CC BY
8410. Turishcheva N.Yu. Zloupotreblenie pravami chlena komissii kak sposob vosprepyatstvovaniya ee deyatel'nosti // Ugolovnoe pravo: strategiya razvitiya v XXI veke. Materialy IX Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Moskovskaya gosudarstvennaya yuridicheskaya akademiya imeni O.E. Kutafina. M., 2012. S. 327-332.
11. Apellyacionnoe postanovlenie Moskovskogo gorodskogo suda ot 24.04.2019 po delu № 10-7267/2019 // Spravochno-pravovaya sistema «Konsul'tant Plyus» (data obrashcheniya: 03.04.2022).
12. Ugolovnyj kodeks Respubliki Belarus' ot 09 iyulya 1999 goda № 275-3 (s izm. i dop. Po sostoyaniyu na 05.01.2022) // URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30414984&sub_id=1900000&pos=1743;-54#pos=1743;-54 (data obrashcheniya 02.04.2022).
13. Ugolovnyj kodeks Respubliki Tadzhikistan ot 21 maya 1998 g. № 574 (s iz. I dop. Po sost. na 23.12.2021) // URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30397325&pos=1309;-44#pos=1309;-44 (data obrashcheniya: 02.04.2022).
14. Ugolovnyj kodeks Kyrgyzskoj Respubliki ot 28 oktyabrya 2021 g. № 127 (s izmeneniyami ot 18.01.2022) // URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=36675065&sub_id=1950000&pos=1948;-54#pos=1948;-54 (data obrashcheniya: 02.04.2022).
15. Ugolovnyj kodeks Respubliki Turkmenistan ot 12 iyunya 1997 g. № 222-I (s izmeneniyami i dopolneniyami po sostoyaniyu na 13.11.2021) // URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31295286&pos=1115;-54#pos=1115;-54 (data obrashcheniya: 02.04.2022).
16. Turishcheva N.YU. Aktivnoe izbiratel'noe pravo: razvitie form realizacii // Zhurnal rossijskogo prava. 2021. № 6. S. 37-47.
17. Churov V.E., Ebzeev B.S. Demokratiya i upravlenie izbiratel'nym processom: otechestvennaya model' // Zhurnal rossijskogo prava. 2011. № 11. S. 5-20.
ПРОВОТОРОВ РОМАН АНАТОЛЬЕВИЧ - преподаватель кафедры тактико-специальной подготовки, Краснодарский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации ([email protected]).
PROVOTOROV, ROMAN A. - Lecturer at the Department of Tactical and Special Training, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation.
УДК 348.368 DOI: 10.24412/2411-2275-2022-2-109-113
ДЗУКАЕВА Н.Г.
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ОЦЕНКА СОУЧАСТИЯ ВО ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ
Ключевые слова: дача взятки, получение взятки, посредничество во взяточничестве, мелкое взяточничество, соучастие, специальный субъект, квалификация, уголовная ответственность.
В статье рассматриваются проблемы квалификации соучастия во взяточничестве. Анализируются материалы современной судебной практики по данной проблеме. Выявлены особенности квалификации соучастия общего субъекта в получении взятки, соотношении данного преступления с посредничеством во взяточничестве. Отмечено очевидное противоречие положений действующего УК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, связанное с тем, что, вопреки предписаниям ч. 4 ст. 34 УК РФ, действия лица, не обладающего признаками специального субъекта, могут быть квалифицированы как соисполнительство в получении взятки при условии совершения этого преступления организованной группой. Обоснован вывод о наличии потребности в реформировании соответствующих нормативных конструкций о соучастии в преступлении, в частности об исключении ч. 4 ст. 34 из УК РФ, корректировке нормативных предписаний об организованной группе.
DZUKAEVA, N.G.
CRIMINAL LEGAL ASSESSMENT OF COMPLICITY IN BRIBERY: CURRENT TRENDS IN JUDICIAL PRACTICE
Key words: give bribes; taking a bribe; mediation in bribery; petty bribery; mediation; special subject; qualification; criminal liability.
The article deals with the problems of qualification of complicity in bribery. The materials of modern judicial practice are analyzed. The peculiarities of the qualification of the complicity of a common subject in receiving a bribe, the correlation of this crime with mediation in bribery are revealed. An obvious contradiction between the provisions of the current Criminal Code of the Russian Federation and the explanations of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation is noted, due to the fact that, contrary to the prescriptions of Part 4 of Art. 34 of the Criminal Code of the Russian Federation, the actions of a person who does not have the characteristics of a special subject can be qualified as co-execution in taking a bribe, provided that this crime is committed by an organized group. The conclusion is substantiated that there is a need to reform the relevant normative structures on complicity in a crime, in particular, the exclusion of Part 4 of Art. 34 of the Criminal Code of the Russian Federation, the adjustment of regulatory requirements for an organized group.
