CC BY
43
5.13. ОЦЕНКА КРИМИНАЛИЗАЦИИ ПОСРЕДНИЧЕСТВА ВО ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ С ПОЗИЦИИ ВЛИЯНИЯ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ
УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНСТИТУТА СОУЧАСТИЯ
Субачев Алексей Константинович, аспирант. Место учебы: Дальневосточный федеральный университет. E-mail: [email protected]
Аннотация
В настоящей статье автор ставит своей задачей уголовно-правовой анализ дискуссионных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 2911 УК РФ, и оценку адекватности уголовно-правового противодействия посредничеству во взяточничестве нормами Особенной части УК РФ.
Методологической основой исследования является аналогия анализируемых уголовно-правовых норм. При написании работы применялись системно-структурный метод, а также различные виды толкования правовых норм.
Нормативную базу исследования составили нормы об уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве, а также нормы, предусматривающие уголовную ответственность за получение взятки и за дачу взятки.
В эмпирическую базу статьи вошло постановление Пленума Верховного Суда РФ.
Теоретическая основа работы - доктринальные разработки посредничества во взяточничестве.
Результаты проведенного исследования норм об ответственности за посредничество во взяточничестве позволили сделать вывод о необходимости их исключения из уголовного закона.
Практическое значение исследования состоит в возможности использования результатов исследования при совершенствовании уголовного закона.
Ключевые слова: посредничество во взяточничестве, значительный размер, получение взятки.
ASSESSMENT OF THE CRIMINALIZATION OF MEDIATION IN BRIBERY FROM A POSITION OF INFLUENCE ON EFFICIENCY CRIMINAL LAW REGULATION OF THE INSTITUTION OF COMPLICITY
Subachev Aleksey Konstantinovich, postgraduate student. Place of study: Far Eastern Federal University. E-mail: [email protected]
Annotation
This article is dedicated to the criminal legal analysis of the discussion features of the corpus delicti stipulated by the article 2911 of the Criminal Code of Russian Federation, and an assessment of the adequacy of the criminal legal impediment to mediation in bribery by the norms of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation.
The methodology of research is analogy of analyzing criminal law rules. The article was written with applying of system-structural method and different forms of interpretation of criminal law rules.
The normative basis of the research consists of criminal law rules of responsibility for mediation in bribery and criminal law rules of responsibility for bribery.
The empirical base of the research includes the decision of the Plenum of the Supreme Court of Russian Federation.
The theoretical base of the research consists of doctrinal development of the mediation in bribery.
The results of the study of the norms on liability for mediation in bribery made it possible to conclude that they should be excluded from the Criminal code of Russian Federation.
The practical significance of the research is the possibility of using the results of the research while improving the Criminal code of Russian Federation. Keywords: mediation in bribery, considerable size, bribery.
Вновь введенная в закон уголовно-правовая норма, предусмотренная ч. 1 ст. 2911 УК РФ, дублирует нормы института соучастия в преступлении, представленные в Общей части уголовного закона, что не осталось незамеченным теоретиками. Наша позиция по данной проблеме уже излагалась в одной из публикаций [12] и сводилась к тому, что в зависимости от конкретного способа действия посредника во взяточничестве, его действия могут быть квалифицированы как пособничество или соисполнительство дачи либо получения взятки.
Помимо того, что криминализация посредничества во взяточничестве в качестве самостоятельного состава преступления недостаточно обоснована, поскольку уголовно-правовое регулирование посреднической деятельности в достаточной мере осуществляется нормами института соучастия в преступлении, возведение посредничества во взяточничестве в ранг самостоятельной исполнительской деятельности образует противоречие с принципом справедливости, а также влечет негативные последствия для правоприменения, на которые следует обратить внимание.
Во-первых, посредничество во взяточничестве подпадает под признаки состава преступления лишь при значительном размере взятки, который составляет двадцать пять тысяч рублей (примечание к ст. 290 УК РФ).
