CC BY
55
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2016. № 1
м. С. ченская, аспирантка кафедры уголовно-правовых дисциплин Института права, экономики и управления информацией Московского государственного лингвистического университета*
уголовно-правовая оценка причинения вреда в условиях крайней необходимости и обоснованного риска в Англии и уэльсе
В статье рассмотрены проблемы, связанные с правовым регулированием института крайней необходимости и обоснованного риска в уголовном праве Англии и Уэльса. Автор статьи анализирует действующее английское законодательство, наиболее известные судебные прецеденты, а также положения английской правовой доктрины по данному вопросу. В статье представлена эволюция правовых представлений о «необходимости» в английском общем праве, дана оценка понятия «риск» и правовых последствий рискованных действий, а также понятий «медицинская необходимость» и «принуждение обстоятельств».
Ключевые слова: уголовное право Англии и Уэльса, общее право, крайняя необходимость, обоснованный риск, медицинская необходимость, принуждение обстоятельств.
The article deals with the issues associated with the legal regulation of the concept of necessity and justifiable risk in criminal law of England and Wales. The author analyzes the current English law, the most famous legal precedents, as well as the position of the English legal doctrine on the matter. The article sets forth the evolution of legal concept of "necessity" in English common law, an assessment of the concept of "risk" and the legal consequences of risky activities, as well as the concepts of "medical necessity" and "duress of circumstances".
Keywords: Criminal Law of England and Wales, common law, necessity, justifiable risk, medical necessity, duress of circumstances.
Одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства стран англосаксонской правовой семьи является принцип презумпции невиновности. Согласно данной презумпции лицо, обвиняемое в совершении преступления, считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана в установленном законом порядке. При этом обязанность по сбору и предоставлению в суд доказательств вины обвиняемого в совершении инкриминируемого ему деяния, т.е. бремя доказывания, возложено на сторону обвинения.
* mariya_chenskaya@mail.ru
Обвиняемый, в свою очередь, имеет право пользоваться различными средствами судебной защиты для своего оправдания или смягчения наказания, например, предоставлять следственным органам или суду доказательства наличия обстоятельств, защищающих от уголовного преследования (defences).
Следует отметить, что в доктрине английского уголовного права значение имеет дифференциация оправдательных оснований на полностью исключающие преступность деяния (justifications) и освобождающие лицо от уголовного наказания (excuses).
В английском статутном праве ни институт крайней необходимости, ни институт обоснованного риска не урегулированы законодательно, что обусловлено особенностями англосаксонской правовой семьи, где существенная роль в правотворческом и правоприменительном процессе отводится решениям вышестоящих судов, и отсутствует полная кодификация законодательства. Неоднократно теоретики уголовного права обосновывали нежелание законодателя и судов однозначно урегулировать институт необходимости (и примыкающие к нему обстоятельства обоснованного риска) тем, что, будучи основанием, исключающим преступность деяния, необходимость позволит признать законными и общественно полезными деяния, содержащие все признаки actus reus (противоправного деяния).
На протяжении всего периода развития английского права «необходимость» (necessity, т.е. без определения крайняя) остается одним из наиболее противоречивых и неоднозначных правовых институтов, регулируемых преимущественно общим правом. К настоящему времени «необходимость» не утвердилась в качестве общего обстоятельства, защищающего от уголовного преследования. Несмотря на это, английские суды при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности нередко применяли данное оправдательное основание к конкретным ситуациям, связанным с причинением вреда одним интересам в процессе устранения действительной и неминуемой угрозы другим правоохраняемым интересам.
Представители ранней доктрины английского общего права Генри Бректон, Эдвард Кок и Мэтью Хейл1 признавали, что «необходимость» может служить основанием для оправдания деяний, которые при других обстоятельствах считались бы противоправными. В 1551 г. в судебном решении по делу Reniger v. Fogossa было установлено, что
1 Allen M. Textbook on Criminal Law. Oxford, 2013. P. 197 (Bracton H. De Legibus Et Consuetudinibus Anglis Libri Quinque in Varios Tractatus Distincti. Vol.5/ Ed. by T. Twiss. Cambr., 2012; Sir Edward Coke. The First Part of the Institutes of the Laws of England: Reprint of the 8th ed. (December 30, 1999); Hale M. Historia Placitorum Corons: The History of the Pleas of the Crown. 1736 (September 30, 2004)).
