CC BY
6УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА ПО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ КОРРУПЦИИ: ИНСТРУМЕНТЫ РЕАЛИЗАЦИИ И КОРРУПЦИОННЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ
УМАРОВА Амала Алиевна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», г. Грозный, Россия. Е-таМ: [email protected]
Краткая аннотация: автором проведен анализ важных сторон актуальной на данный момент антикриминальной политики в области борьбы с коррупционной преступностью, а также процессы ее становления и, что немаловажно, -идеологический аспект. Основной целью исследования есть анализ проблем создания условий для достижения экономической безопасности уголовно-юридическим инструментарием; проведен анализ воззрений криминологов, политологов, имеющим отношение к проблемам антикриминальной стратегии по борьбе, в первую очередь, с элитной коррупцией в коммерческой деятельности, и отчасти к науке уголовной политики по противодействию коррупции, как довольно обширной и синкретической отрасли знания.
Abstract: the author conducted an analysis of important aspects of the current anti-criminal policy in the fight against corruption crime, as well as the processes of its formation and, importantly, the ideological aspect. The main purpose of the study is to analyze the problems of creating conditions for achieving economic security with criminal-legal tools; Analysis of the views of criminologists, political scientists related to the problems of anti-criminal strategy to fight, first of all, with elite corruption in commercial activities, and partly to the science of criminal policy on anti-corruption, as a rather extensive and syncretic branch of knowledge.
Ключевые слова: политика противодействия коррупции; правовая основа политики; инструменты реализации политики; коррупционные детерминанты.
Keywords: Anti-Corruption Policy; The legal basis of politics; Policy implementation tools corruption determinants.
Коррупционная преступность в России приобретает все более массовый характер и, что больше всего пугает, становится обыденностью, причем на всех уровнях жизни общества. Более того, в ней видны очертания системности. В такой ситуации уже не помогут обычные меры противодействия данному явлению, если быть точнее, последствиям уже произошедших преступлений. С позиции уголовного наказания, преступления коррупционной направленности причисляются к плохо раскрываемым и сложно доказуемым. В этом состоит причина сверх значимости профилактических мероприятий по противодействию им, а таких мер сейчас и вовсе мало.
Политика противодействия коррупции уголовно-правовыми средствами является одним из направлений (видов) антикоррупционной политики, которая заключается в разработке и осуществлении разнообразных мер, включающих в себя правовые и организационные основы предупреждения коррупции и борьбы с ней, а также минимизацию и устранение последствий коррупционных правонарушений. [1 ,с. 130] В качестве одного из направлений профилактического противодействия коррупции выступает принятие законов, не дающих возможности должностным лицам совершать коррупционные сделки. Мы говорим не столько о нормах законодательства, закрепляющих запрещение чиновникам вести бизнес или рассчитывать за сделанные ими шаги на материальное поощрение, сколько о таком определении их правомочий, которое не позволит им действовать невозбранно и продвигать чьи-либо интересы. Требуется установить адекватную меру пользования административным аппаратом усмотрения, поскольку полный отказ от него чреват несостоятельностью государственного
управления. Параллельно с этим, надлежит сделать так, чтобы в законодательстве не смогли появляться нормы, затрудняющие (непосредственно или опосредованно) процесс управления и образующие посредством этого благодатную почву для выстраивания административных барьеров, для рвачества, мздоимства, прочих коррупционных проявлений [2,с.25].
Центр стратегических разработок реализует проект «Анализ и мониторинг коррупциогенности федерального законодательства и его правоприменения». В пределах этого проекта были зафиксированы, исследованы и всегласно обговорены существующие по этой теме наработки представителей и работников Высшей школы экономики, ИГП РАН, фонда «Индем», Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, факультета государственного управления МГУ - Э. В. Талапиной, М. А. Краснова, Г. А. Сатарова, К. И. Головщинского, Ю. А. Тихомирова. В итоге, М.А. Краснов и Э.В. Талапина подготовили единый регламентирующий документ - «Памятку эксперту по первичному анализу коррупциогенности законодательства». [3,с.18] Его изучили и дали ему одобрительную характеристику те, кто участвовал в проекте Центра стратегических разработок, после чего он был передан Комиссии по противодействию коррупции Госдумы РФ. Центр стратегических разработок использовал Памятку в ходе оценивания коррупциогенного потенциала проекта Лесного кодекса, опираясь на нее, были исследованы и другие законодательные проекты.
Основной целью реализуемого исследования законодательного проекта является устранение из его содержания положений, которые создают «щели» для коррупци-
онных сделок, а порой и преднамеренно кладут начало «правомерному» получению противозаконных выгод. [4,с.20]
С мнением о том, что надлежит систематично проверять законопроекты на коррупциогенность, согласно все мировое сообщество. В подписанной Россией Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года содержится такой тезис о предотвращении коррупционных проявлений, как: «Все страны участницы понимают необходимость проведения повременного анализа соответственных законодательных актов и административных мер, чтобы определить их правильность с позиции предотвращения правонарушений коррупционной направленности и противодействия им» [5,с.101].