В условиях активизации государственной антикоррупционной политики, механизмы взяточничества приобретают всё более сложные черты. Нередко взяточничество совершается с помощью посредников. Лица, виновные в совершении таких преступлений, предпринимают меры по конспирации совершаемых ими общественно опасных деяний, часто прибегая к помощи других лиц, в том числе не обладающих признаками специального субъекта, предусмотренного ст. 290 УК РФ. В итоге, правоприменитель сталкивается с проблемой оценки действий соучастников взяточничества.
Следует отметить, что проблема квалификации соучастия общего субъекта во взяточничестве не нова. Дело в том, что именно участие в совершении анализируемого преступления лиц, не обладающих соответствующими должностными полномочиями, зачастую используется виновными для маскировки своего преступления. В то же время на практике не исключены и ситуации, когда большую часть криминальной активности при совершении взяточничества осуществляет общий субъект. С учётом положений ч. 4 ст. 34 УК РФ, несмотря на весомый, а может быть даже и преобладающий вклад общего субъекта в совершение такого преступления, соучастники взяточничества - общие субъекты ранее (до введения Федеральным
законом от 04.05.2011 № 97-ФЗ в УК РФ ст. 291 ^ несли уголовную ответственность исключительно в качестве организатора, подстрекателя или пособника преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ.
Как отмечалось в судебной практике, если в получении взятки должностным лицом участвовал государственный служащий, либо служащий органов местного самоуправления, не являющийся должностным лицом, содеянное им рассматривается как соучастие в получении взятки. Однако роль некоторых соучастников взяточничества является столь многогранной, что нередко возникает проблема квалификации действий лица как соучастия в получении взятки и в её даче. Одновременное применение двух норм уголовного закона, то есть ст.ст. 290, 291 УК РФ, безусловно, не отвечает требованиям принципа справедливости. В этих условиях теория и практика уголовного права склонялась к идее о целесообразности квалификации действий соответствующего лица по ст. 290 или ст. 291 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ в зависимости от того, кому больше способствовал соучастник. Однако очевидно, что в ряде случаев определить эту грань практически невозможно.
Во многом по причине необходимости устранения указанных правоприменительных сложностей отечественное уголовное законодательство было дополнено самостоятельным предписанием об ответственности за посредничество во взяточничестве. Это нововведение повлияло, в том числе, на вопросы уголовно-правовой оценки участия общего субъекта при совершении взяточничества.
В условиях изменившегося законодательства высшей судебной инстанцией были сформулированы разъяснения правоприменителю по результатам обобщения материалов судебной практики. Пленум Верховного Суда РФ в своём постановлении от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» указывает, что взятка или коммерческий подкуп квалифицируются как совершённые группой лиц по предварительному сговору при условии наличия не менее двух лиц, наделённых соответствующими должностными (управленческими) полномочиями. В отсутствие таких признаков действия этих лиц могут быть квалифицированы в качестве посредничества во взяточничестве или коммерческом подкупе [1].
В.Ф. Щепельков и Н.И. Пряхина обращают внимание на то, что посредничество во взяточничестве, по сути, представляет собой соучастие в получении (даче) взятки [2, с. 48-51]. Причём, исходя из приведённой выше позиции Пленума Верховного Суда РФ, соучастие во взяточничестве безотносительно роли виновного лица может рассматриваться как посредничество во взяточничестве. Хотя очевидно, что посредничество во взяточничестве подразумевает в первую очередь пособничество совершению данного преступления. Конечно, не исключено, что посредник будет выполнять роли организатора или подстрекателя преступления, но не стоит упускать из виду такую организаторскую или подстрекательскую деятельность, которая не будет являться посредничеством. Иными словами, не любое соучастие во взяточничестве подлежит квалификации как посредничество. Например, возможна организация получения должностным лицом взятки в условиях неоказания какого-либо содействия лицу, дающему взятку, то есть такое поведение не образует признаки посредничества во взяточничестве.
Вместе с тем изложенная рекомендация Пленума Верховного Суда подчёркивает правило ч. 4 ст. 34 УК РФ о невозможности квалификации действий общего субъекта в качестве исполнителя по ст. 290 УК РФ. А, как известно, субъект посредничества во взяточничестве общий.
Однако обязательно стоит учитывать, что далеко не все действия лица, не обладающего признаками специального субъекта состава получения взятки, и участвующего в данном преступлении, надлежит квалифицировать в качестве посредничества во взяточничестве. В анализируемом акте Пленума Верховного Суда РФ указывается, что ответственность по наступает при наличии к тому оснований. То есть это означает возможность квалификации действий соучастников взяточничества по ст. 290 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ.
