстердаме3.
Ровно через год после убийства, 2 ноября 2005 г. с официальным визитом Голландию посетил Президент России В. В. Путин, который на совместной пресс-конференции с премьер-министром Нидерландов высказал свои соболезнования семье Тео ван Гога4.
После двух громких политических убийств Нидерланды на некоторое время ушли из сводок террористических нападений. Только в конце сентября 2018 г. произошли аресты 12 подозреваемых в подготовке масштабных атак (с участием автоматического оружия и поясов шахидов) на территории страны. Задержанными оказались выходцы из Сомали, мужчины в возрасте от 19 до 48 лет5.
Подробный обзор двух политических убийств (П. Фортейна и Тео ван Гога) необходим, поскольку именно они привели к появлению в Уголовном кодексе Голландии большинства норм, посвященных противодействию терроризму. Более того, особенностью уголовно-правового противодействия терроризму в Нидерландах выступает то, что длительное время в этом направлении даже не существовало специальных составов преступлений. Только на волне общественного возмущения от убийства перспективного политика П. Фортейна (что породило немало конспи-рологических теорий) парламент смог принять Закон от 24 июня 2004 г.6 (сокращенное название - Закон о преступлениях терроризма). В ст. 4 Уголовного кодекса Голландии7 (ч. 15) появилось уточнение, что понимается под террористическим преступлением: «Террористическое преступление - преступление, которое было совершено в целях вызвать страх у населения (или его части), заставить правительство Нидерландов или созданные в Нидерландах учреждения или организации Европейского Союза сделать что-то или бездействовать, или разрешать делать,
2 См.: Бейкер М. Голландия скорбит по убитому режиссеру. URL: http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_ 3977000/3977293.stm.
3 См.: Боннер А. Т. Проблемы установления истины в гражданском процессе: монография. СПб., 2009.
4 См.: Путин выразил соболезнования родственникам режиссера Тео ван Гога. URL: https://ria.ru/20051102/41972667. html.
5 См.: Караева Е. В Нидерландах раскрыт террористический заговор. URL: https://ru.euronews.com/2018/09/28/ru-netherlands-arrests.
6 См.: Wet van 24 juni 2004 tot wijziging en aanvulling van het Wetboek van Strafrecht en enige andere wetten in verband met terroristische misdrijven (Wet terroristische misdrijven). URL: https://zoek.officielebekendmakingen.nl/stb-2004-290.html.
7 См.: Wetboek van Strafrecht. URL: https://wetten.overheid.nl/ BWBR0001854/2019-01-01.
или серьезно дестабилизировать фундаментальные политические, конституционные, экономические или социальные структуры Нидерландов или учреждений и организаций Европейского Союза, созданных в Нидерландах».
Сравнительная характеристика с понятием террористического акта в Уголовном кодексе РФ позволяет выделить следующие моменты:
1. Российское законодательство не пошло по пути фиксации террористического преступления в Общей части Уголовного кодекса РФ, в отличие от законодательства Нидерландов.
2. Нидерландский Уголовный кодекс не представляет детализацию объективной стороны преступления, концентрируя внимание на целях. Российский Уголовный кодекс дает общее представление, указывая на «совершение взрыва, поджога...», а далее фраза - «или иные действия», позволяющая правоприменителю ориентироваться в возможности квалификации аналогичных действий1.
Этим же законом от 24 июня 2004 г. вводились в УК Голландии ст. 83 и 83а. Первая раскрывает, какие именно преступления, при наличии соответствующей цели, могут квалифицироваться как террористические (например, преступления против безопасности государства, охватывающие собой ст. 92-96 Уголовного кодекса). Вторая закрепляет понятие «террористического намерения», где во главу угла также ставится устрашение, дестабилизация основных политических институтов2. Таким образом, уголовное законодательство Голландии и в Особенной части не идет по пути установления специальных составов, как это сделано в Российской Федерации, где в Уголовном кодексе есть: «Террористический акт» (ст. 205), «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма» (ст. 205.2), «Организация террористического общества и участие в нем» (ст. 205.4) и др.
