CC BY
182моногеографического сравнительного правоведения: сборник научных трудов по материалам Второй всероссийской научной конференции / под ред. А.А. Демичева, К.А. Демичева. Н. Новгород: НИУ РАНХиГС, 2019. С. 19-25.
49. Черепанов С.И. К вопросу о применении методологии хроно-дискретного моногеографического сравнительного правоведения к изуче-нию института адвокатуры в России // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 1 (29). С. 362-365.
50. Черепанов С.И. Корпоративное устройство органов адвокатуры в дореволюционной и современной России в контексте хронодискретного анализа // Актуальные проблемы и перспективы развития научной школы Хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения: сборник научных трудов по материалам Первой всероссийской научной конференции / под ред. А.А. Демичева, К.А. Демичева. Н. Новгород: НИУ РАНХиГС, 2018. С. 128-142.
51. Энгельман И.Е. Курс гражданского судопроизводства. Юрьев: Тип. К. Маттисена, 1912. - 632 с.
© Захарова П.В.
УДК 347.97/99
ЭВОЛЮЦИЯ КОМПЕТЕНЦИИ И СТРУКТУРЫ ВЕРХОВНОГО СУДА РСФСР В 1923-1936 ГОДЫ
Захарова Полина Владимировна, соискатель Курский государственный университет e-mail: hymne@yandex.ru
Аннотация. В статье освещаются вопросы эволюции законодательства о структуре и компетенции Верховного суда РСФСР в 1923-1936 гг., а также практики его реализации. Раскрыты причины и содержание институциональных изменений. Показано, что корректировки 1923-1928 гг. стали реакцией на внешние вызовы. Развитие законодательства на рубеже 20-30-х гг. XX в. сопровождалось усилением контроля за работой суда и, как следствие, укреплением его зависимости от партийно-административного аппарата.
Ключевые слова: народный суд, суд, высшая судебная инстанция, Верховный суд РСФСР, Верховный суд СССР, судебная реформа, надзор, кассация.
Система отправления правосудия в любом государстве всегда является объектом пристального внимания. Не меньшее внимание уделяется деятельности высшего судебного органа, от которого зависит функционирование судебной системы страны в целом. Правильное и нормальное отправление правосудия в большей степени зависит от организации верховного суда, которая обычно включает два основных компонента: структуру и компетенцию подразделений, и отражает функциональное предназначение органа власти в государственном механизме.
Закон 11 ноября 1922 года. Подготовка судебной реформы 1922 г. сопровождалась столкновением различных идей и проектов, а потому стала совокупностью компромиссов. Это прослеживается уже в части элементов судебной системы. В соответствии с Положением о судоустройстве РСФСР от 11 ноября 1922 г. (далее - Положение 1922 г.), в РСФСР формировалась единая трехзвенная система общих судов: 1) народный суд в составе постоянного народного судьи либо в составе постоянного народного судьи и двух народных заседателей; 2) губернский суд; 3) Верховный суд РСФСР1. Народному комиссариату юстиции (далее - наркомат юстиции, НКЮ) не удалось полностью ликвидировать ведомственные системы юстиции: Революционный военный совет Республики (далее - Реввоенсовет), Совет труда и обороны; наркоматы труда и земледелия не пожелали расстаться с полномочиями по разрешению споров и сохранили соответствующую инфраструктуру. Поэтому в законе предусматривались «специальные судебные учреждения для рассмотрения дел особых категорий» (военные и транспортные трибуналы, трудовые сессии народных судов, земельные и арбитражные комиссии).
Согласно ст. 5 Положения 1922 г. Верховный суд, во-первых, должен был осуществлять судебный контроль над всеми без исключения судами РСФСР. Во-вторых, рассматривать в кассационном порядке дела, решенные губернскими судами. В-третьих, пересматривать в порядке надзора все дела, разрешенные любым судом Республики. В-четвертых, он действовал как суд первой инстанции для дел особой государственной важности по особо установленной законом подсудности2. Реализуя указанные полномочия, Верховный суд выступал, как заметил Н.Д. Крыленко, «центром... регулирования и создания единой политики,
-5
творимой нашими судебными местами» .
Перечисленные полномочия осуществляли различные структурные подразделения Верховного суда: а) Президиум; б) пленарные заседания; в) кассационные коллегии по уголовным и гражданским делам; г) судебная коллегия; д) военная коллегия; е) военно-транспортная коллегия; ж) дисциплинарная коллегия. В автономных республиках и областях по специальному постановлению Президиума ВЦИК могли создаваться отделения Верховного суда.
Президиум Верховного суда формировался по должностному принципу и включал: председателя Верховного суда, его заместителя,
1 См.: Постановление ВЦИК от 11.11.1922 «О введении в действие Положения о судоустройстве Р.С.Ф.С.Р.» // СУ РСФСР. 1922. № 69. Ст. 902.
2 Там же.
3
Положение о судоустройстве РСФСР. М., 1923. С. 10.
председателей кассационных, военной и военно-транспортной коллегий. Он представлял собой структуру судебного управления, поскольку осуществлял организационные полномочия. Последние можно разделить на две группы. Первую группу составляли полномочия по управлению Верховным судом, к которым относились: а) распределение обязанностей между членами Верховного суда; б) утверждение отчетности отдельных коллегий и составление отчетности по Верховному суду. Вторую -контролирующие полномочия: а) назначение специальных ревизий губернских судов и приравненных к ним судов по предложениям прокурора Республики, заслушание результатов этих ревизий; б) возбуждение дисциплинарных производств в отношении членов Верховного суда, председателей губернских судов и равных им судов, их заместителей как в результате ревизий судов, так и по отдельным сообщениям прокурора Республики, наложение дисциплинарных взысканий на них в пределах предоставленной Президиуму власти; в) созыв пленарных заседаний Верховного суда.
Пленарные заседания Верховного суда признавались полномочными при наличии не менее половины членов суда. Проходили они под руководством председателя Верховного суда или его заместителя при обязательном присутствии прокурора Республики или его старшего помощника. Компетенция пленарных заседаний носила открытый характер, но в первую очередь включала толкование законов по вопросам судебной практики. Н.Д. Крыленко специально оговорил на заседании ВЦИК во время обсуждения проекта Положения 1922 г., что пленарные заседания Верховного суда будут иметь право толковать не все законы, а только «в области суда и процесса»1. Инициировать принятие соответствующего постановления пленарного заседания могли коллегия Верховного суда или конкретный состав судей, слушающий дело в Верховном суде, Президиум Верховного суда, прокурор Республики или его помощник, состоящий при Верховном суде. Самостоятельное направление составляла надзорная деятельность. Пленарное заседание Верховного суда могло отменить и изменить приговоры и определения коллегий Верховного суда или иного суда Республики по предложениям Президиума ВЦИК, прокурора Республики, Президиума Верховного суда и по протестам председательствовавших в заседаниях коллегий Верховного суда или их прокуроров. Фактически, как показывают последние исследования, Пленумом осуществлялись прежде всего
1 Там же.
процессуальные полномочия по пересмотру судебных актов1. Пленум формировал дисциплинарную коллегию Верховного суда и др.
Кассационные коллегии состояли из четырех постоянных членов, включая председателя коллегии, считавшегося непосредственным помощником председателя Верховного суда, который в свою очередь осуществлял личное наблюдение и руководство кассационными коллегиями, что предполагало и ответственность за результаты их работы. В силу этого, Положение 1922 г. позволяло ему принять на себя председательствование по любому делу, рассматриваемому в кассационных коллегиях. Дела в них слушались коллегией в составе трех судей. При каждой коллегии состояли по два помощника прокурора Верховного суда.
Сходный подход использовался при организации работы коллегий, рассматривавших дела по первой инстанции. Однако ключевым звеном здесь выступал заместитель председателя Верховного суда. Именно его сферой ответственности была деятельность Верховного суда как суда первой инстанции. Он действовал через председателей судебной, военной и военно-транспортной коллегий. Устройство коллегий, рассматривавших дела по первой инстанции, было примерно сходным. Так, судебная коллегия состояла из председателя и четырех членов. При коллегии состояли два помощника прокурора Верховного Суда. Дела рассматривались коллегией в составе трех судей. Заместитель председателя Верховного суда имел право председательствовать в заседаниях. Состав военной и военно-транспортной коллегий немного отличался тем, что у председателя имелся заместитель, наряду с которыми Положение 1922 г. называет еще четырех членов. Состав судебного присутствия - три судьи. При этих коллегиях работали по одному помощнику прокурора Верховного суда. Дисциплинарная коллегия, предназначавшаяся для рассмотрения дисциплинарных проступков работников судебного ведомства, избиралась пленарным заседанием Верховного суда в составе трех членов суда. Возглавлял эту коллегию член Президиума Верховного суда.
Положение 1922 г. вступило в действие с 1 января 1923 г. и уже через месяц состоялась его первая корректировка. Декретом ВЦИК и СНК от 1 февраля 1923 г. вместо одной судебной коллегии в составе Верховного суда РСФСР были созданы две судебные коллегии - по уголовным и
1 См.: Момотов В.В. Пленум Верховного Суда Российской Федерации: страницы истории // История государства и права. 2018. № 4. С. 51.
70
гражданским делам1, состав и порядок формирования которых осуществлялся по правилам, установленным Положением 1922 г.