«лицо может нарушить положения закона, но при этом не совершить преступления... Таким образом, закон не будет препятствовать совершению деяний, ему противоречащих, если эти деяния совершены в целях предотвращения большего вреда или в ситуации необходимости2. <...> Побег из тюрьмы является тяжким преступлением, однако в случае возникновения пожара лица, бежавшие из тюрьмы в целях спасения жизни, должны быть оправданы по соображениям разумности, несмотря на то, что закон гласит об обратном3».
В XVII столетии встал вопрос о том, к каким категориям преступлений может применяться «необходимость». В деле Moore v. Hussey (1609) судья Хобарт выразил мнение о том, что все законы предполагают возможность оправдания лиц, нарушивших их предписания, если данные лица действовали в силу необходимости, т.е. под принуждением или при неблагоприятном стечении обстоятельств4. В дальнейшем эта позиция неоднократно будет опровергнута судьями и представителями правовой доктрины.
Известный юрист и теоретик права XVIII столетия Уильям Блэк-стон выделил несколько видов необходимости, одним из которых является необходимость как выбор из двух зол (the choice of two evils). В доктрине это представление о необходимости до сих пор является актуальным. При определенных обстоятельствах лицо вынуждено сделать выбор из двух зол, и оно осмысленно выбирает меньшее из них. Иными словами, вред одним интересам, охраняемым законом, причинен в целях предотвращения большего вреда другим интересам. При этом лицо, которому предоставлена возможность выбора, самостоятельно оценивает ценность тех или иных благ, что, несомненно, может привести к субъективизму и многочисленным злоупотреблениям.
Теория необходимости, разработанная в рамках общего права, была призвана заполнить пробелы, существовавшие в ряду общепринятых оснований освобождения от уголовной ответственности, и преимущественно основывалась на моральных представлениях о справедливости.
Институт необходимости в Англии и Уэльсе ввиду отсутствия установленных правовых рамок может охватывать и ситуации причинения вреда в результате неблагоприятной реализации рисковой ситуации, когда лицо, сознательно совершающее рискованные действия для достижения общественно полезной цели, причиняет вред благам, охраняемым законом.
2 Cavallaro (jr.) J. L. The Demise of the Political Necessity Defense: Indirect Civil Disobedience and United States v. Schoon // Calif. L. Rev. 1993. Vol. 81. Iss. 1. P. 353.
3 Wilson W. Criminal Law: Doctrine and Theory. Harlow, 2008. P. 247-248.
4 Allen M. Op. cit. P. 197; Samuels Sh, McKinnon G. D. Necessity. Ottawa, 1991. P. 3.
Понятие «риск» активно применяется в английском уголовном праве, однако не в связи с обстоятельствами, защищающими от уголовного преследования, а как один из элементов, входящих в содержание субъективной стороны преступления (mens rea). Неосторожность в качестве одной из форм вины определяется как сознательное совершение необоснованных рискованных действий. В развитой судебной практике и доктрине были выработаны определенные механизмы дифференциации рисков по критерию обоснованности. Так, профессиональная деятельность работников транспорта и медицины, спортсменов и сотрудников правоохранительных органов непосредственно связана с социально значимыми рисками. И если польза от совершения ими рискованных действий существенно превосходит возможный вред, то эти лица не подлежат привлечению к уголовной ответственности. Можно прийти к выводу о том, что в деяниях указанных лиц, совершенных в условиях обоснованного риска, отсутствуют признаки actus reus (т.е. противоправного деяния), что не дает основания для их привлечения к уголовной ответственности. На практике же крайне проблематично доказать отсутствие признаков противоправного деяния при причинении действительного вреда жизни и здоровью лица или отношениям собственности. И сторона защиты предпочитает ссылаться на основания освобождения от уголовной ответственности, существующие в праве, и наиболее близким и подходящим основанием является институт общего права о необходимости.
В XIX столетии судьи и теоретики права в Англии выступили в поддержку ограничения дальнейшего развития норм общего права, предоставляя парламенту лидирующее место в процессе правотворчества. Эта тенденция оказала существенное влияние на нормы о необходимости и была направлена на устранение противоречий в процессе правоприменения.
