CC BY
33
Ш1Ш1ШШ1МШШШ1Ш1ШШ1Ш1ШШ1ШШ1МШ1ШШ1ШШ1ШШ1ШШ1Ш1Ш1ШШШ1
© 2014
Н. А. Максимчук
УЧЕБНЫЙ ОНОМАСТИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ В АСПЕКТЕ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ
КОММУНИКАЦИИ
В центре внимания автора — проблемы отбора и описания ономастической лексики в учебных целях. В основе предлагаемого подхода лежит понятие симметричности как необходимого условия адекватной межкультурной коммуникации, что иллюстрируется на примере учебного словаря ключевых имён и названий немецкой истории и культуры.
Ключевые слова: учебная лексикография, имя собственное, межкультурная коммуникация, учебный словарь, пользовательский запрос
Антропоцентрическое направление лингвистических исследований всё шире проникает в прикладные области описания языка, центральное место среди которых принадлежит лексикографии. Определяющим понятием антропо-ориентиро-ванной лексикографии1 является пользовательский запрос2, обусловливающий те параметры и свойства словаря, которые отвечают потребностям конкретного адресата (пользователя). Учебный словарь, создаваемый для оказания помощи в изучении языка, по определению, должен быть антропо-ориентированным (хотя обратное справедливо лишь частично).
Одним из актуальных требований к учебному произведению антропо-ориентированной лексикографии сегодня можно считать соединение в его концепции ориентации на максимально конкретные пользовательские запросы, с одной стороны, и учёта положений той образовательной (методической) системы, в рамках которой предполагается использовать словарь, — с другой.
Развитие методики преподавания иностранных языков сегодня в значительной степени протекает в рамках концепции межкультурной коммуникации, требующей соответствующего учебно-методического и лексикографического обеспечения, но прежде всего — теоретического обоснования. Однако, несмотря на большое количество работ, посвящённых как общетеоретическим, так и сугубо прикладным аспектам проблемы (С. М. Андреева, Н. Д. Гальскова, Е. И. Пассов, С. Г. Тер-Минасова, Л. Л. Салехова, И. И. Халеева, К.Н. Хитрик и др.), существует немало вопросов, от ответов на которые зависят особенности построения конкретных образовательных, дидактических, методических систем и, следовательно, требования к их лексикографическому обеспечению. Прежде всего обратим внимание на то, что главная цель обучения межкультурной коммуникации — приобретение возможности лучшего взаимопонимания и взаимодействия представителей разных языков и культур — с позиций теории языковой личности требует некоторых уточнений: 1) предполагает ли межкультурная коммуникация взаимное (и — по возможности — равноценное) знание культур общающимися сторонами?; 2) если нет, то можно ли говорить об их стремлении к полноценному взаимопониманию?; 3) если да, то какой уровень взаимопонимания может считаться адекватным (достаточным) для конкретных ситуаций общения и чем он должен обеспечиваться? и т.д. Для поиска ответов на эти вопросы имеет смысл обратиться к понятию билингвизма.
На фоне понятия естественный билингвизм как равноценное владение двумя языками, усвоенными в естественных условиях двуязычной среды обычно в детском возрасте, сегодня широко используется понятие искусственный билингвизм, рассматриваемый как результат билингвального образования (обучения) и условие адекватной межкультурной коммуникации (социализации в иноязычном и инокультурном пространстве)3. С позиций участников межкультурной коммуникации билингвизм второго типа может быть симметричным (при равноценном владении коммуникантами языками друг друга) и асимметричным (в противном случае). Как представляется, в полной мере выполнять роль инструмента адекватной межкультурной коммуникации может именно симметричный билингвизм. Следовательно, условию симметрии должно отвечать и учебно-методическое (в нашем случае — лексикографическое) обеспечение процесса обучения, что может быть достигнуто при согласовании усилий сторон — предположительных участниц межкультурной коммуникации.
Рассмотрим возможности реализации сформулированного подхода на примере учебного словаря имён собственных немецкой культуры и истории.