Закон 7 июля 1923 года. 7 июля 1923 г. ВЦИК принял постановление, которым дополнил Положение 1922 г. главами, регламентирующими правовой статус коллегий защитников, судебных исполнителей, уездных уполномоченных губернского суда, государственной прокуратуры2. Хотя новый закон был призван систематизировать правовое регулирование институтов, входивших в структуру органов юстиции РСФСР, его сфера действия затронула компетенцию и структуру Верховного суда. Так, был восполнен пробел в части установления порядка формирования коллегий. Уточнение ст. 59 Положения 1922 г. отнесло к ведению Президиума Верховного суда «распределение членов Верховного Суда между отдельными его Коллегиями и определением обязанностей каждого из членов Верховного Суда»3. Первые месяцы работы Верховного суда показали, что Положение 1922 г. не установило ответственных за подготовку материалов для пленарных заседаний Верховного суда. Теперь эта обязанность была возложена на Президиум Верховного суда - таким путем создавались условия для более тесного взаимодействия Президиума и Пленума, что проявилось в порядке реализации полномочий Пленума Верховного суда.
Закон скорректировал компетенцию пленарных заседаний Верховного суда. Кстати, именно рассматриваемым законом был введен термин «Пленум Верховного суда», который использовался для обозначения пленарных заседаний. Согласно новой редакции ст. 60 Положения 1922 г. Пленум Верховного суда занимался:
«1. Правильным истолкованием законов по вопросам судебной практики, возбуждаемым отдельными коллегиями или отдельным составом судебного заседания той или иной коллегии, или по предоставлению Президиума Верховного Суда, Прокурора Республики или его помощника, состоящего при Верховном Суде.
2. Рассмотрением и утверждением постановлений Президиума Верховного Суда об отмене или изменении приговоров Судебных и Кассационных Коллегий Верховного Суда и любого иного суда Республики, передаваемых в Верховный Суд постановлениями Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Председателем Верховного Суда и Прокурором Республики или
1 См.: Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 01.02.1923 «Об изменении и дополнении Положения о Судоустройстве» // СУ РСФСР. 1923. № 10. Ст. 121.
2 См.: Постановление ВЦИК от 7 июля 1923 г. «Об изменениях и дополнениях Положения о судоустройстве РСФСР» // СУ РСФСР. 1923. № 48. Ст. 481.
3 Там же.
опротестовываемых председательствовавшими в заседаниях Коллегий или их прокурорами.
3. Утверждением циркуляров Президиума Верховного Суда и рассмотрением иных вопросов, вносимых в Пленум Верховного Суда его Президиумом.
4. Выборами Дисциплинарной Коллегии Верховного Суда»1.
Принципиальные новеллы касались порядка осуществления
надзорных функций: обязательным этапом принятия тех или иных решений становилось рассмотрение соответствующего акта на заседании Президиума, а затем поступление акта в Пленум. Это касалось как вопроса об отмене или изменении приговоров судебных, кассационных коллегий Верховного суда и любого иного суда, так и циркуляров Президиума, которые сначала рассматривались на заседании Президиума, а потом поступали на рассмотрение Пленума. Логика в корректировках прослеживается. Надзорная компетенция все сильнее сосредотачивается в Пленуме, ответственном за интерпретационную работу, а наблюдаемое некоторое ограничение власти Президиума компенсировалось тем, что теперь только через него на рассмотрение Пленума вносился любой иной вопрос.
Уже в первые месяцы в Верховный суд стало поступать большое число кассационных жалоб, следствием чего стало увеличение сроков их рассмотрения, а это расходилось с образом оперативного правосудия, которое обещали большевики. Первым и простым, пусть экстенсивным, способом устранения возникшей проблемы было увеличение численности судей. Этот путь и был избран. Упомянутый закон корректировал численный состав кассационных коллегий, который вырос с 8 до 12 постоянных членов (по шесть на каждую коллегию)2.
Любопытная новелла была внесена в ст. 64 Положения 1922 г. Теперь, согласно закону, к участию в судебных заседаниях Верховного суда привлекались народные заседатели. Институт народных заседателей выступал ключевой формой участия общественности в работе судов. Без заседателей суд считался недействительным. Данным нововведением, как считали современники, принцип участия в составе суда народных заседателей, «как представителей широких трудящихся масс», проводился на всех уровнях судебной системы3.
С политической точки зрения НКЮ демонстрировал, что все отступления от заявленных принципов построения советского суда носят
1 Там же.
2 Там же.
Народные заседатели в Верховном Суде // Еженедельник советской юстиции (далее -ЕСЮ). 1923. № 38. С. 2.
временный характер - по мере формирования необходимых условий они будут реализованы. Одновременно наркомат давал ответ своим критикам, которые не видели в советском обществе перспектив у правовых инструментов, а юстицию рассматривали как бюрократический пережиток. Участие народных заседателей, по мнению работников наркомата юстиции, превращало отправление правосудия в «живое дело», поскольку суд через заседателей получал связь с реальной жизнью и мог рассмотреть дело опираясь не только на действовавшие нормы, но и на признанные в обществе неформальные правила. Тем более, что правосознание признавалось в качестве источника права. Одновременно, как считали большевики, трудящиеся массы приобщались к государственной работе, шел процесс их политического воспитания. Однако реализация принципа участия трудящихся в отправлении правосудия таила одну серьезную опасность - отсутствовала уверенность, что в политически значимых делах народные заседатели будут беспрекословно держаться партийной линии и суд может «захлестнуть мелко-буржуазная стихия»1. А ведь они выступали полноправными судьями и наравне с постоянными судьями рассматривали дело от начала до конца, следовательно, решали вопросы не только факта, но и права.
В период обострения борьбы за власть в 1918-1920 гг. указанные опасения привели к свертыванию масштабов использования народных заседателей, которые привлекались к рассмотрению только мелких уголовных и гражданских дел. С 1920 г. стала активно обсуждаться возможность привлечения народных заседателей к участию в разборе крупных споров и конфликтов. Положение 1922 г. допустило участие народных заседателей не только в народных, но и губернских судах. О том насколько осторожно подходили к допуску заседателей к рассмотрению дел в губернском суде свидетельствует механизм их отбора, исключавший попадание политически неблагонадежных лиц. Народные заседатели для участия в судебных заседаниях губернского суда призывались по особому списку из граждан, имевших не менее двух лет стажа работы в общественных и профессиональных организациях. Списки таких лиц составлялись по предложению губернского суда особой комиссией в составе члена губернского исполкома, двух членов губернского суда, губернского прокурора и трех членов губернского профессионального совета. После чего они утверждались губернским исполкомом, имевшим право отвода отдельных кандидатов.
Опыт использования заседателей в губернских судах вскоре был признан успешным, что позволило привлекать их к участию в заседаниях
1 Речь Д.И. Курского на праздновании четырехлетия Московского народного суда // ЕСЮ. 1922. № 49. С. 17.
Верховного суда, который, напомним, рассматривал по первой инстанции наиболее значимые дела, а принятые решения служили ориентиром для всех судов. Законодательное оформление состоялось 7 июля 1923 г.1 При Верховном суде предусматривались 48 народных заседателей. Принимая во внимание важность дел, а также действовавшие правила формирования Верховного суда, законодатель закрепил полномочия по комплектованию корпуса народных заседателей за Президиумом ВЦИК . Кстати, список народных заседателей Верховного суда часто публиковался для всеобщего
-5
сведения . Одновременно была изменена система формирования состава суда для рассмотрения дел в судебных коллегиях. Если раньше дело слушалось тройкой постоянных судей, то теперь состав суда включал председательствующего (это был член судебной коллегии по гражданским или уголовным делам) и двух народных заседателей.
Заслуживает отдельного освещения расширение компетенции дисциплинарной коллегии Верховного суда, которой стали подсудны проступки, во-первых, всех судебных работников и сотрудников прокуратуры, состоявших при Верховном суде, во-вторых, председателей губернских судов, их заместителей и губернских прокуроров4. Если первая новелла понятна - нужно было определиться с порядком привлечения к дисциплинарной ответственности новой категории судебных работников, то вторая требует пояснения. Губернские суды выступали ключевым звеном судебной системы. Они с помощью организационных и процессуальных инструментов имели возможность полностью контролировать народные суды, но сами находились в зависимости от региональных партийных и советских органов5. Такая ситуация не устраивала НКЮ, стремившийся концентрировать в своих руках контроль за судами. Воспользовавшись участившимися случаями служебных правонарушений Верховный суд и НКЮ расширили арсенал средств, с помощью которых могли это сделать.
Оценивая вышеуказанные новеллы, укажем, что достаточно быстро Верховному суду пришлось прибегнуть к административным методам контроля за судьями. Это объяснимо. Дело в том, что судьи, не имевшие профессиональной подготовки, руководствовались в своей правосудной деятельности помимо законов, политических директив и ведомственных инструкций, также «революционной совестью» и «революционным
1 См.: СУ РСФСР. 1923. № 48. Ст. 481.
2 Там же.
3 См., например: ЕСЮ. 1923. № 40. С. 934; ЕСЮ. 1924. № 2. С. 47.
4 См.: СУ РСФСР. 1923. № 48. Ст. 481.
5 См. подробнее: Буков В.А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма. М., 1997; Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998
правосознанием». Данная модель правосудия позволяла решать политические задачи, но не обеспечивала стабильности при разрешении дел и препятствовала эффективному контролю за работой судей. Поэтому приходилось прибегать к мерам дисциплинарного характера.