В.Н. Борков считает обоснованным ограничение ответственности посредника значительным размером передаваемого имущества ввиду того, что сговор сторон коррупционной сделки образует приготовление к совершению соответствующих преступлений. А поскольку уголовно наказуемо лишь приготовление к тяжкому и особо тяжкому преступлению, подмечает автор, то и ответственность посредника ограничена лишь случаями значительного размера, который для взяткополучателя и взяткодателя образует тяжкое преступление [3, с. 9].
Согласимся с этим лишь отчасти. Так, полагаем правильным расценивать совершение посредником действий по способствованию достижения соглашения между взяткополучателем и взяткодателем до момента начала передачи предмета взятки, как приготовление. Однако, если взяткодатель начал совершать действия по передаче предмета взятки, но должностное лицо отказалось его принять, то имеет место покушение на преступление. В случае же принятия последним предмета взятки, налицо оконченное преступление.
Вызывает возражения мнение В.Н. Боркова и в части оценки в качестве приготовления к совершению пре-
ступления совершения посредником действий, направленных на реализацию соглашению, в том числе при непосредственной передаче предмета взятки.
Из буквального толкования ч. 1 ст. 2911 УК РФ следует, что действия посредника при способствовании передаче (получению) взятки в размере, не достигающим значительного, не образуют состав посредничества во взяточничестве. При этом ответственность «сторон» коррупционной сделки не исключается.
Указанное законодательное решение вызвало ряд критических замечаний со стороны теоретиков и породило немало дискуссий в уголовно-правовой доктрине.
Одни авторы предлагают квалифицировать действия посредника при размере взятки меньше значительного аналогично тому, как это было до введения анализируемой статьи в уголовный закон, то есть как соучастие в форме пособничества в даче или в получении взятки [См., например: 7, с. 5; 8, с. 74; 15, с. 12].
Так, Д.А. Гарбатович в обоснование своей позиции ссылается на правило о конкуренции общей и специальной норм, полагая, что посредничество во взяточничестве является нормой специальной, в то время как пособничество в даче или получении взятки - общей, поскольку первая сформулирована более детально [7, с. 5].
Подобная аргументация вызывает у нас возражения. Так, правило квалификации при конкуренции общей и специальной норм, изложенное в ч. 3 ст. 17 УК РФ, подразумевает конкуренцию норм исключительно Особенной части. В соответствии с положениями закона, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, то совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме. Несмотря на то, что нормы о соучастии «корреспондируют» составам, предусмотренным в Особенной части УК РФ, дополняют они именно нормы, описывающие конкретные преступные деяния. Нормы, имеющие подобный«придаточный» характер не могут конкурировать с самостоятельными норма-мив принципе.
Мы, в свою очередь, солидарны с теми криминалистами, кто не усматривает в уголовном законе оснований для ответственности лица, выступающего посредником при получении и дачи взятки в незначительном размере [См., например: 6, с. 42; 9, с. 77; 10, с. 90; 13, с. 107;], ибо «иное понимание есть не толкование, а корректировка уголовного закона» [10, с. 90].
А.Г. Кибальник справедливо усматривает в возможности привлечения к ответственности за посредничество во взяточничестве в незначительном размере не иначе, как прямое нарушение принципа законности [9, с. 77].
Посредничество во взяточничестве и получение либо дача взятки есть преступления взаимосвязанные. Посредник выступает как лицо, способствующее сторонам коррупционной сделки. Однако момент окончания преступлений, предусмотренных статьями 290, 291 УК РФ, с одной стороны, и преступления, предусмотренного статьей 2911 УК РФ, - с другой, может не совпадать. По этой причине мы бы хотели более детально остановиться на спорных моментах вопроса о стадии развития преступной деятельности посредничества во взяточничестве.
Пункт 10 действующего Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (далее по тексту - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 №
24) разъясняет, что получение и дача взятки, а равно посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи предмета взятки является оконченным преступлением с момента принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, хотя бы части передаваемых ему ценностей (например, с момента передачи их лично должностному лицу, зачисления с согласия должностного лица на счет, владельцем которого оно является). При этом не имеет значения, получили ли указанные лица реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению [2].
