CC BY
67ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА
В. Г. Беспалько
ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ТАМОЖЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ (ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
Статья посвящена историко-правовому анализу становления таможенных преступлений как уголовно-правового института. В работе показаны основные вехи развития института таможенных преступлений в отечественном уголовном праве, его зависимость от экономической и таможенной политики российского государства и необходимость дальнейшего совершенствования.
Ключевые слова: уголовное право; история уголовного права; контрабанда; таможенные преступления; преступления в сфере таможенного дела; преступления в сфере внешнеэкономической деятельности; преступления в сфере внешнеторговой деятельности.
Уголовное законодательство о таможенных преступлениях, особенно это касается контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей, имеет такую же давнюю историю, как и уголовное право вообще. Это связано с появлением в далеком прошлом таких обязательных атрибутов государственности, как национальная территория, суверенитет и государственная граница, и объективной необходимостью их уголовно-правовой охраны в интересах всего общества. Письменные свидетельства о преступности и наказуемости контрабанды и других общественно опасных деяний в сфере внешней торговли содержатся даже в самой древней части Библии, не говоря уже о более поздних источниках, включая правовые памятники [1, с. 38-44]. Отечественный исторический опыт борьбы с контрабандой подробно исследован в научной литературе, в том числе учеными Российской таможенной академии [2; 3; 4; 5] и др.
Вместе с тем следует признать, что в историко-правовом контексте становление таможенных преступлений именно как уголовно-правового института пришлось на относительно небольшой период времени новейшей отечественной истории. Уголовное законодательство России советского периода (УК РСФСР 1960 г.) традиционно относило контрабанду к числу государственных преступлений, посягающих на государственную монополию внешней торговли, и не знало каких-либо иных преступных посягательств в данной сфере. Поэтому начальной точкой отсчета исторического процесса институционализации таможенных преступлений можно считать 18 июня 1993 г. - дату принятия первого Таможенного кодекса Российской Федерации (ТК РФ), который включал гл. 34 «Контрабанда и иные преступления в сфере таможенного дела». Примечательно, что ст. 219
ТК РФ 1993 г., определявшая понятие контрабанды, относила к ней также и невозвращение на таможенную территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран, вывезенных за ее пределы, если такое возвращение являлось обязательным. Помимо этого, преступлениями в сфере таможенного дела признавались уклонение от уплаты таможенных платежей (ст. 220 ТК РФ), незаконные валютные операции и иные деяния с валютными ценностями (ст. 221 ТК РФ).
Однако юридическую силу данные нормы не имели и так и не вступили в действие, что объясняется следующими обстоятельствами:
- с одной стороны, по смыслу ст. 2 УК РСФСР 1960 г., действовавшего в то время, уголовная противоправность и наказуемость деяний определялись только нормами УК РСФСР, а также общесоюзных законов об уголовной ответственности. Соответственно таможенное законодательство не могло выступать в качестве источника уголовного права;
- с другой стороны, в п. 1 постановления Верховного Совета РФ от 18.06.1993 № 5223-1 «О введении в действие Таможенного кодекса Российской Федерации» было прямо указано, что ст. 219-221 ТК РФ вступают в действие только после внесения соответствующих изменений и дополнений в УК РСФСР [6, с. 174].
В связи с этим нормы гл. 34 ТК РФ 1993 г. можно рассматривать не как юридическое закрепление существования института таможенных преступлений в виде обособленной совокупности норм о контрабанде, уклонения от уплаты таможенных платежей, незаконных валютных операциях и иных деяниях с валютными ценностями (ст. 219-221 ТК РФ), а как декларацию законодательной власти о необходимости включения соответствующей группы однородных по своей юридической природе преступлений в систему уголовно наказуемых деяний, положившую начало формированию обозначенного правового института в отечественном законодательстве, который официально был обозначен термином «преступления в сфере таможенного дела».
