CC BY
55
32. Яни П.С. Экономические и служебные преступления. М., 1997.
33. Аснис А.Я. Проблемы квалификации преступлений, совершаемых должностными лицами путем использования служебного положения: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1982.
34. Учебник уголовного права: Особенная часть: Разрешенный автором перевод с 12-го и 13-го переработанных изданий / Фон-Лист Ф., проф. Берлин. ун-та / Пер.: Ф. Ельяшевич. М., 1905.
35. ФилипповА.Н. Учебник истории русского права. Юрьев, 1914.
36. Мушников А. Русские военно-уголовные законы в связи с законами общеуголовными: Курс законоведения для старших классов и военных юнкерских училищ. 3-е изд., испр. СПб., 1902.
37. Материалы для пересмотра нашего уголовного законодательства. Замечания чинов судебного ведомства 1876-1876 гг. на Уложение о наказаниях уголовных и ис-
правительных и на Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Т. 2. СПб., 1880.
38. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2004.
39. Даль В. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2002.
40. Манохин В.М. Служба и служащий в Российской Федерации: правовое регулирование. М., 1997.
41. Динека В.И. Ответственность за должностные преступления по уголовному праву России (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. М., 2000.
42. Ковалева Н.М. Должностное лицо и должностное преступление в уголовном праве России: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2004.
43. Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. СПб., 2006.
УДК 343.2
Радачинский С.Н.
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ СРЕДСТВ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ПРОВОКАТОРОВ И ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В статье поднимается вопрос о необходимости включения в уголовный кодекс РФ самостоятельной нормы, предусматривающей ответственность за провокационные действия. Предложения по совершенствованию уголовного законодательства предлагаются на основе анализа как правоприменительной практики, так и учета теоретических разработок в данной области.
In the article a question about the need for the start in the criminal code RF of the independent standard, which foresees responsibility for provocative actions, is raised. Proposals for the improvement of criminal legislation are proposed on the basis of the analysis of both the pravoprimenitelnoy practice and the calculation of theoretical developments in this region.
Ключевые слова: провокация взятки, провокация преступления, имитация преступного поведения, моделирование преступления, искусственное создание доказательств, шантаж.
Key words: the provocation of bribe, the provocation of crime, the imitation of criminal behavior, the simulation of crime, the artificial creation ofproofs, blackmail.
Сегодня уже не вызывает сомнения, что провокация со стороны другого лица возможна в отношении любого умышленного преступного деяния. Например, провокация может быть осуществлена в целях искусственного создания обстановки необходимой обороны. Подобная ситуация была описана в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. N 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных по-
сягательств» и получила в теории уголовного права название «провокация необходимой обороны». Верховный Суд разъяснил, «что не может быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т.п.) [1, с. 31].
В действующем уголовном законе существует пробел правового регулирования, в результате которого действия лица, направленные на провокацию совершения преступления другим лицом, фактически не подлежат, несмотря на их очевидную высокую степень общественной опасности, уголовно-правовой оценке в том случае, если эти действия сами по себе не содержат в себе признаков состава преступления, предусмотренного какой-либо статьей Особенной части УК (например, применение в целях провокации совершения преступления насилия к лицу, в отношении которого осуществляется провокация) [2, с. 24].
Одним из вариантов решения данной проблемы является установление уголовной ответственности за провокацию преступления путем включения в Особенную часть УК нормы, предусматривающей такую ответственность. Такое решение проблемы нам представляется наиболее обоснованным и позволяющим в полной мере устранить пробел уголовно-правового регулирования в вопросе уголовной ответственности за провокацию преступления.
На необходимость введения соответствующей нормы указывают и решения Европейского суда. Так, когда действия оперативных сотрудников (так называемых негласных агентов) направлены на подстрекательство преступления и нет оснований полагать, что оно было бы совершено без их вмешательства, то эти действия признаются Европейским судом провокацией (имеются в виду преступления). Примером может служить нашумевшее дело по жалобе Г.А. Ваньяна к Российской Федерации.
15 декабря 2005 г. Постановлением Европейского суда по правам человека, вынесенным по жалобе Г.А. Ваньяна к Российской Федерации, установлено нарушение ч. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в части привлечения Ваньяна к уголовной ответственности и последующего его осуждения в результате провокации преступления, совершенной сотрудниками органов внутренних дел.