В пункте 12 указанного Постановления Верховным Судом РФ отмечено, что, в случае, если должностное лицо отказалось принять взятку, действия лица, непосредственно направленные на их передачу, подлежат квалификации как покушение на преступление, предусмотренное статьей 291 или статьей 291.1 УК РФ. Если условленная передача ценностей не состоялась по обстоятельствам, не зависящим от воли лиц, действия которых были непосредственно направлены на их передачу или получение, содеянное следует квалифицировать как покушение на дачу либо получение взятки, на посредничество во взяточничестве или коммерческий подкуп [2].
Приведенная позиция высшего судебного органа государства, на наш взгляд, адекватно отражает акцессорный характер преступления, предусмотренного ст. 2911 УК РФ, и полностью соответствует принципу справедливости.
Не соглашаясь с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, некоторые авторы отмечают, что действия посредника представляют собой оконченное преступление и в тех случаях, когда предмет взятки был передан им другому посреднику [14, с. 64].
Веский аргумент в защиту позиции Верховного Суда РФ выдвинул профессор П.С. Яни. Криминалист акцентирует внимание на том, что в диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ объективная сторона состава посредничества во взяточничестве предусматривает непосредственную передачу взятки. Буквальное толкование указанной нормы приводит автора к правильному выводу, что посредничество во взяточничестве является оконченным лишь при передаче предмета взятки посредником непосредственно взяткополучателю [16, с. 26].
Действительно, буквальное толкование приводит к выводу, что посредничество следует считать оконченным именно в момент получения предмета взятки конечным адресатом, при отсутствии иных посредников. По нашему мнению, в случае участия в коррупционной схеме нескольких посредников, если взяткополучатель не принял предмет взятки, действия всех посредников следует квалифицировать как покушение на посредничество во взяточничестве.
Приведенные выше доводы позволяют отчасти возразить тем, кто считает, что появление ст. 2911 в УК РФ кардинально сдвинуло момент окончания посредничества во взяточничестве относительно дачи либо получения взятки [11, с. 33].
В то же время мы признаем, что момент окончания посредничества, выражающегося в таких формах, как способствование достижению или реализации соглашения между взяткодателем и взяткополучателем, не совпадает с моментом окончания преступлений, предусмотренных статьями 290, 291 УК РФ.
По данной проблеме учеными высказываются различные точки зрения. Так, И.В. Ткачев воспринимает
анализируемое преступление как оконченное только в том случае, если действия посредника привели к результату в виде достижения соглашения между взяткодателем и (или) взяткополучателем [13, с. 64].
В свою очередь, для признания посредничества во взяточничестве в рассматриваемой форме оконченным преступлением П.С. Яни считает достаточным совершение посредником действий, направленных на достижение соглашения между взяткодателем и (или) взяткополучателем. Результативность данных действий автор выносит за рамки состава преступления [16, с. 26].
Последняя позиция импонирует нам в большей мере. Состав преступления, предусмотренный ст. 2911 УК РФ, сконструирован как формальный и содержит в себе указание на конкретную совокупность действий, признаваемых преступными, в связи с чем выполнение этих действий в указанном объеме образует состав оконченного преступления, независимо от достигнутого результата.
Насчет такой формы деятельности посредника, как способствование взяткополучателю и взяткодателю реализации соглашения между ними, исследователи единогласны во мнении: преступление считается оконченным с момента совершения посредником действий, направленных на реализацию достигнутого ранее соглашения [См., например: 14, с. 64; 16, с. 26].
Федеральным законом от 03.07.2016 № 324-ФЗ объективная сторона составов преступлений, предусмотренных статьями 290, 291 УК РФ, была уточнена [1]. В частности, получение и дача взятки теперь могут совершаться посредством передачи предмета взятки физическому или юридическому лицу, указанному взяткополучателем.
Взаимосвязь данной новеллы с положениями норм об ответственности за посредничество во взяточничестве, а также оценка момента окончания преступлений в случае совершения их в указанной форме требуют истолкования.
