CC BY
59ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА
Н. а. Ныркова
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ТАМОЖЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ: КОММЕНТАРИЙ К ИЗМЕНЕНИЯМ УГОЛОВНОГО И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
В статье анализируются изменения, внесенные в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ Федеральным законом от 28.06.2013 № 134-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям». Автор комментирует новые положения уголовного и уголовно-процессуального законодательства, касающиеся вопросов уголовной ответственности за таможенные преступления.
Ключевые слова: таможенные преступления; контрабанда; уголовное законодательство; уголовно-процессуальное законодательство; криминализация; декриминализация; уголовная ответственность; состав преступления.
Правовые нормы, нацеленные на борьбу с таможенными преступлениями, неоднократно изменялись на всех этапах развития отечественного уголовного права. Однако период действия Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ), принятого 13 июня 1996 г., в этом отношении особенный, поскольку он наглядно демонстрирует интенсивность законодательных изменений не только с точки зрения количественных параметров (число федеральных законов, корректирующих УК РФ, их хронология и др.). Важными являются и качественные характеристики принимаемых законодательных решений в данной области. Они уже не ограничиваются уточнением составообразующих или квалифицирующих признаков преступлений, видов и размеров наказаний за их совершение, а демонстрируют различные (порой диаметрально противоположные) подходы государства к вопросам уголовной ответственности за них, в том числе к самым главным - криминализации и декриминализации общественно опасных деяний. То обстоятельство, что изменения законодательства ограничены минимальным временным отрезком (сам УК РФ действует только 16 лет), придает им особую остроту и заставляет юристов снова и снова искать логику и позитивный правоприменительный потенциал новаций.
Считаем необходимым указать на явно сформировавшийся сегодня «побочный продукт» частых и резких законодательных изменений. Они порождают довольно сложные вопросы, касающиеся правил действия уголовного закона вообще (во времени, в пространстве, по кругу лиц), возможности распространения его на общественно опасные деяния, совершенные до вступления нового закона в силу, а во многих случаях влекут за собой необходимость пересмотра уже вынесенных
и вступивших в законную силу приговоров суда. В частности, яркой иллюстрацией этого являются ответы на вопросы судов, возникшие в ходе правовой оценки преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ [1]. Ответы на них, помимо освещения содержательной части трудностей, возникающих в судебной практике, включают четыре объемные таблицы, помогающие правоприменителю лучше уяснить суть законодательных изменений и принять верное решение по делу, соответствующее обновленному уголовному законодательству.
Федеральный закон от 28.06.2013 № 134-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (далее - ФЗ № 134) вступил в силу 30 июня 2013 г. [2]. Это очередной заметный шаг по пути модификации материально-правовых и процессуальных регламентов, касающихся таможенных преступлений. Несмотря на то, что серьезным изменениям подверглись нормы как Общей, так и Особенной частей УК РФ, а также нормы Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ), основным новшеством следует признать криминализацию контрабанды наличных денежных средств и (или) денежных инструментов в ст. 2001 УК РФ. Обоснование этого вывода видится в следующем:
1. Включение в Особенную часть УК РФ ст. 2001 можно и нужно рассматривать как частичное «возвращение» в уголовное законодательство норм об ответственности за товарную контрабанду. Действительно, ст. 188 УК РФ, утратившая силу в связи с принятием Федерального закона от 07.12.2011 № 420-ФЗ (далее -ФЗ № 420) [3], предусматривала в ч. 1 в качестве предмета преступления «товары или иные предметы». Данная формулировка охватывала и незаконное перемещение через таможенную границу РФ иностранной валюты и (или) валюты РФ. Более того, с 2008 г. при признании размера перемещаемой через таможенную границу РФ недекларированной или недостоверно декларированной валюты как крупного из всей ввозимой суммы наличной валюты подлежала исключению та ее часть, которая была разрешена законом к ввозу без декларирования или была продекларирована [4]. Судебная практика единообразно пошла по пути признания перемещаемой через таможенную границу РФ противоправным образом только той части валюты, которая превышала сумму, разрешенную к ввозу без декларирования таможенному органу. В настоящее время аналогичное положение закрепляется в п. 3 примечания к ст. 2001 УК РФ: «При расчете суммы незаконно перемещенных наличных денежных средств и (или) стоимости незаконно перемещенных денежных инструментов из всей суммы незаконно перемещенных наличных денежных средств и (или) стоимости незаконно перемещенных денежных инструментов подлежит исключению та часть, которая таможенным законодательством Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС разрешена к перемещению без декларирования или была задекларирована».