В 1884 г. судьи Отделения королевской скамьи Высокого суда Англии и Уэльса вынесли решение по делу R v. Dudley and Stephens, которое до настоящего времени является одним из наиболее известных прецедентов по применению института необходимости во всех странах англосаксонской правовой семьи. Согласно обстоятельствам данного дела, после кораблекрушения члены экипажа судна оказались в спасательной лодке в открытом море без воды и продуктов питания. После шести дней голода они совершили убийство самого слабого члена экипажа, чтобы выжить, питаясь его плотью. Когда спустя несколько дней они были спасены, им было предъявлено обвинение в убийстве, и в дальнейшем судом был вынесен обвинительный приговор. Обосновывая судебное решение по делу, лорд главный судья Колеридж указал, что необходимость ни при каких обстоятельствах
не может служить оправданием убийства. Он отметил недопустимость спасения одного человека путем принесения в жертву другого5.
Однако в начале XXI столетия возникла проблема уголовно-правовой оценки последствий медицинских операций по разделению сиамских близнецов, если в результате их проведения один из близнецов неминуемо погибает. Этот вопрос непосредственно связан с необходимостью и принятием решения в условиях профессионального медицинского риска и будет подробно проанализирован далее в статье.
Судьи конца XIX столетия неохотно применяли нормы общего права о необходимости к обстоятельствам конкретных дел. Однако в деле Bourne (1938) был косвенно признан факт существования медицинской необходимости. Подсудимый акушер-гинеколог обвинялся в незаконном проведении операции по прерыванию беременности четырнадцатилетней пациентке, ставшей жертвой изнасилования. Данное преступление было предусмотрено ст. 58 Закона о преступлениях против личности 1861 г. Председательствующий судья Мак-нетен, представляя разъяснения по правовому вопросу для коллегии присяжных заседателей, не упомянул о нормах необходимости, однако указал на то, что действия подсудимого могут быть признаны законными, если он действовал добросовестно для спасения жизни пациентки. Подсудимый был оправдан, а в судебном решении было указано, что «плод во чреве матери может быть уничтожен, если это необходимо для спасения матери, жизнь которой представляет большую ценность»6.
Отсутствие кодифицированных норм о необходимости в английском уголовном праве может иметь негативные последствия. Привлечение к уголовной ответственности лиц, нарушивших букву закона ввиду необходимости, может препятствовать совершению социально полезных действий и одновременно предоставлять большую свободу действий судьям и следственным органам при привлечении к ответственности и наказании правонарушителей. В показательном деле Kitson (1955) находящийся в состоянии алкогольного опьянения пассажир автомобиля уснул и, проснувшись, увидел, что кресло водителя свободно и машина катится вниз по склону. Для спасения своей жизни и жизни других участников дорожного движения он принял на себя контроль над управлением транспортным средством. Впоследствии он был привлечен к уголовной ответственности и осужден за вождение транспортного средства в состоянии алкогольного опьяне-
5 Herring J. Criminal law. Oxford, 2011. P. 291-292; Уголовное право зарубежных стран. Общая и Особенная части: учебник / Под ред. И. Д. Козочкина. М., 2010.С. 54.
6 Allen M. Op. cit. P. 198-199.
ния. Суд не признал факт того, что подсудимый действовал в состоянии необходимости и не учел высокую степень риска причинения вреда жизни и здоровью других лиц, если бы подсудимый не сел за руль.
В решении по делу London Borough of Southwark v. Williams (1971) лорд-судья Деннинг отметил, что «необходимость откроет дверь, которую никто не в силах будет захлопнуть. <..> На нее будут ссылаться в оправдание всевозможных правонарушений. Поэтому суды во имя законности и правопорядка должны иметь твердую позицию7». Эту позицию полностью поддержал и лорд-судья Эдмунд-Девис, указавший на то, что «право относится с глубочайшим подозрением к любым способам самопомощи и позволяет использовать их лишь в исключительных обстоятельствах8».