Крайне противоречивыми нам представляются рассуждения В.Н. Боркова по данному вопросу. Изначально автор утверждает, что рассматриваемый способ взяточничества есть не что иное, как получение взятки самим должностным лицом [См., например: 4, с. 43; 5, с. 82].
В этой части мы солидарны с криминалистом. В п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ 09.07.2013 № 24 отмечено, что, если за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе имущество передается, имущественные права предоставляются, услуги имущественного характера оказываются не лично ему либо его родным или близким, а заведомо другим лицам, в том числе юридическим, и должностное лицо, его родные или близкие не извлекают из этого имущественную выгоду, содеянное не может быть квалифицировано как получение взятки.
Содержания данного разъяснения позволяет заключить, что получение взятки предполагает наличие корыстного мотива, выражающегося в возможности извлечения имущественной выгоды взяткополучателем или его родными и близкими.
По этой причине, если из передачи имущества или оказания услуг имущественного характера третьим лицам должностное лицо извлекает определенную имущественную выгоду, то его следует рассматривать в качестве взяткополучателя, даже если он не является выгодоприобретателем в полном смысле этого слова. В частности, должностным лицом может быть дано
указание на передачу предмета взятки одному из своих кредиторов в счет погашения долга. В данном случае следует говорить о том, что должностное лицо получает услуги имущественного характера опосредованно, за счет освобождения от обязательств перед третьими лицами. Корыстная заинтересованность взяткополучателя может быть воплощена и в любых других формах, что, тем не менее, это не влияет на квалификацию его действий.
Несмотря на это, впоследствии В.Н. Борков отмечает, что лицо, которому по указанию должностного лица передается предмет взятки и которое при этом осознает его преступное происхождение, подлежит ответственности за посредничество во взяточничестве [См., например: 4, с. 44; 5, с. 83].
Мы согласны с данным тезисом лишь отчасти. Так, если взятка получена физическим лицом с целью ее дальнейшей передачи должностному лицу, иному физическому или юридическому лицу, то данное физическое лицо выполняет функции посредника. При этом, по нашему мнению, физическое лицо, являющееся конечным приобретателем имущества или услуг имущественного характера и осознающее преступный характер действий взяткополучателя и посредника, в качестве посредника рассматриваться не может. По своей природе посредник есть фигура, являющаяся промежуточным звеном между сторонами коррупционной сделки. На посреднике не может заканчиваться «движение» предмета взятки.
В пользу несостоятельности критикуемого подхода можно привести и иные доводы. В новом способе получения взятки законодателем, наряду с физическим лицом, в качестве конечного адресата указано и юридическое лицо. При этом сам способ совершения преступления не ставится в зависимость от статуса лица, которое указано взяткополучателем. Иными словами, он в равной мере приемлем как для физических, так и для юридических лиц. В то же время, в качестве посредника (в смысле уголовного закона) юридическое лицо выступать не может.
Криминализованный формат взяточничества требует уточнения момента окончания преступления, совершенного новым способом. Спорную, на наш взгляд, позицию по данному вопросу занимает В.Н. Бор-ков,который предлагает считать получение взятки в рассматриваемой форме оконченным с момента дачи должностным лицом указания взяткодателю или посреднику о передачи предмета взятки конкретному физическому или юридическому лицу (лицам) [См., например: 4, с. 44; 5, с. 83].
Данная точка зрения вызывает возражения. Следуя логике автора, действия взяткополучателя содержат в себе оконченный состав преступления даже на том этапе коррупционной сделки, когда взяткодатель еще не приступил к выполнению объективной стороны состава дачи взятки. Иными словами, на стороне взяткополучателя имеет место оконченный состав, в то время как действия взяткодателя следует расценивать лишь как приготовительные.
Полагаем, что критикуемый подход есть не что иное, как расширительное толкование уголовного закона, противоречащее принципам законности и справедливости. Диспозиция ст. 290 УК РФ прямо говорит о получении взятки. Данная формулировка, как было обосновано нами ранее, должна учитываться и при рассматриваемом способе взяточничества. До тех пор, пока конечный адресат не получил хотя бы часть
предмета взятки, действия должностного лица не подлежат квалификации как оконченное преступление.
