CC BY
63П.В.Захарова*
УЧРЕЖДЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА РСФСР: ПРИЧИНЫ, ПОДГОТОВКА, СТАТУС
Аннотация. В статье показан процесс подготовки и учреждения в РСФСР единого центрального судебного органа, в задачи которого должно было входить обеспечения единообразной судебной практики. Показано противостояние двух моделей -децентрализованной и централизованной судебной системы. Раскрыт сложный комплекс объективных и субъективных причин, приведших к победе концепции централизованной судебной системы, обеспечивавшей эффективный контроль за судами.
Ключевые слова: высшая судебная инстанция, суд, судебная система, Верховный суд, кассация, надзор.
Судебная реформа 1922 г. постоянно привлекает к себе внимание исследователей1. Общей чертой большинства работ является признание запрограммированного характера реформы как с точки зрения времени ее проведения, так и формата. Знакомство с данными работами создает ощущение, что руководство страны только и ожидало окончания гражданской войны, чтобы сразу же провести преобразование юстиции, причем именно в той комбинации элементов, которые нашли отражение в законодательстве. Возникновение такого мнения в историографии отчасти объясняется тем, что исследователи имеют дело с результатом изучаемого процесса, ввиду чего складывается представление об его безальтернативности2. Возможно, это следствие еще одной черты историографии - преобладания общего подхода к предмету исследования, когда интерес концентрируется на политико-правовых аспектах судебной реформы, отодвигая на второй план структурно-системный, формально-юридический анализ ее отдельных компонентов.
Типичным примером может служить подход к описанию преобразования верховной судебной власти, которое получило фрагментарное освещение в рамках общих работ, хотя история верховного правосудия и организации судебного контроля, без сомнения, имеет собственную исследовательскую ценность, что доказывают изменения в судебной системе Российской Федерации, произошедшие в 2014 г. Существующие труды по истории Верховного суда не восполняют все имеющиеся пробелы истории верховного правосудия (например, Е.В. Штепа
* Захарова Полина Владимировна, соискатель кафедры теории и истории государства и права Курского государственного университета, polinasrou vas(a gmail. com
1 См. подробные обзоры литературы: Бондаренко А.В. Судебная система РСФСР в условиях НЭПа: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 4-10; Чекунов Н.А. Судебная реформа 1922 года в Петрограде - Ленинграде: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 48; Филонова О.И. Модернизация судебной системы РСФСР в период НЭПа: Дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2016. С. 3-9.
2 См. подробнее: Курилла И. История, или Прошлое в настоящем. СПб., 2017.
ограничивается изучением только условий возникновения Верховного суда РСФСР1) и зачастую распространяют доминирующий подход запрограммированности преобразования на исследуемый элемент судебной системы. Тем временем, как верно отмечает Т.Ю. Новицкая, опыт прошлого нужен не только для того, чтобы яснее увидеть и понять логику развития, он важен и для извлечения из него уроков для настоящего и будущего2.
Данная статья является анализом процесса учреждения высшей судебной инстанции в рамках судебной реформы 1922 г. Эмпирическую основу составляют советское законодательство, материалы законопроектных работ, мнения современников, получившие отражение в печати, воспоминаниях и иных источниках. Методологический подход, используемый в статье, предполагает учет не только объективных связей, но и степени влияния на формирование судебной политики ведомственных интересов, деятельности конкретных исполнителей, что предполагает понимание их личных взглядов, мотивов поведения и т.п.
Традиционно в научной литературе к причинам судебной реформы относят два фактора: завершение гражданской войны и переход к новой экономической политике. Представляется, что такой подход требует уточнения. Во-первых, вопрос о дате окончании гражданской войны в современной науке является спорным3. В любом случае, утверждение о завершении войны в 1920 г. скорее отражает желание большевиков показать свою полную победу, чем реальное положение дел. Тем более, что сам по себе переход к нэпу свидетельствовал о вызревании очередного политического кризиса в стране. Во-вторых, новая экономическая политика хотя и требовала изменения роли судов, однако, необязательно предполагала трансформацию судоустройства. Тем более, что после свертывания нэпа возвратного движения в судебной системе не случилось.
На наш взгляд, исследуемый комплекс причин проведения судебной реформы 1922 г. необходимо дополнить субъективными факторами, которые можно поименовать как ведомственные интересы Народного комиссариата юстиции (далее - Наркомюст, НКЮ, наркомат) и мотивы конкретных его работников. При таком подходе необходимо разграничить общие предпосылки, сформировавшие саму возможность проведения судебной реформы 1922 г., и ее непосредственные причины.
Завершение основных сражений гражданской войны и переход к нэпу выступали в качестве предпосылок судебной реформы 1922 г. В марте 1921 г. состоялся X съезд РКП(б), принявший решение о переходе к новой экономической политике и открывший период большевистского
1 См., например: Штепа Е.В. Правовое положение Верховного суда в судебной системе РФСР (1923-1991 гг.): Дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2013.
2 См.: Новицкая Т.Е. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года. М., 2012. С. 1.
3 См., например: Smele J.D. The 'Russian' Civil Wars, 1916-1926. Ten Years That Shook the World. London, 2015; Smele J.D. Historical Dictionary of the 'Russian' Civil Wars, 1916-1926. Lanham, Boulder, New York, London, 2015.
«реформаторства»1, когда, как писали современники, эпоха «революции как стихии» должна была смениться эпохой «революции как правопорядка»2. Эти тенденции достаточно быстро нашли свое отражение применительно к юстиции. В вышедших в начале июля 1921 г. в «Известиях ВЦИК» - издании советского руководства - публикациях привлекалось внимание к проблемам указанной сферы государственной жизни3. В дальнейшем достаточно оперативно различные партийные и государственные органы в своих решениях стали акцентировать внимание на проблемах юстиции. Так, 25 августа 1921 г. ВЦИК принял декрет «Об усилении деятельности местных органов юстиции», в котором указывал, что «твердое установление советского строя на всем пространстве РСФСР и переход к мирному строительству настойчиво требуют, чтобы деятельность всех органов советской власти и должностных лиц была строго согласована с действующими законоположениями, чтобы советскими органами и всем населением было ясно усвоено, что проведение в жизнь начал революционной законности является одной из самых насущных потребностей Советской Республики»4. На основании данных положений указанным декретом местным органам власти предлагалось обратить особое внимание на организацию судов и подбор для них работников.
Примерно в таком же ключе высказались делегаты XI Всероссийской конференции РКП(б) (19-22 декабря 1921 г.). В постановлении «Очередные задачи партии в связи с восстановлением хозяйства» говорилось, что к таковым относится «водворение во всех областях жизни строгих начал революционной законности. <...> Судебные учреждения Советской республики должны быть подняты на соответствующую высоту. Компетенция и круг деятельности ВЧК и ее органов должны быть соответственно сужены и сама она реорганизована»5.
1 Шишкин В. А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917-1928 гг.). СПб., 1997. С. 167.
2 См.: Тоцкий Н. Право и революция //Право и жизнь. 1922. Кн. 1. С. 10; Трайнин А. О революционной законности // Там же. С. 8.
3 См.: Советская власть и правосудие // Известия ВЦИК. 1921. 1 июля; О соблюдении законности // Известия ВЦИК. 1921. 2 июля.
4 Декрет ВЦИК от 25 августа 1921 г. «Об усилении деятельности местных органов юстиции» // СУ РСФСР. 1921. № 63. Ст. 456.
5 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898-1986. Изд. 9-е, испр. и доп. Т. 2. М., 1983. С. 471-473. Пункт 17 названного постановления гласил: «Поскольку победа трудящихся обеспечила Советской России хотя бы временных и неустойчивый мир и позволила перейти от военного напряжения на внешних и внутренних фронтах к мирному хозяйственному строительству, очередной задачей является водворение во всех областях жизни строгих начал революционной законности. Строгая ответственность органов и агентов власти и граждан за нарушение созданных Советской властью законов и защищаемого ею порядка должна идти рядом с усилением гарантии личности и имущества граждан. Новые формы отношений, созданные в процессе революции и на почве проводимой властью экономполитики, должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке. Для разрешения всякого рода
Эта позиция была закреплена в решениях органа государственной власти - IX Всероссийского съезда Советов, работавшего в конце декабря 1921 г. Уже в отчете ВЦИК и СНК о внутренней и внешней политике, озвученном В.И. Лениным, делалась подводка, почему реализация революционной законности в обстановке военного наступления оказалась невозможной (отметим, что В.И. Ленин в очередной раз показал свою способность к политической гибкости и заявил, что нельзя было даже ставить такой вопрос), следовательно, не требовались изменений в системе органов юстиции, сложившихся в условиях военного коммунизма1. В новых условиях требовалась «строгая ответственность органов и агентов власти и граждан за нарушение созданных советской властью законов и защищаемого ею порядка, которая должна идти рядом с усилением гарантии личности и имущества граждан. Новые формы отношений, созданные в процессе революции и на почве проводимой властью экономической политики, должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке. Для разрешения всякого рода конфликтов в области имущественных отношений должны быть установлены твердые гражданские нормы. Граждане и корпорации, вступившие в договорные отношения с государственными органами, должны получить уверенность, что их права будут охранены»2. Понятно, что при таком раскладе «судебные учреждения Советской Республики должны быть подняты на соответствующую высоту». Судя по тексту «Наказа о хозяйственной политике» высшая власть ставила перед судами следующие задачи: 1) строго следить за деятельностью частных торговцев и предпринимателей, и, не допуская ограничения их деятельности, карать малейшие попытки отступления от неуклонного соблюдения законов Республики, а также воспитывать массы «в деле надзора за соблюдением законности»; 2) обратить внимание на «судебное преследование бюрократизма, волокиты, хозяйственной нераспорядительности»3.