Содержательную основу пособий по межкультурной коммуникации может составить система структурированных определённым образом знаний, рассматриваемая двумя языковыми сообществами в качестве общеобязательных для взаимного продуктивного общения. С опорой на выделенное ядро могут быть определены дополнительные компоненты, обеспечивающие понимание национально-культурной специфики сторон. Эффективным и объективным способом установления состава, объёма и характера этих компонентов может быть проведение широких ассоциативных экспериментов, выявляющих ассоциативно-культурный фон (АКФ) сопоставляемых культурно значимых единиц обоих языков. Материал, полученный в результате таких экспериментов, может стать основой создания учебников, словарей и пособий нового типа, особенностью которых будет наличие в обоих национальных вариантах «зеркальной» части, отражающей позиции носителей изучаемого языка. Такое понимание межкультурной коммуникации формулирует новые требования к её лексикографическому обеспечению.
Поскольку имя собственное, функционирующее как культурный знак, является важнейшим хранителем национальной культуры и истории, то роль учебного ономастического словаря с позиций обучения межкультурной коммуникации кажется очевидной.
Предлагаемый словарь посвящён описанию имён немецкой истории и культуры и адресован российским школьникам и студентам, изучающим немецкий язык. Он также может быть полезен студентам и школьникам Германии, изучающим русский язык и заинтересованным в лучшем понимании того, как представляют Германию их русскоязычные собеседники.
Максимчук Нина Алексеевна — доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и методики его преподавания Смоленского государственного университета E-mail: [email protected]
1 Караулов 1988.
2 Морковкин, Кочнева 1992, 81-87.
3 Пассов 2003 и др.
304
МАКСИМЧУК
Основные особенности и новизна словаря обусловливаются, прежде всего, способом отбора заголовочных единиц. Как следует из предварительных замечаний, создание лексических пособий и словарей, ориентированных на обеспечение потребностей межкультурной коммуникации, должно отличаться от создания традиционных лингвокультуроведческих пособий уже на этапе их планирования: предпосылкой оптимальной организации такого рода учебных средств следует признать установку на достижение «симметричности» в отношениях коммуникативных партнёров. С этой целью процесс создания учебного словаря должен предусматривать параллельную работу двусторонних авторских коллективов.
В основе определения состава словаря лежит концепция выделения и описания общеобязательного научного знания, формирующего нормативно-научную картину мира (ННКМ) русской языковой личности4. Значение этого подхода определяется тем, что содержание выявленного на его основе знания, приобретаемого практически каждым человеком в процессе его обучения в российской общеобразовательной школе, отражает реальное представление русской языковой личности о том или ином фрагменте внеязыковой действительности. Именно на общеобязательное знание в значительной степени опирается процесс коммуникации, в том числе — межкультурной. В свёрнутом виде общеобязательное знание концентрируется в содержании базовых единиц ННКМ, в роли которых выступают термины (отражающие преимущественно научно-техническое и естественнонаучное знание) и имена собственные (преобладающие в сфере гуманитарного знания). Благодаря наличию обширного ассоциативно-культурного фона, отражающего многоплановую информацию о носителе имени, имя собственное рассматривается как свёрнутый текст. Совокупность онимов определённого гуманитарного фрагмента ННКМ можно рассматривать как сжатое отображение того фрагмента общеобязательного знания, развёртывание которого в лексикографической форме и составляет содержательную цель ономастического словаря.
Разрабатываемый учебный словарь строится на материале Базы данных, созданной в результате сплошной выборки имён немецкой культуры и истории из двадцати учебников истории зарубежных стран для 6-11 классов российской общеобразовательной школы издательств «Просвещение», «Дрофа», «Русское слово» 2000-2005 гг.5. Из массива выявленных онимов (1422 онима, 13932 употребления) на основании критериев частотности и распространённости были выделены ключевые имена, которые и составляют основу словника: Германия (2397 употреблений), Австрия (497), Пруссия (422), Вторая мировая война (351), Карл Великий (326), А. Гитлер (257), Первая мировая война (256), Австро-Венгрия (239), М. Лютер (193), франки (176), О. Бисмарк, Габсбурги (по 172), Берлин (153), ФРГ (132), К. Маркс (116), Священный союз (112), ГДР (109), Карл V(107), Фридрих II (99), Ж. Кальвин (89), Хлодвиг (85), Оттон I (61), Фридрих IБарбаросса (59), Ф. Энгельс (58), Вильгельм II (53), Карл Мартелл (41), А. Валленштейн (38), Теодорих Великий (37), Пипин Короткий, Франц Иосиф (по 34) и др.