Несмотря на это, В.Н. Борков заостряет внимание на том, что «...преступление, предусмотренное ст. 290 УК РФ, состоит в получении взятки именно должностным лицом, а не иным физическим или юридическим лицом» [См., например: 4, с. 44; 5, с. 83].
Как было обосновано нами ранее, получение предмета взятки физическим или юридическим лицом в рассматриваемом способе взяточничества и есть получение взятки (в форме выгоды имущественного характера) самим взяткополучателем. Более того, автор придерживается этой точки зрения в своих работах, на что было указано выше. Помимо этого, мы полагаем, что подобная аргументация криминалиста в принципе должна исключать возможность получения взятки посредством указания о ее передаче физическому или юридическому лицу, ведь, в конечном итоге, должностное лицо не получает предмета взятки.
При этом, в случае совершения коррупционной сделки при способствовании посредника, на момент получения последним предмета взятки действия «сторон» и посредника будут образовывать приготовление к совершению соответствующих преступлений. Оконченным каждое из преступлений будет тогда, когда указанное взяткополучателем физическое или юридическое лицо, получит хотя бы часть предмета взятки.
Включение в уголовный закон статьи 2911 также привело к несоответствию санкций, предусмотренных за посредничество во взяточничестве, степени общественной опасности совершаемых посредником действий, а также к неадекватной системе дифференциации его ответственности.
Как было отмечено ранее, до включения в уголовный закон статьи 2911, действия посредника квалифицировались как соучастие в получении или дачи взятки. Данное обстоятельство имело огромное значение для дифференциации уголовной ответственности посредника, который в качестве соучастника мог действовать как в интересах должностного лица, так и лица, дающего взятку. В связи с этим мы бы хотели наглядно сравнить степень ответственности соучастника получения и дачи взятки с одной стороны, и посредника во взяточничестве - с другой. При этом санкции статей 290, 291, 2911 УК РФ будут учитываться в их актуальной редакции, а возможность квалификации деятельности посредника - в качестве альтернативы нынешнему положению дел.
На сегодняшний день за получение взятки в значительном размере предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до шести лет, за дачу взятки в значительном размере - до пяти лет, а за посредничество во взяточничестве без квалифицирующих обстоятельств - до четырех лет.
В свою очередь, ответственность соучастника получения или дачи взятки строже, чем посредника во взяточничестве, поскольку действия первого квалифицируются аналогично действиям исполнителя. Подобная оценка преступной деятельности, по нашему мнению, в большей мере соответствует степени общественной опасности лица, способствующему взяточничеству, в отличие от ответственности посредника. Аргументом в пользу предлагаемого подхода служит то обстоятельство, что посредник, как правило, действует в интересах одной из сторон коррупционной сделки. Ввиду этого, закономерно, что ответственность посредника должна носить акцессорный по отношению к получению или даче взятки характер.
При этом в зависимости от того, в чьих интересах действует соучастник, его ответственность не остается неизменной, что, по нашему мнению, соответствует принципу справедливости в той же мере, в какой для взяткополучателя и взяткодателя предусмотрены различные пределы ответственности. В свою очередь, учесть характер и степень общественной опасности деяния соучастника можно посредством индивидуализации его наказания.
В то же время, за получение и дачу взятки в крупном и особо крупном размерах законодателем предусмотрены одинаковые относительно друг друга размеры наказаний в виде лишения свободы, а именно: от семи до двенадцати лет за взятку в крупном размере и от восьми до пятнадцати за взятку в особо крупном размере. За посредничество во взяточничестве в крупном и особо крупном размерах предусмотрено лишение свободы от пяти до десяти и от семи до двенадцати лет соответственно. Учитывая, что посредник может иметь определяющее значение для возможности совершения преступлений, предусмотренных статьями 290, 291 УК РФ, существующее различие между раз-мераминаказаний в виде лишения свободы за посредничество во взяточничестве с одной стороны, и за получение и дачу взятки с другой, выглядит как искусственное занижение степени общественной опасности преступления, предусмотренного ст. 291 1 УК РФ, на законодательном уровне.
