CC BY
422
12.5. УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПРОВОКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В ПРАВЕ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Авунц Алексей Рубенович, аспирант. Место учебы: Ленинградский государственный университет им.
А. С. Пушкина, Московский филиал. E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье анализируется уголовная ответственность за провокацию преступлений в иностранном уголовном законодательстве, а также различия норм, устанавливающих уголовную ответственность за провокацию взятки в уголовных законодательствах Украины и Беларуси.
Ключевые слова: провокация преступления; подстрекательство к даче взятки; дача, получение взятки; уголовная ответственность.
CRIMINAL LEGAL SIGNIFICANCE OF THE CRIME OF PROVOCATION IN THE LAW OF FOREIGN COUNTRIES
Avunts Alexey Rubenovich, postgraduate student. Place of study: Leningrad State University named after A.S. Pushkin, Moscow branch. E-mail: [email protected]
Annotation: In the article author analyses foreign criminal law of crime provocation and makes differences in crime liability for bribe provocation in criminal law of Ukraine and Belarus.
Keywords: provocation to commit a crime, incitement to give a bribe, to give/accept a bribe, criminal liability.
Изучение зарубежного опыта уголовно-правовой борьбы с провокацией преступлений позволит более основательно познать норму, устанавливающую ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа в нашей стране. Сравнительно-правовой метод исследования способствует рождению идей и аргументов, которые иногда нельзя получить даже при очень хорошем знании только отечественного права.
Проведенное сравнительное исследование охватывает две группы законодательных актов:
а) Англо-саксонской системы права (США);
б) Романо-германской системы права (Германия, Испания), в том числе и стран бывших союзных республик СССР (Украина, Республика Беларусь).
Уголовная ответственность в США предусматривается федеральным законодательством (Свод законов США) и уголовными кодексами штатов. В Примерном уголовном кодексе США, подготовленном институтом американского права в качестве рекомендательной модели для разработки уголовных кодексов штатов, закреплено достаточно четкое правовое определение провокационной деятельности: «Публичное лицо,
осуществляющее исполнение закона, или лицо, действующее в сотрудничестве с таким должностным лицом, совершает провокацию, если с целью получения доказательств совершения посягательства оно побуждает или поощряет другое лицо к поведению, составляющему это посягательство, путем применения методов убеждения или побуждения, создающих существенный риск того, что такое посягательство будет совершено иными лицами помимо тех, которые готовы его совершить» 3, С.167].
Одновременно уголовное законодательство некоторых штатов в ряде случаев предоставляет возможность кадровым сотрудникам спецслужб внедряться в операцию в качестве соучастника. Различая право-
мерную и неправомерную провокацию, Уголовный кодекс штата Нью-Йорк в § 40.05 ст. 40 закрепляет, что «в любом преследовании за посягательство утверждающей защитой является то, что обвиняемый осуществил запрещенное поведение в силу того, что его побудил или подстрекал к этому публичный служащий или лицо, действующее совместно с публичным служащим, стремящимся добыть доказательства против него, с целью уголовного преследования и, если способы получения доказательств были такими, что создавали значительный риск того, что это посягательство было бы совершено лицом, в противном случае не склонным его совершить. Побуждение или подстрекательство к совершению посягательства означает активное побуждение или подстрекательство. Поведение, которым просто предоставляется лицу возможность совершить посягательство, не составляет вовлечения в «ловушку» [4, С.116].
Таким образом, предусматривая систему критериев правомерности провокации, законодательством установлена возможность провоцировать лиц, предрасположенных к совершению преступления. Отсутствие четкой границы между правомерной и неправомерной провокацией в праве США, представляет определенные трудности для защиты подсудимого, доказывающей факт «вовлечения в ловушку» Ссылка на неправомерную провокацию может иметь силу лишь в том случае, если будет установлено, что сотрудник спецслужб оказал давление, побуждая обвиняемого совершить данное преступление. В свою очередь, оказавшись в весьма затруднительном положении, спровоцированный обязан доказать, что без такого давления не нарушил бы закон. В случае установления неправомерной провокации лицо, ей подвергшееся, освобождается от уголовной ответственности. На практике решить вопрос о том, исходило ли намерение совершить преступление от полиции или от самого подсудимого обычно очень трудно.