Отвечая на вопрос, что стоит за данными решениями партии и правительства, следует согласиться с мнением Д.О. Серова, заметившего, что в связи с завершением гражданской войны и избранием курса на переход к новой экономической политике на повестке дня со всей отчетливостью обозначился
конфликтов в области имущественных отношений должны быть установлены твердые гражданские нормы. Граждане и корпорации, вступившие в договорные отношения с государственными органами, должны получить уверенность, что их права будут охраняемы. Судебные учреждения Советской республики должны быть подняты на соответствующую высоту. Компетенция и круг деятельности ВЧК и ее органов должны быть соответственно сужены и сама она реорганизована».
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 298-308.
2 СУ РСФСР. 1922. № 4. Ст. 43.
3 СУ РСФСР. 1922. № 4. Ст. 40. Как верно отметил Стучка П.И.: «Если прежде возможно было с некоторым пренебрежением относиться к суду как учреждению отмирающему, [то] мы теперь перед собой имеем суд с будущим длительным, с задачами расширяющимися» (см.: Стучка П. О нашем правосудии // Еженедельник советской юстиции (далее - ЕСЮ). 1923. № 14. С. 1).
вопрос о судебных преобразованиях. Планировавшееся восстановление страны на путях нэпа было явно несовместимо ни со всевластием чрезвычайных судебных органов (что оборачивалось принижением роли судов общей юрисдикции), ни с элементами хаоса в процессуальной сфере. Неудивительно поэтому, что, взявшись за реализацию линии на укрепление «революционной законности», руководство Советской России пришло, в частности, к пониманию того, что необходимо выработать принципиально иные, нежели в годы «военного коммунизма», пути совершенствования судебной системы1. Однако при этом, в решениях высших партийных и государственных органов не содержится никаких конкретных программ действий, тем более, проектов реформирования суда. Единственное институциональное решение съезда, касавшееся сферы юстиции, - это упразднение Всероссийской чрезвычайной комиссии и создание вместо нее Главного политического управления при Народном комиссариате внутренних дел2. Данный шаг следует интерпретировать как сигнал о прекращении практики внесудебной расправы и превращении суда в инструмент реализации политики - шаг, которого так долго добивался НКЮ и лично Д.И. Курский3.
Постановления съезда представляли собой направления деятельности, общие задачи, а уже набор средств их решения оставался на усмотрение Наркомюста, получившего некоторую свободу действий4. Перед нами проявление набирающей силу советской модели принятия управленческих решений, когда вопросы глобальной политической стратегии определялись узким кругом товарищей, входящих в состав политбюро или президиума правительства (состав которых часто пересекался), которые вырабатывали и контролировали проведение генеральной линии партии. В свою очередь, техническая реализация выбранных мер отводилась наркомам, разбиравшимся, как предполагалось, в отраслевых вопросах. В связи с этим, НКЮ следовало действовать весьма осторожно, поскольку переход к законности - пусть даже революционной - предполагал творческое понимание текущего момента,
1 См.: Серов Д.О. Сколько было судебных реформ в истории России? (Опыт историко -правового анализа) // Россия как цивилизация: сб. научных статей. Новосибирск, 2008. С. 246-270.
2 Декретом ВЦИК от 06.02.1922 «О реорганизации ВЧК» ВЧК была преобразована в Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР (см.: Известия вцик. 1922. 8 февраля).
3 См. подробнее: Афанасьева В.И. Д.И. Курский: присяжный поверенный, революционер, нарком, посол. М., 1993. С. 28-47.
4 Заметим, что высшее (прежде всего, партийное) руководство страны не стремилось погружаться в проблемы юстиции. Иллюстрацией может служить резолюция XI съезда РКП(б) (27 марта - 2 апреля 1922 г.), проведенная В.И. Лениным по итогам его политического доклада. С ее помощью планировалось установить фильтр для вопросов, передаваемых в Политбюро, а также «пресекать всякое обращение по мелочам» в партийные инстанции и тем самым «разгрузить партию от ряда вопросов». Правда, за этим решением стояла уловка, позволявшая В.И. Ленину в случае необходимости менять инстанцию рассмотрения вопроса в зависимости от того, где будет поддержана его позиция (см.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. С. 471-472).
70
ключевым признаком которого выступала амбивалентность, когда следовало, с одной стороны, обеспечить законность, а с другой, не допустить выход за рамки политического курса. Иллюстрацией может служить письмо В.И. Ленина от 20 января 1922 г. «О задачах НКЮ в условиях НЭПа», предназначенное для членов Политбюро ЦК РКБ (б), Президиума ВЦИК и членов коллегии НКЮ. В нем указывалось на новую роль наркомата, призванного «вместо ВЧК и наркомвоена» стать единственным боевым, карательным органом революции. Одновременно высказывались опасения о способности наркомата выполнить указанную роль, поскольку он уже имел репутацию «неповоротливого», «неуклюжего» органа, находившегося под влиянием «старых юристов»1.
Наркомюст однозначно воспринял изменения политики как шанс для достижения ведомственных целей, а его работники - как возможность для реализации собственных идей, планов, амбиций и карьерных устремлений. Ведомственные интересы Наркомюста укладывались в логику закона о максимизации прибыли, который применительно к органу власти проявляется в стремлении к расширению полномочий и, следовательно, получению ресурсов как материального, так и нематериального содержания. Перед НКЮ открылись возможности для изменения в позитивную сторону отношения к юстиции в целом, и укрепления своего положения в государственном аппарате в частности2.
Теперь важно было не ошибиться с инструментами достижения поставленных целей. Выбор был сделан в пользу концепции революционной законности и единого суда, получившей одобрение еще в 1919 г. 3
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 396-398.
2 С момента создания Наркомат юстиции имел репутацию наркомата - выразимся дипломатично - «второго эшелона». В период коалиционного правительства большевики без колебаний отдали его под контроль левых эсеров. На НКЮ экстраполировались негативные оценки права как атрибута буржуазного общества, настороженное, а порой откровенно враждебное отношение к юристам, олицетворявшим пороки царского правосудия. Любопытно, что в начале 1921 г. Наркомюст был включен во вторую группу центральных учреждений, где «ударными» признавались не все, а лишь некоторые отделы (законодательных предположений и кодификации, а также Центральный карательный отдел).
3 Вторая программа РКП (б), принятая VIII съездом в марте 1919 г., констатировала: «Взяв всю власть в свои руки и упразднив без остатка органы буржуазного господства - суды прежнего устройства,- пролетарская демократия вместо формулы буржуазной демократии «выборность судей пародом» выдвинула классовый лозунг «выборность судей из трудящихся только трудящимися» и провела его во всей организации суда, уравняв, вместе с тем, оба пола во всех правах как при выборе судей, так и в отправлении обязанностей суден. Для привлечения к отправлению правосудия самых широких масс пролетариата и беднейшего крестьянства введено участие в суде постоянно сменяемых временных судей-заседателей, с привлечением к составлению списков массовых рабочих организаций, профессиональных союзов и т. п. Создав единый народный суд взамен бесконечного ряда прежних судов различного устройства, со множеством инстанций, Советская власть упростила устройство суда, сделав его абсолютно доступным для населения и устранив всякую волокиту в ведении дел. Отменив законы свергнутых
Практически все исследователи признают, что основной целью судебной реформы 1922 г. являлось закрепление единой централизованной судебной системы, обязательным элементом которой выступал высший суд. Однако такой формат получил признание не сразу. Первые проекты реформирования юстиции, насколько можно судить, например, по содержанию циркуляра НКЮ от 5 декабря 1921 г., сводились к изменению института адвокатуры, созданию прокуратуры, а также к попыткам ослабления зависимости судов от административных органов путем перераспределения полномочий от губернских отделов юстиции в пользу советов народных судей. Д.И. Курский и ряд работников наркомата выступали за постепенную ликвидацию трибуналов, что превращало народный суд в единственный судебный орган и означало реализацию концепции единого суда1.
В начале января 1922 г. предварительные проекты были опубликованы. Работники юстиции и юридическая общественность получили возможность их обсудить2. Практически сразу обнаружилось разнообразие взглядов по поводу реформирования органов юстиции. В научной литературе предпринята не очень удачная попытка их систематизации путем различения либеральных и радикальных подходов3. Считаем, что наиболее верным является предложение Э. Карра, который, анализируя историю Советской России, выдвинул тезис о конфликте между принципами преемственности и
правительств, Советская власть поручила выбираемым Советами судьям осуществлять волю пролетариата, применяя его декреты, а в случае отсутствия таковых или неполноты их, руководствоваться социалистическим правосознанием. В области наказания организованные таким образом суды уже привели к коренному изменению характера наказания, осуществляя в широких размерах условное осуждение, введя как меру наказания общественное порицание, заменяя лишение свободы обязательным трудом с сохранением свободы, заменяя тюрьмы воспитательными учреждениями и давая возможность применять практику товарищеских судов. РКП, отстаивая дальнейшее развитие суда по тому же пути, должна стремиться к тому, чтобы все трудящееся население поголовно привлекалось к отправлению судейских обязанностей и чтобы система наказаний была окончательно заменена системой мер воспитательного характера» (КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. С. 81).
1 Цит. по: Винниченко О.Ю., Филонова О.И. Модернизация судебной системы в период НЭПа. Курган, 2013. С. 68.