Однако указанные намерения российскими законодателями были реализованы не сразу. Только через год Федеральным законом от 01.07.1994 № 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» (ФЗ № 10) отечественное уголовное законодательство было существенно преобразовано и дополнено множеством новых статей, в том числе и о преступных нарушениях таможенного правопорядка. К таким новеллам, вызванным необходимостью уголовно-правового обеспечения законности в области внешнеэкономической деятельности (ВЭД) после отказа государства от монополии на внешнюю торговлю и ее либерализации, относятся нормы о следующих общественно опасных деяниях в области таможенного дела:
а) незаконный экспорт товаров, научно-технической информации и услуг, используемых при создании вооружения и военной техники, оружия массового уничтожения (ст. 78.1 УК РСФСР);
б) невозвращение на территорию РФ предметов художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран (ст. 78.2 УК РСФСР);
в) уклонение от уплаты таможенных платежей (ст. 162.6 УК РСФСР);
г) нарушение таможенного законодательства РФ (ст. 169.1 УК РСФСР).
Замысел законодателей установить уголовную ответственность за широкий перечень валютных операций и иных деяний с валютными ценностями, предусмотренный ст. 221 ТК РФ 1993 г., был реализован лишь отчасти - путем дополнения УК РСФСР во многом отличными от указанной таможенно-правовой нормы описаниями составов валютных преступлений:
а) незаконные сделки с валютными ценностями (ст. 162.7 УК РСФСР);
б) сокрытие средств в иностранной валюте (ст. 162.8 УК РСФСР).
Примечательно, что одни из указанных норм уголовного закона (ст. 78.1,
78.2 и 78.3 УК РСФСР) были включены в гл. 1 «Государственные преступления», другие (ст. 162.6, 162.7, 162.8 и 169.1 УК РСФСР) - в гл. 6 «Хозяйственные преступления». Одновременно были внесены значительные изменения в ст. 78 УК РСФСР о контрабанде, также относившейся к числу государственных преступлений. Данная норма была изложена в новой редакции, отличающейся от предыдущей описанием места и способов совершения преступления, предметов преступного посягательства и др.
Представляется, что именно с этого времени - с введения в действие ФЗ № 10 стало возможным говорить о таможенных преступлениях уже именно в нормативном уголовно-правовом смысле, несмотря на одно существенное обстоятельство, характеризующее непоследовательность законодателей в реформировании уголовного права, вызванного изменением всей системы экономических отношений в российском обществе, в том числе и в сфере ВЭД. Проявилась она в том, что законодатели в 1994 г. отказались от собственной идеи объединения данных общественно опасных деяний в группу преступлений в сфере таможенного дела, нашедшей юридическое закрепление в ТК РФ 1993 г., посчитав, что они посягают все-таки на разные объекты уголовно-правовой охраны, и потому распределили указанные составы преступлений по двум названным выше главам Особенной части УК РСФСР. Весьма показательно в этом отношении, что, например, разграничение составов контрабанды (ст. 78 УК РСФСР) и нарушения таможенного законодательства (ст. 169.1 УК РСФСР), характеризующихся едиными преступными действиями, местом и способами их совершения, производилось практически только по предметам криминального посягательства: ст. 78 УК РСФСР предусматривала ответственность за незаконное перемещение через границу только перечисленных в диспозиции предметов (наркотических средств, психотропных, сильнодействующих, ядовитых, отравляющих, радиоактивных и взрывчатых веществ и др.), а ст. 169.1 УК РСФСР - любых потребительских и иных товаров (помимо указанных в ст. 78 УК РСФСР) в крупных размерах, тогда как в ст. 219 ТК РФ 1993 г. признание деяния контрабандой вообще никак не связывалось с особенностями незаконно ввозимых или вывозимых предметов. Кроме того, юридические признаки перечисленных составов таможенных преступлений, закрепленные в УК РСФСР в 1994 г., существенно отличались от того, что было изначально объявлено в качестве ориентира уголовно-правовой реформы в данном направлении и детально определено в нормах гл. 34 ТК РФ 1993 г., хотя при этом сохранилась отчетливая тенденция к увеличению числа уголовно наказуемых деяний в сфере таможенного дела.