Закрепляя общую норму, запрещающую провокацию любого преступления, уголовное право США не предусматривает ответственность собственно провокатора. Верховный Суд США указывает на нетерпимость провокации, делая акцент на правовом положении спровоцированного лица. В зависимости от того, имела место правомерная провокация или нет, определяется ответственность поддавшегося на совершение преступления.
Запрет на совершение подобных действий содержится во многих уголовных кодексах европейских стран. Так, в Австрии, Дании и Германии установлена ответственность за подстрекательство к совершению и одобрению запрещенных под угрозой наказаний деяний вне зависимости от статуса и ранга потерпевшего.
Согласно Уголовному кодексу Испании, принятому в 6995 году, под провокацией понимается непосредственное побуждение лица к совершению преступления посредством печати, радио или другого средства подобного действия, которое способствует оглашению информации, или перед скоплением народа [5, С. 16]. В отличие от действий, называемых провокацией в праве России и некоторых зарубежных странах, сущность провокации по уголовному законодательству Испании заключается в публичном подстрекательстве других лиц к совершению преступления.
Специальной нормы, предусматривающей ответственность за провокацию преступлений, в Уголовном кодексе Германии нет. Вместе с тем, с провокацией нередко сталкивается уголовная полиция, в работе
3'2012
Пробелы в российском законодательстве
которой главное не предупреждение, предотвращение или раскрытие преступлений, а так называемая ориентировка в преступной среде. «Не реагировать, а упреждать, не выжидать когда на стол лягут сообщения о преступлении, а активно вмешиваться в уголовные события, конспиративно проникать в среду возможных преступников, следить, если надо провоцировать, во всех случаях вербовать» [1, С. 166]. В соответствии с ведомственными нормативными актами полиции под провокацией понимается «стремление вынудить готовящегося к преступлению фигуранта действовать в невыгодных для себя условиях, и тем самым облегчить задачу по задержанию и изобличению правонарушителя» [1, С.166]. Основания и условия проведения подобных мероприятий также детально регламентированы данного рода ведомственными нормативными актами. Так, согласно Руководству работников полиции оперативному сотруднику под страхом персональной ответственности запрещено привлекать к сотрудничеству по собственному усмотрению агента-провокатора. Вопрос о его допустимости в каждом конкретном случае должен решаться начальником уголовной полиции по согласованию с прокурором.
Специфика провокации в Германии заключается в том, что по законодательству агент за совершение провокационных действий, как правило, не подлежит уголовной ответственности, поскольку считается, что он стремиться не к конечному результату преступления, а лишь к его попытке совершения и в целях предотвращения более опасных последствий [1, С.167].
Привлечение либо освобождение от ответственности провокатора осуществляется по усмотрению суда. Провокация со стороны правоохранительных органов рассматривается как смягчающее обстоятельство, а в результате нее совершенное спровоцированным тяжкое преступление признается преступлением средней тяжести, поскольку оно совершается под контролем полиции. При этом допустимыми считаются те действия, которые имеют своей целью уличить уже подозреваемых в совершении преступления лиц. Иными словами, имеются обоснованные предположения, что лицо и без провокации совершит противоправное действие. «Целью провокации в данном случае является лишь направление протекания преступления в выгодное для обнаружения доказательств русло» 2, С.160].
Спровоцированного преступника не подвергают уголовному преследованию только в том случае, если агент-провокатор «путем многократных, длительных уговоров, интенсивного, упорного влияния так сильно воздействовал на него, что на фоне этого провоцирующего поведения агента собственный вклад преступника в дело отходит на задний план» [8, С.34]. Доказать в судебном заседании подобного рода воздействие очень не просто, поскольку нет, и не может быть четких критериев определения степени этого воздействия.