В результате аналогичной работы с учётом особенностей содержания общеобязательного знания носителей немецкого языка верхние строчки списка ключевых имён заняли следующие онимы: К. Аденауэр, И. С. Бах, О. Бисмарк, В. Брандт,
A. Эйнштейн, И. В. Гёте, И. Гутенберг, М. Лютер, К. Маркс, С. и Х. Шолль, Ф. Шиллер, Г. Коль, А. Гитлер, А. Меркель,
B. Брандт, Г. Шмидт, Р. Люксембург, Л. ван Бетховен, Вторая мировая война, Первая мировая война, Священный союз, Берлин и др.
При наложении двух словников вычленяется совпадающая часть. Таким образом складывается представление о том, как русские видят немецкую историю и культуру через её отражение в именах собственных и насколько это совпадает или расходится с представлениями самих немцев.
Макроструктуру Словаря образуют: Объяснительная статья «Как пользоваться словарём», русский алфавит, немецкий алфавит; Словарная часть; Тематические группы онимов (в русском и немецком написании); Алфавитные указатели; Методические рекомендации.
Общая часть словника располагается по алфавиту. Несовпадающие единицы словника могут размещаться двояким образом: отдельными списками после совпадающих частей или в общей алфавитной последовательности, наглядно демонстрируя точки возможного напряжения при межкультурной коммуникации. При этом вариант немецкой стороны (в зависимости от конкретных пользовательских запросов) может быть представлен как на русском, так и на немецком языке.
Микроструктура Словаря строится в соответствии с теорией учебной лексикографии6 и разрабатываемыми принципами описания языковых единиц в учебных ономастических словарях7.
Направления раскрытия содержания АКФ имени собственного зависят от его разряда и индивидуальных характеристик. Поскольку работа над русскими и немецкими вариантами словарных статей ведётся параллельно, то в результате содержательные части одноимённых статей предположительно будут отличаться взглядами их авторов как выразителей национального отношения к той или иной личности, событию и т.д. При сопоставлении АКФ онима в его восприятии носителями русского или немецкого языка пользователь получает возможность для выявления точек совпадений и расхождений в характеристике культурно значимых феноменов.
Вторым этапом в реализации предложенной концепции должно быть создание аналогичного учебного ономастического словаря «Имена русской истории и культуры», содержащего сопоставление восприятия этих имён немецкими и российскими школьниками и студентами.
Построенные таким образом антропо-ориентированные учебные словари позволят, как кажется, приблизить межкультурную коммуникацию к центру симметрии.
ЛИТЕРАТУРА
Караулов Ю. Н. 1988: Современное состояние и тенденции развития русской лексикографии М.
Кургузова Е. В. 2009: Имена собственные немецкой культуры в историческом фрагменте нормативно-научной картины мира: автореф. дис. ... канд. филол. наук Смоленск.
Максимчук Н. А. 2002: Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении. Смоленск.
4 Максимчук 2002.
5 Кургузова 2009.
6 Морковкин 1986.
7 Максимчук 2011а, 757-762; 2011б, 665-669.
Пословицы в «Букваре для обучения юношества чтению по российску и по польску» (179б г.)
305
Максимчук Н. А. 2011 а: Региональный ономастический компонент в структуре обучения РКИ и в учебной лексикографии // XII Конгресс МАПРЯЛ «Русский язык и литература во времени и пространстве» / Л. А. Вербицкая, Лю Лиминь, Е. Е. Юрков (ред.). Шанхай. 1, 757-762.
Максимчук Н. А. 20116: Комплексный учебный словарь собственных имён как форма представления нормативно-научной картины мира // Проблемы истории, филологии, культуры. М.; Магнитогорск; Новосибирск. 3 (33), 665-669.
Морковкин В. В. 1986: О базовом лексикографическом знании // Учебники и словари в системе средств обучения русскому языку как иностранному / В. В. Морковкин, Л. Б. Трушина (ред.). М., 102-117.
Морковкин В. В., Кочнева Е.М. 1992: Ориентация на пользователя как доминанта учебной лексикографии // EURALEX's Proceedings III / H. Tommola, K. Varantova, T. Salmi-Tolonen, J. Schoop (eds.). Tampere, 81-87.
Пассов Е. И. 2003: Теория и технология иноязычного образования как наука: оптимизм против реальности // Русский язык в центре Европы. Банска Бистрица. 6, 70-81.