2 См., например: Крыленко Н.В. К критике проекта о прокуратуре // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 3. С. 2-4; Лисицын А. Прокуратура и Губотюсты // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 2. С. 2-3; Люблинский П.И. Восстановление прокуратуры // Право и жизнь. 1922. Кн. 1. С. 83-88; Кн. 2. С. 73-77; Саврасов Л. По поводу проекта декрета о государственной прокуратуре // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 2. С. 1-2.
3 См., например: Афанасьева В.И. Д.И. Курский: присяжный-поверенный, революционер, нарком, посол. М., 1993; Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Распятые революцией. Российские и советские прокуроры. XX век. 1922-1936. М., 1998. С. 16; Кудрявцев В. Н., Трусов А. И. Политическая юстиция в СССР. СПб., 2002; Сырых В. М. Н.В. Крыленко - идеолог советского правосудия. М., 2003.
изменений, причем, чем больше времени проходит после революции, тем сильнее действует принцип преемственности1.
Использование этого подхода показывает наличие сторонников преемственности в развитии суда, которые в известной степени ориентировались на принципы судебных уставов 1864 г. Носители такого рода идей присутствовали по разные стороны баррикад. Ими выступали как «старые» юристы, так и работники советской юстиции, особенно получившие специальное образование до революции. Их оппонентами были сторонники резкого разрыва с традицией и конструирования оригинальной советской юстиции, тоже присутствовавшие в различных профессиональных, политических и партийных группах. Уточним, что даже применяя идею Э. Карра, не всегда возможно разделить группы работников юстиции. Дело в том, что один и тот же человек мог по различным вопросам занимать разную позицию и не всегда действовать осознанно. Под влиянием здравого смысла, образования и опыта у него могли сложиться образы рационального устройства суда или его отдельных институтов - возможно то, что Э. Дюркгейм называл чувством априорной правоты одних идей и бессмысленности других2. Значимыми могли оказаться ценности гибкости политики ради сохранения советской власти. Очень показательны в этом смысле слова Юдина (делегата от Смоленской губернии на IV Всероссийском съезде работников юстиции): «Не надо держаться за принципы первых революционных лет, ибо теперь это может быть антиреволюционно»3.
Активная фаза борьбы за судебную реформу началась в январе 1922 г. На IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции (26-30 января 1922 г.) были презентованы различные ее варианты. Поскольку описание всех сюжетов не входит в задачи статьи, остановимся только на тех, которые связаны с введением высшего суда. Нарком юстиции Д.И. Курский обозначил ключевые организационные задачи - сведение к минимуму внесудебной репрессии, модернизация уголовного процесса, превращение народных судов в основе звено судебной системы, принятие уголовного кодекса, введение прокуратуры, реформирование адвокатуры4. Как видим, основным вектором являлось сокращение внесудебной расправы и введение гарантий прав личности в уголовный процесс.
С докладом о судоустройстве выступил сотрудник НКЮ Н. Лунин. Его содержание указывает, что проблема высшей судебной инстанции
1 См.: Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Т. 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923. М., 1990; Сагг Е.Н. Socialism in one country. 1924-1926. Vol. 1. London, 1964; Сагг Е. Н. The Bolshevik Revolution. 1917-1923. Vol. II. London, 1963.
2 См.: Дюркгейм Э. Самоубийство. СПб., 1912; Он же. О разделении общественного труда. М., 1996.
3 ЕСЮ. 1922. № 5. С. 7.
4 См.: Материалы Народного комиссариата юстиции. Вып. 16-17. М., 1922 (далее -Материалы). С. 9-11.
не осознавалась как актуальная, поскольку докладчик ограничился только вопросом о необходимости «суда высшей подсудности»1. По всей видимости, наркомат на данном этапе не занимал ясной позиции и не мог четко дать ответ на этот вопрос. Скорее всего, в Наркомюсте преобладало мнение, что советы народных судей, действовавшие под контролем центрального аппарата и губернских отделов юстиции, вполне успешно обеспечат кассационную проверку большинства судебных решений. Для значимых случаев (на языке того времени - по делам «ударной подсудности»2) имелся высший судебный контроль НКЮ. В защиту указанной позиции звучали следующие аргументы:
1) высший суд не справится с потоком поступающих жалоб, в противном случае ни о какой оперативности рассмотрения дел говорить не придется (А. Лисицын)3;
2) единую кассационную инстанцию не учредить из-за большой территории, это повлечет, во-первых, отдаление суда от населения, во-вторых, игнорирование особенностей конкретных регионов (И. Славин, А. Эстрин)4;
3) на систематической основе осуществлялась проверка решений по значимым делам в порядке высшего судебного контроля, через которую обеспечивалась единая судебная политика (Н. Черлюнчакевич, И. Славин)5.
Однако такой сценарий вызвал критические отзывы. Наиболее резкая его критика прозвучала от члена коллегии НКЮ Н.В. Крыленко, озвучившего проект, предусматривавший отказ от многообразия судов, переход к единому суду, создание трехзвенной судебной системы, во главе с высшим кассационным судом6. Оказалось, что понятие «единый суд» можно наполнять разным содержанием. НКЮ трактовал единство через рассмотрение всех дел одним судом и подсудность всех граждан одному суду, а Н.В. Крыленко - через единство организации судов и единство судебной практики. Последнее, по его мнению, гарантируется только единством кассационной инстанции, чего не наблюдается в системе народных судов (в этой области - «абсолютная распыленность», а модель организации высшего судебного контроля, как считал Н.В. Крыленко, откровенно неудовлетворительная и неверная7) в отличие от трибуналов, где
1 Материалы. С. 32-37.
2 Материалы. С. 54-55.
3 См.: Материалы. С. 48-50;
4 Материалы. С. 54, 59, 68-76. См. подробнее данную аргументацию: Славин И. Наш кассационный суд // Материалы Народного комиссариата юстиции. Вып. 15. М., 1922. С. 21-31.
5 Материалы. С. 54-56
6 Материалы. С. 37-41.
7 Материалы. С. 38. См. также Крыленко Н.Д. К реформе действующей судебной системы // ЕСЮ. 1922. № 5. С. 3-5. Вполне обоснованно он признавал «суррогатными», «административными палками» тот надзор и наблюдение, которые осуществлялись органами юстиции.
Верховный трибунал руководил судебной практикой. В связи с этим должен существовать высший единый кассационный суд, назначаемый Президиумом ВЦИК из членов губернских советов народных судей, имевших не менее двух лет стажа судебной работы. Этот суд (позднее Н.В. Крыленко стал называть его Высший Кассационный Суд1) в первую очередь являлся кассационной инстанцией для дел, решенных в губернских судах и особых сессиях. Кроме того, высший суд должен был выступать в качестве органа надзора за кассационными решениями советов народных судов по протестам прокуроров, подаваемым через Прокурора Республики, по делам, имеющим принципиальное значение. С помощью данного инструмента суд сможет давать разъяснения по актуальным вопросам судебной практики. Одновременно за Высшим кассационным судом закреплялись функции судебного управления. Он обеспечивал отчетность советов народных судей, осуществлял назначение (по представлению народного комиссара юстиции) и дисциплинарное производство в отношении их председателей, мог отстранять судей в связи с несоответствием должности, рассматривал представления исполкомов губернских советов депутатов о перемещениях и отводах судей. В качестве специальных отделений Высшего кассационного суда сохранялись военное и военно-транспортное отделения под общим наблюдением пленума Высшего кассационного суда, но «обладающие полной самостоятельностью в формировании военных исключительных судов на фронтах, или в местностях, где деятельность таковых будет признана необходимой»2.
Нетрудно заметить, что основу проекта Н.В. Крыленко составила действовавшая на тот момент система революционных трибуналов, почему он и получил упрек в попытках «отрибуналить народные суды»3. Это прекрасно видели работники НКЮ и противились предлагаемым преобразованиям от Н.В. Крыленко и его сторонников. По всей видимости, Н.В. Крыленко хотел предложить проект централизованной судебной системы, управляемой из центра и дистанцированной от местных органов власти, максимально отвечающей централизаторской тенденции власти. Позиция Н.В. Крыленко имела сторонников. Типичным можно считать выступление Дьяконова, обозначившего себя приверженцем последовательной и полной централизации руководства судебной практикой. Он призвал к ликвидации ведомственных кассационных инстанций, между которыми отсутствовало единство понимания законов4. Одновременно он раскритиковал высший судебный контроль НКЮ и заявил о необходимости связать все народные суды единой кассационной инстанцией, транслировавшей единую практику, обязательную для всех. Это важно в том числе ввиду отсутствия единой судебной власти на местах, где живут каждый своей жизнью отделы
1 Крыленко Н.Д. К реформе действующей судебной системы. С. 5.
2 Там же.
3 Материалы. С. 59-60.
4 Материалы. С. 42-43.
юстиции, советы народных судов и трибуналы1. Примерно в таком же ключе строились выступления Вшивчикова из Перми, Панкратова из Орла, Юдина из Смоленска, которые обратили внимание на то, что переход к единой кассационной инстанции крайне необходим в случае принятия кодексов, поскольку сразу возникнет необходимость их «одинакового толкования» на всей территории страны2; отчасти Эстрина, указавшего на целесообразность создания объединяющего судебного органа при условии сохранения двух систем судов -народных и трибуналов3.