Неурегулированность уголовным законодательством провокационных действий, как со стороны правоохранительных органов, так и частных лиц, привела к возникновению непоследовательной и противоречивой судебной практики в решении данного вопроса. Так, Федеральный Конституционный Суд в исключительных случаях, «принимая во внимание достоинство человека и принципы правового государства» считает возможным прекращение судебного разбирательства по обвинению лица, поддавшегося на провокацию. Федеральный Верховный Суд Германии в последнее
время придерживается мнения, что такая провокация в каждом конкретном случае должна расцениваться лишь как веское, независящее от вины основание для определения размера наказания.
Уголовному законодательству государств-участников СНГ провокация взятки была известна еще с 20-х годов XX века. Впервые появившись в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г., норма об ответственности за провокацию взятки в последующем в аналогичной редакции была закреплена и в уголовных кодексах других союзных республик, принятых в 1926 году. Так, в уголовных кодексах Украинской, Узбекской и Таджикской ССР предусматривалась ответственность за провокацию дачи взятки, в уголовном законодательстве других союзных республик - и за провокацию получения взятки. После декриминализации данной нормы вначале 60-х гг., ныне действующие уголовные кодексы некоторых стран СНГ вновь закрепили ответственность за совершение провокационных действий.
Так, данная норма законодателем Украины помещена в раздел 17 УК Украины [7] «Преступления в сфере служебной деятельности» УК Украины в ст. 470 под провокацией взятки подразумевает заведомое создание должностным лицом обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки, в целях последующего изобличения давшего или получившего взятку. Максимальное наказание за данный вид противоправного деяния предусмотрен в виде лишения свободы на срок до двух лет.
Уголовный кодекс Республики Беларусь [6] в ст. 496 «Инсценировка получения взятки или коммерческого подкупа» предусматривает наказание в виде штрафа, или ареста на срок от трех до шести месяцев, или ограничение свободы на срок до пяти лет, или лишение свободы на тот же срок за искусственное создание доказательств получения потерпевшим незаконного вознаграждения. В силу того, что название данной статьи не содержит термин «провокация» а диспозиция указывает на «передачу» незаконного вознаграждения потерпевшему «без его согласия» то ответственности подлежит лицо за противоправное деяние, не относящееся к провокации в классическом понимании - уговор, совет, предложение и т.д.
В отличие от Уголовного кодекса Украины, закрепившего ответственность за провокацию взятки в разделе «Преступления в сфере служебной деятельности» инсценировка получения взятки или коммерческого подкупа по уголовному законодательству Беларуси отнесена к преступлениям против правосудия. Таким образом, основным непосредственным объектом этого состава преступления являются интересы правосудия в части соблюдения установленного законом процессуального порядка получения доказательств по делу.
В отличие от диспозиции ст. 496 УК Республики Беларусь похожая формулировка ст. 404 УК РФ, называемая «Провокация взятки либо коммерческого подкупа» устанавливает ответственность за «попытку передачи» незаконного вознаграждения потерпевшему. Передача незаконного вознаграждения может заключаться в переводе денег на расчетный счет потерпевшего либо в передаче денег или ценных бумаг в завуалированной форме, например, в какой-либо книге или папке с документами, передаваемыми лично потерпевшему либо через его родственников, о чем потерпевший не знал и не мог узнать, и на получение чего не давал своего согласия.
Подводя итог вышеизложенному, следует отметить, что провокация преступлений, как деятельность сотрудников правоохранительных органов и секретных служб, далеко не во всех странах она запрещена уголовным кодексом под страхом наказания. Запрещенными методами провокации считаются лишь такие действия сотрудника спецслужб, которые направлены на побуждение человека, не имеющего преступного умысла, совершить преступление. Если лицо совершило преступление в результате длительных уговоров, интенсивного и упорного влияния провокатора, то оно освобождается от уголовной ответственности за совершенное преступление.