Вместе с тем возникает вопрос о разграничении соучастия в получении взятки, имея в виду роли организатора, подстрекателя или пособника, и соответственно посредника в получении взятки. Как неоднократно подчёркивалось в юридической литературе, фигура посредника выделена искусственно, поскольку такая криминальная активность существовала, практически, всегда, а не является каким-то новым видом поведения.
И если в действиях лица одновременно усматриваются признаки соучастия в получении взятки и посредничества во взяточничестве, то они подлежат уголовно-правовой оценке только по ст. 2911 УК РФ. Одновременное вменение ст. 290 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ и ст. 2911 УК РФ возможно только при реальной совокупности преступлений, то есть, когда лицом совершено два или более деяния, одно из которых представляет собой посредничество во взяточничестве, а другое, например, состоит в организации получения взятки.
При этом совершение лицом одного деяния не может быть квалифицировано одновременно по ст. 2911 УК РФ и по ст. 290 УК РФ со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ. Применению в таком случае подлежит ст. 2911 УК РФ как более специальная норма. Объясняется это тем, что в этой норме уголовного закона конкретизирована форма и содержание пособнических действий.
Между тем данные выводы ставятся под сомнение тем фактом, что обязательным признаком посреднических действий при взяточничестве выступает их значительный размер. То есть посредничество во взяточничестве наказуемо исключительно при сумме взятки, превышающей двадцать пять тысяч рублей, тогда как минимальный криминально образующий порог состава взятки, предусмотренного ст. 290 УК РФ - это сумма свыше десяти тысяч рублей (при меньшем размере имеет место мелкое взяточничество - ст. 2912 УК РФ).
В этой связи посредничество во взяточничестве на сумму до двадцати пяти тысяч рублей (включительно) не может быть квалифицировано по ст. 2911 УК РФ. В научной литературе высказывалось мнение об отсутствии каких-либо препятствий для уголовно-правовой оценки такого деяния в рамках соучастия в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, однако высшей судебной инстанцией по этому поводу даны противоположные разъяснения [1].
По такому же пути идет современная судебная практика: лицо, признанное посредником в получении взятки, ввиду того, что её размер составлял пятнадцать тысяч рублей, то есть не достигал значительного размера, не привлекалось к уголовной ответственности [3].
Нельзя не отметить тот факт, что ошибочным в анализируемом примере является и утверждение о том, что данный сотрудник полиции не являлся специальным субъектом, поскольку производство по конкретному делу об административном правонарушении было поручено другому инспектору. Как минимум, здесь терминологически неверно указывать на то, что такое лицо не является специальным субъектом. Ведь, указанный сотрудник полиции безусловно должностное лицо - представитель власти. Другое дело, что в рассмотренном случае он не имел полномочий по принятию окончательного решения - составление протокола об административном правонарушении либо вынести постановление о прекращении дела.
Возвращаясь к вопросу о порядке квалификации соучастия в получении взятки, считаем целесообразным отметить следующее. Буквальное толкование действующего уголовного закона позволяет утверждать, что действия лица, не обладающего признаками специального субъекта, могут быть квалифицированы в качестве организаторства, подстрекательства или пособничества взяточничеству. При этом, если соучастие во взяточничестве обладает признаками посредничества в совершении данного преступления, то приоритетному применению подлежит ст. 2911 УК РФ. Однако при недостижении размера взятки суммы свыше двадцати пяти тысяч рублей, квалификация содеянного по данной норме уголовного закона исключается.
Следует отметить, что изложенные рекомендации по квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом в известной степени имеют вынужденный характер. На наш взгляд, описанная ситуация, при которой посредничество во взяточничестве имеет место только при достижении значительного размера взятки, является логически неверной. Ещё большей ошибкой является непривлечение соучастников в получении взятки в размере, не превышающем двадцать пять тысяч рублей, к уголовной ответственности. В то же время эти погрешности предопределены не чем иным, как дефектами нормативных конструкций соответствующих уголовно-правовых предписаний. Исправление ситуации возможно лишь посредством произведения корректировок отечественного уголовного законодательства. И оптимальным путём для такого изменения является исключение из диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ указания на минимальный размер предмета преступления, ограниченный суммой значительного размера свыше двадцати пяти тысяч рублей.