Нельзя не заострить внимание и на том, что редакцией ст. 2911 УК РФ не учтены отдельные разновидности квалифицированных составов получения взятки, что не может быть признано справедливым.
В частности, ст. 290 УК РФ предусматривает повышенную ответственность за получение взятки лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, а именно: такие деяния наказываются от пяти до десяти лет лишением свободы.
Помимо этого, в п. «б» ч. 5 ст. 290 УК РФ предусмотрен квалифицированный состав получения взятки -посредством ее вымогательства. Наказание в виде лишения свободы за это составляет от семи до двенадцати лет.
В то же время, при содействии посредника в получении взятки с ее вымогательством его ответственность будет определяться ч. 1 ст. 2911 УК РФ, предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок до четырех лет. На подобный недочет пенализацион-ной политики обращает внимание П.С. Яни, который справедливо подметил, что соучастник взяткополучателя в данном случае несет гораздо более строгую ответственность [16, с. 22].
Оценка криминализации посредничества во взяточничестве с позиции влияния на эффективность уголовно-правового регулирования института соучастия в преступлении, позволяет сделать следующие выводы:
- криминализация посредничества во взяточничестве в качестве самостоятельного состава преступления влечет ряд негативных последствий для правоприменения, противоречит принципу справедливости и не способствует достижению целей уголовного закона;
- законодателю следует учесть высказанное теоретиками предложение об исключении из уголовного закона норм, предусматривающих ответственность за посредничество во взяточничестве (части 1 -4 статьи 2911 УК РФ).
Список литературы:
1. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон от 03.07.2016 № 324-Ф3 // Российская газета. № 149. 08.07.2016.
2. О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях: постановление Пленума Верховного суда от 9 июля 2013 № 24 / Пленум Верховного Суда РФ //Бюллетень Верховного Суда РФ, 2013, № 9.
3. Борков В.Н. Новая редакция норм об ответственности за взяточничество: проблемы применения. Уголовное право, 2011, № 4. С. 9 - 14.
4. Борков В.Н. Новый способ получения взятки и реабилитации "мелких" взяточников. Современное право, 2017, № 1. С. 81-86.
5. Борков В.Н. Получение взятки путем указания о ее передаче другим лицам. Законность, 2016, № 11. С. 42-45.
6. Бугаевская Н.В., Головин А.Ю. Проблемные аспекты квалификации взяточничества. Уголовное право, 2013, № 5. С. 41 -43.
7. Гарбатович Д.А. Посредничество во взяточничестве: преобразованный вид пособничества. Уголовное право, 2011, № 5. С. 4-8.
8. Иногамова-Хегай Л.В. Сложные вопросы квалификации служебных преступлений, требующие разрешения в Постановлении Пленума Верховного Суда. Уголовное право, 2013, № 5. С. 73-75.
9. Кибальник А.Г. «Призраки» понимания взяточничества и коммерческого подкупа. Уголовное право, 2013, № 5. С. 76-77.
10. Любавина М.А. О некоторых проблемах квалификации преступлений коррупционного характера. Уголовное право, 2013, № 5. С. 89-91.
11. Ображиев К.В., Чашин К.В. Криминализация посредничества во взяточничестве: поиск оптимальной модели. Уголовное право, 2013, № 6. С. 30 - 35.
12. Субачев А.К. Регламентация ответственности за соучастие в преступлении в форме посредничества во взяточничестве. Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 7. С. 155-158.
13. Талан М.В., Тарханов И.А. Посредничество во взяточничестве в уголовном праве России. Уголовное право, 2013, № 5. С. 105-107.
14. Ткачев И.В. Проблемы реализации уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве. Уголовное право, 2012, № 2. С. 64-70.