Одновременно ст. 114а Уголовного кодекса Голландии предусматривает, что преступления, совершенные с террористической целью, влекут увеличенное вдвое наказание. А если преступление предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 15 лет, то оно увеличивается до 20 лет или может быть назначено пожизненное лишение свободы. Подобные правила отражены также во вводимых ст. 120а, 130а, 176а, 304а, 415а Уголовного кодекса Голландии. То есть законодатель лишь дополняет, что закрепленный ранее состав преступления (который не имеет прямого отношения к террори-
1 См.: Авдеев В. А., Авдеева О. А. Преступность террористического характера и экстремистской направленности в РФ: состояние и тенденции правового регулирования // Российский судья. 2018. № 8. С. 18-23.
2 См.: Безрукова О. В., Капитонова Е. А., Кулешова Г. П. и др. Терроризм, права человека и демократические ценности в России и за рубежом. М., 2019.
стическому преступлению) при наличии специальной цели обуславливает более репрессивные меры ответственности.
В 2004 г. расширена диспозиция ст. 140 УК Голландии, предусматривающей ответственность за участие в организации, целью которой является совершение преступлений. Дополнение касалось включения в понятие участия таких элементов, как предоставление финансовой или иной материальной поддержки, а также сбор средств или вербовка лиц в интересах преступной организации. Появилась ст. 140а, согласно которой наказуемым стало участие в организации, чьей целью является совершение террористических преступлений. Само участие наказывается штрафом и лишением свободы до 15 лет, а руководство, создание, управление организацией - штрафом и пожизненным лишением свободы либо сроком до 20 лет. Интересен момент юридической техники голландских законодателей. Часть 3 ст. 140а распространяет упомянутое положение ст. 140 о форме участия в виде финансирования, вербовки и сбора средств с использованием латинского термина: «Четвертый абзац статьи 140 применяется mutatis mutandis». Подобная формула используется в УК Голландии неоднократно. В российском праве ее понимание не выходит за рамки межгосударственных отношений, где латинское выражение встречается в соглашениях, конвенциях, пактах3.
Измененная в 2004 г. ст. 205 УК Голландии устанавливает ответственность за вербовку в террористическую организацию. Здесь также можно наблюдать особенности национальной уголовно-правовой политики. Часть 1 закрепляет общую диспозицию, определяющую любую вербовку (без разрешения короля) для военной службы или вооруженной борьбы (лишение свободы на срок не более 4 лет и штраф). Часть 3 вводит квалифицирующий признак - «совершение террористического преступления». В этом случае срок наказания увеличивается на треть. Следует иметь в виду, что ответственность за вербовку будет наступать, даже если не ясно, хочет ли завербованный осуществлять именно вооруженную борьбу или внести свой вклад в организацию террористического движения. В российском законодательстве самостоятельный состав «вербовка» отсутствует, поскольку охватывается более общим составом преступления, предусмотренным ст. 205.1 «Содействие террористической деятельности»4. В связи с этим и сроки наказания в России гораздо существеннее. По современным данным (октябрь 2018 г.) около 300 голландцев покинуло страну для участия в террористической деятельности на территории Сирии
3 См.: Ромашев Ю. С. Признание практики в качестве правовой нормы (opinio juris) при формировании международного обычая // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 2. С. 124-148.
4 Безрукова О. В., Капитонова Е. А., Кулешова Г. П. и др. Терроризм и современное право: актуальные вопросы противодействия: монография. М., 2018.
и Ирака. Из них около 60 человек убито, 160 - продолжают оставаться за границей, 50 - вернулись на родину1.
В 2004 г. была также введена уголовная ответственность за угрозу террористическим преступлением (до 6 лет лишения свободы и штраф). Можно данные действия назвать по-другому: политический шантаж террористическими методами. Подобной статьи в УК России нет, поскольку угроза совершения террористического преступления охватывается понятием террористического акта (ст. 205 Уголовного кодекса РФ).