Соучастие в форме соисполнительства при совершении преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, возможно только при наличии не менее двух специальных субъектов преступления
- должностных лиц, что объясняется особенностями законодательной конструкции объективной стороны этого общественно опасного деяния. Криминальным в рамках рассматриваемого состава преступления является лишь получение взятки должностным лицом, выполнить хотя бы часть объективной стороны преступления общий субъект не может.
Однако этот вывод в теории уголовного права опровергается. Критикуя положения ч. 4 ст. 34 УК РФ о невозможности квалификации соучастия общего субъекта в преступлении со специальным субъектом в качестве соисполнительства, специалистами обращается внимание на то, что из этого правила существуют исключения. Они имеют место как в случаях выполнения лицом хотя бы части объективной стороны конкретного состава преступления, так и в случаях совершения преступления организованной группой [4, с. 28].
Как выше нами обозначено, выполнение части объективной стороны получения взятки невозможно общим субъектом. А что касается организованной группы, то здесь ситуация обстоит намного сложнее. Высшей судебной инстанцией по этому поводу сформулировано следующее разъяснение, согласно которому в организованную группу при совершении взяточничества или коммерческого подкупа могу входить, в том числе и лица, не обладающие соответствующими признаками специального субъекта. При этом действия данных лиц подлежат квалификации по ст. 290 или ст. 204 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ [1].
Анализируя должностные преступления, И.Е. Горемычкин приходит к выводу, что при совершении преступления в составе организованной группы достаточно даже одного лица, обладающего признаками специального субъекта [5, с. 118].
Полагаем, что такие рассуждения в полной мере соответствуют квалификационным правилам, предложенным Пленумом Верховного Суда РФ. И здесь важно выделить два момента:
- форма соучастия в виде организованной группы имеет место даже при наличии всего лишь одного исполнителя преступления;
- действия всех соучастников взяточничества, совершённого организованной группой, квалифицируются как соисполнительство в совершении преступления.
Однако обоснование для таких рекомендаций правоприменителю в анализируемом постановлении Пленума Верховного Суда РФ не приводится. Обращение же к нормативному материалу не только не подтверждает изложенные правила, а скорее напротив - опровергает их.
Традиционно считается, что формы соучастия, закреплённые ст. 35 УК РФ, выстроены по принципу иерархии от простых к сложным. Причём более сложная форма соучастия обладает всеми признаками предыдущей и снабжена дополнительными характеристиками. Как видно, приведённое выше разъяснение этим правилам не подчиняется, поскольку группа лиц и группа лиц по предварительному сговору подразумевают наличие не менее двух соисполнителей преступления. Следовательно, организованная группа также должна характеризоваться не менее чем двумя соисполнителями преступления. С другой стороны, указание о том, что действия всех членов организованной группы квалифицируются как соисполнительство этот вопрос закрывает.
Таким образом, необходимо сделать вывод о том, что при совершении взяточничества организованной группой какие-либо проблемы квалификации соучастия в таком преступлении общих субъектов отсутствуют, поскольку их поведение подлежит уголовно-правовой оценке в качестве соисполнительства. Получается, что, вопреки предписаниям ч. 4 ст. 34 УК РФ, действия лица, не обладающего признаками специального субъекта, могут быть квалифицированы как соисполнительство в получении взятки при условии совершения этого преступления организованной группой. В таком случае обнаруживается очевидное противоречие положений действующего УК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Вне всяких сомнений можно констатировать наличие острой потребности в реформировании соответствующих нормативных конструкций о соучастии в преступлении. Практика диктует необходимость исключения ч. 4 ст. 34 из УК РФ. А, помимо этого, уже можно говорить об актуальности и целесообразности корректировки нормативных предписаний об организованной группе. Соответствующие правила о квалификации действий участников организованной группы в качестве соисполнителей должны найти законодательное отражение.
Литература и источники
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9. (ред. от 24.12.2019).
2. Щепельков В.Ф., Пряхина Н.И. Допустимо ли квалифицировать посредничество во взяточничестве как соучастие в даче или получении взятки? // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. M б. С. 48-51.
S. Кассационное определение Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 14.09.2020 по делу M 77-657/2020 // Официальный сайт Пятого кассационного суда общей юрисдикции / URL: https://5kas.sudrf.ru/.
4. Кладков А. Квалификация преступлений, совершённых в соучастии // Законность. 1998. M 8.
5. Горемычкин И.Е. Уголовно-правовые нормы о групповых преступлениях в институте соучастия: Дис. ... канд. юрид. паук. М., 2020.
References and Sources
1. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 09.07.20П N° 24 «O sudebnoj praktike po delam o vzyatochnichestve i ob inyh korrupcionnyh prestupleniyah» // Byulleten' Verhovnogo Suda RF. 20B. M 9. (red. ot 24.12.2019).