Нельзя не отметить появление нового субъекта права инициирования надзорного производства в Верховном суде в связи с учреждением трудовых сессий при каждом губернском суде. Им стал народный комиссар труда, которому предоставлялось право истребования наряду с органами прокуратуры любого дела, разрешенного в трудовой сессии, приговор или решение по которому вступили в законную силу, и опротестования этих приговоров или решений в порядке надзора перед Верховным судом по уголовной или гражданской кассационной коллегиям. Для исполнения обязанностей прокурорского надзора по трудовым делам в Верховном суде при названных коллегиях центральной прокуратурой назначался специальный прокурор по соглашению с народным комиссариатом труда1.
Закон 16 октября 1924 года. Еще одна волна существенных корректировок правового положения Верховного суда РСФСР состоялась в октябре 1924 г. Она шла в русле преобразований судебного управления, вектор которых был задан V Всероссийским съездом деятелей советской юстиции. На съезде развернулась борьба по вопросу об усилении
Л
полномочий Верховного суда в части судебного управления . Однако следует понимать, что речь шла не только об этом. Перед нами и попытка оптимизировать процесс проверки законности судебных актов. На местах призывали к тому, чтобы разгрузить пленум губернского суда от организационных вопросов, чтобы передать ему право проверки в порядке надзора - то есть право отмены приговоров и решений народных судов, вступивших в законную силу, без направления в Верховный суд, причем постановления пленума могли быть опротестованы в Верховный суд губернским прокурором. Для решения организационных вопросов предлагалось создавать президиум.
16 октября 1924 г. ВЦИК утвердил постановление, которым расширил полномочия Президиума Верховного суда в области судебного управления 3. Новеллы отражали сущность действовавшей на тот момент модели контроля, в которой соединялись, с одной стороны, содержательные элементы контроля - способа управления элементами
1 Там же.
2
См.: V Всероссийский съезд деятелей советской юстиции. 10-15 марта 1924 г. Тезисы. Стенографический отчет. Резолюции. М., 1924.
См.: Постановление ВЦИК от 16 октября 1924 г. «О дополнениях и изменениях Положения о судоустройстве РСФСР» // СЗ РСФСР. 1924. № 78. Ст. 782.
системы, с другой стороны, процессуального надзора - способа проверки законности судебного акта. Поэтому не должно удивлять, что согласно ст. 14 Постановления 16 октября 1924 г. перечень полномочий Президиума Верховного суда по управлению Верховным судом и состоявших при нем «учреждений и должностных лиц» пополнился только «назначением специальных составов Суда из членов Верховного Суда по отдельным рассматриваемым в судебных коллегиях делам»1.
В свою очередь, список полномочий «по надзору за судебными местами» пополнился, во-первых, «рассмотрением представляемых в Президиум Верховного Суда кассационными коллегиями характеристик Губернских Судов на основании рассмотренных ими дел в порядке кассационном и надзора»; во-вторых, «представлением Народному Комиссариату Юстиции о производстве очередных ревизий Губернских Судов, об изменениях в личном составе последних или о даче указаний Губернским Судам с вызовом для объяснений председателей Губернских Судов или без такового»2. Другими словами, Президиум получал от кассационных коллегий сведения о состоянии дел по отправлению правосудия в губернских судах и в случае неудовлетворительных характеристик мог инициировать перед НКЮ проведение проверок, кадровые перестановки.
Одновременно видоизменялся институт специальных ревизий. Ранее такие ревизии проводились Верховным судом в отношении губернских судов по предложениям прокурора Республики, теперь они могли назначаться также по инициативе Президиума, который, по смыслу закона, должен был опираться преимущественно на представления кассационных отделений, в наибольшей степени информированных о состоянии отправления правосудия в губернских судах. Правда, усмотрение Президиума ограничивалось тем, что надлежало получить санкцию наркомата юстиции. Скорректировано было регулирование последствий специальных ревизий: обязательным стал вызов председателя губернского суда на заслушивание результатов проверки и присутствие народного комиссара юстиции или его заместителя. В итоге, на практике Верховный суд мог реализовать право проведения специальных ревизий губернских судов только при согласии наркомата юстиции, которое выражалось либо в предложении прокурора Республики, т.е. фактически наркома юстиции, либо в санкции наркома юстиции.
НКЮ сделал шаг навстречу инициативам по расширению причастности Верховного суда к судебному управлению. В частности, по закону 16 октября 1924 г. доклады о результатах очередных ревизий
1 Там же.
2 Там же.
могли вноситься Отделом судоустройства и надзора НКЮ на рассмотрение Президиума Верховного суда. Правда, при этом не формализовывались ни основания внесения упомянутых докладов, ни результаты их рассмотрений, что оставляло пространство для маневра в первую очередь для НКЮ, в меньшей степени для Верховного суда. Заметим, что закон требовал обязательного присутствия на заседаниях Президиума, посвященных вопросам осуществления надзора за губернскими судами, заведующего Отделом судоустройства и надзора НКЮ, которому предоставлялись возможности оказывать влияние на решения Президиума. В случае его несогласия с постановлениями Президиума по вопросам, связанным с инициированием ревизий губернских судов, изменениями в их кадровом составе или с дачей указаний губернским судам такие постановления не вступали в законную силу, а передавались на окончательное разрешение наркому юстиции1.
Отчасти возможности управленческого воздействия Президиума Верховного суда шли по линии привлечения к дисциплинарной ответственности членов Верховного суда, председателей губернских и равных им судов, их заместителей. Президиум теперь мог возбуждать дисциплинарные производства против членов Верховного суда, председателей губернских и равных им судов, их заместителей не только по результатам ревизий судов или сообщениям прокурора Республики, но и на основании представлений кассационных коллегий. Сохранилось право Президиума наложить дисциплинарные взыскания на указанных лиц в пределах предоставленной власти.
Отмеченный параллелизм прослеживается даже в регулировании порядка сообщения вопросов о встречающихся проблемах толкования действующих законов. Теперь в соответствии с законом 16 октября 1924 г. губернские суды вопросы такого рода рассматривали на пленарных заседаниях, копии которых направляли в Верховный суд и НКЮ. Такой порядок действовал, когда пленум губернского суда приходил к единому пониманию смысла закона. Однако в ситуации, когда имелись разногласия, несогласие губернского прокурора, или если пленум признавал, что данный вопрос не может быть им разрешен, соображения пленума представлялись на окончательное разрешение в Верховный суд2.
Отделения Верховного суда РСФСР. Отдельным направлением организационного развития Верховного суда выступало создание сети его отделений в автономных республиках и областях. 11 апреля 1923 г. постановлениями ВЦИК были созданы Киргизское и Туркестанское
1 Там же.
2 Там же.
отделения Верховного суда1. Они действовали в составе президиума, кассационной и судебной коллегий по уголовным делам. Гражданские дела рассматривались в областных судах и передавались в порядке обжалования и опротестования непосредственно в Верховный суд РСФСР. В отделениях гражданские коллегии были введены только во второй половине 1925 г. Не предусматривались пленарные заседания отделений Верховного суда.
Президиумы отделений состояли из председателя отделения и председателей кассационной и судебной коллегий. В компетенцию Президиума отделения Верховного суда входили следующие вопросы: распределение обязанностей между членами отделения Верховного суда; назначение специальных составов суда по отдельным рассматриваемым в судебной коллегии делам; просмотр и утверждение отчетности коллегий и составление отчетности по отделению Верховного суда; назначение специальных ревизий областных судов по предложению прокурора республики и заслушание результатов этих ревизий; возбуждение и производство дисциплинарных дел против членов отделения Верховного суда, председателей областных судов, их заместителей, как в результате ревизии, так и по отдельным сообщениям прокурора республики.
Постановлением ВЦИК от 18 января 1926 г. Киргизское отделение, в связи с переименованием Киргизской АССР в Казахскую АССР, было преобразовано в Казахское отделение Верховного суда РСФСР2.
В мае 1923 г. в Чите было образовано Дальневосточное отделение Верховного суда, действовавшее до 1 января 1924 г. В его непосредственном подчинении находились губернские суды области. Кроме руководства деятельностью местных судебных органов, отделение рассматривало дела о контрреволюционных преступлениях.
В автономных республиках, где не было отделений Верховного суда, в соответствии с законом, 5 сентября 1923 г. были учреждены главные суды, состав которых назначался центральными исполнительными комитетами этих республик; председатели и заместители председателя утверждались Президиумом ВЦИК по заключению Верховного суда РСФСР3.
1 Декрет ВЦИК «Положение о Киргизском отделении Верховного Суда РСФСР» от 11 апреля 1923 г. // СУ РСФСР. 1923. №31. Ст. 339; Декрет ВцИк «Положение о Туркестанском отделении Верховного Суда РСФСР» от 11 апреля 1923 г. // СУ РСФСР. 1923. №31. Ст. 340
Постановление ВЦИК РСФСР «О переименовании Киргизской АССР в Казахскую АССР» от 18 января 1926 г. // СУ РСФСР. 1926. № 90. Ст. 656
Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 5 сентября 1923 г. «О дополнении ст.ст. 1, 42 и 43 Положения о судоустройстве» // СУ РСФСР. 1923. № 75. Ст.727.
78
Исследователи склонны видеть в указанных изменениях, и прежде всего в том, что председатели и состав отделений Верховного суда утверждались Президиумом ВЦИК с учетом мнения Верховного суда РСФСР, отражение централизации судебного надзора в стране1. Вне всякого сомнения, такая тенденция прослеживается в изучаемое время. Но нельзя исключать воздействия других факторов. Во-первых, влияние начавшего процесса районирования, предполагавшего создание новых административно-территориальных объединений, что неизбежно сказывалось на структуре судебной системы2. Во-вторых, стремление учесть при разрешении конфликтов национально-культурные условия конкретных регионов и особенности их административно-хозяйственного деления. Полагаем, нельзя исключать и стремление предоставить атрибуты государственности автономным республикам.