Таким образом, до принятия Уголовного кодекса РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ (УК РФ) утверждать, что в отечественном уголовном праве сформировался институт таможенных преступлений, было нельзя, хотя необходимые предпосылки
для этого были заложены. Статьи 219-221 ТК РФ 1993 г. так и не вступили в действие, являя собой нормативные излишества законодателей [7, с. 186], и следующий ТК РФ 2003 г. подобных норм уже не содержал. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что именно в 1993-1994 гг. указанные выше положения таможенного и уголовного законодательства заложили исторические начала и правовые основы формирования института таможенных преступлений, которое состоялось в 1996 г., когда был принят действующий УК РФ, впервые объединивший в одной главе Особенной части все уголовно наказуемые нарушения таможенных правил. Тем самым был преодолен показанный выше дуализм в представлениях законодателя об объекте посягательства таможенных преступлений, поскольку с тех пор и в течение многих лет уголовный закон исходил из идеи, что не может быть различий в родовом объекте преступных нарушений таможенного законодательства в зависимости от свойств предметов этих преступлений.
Следует отметить, что данное принципиальное положение в 90-е гг. XX в. поддерживалось и разделялось не всеми юристами. Например, Модельный УК от 17.02.1996, имеющий значение рекомендательного акта для государств - участников СНГ, отграничивает контрабанду предметов, обладающих повышенными общественно-опасными свойствами, - наркотических средств, психотропных, ядовитых, взрывчатых веществ, оружия и др. (ст. 198 Модельного УК) от так называемой экономической контрабанды, предметами которой признаются остальные вещи и ценности, запрещенные или ограниченные к перемещению, или в отношении которых установлены специальные правила перемещения через таможенную границу (ст. 278 Модельного УК). Такой подход в рассматриваемый исторический период нашел законодательное закрепление, например, в ст. 209, 243 и 250 УК Республики Казахстан 1997 г., но не был воспринят при разработке ст. 289 УК Республики Таджикистан 1998 г., ст. 228 УК Республики Беларусь 1999 г, ст. 206 УК Азербайджанской Республики 1999 г. и др. Показательно, что российские законодатели в 1996 г. не только объединили исследуемые составы преступлений в рамках одной довольно объемной гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» УК РФ, но и расположили их в непосредственной близости друг от друга, что также можно рассматривать как одно из формально-юридических свидетельств видового единства таможенных преступлений, придающего им статус уголовно-правого института:
а) контрабанда (ст. 188 УК РФ);
б) незаконные экспорт или передача сырья, материалов, оборудования, технологий, научно-технической информации, незаконное выполнение работ (оказание услуг), которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники (ст. 189 УК РФ);
в) невозвращение на территорию РФ предметов художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран (ст. 190 УК РФ);
г) невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте (ст. 193 УК РФ);
д) уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица (ст. 194 УК РФ)1.
1 В данном списке наименования таможенных преступлений и нумерация соответствующих статей УК РФ приведены в соответствии с их первоначальной редакцией 1996 г., отличной от действующей.
72 -
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ ТАМОЖЕННОЙ АКАДЕМИИ • № 3 • 2015
Следующий этап развития отечественного уголовного законодательства о таможенных преступлениях связан с образованием Таможенного союза Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации и последовавшим за этим принятием и вступлением в действие Таможенного кодекса Таможенного союза от 27.11.2009 (ТК ТС). Международная экономическая интеграция трех государств, результатом которой стало появление единой таможенной территории и таможенной границы Таможенного союза, единое таможенное регулирование и т. д., отразилась и на уголовной политике российского государства в сфере ВЭД.
В соответствии с п. 1 ст. 6 ТК ТС выявление, предупреждение и пресечение преступлений объявлены одной из основных задач таможенных органов. При этом в п. 1 ст. 7 ТК ТС предусмотрено, что таможенные органы являются органами дознания по делам о контрабанде, об уклонении от уплаты таможенных платежей и об иных преступлениях, производство по которым в соответствии с законодательством государств - членов Таможенного союза отнесено к ведению таможенных органов. А в пункте 2 ст. 7 ТК ТС определено, что таможенные органы осуществляют оперативно-розыскную деятельность в целях выявления лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление, производство по которому отнесено к ведению таможенных органов, исполнения запросов международных таможенных организаций, таможенных и иных компетентных органов иностранных государств в соответствии с международными договорами. Таким образом, ТК ТС однозначно отнес к числу таможенных преступлений контрабанду и уклонение от уплаты таможенных платежей, а также допустил возможность расширения системы таможенных преступлений национальными уголовными законами государств - участников Таможенного союза.