Вышеуказанным документом (Памяткой) могут воспользоваться те, кто разрабатывают законопроекты, и эксперты. Есть вероятность того, что его создание побудит экспертное сообщество к переоценке рассматриваемой проблемы и разработке методик, направленных на исследование коррупциогенности законопроектов, а также к более широкому их использованию. Все эти действия приведут к неизбежности признания исследования на подверженность коррупции и сообразного исправления норм права обязательной стадией и условием формирования и утверждения новых законопроектов.
Далее пойдет речь о чаще всего встречающихся в отечественном законотворчестве случаях, почти всегда приобретающих коррупциогенный характер. Суть предоставляемой экспертом оценки заключается в установлении объективного уровня возможности использования той или иной специфики законодательных стандартов в целях коррупции. Для удобства их можно будет также называть коррупционными детерминантами.
Коррупционные детерминанты делятся на группы, которые объединяют разные стороны осуществляемого исследования коррупциогенности. Данные группы предоставляют возможность оценивания придерживаемости принципов юридической техники для установления наиболее приемлемых полномочий, достижения открытости предпринимаемых государственными служащими шагов, а также соотнесения этих шагов с существующей практикой использования законов в рассматриваемой нами области.
Зачастую диспозиция нормы права (закрепление правила поведения) определяется как отсылочная (перенаправляющая к норме другой статьи этого или иного правового документа) или бланкетная (дающая госорганам (муниципалитетам) право по собственному усмотрению формировать правила поведения) [6,с.88].
Коррупциогенный потенциал этой детерминанты
заключается в побуждении составителем закона органа исполнительной власти к созданию удобных для него условий, чаще всего во вред интересам граждан вследствие предоставления ему карт-бланша в части нюансов управления теми или иными отношениями (чаще всего речь идет о порядке и сроках претворения определенных правомочий). Как бы в самой детерминанте нет ничего коррупциогенного, но она действует косвенно, помогая и делая возможным появление прямых коррупционных детерминант, к примеру, широты полномочий, позволяющих чиновнику действовать по своему усмотрению, «жонглирования» временными промежутками предоставления услуг, повышенных требований к частным и юрлицам.
Определить эту детерминанту несложно. По обыкновению в правовых документах используются нормы вроде этой: «порядок и сроки (того или другого) устанавливаются Правительством РФ (уполномоченных органом исполнительной власти)».
Обосновывают дальнейшее использование таких отсылок следующим:
- составитель законов не в курсе специфики регулирования какой-то конкретной сферой, поэтому действовать диспозитивно, исходя из специфики (среди прочего порядка претворения правомочий, схемы и временных промежутков предоставления услуг), и дальше должны органы исполнительной власти;
- так как порядок изменения законодательного акта более сложный, чем подзаконного акта, а обстоятельства требуют изменений, не нужно единичными случаями, деталями нагружать закон.
Как знать, может вначале, в период существования свободного пространства в законодательстве нашей страны такое обоснование было целесообразным. Однако сейчас данный подход нуждается в пересмотре.
Проблема законодательного регулирования «деталей» (порядка, сроков) является проблемой профессионализма разработчиков законодательных проектов. А профессиональность заключается помимо всего прочего и в обращении к экспертам сообразной сферы (тем более что большая часть законодательных проектов вырабатывается непосредственно исполнительной ветвью власти). Сенаторы же, среди прочего путем привлечения специалистов по коррупциогенности, в состоянии установить степень учета опасности действий коррупционного характера в этой сфере в предлагаемых порядке и сроках.
Фактор широких возможностей законотворчества, осуществляемого ведомствами и локальным способом, так же сопряжен с ранее указанными факторами (с множественностью отсылочных и бланкетных норм), поскольку по-
зволяет регламентировать ряд значимых нюансов подзаконными нормативными актами. Иногда это имеет под собой разумную основу, но при условии, что важные условия регламентации устанавливаются законом.
Зачастую говорится не только о конкретизации норм закона, пояснении порядка их использования, но и о принятии госорганом своих норм права (о процедуре проработки заявлений субъектов гражданского права и юрлиц, о проведении конкурсного мероприятия и т.д.). Часто эти нормы идут вразрез с законами РФ и субъектов РФ.
Данная детерминанта может быть обстоятельно исследована в ходе проверки работы госорганов, в случае если эксперт не останавливается только на законе, а осуществляет проверку и самого ведомственного акта. Причем важно оценивать не только содержательное наполнение этого акта, но также и его форму. Если в законе будут оставлены бреши, которые смогут быть автономно восполнены иными субъектами права, то он может спровоцировать с их стороны легитимацию практикуемых схем коррупции. Помимо этого, известно, что нередко юридические лица в структуру представительских расходов закладывают взятки чиновникам [7,с.141].
