CC BY
721
5.11. УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ КОНСТИТУЦИИ РОССИИ
Перейти на Главное МЕНЮ
Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Ображиев К.В., к.ю.н., ведущий научный сотрудник
НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ
Как известно, ч. 2 ст. 1 УК РФ 1996 года впервые в истории развития отечественного уголовного права на законодательном уровне закрепила принципиальное положение о том, что «настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации ...». И хотя «положение о том, что Конституция - это юридическая база уголовного законодательства, имеющая первостепенное значение для его развития и совершенствования, давно приобрело характер незыблемого и непререкаемого постулата»,1 целесообразность его законодательной регламентации не вызвала в теории уголовного права никаких сомнений.
Однако положения ч. 2 ст. 1 УК РФ не дали однозначного ответа на вопрос о том, может ли Основной закон государства считаться юридическим источником российского уголовного права, а лишь послужили толчком к активизации и без того весьма оживленной дискуссии по этому поводу. Причем и сторонники, и противники отнесения Конституции РФ к числу формальных источников российского уголовного права ссылаются на ч. 2 ст. 1 УК РФ, находя в ней подтверждение собственной точки зрения. В результате в современной уголовно-правовой науке представлено два диаметрально противоположных подхода к решению обозначенного вопроса.
Согласно первому из них, Конституция РФ не относится к числу формальных источников российского уголовного права, а выступает лишь в роли так называемого материального источника уголовно-правовых норм, из которого эти нормы «черпают свое содержание».2 Так, например, К.О. Копшева указывает, что «в плане "исходной, отправной точки" - Конституция является источником уголовного законодательства, но источником в материальном смысле, который порождает появление уголовно-правовых норм».3 Аналогичную позицию по данному вопросу занимает А.В. Денисова, по мнению которой Конституция РФ «служит для уголовного закона фундаментом, исходным условием его существования, но не является источником уголовно-правовых норм».4 Аргументация противников признания Конституции РФ формальным источником уголовного права сводится к трем основным доводам. Во-первых, «конституционные нормы используются в УК РФ опосредованно, преобразуясь в нормы уголовно-
1 Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. - СПб., 2002. - С. 77-78.
2 См.: Денисова А.В. Конституционные нормы и уголовное законодательство: проблемы значимости и соответствия // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. - М., 2006. - С. 168; Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов / Отв. Ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамова.
- М., 1997. - С. 24-26; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. - М., 2001. - С. 25.
3 Копшева К.О. Уголовное законодательство Российской Федерации и его основания (Теоретический аспект): Дис. ... к.ю.н. - Саратов, 2004.
- С. 143.
4 Денисова А.В. Выявление и преодоление рассогласования положений УК РФ и предписаний уголовно-правового характера, содержащихся в федеральных законах иной отраслевой принадлежности: Автореф. дисс. ... к.ю.н.- Самара, 2004. - С. 10.
правовые»,5 во-вторых, «норма Конституции РФ может блокировать применение положений УК РФ, но квалификация деяния, привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания происходит только с применением статей УК РФ»,6 и, наконец, в-третьих, «Конституция РФ ... не содержит уголовно-правовых норм и вообще норм охранительного характера».7
Не менее широкое распространение получил второй подход, согласно которому Конституцию РФ следует считать не только юридической базой, «фундаментом» уголовного законодательства, но и формальным источником российского уголовного права.8 Как правило, представители этого подхода обосновывают тезис о необходимости признания Конституции РФ формальным источником уголовного права тем, что в ней содержатся универсальные нормативные положения, предписания принципиального характера, имеющие, в том числе, и уголовно-правовое значение.9 Так, например, А.В. Мадьярова к числу конституционных «общезначимых положений, которые, не являясь уголовно-правовыми, непосредственно распространяются на данную отрасль права и включаются в систему уголовно-правовых норм», относит предписания об обратной силе закона, закрепленные в ст. 54 Конституции РФ.10
Однако, на наш взгляд, сам по себе факт существования в Конституции РФ универсальных положений, имеющих, в том числе, уголовно-правовое значение, не может считаться доводом в пользу признания Основного закона государства юридическим источником российского уголовного права. Нормативно-правовой акт может претендовать на статус юридического источника уголовного права только при условии, что он содержит уголовноправовые нормы или отдельные нормативные предписания, входящие в ее состав. Между тем, как справедливо отмечает О.Н. Бибик, «закрепленное в ст. 54 Конституции РФ правило обратной силы закона применяется не только в уголовном праве, но и в административном праве и иных отраслях отечественного права. Это, безусловно, в чистом виде норма государственного права, аналоги которой существуют в иных отраслях права».11 Иными сло-
5 Копшева К.О. Уголовное законодательство Российской Федерации и его основания (Теоретический аспект): Дис. ... к.ю.н. - Саратов, 2004.