Вопрос о единой кассационной инстанции для большинства участников съезда, как признавали современники, оказался неожиданным. Он не был проработан НКЮ, не поднимался на местах4, поэтому съезд ограничился обсуждением, не погружаясь глубоко в этот сюжет. Итогом стала резолюция, носившая откровенно компромиссный и поверхностный, характер: «Считается необходимым направить политику НКЮ так, чтобы в центре был создан авторитетный высший судебный орган, объединяющий кассационную деятельность судов»5. Вопросы о форме и содержании деятельности единого кассационного суда остался открытым. Как заметил позднее И. Славин, Н.В. Крыленко был поднят вопрос о единой высшей судебной инстанции, но «съезд не проявил должной решительности»6. Видимо, делегаты переложили ответственность за окончательное решение на Наркомюст.
По сведениям И. Славина, весной 1922 г. НКЮ провел совещание ответственных работников, на котором были представлены несколько проектов, направленных на создание механизма контроля за законностью судебных решений. Один предполагал создание апелляционной инстанции, но только для гражданских дел, другой - упразднение советов народных судей, учреждение окружных кассационных судов и сохранение высшего судебного контроля, третий - замену высшего судебного контроля выездными сессиями и пленумом для разрешения принципиальных вопросов, четвертый - создание Верховного суда. В ходе обсуждения за основу был принят последний проект. Интересным представляется обоснование целесообразности единой высшей судебной инстанции, вобравшее в себя идеи, высказанные на съезде: во-первых, необходимость единого источника толкования активно принимаемых кодексов, во-вторых, нужность единого руководства судебной практикой, в-третьих, потребность «в планомерном и единообразном судебном контроле за деятельностью судебных учреждений»7. Впервые определились контуры формы суда. Верховный кассационный суд создавался для рассмотрения кассационных жалоб только
1 Материалы. С. 44, 76
2 Материалы. С. 50-51.
3 Материалы. С. 68.
4 ЕСЮ. 1922. № 5. С. 2.
5 Материалы. С. 89; ЕСЮ. 1922. № 5. С. 2-3.
6 Славин И. Нужно ли сохранить Высший Судебный Контроль // ЕСЮ. 1922. № 34. С. 1.
7 Там же.
по делам «крупной подсудности» - это приговоры трибуналов и особых сессий народного суда. Для остальных дел кассационной инстанцией должен был выступать совет народных судей губернии. При этом сохранялась возможность пересмотра вступившего в законную силу решения или приговора в порядке надзора (проект называет этот способ обжалования «высший судебный контроль»)1.
Этот вариант был закреплен в майском постановлении коллегии Наркомюста, содержавшим предложение по слиянию отдела высшего судебного контроля НКЮ с кассационной коллегией Верховного трибунала и созданию Высшего кассационного суда, к ведению которого относились бы не только приговоры революционных трибуналов, но и приговоры и решения особых сессий советов народных судов по гражданским и уголовным делам. Помимо этого, Высший кассационный суд должен был осуществлять высший судебный контроль по делам, рассмотренным в кассационном порядке советами народных судей. В проекте также предусматривалось слияние президиумов «совнарсудов и ревтрибуналов в целях создания на местах единства судебной деятельности»2.
Май 1922 г. оказался насыщенным законотворческой работой. Внимание наркомата было сосредоточено на проведении реформы адвокатуры и прокуратуры, положения о которых не без острых дискуссий3 были приняты ВЦИК 26 и 28 мая 1922 г.4, а также на сопровождении прохождения проекта Уголовно-процессуального кодекса. Кстати, в вопросе о создании прокуратуры не оспаривалось ее введение, споры велись о принципах построения. Выбор стоял между двойным подчинением или централизацией прокуратуры. Следует сказать, что члены ВЦИК опасались ущемления власти местных исполнительных комитетов советов депутатов и одновременно усиления Наркомата юстиции5. Отказ в конечном итоге от двойного подчинения свидетельствовал о постепенном распространении идеи централизации в сфере юстиции. Следует обратить внимание, что к органам прокурорского надзора отходила значительная часть работы, в том числе надзорной, ранее выполнявшаяся губернскими отделами юстиции. Это обстоятельство подталкивало НКЮ к ликвидации губернских отделов юстиции и уездных бюро юстиции6, что тоже вносило лепту в формирование
1 Там же. С. 1-2.
2 ЕСЮ. 1922. № 21-22. С. 19.
3 См.: Бюллетень III сессии ВЦИК 9 созыва. М., 1922. № 1. С. 20-36; № 3. С. 1-26.
4 См.: СУ РСФСР. 1922. № 36. Ст. 424, 425
5 Например, Н. Осинский заявлял: «НКЮ желает создать сильный аппарат, но это попытка ... отделить власть административную от судебной. Однако соединение в одном государственном органе всех прерогатив власти - завоевание революции». Д. Рязанов опасался, что власть Прокурора Республики ставит наркома юстиции вне остальных наркоматов, подчиняя его непосредственно ВЦИК, а не СНК (см.: З-цев С. III сессия ВЦИК // ЕСЮ. 1922. № 17. С. 6-7).
6 См.: Циркуляр НКЮ № 66 от 29.07.1922 «О порядке управзднения губюстов» // ЕСЮ. 1922. № 28. С. 27.
контекста в пользу централизации судебной системы. В этом нужно видеть положительный эффект следующего рода: смешение административных и судебных функций неизбежно снижало престиж суда. Это чувствовали некоторые работники НКЮ и выступали за их разграничение. Обратим внимание, что принятие Уголовного процессуального кодекса тоже следует рассматривать как шаг по пути формирования централизованной судебной системы. Именно так его представлял Н.В. Крыленко, обращая внимание на «упорядочение нашей системы судоустройства, по коренной реформе системы судоустройства в целях установления единой практики в руководстве и надзоре за деятельностью нашей юстиции»1. В кругах работников юстиции стало распространяться мнение, что III сессия ВЦИК создала единое судебное право. Теперь должен был быть предпринят следующий шаг - создание единой судебной системы2.
12 июля 1922 г. коллегия НКЮ РСФСР приняла с поправками доклад Н.В. Крыленко по вопросу о слиянии народного суда и революционных трибуналов и постановила: «1. Основной ячейкой судоустроительной системы РСФСР является народный суд в составе одного постоянного и двух народных заседателей. 2. Для кассационного рассмотрения дел народных судов, дел, просматриваемых в порядке надзора, судебного рассмотрения дел особой подсудности в первой инстанции учреждается в каждой губернии Губернский суд. <...> 4. Для кассационного рассмотрения дел особой подсудности, ревизионного производства, производства в порядке надзора, инструктирования и истолкования вопросов действующего законодательства, для рассмотрения дел особой государственной важности в качестве суда первой инстанции учреждается Верховный Суд РСФСР. Отдел Высшего Судебного Контроля НКЮ сливается с управлением судебного надзора Верховного Суда. 5. Военная юстиция и военнотранспортная юстиция строятся как ответвления Верховного Суда, непосредственно подчиненные ему»3. В итоге дискуссий победил проект централизованной судебной системы, предложенный Н.В. Крыленко еще в январе 1922 г. Верховный суд по сути повторял формат Верховного трибунала, совмещая функции суда первой инстанции, суда кассационной инстанции и надзорной инстанции. При активном участии Н.В. Крыленко, которому коллегия НКЮ поручила «разработать подробную схему» единой кассационной инстанции4, началась подготовка законопроекта. Причем НКЮ решил подготовить «Кодекс о
1 ЕСЮ. 1922. № 19-20. С. 14.
2 См., например: Эстрин А. Единая судебная система и марксистская теория права // ЕСЮ. 1922. № 29-30. С. 7.
3 «О слиянии Президиумов Совнарсуда и Ревтрибуналов»: протокол заседания Коллегии НКЮ РСФСР от 12 июля 1922 г. // Цит. по: Лисицын А. Слияние народных судов и революционных трибуналов // ЕСЮ. 1922. № 26-27. С. 1-2.
4 ЕСЮ. 1922. № 26-27. С. 23.
судоустройстве РСФСР»1, видимо, поддавшись настроениям текущего момента, когда массово разрабатывались и издавались советские кодексы2.
Летом 1922 г. коллегия НКЮ обсудила разделы о народном суде, следствии и губернском суде. Остался только раздел о Верховном суде3. Вновь начался достаточно активный обмен мнениями, в первую очередь, о судьбе высшего судебного контроля. Д.И. Курский выступил за его ликвидацию в связи с созданием кассационных отделов в губернских судах и Верховном суде, показав себя в этом вопросе отчасти сторонником классических механизмов проверки законности судебных актов4.
Сотрудник наркомата И. Славин, наоборот, стал защитником новаций, призывая сохранить оригинальный советский порядок проверки судебного акта5. Основной аргумент состоял в необходимости обеспечения единства
1 Лисицын А. Судебная реформа // ЕСЮ. 1922. № 33. С. 1.
2 Подробнее о концепции организации Верхового Суда см.: Ильина Т.Н. Организация верховного правосудия в РСФСР в 1920-е годы: поиск оптимальной модели // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 2. С. 63-75.
3 ЕСЮ. 1922. № 33. С. 19.
4 См.: Лисицын А. Судебная реформа // ЕСЮ. 1922. № 33. С. 2.