Суть принятого Европейским судом решения заключается в следующем. Сотрудники милиции Е.Ф. и М.Б. предложили О.З., известной им как лицо, употребляющее наркотики, принять участие в «проверочной закупке» наркотических веществ, чтобы установить сбытчика наркотиков. Получив согласие О.З., сотрудники милиции выдали ей определенную сумму наличных денег для покупки наркотиков. Вечером 2 июня 1998 г. О.З. позвонила Ва-ньяну по телефону и попросила достать ей наркоти-
ки, мотивируя свою просьбу начавшейся у нее ломкой. Придя на место встречи и находясь под наблюдением сотрудников милиции, О.З. передала 200 рублей Ваньяну, который приобрел у С.З. за 400 рублей 0,318 грамма героина в двух упаковках. Одну из них он отдал О.З., а вторую оставил себе. После того как Ваньян и О.З. вышли из дома, где проходила передача наркотиков, она подала сотрудникам милиции знак о том, что получила наркотики. При задержании Ваньяна у него изъяли пакетик героина.
В жалобе в Европейский суд Ваньян указал, что судом нарушена ст. 6 Европейской конвенции, поскольку он осужден за преступление, спровоцированное милицией, и что его осуждение основывалось на свидетельских показаниях участвовавших в этом сотрудников милиции и О З., которая действовала по их указанию. Европейский суд признал факт нарушения ст. 6 Европейской конвенции, указав в своем Постановлении, что если «действия тайных агентов направлены на подстрекательство преступления и нет оснований полагать, что оно было бы совершено без их вмешательства, то это... может быть названо провокацией.
Суд констатировал, что по делу нет свидетельств тому, что до привлечения к проверочной закупке О.З. у милиции были основания подозревать заявителя в распространении наркотиков. Простое утверждение в суде сотрудников милиции о том, что у них имелась информация об участии заявителя в наркоторговле... судом не исследовалось и, соответственно, не может быть принято во внимание... Нет оснований полагать, что преступление было бы совершено без вышеотмеченного привлечения О.З.
По этим основаниям Европейский суд пришел к заключению, что милиция спровоцировала преступление, выразившееся в приобретении Ваньяном наркотиков по просьбе О.З. Таким образом, вмешательство милиции и использование полученных в результате этого доказательств для возбуждения уголовного дела в отношении заявителя непоправимо подорвало справедливость суда» [3].
Согласно ст. 46 Европейской конвенции решения Европейского суда являются обязательными. Одним из обязательств, которое вытекает из приведенного судебного решения, является принятие мер, направленных на предотвращение подобных нарушений в будущем. В качестве таких мер, на наш взгляд, могут служить: во-первых, анализ правомерности действий сотрудников правоохранительных органов при осуществлении отдельных оперативно-розыскных мероприятий и дача соот-
ветствующих рекомендаций; во-вторых, разработка законопроекта, предусматривающего уголовную ответственность за провокацию преступления; в-третьих, уточнение определений понятий «проверочная закупка» и «оперативный эксперимент» в Федеральном законе от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» [4, с. 62].
Выполнить данное решение Европейского суда на сегодняшний день не представляется возможным. По действующему в настоящее время уголовному законодательству невозможно привлечь к уголовной ответственности лицо, осуществившее провокацию преступления, из-за отсутствия в уголовном законодательстве такой нормы, за исключением ст. 304 УК РФ (Провокация взятки либо коммерческого подкупа). Восполнить этот пробел, по нашему мнению, возможно путем дополнения Уголовного кодекса статьей «Провокация преступления». Аналогичную точку зрения поддерживает и ряд ученых [5].
Уголовное законодательство некоторых зарубежных стран содержит нормы, предусматривающие ответственность за провокацию преступления. Так, в США предусматривается самостоятельный вид провокации - провокация преступления, содержание которой мы ранее раскрывали. Провокация как метод деятельности правоохранительных органов США делится на правомерную и неправомерную. Система критериев, определяющих правомерность провокации, дает возможность на законном основании провоцировать лиц, предрасположенных к совершению преступления. Если агент с целью возбуждения уголовного преследования побуждает объект к совершению преступления, которое тот не намеревался совершить, его действия рассматриваются как «вовлечение в ловушку» и объявляются противоправными.
