CC BY
35
Пословицы в «Букваре для обучения юношества чтению по российску и по польску» (1196 г.)
3Q5
Максимчук Н. А. 2011 а: Региональный ономастический компонент в структуре обучения РКИ и в учебной лексикографии // XII Конгресс МАПРЯЛ «Русский язык и литература во времени и пространстве» / Л. А. Вербицкая, Лю Лиминь, Е. Е. Юрков (ред.). Шанхай. 1, 757-762.
Максимчук Н. А. 20116: Комплексный учебный словарь собственных имён как форма представления нормативно-научной картины мира // Проблемы истории, филологии, культуры. М.; Магнитогорск; Новосибирск. 3 (33), 665-669.
Морковкин В. В. 1986: О базовом лексикографическом знании // Учебники и словари в системе средств обучения русскому языку как иностранному / В. В. Морковкин, Л. Б. Трушина (ред.). М., 102-117.
Морковкин В. В., Кочнева Е.М. 1992: Ориентация на пользователя как доминанта учебной лексикографии // EURALEX's Proceedings III / H. Tommola, K. Varantova, T. Salmi-Tolonen, J. Schoop (eds.). Tampere, 81-87.
Пассов Е. И. 2003: Теория и технология иноязычного образования как наука: оптимизм против реальности // Русский язык в центре Европы. Банска Бистрица. 6, 70-81.
TRAINING ONOMASTIC DICTIONARY IN ASPECTS OF INTERCULTURAL COMMUNICATION
N.A. Maximchuk
The paper discusses the problems of selection and description of onomastic vocabulary for training purposes. The proposed approach is based on the concept of symmetry as a prerequisite for adequate cross-cultural communication. The proposed concept is illustrated by the example of key academic vocabulary of names of German history and culture.
Key words: educational lexicography, proper name, cross-cultural communication, academic vocabulary, the user request
© 2014
Е. К. Николаева
ПОСЛОВИЦЫ В «БУКВАРЕ ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ ЮНОШЕСТВА ЧТЕНИЮ ПО РОССИЙСКУ
И ПО ПОЛЬСКУ» (1796 г.)
Статья посвящена выявлению источников 23 польских и 23 русских пословиц из «Букваря для обучения юношества чтению по российску и по польску» (Бердичев, 1796) и анализу способов их перевода. Эту подборку пословиц можно рассматривать как первый печатный русско-польский словарик пословиц.
Ключевые слова: пословица, польский язык, русский язык, перевод, двуязычные словари, эквиваленты, кальки
Переводные словари составляли основную часть опубликованных в России XVIII в. словарей, что объясняется расширявшимися связями России с другими странами, развитием переводческого дела и началом преподавания иностранных языков в учебных заведениях.
Важным источником по истории двуязычной фразеографии XVIII в., где зачастую содержится богатый фразеологический материал, являются учебники (грамматики и буквари) польского языка1. В одном из них, в «Букваре для обучения юношества чтению по российску и по польску», изданном в Бердичеве в 1796 г., опубликована интересная подборка из 23 польских и 23 русских пословиц, которую можно рассматривать как первый печатный польско-русский или русско-польский словарик пословиц. Подборка на русском языке названа «Приповести», на польском — «Przypowiesci», и обе, хотя и напечатаны на разных страницах, представляют собой параллельные тексты на русском и польском языках. Русские пословицы напечатаны на стр. 32, а польские — на 33. Логично предположить, что перевод осуществлялся с русского на польский, хотя этому противоречит, на первый взгляд, название подборки, для которого использован уже вышедший к концу XVIII в. из употребления термин «приповести», являющийся полонизмом в русском языке2. В польской подборке присутствуют 7 единиц, которые не зафиксированы в фундаментальном собрании польских пословиц и поговорок под редакцией Ю. Кшижановского (далее — NKPP): Najnieznosniejsze jest ubóstwo; Skoro z oczu, wnet i z pamiqci; Niepomyslne doniesienia calq radosc zmieszafy; Tam dobrze, gdzie na chlebie nie zbywa; Prqdzej mozna niedzwiedzia nauczyc czytac, a osla tanczyc; Gniej drzewo gdy siq giqc daje; Na upartego dubina. 10 польских выражений записаны в форме, отличной от фиксаций в NKPP. В русской же подборке пословиц 21 единица (из 23) зафиксирована в различных сборниках пословиц XVIII в. Не удалось обнаружить источники двух: В нетопленую печь хлебы сажать; Сие так полезно есть, как слепому зеркало. Сравнение записей в русских сборниках XVIII в., которые могли быть доступны составителю «Букваря», показало, что основная часть пословиц (17 ед.) находит соответствие в Вейсмановом Лексиконе 1731 г.3 или вообще только в нём и была зафиксирована:
1. Кто на молоке ожёгся, тот и на воду дует.