5 В соответствии с постановлением НКЮ от 26 ноября 1920 г. «Об отделах Народного комиссариата юстиции» отдел судебного контроля специализировался на рассмотрении в порядке надзора отельных приговоров и решений народных судов, возобновлении дел по вновь открывшимся обстоятельствам (СУ РСФСР. 1920. № 90. Ст. 465). Согласно декрету ВЦИК и СНК от 10 марта 1921 г., утвердившему «Положение о высшем судебном контроле», в целях установления правильного и единообразного применения всеми судами законов РСФСР и соответствия их деятельности с общим направлением политики правительства на Наркомат юстиции возлагался общий надзор за деятельностью судов и обязанность осуществлять руководящие разъяснения и указания по действующему праву; признание не имеющими законной силы приговоров и решений судов; разрешение вопросов о возобновлении дела по вновь открывшимся обстоятельствам (СУ РСФСР. 1921. № 15. Ст. 97). Позднее был подготовлен проект «Положения о Народном Комиссариате Юстиции», которым предусматривалось, что НКЮ в числе задач имел «рассмотрение в порядке Положения о высшем судебном контроле судебных решений и приговоров, вступивших в силу, преподание судебным органам руководящих разъяснений и указаний, наблюдение за законностью». Реализация названной задачи входило в компетенцию отдела высшего контроля. Он, во-первых, рассматривал в порядке высшего судебного контроля судебные дела, по которым приговоры или решения вступили в законную силу, и разрешал вопросы о возобновлении дел по вновь открывшимся обстоятельствам. Во-вторых, давал руководящие разъяснения всем судебным органам по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении судебных дел на местах. В-третьих, осуществлял на местах ревизии судебной и следственной деятельности всех судебных и следственных органов РСФСР, причем ревизия ревтрибуналов производилась при участии представителя Верховного трибунала. В-четвертых, вел систематизацию имеющих принципиальное значение приговоров и решений народных судов, совнарсудов, революционных трибуналов, а также разъяснений и постановлений НКЮ по вопросу судебной и следственной практики. В-пятых, рассматривал жалобы и заявления как частных и должностных лиц, так и учреждений РСФСР о незаконных действиях должностных лиц других ведомств и направление этих жалоб в подлежащие органы (см.: Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР. Лекции по теории и истории судоустройства. М.,
кассационной практики. И. Славин был противником идеи единого кассационного суда для всей страны1, но при этом призывал не оставлять без контроля советы народных судей, а теперь губернские суды. Вполне обоснованно звучала мысль, что в условиях отсутствия такого контроля для них исчезнет всякое сдерживающее начало. И. Славин был убежден, что на этапе, когда отсутствовало законодательство, это еще допустимо, но после смены базовых источников права, в контексте перехода от «революционной совести» к «революционной законности», было бы ошибкой ожидать от губернских судов обеспечения единообразного толкования кодексов и «сложного декретного законодательства»2. Это породит собственную практику в каждой губернии - появится «столько «разъяснителей», сколько губерний и областей»3, а прокуратура будет бессильна против судебных актов, даже если бы в них присутствовали самые вопиющие нарушения законов. И. Славин предлагал ввести четкие основания для рассмотрения дел в порядке надзора. Среди них фигурировали: 1) рассмотрение дела ненадлежащим судом или в ненадлежащем составе суда; 2) превышение судом полномочий в части назначения наказания; 3) применение закона с нарушением его смысла или когда судебный акт противоречит политике правительства; 4) уклонение губернского суда от выполнения кассационных функций4. Предлагая сохранить новый механизм проверки законности судебных актов, И. Славин сразу оговорил организационное воплощение своей идеи. Как и большинство сотрудников НКЮ он критически воспринимал зависимость судов от административных органов, сформировавшуюся в первые послереволюционные годы. Из этого вытекало решение - передать функции отдела высшего судебного контроля Верховному суду. Любопытно, что защищая новый институт, И. Славин апеллировал к опыту дореволюционной России, когда Сенат по представлению министра юстиции осуществлял контроль за решениями губернских присутствий. То есть, перед нами пример, когда один человек придерживается в одних случаях новаторских подходов, а в других выступает с позиций преемственности.
К осени 1922 г. проект Кодекса законов о судоустройстве и судопроизводстве РСФСР поступил в Совет народных комиссаров. Он рассматривался комиссией в составе Дзержинского, Каменева, Крыленко, Сбидерского, Середы. Среди членов комиссии наблюдались расхождения по отдельным вопросам; примечательно совпадение позиций Н.В. Крыленко и Дзержинского5.
1924. С. 284-285).
1 См.: Славин И. Наш кассационный суд // Материалы НКЮ. Вып. XV. М., 1921. С. 21-31.
2 Славин И. Нужно ли сохранить Высший Судебный Контроль. С. 2.
3 Там же.
4 Там же.
5 Славин И. К реформе судоустройства РСФСР // ЕСЮ. 1022. № 37-38. С. 7.
25 сентября 1922 г. В.И. Ленин письмом спрашивал Н.В. Крыленко, что делается для выпуска свода законов советской власти; в ответ Крыленко сообщал, что на рассмотрение ВЦИК будет внесен Кодекс о судоустройстве1. Проект последнего в сентябре 1922 г. был опубликован в Еженедельнике советской юстиции2. Согласно проектируемой структуре том 1 Кодекса содержал «Часть судоустройственную», которая включала «Положение о судоустройстве РСФСР». В ст. 1 устанавливалась система судебных учреждений, элементом которой выступал Верховный суд и его коллегии. Компетенция последнего была установлена в ст. 4: «Верховному Суду РСФСР принадлежит судебный контроль над всеми, без исключения, судебными местами РСФСР, рассмотрение в кассационном порядке решенных губернскими судами дел и в порядке надзора, всех дел, разрешенных любым судом Республики, и рассмотрение, в качестве суда первой инстанции, дел особой государственной важности, по особо установленной законом подсудности таковых дел Верховному Суду РСФСР»3. В середине октября 1922 г. были опубликованы статьи Н.В. Крыленко4 и И. Славина5, в которых разъяснялись основные положения документа.
Текст Н.В. Крыленко представлял собой по сути объяснительную записку, раскрывающей смысл судебной реформы, с которой он выступил потом на заседании ВЦИК. Реформа судоустройства виделась как «заключительный аккорд» в цепи коренных изменений в области судебной работы, предпринятых на протяжении 1921-1922 гг. Н.В. Крыленко пытался показать, что проект зиждется не только на накопленном опыте, т.е. является «памятником практического творчества», отражающем «злободневные нужды эпохи и переживаемого момента», но и выдержан с теоретической, т.е. марксисткой, стороны. Н.В. Крыленко обосновывал целесообразность сохранения классового характера правосудия, нашедшего отражение в статьях, регулировавших цели деятельности судов, порядке их формирования и др. При этом, авторы проекта при всех резких выпадах в адрес «теорий и умствований буржуазной науки» попытались замаскировать резкие грани. Н.В. Крыленко заявлял, что основная идея проекта - суд как орган охраны интересов целого, а эти интересы целого выражает рабочий класс и его организации6. Проект позволяет выделить два основных способа обеспечения
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 289.
2 См.: Проект Кодекса законов о судоустройстве и судопроизводстве РСФСР // ЕСЮ. 1922. № 34. С. 17-20; ЕСЮ. 1022. № 36. С. 17-19.
3 Там же. С. 17.
4 Крыленко Н. Реформа судоустройства // ЕСЮ. 1922. № 37-38. С. 1-5.
5 Славин И. К реформе судоустройства РСФСР // ЕСЮ. 1022. № 37-38. С. 5-8.
6 См.: Крыленко Н. Реформа судоустройства. С. 2. Как показатель: Крыленко настаивал на чтобы вторую инстанцию судебной системы назвали губернский трибунал, считая, что именно такое название максимально точно указывает на заявленную миссию суда. В том же номере ЕСЮ в статье Андреса М.А. Из записной книжки советского юриста зафиксированы точные слова о политической системе Советской России: «Ни для кого не
охраны «интересов трудящихся, интересов государства, интересов целого»: 1) политически проверенный состав суда; 2) создание единого центра, руководящего судебной практикой. Остановимся подробнее на втором. Н.В. Крыленко критически оценивал опыт работы советов народных судей. Его не устраивали ни порядок их формирования, ни их работа, когда отсутствовало объединение и систематизация со стороны центральных органов НКЮ. В результате «отдельное дело, решенное в одном совете народных судей, рисковало быть решенным совершенно иначе в другом совете народных судей»1. «Суррогат централизации» в виде высшего судебного контроля НКЮ с искомой задачей не справлялся. Описанному положению вещей Н.В. Крыленко противопоставлял ситуацию в системе трибунальского правосудия, отличавшуюся, наоборот, централизацией, которую олицетворял Верховный трибунал. Хотя он не стал скрывать, что сложившаяся организация имела недостатки, но не обозначил их так четко как проблемы народных судов. Однако даже то, что написал Н.В. Крыленко, показывает опасность ситуации сведения к минимуму судейского усмотрения. Проект предусматривал создание Верховного суда, поглощавшего Верховный трибунал и Высший судебный контроль. Вместе с тем сохранение за губернскими трибуналами кассационных функций могло сдерживать формирование единой судебной практики. Противостоять этому, по замыслу авторов реформы, должна была прокуратура с ее правом обжалования кассационных решений в порядке надзора, а также контрольные полномочия Верховного суда (перед ним должны были отчитываться губернские трибуналы) и Наркомата юстиции (за ним закреплялось право проведения инспекторско-ревизионной работы). Описанные организационные решения потребовали провести четкую демаркацию полномочий НКЮ и Верховного суда. Н.В. Крыленко видел это таким образом: «вся организация судоустройства, весь учет личного состава, все финансовое хозяйство и учет денежный и материальный, вся статистическая часть, как по уголовной статистике, так и по статистике общей, наконец, вся часть инспекторская, инструкционная и ревизионная» -все это должно отойти к НКЮ, а Верховному суду оставалась «чисто судебная работа»2.