15. Яни П.С. Посредничество во взяточничестве. Законность, 2011, № 9. С. 12-18.
16. Яни П.С. Проблемы квалификации посредничества во взяточничестве. Законность, 2013, № 2. С. 24-29.
17. Яни П.С. Новое Постановление Пленума Верховного Суда о взяточничестве. Законность, 2013, № 11. С. 21-26.
Рецензия
на статью аспиранта кафедры уголовного права и криминологии Юридической школы Дальневосточного федерального университета А.К. Субачева на тему: «Оценка криминализации посредничества во взяточничестве с позиции влияния на эффективность уголовно-правового регулирования института соучастия»
Актуальность темы, избранной А.К. Субачевым к исследованию в рамках настоящей публикации, сомнений не вызывает: закрепление в УК РФ отдельной статьи - 2911 о посредничестве во взяточничестве вызывает у теоретиков неоднозначную реакцию в вопросе соответствия ее норм основным положениям теории соучастия.
А.К. Субачев в одной из своих публикаций уже давал обоснование тому, что положения ч. 1 ст. 2911 Ук рф дублируют нормы института соучастия в преступления (см. Субачев А.К. Регламентация ответственности за соучастие в преступлении в форме посредничества во взяточ-
ничестве // Пробелы в российском законодательстве. 2017. Выпуск № 7. С. 155-158 ) . В настоящей публикации автор продолжает научные изыскания на эту тему, предпринимая попытку оценить криминализацию посредничества во взяточничестве с позиции влияния на эффективность уголовно-правового регулирования института соучастия.
Автор ставил перед собой задачу провести уголовно-правовой анализ дискуссионных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 2911 ук рф, оценить целесообразность пенализации посредничества во взяточничества и обосновать целесообразность законодательной новеллы.
Следует согласиться с автором в том, что в отсутствие специального состава деяния в форме посредничества во взяточничестве подпадали под квалификацию по правилам института соучастия в преступлении. Установление ответственности за посредничество во взяточничестве в виде самостоятельного состава преступления было воспринято теоретиками неоднозначно. Ученые выражают сомнение в целесообразности введения обозначенной статьи в УК РФ.
Отправной точки для автора в рамках настоящей статьи выступает оценка посреднических действий в качестве частных случаев деятельности пособника и соисполнителя. Указанный тезис был обоснован им в упомянутой выше научной статье.
Исследователь дал собственную оценку спорным вопросам, касающимся регламентации ответственности за посредничества во взяточничестве. В частности, в настоящей статье автор обоснованно предлагает расценивать совершение посредником действий по способствованию достижения соглашения между взяткополучателем и взяткодателем до момента начала передачи предмета взятки, как приготовление. Если же взяткодатель начал совершать действия по передаче предмета взятки, но должностное лицо отказалось его принять, то, по мнению автора, имеет место покушение на преступление. В случае же принятия последним предмета взятки, налицо оконченное преступление - заключает исследователь.
В данной публикации автор сопоставляет размеры санкций статей 290, 291, 2911 ук рф, в которых установлена ответственность за различные формы взяточничества в ракурсе назначения наказания за оконченное либо неоконченное преступление и делает интересные в научном отношении выводы.
Завершается исследование выводом автора, в котором он негативно оценивает криминализацию посредничества во взяточничестве, которая существенно снижает эффективность уголовно-правового регулирования института соучастия в преступлении. Этот и другие выводы в рецензируемой статье научно обоснованы, вполне могут представлять интерес не только для теоретиков, но и для правоприменителей.
Оформление и содержание статьи отвечает нормативным требованиям, предъявляемым к такого рода работам.
Научная статья Субачева Алексея Константиновича на тему: «Оценка криминализации посредничества во взяточничестве с позиции влияния на эффективность уголовно-правового регулирования института соучастия» рекомендуется к опубликованию в открытой печати.
Научный руководитель - д.ю.н., профессор кафедры уголовного права и криминологии Юридической школы ДВФУ Т.Б.Басова
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»;
Оригинальность текста - 99,67 %