Кто на молоке ожёгся, тот и на воду дует (Лексикон 1731, 24, 331)
Кто озжётся на молоке, тот подует и на воду (Симони, 148)
На молоке обжёгся — и на воду станешь дуть (Сб. Петровской галереи, нач. XVIII в., 31)
На молоке ожёгшись (ожжёшься), а (и) на воду дуешь (Татищев, 57); (Богданов 1741, 98)
2. Скорбная вещь есть нищета.
Николаева Елена Каировна — кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой русского языка Российского государственного гидрометеорологического университета. E-mail: elena_kairovna@mail.ru
1 В XVIII в. в России вышли три грамматики польского языка: Семигиновский 1791; Благодаров 1796; Буквар 1796.
2 См.: Николаева, Николаев 1999, 77-85.
3 Лексикон 1731.
306
НИКОЛАЕВА
Тяжкая (скорбная) вещь есть нищета (Лексикон 1731, 39)
3. Как скоро из глаз, так и из памяти вон.
Как скоро из глаз вон, так из памяти вон (Лексикон 1731, 51)
4. Яйца курицу учат.
Яйца курицу учат (Лексикон 1731, 184)
5. Ворон ворону глаза не выклювает.
Ворон ворону глаза не выклюнет (Симони, 85; Татищев, 48; Лексикон 1731, 252, 527, 762)
6. За кем щастие за тем и люди.
За кем счастье — за тем и люди (Лексикон 1731, 254)
7. Рубашка ближе к плечам, чем кафтан.
Рубашка ближе к плечам, чем кафтан (Лексикон 1731,88) Рубашка ближе кафтана (Татищев, 61) Рубашка к телу ближе (Курганов 1793, 136)
8. Гора с горою не сойдется, а человек с человеком сойдется.
Гора с горою не сойдется, а человек с человеком сойдется (Лексикон 1731, 81)
9. Худые ведомости все веселие испортили.
Худые ведомости всё веселие испортили (Лексикон 1731, 106)
10. Там добро, где хлеба довольно.
Там добро, где хлеба довольно (Лексикон 1731, 111)
11. Горшок котлу насмевается.
Горшок котлу насмевается (Лексикон 1731, 181)
12. Скоряе можно медведя грамоте науцить, осла плясать.
Скоряе можно медведя грамоте научити: осла плясать (Лексикон 1731, 181)
13. На языку мед, а под языком лед.
На языке мёд, а под языком лёд (Лексикон 1731, 328, 763) На языке медок, а на сердце ледок (Курганов 1793, 132)
14. Гни дерево как еще гнется.
Гни дерево, как ещё гнётся (Лексикон 1731, 331)
15. Малых воров вешают, а болших прощают.
Малых воров вешают, а больших прощают (Лексикон 1731, 134, 336)
16. На упрямого дубина.
На (про) упрямого — дубина (Лексикон 1731, 342)
17. Какому быть в старости, млады лета обявлают.
Какому быти в старости, юность, младые лета объявляют (Лексикон 1731, 444)
«Немецко-латинский и русский лексикон» 1731 г., чаще именуемый Вейсмановым Лексиконом, занимает особое место в истории русской лексикографии. Он является первым словарем, широко отразившим лексику народно-разговорного происхождения и фразеологию русского языка конца XVII — начала XVIII в., в состав которой вошли не только исконно русские, но и заимствованные единицы. Этот словарь оказал значительное влияние на развитие лексикографии XVIII в. и явился непосредственным источником создания целого ряда рукописных словарей. Видимо, и составитель «Букваря» 1796 г. не избежал влияния Лексикона 1731 г., возможно, посредством одного из многочисленных небольших двуязычных словариков, созданных на его основе.
При анализе русско-польских соответствий пословичной подборки «Букваря» достаточно чётко выделяются три группы: 1) полные пословичные эквиваленты; 2) частичные пословичные эквиваленты; 3) кальки.
Единицы первой группы полностью совпадают в обоих языках и зафиксированы в русских и польских лексикографических источниках XVIII в.:
Гора с горою не сойдется, а человек с человеком сойдется — Göra z gör^ nie zejdzie, a czlowiek z czlowiekiem zejdzie.
Ворон ворону глаза не выклювает — Kruk krukowi oka nie wykole.
На языку мед, а под языком лед — Na jqzyku miod, a pod jqzykiem lod.
Сие так полезно есть, как слепому зеркало — Tyle to tu pomoze, co slepemu zwierciadio.
Все эти пословицы являются интернационализмами, восходящими к латинскому языку.
К первой группе тесно примыкает вторая, в которой польские пословицы отличаются от русских более развёрнутой (эксплицитной) формой и/или слегка изменённой образностью:
Кто на молоке ожегся, тот и на воду дует — Kto na ukropie sparzy, to i na zimn^ wod^ dmucha;
Горшок котлу насмевается — Kocioi garkowi przygania, a obydwa smolne;
Малых воров вешают, а болших прощают — Maiych ziodziejow wieszajq, a wiqkszym nic nie czyniq; Рубашка ближе к плечам, чем кафтан — Blizsza koszula ciaia, ani zeli suknia; Яйца курицу учат — Mqdrsze jajca niz kury.