Отражением перемен в таможенной политике в зеркале уголовной политики российского государства стало принятие Федерального закона от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ФЗ № 420), основными новеллами которого, имеющими непосредственное отношение к институту таможенных преступлений, стали:
а) исключение из закона ст. 188 УК РФ, приведшее к полной декриминализации так называемой «товарной», или «экономической», контрабанды, предметами которой считались товары в крупном размере;
б) внесение изменений в название, диспозицию и санкцию ст. 189 УК РФ;
в) изменение санкции ст. 190 УК РФ;
г) изменение санкции ст. 193 УК РФ;
д) дополнение ст. 194 УК РФ двумя новыми частями с усиливающими уголовную ответственность обстоятельствами, а также изменение санкций ч. 1 и 2 этой статьи;
е) включение в гл. 24 «Преступления против общественной безопасности» разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ новой нормы (ст. 226.1), выделившей в отдельный состав преступления контрабанду сильнодействующих, ядовитых, отравляющих, взрывчатых, радиоактивных веществ, радиационных источников, ядерных материалов, огнестрельного оружия или его основных частей, взрывных устройств, боеприпасов, оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а также материалов и оборудования, которые могут быть
использованы при создании оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а равно стратегически важных товаров и ресурсов или культурных ценностей;
ж) включение в гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ второй новой нормы о контрабанде (ст. 229.1), выделившей в другой самостоятельный состав преступления контрабанду наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров или аналогов, растений, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, либо их частей, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, инструментов или оборудования, находящихся под специальным контролем и используемых для изготовления наркотических средств или психотропных веществ.
Обе новые нормы о контрабанде своим местом в системе Особенной части УК РФ указали ученым-правоведам и правоприменителям на изменение взглядов российских законодателей на юридическую природу контрабанды и соответственно ее родовой и видовые объекты. Если до конца 2011 г. родовым объектом контрабанды считались общественные отношения в сфере экономики, а видовым объектом - отношения в сфере экономической деятельности (по месту ст. 188 УК РФ в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» разд. VIII «Преступления в сфере экономики» УК РФ), то теперь родовым объектом контрабанды стали общественные отношения в сфере обеспечения общественной безопасности и общественного порядка, а видовыми объектами - собственно общественная безопасность (ст. 226.1 УК РФ) или здоровье населения (ст. 229.1 УК РФ) соответственно.
Таким образом, если до вступления в действие ФЗ № 420 все нормы, образующие уголовно-правовой институт таможенных преступлений, занимали единое место в системе Особенной части УК РФ, характеризовались единством родового, видового и даже группового объектов посягательства, то отныне стройность данной системы была нарушена. По сей день проблема институционализации таможенных преступлений состоит не только в том, что две нормы о контрабанде переместились из преступлений в сфере экономики к преступлениям против общественной безопасности, разорвав системные связи с остальными таможенными преступлениями, другой стороной этой проблемы стало то обстоятельство, что даже два новых состава контрабанды (ст. 226.1 и 229.1 УК РФ) оказались по воле законодателя юридически чуждыми друг другу, ибо каждому из них приписана своя собственная, отличная от другой, юридическая природа. Однако обозначенные перемены уголовного законодательства о контрабанде и связанные с ними проблемы формирования института таможенных преступлений не могут лишить составы общественно опасных деяний, предусмотренных ст. 226.1 и 229.1 УК РФ, таможенной окраски, поскольку, как бы то ни было с их местом в системе Особенной части УК РФ de jure, они de facto по-прежнему остаются преступными нарушениями таможенных правил.