Жесткой мерой стало появление ст. 288а «Убийство, совершенное с террористической целью», согласно которой данное преступление стало караться пожизненным лишением свободы или на срок не более 20 лет и штрафом. Была введена дополнительная ст. 289а, предусматривающая ответственность за заговор с целью совершения указанного убийства. Именно эта статья впервые была применена к М. Буйери - убийце Тео ван Гога.
Как видно, голландское уголовное законодательство не проводит жестких различий между Общей и Особенной частями, что характерно для российского Уголовного кодекса РФ. Так, в статьях, нацеленных на формулирование общих понятий, можно увидеть определение террористического преступления, которое в большей мере напоминает (если проводить сравнение с российским законодательством) дефиницию террористического акта (конкретного состава). В Особенной же части УК Голландии присутствует немало уточнений, которые характерны для Общей части российского уголовного закона. Так, заговор, который неоднократно упоминается как самостоятельное преступление, больше напоминает приготовление к преступлению. Присутствует также распространение одних правил на общие характеристики иных составов преступлений. С. А. Грачева пишет: «Для голландского права характерны сложность правовых конструкций, тщательно разработанные законодательные формы, четкость и продуманность норм, высокий уровень юридической регламентации»2. Есть еще особенность уголовного законодательства Нидерландов: подобные меры ответственности могут устанавливаться и иными законами (например, Законом о ядерной энергии - ст. 793).
1 См.: Counterterrorism evaluation, taking stock and looking ahead (Engelstalig). URL: https://www.rijksoverheid. nl/onderwerpen/terrorisme-en-nationale-veiligheid/ documenten/rapporten/2018/10/30/tk-bijlage-beleidsreactie-op-rapport-counterterrorism-evaluation-taking-stock-and-looking-ahead.
2 Сравнительное правоведение: национальные правовые системы. Правовые системы Западной Европы / Г. Н. Андреева, О. В. Белоусова, И. С. Власов и др.; под ред. В. И. Лафит-ского. М., 2012. Т. 2.
3 См.: Kernenergiewet. URL: https://wetten.overheid.nl/BWBR
0002402/2018-10-16.
В то же время возможно использование опыта Голландии по введению общих репрессивных мер в отношении преступлений, имеющих террористические цели. В УК России «совершение преступления в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма» является отягчающим обстоятельством (п. «р» ч. 1 ст. 63). Уголовное законодательство Голландии исходит из более широкого понимания, устанавливая как отягчающее обстоятельство «преступление, совершенное в террористических целях». Подобная методика применяется многим странами (Великобритания, США), хотя и подвергается критике со стороны ряда правозащитных организаций.
Антитеррористическое законодательство Голландии развивается. В настоящее время разработан проект о внесении дополнений в Уголовный кодекс Голландии в части криминализации пребывания на территории, контролируемой террористами, в отсутствие на то разрешения со стороны министра юстиции и безопасности. Он представлен на обсуждение в январе 2019 г. Есть пояснительная записка к законодательной новелле4. В ней объясняется, что значительное число голландцев выезжало в Сирию и Ирак, где само их нахождение приводило к участию (иногда вынужденному) в террористической деятельности в той или иной форме. Сам факт их нахождения на данных территориях приводит к ассоциациям с террористическими организациями, что способствует распространению их идей. Многие террористические акты на территории Западной Европы совершались лицами, побывавшими в Сирии и Ираке. При этом сложно идентифицировать их степень участия в террористической деятельности на момент пребывания в данных странах.