Противоречия между исследуемым законом и иными правовыми актами становятся препятствием для адекватного использования законодательного акта, обуславливают вероятность использования тех норм, которые более предпочтительны и приносят выгоду в определенной ситуации. Между какими источниками права могут встречаться коллизии? Чаще всего они возникают между равен-ственными правовыми документами (например, между федеральными законодательными актами), между разноуровневыми актами (к примеру, федеральным законом и региональным правовым актом относительно совокупного управления), между кодексом и законодательным актом (обычно кодекс прокламирует статут своего старшинства). Чтобы выявить противоречие, нужно провести глубокий анализ источников права, которые регулируют сопредельные отношения или самые общие нюансы (к примеру, процедуру проведения публичных торгов в ГК РФ). Принцип выяснения приоритетного положения правовых норм изложен в разных актах: в ч. 4 ст. 15, ст. 76 Конституции РФ, ст. 1186 ГК РФ и пр. Особенностью этой детерминанты является то, что части подходов к снятию противоречий была придана определенная форма не посредством законоположений, а через теорию права и практическую юриспруденцию. Действительно, непреложные модели снятия противоречий в нормах права установлены КС РФ, конституционными судами субъектов РФ и изложены в соответствующих постановлениях.
Разумеется, устранить все противоречия в принципе не представляется возможным. Поэтому необходимо чтобы право выбора и использования конкретной нормы по преимущественному положению ее действия было оставлено суду, а не чиновнику.
Ряд законов устанавливают полномочия госоргана (госслужащего) посредством использования таких слов, как «может», «имеет право». Это касается любых разновидностей правомочий и компетенций - регистрационных, контрольных, разрешительных, юрисдикционных (вправе проверять и надзирать, имеет право применить уголовную санкцию, может предоставить лицензию) и даже законотворческих. В полномочия госоргана включены права и обязанности, на лицо их неразрывная связь.
Процедура и условия реализации компетенций конкретизируются в нормативных документах. Поскольку в нормативных конструкциях права и обязанности разделены, создается ложное представление о возможности в той или иной ситуации применять правомочие в качестве права (иначе говоря, не исполнять его). Мы не говорим, что госорган, чиновник не наделен правами, которые он может применять по собственному усмотрению. [8,с.133] Такие права существуют, но они принимают форму отступления от правила и строго-настрого подчинены ряду условий, которые установлены на законодательном уровне (к примеру, право заключения под стражу подозреваемого в осуществлении преступного деяния).
Работа органов исполнительной власти и муниципалитетов по организации исполнения законодательных актов, подобно любой другой публично-властной деятельности, не может быть осуществлена, если отсутствует некоторый простор усмотрения государственных служащих (административное усмотрение). Как раз исполнительная власть наделена определенными распорядительными правомочиями, предоставляющими возможность развивать деятельность по усмотрению, исходя из ситуации. Но в некоторых секторах административной работы требуется максимально минимизировать возможность беспрепятственного усмотрения должностного лица. [9,с.70]
Вследствие того, что практически не представляется возможным определить срок, в течение которого чиновник должен решить вопросы, связанные с тем или иным гражданином, группой граждан, юридическим лицом, или срок выполнения той или иной управленческой деятельности, принято использовать формулировки вроде «в продолжение» или «не позже». Коррупционный потенциал растет, если длительность этих сроков увеличивается или закрепляется широкий временной интервал, а также, если сроков вообще нет.
Построение результативного и действенного аппарата государства - одна из основных задач, которые стоят перед главой страны и ее Правительством. Коррупционные проявления во властных структурах свойственны фактически всем странам, и существовали они всегда, но это не значит, что во все времена и во всех местах они были
Библиография:
1. Назаренко Г.В. Политика противодействия коррупции уголовно-правовыми средствами // Среднерусский вестник общественных наук. 2015. № 6. С. 129-134.
2. Краснов М.А. Коррупция в законе //Уголовное право. 2013. № 6. С. 23-28.
3. Тихомиров Ю.А. Проблемы качества правовых актов // Право и современные государства. 2015. № 3. С. 14-26.
4. Михайлов В.Н. Некоторые направления совершенствования нормативного правового регулирования государственной антикоррупционной политики с учетом требований международных антикоррупционных договоров // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2017. №4(65). С. -23.
5. Ситникова А.И. Меры противодействия коррупционным преступлениям уголовно-правовыми средствами // Актуальные проблемы противодействия коррупции на современном этапе: материалы МНПК 21 мая 2010, г. Орел/ науч. Ред. А.А. Лабейкин. Орел: Изд-во редакции журнала «Образование и общество», 2010. С. 99-109.
6. Талапина Э.В. Коррупциогенность и закон. М.: Изд. Института государства и права РАН, 2013. 183 с.
7. Цирин А.М. Антикоррупционная экспертиза в России и зарубежных государствах: сравнительно-правовое исследование // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 4 (71). С. 138-145.
8. Бидова Б.Б. Правовой анализ современной уголовной политики по обеспечению экономической безопасности // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2020. № 2. С. 130-137.
9. Панкратова М.Е. Перспективы правового регулирования антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и их проектов // Управление в современных системах. 2017. № 1(12). С. 69-72.
идентичны. Основания их появления и развития в структурах государственной службы разных стран разнородны. В силу этого, стремление разработать однотипный административно-юридический инструментарий предотвращения и пресечения коррупционной преступности видится нам бессмысленным.