Впоследствии процесс совершенствования уголовно-правовых норм о преступлениях в сфере таможенного дела продолжился. Он осуществлялся как путем редактирования существовавших норм института таможенных преступлений, так и путем криминализации новых деяний в сфере ВЭД:
а) была изменена редакция ст. 193 УК РФ после введения в действие Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (ФЗ № 134), отныне преступлением стало считаться не «невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте», а «уклонение от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств в иностранной валюте или валюте Российской Федерации»;
б) ФЗ № 134 было криминализировано такое общественно опасное деяние в сфере ВЭД, как «совершение валютных операций по переводу денежных средств в иностранной валюте или валюте Российской Федерации на счета нерезидентов с использованием подложных документов» (ст. 193.1 УК РФ);
в) тогда же в очередной раз был изменен порядок исчисления крупного и особо крупного размеров уклонения от уплаты таможенных платежей в примечании к ст. 194 УК РФ;
г) указанным Законом была вновь криминализирована контрабанда валюты, в результате чего гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» УК РФ пополнилась еще одной (третьей) нормой о контрабанде, совершаемой в отношении наличных денежных средств и (или) денежных инструментов (ст. 200.1 УК РФ);
д) Федеральным законом от 02.07.2013 № 150-ФЗ (ФЗ № 150) был расширен перечень предметов контрабанды, предусмотренной ст. 226.1 УК РФ, за счет особо ценных диких животных и водных биологических ресурсов;
е) Федеральным законом от 23.07.2013 № 245-ФЗ (ФЗ № 245) были внесены много лет подряд настойчиво предлагаемые учеными-правоведами изменения в наименование и диспозицию ст. 190 УК РФ, касающиеся предмета преступного посягательства, каковым отныне вместо «предметов художественного, исторического и археологического достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран» стали «культурные ценности» [8, с. 28-29; 9, с. 12; 10, с. 74] и др.;
ж) ФЗ № 134 был изменен прядок определения крупного размера контрабанды культурных ценностей в примечании к ст. 226.1 УК РФ.
Одновременно ФЗ № 134 была расширена уголовно-процессуальная компетенция таможенных органов, к которой были отнесены преступления, предусмотренные ст. 173.1, 173.2, 174, 174.1, 189, 190, 193, 193.1, 194, 200.1, 226.1 и 229.1 УК РФ. Таким образом, таможенные органы как органы дознания получили возможность участвовать в уголовном судопроизводстве по делам не только о таможенных, но и о некоторых иных преступлениях в сфере экономической деятельности.
Последние принципиальные изменения, касающиеся института таможенных преступлений, связаны с введением в действие Федерального закона от 31.12.2014 № 530-ФЗ (ФЗ № 530) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части усиления мер противодействия обороту контрафактной продукции и контрабанде алкогольной продукции и табачных изделий», которым уголовный закон был дополнен четвертой по счету нормой о контрабанде (ст. 200.2 УК РФ), предметами которой стали алкогольная продукция и табачные изделия в крупном размере.
Таким образом, историко-правовой анализ становления института таможенных преступлений в российском уголовном праве показал, что его состояние в разные периоды отечественной истории предопределялось и продолжает
определяться главным образом переменами в таможенной политике и характеризуется крайней степенью нестабильности, отмеченной во многих научных публикациях [11, с. 94-95; 12, с. 103]. Только в ст. 188 УК РФ о контрабанде за время ее действия с 1997 по 2011 г. изменения вносились пять раз, пока она не была вообще исключена. В современных условиях институт таможенных преступлений, несмотря на существующие различия в подходах и формулировках, предложенных разными специалистами [13; 14; 15], кратко можно определить как качественно своеобразную совокупность уголовно-правовых норм, устанавливающих основания и меры уголовной ответственности за различные нарушения таможенного законодательства. Несмотря на повышенное и непрекращающееся внимание российских законодателей к редактированию диспозиций и санкций соответствующих норм УК РФ, процесс реформирования института таможенных преступлений еще нельзя считать завершенным, на что указывают, как минимум, следующие обстоятельства:
- во-первых, новые редакции обозначенных статей уголовного закона породили новые проблемы квалификации общественно опасных деяний в сфере ВЭД, разрешение отдельных из них возможно только путем дальнейшего совершенствования уголовного законодательства в данной части [16; 17 и др.];
- во-вторых, научно обоснована необходимость расширения системы таможенных преступлений путем отнесения к ним некоторых преступных посягательств, направленных против интеллектуальной собственности [18], духовной безопасности [19], интересов государственной власти и др.;
- в-третьих, с большой долей уверенности можно прогнозировать новый виток изменений норм российского уголовного законодательства как о таможенных преступлениях, так и о преступлениях в сфере экономики в целом после вступления в силу в 2015 г. Договора о Евразийском экономическом союзе от 29.05.2014.