В Пояснительной записке подробно объясняется, что те территории, которые контролируются террористическими организациями, находятся вне зоны контроля со стороны официальных властей. А пребывание любого гражданина возможно только с прямого разрешения террористической организации. Криминализация такого пребывания отвечает критерию ясности, поскольку закон должен определить перечень районов, нахождение на которых будет преступным. Закон будет устанавливать, что посещение этих районов возможно только с разрешения голландских властей. Закон будет распространяться только на граждан Нидерландов и тех, кто постоянно проживает в Нидерландах. Тем самым показано, что Голландия не нарушает суверенные права другого государства, устанавливая разрешительный порядок посещения отдельных территорий, не находящихся под юрисдикцией голландских властей. В Пояснительной записке подчеркивается, что соблюдение указанных параметров не нарушает требований Ев-
4 См.: Memorie van toelichting wetsvoorstel strafbaarstelling verblijf terroristisch gecontroleerd gebied. URL: https://www. rijksoverheid.nl/onderwerpen/terrorisme-en-nationale-veiligheid/documenten/rapporten/2019/01/24/tk-mvt-strafbaarstelling-verblijf-terroristisch-gecontroleerd-gebied.
ропейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод к нормам, устанавливающим уголовную ответственность: ясность, непротиворечивость, отсутствие неопределенности. Если же гражданин намеренно желает посетить данные территории, то он должен будет обратиться за соответствующим разрешением. Подобные разрешения могут выдаваться сотрудникам гуманитарных миссий, журналистам. Само обращение свидетельствует о том, что гражданин выражает определенную заботу о своей репутации, обеспокоенность о возможности подозрений в его адрес со стороны голландских спецслужб.
Правозащитные организации уже высказывают определенные опасения о внедрении принципа объективного вменения, когда сам факт нахождения на территории обуславливает распространение на него признаков преступного деяния. К тому же требование о получении разрешения для журналистов подрывает принцип независимости свободной прессы, поскольку ставит в зависимость возможность расследования от разрешения со стороны органа государства. Отрицательно высказался Консультативный департамент Государственного совета Нидерландов, указав, что при расследовании подобного уголовного дела достаточно будет доказать факт пребывания на запрещенной территории без выяснения тех действий, которые совершались гражданином на момент пребывания. Кроме того, такой закон криминализирует и пребывание женщин и детей (достигших возраста уголовной ответственности), последовавших за своими родственниками, не имея цели участвовать в террористической деятельности1. Однако заключение Совет принял в июне 2018 г. Несмотря на его наличие, закон активно продвигается правящей коалицией.
Таким образом, можно наблюдать общую тенденцию развития уголовного законодательства Голландии в части расширения специальных мер противодействия террористическим угрозам. В Нидерландах признают, что террористическая сеть постоянно трансформируется, быстро приспосабливается к изменениям, происходящим во всех сферах жизни. Глобализация, открытость границ, развитие информационных технологий - все это активно используется различными преступными организациями. Эффективный ответ возможен только при проведении упреждающих мероприятий, но при этом нуждающихся в ясной оценке их соответствия признанному стандарту защиты прав человека. Зарубежный опыт востребован и в нашем государстве. Он позволит четче формулировать собственную позицию органам государственной власти при продвижении правотворческих инициатив, имеющих широкий общественный резонанс. Кроме того, учет как позитивных, так и негативных моментов, с одной стороны, способствует совершенствованию собственных пра-
1 См.: Advies W16.18.0089/II. URL: https://www.raadvanstate.nl/ adviezen/zoeken-in-adviezen/tekst-advies.html?id=13246.
вовых актов, с другой - поможет избежать ненужных решений, доказавших за рубежом отсутствие результативности.
Следует также внимательно присмотреться к голландской инициативе 2019 г. о криминализиции самого факта пребывания на территории, контролируемой террористической организацией. Подобная мера активно обсуждается во многих странах Западной Европы, а в Великобритании она уже реализована в Законе о борьбе с терроризмом и безопасности границ, вступившем в силу в феврале 2019 г.2 По-видимому, в России следует провести аналогичные общественные дискуссии с привлечением широкого круга специалистов. Это позволит отечественной правовой системе учитывать передовой зарубежный опыт для формирования адекватного ответа постоянно меняющимся террористическим угрозам, носящим все больше глобальный характер.
Библиографический список
1. Авдеев В. А. Преступность террористического характера и экстремистской направленности в РФ: состояние и тенденции правового регулирования /
B. А. Авдеев, О. А. Авдеева // Российский судья. - 2018. -№ 8. - С. 18-23.
2. Безрукова О. В. Терроризм и современное право: актуальные вопросы противодействия: монография / О. В. Безрукова, Е. А. Капитонова, Г. П. Кулешова и др. - Москва: Проспект, 2018.