Таким образом, в части уголовной ответственности за контрабандное перемещение российской или иностранной валюты возврат к ранее действовавшим уголовно-правовым регламентам очевиден. Очевидно также, что в этой части законодатель дезавуировал свое же решение [3] о полной декриминализации товарной контрабанды. С учетом того, что с декабря 2011 г., когда ст. 188 УК РФ была признана утратившей силу, профессиональное юридическое сообщество не переставало настойчиво и обстоятельно обосновывать ошибочность и глубокое
негативное влияние на надлежащее обеспечение экономической безопасности данного изменения, возврат (даже частичный) к ранее действовавшим нормам о товарной контрабанде следует оценить положительно.
2. Криминализация контрабанды наличных денежных средств и (или) денежных инструментов и аутентичное толкование в п. 1, 2 крупного и особо крупного размеров нового преступного деяния оказали существенное влияние на два важнейших института уголовного права - конфискацию имущества и наказание. Так, перечень преступлений, в результате совершения которых возможна конфискация денег, ценностей и иного имущества (п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ) дополнен ст. 2001. Подчеркнем, что вплоть до 2011 г. [3] конфискация распространялась на предметы контрабанды, предусмотренной ст. 188 УК РФ, однако с принятием ФЗ № 420 в результате декриминализации товарной контрабанды соответствующий перечень (п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ) был дополнен только ст. 2261, а в 2012 г. -ст. 2291 [5]. Следовательно, и эта новация уголовного закона - из области не «старого» и даже не «хорошо забытого», а совсем недавнего прошлого.
Конструктивным признаком контрабанды, предусмотренной ст. 2001 УК РФ, является крупный размер деяния, в качестве одного из квалифицирующих признаков установлен особо крупный размер. При этом и тот, и другой исчисляются в суммах, кратных сумме наличных денежных средств и (или) стоимости дорожных чеков, разрешенных таможенным законодательством Таможенного союза к перемещению без письменного декларирования. Эти новые подходы законодателя к исчислению размеров контрабанды предопределили новую редакцию ч. 2 ст. 46 УК РФ, регламентирующую размеры штрафа как вида уголовного наказания. В настоящее время штраф исчисляется не только в рублях, заработной плате за определенный период или величине, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки, но и в величине, «кратной сумме незаконно перемещенных денежных средств и (или) стоимости денежных инструментов».
Важными особенностями новой ст. 2001 УК РФ являются легализация в уголовном законодательстве понятия «денежные инструменты», используемого в международных актах Таможенного союза и российском законодательстве иной отраслевой принадлежности [6], а также формулировка в п. 4 примечания к ст. 2001 УК РФ специальных условий освобождения от уголовной ответственности за совершенное преступление. Такими условиями являются: а) добровольная сдача наличных денежных средств и (или) денежных инструментов; б) отсутствие в действиях лица иного состава преступления. Кроме того, законодатель предусматривает хорошо известные теории и практике уголовного права исключения из понятия «добровольная сдача»: обнаружение предметов преступления при применении форм таможенного контроля, их изъятие при задержании лица, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию. Полагаем, что в ближайшем будущем актуализируются вопросы соотношения новых положений п. 4 примечания к ст. 2001 УК РФ с общим основанием освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием за совершение преступлений небольшой или средней тяжести (ст. 75 УК РФ).