Последнее обстоятельство особенно примечательно в контексте историко-пра-вового исследования института таможенных преступлений, поскольку оно наводит на мысль о некоторых исторических параллелях. Считается, что в древнерусском праве первые упоминания о таможенных платежах в виде мыта, освобождении от их уплаты встречаются в Русско-византийском договоре 911 г., что позволяет историкам права усмотреть здесь и древние корни таможенных преступлений [20, с. 344]. Но если один международный договор - между Древней Русью и Византией - заложил в X в. исторические начала политических, экономических, юридических и иных межгосударственных отношений, вследствие долгого и сложного развития которых в XX в. сформировался институт таможенных преступлений, то другой международный договор - между государствами - участниками ЕАЭС - это новый мощный импульс международной экономической интеграции, требующий адекватных ему перемен в системе и содержании уголовно-правовых норм об ответственности за таможенные преступления в XXI в.
Использованные источники
1. Беспалько В. Г. Древние свидетельства о таможенных преступлениях (по материалам книги Бытия и ее толкований) // Вестник Российской таможенной академии. 2014. № 1. С. 38-44.
2. Беспалько В. Г. История развития законодательства об охране культурных ценностей от преступных посягательств // Культура: управление, экономика, право. 2013. № 2. С. 27-34.
3. Бойко А. И., Родина Л. Ю. Контрабанда: история, социально-экономическое содержание и ответственность. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
4. Кисловский Ю. Г. Контрабанда: история и современность. М.: ИПО «Автор», 1996.
5. Новиков Ю. А., Карганова Б. Г. Ответственность за преступления в таможенной сфере: Исто-рико-правовой аспект. М.: РИО Российской таможенной академии, 2003.
6. Беспалько В. Г., Маякова А. С. Актуальные проблемы уголовного права: учебное пособие. М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2014.
7. Беспалько В. Г. Доказывание по делам о контрабанде: монография. М.: РИО Российской таможенной академии, 2003.
8. Беспалько В. Г. Уголовно-правовые, процессуальные и криминалистические аспекты расследования преступного невозвращения из-за границы культурных ценностей (ст. 190 УК РФ): монография. М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2013.
9. Медведев Е. В. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2003.
10. Сабитов Т. Р. Охрана культурных ценностей: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Новосибирск: НИЭМ, 2004.
11. Беспалько В. Г. Библейские начала обеспечения стабильности уголовного законодательства // Вестник Российской таможенной академии. 2014. № 3. С. 94-103.
12. Ображиев К. В. Основные тенденции развития системы формальных источников российского уголовного права // Вестник Российской таможенной академии. 2015. № 1. С. 102109.
13. Беспалько В. Г. К вопросу о понятии таможенных преступлений // Поиск: сборник статей по проблемам правоохранительной деятельности. Вып. 5. М.: РИО Российской таможенной академии, 2005. С. 47-74.
14. Жбанков В. А. Таможенные преступления: понятие и свойства // Публичное и частное право. 2012. Вып. II. С. 77-81.
15. Никольская А. Г. К вопросу о понятии и круге таможенных преступлений в свете изменений, внесенных Федеральным законом от 28.06.2013 № 134-ФЭ // Проблемы материального и процессуального уголовного права: сборник. Вып. 7 / под ред. М. А. Алпеевой. М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2013. С. 130-133.
16. Беспалько В. Г. Новые проблемы квалификации контрабанды культурных ценностей по признакам объекта и предмета преступления // Публичное и частное право. 2013. Вып. I. С. 86-93.
17. Беспалько В. Г. Дискуссионные вопросы уголовно-правовой квалификации уклонения от уплаты таможенных платежей в контексте соотношения уголовного и таможенного права // Вестник Российской таможенной академии. 2014. № 2. С. 31-39.
18. Беспалько В. Г., Завьялов Н. В. Перспективные направления расширения уголовно-процессуальной компетенции таможенных органов РФ с целью повышения эффективности уголовной политики в области охраны интеллектуальной собственности // Поиск: сборник статей по проблемам правоохранительной деятельности. Вып. 18. М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2013. С. 34-39.
19. Беспалько В. Г. Уголовно-процессуальная компетенция таможенных органов Российской Федерации и проблемы ее расширения в свете обеспечения духовной безопасности // Евразийский юридический журнал. 2009. № 1. С. 27-31.
20. Димитров Н. Н. О некоторых историко-правовых аспектах понятия «таможенные преступления» // Федеральная таможенная служба на новом рубеже: наука и практика, проблемы и перспективы: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции / под общ. ред. В. С. Чечеватова. М.: РИО Российской таможенной академии, 2007. С. 344-348.