В свою очередь, статья И. Славина носила скорее критический характер по отношению к проекту Н.В. Крыленко. Автор рассчитывал привлечь внимание членов ВЦИК к чрезмерной, по его мнению, централизации и сокращению участия народного элемента во всех органах суда. Применительно к нашему сюжету И. Славин тоже констатировал отсутствие единства судебной системы - «на практике у нас существовали и
тайна, что во главе Советской России стоит РКП, а органы РСФСР, осуществляя власть грудящихся, стремятся провести в жизнь те общие начала, которые на своих съездах объявляет партия» (ЕСЮ. 1922. № 37-38. С. 8).
1 Крыленко Н. Реформа судоустройства. С. 3.
2 Там же. С. 4.
существуют два ведомства - Наркомюст и Верхтриб»1. Оценивая нормы, регулировавшие структуру Верховного суда, Славин констатировал, правда, скорее с негативным оттенком, «теснейшую преемственность от Верховного Трибунала»2.
Этот последний аккорд противостояния уже не возымел никакого действия. К этому времени, как верно подмечали современники, Н.В. Крыленко удалось стать «вдохновителем и руководителем советской юстиции», воспользовавшись тем, что «народный комиссар юстиции, робкий и безвольный Курский мало вмешивался в дела своего ведомства ,3 и к тому же имел поддержку В.И. Ленина. Показательным моментом можно считать поведение последнего на заседаниях IV сессии ВЦИК IX созыва 23-31 октября 1922 г. В своем докладе В.И. Ленин старался сгладить значимость преобразований и убедить членов законодательного органа в сохранении возможности отказа от нежелательных последствий4. Видимо, ликвидация революционных трибуналов, принятие гражданского кодекса, создание аналога Сената могли вызвать негативную реакцию у законодателей, поэтому В.И. Ленин, во-первых, предпочел действовать через проверенных своих сторонников (а именно к таким людям относился бывший главковерх Н.В. Крыленко), во-вторых, обещал членам ВЦИК совершить в случае необходимости любые контрреформаторские действия. Правда, опасения оказались напрасными. Особых дискуссий на сессии ВЦИК не возникло5. Положение о судоустройстве было рассмотрено и введено в действие с 1 января 1923 г.6
1 Славин И. К реформе судоустройства РСФСР. С. 6.
2 Там же.
3 Кабаков С. Красный суд (Впечатления защитника в рев. трибуналах) // Архив русской революции. Т. 7. М., 1991. С. 246-247.
4 «Затем у вас были еще на рассмотрении такие вопросы, как кодекс гражданский, общее судоустройство. Вы знаете, что при той политике, которую мы ведем твердо и относительно которой у нас не может быть колебаний, вы знаете, что это - вопрос для широкой массы населения самый важный. Вы знаете также, что мы и здесь старались соблюсти грань между тем, что является законным удовлетворением любого гражданина, связанным с современным экономическим оборотом, и тем, что представляет собой злоупотребления нэпом, которые во всех государствах легальны и которые мы легализовать не хотим. Насколько успешны те поправки, которые вы внесли специально с этой целью и которые вы одобрили, - это покажет будущее. Мы ни в коем случае не будем себе связывать рук на этот счет. Если текущая жизнь обнаружит злоупотребления, которых мы недосмотрели раньше, мы сейчас же внесем нужные исправления. На этот счет вы все, конечно, прекрасно знаете, что быстроты законодательства, подобной нашей, другие державы, к сожалению, не знают. Посмотрим, не заставит ли недалекое будущее их тоже позаботиться о том, чтобы в этом отношении немножечко нагнать Советскую Россию» (Правда. 1922. 1 ноября).
5 IV сессия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета IX созыва. Стенографический отчет. М., 1922. С. 17-26.
6 Постановление ВЦИК от 11.11.1922 «О введении в действие Положения о судоустройстве Р.С.Ф.С.Р.» // СУ РСФСР. 1922. № 69. Ст. 902.
Как показывает изучение подготовки судебной реформы 1922 г., она сопровождалась столкновением различных идей и проектов, а потому стала совокупностью компромиссов. Это прослеживается уже в части элементов судебной системы. В соответствии с Положением 1922 г., в РСФСР формировалась единая трехзвенная система общих судов: 1) народный суд в составе постоянного народного судьи либо в составе постоянного народного судьи и двух народный заседателей; 2) губернский суд; 3) Верховный суд РСФСР. Помимо них предусматривались «специальные судебные учреждения для рассмотрения дел особых категорий» (военные и транспортные трибуналы, трудовые сессии народных судов, земельные и арбитражные комиссии)1. Наркомату юстиции не удалось полностью ликвидировать ведомственные системы юстиции: РВСР, наркомат труда, наркомат земледелия, Совет труда и обороны не пожелали расстаться с полномочиями по разрешению споров и сохранили соответствующую инфраструктуру.
Согласно ст. 5 Положения 1922 г. Верховный суд должен был осуществлять судебный контроль над всеми без исключения судебными местами РСФСР, рассмотрение в кассационном порядке решенных губернскими судами дел и в порядке надзора всех дел, разрешенных любым судом Республики, и рассмотрение, в качестве суда первой инстанции, дел особой государственной важности по особо установленной законом подсудности2. Таким образом, усматриваются три ключевые функции Верховного суда: 1) кассационная; 2) надзорная; 3) рассмотрение дел в качестве суда первой инстанции. В итоге, Верховный суд учреждался, согласно мнению Н.В. Крыленко, озвученному на заседании ВЦИК, как «центр, который даст возможность регулирования и создания единой политики, творимой нашими судебными местами»3. Считаем, именно это отражает понятие «судебный контроль», включенное в ст. 5 Положения 1922 г. В противном случае данная конструкция повисает в воздухе и не имеет содержательного наполнения. Как видим, победил подход, при котором Верховный суд воспринял компетенцию не только Верховного трибунала, но и Наркомата юстиции в части высшего судебного контроля4. Перечисленные функции реализовывались различными структурными подразделениями Верховного суда: а) президиумом; б) пленумом; в) кассационными
1 СУ РСФСР. 1922. № 69. Ст. 902.
2 Там же.
3 Положение о судоустройстве РСФСР. М., 1923. С. 10.
4 Не должен вводить в заблуждение приказ № 1 от 10 января 1923 г., объявленный по Верховному суду, в соответствии с которым «Верховный трибунал ВЦИК именуется впредь с 1 -го января, согласно «Положения о судоустройстве», - Верховный Суд РСФСР». Этот приказ носит организационно-технический характер и принят во исполнение постановления Президиума ВЦИК от 4 января 1923 г. о временном составе Верховного суда.
коллегиями по уголовным и гражданским делам; г) судебной коллегией1; д) военной коллегией; е) военно-транспортной коллегией; ж) дисциплинарной коллегией. В автономных республиках и областях по специальному постановлению Президиума ВЦИК могли создаваться отделения Верховного суда.
В части формирования Верховного суда Положение 1922 г. закрепило практически никем не оспариваемый подход: 1) способ формирования -назначение; 2) орган, полномочный назначать - Президиум ВЦИК. Председатель и члены Верховного суда утверждались Президиумом ВЦИК. Этот общий порядок дифференцировался в зависимости от должности, что тоже выступает примером очередного компромисса, который был достигнут между советами депутатов, отдельным органами власти и управления, располагавшими ведомственной юстицией по вопросу о формировании судов в РСФСР. Председатель Верховного суда, его заместитель и председатели судебной, военной и военно-транспортной коллегии назначались непосредственно Президиумом ВЦИК. Члены военной и военно-транспортной коллегий назначались Президиумом ВЦИК по представлению Революционного военного совета Республики и Народного комиссариата путей сообщения соответственно, но с обязательным заключением о них народного комиссара юстиции. Все остальные члены Верховного суда назначались Президиумом ВЦИК по представлению народного комиссара юстиции2. В части прекращения полномочий председателя и членов Верховного суда действовало правило, представлявшее собой революционный опыт соединения принципа, по которому власть назначающая должна и решать вопрос о прекращении полномочий и принципа допустимости отзыва любого советского должностного лица. В результате, только Президиум ВЦИК был правомочен отозвать или отстранить от должности названных лиц.
Президиум Верховного суда формировался по должностному принципу и включал: председателя Верховного суда, его заместителя, председателей кассационных, военной и военно-транспортной коллегий. Он представлял собой структуру судебного управления, поскольку осуществлял организационные полномочия. Последние разделялись на две группы. Первую составляли полномочия по управлению Верховным судом, к которым относились: а) распределение обязанностей между членами Верховного суда; б) утверждение отчетности отдельных коллегий и составление отчетности по Верховному суду. Вторую - контролирующие полномочия: а) назначение специальных ревизий губернских судов и приравненных к ним судов по предложениям прокурора Республики и
1 Декретом ВЦИК и СНК от 1 февраля 1923 года вместо одной судебной коллегии в составе Верховного Суда РСФСР созданы две судебные коллегии - по уголовным и гражданским делам (см.: Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 01.02.1923 «Об изменении и дополнении Положения о Судоустройстве» // СУ РСФСР. 1923. № 10. Ст. 121).
2 Там же. Ст. 56.
заслушание результатов этих ревизий; б) возбуждение дисциплинарных производств против членов Верховного суда, председателей губернских судов и равных им судов, их заместителей, как в результате ревизий судов, так и по отдельным сообщениям прокурора Республики, и наложением дисциплинарных взысканий на них в пределах предоставленной Президиуму власти; в) созыв пленарных заседаний Верховного суда.