В деле Buckoke v. GLC (1971) водитель пожарной машины, который проехал перекресток при красном сигнале светофора, чтобы спасти жизнь человека, находящегося в горящем здании, нарушил правила дорожного движения. Рисковал ли водитель пожарной машины при данных обстоятельствах? Безусловно. Был ли этот риск обоснованным и оправданным с позиции уголовного права? При ответе на этот вопрос суд отказался признать рискованные действия водителя законными и совершенными в состоянии необходимости, однако смягчил наказание за данное преступление. В неофициальном мнении по данному делу уже упомянутый в статье лорд-судья Деннинг отметил, что совершенные водителем действия должны служить основанием не для судебного преследования, а для возна-граждения9. Впоследствии Британский парламент принял ряд нормативно-правовых актов, закрепивших необходимость как основание освобождения от наказания в строго определенных случаях и в отношении определенных категорий лиц. Так, в целях спасения лиц, жизни и здоровью которых угрожает существенная и неминуемая опасность, сотрудникам противопожарной службы, полиции, а также работникам здравоохранения разрешается нарушать некоторые предписания, установленные в Правилах дорожного движения при соблюдении определенных условий10.
В 1990 г. лорд-судья Гофф прямо указал на существование необходимости как основания, исключающего преступность деяния для трех категорий дел. Во-первых, случаи общественной необходимо-
7 Lacey N., Wells C., Quick O. Reconstructing Criminal Law: Text and Materials. Cam-br., 2006. P. 418; Reed A., Bohlander M., Wake N., Smith E. General Defences in Criminal Law: Domestic and Comparative Perspectives. Farnham, 2014. P. 83.
8 Gardner Th.J., Anderson T.M. Criminal Law. Stamford, 2014. P. 176.
9 Allen M. Op. cit. P. 197.
10 Ibid. P. 198.
сти, когда лицо нарушает право собственности другого лица в общественных целях. Во-вторых, случаи частной необходимости, когда лицо нарушает право собственности другого лица, чтобы спасти себя или свою собственность от неминуемой угрозы. И, в-третьих, действия, совершенные в состоянии необходимости, чтобы оказать другому лицу помощь даже при отсутствии его согласия. Первые два из вышеуказанных случаев закреплены в Законе о преступном ущербе 1971 г. (Criminal Damage Act 1971) в качестве законных оснований, исключающих уголовную ответственность. Третья категория дел не получила законодательного закрепления, до настоящего времени остается весьма спорной и регулируется судами только на основании обстоятельств конкретных дел.
Особое значение институт необходимости имеет для определения уголовно-правовых последствий рисков, возникающих в медицинской практике. При осуществлении медицинской деятельности врачам приходится принимать ответственные решения, от которых зависит жизнь и здоровье пациента. А правомерность данных решений нередко становится предметом судебного разбирательства. Привлечение к уголовной ответственности лиц, причинивших вред жизни и здоровью другого человека, является основной гарантией принципа личной неприкосновенности и автономии воли, получившего свое закрепление и признание в международном и национальном праве11. Для осуществления медицинского вмешательства врачу необходимо получить согласие психически здорового пациента, который может выразить свое согласие (competent patient). Даже в случае существования действительной и неминуемой угрозы жизни такого пациента врач не вправе осуществлять лечение, если пациент выразил свое несогласие. Интерес представляет вопрос о том, может ли привлекаемый к уголовной ответственности медицинский работник ссылаться на необходимость в оправдание деяний, совершенных им при осуществлении медицинской деятельности и формально содержащих все признаки противоправного деяния actus reus?
В деле Gillick v. West Norfolk and Wishbech (1986) судьи Палаты лордов, рассматривавшие дело в последней инстанции, постановили, что врач, прописавший пациентке, не достигшей 16-летнего возраста, контрацептивные препараты, не мог быть привлечен к ответственности как пособник преступления против половой неприкосновенности, поскольку, назначая пациентке данные препараты, врач был убежден в том, что они необходимы для ее физического, психического
11 Art. 8 of the European Convention on Human Rights 1950 (www.echr.coe.int/Docu-ments/Convention_ENG.pdf); Human Rights Act 1998 (www.legislation.gov.uk/ukpga/ 1998/42/schedule/1).
и эмоционального здоровья12. Врач, прописывающий медицинские препараты или осуществляющий хирургическое вмешательство, должен действовать исключительно в интересах пациента (the patient's best interests), обусловленных существующей медицинской необходимостью, и при обязательном учете согласия психически здорового пациента. В случае с пациентами, страдающими психическим расстройством, лишающим их вменяемости, врач вправе осуществлять лечение, обусловленное медицинской необходимостью и при отсутствии согласия (R v. Bournewood Community and Mental Health NHS Trust (1990)). Если психически здоровый пациент в силу бессознательного состояния или каких-либо иных причин не может выразить свое согласие, врач вправе принять срочные меры для спасения его жизни только в случае отсутствия обстоятельств, явно свидетельствующих о том, что такое согласие не было бы дано, если бы пациент находился в сознании. Но если по медицинским показателям именно эти операции являются экстренно необходимыми для спасения жизни пациента? В данном случае сам врач идет на риск и принимает решение осуществлять медицинское вмешательство и в дальнейшем нести ответственность за свои действия.