3. Безрукова О. В. Терроризм, права человека и демократические ценности в России и за рубежом / О. В. Безрукова, Е. А. Капитонова, Г. П. Кулешова и др. - Москва: Юрлитинформ, 2019.
4. Боннер А. Т. Проблемы установления истины в гражданском процессе: монография / А. Т. Боннер. -Санкт-Петербург: Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2009.
5. Паненков А. А. Останется ли борьба с терроризмом и его финансированием актуальной проблемой в мире? / А. А. Паненков // Военно-юридический журнал. - 2012. - № 6. - С. 2-16.
6. Ромашев Ю. С. Признание практики в качестве правовой нормы (opinio juris) при формировании международного обычая / Ю. С. Ромашев // Право. Журнал Высшей школы экономики. - 2018. - № 2. -
C. 124-148.
7. Рыхтик М. И. Особенности зарубежного опыта урегулирования проблем, связанных с интенсификацией миграционных потоков / М. И. Рыхтик // Миграционное право. - 2008. - № 3. - С. 40-44.
8. Сравнительное правоведение: национальные правовые системы. Правовые системы Западной Европы / Г. Н. Андреева, О. В. Белоусова, И. С. Власов и др.; под ред. В. И. Лафитского. - Москва: ИЗиСП: КОНТРАКТ, 2012. - Т. 2.
2 Cm.: Counter-Terrorism and Border Security Act, 12th February 2019. URL: http://www.legislation.gov.Uk/ukpga/2019/3/ contents/enacted.
Bibliograficheskij spisok
1. Avdeev V. A. Prestupnost' terroristicheskogo haraktera i ekstremistskoj napravlennosti v RF: sostoyanie i tendencii pravovogo regulirovaniya / V. A. Avdeev, O. A. Avdeeva // Rossijskij sud'ya. - 2018. - № 8. - S. 18-23.
2. Bezrukova O. V. Terrorizm i sovremennoe pravo: aktual'nye voprosy protivodejstviya: monografiya / O. V. Bezrukova, E. A. Kapitonova, G. P. Kuleshova i dr. -Moskva: Prospekt, 2018.
3. Bezrukova O. V. Terrorizm, prava cheloveka i demokraticheskie cennosti v Rossii i za rubezhom / O. V. Bezrukova, E. A. Kapitonova, G. P. Kuleshova i dr. -Moskva: YUrlitinform, 2019.
4. Bonner A. T. Problemy ustanovleniya istiny v grazhdanskom processe: monografiya / A. T. Bonner. -Sankt-Peterburg: Universitetskij izdatel'skij konsorcium «YUridicheskaya kniga», 2009.
5. Panenkov A. A. Ostanetsya li bor'ba s terrorizmom i ego finansirovaniem aktual'noj problemoj v mire? / A. A. Panenkov // Voenno-yuridicheskij zhurnal. - 2012. -№ 6. - S. 2-16.
6. Romashev YU. S. Priznanie praktiki v kachestve pravovoj normy (opinio juris) pri formirovanii mezhdunarodnogo obychaya / YU. S. Romashev // Pravo. ZHurnal Vysshej shkoly ekonomiki. - 2018. - № 2. -S. 124-148.
7. Ryhtik M. I. Osobennosti zarubezhnogo opyta uregulirovaniya problem, svyazannyh s intensifikaciej migracionnyh potokov / M. I. Ryhtik // Migracionnoe pravo. - 2008. - № 3. - S. 40-44.
8. Sravnitel'noe pravovedenie: nacional'nye pravovye sistemy. Pravovye sistemy Zapadnoj Evropy / G. N. Andreeva, O. V. Belousova, I. S. Vlasov i dr.; pod red. V. I. Lafitskogo. - Moskva: IZiSP: KONTRAKT, 2012. - T. 2.