Нельзя не отметить и потенциальные угрозы, которые возникали при создании отделений Верховного суда РСФСР. Речь о появлении, наряду с теми же губернскими судами, дополнительных центров выработки подходов к формированию судебной практики. Следует помнить, что по указанному вопросу у центральных политических органов преобладала установка такого рода: ответственность за судебную практику, ее единообразие, соответствие идеологическим схемам лежала в большей степени на регионах. Поэтому НКЮ в целях усиления своего значения, одним из средств которого было создание централизованной судебной системы, приходилось преодолевать «судебный сепаратизм». Это была далеко не тривиальная задача, особенно если принимать во внимание не только масштабы влияния на судей местных властей, но и их политические возможности. Сразу скажем, что указанные процессы практически сразу стали набирать силу, что вызвало обеспокоенность наркомата юстиции и был даже поставлен вопрос о полном упразднении отделений Верховного суда .
Верховный суд СССР & Верховный суд РСФСР. 30 декабря 1922 г. I съезд Советов СССР принял «Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик»4. СССР был создан путем
1 См.: Штепа Е.В. Правовое положение Верховного суда в судебной системе РСФСР (1923-1991): Дис. ... к.ю.н. Белгород, 2013. С. 37.
См., например: Положение о судоустройстве Уральской области // СУ РСФСР. 1924. № 20. Ст. 194; Положение о судоустройстве Северо-Кавказского края // СУ РСФСР. 1925. № 77. Ст. 595; Положение о судоустройстве Сибирского края // СУ РСФСР. 1925. № 82. Ст. 619.
3 ЕСЮ. 1923. № 47. С. 1093.
4 Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик (принят на I Съезде Советов СССР 30.12.1922) // Съезды Советов в документах. 1917 - 1936. Т. III. М., 1960. С. 18.
объединения РСФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР и Закавказской СФСР. В ст. 12 этого Договора предусматривалось создание Верховного суда с функциями верховного судебного контроля. 10 января 1923 г. Президиум ЦИК СССР образовал шесть комиссий для подготовки будущей конституции, в том числе комиссию по разработке положения о Верховном суде СССР и ОГПУ. Ее работа проходила в достаточно жарких спорах. Столкнулись два основных подхода. Сторонники первого подхода стояли за централизацию судебной политики в масштабах СССР. В силу этого предлагали создать Верховный суд СССР «по образу и подобию» Верховного суда РСФСР и сделать его центром судебного контроля1. Приверженцы второго подхода, а это были прежде всего представители Украинской ССР, стояли на страже прав отдельных союзных республик и предлагали централизовать только отдельные сегменты судебной практики, складывающейся в сфере деятельности военных и военно-транспортных трибуналов, поскольку в СССР создавались объединенная Красная Армия и единая транспортная сеть2. В конечном итоге, победил второй подход и еще до утверждения Конституции СССР были разработаны и приняты 14 июля 1923 г. Наказ
Л
Верховному суду СССР , а 23 ноября 1923 г. - Положение о Верховном суде СССР4. 31 января 1924 г. II съезд Советов СССР утвердил Конституцию СССР, в которой определялись компетенция, структура, состав и порядок формирования Верховного суда СССР.
Верховный суд СССР являлся органом, подчиненным ЦИК Союза и его Президиуму. Председатель и большая часть членов суда назначались Президиумом ЦИК. На Верховный суд СССР были возложены надзор за конституционной законностью, судебный надзор, рассмотрение по первой инстанции дел исключительной важности. Указанные функции обеспечивали следующие органы суда: 1) пленарные заседания; 2) гражданско-судебная и уголовно-судебная коллегии; 3) военная и военно-
1 См., например: Карклин О. Еще один проект (Тоже к вопросу о Союзном Верховном Суде) // ЕСЮ. 1923. № 10. С. 210. Сторонников указанного подхода, особенно членов Верховного суда РСФСР можно понять. Дело в том, что до учреждения Верховного суда СССР военные трибуналы всех союзных республик объединялись единой военной коллегией Верховного суда РСФСР. Такое же единство было в кассационном отношении: уголовно-кассационная коллегия Верховного суда РСФСР рассматривала в порядке кассации дела военных трибуналов всех союзных республик (см. подробнее: Малкис В. О кассационной инстанции для военных трибуналов в связи с Положением о Верх. Суде СССР // ЕСЮ. 1924. № 12-13. С. 268-269).
См. подробнее: Стучка П. К вопросу о Союзном Верховном Суде // ЕСЮ. 1923. № 6. С. 121-122.
3 См.: СУ СССР. 1924. № 2. Ст. 25.
4 См.: ЕСУ. 1923. № 46. С. 1076-1078.
транспортная коллегии1. На практике, и это во всей полноте освещено в исследованиях различного времени2, основное внимание Верховного суда СССР было сосредоточено на осуществлении надзора за соблюдением Конституции СССР и строгой охране суверенных прав союзных республик, гарантированных Конституцией. В отдельных случаях Верховный суд давал верховным судам союзных республик руководящие
3
разъяснения и толкования союзного законодательства .
В области судебного надзора (применительно к предмету нашего исследования) к компетенции Верховного суда СССР было отнесено4 рассмотрение и опротестование перед Президиумом ЦИК по представлению прокурора Верховного суда СССР, постановлений, решений и приговоров верховных судов союзных республик, ввиду противоречия их общесоюзному законодательству или поскольку ими затрагиваются интересы других республик. В этом случае пленарное заседание Верховного суда СССР по представлению прокурора Верховного суда СССР рассматривает вопрос об опротестовании указанных актов перед Президиумом ЦИК СССР. Если приговор, постановление или решение верховного суда союзной республики затрагивал интересы другой союзной республики, то прокурор последней мог опротестовать означенное постановление, приговор или решение путем представления в Верховный суд СССР, одновременно уведомляя ЦИК республики, чьи интересы он представлял. Постановление Верховного суда СССР, несогласное с этим протестом, прокурор союзной республики мог опротестовать в Президиум ЦИК Союза ССР. Если приговор, решение, определение или постановление верховного суда
1 См.: Конституция (Основной Закон) СССР // Вестник правительства. 1923. № 2. Ст. 45.
2 Добровольская Т.Н. Верховный Суд СССР. М., 1964. С. 23.
См., например: постановление Пленума от 3 ноября 1924 г. О недопустимости замены конфискации денежной суммой, равной стоимости данного имущества; от 27 мая 1927 г. Об определении размера конфискации и о снятии конфискации; от 7 мая 1928 г. О зачете в срок предварительного заключения времени, проведенного под арестом в дисциплинарном порядке; от 4 марта 1929 г. по вопросу об определении наказания при совокупности преступлений.
4 1) рассмотрение и опротестование перед Президиумом ЦИК по представлению прокурора Верховного суда СССР, постановлений, решений и приговоров верховных судов союзных республик, ввиду противоречия их общесоюзному законодательству или поскольку ими затрагиваются интересы других республик; 2) рассмотрение и отмена приговоров, решений и определений коллегий и специальных присутствий Верховного суда СССР, а также решений и приговоров иных учреждений Союза ССР, имеющих судебные функции (Высшая арбитражная комиссия) ввиду их несогласованности с союзным законодательством; 3) рассмотрение и представление к отмене в Президиум ЦИК незаконных распоряжений и постановлений ОГПУ СССР; 4) руководство деятельностью военных судебных учреждений СССР.
81
союзной республики противоречил общесоюзному законодательству или затрагивал интересы других союзных республик, пленарное заседание Верховного суда СССР входило с представлением в Президиум ЦИК Союза ССР об отмене указанных актов. В случае отмены приговора, решения или постановления верховного суда союзной республики Президиумом ЦИК Союза ССР, дело направлялось в центральный исполнительный комитет союзной республики для исполнения; в случае оставления протеста Верховного суда СССР «без уважения», дело возвращалось в верховный суд союзной республики.
В части, рассмотренной выше, создание Верховного суда СССР мало повлияло на состав и компетенцию Верховного суда РСФСР. Чего не скажешь, если анализировать такое полномочие Верховного суда СССР как руководство деятельностью военных судебных учреждений СССР. Как отмечалось выше, армия и транспорт объявлялись сферой ведения Союза ССР. По этой причине Верховный суд СССР возглавил систему военных трибуналов, а соответствующие коллегии в Верховном суде РСФСР были упразднены. Правда, оформлено республиканским законом это было только 16 октября 1924 г. В результате Положение 1922 г. стало соответствовать ранее принятым законам об упразднении военно-транспортных трибуналов (23 ноября 1923 г.)1 и Положению о Верховном суде СССР2.
В Верховном суде СССР военная коллегия осуществляла непосредственное руководство военными трибуналами путем дачи руководящих указаний и издания соответствующих циркуляров, назначения ревизий и инструктирования по вопросам судебной практики, при условии, что все циркуляры принципиального характера подлежали обязательному обсуждению и утверждению пленарным заседанием Верховного суда. Остальные циркуляры, инструкции и руководящие распоряжения военной коллегии издавались после утверждения председателем Верховного суда СССР. Кроме того, военная коллегия, по согласованию с Реввоенсоветом, назначала и увольняла председателей и членов военных трибуналов армий, округов, фронтов, а также трибуналов корпусов; по представлению Реввоенсовета, согласованному с наркоматами юстиции союзных республик, ведала организацией новых и ликвидацией действующих военных трибуналов на территории СССР, имела право передать дело на рассмотрение из одного трибунала в другой.