2. Shchepel'kov V.F., Pryahina N.I. Dopustimo li kvalificirovat' posrednichestvo vo vzyatochnichestve kak souchastie v dache ili poluchenii vzyatki? // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2012. M б. S. 48-51.
S. Kassacionnoe opredelenie Pyatogo kassacionnogo suda obshchej yurisdikcii ot 14.09.2020 po delu M 77-657/2020 // Oficial'nyj sajt Pyatogo kassacionnogo suda obshchej yurisdikcii / URL: https://5kas.sudrf.ru/.
4. Kladkov A. Kvalifikaciya prestuplenij, sovershyonnyh v souchastii // Zakonnost'. 1998. M 8.
5. Goremychkin I.E. Ugolovno-pravovye normy o gruppovyh prestupleniyah v institute souchastiya: Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2020.
ДЗУКАЕВА НАТАЛЬЯ ГЕННАДИЕВНА - соискатель кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала)Университета прокуратуры Российской Федерации ([email protected]).
DZUKAEVA, NATALYA G. - applicant at the Department of Criminal Law, Criminology and Penitentiary Law at St.-Petersburg Law Institute (Branch) of the University of Prosecutor's Office of the Russian Federation ([email protected]).
УДК 343.7 DOI: 10.24412/2411-2275-2022-2-113-117
БОХАН А.П., ДОНЧЕНКО В.Е., ЛАВРЕНКО А.В., ЧМЫРЁВ С.Н.
ПРЕДМЕТ МЕЛКОГО ХИЩЕНИЯ КАК ПРИЗНАК РАЗГРАНИЧЕНИЯ ВИДОВ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Ключевые слова: предмет хищения, мелкое хищение, вещный признак, экономический признак, ущерб от хищения, размер хищения.
В представленной статье дано понятие предмета хищения, определены и раскрыты признаки предмета хищения чужого имущества. В результате проведённого исследования выявлены спорные вопросы, возникающие при отграничении уголовно наказуемого мелкого хищения от мелкого хищения и иных ненасильственных хищений и предложены пути устранения выявленных пробелов в правоприменительной практике по рассматриваемой категории уголовных дел. Установлено, что, ввиду отсутствия конкретного нижнего порога повторного совершения мелкого хищения, сложилась неоднозначная практика в применении ст. 158.1 УК РФ в отношении лиц, подвергнутых административному наказанию по ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, совершивших мелкое хищение, предусмотренное частью 1 ст. 7.27 КоАП РФ.
BOKHAN, A.P., DONCHENKO, V.E., LAVRENKO, A.V., CHMYRYOV, S.N.
THE SUBJECT OF PETTY THEFT AS A SIGN OF DELINEATION OF TYPES OF LIABILITY
Key words: subject of theft, petty theft, real sign, economic sign, damage from theft, amount of theft.
The presented article gives the concept of the subject of theft, defines and discloses the signs of the subject of theft of someone else's property. As a result of the study, controversial issues arising from the separation of criminally punishable petty theft from petty theft and other nonviolent theft were identified and ways were proposed to eliminate the identified gaps in law enforcement practice in the category of criminal cases under consideration. It was revealed that, due to the absence of a specific lower threshold for the repeated commission of petty theft, there is an ambiguous practice in the application of Art. 158.1 of the Criminal Code of the Russian Federation in relation to persons subjected to administrative punishment under Part 2 of Art. 7.27 of the Code of Administrative Offenses of the Russian Federation, who committed petty theft, provided for in part 1 of Art. 7.27 of the Code of Administrative Offenses of the Russian Federation.
Под предметом хищения принято понимать имущество, которое включает в себя предметы материального мира, - как одушевленные, так и не одушевленные. Благодаря предмету хищения, возможно отграничение уголовно наказуемого мелкого хищения от мелкого хищения и иных ненасильственных хищений, предусматривающих административную ответственность. Возможно также отграничение вещей, имеющих специфическую материальную и культурную ценность, предметов, изъятых из свободного оборота и пр.
Предмет хищения, в том числе и мелкого, является собирательным понятием, под которым понимают чужое имущество, ряд признаков, которого отражены в ст. 128 ГК РФ. Согласно ст. 130 ГК РФ, вещи могут быть движимые и недвижимые. Однако необходимо понимать, что не все понятия гражданского права могут быть применимы без изменений в уголовном праве. Поэтому в теории уголовного права придерживаются той позиции, что недвижимость не может быть предметом традиционных тайных, открытых и насильственных хищений. Вместе с тем, по мнению отдельных исследователей, недвижимость может быть предметом кражи, если ее перемещение осуществимо без потери стоимости и назначения [1, с. 7].