- С. 143.
6 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. - М., 2001. - С. 25.
7 Уголовное право. Общая часть: учебник для вузов / Отв. Ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамова. - М., 1998. - С. 26.
8 См.: Голик Ю.В. Конституция и Уголовный кодекс: проблемы «приладки» друг к другу и к окружающей действительности // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. - М., 2006. - С. 149; Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1. Общая часть. - М., 2001. - С. 21; Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. - СПб., 2002. -С. 76-88; Ображиев К.В. Конституция РФ как источник уголовного права // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. - М., 2006. - С. 433-434; Пу-довочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. - СПб., 2003. -С. 163-168.
9 Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. - СПб., 2002. -С. 249; Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. - СПб., 2003. - С. 168.
10 Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. - СПб., 2002. -С. 249.
11 Бибик О.Н. Источники уголовного права Российской Федерации: Дисс. ... к.ю.н.- Омск, 2005. - С. 96.
ПРОБЕЛЫ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
№ 1
вами, возможность распространения «общезначимых» конституционных положений на сферу уголовного права не делает эти положения уголовно-правовыми; они сохраняют конституционно-правовое содержание и свою изначальную отраслевую принадлежность.
Другим аргументом, свидетельствующим в пользу признания Конституции юридическим источником уголовного права, как правило, называется возможность ее непосредственного применения при решении вопросов материального уголовного права.12 Такая возможность действительно существует. Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции России, она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ. Законы и иные правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Конституции РФ. И если при осуществлении правосудия по уголовному делу суд придет к выводу, что уголовный закон противоречит Конституции РФ, то он должен непосредственно применить Конституцию.13
По признанию специалистов, после принятия Конституции России 1993 года до вступления в силу УК РФ 1996 года коллизии между нормами действовавшего в этот период УК РСФСР 1960 года и Конституцией РФ были не редкостью.14 Так, ч. 2 ст. 20 Конституции РФ установила, что «смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни ...», а УК РСФСР 1960 года предусматривал смертную казнь за преступления, не связанные с посягательством на жизнь, например, за шпионаж (ст. 65 УК РСФСР). Возникшее противоречие между уголовноправовыми и конституционными нормами преодолевалось в пользу ч. 2 ст. 20 Конституции РФ. При назначении наказания за преступления, не относящиеся к особо тяжким посягательствам на жизнь человека, суды не применяли смертную казнь к лицам, признанным виновными в их совершении, хотя она как вид наказания и сохранялась в санкциях соответствующих статей Особенной части УК РСФСР 1960 года.15 Таким же образом (то есть путем непосредственного применения Конституции) разрешалось противоречие между ч. 1 ст. 50 УК РФ, которая запретила повторное осуждение лица за одно и то же преступление, и ч. 3 ст. 5 УК РСФСР, которая допускала возможность повторного наказания лиц, совершивших преступление за границей.
Итак, в случае противоречия норм уголовного права Конституции РФ для регулирования уголовно-правовых
12 См.: Гарипова Г.Р. К вопросу о видах источников уголовного права по действующему законодательству Российской Федерации // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. - М., 2006. - С. 137; Голик Ю.В. Конституция и Уголовный кодекс: проблемы «приладки» друг к другу и к окружающей действительности // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. -М., 2006. - С. 150-151; Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. - СПб., 2002. - С. 7980; Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. - СПб., 2003. -С. 164.
13 Пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - № 1. - С. 3.
14 См.: Кругликов Л.Л. Реализация конституционных положений в ст. 1 УК РФ // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. - М., 2006. - С. 298; Яце-ленко Б.В. Правоположения в уголовном праве // Государство и право.
- 2000. - № 6. - С. 36-37.
15 Яцеленко Б.В. Правоположения в уголовном праве // Государство и
право. - 2000. - № 6. - С. 36.