Военная коллеги выступала и как орган, в обязанности которого в определенной мере входил и надзор за тем, чтобы карательная политика верховных судов союзных республик соответствовала задаче поддержания
1 См.: СУ СССР. 1924. № 13. Ст. 119.
2 См.: СУ СССР. 1924. № 29-30. Ст. 278.
дисциплины в армии1. Дело в том, что в соответствии с Положением о Верховном суде СССР военная коллегия могла возбуждать перед пленарным заседанием Верховного суда вопросы опротестования в Президиум ЦИК СССР постановлений пленарных заседаний верховных судов союзных республик и определений их уголовно-кассационных коллегий по приговорам военных трибуналов, если по мнению военной коллегии они не соответствовали направлению карательной политики,
Л
необходимой для поддержания дисциплины в Красной Армии . Возложение на военную коллегию подобных полномочий объяснялось тем, что верховные суды союзных республик в то время были правомочны осуществлять руководство судебной практикой военных трибуналов и делали это, как говорилось в законе, при помощи кассационного определения и истолкования соответствующего законодательства союзных
-5
республик . Таким образом, в результате учреждения Верховного суда СССР и передачи в его ведение военных трибуналов произошло расщепление функций кассации и надзора. Первая осталась за верховными судами союзных республик, а вторая перешла к Верховному суду СССР. Это было воспринято достаточно настороженно, поскольку существовало опасение распада единства карательной политики в армии. Некоторые практики допускали, что такое разделение приведет к дезориентации военных трибуналов, привыкших работать с единым центром - военной коллегией Верховного суда РСФСР, тесно контактировавшей с Реввоенсоветом Республики. В то же время предполагали, что наличие двух контрольных инстанций, никак не связанных с командованием Красной Армии, может «ослабить единство и приведет к разнобою»4. Тем более, что Верховный суд СССР должен был издавать циркуляры, верховные суды союзных республик - определения кассационных коллегий по конкретным делам, и никто не мог гарантировать отсутствие ведомственных трений, столь типичного явления для советской управленческой действительности. Особенно, если принимать во внимание минимальные возможности Верховного суда СССР воздействовать на верховные суды союзных республик.
Итак, права Верховного суда СССР в области судебного надзора за деятельностью судебных органов союзных республик не получили широкого развития. Отменять постановления, приговоры и решения верховных судов союзных республик сам Верховный суд СССР не мог. Такое право принадлежало только Президиуму ЦИК СССР. Тем не менее
1 См.: Добровольская Т.Н. Верховный Суд СССР. М., 1964. С. 23
2 ЕСЮ. 1923. № 46. С. 1076-1078.
3 См.: ЕСЮ. 1923. № 46. С. 1076-1078. См. также: СУ РСФСР. 1926. № 57. Ст. 413.
4 Малкис В. Указ. соч. С. 269.
законодательство предусмотрело инструмент, призванный в какой-то степени согласовать судебную политику в союзных республиках, чуть ранее апробированный в Верховном трибунале1. Речь идет о включении в состав пленарных заседаний Верховного суда СССР наряду с председателем Верховного суда СССР и его заместителя, представителя ОГПУ СССР, председателей коллегий Верховного суда СССР, председателей верховных судов союзных республик. Вновь делалась ставка на административный ресурс в лице руководителей судов -прослеживается стремление активировать не только официальные, но и неофициальные средства формирования единой практики правоприменения.
Сразу скажем, что 24 июля 1929 г. было принято новое Положение
0 Верховном суде СССР, в котором уточнялись организационные и
Л
функциональные аспекты его деятельности . В области судебного надзора сохранились в основном прежние полномочия. Применительно к предмету исследования отметим право Верховного суда по собственной инициативе или по представлениям прокуроров союзных республик, а не только по представлению прокурора Верховного суда (как это имело место раньше), опротестовывать в Президиум ЦИК СССР постановления пленумов верховных судов союзных республик, если они противоречили общесоюзному законодательству или нарушали интересы других союзных республик. Таким образом по Положениям 1923 и 1929 г. Верховный суд СССР был прежде всего органом конституционного надзора. Его полномочия по осуществлению судебного надзора в 1924-1929 гг.
3
оставались крайне ограниченными .
Закон 19 ноября 1926 года. Рассмотренные выше корректировки Положения 1922 г. были систематизированы в новом Положении о судоустройстве РСФСР, утвержденном ВЦИК РСФСР 19 ноября 1926 г. (далее - Положение 1926 г., закон 19 ноября 1926 г.)4. Причины принятия закона 19 ноября 1926 г. связаны с разработкой союзного законодательства, регулирующего вопросы судоустройства. Конституция СССР 1924 г. отнесла к ведению СССР издание Основ судоустройства СССР и союзных республик. 29 октября 1924 г. постановлением ЦИК СССР были утверждены «Основы судоустройства Союза ССР и союзных республик»5. Этот закон предусматривал в каждой союзной республике
1 См. подробнее: Захаров В.В. Верховный трибунал ВЦИК // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2018. № 1. С. 41-51.
2 СУ СССР. 1929. № 50. Ст. 445.
3 Добровольская Т.Н. Указ. соч. С. 33.
4 См.: Постановление ВЦИК от 19 ноября 1926 г. «Об утверждении Положения о судоустройстве РСФСР» // СУ РСФСР. 1926. № 85. Ст. 624.
5 СЗ СССР. 1924. № 23. Ст. 203.
верховный суд, который должен был обеспечивать единство судебной политики в СССР, наряду с Верховным судом СССР и народными комиссариатами юстиции. Конкретными задачами верховных судов союзных республик выступали осуществление высшего судебного надзора и непосредственное руководство судебной практикой. В силу этого верховный суд республики выступал в первую очередь кассационно-ревизионной инстанцией для дел, разрешенных народными судами, а в республиках, имеющих краевые (областные), главные и межрайонные суды для дел, разрешенных в этих судах. Кроме того, он действовал как суд первой инстанции для дел исключительной подсудности.
В соответствии с Основами судоустройства СССР 1924 г. 19 ноября 1926 г. в РСФСР было принято «Положение о судоустройстве РСФСР». Согласно нему, в республике должна была действовать достаточно сложная система судов: а) народный суд; б) губернский суд (или соответствующий ему); в) Верховный суд (в автономных республиках главный суд). Для краевых и областных административно-территориальных объединений взамен губернских судов предусматривались краевые и окружные суды. В автономных областях должны были действовать областные суды на правах губернских судов. Сохранился подход, ориентированный на разделение функций организационного, или общего, руководства судами, которые закреплялись за НКЮ, и непосредственного руководства судебной практикой, которые должен был реализовывать Верховный суд РСФСР. В совокупности, по замыслу политического центра, с помощью этих базовых инструментов в стране будет обеспечиваться единая судебная политика. Практически не претерпела трансформации полифункциональная модель Верховного суда. Во-первых, он признавался органом высшего судебного надзора в отношении всех судов Республики. Во-вторых, выступал кассационной инстанцией в отношении главных судов автономных республик, краевых, областных, губернских и окружных судов. В-третьих, являлся судом первой инстанции по уголовным и гражданским делам «особой государственной важности»1. Главная новелла, достойная упоминания, состоит как раз в уточнении основной функции Верховного суда -непосредственное руководство судебной практикой, - что должно было исключить наложение компетенции его и наркомата юстиции, а следовательно, рецидивы разногласий между ними.
Как и раньше, различные функции осуществлялись разными структурами Верховного суда, общий перечень которых не изменился, только в Положении 1926 г. они указаны в иной последовательности, возможно, указывающей на возросшую роль Пленума: а) Пленум;
1 СУ РСФСР. 1926. № 85. Ст. 624.
б) Президиум; в) судебные и кассационные коллегии по уголовным и гражданским делам; г) дисциплинарная коллегия.
Президиум по-прежнему формировался по должностному принципу. Его компетенция включала две группы полномочий. Первая - полномочия по административному управлению Верховного суда. Их набор повторял Положение 1922 г. с последующими коррективами 1923-1926 гг. Единственной новеллой можно считать закрепление в Положении 1926 г. право Президиума назначать из числа членов Верховного суда заместителей председателей коллегий1. Вторую составляли полномочия по общему надзору за судебными учреждениями. Поскольку ранее отказались проводить демаркацию между надзором как формой общего контроля и надзором как способом проверки законности судебного акта, то в нормах Положения 1926 г. вновь присутствует смешение соответствующих полномочий. Как и в случае с полномочиями по административному управлению в Положении 1926 г. были систематизированы все корректировки предыдущего положения с минимальным добавлением новых норм.
Кассационные коллегии Верховного суда через проверки судебных актов краевых, областных и губернских судов получали вполне актуальное представление о качестве отправления правосудия в них. На основании этого эмпирического материала коллегии составляли характеристики указанных судов, которые направляли в Президиум. Последний после их рассмотрения мог выйти с представлением в НКЮ о проведении в том или ином суде общей ревизии, кадровых перестановок или о даче суду конкретных указаний. При этом прослеживается попытка усилить персональную ответственность председателей судов, которые теперь могли быть вызваны для дачи объяснений. Перед нами очередной шаг по укреплению традиции, когда суд воспринимался как обычное учреждение с внутренней иерархией, сводившую к минимуму не только сами представления о том, что судья имел особый статус. Эта проблема могла быть нейтрализована реальной практикой, способом, весьма распространенным в советской действительности, постоянно демонстрировавшей расхождения между провозглашенной нормой и действиями по ее реализации. Но этого не произошло. Усиление ответственности председателей влекло возрастание административного давления на судей, особенно на фоне практиковавшихся в 1920-1930-е гг. кампаний по «чисткам» партийных ячеек, государственных учреждений и др. Все это влекло усиление власти председателей, которые не стремились разделять с судьями ответственность за их ошибки. А от последних никто
1 Там же.