Сталкиваясь с проблемой провокационной деятельности, каждое государство должно принять все необходимые меры для правого урегулирования данного рода отношений, поскольку допущение провокации в работе сотрудников правоохранительных органов в целях борьбы с различными видами преступлений порождает произвол власти по отношению к гражданам. Провокационная деятельность сама по себе не может быть правомерной, поскольку изначально заключается в совершении действий, направленных против отдельных лиц или их групп, с целью вызвать ответное действие, влекущее за собой негативные для них последствия. Борьба со взяточничеством, впрочем как и с любым другим преступлением, не должна сводится к искусственному и намеренному созданию новых фактов противоправных деяний в целях их последующего изобличения. Закрепление нормы об ответственности за провокацию взятки либо коммерческого подкупа, лишенной недостатков, затрудняющих уяснение смысла предусмотренного уголовно-правового запрета, может способствовать эффективному ее применению в практической деятельности органов предварительного следствия и суда.
Список литературы:
Гайдук А. П. Зарубежный опыт расследования и раскрытия преступлений в сфере коррупции // Известия методического центра профессионального образования и координации научных исследований. 6 997. № 4.
Иванов Л., Ляммих 3. О новеллах уголовного законодательства Германии направленных на противодействие организованной преступности // Уголовное право. 6998. № 3.
Примерный уголовный кодекс США. Официальный проект института американского права / Под ред. Б.С. Никифорова. М., 6 979.
Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии). Сборник законодательных материалов / Под ред. И.Д. Козочки-на. М., 6998.
Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Ф.М. Решетникова. М., 6 998.
Уголовный кодекс Республики Беларусь (в редакции Закона Республики Беларусь от 6 3 декабря 206 6 г. № 325-З) http://www.tamby.info/kodeks
Уголовный кодекс Украины (в редакции Закона №4752-VI от 6 3.04.62) 3 http://zakon6.rada.gov.ua/ laws/show/2346-6 4/print6264905443707898
Штюмпер А. Уголовное судопроизводство и полицейская хватка. М., 6 989.
Literature list:
Gaiduk A.P. Foreign Experience of Corruption Crime Investigation and Detection (In Russian) / News of Profes-
sional Education and Science Coordination Methodic Center. 6 997 №4
Ivanov L., Lyammikh Z., News of German Criminal Law Against Organized Crime (In Russian)// Criminal Law 6 998 №3
Model penal code : The American Law Institute Proposed Official Draft (in Russian ) (by Nikiforov B.S.). Moscow, 6 998
Kozotchkin I.D. Foreign Criminal law (England, USA, France, Germany, Japan) (In Russian). Moscow, 6998 The Criminal Code Of Spain (in Russian) (by Kuznetsova N.F., Reshetnikov F.M.) Moscow, 6 998 The Criminal Code of the Republic of Belarus (in Russian ) http://www.tamby.info/kodeks The Criminal Code of Ukraine (in Russian) http://zakon6.rada.gov.ua/laws/show/2346-64/print62649-05443707898
Shtumper A. Criminal Proceeding and Police Clutch (In Russian). Moscow 6 989.
«Уголовно-правовое значение провокации преступления в праве зарубежных
Вопросы уголовной ответственности за провокацию преступления неодинаково урегулированы законодательством различных стран.
В статье Авунца Алексея Рубеновича показано, что в государствах, уголовным законодательством которых предусмотрена возможность правомерной провокации преступления (США и Германия), существуют объективные трудности для защиты подсудимого, доказывающей факт неправомерной провокации под давлением сотрудников спецслужб, побудившими обвиняемого совершить данное преступление. В случае установления неправомерной провокации лицо, ей подвергшееся, освобождается от уголовной ответственности, однако на практике решить вопрос о том, исходило ли намерение совершить преступление от полиции или от самого подсудимого обычно очень трудно. Отмечено, что действующие уголовные кодексы некоторых стран СНГ (Украина и Беларусь) закрепили ответственность за совершение провокационных действий.
Делается вывод о том, что провокационная деятельность со стороны государственных органов сама по себе не может быть правомерной, поскольку изначально заключается в совершении действий, направленных против отдельных лиц или их групп, с целью вызвать ответное действие, влекущее за собой негативные для них последствия, влечет произвол власти по отношению к гражданам, поэтому должна быть нормативно запрещена под страхом уголовной ответственности.
Статья в полной мере соответствует требованиям, предъявляемым к научным работам, и может быть рекомендована к публикации в научных журналах, в том
(подпись рецензента)