отношений применяется последняя. И именно это обстоятельство нередко становится основой для вывода о том, что Конституция России относится к числу юридических источников уголовного права. При этом нередко упускается из виду еще одно обстоятельство, которое является даже более важным, нежели отмеченная возможность непосредственного применения Конституции РФ. Дело в том, что положения ч. 2 ст. 20 и ч. 1 ст. 50 Конституции РФ, имеют, на наш взгляд, уголовно-правовой характер, поскольку вопросы о смертной казни и необходимости соблюдения запрета на повторное осуждение за одно и то же преступление возникают не иначе, как в рамках уголовно-правовых отношений, связанных с совершением преступного деяния. Однако, учитывая принципиальное значение соответствующих положений, законодатель посчитал необходимым зафиксировать их на конституционном уровне. И соответствующие нормативные положения являются конституционными лишь по форме своего выражения, оставаясь при этом уголовно-правовыми по содержанию.
С другой стороны, после вступления в силу УК РФ 1996 года конституционные положения уголовно-правового характера, содержащиеся в ч. 2 ст. 20 и ч. 1 ст. 50 Конституции России, не могут применяться непосредственно для регулирования уголовно-правовых отношений, поскольку в действующем УК РФ коллизии с ч. 2 ст. 20 и ч. 1 ст. 50 Конституции России отсутствуют. Конституционный запрет на повторное осуждение (ч. 1 ст. 50 Конституции РФ) продублирован в ч. 2 ст. 6 УК РФ, а положение ч. 2 ст. 20 Конституции РФ о том, что смертная казнь применяется лишь в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни конкретизировано в ст. 59 УК РФ. В этой связи для непосредственного регулирования уголовно-правовых отношений применяются не конституционные положения уголовно-правового характера, а соответствующие им предписания УК РФ, что выдвигается некоторыми авторами в качестве аргумента против признания Конституции РФ формальным источником российского уголовного права.16
Между тем, невозможность непосредственного применения ч. 2 ст. 20 и ч. 1 ст. 50 Конституции России для регулирования уголовно-правовых отношений не препятствует, на наш взгляд, ее признанию формальным источником соответствующих уголовно-правовых норм и уголовного права в целом. Конкретизация конституционных положений уголовно-правового характера (ч. 2 ст. 20, ч. 1 ст. 50 Конституции) в уголовном законе является необходимой, поскольку «в Конституции РФ определяются обычно лишь границы уголовно-правового регулирования общественных отношений».17 В этой связи, прямое действие конституционных положений применительно к регулированию уголовно-правовых отношений, «как правило, не осуществимо, так как для этого требуется значительно большая степень формальной определенности с конкретным раскрытием всех элементов уголовно-правовых норм (гипотезы, диспозиции, санкции)».18 Однако от этого рассматриваемые конституционные предписания не утрачивают свойств правовой нормы, которая, как известно, может действовать не только напрямую, но и опосредованно, сохраняя при этом свою нормативность и
16 См.: Копшева К.О. Уголовное законодательство Российской Федерации и его основания (Теоретический аспект): Дис. ... к.ю.н.- Саратов, 2004. - С. 143.
17 Филимонов В.Д. Конституционные основания норму уголовного права // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. - М., 2006. - С. 608.
18 Божьев В. Конституция Российской Федерации как источник уголовного и уголовно-процессуального права // Уголовное право. - 1999.
- № 2. - С. 75.
обязательность. Уместно в данном случае провести аналогию с уголовно-правовыми нормами-принципами (ст.ст. 2-7 УК РФ), которые «регулируют поведение граждан и деятельность государственных органов, главным обра-
19
зом, посредством других правовых норм»,19 то есть конкретизируются в статьях УК РФ, определяют их содержание также как и конституционные положения уголовноправового характера.
В то же время, было бы неверным считать, что все уголовно-правовые предписания Конституции реализуются опосредовано. Конституция РФ содержит отдельные нормативные предписания уголовно-правового характера, подлежащие непосредственному применению. Весьма удачный пример такого уголовно-правового предписания, закрепленного в Конституции России, приводит В.П. Ко-няхин. Согласно ч. 2 ст. 13 УК РФ, иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности в соответствии с международным договором Российской Федерации. Однако ч. 2 ст. 13 УК РФ оставляет без ответа вопрос о возможности выдачи указанных лиц, если они преследуются за политические убеждения либо за деяния, не признаваемые в нашей стране преступлениями. Для решения этого вопроса необходимо обратиться к предписаниям ч. 2 ст. 63 Конституции РФ, согласно которой в Российской Федерации не допускается выдача другим государством лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением. «Следовательно, - заключает В. П. Коня-хин, - при возникновении подобной ситуации в судебноследственной практике именно процитированное конституционное положение, а не ч. 2 ст. 13 УК РФ будет подлежать непосредственной реализации и положено в основу соответствующего правоприменительного акта».20
Соглашаясь с выводом В.П. Коняхина о возможности непосредственного применения ч. 2 ст. 63 Конституции РФ для регулирования уголовно-правовых отношений, отметим, что соответствующие конституционные предписания становятся частью уголовно-правовой нормы об экстрадиции. И само по себе этот факт не оставляет сомнений в том, что Конституция РФ является формальным источником российского уголовного права.