Пленарные заседания Верховного суда признавались полномочными при наличии не менее половины членов суда. Проходили они под руководством председателя Верховного Суда или его заместителя при обязательном присутствии прокурора Республики или его старшего помощника. Компетенция пленума носила открытый характер, но в первую очередь включала толкование законов по вопросам судебной практики. Н.В. Крыленко специально оговорил на заседании ВЦИК, что пленум Верховного суда будет иметь право толковать не все законы, а только «в области суда и процесса»1. Инициировать принятие соответствующего постановления пленума могли коллегия Верховного суда или конкретный состав судей, слушающий дело в Верховном суде, Президиум Верховного суда, Прокурор Республики или его помощник, состоящий при Верховном суде. Самостоятельное направление составляла надзорная деятельность. Пленум Верховного суда мог отменить и изменить приговоры и определения коллегий Верховного суда или иного суда Республики по предложениям Президиума ВЦИК, прокурора Республики, Президиума Верховного суда и по протестам председательствовавших в заседаниях коллегий Верховного суда или их прокуроров. Фактически, как показывают последние исследования, пленумом осуществлялись прежде всего процессуальные полномочия по пересмотру судебных актов2. Пленум избирал дисциплинарную коллегию Верховного суда и др.
Кассационные коллегии состояли из четырех постоянных членов, включая председателя коллегии, считавшегося непосредственным помощником председателя Верховного суда, который, в свою очередь, осуществлял личное наблюдение и руководство кассационными коллегиями, что предполагало и ответственность за результаты их работы. В силу этого, Положение 1922 г. позволяло ему принять на себя председательствование по любому делу, рассматриваемому в кассационных коллегиях. Дела слушались в кассационных коллегиях коллегией в составе трех судей. При каждой коллегии состояли по два помощника прокурора Верховного суда.
1 Положение о судоустройстве РСФСР. М., 1923. С. 10. Опасения были обоснованны. В юридической среде сразу стало распространяться мнение о Верховном суде как органе, с широкими функциями в области толкования и объединения всей системы действующего права (См.: Андрес М.А. Из записной книжки советского юриста // ЕСЮ. 1922. № 37-38. С. 9).
2 См.: Момотов В.В. Пленум Верховного Суда Российской Федерации: страницы истории // История государства и права. 2018. № 4. С. 51.
Сходная модель организации работы использовалась в отношении судебных коллегий. Только ключевым звеном здесь выступал заместитель председателя Верховного суда. Его сферой ответственности была деятельность Верховного суда как суда первой инстанции. Он действовал через председателей судебной, военной и военно-транспортной коллегий. Устройство коллегий, рассматривавших дела по первой инстанции, было примерно сходным. Так, судебная коллегия состояла из председателя и четырех членов. При коллегии состояли два помощника прокурора Верховного Суда. Дела рассматривались коллегией в составе трех судей. Заместитель председателя Верховного суда имел право председательствовать в заседаниях. Состав военной и военно-транспортной коллегий немного отличался тем, что у председателя имелся заместитель, наряду с которыми Положение 1922 г. называет четырех членов Верховного суда. Состав судебного заседания - три судьи. При этих коллегиях работали по одному помощнику прокурора Верховного суда. Дисциплинарная коллегия избиралась пленумом Верховного суда в составе трех членов суда. Возглавлял эту коллегию член Президиума Верховного суда. В ее функции входило разбирательство проступков с вынесением по ним постановлений, которые не подлежали обжалованию.
Подводя итог исследованию создания Верховного суда необходимо особо отметить такой аспект как степень его самостоятельности. Выше уже отмечалось, что наркомат юстиции был сторонников максимального отдаления судов от иных органов власти и управления. Об этом свидетельствуют не только выступления его сотрудников, но и конкретная политика, например, в отношении порядка назначения судей и прекращения их полномочий, закончившаяся хотя и компромиссным решением, но тем не менее, усилившим позиции НКЮ и ослабившим влияние советов депутатов. Однако, несмотря на все эти шаги, трудно говорить о самостоятельности судебной власти применительно к началу 1920 -х гг. Особенно учитывая тот факт, что не меньше, а возможно больше было противников идеи самостоятельности суда, которая трактовалась как буржуазный пережиток. Наиболее ярким представителем такого подхода был Н.В. Крыленко, который считал одним из достижений советского правосудия обязанность подчинения судебных органов органам исполнительной власти, в частности, органам юстиции. Модель взаимоотношений между НКЮ и Верховным судом ему виделась исключительно в плоскости подчинения. В качестве иллюстрации он приводил пример, когда Верховный революционный трибунал был напрямую подчинен Народному комиссариату юстиции, согласовывал с ним все директивы. Заявляя, что отрицание теории разделения властей - вот первое, что лежит в основе судоустройства, он считал, что наркомат юстиции должен осуществлять общее руководство, инструктирование всех судебных учреждений республики и прокуратуры,
поскольку Верховный суд и прокуратура не имели возможности нести соответствующую ответственность1.
Коллегией Наркомюста в первых числах ноября 1922 г. была образована комиссия в составе Бранденбургского, Орловского, Карклина и Уманского. Задача - «спешная разработка необходимых мер по организации Верховного Суда РСФСР и слияния Отдела Высшего Судебного Контроля НКЮ с Кассационной Коллегией Верховного Трибунала»2. В итоге были выработаны «принципы о взаимоотношениях Верховного Суда и Наркомюста». Они сводились к следующему: Верховный суд в сфере общего надзора и руководства подчиняется Народному комиссару юстиции. Последний осуществляет надзор:
- в области личного состава (за исключением председателя и зампредседателя Верховного суда);
- в области руководства карательной политикой - путем личного участия в качестве прокурора Республики на пленарных заседаниях Верховного суда и через помощников на заседаниях его президиума, при чем несоответствующие, по мнению наркома юстиции, политике НКЮ решения Верховного суда опротестовываются им в Президиум ВЦИК;
- в области наблюдения за деятельностью Верховного суда - путем ревизий деятельности как последнего, так и отделов его в обычном порядке с представлением результатов ревизии в Президиум ВЦИК;
- в области финансового хозяйства - путем финансирования по смете Верховного суда, при чем, однако, единственным и полноправным распорядителем кредитов в пределах сметы является Председатель Верховного суда3.
Конкретизация норм была проведена в Декрете ВЦИК от 1 февраля 1923 г., которым было введено в действие «Положение о Народном Комиссариате Юстиции РСФСР»4. На Наркомат юстиции возлагалось в первую очередь общее руководство, организация и инструктирование всех действующих на территории РСФСР судов, прокуратуры, органов следствия, нотариата и судебных исполнителей, а также наблюдение за законностью5.
1 См.: Крыленко Н.В. Суд и право в СССР. Ч. 1. Основы судоустройства. М., 1927. С. 7879.
2 ЕСЮ. 1922. № 39-40. С. 30.
3 ЕСЮ. 1922. № 43. С. 16-17.
4 СУ РСФСР. 1923. № 10. Ст. 120.
5 Для реализации указанных задач в структуре наркомата создавался I-й отдел судоустройства и надзора. Его компетенция включала: а) организацию судебных учреждений и следственных органов, нотариата и судебных исполнителей и учет всех судебных работников РСФСР, в том числе работников Верховного суда, военных и транспортных трибуналов; б) наблюдение за деятельностью коллегии защитников и организация юридической помощи населению; в) ревизию и инспектирование всех названных органов, выработку инструкций и циркуляров в разъяснение узаконений, регулирующих функционирование этих органов; г) наблюдение за организацией и деятельностью земельных комиссий, арбитражных комиссий, третейских судов,
Налицо наложение функций НКЮ и Верховного суда, что требовало в перспективе создания эффективных механизмов их разграничения. Отчасти таким инструментом, а точнее, связующим звеном между Верховным судом и НКЮ должна была выступить прокуратура, которая создавалась для надзора за общим соблюдением законов, непосредственного наблюдения за производством предварительного следствия и дознания, поддержания обвинения на суде1. Неслучайно, напомним, работники прокуратуры обязательно присутствовали на заседаниях Президиума и на пленарных заседаниях Верховного суда. Они состояли при уголовной и гражданской кассационных коллегиях, судебной, военной и военно-транспортной коллегиях.
Подведем некоторые итоги. В ходе подготовки судебной реформы 1922 г. была озвучена идея создания в стране единого центрального судебного органа, в задачи которого должно было входить обеспечения единообразной судебной практики. В результате данной инициативы в поле обсуждения возникли два модели - децентрализованной и централизованной судебной системы. Первую отстаивали, прежде всего, группа сотрудников наркомата юстиции, акцентировавших свое внимание на введении единого суда, тесно связанного с населением, вторая была выдвинута Н.В. Крыленко, для которого ключевым моментом являлось соответствие деятельности суда указаниям партии и правительства, следовательно, введение эффективного контроля за судами. Достаточно сложный каузальный комплекс, включавший как объективные, так и субъективные обстоятельства, привел к победе концепции централизованной судебной системы, по всей видимости, максимально соответствовавшей текущему моменту, когда требовалось, с одной стороны, обеспечить приемлемый уровень законности и минимальные атрибуты современного правопорядка, а с другой - не допустить ни в какой форме угроз для советской власти.