Несмотря на то, что российское уголовное законодательство не содержит самостоятельного состава преступления, предусматривающего наказание за провокацию преступления, ряд ученых предлагают собственные пути выхода из сложившейся ситуации. А.А. Арутюнов считает, что следует ликвидировать пробел в законодательстве путем введения в УК РФ статьи «Провокация преступления», в которой определяет провокацию преступления как склонение лица к совершению преступления либо организацию совершения преступления с целью выдать спровоцированное лицо органам власти и устанавливает ее наказуемость (провокатор преступления несет ответственность на общих основа-
ниях как подстрекатель или организатор преступления) [6, с. 34].
Профессор В.Д. Иванов также предлагает ввести в главу 31 УК РФ, предусматривающую ответственность за преступления против правосудия, новую статью, устанавливающую ответственность за провокацию преступления, в следующей редакции: «Побуждение, склонение либо подстрекательство лица к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, а также создание условий и обстановки для их совершения в целях последующего изобличения спровоцированного лица, - наказывается... » [7, с. 106].
Представляется, однако, что и первое и второе предложения по совершенствованию уголовного законодательства содержат ряд неточностей. Во-первых, провокация преступления, по мнению обоих ученых, исходя из определения, выступает одним из способов подстрекательства к преступлению, т.е. авторы не определились с юридической природой провокации преступления. Во-вторых, провокация преступления далеко не всегда совершается в целях выдачи спровоцированного органам власти либо представителям власти.
Другой автор пошел дальше и в диспозиции указал, что провокацией преступления является склонение лица к совершению преступления в целях искусственного создания доказательств либо шантажа, а также искусственное создание признаков преступления с целью привлечения лица к уголовной ответственности [4, с. 68].
Н.В. Артеменко считает необходимым дополнить уголовный кодекс специальной статьей, предусматривающей ответственность за провокацию преступления и поместить эту норму в главе «Преступления против правосудия» путем включения в нее ст. 304.1, в то же время исключив из нее специальную норму о провокации взятки или коммерческого подкупа. Статья предлагается в следующей редакции:
«1. Провокация преступления, то есть склонение другого лица к совершению преступления, а равно заведомое создание обстановки и условий, вызывающих преступление, в целях последующего изобличения лица, искусственного создания доказательств совершения преступления, шантажа - наказывается...
2. Те же деяния, совершенные должностными лицами, - наказываются...
3. Провокация тяжких или особо тяжких преступлений, а равно повлекшая тяжкие последствия, - наказывается...» [1, с. ...].
Представляется, что с таким понятием провокации преступления нельзя согласиться. Вышеуказанные формулировки не раскрывают сути провокации преступления, а именно - ее субъективные признаки, которые выражаются в односторонней деятельности. Указание на субъективные признаки провокации преступления автоматически снимает вопросы разграничения провокации и подстрекательства как вида соучастия в преступлении.
В. Капканов предлагает включить в УК РФ норму, предусматривающую ответственность за провокацию преступлений, в следующей ее редакции:
«Провокация преступления, то есть создание видимости совершения лицом противоправного деяния либо искусственное создание доказательств виновности лица в совершении преступления с целью его последующего изобличения, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности...» [8, с. 120].
Такой признак объективной стороны преступления, как «создание видимости совершения преступления», носит размытый характер, который вызовет у правоприменителей множество вопросов и сделает применение предложенной нормы невозможным. Указание на цель совершение преступления, а именно - последующее изобличение лица, либо совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности также существенно ограничивает применение данной нормы.
Нами предлагается иной вариант формулировки рассматриваемой нормы:
Статья 304.1. Провокация преступления
1. Совершение должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческих либо иных организаций лично или через посредника действий, направленных на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления, совершенное с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения, либо иных низменных побуждений, -
Наказываются...
2. Те же деяния, совершенные лицом, использующим свое служебное положение, а также лицом, в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности или лицом, действующим в сотрудничестве с таким лицом в тех же целях, -
Наказываются.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные в отношении тяжкого либо особо тяжкого преступления
либо повлекшие наступление тяжких последствий,
Наказываются...
Родовым объектом предлагаемой нами нормы являются общественные отношения в сфере правосудия. Основным непосредственным объектом выступает предусмотренный уголовно-процессуальным законом порядок сбора, проверки и оценки доказательств, а дополнительным непосредственным объектом выступает права и законные интересы спровоцированных лиц.