Хотелось бы отметить еще одно немаловажное обстоятельство, предопределяющее положительное решение вопроса о возможности признания Конституции РФ юридическим источником уголовного права. Дело в том, что составы некоторых преступлений, предусмотренные УК РФ, включают бланкетные признаки, содержание которых невозможно установить без обращения к положениям Конституции России.21
Так, например, ст. 278 УК РФ предусматривает ответственность за действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации. В ст. 279 УК РФ установлена ответственность за организацию вооруженного мятежа либо активное участие в нем в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя
19 Филимонов В.Д. Норма уголовного права. - СПб., 2004. - С. 15.
20 Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. - СПб., 2002. - С. 86-87.
21 Кирюшкин М.В. Формально-юридическое значение Конституции РФ в российском уголовном праве // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. - М., 2006. - С. 252;
Российской Федерации либо нарушения территориальной целостности Российской Федерации. Нетрудно заметить, что такой признак составов указанных преступлений как «насильственное изменение конституционного строя» является бланкетным, вследствие чего содержание соответствующих уголовно-правовых норм выходит за границы УК РФ и наполняется нормативным материалом иной, в данном случае, конституционной отраслевой принадлежности. В результате неотъемлемой частью уголовноправовых норм об ответственности за преступления, предусмотренные ст.ст. 278, 279 УК РФ, становятся положения главы 1 Конституции России «Основы конституционного строя», без обращения к которым невозможно установить сам факт совершения общественно опасного деяния в виде насильственного изменения конституционного строя. А сама Конституция, таким образом, выступает в качестве формального источника соответствующих норм, наряду с уголовным законом.
Аналогичным образом обстоит дело со статьями об ответственности за преступления, специальным субъектом (исполнителем) которых выступают лица, занимающие государственные должности Российской Федерации (ч. 2 ст. 237, ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 2 ст. 287, ч. 3 ст. 290, ч. 2 ст. 354 УК РФ). Специальные признаки субъектов указанных преступлений являются бланкетными, так как в силу п. 2 примечания к ст. 285 УК РФ, под лицами, занимающими государственные должности Российской Федерации, в статьях настоящей главы и других статьях настоящего Кодекса понимаются лица, занимающие должности, устанавливаемые Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами и федеральными законами для непосредственного исполнения полномочий государственных органов. Следовательно, для установления содержания рассматриваемых бланкетных признаков не обойтись без обращения к Конституции РФ, соответствующим федеральным конституционным и федеральным законам, положения которых «имплантируются» в уголовно-правовые нормы. А поскольку конституционные положения становятся частью уголовно-правовых норм об ответственности за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 237, ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 2 ст. 287, ч. 3 ст. 290, ч. 2 ст. 354 УК РФ, то имеются все основания считать Конституцию РФ одним из юридических источников этих норм.
В то же время, следует особо подчеркнуть, что в отличие от ч. 2 ст. 20, ч. 1 ст. 50 и ч. 2 ст. 63 Конституции РФ, имеющих изначально уголовно-правовой характер, конституционные положения, выступающие в качестве бланкетной части уголовно-правовых норм, не предназначены для регулирования уголовно-правовых отношений. Однако в силу так называемой «восходящей» бланкетности уголовного закона, положения Конституции РФ, к которым отсылают статьи УК РФ, наполняют реальным нормативным материалом бланкетные признаки соответствующих составов преступлений, позволяя тем самым квалифицировать совершенные общественно опасные деяния.
Итак, имеются достаточные основания считать Конституцию РФ юридическим источником российского уголовного права, что обусловлено двумя обстоятельствами: наличием в Конституции РФ положений уголовноправового характера, предназначенных для регулирования общественных отношений, образующих предмет уголовного права; «восходящей» бланкетностью уголовного закона, при использовании которой конституционные положения, наполняющие содержанием бланкетные признаки составов соответствующих преступлений, становятся частью уголовно-правовых норм.