не был застрахован в условиях частого колебания политического курса и необходимости учета в своей работе.
Президиум мог назначить специальную ревизию. Однако не следует переоценивать в этом вопросе его возможности: реализовать указанные полномочия Президиум мог только под контролем НКЮ. Такие проверки назначались либо по предложению республиканского прокурора, либо по инициативе Президиума, но в этом случае по согласованию с наркомом юстиции. Результаты ревизий заслушивались в присутствии наркома или его заместителя и, опять же, с вызовом в необходимых случаях председателя соответствующего суда. Сохранилась практика обязательного присутствия на заседаниях Президиума помощника прокурора Республики, а по вопросам, касавшимся осуществления надзора за губернскими судами, заведующего отделом судебного управления НКЮ с теми же полномочиями, что и ранее.
Конечно, полномочия Президиума по судебному управлению должны были подкрепляться возможностями реагирования в случае существенных негативных отклонений. Таким инструментом стало право возбуждать дисциплинарное производство против членов Верховного суда, председателей и заместителей председателей главных, краевых, областных, губернских и окружных судов. Основанием могли выступать ревизии судов, представления кассационных коллегий, сообщения прокурора Республики.
Другие инструменты были в той или иной степени связаны с пересмотром судебных актов. Президиум осуществлял предварительное рассмотрение вопросов об отмене или изменении в порядке надзора приговоров, решений и определений коллегий Верховного суда и любого суда Республики. В этом случае Президиум должен был оценить значимость конкретного дела для развития советского права. Если не требовались разъяснения по толкованию норм права, то Президиум был вправе отменить в порядке надзора приговор, решение или определение с передачей дела на новое рассмотрение соответствующей коллегии Верховного суда без внесения дела в Пленум Верховного суда. Если дело имело практикообразующее значение, то оно вносилось на Пленум, который при необходимости давал разъяснения «принципиального характера»1.
Новеллой можно признать закрепление за Президиумом права разрабатывать на основе данных судебной практики законодательные предложения (для сведения: в Верховный суд помимо уголовных и гражданских дел, отражавших региональную практику, поступали протоколы заседаний пленумов губернских и равных им судов, отчеты
1 Там же.
главных судов). Они, правда, представлялись в наркомат юстиции, а их дальнейшее движение зависело исключительно от его усмотрения. Президиум Верховного суда мог давать заключения по законопроектам, видимо, поступавшим на его рассмотрение.
Отметим еще одну новеллу, которая предоставляла Верховному суду новый инструмент для обеспечения единой судебной политики в Республике. Она интересна еще с той точки зрения, что отражает достаточно длительную борьбу НКЮ с отдельными ведомствами по свертыванию специальной юстиции или как минимум за установление со своей стороны контроля за ней. Положение 1926 г. впервые закрепило право Президиума Верховного суда осуществлять предварительное рассмотрение вопроса о вхождении в Президиум ВЦИК об отмене постановлений и решений Особой Коллегии высшего контроля по земельным спорам и в Экономическое совещание РСФСР с представлением об отмене постановлений и решений Высшей арбитражной комиссии. Инициировать такую повестку могли либо сам Председатель Верховного суда, либо прокурор Республики. Окончательное решение принимал Пленум Верховного суда.
Основное изменение компетенции Пленума Верховного суда состояло в том, что он все больше превращался в орган, ответственный за толкование законов по вопросам судебной практики в области процессуального и материального права. Это явилось результатом обобщения опыт 1923-1926 гг. Но по своей инициативе Пленум этого не делал. Право инициирования закреплялось за теми органами или должностными лицами, которые в силу своих полномочий, имели представление о тенденциях судебной практики, могли отслеживать противоречивость или неполноту законодательства. В их числе: Президиум, коллегии, отдельный состав Верховного суда, прокурор Республики или его помощник, состоявший при Верховном суде, пленумы главных судов автономных республик, краевых, областных, губернских и окружных судов. Положение 1926 г. не ограничилось урегулированием порядка принятия актов толкования. Важным моментом стало определение юридической силы разъяснений Пленума Верховного суда. Впервые закреплялась их обязательность для всех судов, действующих на территории РСФСР1. Значение данного факта, как указывают специалисты, состоит в том, что зародилось уникальное правовое явление, не имевшее аналогов в мире, - абстрактное толкование правовых норм высшей судебной инстанцией2.
1 Там же.
2
См.: Момотов В.В. Пленум Верховного Суда Российской Федерации: страницы истории // История государства и права. 2018. № 4. С. 51.
Помимо всех отмеченных выше полномочий, Пленум мог пересмотреть любой судебный акт, утверждал циркуляры Президиума Верховного суда, формировал дисциплинарную коллегию и рассматривал иные вопросов.
Не претерпело принципиальных изменений регулирование состава и компетенции кассационных и судебных коллегий Верховного суда. Они действовали под наблюдением и руководством председателя Верховного суда, который мог принять на себя председательствование по любому делу, рассматриваемому в любой из коллегий. Каждая кассационная коллегия состояла из шести членов. Судебное заседание проводилось в составе председательствующего и двух судей. Каждая судебная коллегия включала председателя и четырех членов. Рассмотрение конкретного дела осуществлялась в составе председателя или члена коллегии в качестве председательствующего и двух народных заседателей. На год составлялся список народных заседателей, в числе 48 человек, который утверждался Президиумом ВЦИК. При судебной коллегии по уголовным делам состояла следственная часть из следователей по важнейшим делам. Наблюдение за ее работой осуществляли с одной стороны заместитель председателя Верховного суда, а с другой - помощник прокурора Республики при Верховном суде. Дисциплинарная коллегия Верховного суда состояла из трех членов Верховного суда, в том числе председателя -члена президиума, избираемых Пленумом Верховного суда.
Согласно Положению 1926 г. в автономных республиках сохранялись созданные ранее отделения Верховного суда, а там, где их не было, предусматривалось создание главных судов. Отделения, равно как и главные суды, обеспечивали непосредственное руководство судебной практикой и осуществляли высший судебный надзор на территории автономной республики. Отделение Верховного суда действовало на основании специального положения.
Законодательство периода 1927-1933 годов. Как и в случае с Положением 1922 г. практически сразу после вступления в силу закона 19 ноября 1926 г. в него стали вноситься коррективы. В большинстве случаев они отражали ключевые изменения в советской юстиции. Остановимся на тех, которые касались Верховного суда РСФСР. Первое изменение было связано с реформой следствия в РСФСР. Напомним, в ходе проведения судебной реформы 1922 г. законодатель остановился на «судебной» модели построения органов следствия. Для ведения расследования вводилась должность следователя, который являлся работником органов правосудия. Советские власти размещали следователей в зданиях судов и делали судей ответственными за их работу. В тоже время оперативная работа следователей по разработке дел находилась под наблюдением
прокурора1. Такое двойное подчинение следователей постоянно вызывало
Л
споры . В 1927 г. в Московской губернии в порядке эксперимента следователей подчинили органам прокуратуры. Эксперимент признали успешным и закрепили в Постановлении от 3 сентября 1928 г. «Об изменении Положения о судоустройстве РСФСР» . Следователи перешли под исключительный контроль прокуратуры, что привело к усилению ее позиций в том числе по отношению к судам. В 1928 г. следователи были исключены из структуры Верховного суда4.
Отметим сразу, что законом 7 марта 1929 г. из состава Верховного суда РСФСР была исключена дисциплинарная коллегия. Указанная корректировка была связана с отказом от дисциплинарных судов, не только не оправдавших себя, но даже заслуживших негативную репутацию «привилегированных судов» для чиновников, и ставших одной из первых жертв, принесенных политике оптимизации государственного аппарата и экономии бюджетных средств. Теперь Верховный суд действовал в составе: а) Пленума; б) Президиума; в) кассационных и судебных коллегий по гражданским и уголовным делам5. Несколько изменилась конфигурация руководства суда: председатель имел двух заместителей, которые одновременно являлись председателями гражданской и уголовной кассационных коллегий.
В 1928 г. в связи с ликвидацией губерний были упразднены губернские суды, а в 1930 г. после упразднения округов - окружные суды. Теперь судебная система РСФСР состояла из трех звеньев - народного суда, областного (краевого) суда и Верховного суда РСФСР.
В конце 1920-х гг. коренным образом изменился политический контекст, в котором функционировало советское правосудие. Как отмечают исследователи, Сталин и его окружение заменили НЭП политикой ускоренной индустриализации и кампанией коллективизации в сельском хозяйстве, начало которой стало равносильным объявлению войны против крестьянства. В более широком контексте наметилась политика строительства сильного и централизованного государства. В этих
1 Соломон П. Указ. соч. С. 99.
См., например: Карклин О. Пора подумать серьезно об улучшении и судебного аппарата // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 27. С. 602-604; Курский Д.И. Тезисы доклада по пункту 1-му повестки дня V Всероссийского съезда деятелей советской юстиции // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 12-13. С. 291-292; Стучка П.И. Тезисы о реформе УПК // Революция права. 1928. № 1. С. 122 - 123.