Анализируя вопрос о том, могут ли необходимость и обоснованный профессиональный риск служить оправданием причинения смерти, следует обратиться к сравнительно недавней судебной практике. В 2001 г. на рассмотрение Апелляционного суда Англии и Уэльса было передано дело о разделении новорожденных сиамских близнецов (Re A (Children) Conjoined Twins: Medical Treatment). Суду предстояло разрешить вопрос о законности проведения операции, которая неминуемо повлекла бы смерть менее жизнеспособного младенца, второй младенец при этом получал шанс выжить. В случае принятия судом решения о запрете проведения данной операции оба младенца по медицинским показателям прожили бы не дольше шести месяцев. Решение по этому делу должно было одновременно дать ответ на один из самых сложных вопросов уголовного права о том, законно ли, пусть даже в крайне экстремальных обстоятельствах, прервать жизнь одного лица для спасения жизни другого. Суд принял решение в пользу спасения жизни более жизнеспособной девочки, ссылаясь на положения о необходимости, подтвержденной медицинскими показателями. Однако для предотвращения возможных злоупотреблений лорд-судья Уорд четко определил границы необходимости именно для данных конкретных обстоятельств, связанных с двумя зависимыми друг от друга пациентами, один из которых является нежизнеспособным и не способен к независимому существо-
12 Wilson W. Op. cit. P. 251-252; Allen M. Op. cit. P. 199.
ванию, а второй приобретает шанс выжить только в случае смерти другого13.
С течением времени получило свое развитие такое основание освобождения от уголовной ответственности, как принуждение обстоятельств (duress of circumstances), которое рассматривается большинством правоприменителей и представителей доктрины в качестве урегулированного в праве частного случая необходимости14. Принуждение обстоятельств как способ защиты от предъявленного обвинения получил свое развитие по аналогии c принуждением угрозами и был закреплен во многих судебных прецедентах. Присяжные заседатели, анализирующие фактические обстоятельства уголовного дела, должны оценить, действовал ли обвиняемый под страхом причинения смерти или существенного вреда здоровью ему или кому-либо другому, вызванным чрезвычайными обстоятельствами, в существование которых он обоснованно верил, и поступил бы другой вменяемый, разумный человек, обладающий схожими с обвиняемым характеристиками, подобным образом в аналогичных обстоя-тельствах15. Таким образом, обязательным условием правомерности данного вида принуждения является наличие обстоятельств, угрожающих повлечь смерть или существенный вред здоровью. При этом субъективная сторона совершенного деяния оценивается с позиции гипотетического «разумного человека», т.е. объективно. Такие правила оценки субъективной стороны деяния нельзя считать полностью справедливыми, поскольку присяжные заседатели и суд не принимают во внимание индивидуальные особенности подсудимого и его субъективное восприятие тех обстоятельств, в силу которых он вынужден был нарушить букву закона.
Еще одно существенное отличие принуждения обстоятельств от необходимости состоит в том, что первое основание может повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания (excuse), однако совершенное под принуждением деяние все же будет расцениваться как противоправное. Деяния, совершенные ввиду необходимости, при этом являются общественно полезными и законными (justification).
В показательном деле R v. Willer (1986) Апелляционный суд отменил обвинительный приговор в отношении лица, признанного виновным в неосторожном вождении транспортного средства. Осужденный нарушил установленные правила дорожного движения, пытаясь спастись от банды молодых людей, угрожавших убить его