Общественная опасность провокации преступления заключается в том, что такими действиями не только подрывается репутация должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях, но и, главным образом, искусственно создается повод к возбуждению уголовного дела и его производству, тем самым отвлекаются силы и средства органов предварительного расследования от процессуальной деятельности по делам, по которым действительно совершено преступление, грубо нарушаются принципы правосудия в Российской Федерации. Этим и объясняется, что преступление в виде провокации отнесено нами к преступлениям против правосудия.
Согласно статистике провокационные действия в большинстве своем совершаются сотрудниками правоохранительных органов, а именно - сотрудниками оперативных подразделений. В соответствии с положением ст. 1 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» целями этой деятельности являются защита жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечение безопасности общества и государства от преступных посягательств. Таким образом, имеет смысл утверждать, что оперативно-розыскная деятельность способствует успешному осуществлению процессуальной деятельности и в конечном итоге реализации норм уголовного права. Отметим также, что, считая деятельность по осуществлению задач правосудия благом, которое необходимо оградить от посягательств, связанных, в том числе, с нарушением оперативно-розыскного закона, мы разделяем мнение о более широком понимании этой деятельности в уголовно-правовом смысле, нежели в конституционном или процессуальном [9].
Мы вынуждены не согласиться с мнением ученого, утверждающего, что криминализировать следует лишь действия, причиняющие вред правам и законным интересам граждан, а также организаций
[10, с. 123]. Не во всех случаях представляется возможным установить факт наступления преступных последствий. Например, если виновное лицо совершает провокационные действия в целях дискредитации лица, то какие последствия необходимо констатировать сотрудникам правоохранительных органов для того, чтобы определить достаточную общественную опасность совершаемых им действий. Исходя из этого, мы и построили данный состав преступления как формальный. Преступление, по нашему мнению, должно признаваться оконченным с момента совершения действий, указанных в объективной стороне.
Состав провокации преступления сконструирован нами как формальный, однако действия, указанные в ст. 304. 1 УК РФ могут повлечь наступление тяжкий последствий. Провокационные действия виновного лица могут повлечь осуждение провоцируемого к лишению свободы, подорвать репутацию должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях, вследствие чего данное лицо может совершить самоубийство, а также наступление иных тяжких последствий. Учитывая данное обстоятельство, мы считаем целесообразным дополнить предлагаемую статью частью третьей следующего содержания:
«Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные в отношении тяжкого либо особо тяжкого преступления, либо повлекшие наступление тяжких последствий».
Статью 304.1 УК РФ необходимо дополнить примечанием, в котором бы раскрывалось содержание тяжких последствий: «Под тяжкими последствиями следует понимать незаконное осуждение должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях; психическое заболевание потерпевшего либо его близких; самоубийство провоцируемого лица, причинение вреда жизни или здоровью граждан и т.п.»
Подводя итог, можно сделать вывод о необходимости включения в Уголовный кодекс РФ самостоятельной нормы, предусматривающей ответственность за провокационные действия:
Статья 304.1. Провокация преступления
1. Совершение должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческих либо иных организаций лично или через посредника действий, направленных на моделирование такого поведения другого лица, которое
имело бы все внешние признаки преступления, совершенного с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения либо иных низменных побуждений, -
Наказывается...
2. Те же деяния, совершенные лицом, использующим свое служебное положение, а также лицом в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности или лицом, действующим в сотрудничестве с таким лицом в тех же целях, -
Наказывается...
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные в отношении тяжкого либо особо тяжкого преступления, либо повлекшие наступление тяжких последствий,
Наказывается.
Примечание. Под тяжкими последствиями следует понимать незаконное осуждение должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях; психическое заболевание потерпевшего либо его близких; самоубийство провоцируемого лица, причинение вреда жизни или здоровью граждан и т.п.
Литература
1. Артеменко Н.В., Минькова А.М. Проблемы уголовно-правовой оценки деятельности посредника, провокатора и инициатора преступления в уголовном праве РФ // Журнал российского права. 2004. № 11.
2. Кугушева С.В. Провокация преступления: проблемы уголовно-правовой квалификации // Российский следователь. 2005. № 10.