См.: Постановление ВЦИК и СНК от 3 сентября 1928 г. «Об изменении Положения о судоустройстве» // СУ. 1928. № 117. Ст. 733.
4 См.: Постановление ВЦИК и СНК от 3 сентября 1928 г. «Об изменении Положения о судоустройстве» // СУ. 1928. № 117. Ст. 733.
5 См.: Постановление ВЦИК и СНК от 7 марта 1929 г. «Об изменении статей 176, 177 и 179 Положения о судоустройстве РСФСР» // СУ. 1929. № 24. Ст. 249.
90
условиях с помощью судов предполагалось решать политические проблемы, для чего следовало наладить управляемость юстицией. Новый импульс получило нигилистическое отношению к праву, правовым формам и процедурам, которое в конце 1920-х гг. выразилось в активном «упрощенчестве». Заметное число функционеров, практикующих юристов отказывали праву в способности служить пролетарскому государству, и оно должно было уйти в небытие вместе с капиталистическими отношениями, которые олицетворяли НЭП. Это стало знаком мобилизационного типа общества, который набирал силу в 30-е гг. XX в.1
Первые шаги в указанном направлении олицетворяло постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 30 января 1928 г. «О порядке руководства
Л
судебными органами РСФСР» . Согласно этому документу вся работа по руководству судами концентрировалась в наркомате юстиции РСФСР. Любые директивные указания общего характера, адресованные судам, теперь должны были исходить из НКЮ через Верховный суд, а непосредственно из Верховного суда - только с «санкции Народного
-5
Комиссара юстиции» . Прокуратура тоже стала участвовать в обеспечении единства судебной практики и управлении судами. Прокурор Республики наделялся правом опротестовывать народному комиссару юстиции «содержание информаций и информационных писем Верховного суда РСФСР на предмет их отмены или изменения»4.
Новый формат управления судами был закреплен в Положении о Народном комиссариате юстиции РСФСР, утвержденном 3 июня 1929 г.5 Верховный суд РСФСР вошел в состав НКЮ, а его председатель стал заместителем наркома юстиции. Аналогичный подход применялся к прокуратуре. Деятельность высшего судебного органа становилась подконтрольной административному органу. Ситуацию мало меняло указание на то, что Верховный суд, действуя на основе Положения
0 судоустройстве РСФСР, проводит свою судебную работу самостоятельно, руководствуясь действующими законами и общими директивами ВЦИК, СНК и народного комиссара юстиции6.
Вышеуказанные нормативные акты не вносили корректировок в состав и компетенцию Верховного суда, но недвусмысленно очерчивали пределы его полномочий, тем самым влияя на положение суда в механизме государства. К таким же последствиям приводило наблюдавшееся с 1930 г.
1 См. подробнее: Соломон П. Указ. соч. С. 78-147.
2 СУ РСФСР. 1928. № 46. Ст. 343.
3 Там же.
4 Там же.
5 См.: Постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 03.06.1929 «Об утверждении Положения о Народном комиссариате юстиции РСФСР» // СУ РСФСР. 1929. № 41. Ст. 434.
6 Там же.
усиление руководящей роли Верховного суда СССР по отношению к верховным судам союзных республик. В 1930-х гг. функции Верховного суда СССР, его задачи в области общего и судебного надзора начинают изменяться, и это накладывает серьезный отпечаток на его деятельность и на взаимоотношения с верховными судами союзных республик. Общенадзорная функция Верховного суда СССР постепенно сокращается, а с образованием в 1933 г. Прокуратуры СССР почти полностью переходит к ней. В то же время расширяются судебно-надзорные права Верховного суда СССР. Кроме того, он наделяется рядом прав по организационному руководству судами союзных республик1.
3 июля 1931 г. увидело свет постановление Президиума ЦИК СССР, которым предлагалось ввести в практику Пленума Верховного суда СССР «слушание докладов о деятельности судебных органов союзных республик
Л
и о проводимой ими судебной политике» . Верховный суд СССР теперь имел право выборочно изучать судебную практику судов союзных республик, обследовать их работу по поручению Президиума ЦИК СССР, издавать соответствующе указания по содействию важнейшим вопросам социалистического строительства. Этим полномочием он активно пользовался в 1931-1933 гг. Верховный суд СССР изучил работу судей во время сельскохозяйственных кампаний 1931-1932 гг. и издал ряд постановлений, посвященных вопросам содействия судебных органов
4
индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства . Верховный суд СССР не просто дал втянуть себя в различные политические кампании5, показав тем самым истинную цель централизации управления судами. Его председатель А.Н. Винокуров в начале 1930-х гг. выступал за превращение суда в союзное учреждение «по типу директивного органа» со всей полнотой власти над нижестоящими судами, чтобы принять активное участие в деле социалистического строительства, «в борьбе с оппортунизмом»6.
Но эти призывы в полном объеме официально пока не поддерживались политическим руководством. Максимум, на который оно пошло, это постановление Президиума ЦИК СССР от 13 сентября 1933 г.
1 См.: Верховный Суд СССР. Статьи и очерки о деятельности за 1924-1974 / под ред. Смирнова Л.Н., Куликова В.В., Никифорова Б.С. М., 1974. С. 9.
2 Там же.
3 Там же.
4 Например: о борьбе за уголь, о четной и цветной металлургии, о производстве и сбыте предметов ширпотреба, об ответственности за выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции, о проведении сельскохозяйственных кампаний и др.
5 См. подробнее о «кампанейском правосудии»: Соломон П. Указ. соч. С. 78-108.
6 См. подробнее: Высший судебный орган СССР / Под ред. Л.Н. Смирнова. М., 1984. С. 32.
«О расширении компетенции Верховного суда Союза ССР»1, которое предоставило Верховному суду право давать директивы верховным судам союзных республик по вопросам судебной практики, а также разъяснения общесоюзных директив и законов; по своей инициативе проводить обследования судебных органов союзных республик в целях проверки их судебной работы; опротестовывать в Президиум ЦИК СССР постановления пленумов верховных судов союзных республик, которые противоречат общесоюзному законодательству и интересам других союзных республик. Председателю Верховного суда СССР предоставлялось право обращаться к председателям верховных судов союзных республик с указаниями по вопросам проведения в жизнь судебными органами общесоюзных директив и законов с доведением о них в каждом отдельном случае до сведения Президиума ЦИК СССР и очередного Пленарного заседания Верховного суда СССР.
Одновременно были предприняты шаги по расширению полномочий Верховного суда СССР в области надзора за правильностью приговоров, решений и постановлений судов СССР и верховных судов союзных республик. В основе указанных перемен лежат, во-первых, увеличение сети общесоюзных судов (учреждение железнодорожных судов и водных транспортных судов2), во-вторых, расширение подсудности военных трибуналов3, в-третьих, введение нового порядка рассмотрения протестов на постановления пленумов и президиумов верховных судов союзных республик. Применительно к последнему случаю укажем на создание 10 июля 1934 г. постановлением Президиума ЦИК СССР в структуре Верховного суда СССР судебно-надзорной коллегии в составе председателя суда и двух его заместителей. В обязанности коллегии входило рассмотрение протестов на приговоры, решения и определения Верховного суда СССР, а также на постановления президиумов и пленумов верховных судов союзных республик, причем она имела право отмены всех указанных актов4. Получив данные полномочия, Верховный суд СССР сосредоточил в своих руках надзор за судебной деятельностью всех судов СССР. Он активно практиковал издание директив судебным органам по важнейшим вопросам осуществления правосудия5. Другими словами, Верховный суд СССР стремился сосредоточить в своих руках организационное руководство деятельностью судов в масштабе СССР. Эти
1 См.: СЗ СССР. 1934. № 2. Ст. 17.
2 См.: СЗ СССР. 1930. № 57. Ст. 601; СЗ 1934. № 2. Ст. 17; СЗ. 1934. № 33. Ст. 251; СЗ. 1936. № 18. Ст. 150.
3 См.: СЗ СССР. 1930. № 49. Ст. 509; 1932. № 12. Ст. 65; 1934. № 37. Ст. 295.
4 СЗ СССР. 1934. № 36. Ст. 284.
5 См., например: Разъяснения и постановления Пленума Верховного Суда СССР. М., 1932; см. также: Добровольская Т.Н. Указ. соч. С. 36; Верховный Суд СССР. С. 9-10.
93
усилия он предпринимал вплоть до 1936 г., когда был образован Народный комиссариат юстиции СССР. Но здесь Верховный суд СССР подстерегала опасность следующего рода: излишняя централизация всегда сопровождается усилением нагрузки, оборотной стороной которой становится некачественная работа по руководству судебной практикой, по обеспечению единообразия в применении законодательства.
В заключении сделаем некоторое обобщение вышеизложенному. В ходе судебной реформы 1922 г. была выработана структура высшего судебного органа, строившаяся преимущественно по функциональному принципу, ключевыми элементами которой выступали Президиум, Пленум, коллегии. Корректировки 1923-1928 гг. не изменили принципиально структуру Верховного суда, сократив только несколько коллегий, что стало реакцией на внешние вызовы (в одном случае -создание СССР и формирование общесоюзной юстиции, в другом -оптимизация судебной системы РСФСР путем отказа от неэффективных дисциплинарных и подобных им судов).