Давая в целом позитивную оценку анализируемых изменений уголовного законодательства, отметим те проблемные вопросы, которые, на наш взгляд, не удалось решить надлежащим образом. Так, с декабря 2011 г. состав контрабанды стал полностью бланкетным, утратив те составообразующие признаки, которые были
выработаны теорией и практикой отечественного уголовного права и характеризовали такой признак объективной стороны преступления, как способ его совершения. Об ошибочности такого подхода неоднократно высказывались ученые и практики [7]. Однако приходится признать, что эта проблема не решена и на сегодняшний день. Помимо этого вызывает недоумение такой квалифицирующий признак контрабанды, как совершение ее группой лиц (п. «б» ч. 2 ст. 2001 УК РФ). Остается только гадать, какие «веские основания» побудили законодателя придать статус квалифицирующего признака наименее опасной форме соучастия, оставив за рамками текста ст. 2001 УК РФ группу лиц по предварительному сговору, организованную группу и преступное сообщество? Ранее мы уже обращали внимание на отсутствие логики в процессе отягощения таможенных преступлений квалифицирующими признаками и противоречащие принципу справедливости в уголовном праве «вынужденные» алгоритмы квалификации групповых преступлений в подобных случаях [8]. К сожалению, рассматриваемый нами ФЗ № 134 оставил открытыми эти важные вопросы.
Серьезным изменениям подверглось примечание к ст. 194 УК РФ. ФЗ № 134 изложил его в новой редакции. В соответствии с ней уклонение от уплаты таможенных платежей признается совершенным в крупном размере, если сумма неуплаченных таможенных платежей за товары, перемещенные через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, в том числе в одной или нескольких товарных партиях, превышает 1 млн. руб., а в особо крупном размере -3 млн. руб. Данная новация позволила, на наш взгляд, решить две самые острые проблемы реализации уголовной ответственности за уклонение от уплаты таможенных платежей. Первая из них - ничем не обоснованная дифференциация размеров неуплаченных таможенных платежей в зависимости от субъекта (физического лица или организации). Установление в прежней редакции ст. 194 УК РФ различных стоимостных показателей крупного и особо крупного размеров преступного деяния для организаций и физических лиц, помимо дискриминационного содержания по отношению к последним, порождало ряд трудностей в практике ее применения, например, в вопросах квалификации деяний физических лиц, действующих в интересах организаций; квалификации уклонения от уплаты таможенных платежей со стороны лиц, использующих в преступных целях фиктивные документы фактически не существующих организаций; квалификации деяний индивидуальных частных предпринимателей и др. Сейчас редакция примечания к ст. 194 УК РФ все же выглядит более предпочтительной, ликвидируя неясности и противоречия в применении данной статьи.
Вторая проблема была связана с возможностью квалификации по ст. 194 УК РФ деяний участников внешнеэкономической деятельности, которые с целью уклонения от уплаты таможенных платежей намеренно дробили товарные партии, перемещаемые в рамках одного внешнеторгового контракта, снижая размер неуплаченных таможенных платежей по отдельным эпизодам уклонения относительно пороговых значений крупного и особо крупного размеров, указанных в уголовном законодательстве. Сегодня эта проблема снята, так как законодатель подчеркивает, что размер неуплаченных таможенных платежей может рассчитываться как на основании одной, так и нескольких товарных партий.