3. Материалы Постановления Европейского суда по правам человека от 15 декабря 2005 года. Жалоба № 53203/99.
4. Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. М. 2008.
5. Артеменко Н.В., Минькова А.М. Проблемы уголовно-правовой оценки деятельности посредника, провокатора и инициатора преступления в уголовном праве РФ // Журнал российского права. 2004. № 11; Арутюнов А. Провокация преступления // Российский следователь. 2002. № 8. С. 34; Капканов В. Разграничение преступлений и провокации их совершения // Уголовное право. № 6. 2007. С. 120; Иванов В.Д. Проблемы правового обеспечения борьбы с провокацией преступлений // Уголовная политика и международное право: проблемы интеграции: Материалы Всерос. науч.-практ. конф., 1920 нояб. 1998 г. Владимир. 1999. С. 106 и др.
84
В.Ю. Мариненко
6. См: Арутюнов А. Провокация преступления // Российский следователь. 2002. № 8.
7. Иванов В.Д. Проблемы правового обеспечения борьбы с провокацией преступлений // Уголовная политика и международное право: проблемы интеграции: Материалы Всерос. науч.-практ. конф., 19-20 нояб. 1998 г. Владимир. 1999.
8. Капканов В. Разграничение преступлений и провокации их совершения // Уголовное право. 2007. № 6.
9. Власов И. С., Тяжкова И. М. Ответственность за преступления против правосудия. М., 1968. С. 31.
10. Мастерков А.А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты провокационной деятельности. Владивосток, 2000.
УДК 343.2
Мариненко В.Ю.
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ НЕЦЕЛЕВОГО РАСХОДОВАНИЯ БЮДЖЕТНЫХ СРЕДСТВ
В статье обращается внимание на некоторые проблемы установления уголовной ответственности за нецелевое расходование бюджетных денежных средств. Расхождение в терминологии таких понятий, как «нецелевое расходование бюджетных средств» и «нецелевое использование бюджетных средств» приводит к выводу о необходимости совершенствования некоторых норм Бюджетного кодекса, а также ст. 15.14. КоАПРФ «Нецелевое расходование бюджетных средств».
In this article is paid the attention to some problems of the establishment of penal responsibility for the nontarget expense of budgetary cash resources. Divergence into the terminology of such concepts as "nontarget expense budget fund" and "nontarget use budget fund" leads to the conclusion about the need of improving some standards of budgetary code, and also st. 15.14. KoAP RF "nontarget expense budget fund".
Ключевые слова: бюджетные средства, расходование бюджетных средств, использование бюджетных средств, уголовный кодекс, внебюджетные фонды, банковская преступность, должностная преступность
The keywords: budget fund, the expense budget fund, the use budget fund, criminal code, non-budgetary funds, bank criminality, official criminality
Общественный и научный интерес, проявляющийся в последнее время к проблемам преступности в сфере банковской деятельности, практике выявления и раскрытия новых видов и форм злоупотреблений в денежно-кредитной системе, не случаен. Трудности, с которыми приходится сталкиваться в процессе формирования рыночной сферы, создают благоприятные условия для различного рода преступлений и финансовых махинаций. С возрастанием роли финансов и кредита наиболее опасные проявления экономической преступности все более активно перемещаются в сферу банковской деятельности [1, с. 43]. Только за сравнительно небольшой период времени на объектах банковской системы в Российской Федерации было совершено около 27000 различного рода преступлений.
Объем участия кредитных организаций в бюджетных правоотношениях последовательно сокращается. Однако это вовсе не означает полного ис-
ключения банков из сферы бюджетного финансирования.
То или иное преступление, совершаемое в банковской сфере, существенно затрагивает как интересы вкладчиков, так и устои банковского бизнеса в целом. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ введена в действие статья 285.1 Уголовного кодекса РФ, устанавливающая уголовную ответственность за нецелевое расходование бюджетных денежных средств. Ранее считавшееся административным правонарушением, нецелевое расходование бюджетных средств в настоящее время законодателем возведено в ранг преступления.
Расходование бюджетных средств должностным лицом получателя бюджетных средств на цели, не соответствующие условиям их получения, определенным утвержденными бюджетом, бюджетной росписью, уведомлением о бюджетных ассигнованиях, сметой доходов и расходов либо иным документом, являющимся основанием для получения