Учрежденный Верховный суд РСФСР стал осуществлять надзор за всеми судами, являлся судом первой инстанции по уголовным и гражданским делам, входившим в его подсудность, и выступал кассационной инстанцией для дел, разрешенных губернскими судами. В его компетенции прослеживаются полномочия как Верховного трибунала, так и отдела высшего судебного контроля НКЮ. Это дает основание утверждать, что
примирительных камер и т.п., а также за деятельностью комиссий по делам о несовершеннолетних; д) разработку законопроектов в области судоустройства и судопроизводства, вносимых НКЮ в законодательные учреждения; е) ведение судебной статистики; ж) рассмотрение спорных вопросов о разграничении компетенции органов юстиции с одной стороны и органов иных ведомств - с другой; з) обеспечение взаимодействия судов с судами иностранных государств; и) участие в выработке программы и учебных планов юридических школ и правовых отделений факультетов общественных наук; организация краткосрочных курсов для судебных работников; к) организацию съездов деятелей советской юстиции
1 См.: Постановление ВЦИК от 28.05.1922 «Положение о прокурорском надзоре» // СУ РСФСР. 1922. № 36. Ст. 424.
Верховный суд - синтез организационных решений, формальных и неформальных практик, кристаллизовавшихся, как небезосновательно пишет Дж. Хазард, уже к концу 1921 г.1
Однако следует признать, что реализовать в полной мере тот замысел, которых активно защищал Н.В. Крыленко, не удалось. Если на вопрос -появился ли в РСФСР высший суд? - положительный ответ с определенной натяжной можно дать2, то на вопрос - появился ли в стране единый высший суд? - однозначный ответ сформулировать не удастся. Даже анализ Положения 1922 г. показывает, что не удалось создать единую судебную систему ни с организационной, ни с функциональной точки зрения. Следствием компромиссов, на которые шел НКЮ, стало существование специальных судебных юрисдикций и структур (Высшая арбитражная комиссия, Особая коллегия высшего контроля по земельным спорам и др.), претендовавших на статус, сходный со статусом высшей судебной инстанции. Формально они все замыкались на Верховном суде, но как показывает опыт Верховного трибунала и арбитражных комиссий3 неформальные практики могли существенно расходиться с нормативными установками. Как следствие - различия в толковании законов. Тем не менее, в результате судебной реформы 1922 г. были созданы организационные основы для обеспечения единообразной судебной практики и контроля за судами в РСФСР.
Библиографический список
1. Афанасьева В.И. Д.И. Курский: присяжный-поверенный, революционер, нарком, посол. М.: АО «Росвузнаука», 1993. - 51 с.
2. Банченко-Любимова К.С. Пересмотр судебных решений в порядке надзора. М.: Госюриздат, 1959. - 104 с.
3. Берман Я.Л. Очерки по истории судоустройства в РСФСР. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1923. - 72 с.
4. Бондаренко А.В. Судебная система РСФСР в условиях НЭПа: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. - 156 с.
1 См.: Hazard J. N. Settling disputes in soviet society: The formative years of legal institutions. N.Y., 1960. P. 174, 176, 184.
2 Следует иметь в виду, что Н.В. Крыленко отстаивал право прокуратуры в случае несогласия с решениями пленума Верховного суда, не исполняя это решение, обратиться в Президиум ВЦИК, «как в высшую инстанцию», для окончательного решения того или иного вопроса, касающегося судебной политики Республики в целом (см.: Положение о судоустройстве РСФСР. М., 1923. С. 10). Как уже упоминалось, НКЮ это право закрепило в своих подзаконных актах.
3 См.: Берман Я.Л. Очерки по истории судоустройства в РСФСР. М., 1923; Гинзбург Ю.В., Захаров В.В. Центральные судебные органы в системе специализированных трибуналов (1918-1920 гг.) // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 4; Захаров В.В. Создание государственных арбитражных комиссий в РСФСР // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 3; Захаров В.В. Верховный трибунал ВЦИК // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2018. № 2.
5. Буков В.А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма. М.: Археографический центр, 1997. - 452 с.
6. Винниченко О.Ю., Филонова О.И. Модернизация судебной системы в период НЭПа. - Курган: Издательство Курганского государственного университета, 2013. - 172 с.
7. Волков В., Дмитриев А., Поздняков М., Титаев К. Российские судьи: социологическое исследование профессии. М.: Норма, 2016. - 272 с.
8. Вышинский А.Я. Судоустройство в СССР. Изд. 2. М.: Советское законодательство, 1935. - 41 с.
9. Гетти А. Практика сталинизма: Большевики, бояре и неумирающая традиция. М.: Политическая энциклопедия, 2016. - 374 с
10. Гимпельсон Е.Г. Становление и эволюция советского государственного аппарата управления 1917-1930. М.: Институт российской истории РАН, 2003. - 226 с.
11. Гинзбург Ю.В., Захаров В.В. Центральные судебные органы в системе специализированных трибуналов (1918-1920 гг.) // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 4. С. 7-36.
12. Голунский С.А., Карев Д.С. Учебник по судоустройству. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1939. - 303 с.
13. Гродзинский М.М., Чапурский В.П. Кассационное и надзорное производство по уголовным и гражданским делам. М.: Юрид. изд-во, 1945. - 274 с.
14. Захаров В.В. Создание государственных арбитражных комиссий в РСФСР // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 3. С. 45-84.
15. Захаров В.В. Верховный трибунал ВЦИК // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2018. № 1. С. 41-51.
16. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Распятые революцией. Российские и советские прокуроры. XX век. 1922-1936. М. : РОССПЭН, 1998. - 509 с.
17. Ильина Т.Н. Организация верховного правосудия в РСФСР в 1920-е годы: поиск оптимальной модели // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 2. С. 63-75.
18. Кабаков С. Красный суд (Впечатления защитника в рев. трибуналах) // Архив русской революции. Т. 7. М.: Терра, 1991. - С. 246-247.
19. Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Том 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923. М.: Прогресс, 1990. - 766 с.
20. Кожевников М. В. История советского суда. М.: Госюриздат, 1957. - 383 с.
21. Кудрявцев В. Н., Трусов А. И. Политическая юстиция в СССР. М.: Наука, 2002. -
365 с.
22. Крыленко Н.В. К реформе действующей судебной системы // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 5. С. 3-5.
23. Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР. Лекции по теории и истории судоустройства. М.: Юридическое издательство НКЮ, 1924. - 328 с.
24. Крыленко Н.В. К критике проекта о прокуратуре // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 3. С. 2-4.
25. Кудрявцев В., Трусов А. Политическая юстиция в СССР. - М.: Наука, 2000. -
365 с.
26. Курилла И. История, или Прошлое в настоящем. - СПб.: Издательство Европейского университета в С-Петербурге, 2017.
27. Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. -
148 с.
28. Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб.: Лань, 2001. - 383 с.
29. Лисицын А. Прокуратура и Губотюсты // Еженедельник советской юстиции. - 1922. - № 2. - С. 2-3.
30. Лисицын А. Судебная реформа // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 33.
С. 2-3.
31. Люблинский П.И. Восстановление прокуратуры // Право и жизнь. - 1922. - Кн. 1. -С. 83-88.
32. Момотов В.В. Пленум Верховного Суда Российской Федерации: страницы истории // История государства и права. 2018. № 4. С. 50-54.
33. Новицкая Т.Е. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года. М.: Зерцало-М, 2012. -
264 с.
34. Полянский Н. Надзор за судебными установлениями // Право и жизнь. 1924. № 3-4. С. 82-93.
35. Портнов В.П., Славин М.М. Становление правосудия Советской России (19171922 гг.). М.: Наука, 1990. - 168 с.
36. Пять лет Верховного Суда. 1918-1923. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1923. -
24 с.
37. Саврасов Л. По поводу проекта декрета о государственной прокуратуре // Еженедельник советской юстиции. - 1922. - № 2. - С. 1-2.
38. Семенов В.М. Суд и правосудие в СССР. - М.: Юридическая литература, 1984.
- 320 с.
39. Серов Д.О. Сколько было судебных реформ в России (опыт историко-правового анализа) // Россия как цивилизация: сб. научных статей. - Новосибирск: ИД «Сова», 2008.
- С. 246-270.
40. Славин И. Наш кассационный суд // Материалы Народного Комиссариата Юстиции. Вып. XV. М.: Юрид. изд-во НКЮ, 1921. С. 21-31.
41 . Славин И. Нужно ли сохранить Высший Судебный Контроль // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 34. С. 1-4.
42. Смыкалин A.C. Судебная реформы 1922 года // Российская юстиция. 2002. № 4. С. 39-42.
43. Стучка П. О нашем правосудии // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 14. С. 1-3.
44. Сырых В. М. Н.В. Крыленко - идеолог советского правосудия. - М.: Рос. акад. правосудия, 2003. - 432 с.
45. Трубников П. Возникновение и развитие судебного надзора / / Социалистическая законность. 1967. № 11. С. 76-80.
46. Тоцкий Н. Право и революция // Право и жизнь. 1922. Кн. 1. С. 9-11.
47. Трайнин А. О революционной законности // Право и жизнь. 1922. Кн. 1. С. 5-8.
48. Чекунов Н.А. Судебная реформа 1922 года в Петрограде - Ленинграде: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. - 172 с.
49. Филонова О.И. Модернизация судебной системы РСФСР в период НЭПа: Дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2016. - 178 с.
50. Шинд В.И. О судебном надзоре в первые годы советской власти (1917-1922 гг.) // Советское государство и право. 1957. № 3. С. 103-106.
51. Шишкин В. А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917-1928 гг.). СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. - 399 с.
52. Штепа Е.В. Правовое положение Верховного суда в судебной системе РФСР (1923-1991 гг.): Дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2013. - 173 с.
53. Hazard J. N. Settling disputes in soviet society: The formative years of legal institutions. - N.Y.: Columbia univ. press, 1960. - 534 p.