В ФЗ № 134 изложена в новой редакции ст. 193 УК РФ «Уклонение от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств в иностранной валюте или
валюте Российской Федерации» и дополнена новой ст. 1931 «Совершение валютных операций по переводу денежных средств в иностранной валюте или валюте Российской Федерации на счета нерезидентов с использованием подложных документов» глава УК РФ о преступлениях в сфере экономической деятельности. Анализ их составообразующих и квалифицирующих признаков позволяет прийти к следующим выводам. Во-первых, криминализация деяния, предусмотренного ст. 1931 УК РФ, устраняет существенный пробел в уголовном законодательстве, не позволявший должным образом реагировать на случаи совершения валютных операций с использованием фиктивных документов. Статью 193 УК РФ применять было нельзя, поскольку она распространялась только на случаи невыполнения субъектом обязанности, установленной в ст. 19 Федерального закона от 10.12.2003 № 173-Ф3 «О валютном регулировании и валютном контроле». Признаки хищения (мошенничества) также отсутствовали. Во-вторых, ст. 193 УК РФ, являясь бланкетной, в большей степени гармонизирована с действующим валютным законодательством, преступные нарушения которого она регламентирует. Об этом свидетельствуют конструктивные и квалифицирующие признаки состава. Правильным является и значительное снижение крупного размера (в пять раз), являющегося обязательным признаком объективной стороны основного состава преступления. В действующей редакции ст. 193 УК РФ сумма незачислен-ных или невозвращенных денежных средств в иностранной валюте или валюте РФ по однократно либо неоднократно проведенным в течение года валютным операциям, превышающая 30 млн. руб., свидетельствует об особо крупном размере как об одном из четырех квалифицирующих признаков.
Анализируемый ФЗ № 134 внес также ряд серьезных изменений в уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие вопросы подсудности, подследственности уголовных дел о таможенных преступлениях, производства дознания и неотложных следственных действий. Примечательно, что некоторые из них, как и вышерассмотренные корректировки уголовного закона, отменяют не вполне продуманные и обоснованные более ранние законодательные решения, восстанавливая status quo важнейших процессуальных институтов. Главной, на наш взгляд, «новацией» УПК РФ является возвращение таможенным органам полномочий по производству предварительного расследования в форме дознания в полном объеме. В соответствии с п. 9 ч. 3 ст. 151 УПК РФ «дознавателями таможенных органов производится дознание по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 194 частями первой и второй, 2001 частью первой УК РФ». Помимо этого новая редакция п. 3 ч. 2 ст. 157 УПК РФ существенно расширяет полномочия таможенных органов по производству неотложных следственных действий. Теперь они наделены ими по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 1731, 1732, 174, 1741, 189, 190, 193, 1931, ч. 3, 4 ст. 194, ч. 2 ст. 2001 УК РФ, выявленных таможенными органами РФ.
Возвращение таможенным органам процессуальных полномочий на осуществление предварительного расследования в форме дознания по таможенным преступлениям, предусмотренным ч. 1, 2 ст. 194 и ч. 1 ст. 2001 УК РФ, позволяет им снова реализовывать такие меры уголовно-правового воздействия, как освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, частный случай которого регламентируется в п. 4 примечания к ст. 2001 УК РФ, а также по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (ст. 761 УК РФ).
Завершая анализ изменений в действующем уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве в части уголовной ответственности за таможенные преступления, внесенных ФЗ № 134 (125-м по счету применительно к УК РФ и 124-м - применительно к УПК РФ), напомним о важности антикриминального законодательства как нормативно-правовой основы реализации уголовной политики государства. Именно от его способности адекватно отражать преступную «изнанку» общественной жизни и предоставлять надлежащий правовой инструментарий для борьбы с преступностью и ее отдельными видами во многом зависит качество правоприменительной и предупредительной деятельности. Осознавая, что окончательный «вердикт» рассмотренным новациям может быть вынесен только в ходе применения новых норм, все же подчеркнем, что само их появление в ФЗ № 134 (а в отдельных случаях - возвращение) не просто ожидаемо правоприменителями, а стало, на наш взгляд, возможным в результате профессионального мониторинга проблем, снижающих эффективность материального и процессуального закона в сфере борьбы с таможенными преступлениями.