Анализ компетенции каждого структурного элемента Верховного суда указывает на попытку закрепить за каждым из них конкретную функцию или решение конкретной задачи, из числа тех, которые предусматривались в действовавшем законодательстве применительно к Верховному суду. В чистом виде добиться этого во всех случаях не удалось. Тем не менее ядро компетенции составляли примерно однородные полномочия. Так, Президиум выступал, прежде всего, как орган по управлению Верховным судом, а позднее - как орган, осуществлявший предварительное рассмотрение вопросов, выносимых на Пленум. Пленум отвечал за официальное толкование и надзор. Коллегии являлись либо кассационной инстанцией, либо судом первой инстанции. Сказанное не означает, что отсутствовали корректировки компетенции каждого элемента. Скажем, применительно к Президиуму отмечается ее расширение за счет полномочий по общему надзору за судами (назначение ревизий), а также связанных с предварительной проработкой вопросов, окончательное решение которых было отнесено к ведению Пленума. Компетенция кассационных коллегий могла сужаться или расширяться в зависимости от доступности кассационного обжалования для определенных категорий дел или лиц.
Законодательство рубежа 1920-1930-х гг. фиксировало минимальные структурные трансформации Верховного суда РСФСР. Активизировавшиеся процессы централизации сказались в первую очередь на усилении контроля за его работой и, как следствии, укреплении его зависимости от партийно-административного аппарата. В первой половине 30-х гг. XX в. это нашло отражение в вовлечении Верховного суда в
выполнение несвойственных функций, связанных с решением политических и хозяйственных задач, которые ставились при организации массовых кампаний, проводившихся в масштабах страны. В итоге получила дальнейшее укрепление советская традиция, когда функционирование правовых институтов определялось политическими институтами. Правовые институты - и Верховный суд РСФСР не стал исключением - рассматривались политическим руководством как инструмент реализации прежде всего государственных интересов, в связи с чем оно постоянно вмешивалось в деятельность органов правосудия.
Библиографический список
1. Афанасьева В.И. Д.И. Курский: присяжный-поверенный, революционер, нарком, посол. М.: АО «Росвузнаука», 1993. - 51 с.
2. Банченко-Любимова К.С. Пересмотр судебных решений в порядке надзора. М.: Госюриздат, 1959. - 104 с.
3. Берман Я.Л. Очерки по истории судоустройства в РСФСР. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1923. - 72 с.
4. Бондаренко А.В. Судебная система РСФСР в условиях НЭПа: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. - 156 с.
5. Буков В.А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма. М.: Археографический центр, 1997. - 452 с.
6. Винниченко О.Ю., Филонова О.И. Модернизация судебной системы в период НЭПа. - Курган: Издательство Курганского государственного университета, 2013. - 172 с.
7. Волков В., Дмитриев А., Поздняков М., Титаев К. Российские судьи: социологическое исследование профессии. М.: Норма, 2016. - 272 с.
8. Вышинский А.Я. Судоустройство в СССР. Изд. 2. М.: Советское законодательство, 1935. - 41 с.
9. Гетти А. Практика сталинизма: Большевики, бояре и неумирающая традиция. М.: Политическая энциклопедия, 2016. - 374 с
10. Гимпельсон Е.Г. Становление и эволюция советского государственного аппарата управления 1917-1930. М.: Институт российской истории РАН, 2003. - 226 с.
11. Гинзбург Ю.В., Захаров В.В. Центральные судебные органы в системе специализированных трибуналов (1918-1920 гг.) // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 4. С. 7-36.
12. Голунский С.А., Карев Д.С. Учебник по судоустройству. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1939. - 303 с.
13. Гродзинский М.М., Чапурский В.П. Кассационное и надзорное производство по уголовным и гражданским делам. М.: Юрид. изд-во, 1945. - 274 с.
14. Захаров В.В. Создание государственных арбитражных комиссий в РСФСР // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 3. С. 45-84.
15. Захаров В.В. Верховный трибунал ВЦИК // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2018. № 1. С. 41-51.
16. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Распятые революцией. Российские и советские прокуроры. XX век. 1922-1936. М. : РОССПЭН, 1998. - 509 с.
17. Ильина Т.Н. Организация верховного правосудия в РСФСР в 1920-е годы: поиск оптимальной модели // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 2. С. 63-75.
18. Кабаков С. Красный суд (Впечатления защитника в рев. трибуналах) // Архив русской революции. Т. 7. М.: Терра, 1991. - С. 246-247.
19. Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Том 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923. М.: Прогресс, 1990. - 766 с.
20. Кожевников М. В. История советского суда. М.: Госюриздат, 1957. - 383 с.
21. Кудрявцев В. Н., Трусов А. И. Политическая юстиция в СССР. М.: Наука, 2002. - 365 с.
22. Крыленко Н.В. К реформе действующей судебной системы // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 5. С. 3-5.
23. Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР. Лекции по теории и истории судоустройства. М.: Юридическое издательство НКЮ, 1924. - 328 с.
24. Крыленко Н.В. К критике проекта о прокуратуре // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 3. С. 2-4.
25. Кудрявцев В., Трусов А. Политическая юстиция в СССР. М.: Наука, 2000. -
365 с.
26. Курилла И. История, или Прошлое в настоящем. СПб.: Издательство Европейского университета в С-Петербурге, 2017.
27. Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. -
148 с.
28. Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб.: Лань, 2001. - 383 с.
29. Лисицын А. Прокуратура и Губотюсты // Еженедельник советской юстиции.
- 1922. - № 2. - С. 2-3.
30. Лисицын А. Судебная реформа // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 33. С. 2-3.
31. Люблинский П.И. Восстановление прокуратуры // Право и жизнь. 1922. Кн. 1. С. 83-88.
32. Момотов В.В. Пленум Верховного Суда Российской Федерации: страницы истории // История государства и права. 2018. № 4. С. 50-54.
33. Новицкая Т.Е. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года. М.: Зерцало-М, 2012.
- 264 с.
34. Полянский Н. Надзор за судебными установлениями // Право и жизнь. 1924. № 3-4. С. 82-93.
35. Портнов В.П., Славин М.М. Становление правосудия Советской России (1917-1922 гг.). М.: Наука, 1990. - 168 с.
36. Пять лет Верховного Суда. 1918-1923. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1923.
- 24 с.
37. Саврасов Л. По поводу проекта декрета о государственной прокуратуре // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 2. С. 1-2.
38. Семенов В.М. Суд и правосудие в СССР. М.: Юридическая литература, 1984.
- 320 с.
39. Серов Д.О. Сколько было судебных реформ в России (опыт историко-правового анализа) // Россия как цивилизация: сб. научных статей. Новосибирск: ИД «Сова», 2008. С. 246-270.
40. Славин И. Наш кассационный суд // Материалы Народного Комиссариата Юстиции. Вып. XV. М.: Юрид. изд-во НКЮ, 1921. С. 21-31.
41. Славин И. Нужно ли сохранить Высший Судебный Контроль // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 34. С. 1-4.
42. Смыкалин A.C. Судебная реформы 1922 года // Российская юстиция. 2002. № 4. С. 39-42.
43. Стучка П. О нашем правосудии // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 14. С. 1-3.
44. Сырых В. М. Н.В. Крыленко - идеолог советского правосудия. М.: Рос. акад. правосудия, 2003. - 432 с.
45. Трубников П. Возникновение и развитие судебного надзора // Социалистическая законность. 1967. № 11. С. 76-80.
46. Тоцкий Н. Право и революция // Право и жизнь. 1922. Кн. 1. С. 9-11.
47. Трайнин А. О революционной законности // Право и жизнь. 1922. Кн. 1. С. 58.
48. Чекунов Н.А. Судебная реформа 1922 года в Петрограде Ленинграде: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. - 172 с.
49. Филонова О.И. Модернизация судебной системы РСФСР в период НЭПа: Дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2016. - 178 с.
50. Шинд В.И. О судебном надзоре в первые годы советской власти (1917-1922 гг.) // Советское государство и право. 1957. № 3. С. 103-106.
51. Шишкин В. А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917-1928 гг.). СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. - 399 с.
52. Штепа Е.В. Правовое положение Верховного суда в судебной системе РФСР (1923-1991 гг.): Дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2013. - 173 с.
53. Berman H. J. Justice in the U.S.S.R. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1963.- 352 с.
54. Hazard J. N. Settling disputes in soviet society: The formative years of legal institutions. N.Y.: Columbia univ. press, 1960. 534 p.
© Илюхина В.А.
УДК 347.995
К ВОПРОСУ О РАЗВИТИИ ИДЕИ МИРОВОГО СУДА В РОССИИ ПОСЛЕ ПРИНЯТИЯ «ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ СУДЕБНОЙ ЧАСТИ В РОССИИ» 29 СЕНТЯБРЯ 1862 ГОДА
Илюхина Вера Алексановна, кандидат юридических наук, доцент
Академия ФСИН России, е-mail: eva3011@bk.ru
Аннотация. В статье на основе анализа архивных материалов рассматривается вопрос, как эволюционировала идея мирового суда в Российской империи после принятия «Основных положений преобразования судебной части в России» 29 сентября 1862 г. Сравниваются мнения большинства и меньшинства членов комиссии, занимавшихся разработкой судебного законодательства, в том числе и о мировом суде. Анализируется проблема, в какой момент времени то или иное положение о мировом суде пробрело окончательный вид, нашедший закреплении в Судебных уставах 20 ноября 1864 г.
Ключевые слова: мировой суд, законопроекты, Судебная реформа 1864 г., «Основные положения преобразования судебной части в России» 29 сентября 1862 г., Судебные уставы 20 ноября 1864 г.
29 сентября 1862 г. в Российской империи произошло знаковое событие на пути построения новой судебной системы - император Александр II подписал документ концептуального характера - «Основные