TRAINING ONOMASTIC DICTIONARY IN ASPECTS OF INTERCULTURAL COMMUNICATION
N.A. Maximchuk
The paper discusses the problems of selection and description of onomastic vocabulary for training purposes. The proposed approach is based on the concept of symmetry as a prerequisite for adequate cross-cultural communication. The proposed concept is illustrated by the example of key academic vocabulary of names of German history and culture.
Key words: educational lexicography, proper name, cross-cultural communication, academic vocabulary, the user request
© 2014
Е. К. Николаева
ПОСЛОВИЦЫ В «БУКВАРЕ ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ ЮНОШЕСТВА ЧТЕНИЮ ПО РОССИЙСКУ
И ПО ПОЛЬСКУ» (1796 г.)
Статья посвящена выявлению источников 23 польских и 23 русских пословиц из «Букваря для обучения юношества чтению по российску и по польску» (Бердичев, 1796) и анализу способов их перевода. Эту подборку пословиц можно рассматривать как первый печатный русско-польский словарик пословиц.
Ключевые слова: пословица, польский язык, русский язык, перевод, двуязычные словари, эквиваленты, кальки
Переводные словари составляли основную часть опубликованных в России XVIII в. словарей, что объясняется расширявшимися связями России с другими странами, развитием переводческого дела и началом преподавания иностранных языков в учебных заведениях.
Важным источником по истории двуязычной фразеографии XVIII в., где зачастую содержится богатый фразеологический материал, являются учебники (грамматики и буквари) польского языка1. В одном из них, в «Букваре для обучения юношества чтению по российску и по польску», изданном в Бердичеве в 1796 г., опубликована интересная подборка из 23 польских и 23 русских пословиц, которую можно рассматривать как первый печатный польско-русский или русско-польский словарик пословиц. Подборка на русском языке названа «Приповести», на польском — «Przypowiesci», и обе, хотя и напечатаны на разных страницах, представляют собой параллельные тексты на русском и польском языках. Русские пословицы напечатаны на стр. 32, а польские — на 33. Логично предположить, что перевод осуществлялся с русского на польский, хотя этому противоречит, на первый взгляд, название подборки, для которого использован уже вышедший к концу XVIII в. из употребления термин «приповести», являющийся полонизмом в русском языке2. В польской подборке присутствуют 7 единиц, которые не зафиксированы в фундаментальном собрании польских пословиц и поговорок под редакцией Ю. Кшижановского (далее — NKPP): Najnieznosniejsze jest ubóstwo; Skoro z oczu, wnet i z pamiqci; Niepomyslne doniesienia calq radosc zmieszafy; Tam dobrze, gdzie na chlebie nie zbywa; Prqdzej mozna niedzwiedzia nauczyc czytac, a osla tanczyc; Gniej drzewo gdy siq giqc daje; Na upartego dubina. 10 польских выражений записаны в форме, отличной от фиксаций в NKPP. В русской же подборке пословиц 21 единица (из 23) зафиксирована в различных сборниках пословиц XVIII в. Не удалось обнаружить источники двух: В нетопленую печь хлебы сажать; Сие так полезно есть, как слепому зеркало. Сравнение записей в русских сборниках XVIII в., которые могли быть доступны составителю «Букваря», показало, что основная часть пословиц (17 ед.) находит соответствие в Вейсмановом Лексиконе 1731 г.3 или вообще только в нём и была зафиксирована:
1. Кто на молоке ожёгся, тот и на воду дует.
Кто на молоке ожёгся, тот и на воду дует (Лексикон 1731, 24, 331)
Кто озжётся на молоке, тот подует и на воду (Симони, 148)
На молоке обжёгся — и на воду станешь дуть (Сб. Петровской галереи, нач. XVIII в., 31)
На молоке ожёгшись (ожжёшься), а (и) на воду дуешь (Татищев, 57); (Богданов 1741, 98)
2. Скорбная вещь есть нищета.
Николаева Елена Каировна — кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой русского языка Российского государственного гидрометеорологического университета. E-mail: [email protected]
1 В XVIII в. в России вышли три грамматики польского языка: Семигиновский 1791; Благодаров 1796; Буквар 1796.
2 См.: Николаева, Николаев 1999, 77-85.
3 Лексикон 1731.