Использованные источники
1. Ответы на вопросы судов о применении отдельных положений Уголовного кодекса РФ в связи с необходимостью приведения приговоров в соответствие с законодательством, вступившим в силу с 1 января 2013 г., в части осуждения за незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, а также прекурсоров (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.02.2013) [Электронный ресурс]. URL: http//www.consultant.ra.
2. Федеральный закон от 28.06.2013 № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» [Электронный ресурс]. URL: http//www.consultant.ra.
3. Федеральный закон от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [Электронный ресурс]. URL: http//www.consultant.ru.
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.05.2008 № 8-П по делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса РФ в связи с жалобой гражданки М. А. Асламазян [Электронный ресурс]. URL: http//www.consultant.ru.
5. Федеральный закон от 01.03.2012 № 18-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [Электронный ресурс]. URL: http//www.consultant.ru.
6. Решение Межгосударственного совета ЕврАзЭС от 05.07.2010 № 51 «О Договоре о порядке перемещения физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов через таможенную границу Таможенного союза»; Решение Комиссии Таможенного союза от 18.06.2010 № 287 «Об утверждении формы пассажирской таможенной декларации и порядка заполнения пассажирской таможенной декларации»; Решение Коллегии Евразийской экономической комиссии от 12.03.2013 № 37 «О форме акта о приостановлении перемещения через таможенную границу Таможенного союза наличных денежных средств и (или) денежных инструментов»; приказ ФТС России от 18.03.2013 № 503 «Об утверждении Инструкции о порядке действий должностных лиц таможенных органов при приостановлении и принятии на хранение наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, перемещение которых приостановлено» и др. [Электронный ресурс]. URL: http//www.consultant.ru.
7. Методические рекомендации по вопросам возбуждения таможенными органами уголовных дел по признакам контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей / Федеральная таможенная служба, Управление таможенных расследований и дознания. М., 2012.
8. Ныркова Н. А. Контрабанда, совершенная организованной группой: проблемы правовой оценки // Вестник Российской таможенной академии. 2011. № 2. С. 35-40.
Н. М. Еожуханов
ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ТАМОЖЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РАМКАХ ТАМОЖЕННОГО СОЮЗА И ЕДИНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
В статье проанализирован ряд нормативных международных актов, связанных с правовым регулированием обеспечения информационной безопасности таможенной деятельности. Автором определено значение данных источников международного права для организации процесса обеспечения информационной безопасности в России.
Ключевые слова: информационная безопасность; международные акты; правовое регулирование; таможенная деятельность; таможенные органы.
Высокий уровень информатизации деятельности таможенных органов, а также международные таможенные интеграционные процессы вызывают необходимость рассмотрения вопроса о едином понимании обеспечения информационной безопасности на международном уровне.
В условиях функционирования Таможенного союза, развития Единого экономического пространства в рамках Евразийского экономического сообщества (далее - ЕврАзЭС) особая роль в решении вопросов регулирования таможенных правоотношений отводится таким наднациональным межгосударственным образованиям, как Межгосударственный совет ЕврАзЭС (высший орган Таможенного союза), Высший Евразийский экономический совет, Евразийская экономическая комиссия (далее - ЕЭК) и ее Коллегия.
Структура ЕврАзЭС позволяет представить управленческую вертикаль организации органов, связанных с информационной безопасностью, действующих в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства (рис.).
Евразийская экономическая комиссия создана решением президентов России, Белоруссии и Казахстана в конце 2011 г. Это единственный постоянно действующий регулирующий орган Таможенного союза и ЕЭК [1]. Комиссия имеет статус наднационального органа управления. Она не подчинена какому-либо из правительств стран-участниц. Решения ЕЭК обязательны для исполнения на территории России, Белоруссии и Казахстана. Основными задачами ЕЭК являются обеспечение условий функционирования и развития Таможенного союза и Единого экономического пространства, а также выработка предложений по дальнейшей интеграции. ЕЭК были переданы полномочия упраздненной Комиссии Таможенного союза.
вестник российской таможенной академии • № 3 • 2013