13 Surhone L. M., Tennoe M. T., Henssonow S. F. Re A (Children) (Conjoined Twins: Surgical Separation). Leiden, 2011.
14 OrmerodD., LairdK. Smith and Hogan's Criminal Law. Oxford, 2015. P. 387.
15 Than C. de, Heaton R. Criminal Law. Oxford, 2013. P. 303.
и находившегося в машине пассажира. Данное решение было учтено судьями при отмене обвинительного приговора по делу R v. Conway (1988), в котором Апелляционный суд также освободил лицо от уголовной ответственности ввиду того, что его противоправные деяния были вызваны обстоятельствами, представлявшими непосредственную угрозу жизни и здоровью. При этом суд установил, что данные обстоятельства, представлявшие непосредственную угрозу жизни и здоровью лица и побудившие его совершить преступление, должны быть вызваны влиянием каких-либо внешних, не зависящих от самого лица, факторов. Для того чтобы освободить лицо от ответственности и наказания, суд и присяжные заседатели должны иметь возможность оценить влияние объективного внешнего фактора, непосредственно побудившего лицо к совершению преступления, если при этом единственно возможным способом защиты от возникшей неминуемой угрозы было нарушение уголовно-правовой нормы16.
В английском уголовном праве установлено, что лицо, обвиняемое в совершении убийства или покушении на убийство, не вправе ссылаться в свое оправдание на то, что оно действовало под принуждением возникших обстоятельств. В этом случае судьи ссылаются на авторитетный судебный прецедент Dudley and Stephens. Однако при определенных судом условиях необходимость все же может служить обстоятельством, защищающим от уголовного преследования и в случае причинения смерти (например, медицинская необходимость прерывания жизни младенца в ранее рассмотренном деле Re A (Children) Conjoined Twins: Medical Treatment). Вопрос о необходимости для оправдания причинения смерти приобретает особую актуальность в настоящее время, когда государство принимает активное участие в борьбе с международным терроризмом. Можно ли для предотвращения большого количества жертв сбить захваченный террористами самолет, если при этом погибнут невинные пассажиры, находящиеся на борту17?
Таким образом, необходимость не может быть приравнена к принуждению и должна быть детально урегулирована в английском уголовном праве в целях ее последовательного и эффективного применения судами.
Нормы английского общего права обладают гибкостью и способностью адаптации к обстоятельствам конкретных дел, представленных на рассмотрение судов, однако отсутствие правового регулирования института необходимости или его неполнота могут крайне
16 Allen M. Op. cit. P. 203.
17 Bohlander M. In Extremis — Hijacked airplanes, "collateral damage" and the limits of criminal law // Crim. L. Rev. 2006. June. P. 579-592.
негативно влиять на процесс правоприменения, препятствовать унифицированному подходу к оценке аналогичных правовых ситуаций, предоставлять большую свободу действий должностным лицам, ответственным за принятие общественно значимых правовых решений. Процесс кодификации уголовно-правовых норм в Англии и Уэльсе способствует совершенствованию уголовного права и имеет положительное влияние на дальнейшее развитие обстоятельств, защищающих от уголовного преследования. Однако этот процесс очень трудоемкий и длительный, поэтому нормы общего права по-прежнему подлежат активному применению наряду с аналогией права и закона. Применение данных норм наряду с правилами аналогии нередко позволяет лицам, причинившим вред одним правоохраняемым благам в целях предотвращения большего вреда другим интересам или причинившим вред в ситуации неблагоприятной реализации рисковой ситуации, избежать привлечения к уголовной ответственности.
Список литературы
1. Уголовное право зарубежных стран. Общая и Особенная части: Учебник / Под ред. И. Д. Козочкина. М., 2010.
2. Reed A., Bohlander M., Wake N., Smith E. General Defences in Criminal Law: Domestic and Comparative Perspectives. Farnham, 2014.
3. Than C. de, Heaton R. Criminal Law. Oxford, 2013.
4. Cavallaro (jr.) J. L. The Demise of the Political Necessity Defense: Indirect Civil Disobedience and United States v. Schoon // Calif. L. Rev. 1993. Vol. 81. Iss. 1. Art. 6.
5. Herring J. Criminal law. Oxford, 2011.
6. Surhone L. M., Tennoe M. T., Henssonow S. F. Re A (Children) (Conjoined Twins: Surgical Separation. Leiden, 2011.
7. Allen M. Textbook on Criminal Law. Oxford, 2013.
8. Lacey N., Wells C., Quick O. Reconstructing Criminal Law: Text and Materials. Cambr., 2006.
9. Gardner Th. J., Anderson T. M. Criminal Law. Stamford, 2014.
10. Wilson W. Criminal Law: Doctrine and Theory. Harlow, 2008.