В эту группу попадают и единицы, которые находятся как бы на стыке второй и третьей группы, т. к. при их переводе явно ощущается влияние русской паремии, т. е. даётся буквальный перевод, калькирование русской единицы, хотя соответствующая пословица, слегка отличающаяся по компонентному составу, но полностью совпадающая по всем остальным параметрам, есть в польском языке (и была в XVIII в.):
Бездонной кадки, водою не наполнишь — Bez dna beczki nie napeinisz (см. NKPP: Весzkq, ktora dna nie ma, trudno napeinic (1, 72); Dziurawego woru nie napeinisz (3, 765).
За кем щастие, за тем и люди — Gdzie jest szczqscie, tam i przyjaciele (подобной фиксации нет, хотя эта латинская пословица употребляется в Польше с начала XVI в.)
Пословицы в «Букваре для обучения юношества чтению по российску и по польску» (1796 r.)
307
Бешеному не давай ножа в руки — Szalonemu noza nie dawaj do rqk (во всех вариантах этой пословицы в польском языке присутствует компонент меч, а не нож).
Знать сову и по полету — Znac sowç i po locie (в польских вариантах этой пословицы сова узнаётся только по голосу (NKPP, 3, 912).
И, наконец, третья группа пословиц (весьма внушительная — 8 ед.), которые переведены буквально (слово в слово), т.е. калькированы:
Скорбная вещь есть нищета — Najnieznosniejsze jest ubóstwo.
Как скоро из глаз, так и из памяти вон — Skoro z oczu, wnet i z pamiçci.
Худые ведомости все веселие испортили — Niepomyslne doniesienia cal^ radosc zmieszaly.
Там добро, где хлеба довольно — Tam dobrze, gdzie na chlebie nie zbywa.
Скоряе можно медведя грамоте науцить, осла плясать — Prçdzej mozna niedzwiedzia nauczyc czytac, a osla tanczyc.
Гни дерево как еще гнется — Gniej drzewo gdy siç gi^c daje.
На упрямого дубина — Na upartego dubina.
Какому быть в старости, млады лета обявлают — Jakim kto bçdzie na starosc, mlode okazuj^ lata.
При этом они не производят впечатления искусственно созданных в польском языке, т.к. в основном являются латинскими по происхождению, поэтому не содержат национальных реалий, затрудняющих обычно перевод фразеологизмов и пословиц. О том, что это кальки с русского, свидетельствует лишь отсутствие этих единиц в польских фразеографических источниках.
Если К. Кондратович, автор первого польско-русского словаря, в который вошли немногочисленные фразеологизмы, избегал их буквального перевода, подбирая для польских фразеологизмов русские лексические или фразеологические соответствия, используя свой богатый русский материал, предназначенный для большого русского академического словаря, то составитель «Букваря», прекрасно зная польский язык, видимо, не затруднял себя поиском соответствий в словарях польского языка, а использовал свой языковой багаж. Представляется неоправданным и подбор пословиц, которые были далеко не самыми известными в России, что подтверждает фиксация большей их части лишь в одном источнике, в «Немецко-латинском и русском лексиконе», а не в сборниках пословиц, которые к тому времени уже были опубликованы в России4.
Анализ перевода пословиц в польско-русском словаре Д. Бартошевича 1841-1843 гг. позволил нам в свое время сделать вывод о том, что составители двуязычных словарей более тщательно (в отличие от писателей и переводчиков) относились к подбору русских пословичных эквивалентов / аналогов, не используя языковую близость, а скорее, наоборот, стараясь развести польские и русские единицы, в ряде случаев даже отказываясь от приведения полных эквивалентов. Словарь К. Кондратовича подтверждает это наблюдение. Что же касается составителя «Букваря», то его отношение к переводу пословиц скорее ближе к практике писателей-переводчиков (нежели лексикографов), которые в переводных произведениях XVII-XVIII вв. часто просто калькировали польские или русские пословицы, используя близость языков5.
ЛИТЕРАТУРА
Барсов А. А. 1770: Собрание 4291 древних российских пословиц. М.
Бартошевич Д. 1841: Словарь польско-российский. Варшава.
Благодаров Я. И. 1796: Краткие правила польского языка с присовокуплением к ним употребительнейших слов, разговоров и примеров для чтения. М.
Богданов А. И. 1961: Собрание пословиц А. И. Богданова // Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII-XX веков / Б. Н. Путилов (ред.). М.; Л.
Букварь 1796: Букварь для обучения юношества чтению по российску и по польску. Elementarz dla uczenia mlodziezy czytac po rossyjsku i po polsku. Бердичев.
Вейсман Э. 1731: Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русского языка к общей пользе. СПб.
Вомперский В. П. 1986: Словари XVIII века. М.
Кондратович К. А. 1775: Польский общий словарь и библейный, с польскою, латинскою и российскою новоисправленною библиями смечиван; и по порядку книг, глав и стихов, тройственным штилем, высоким, средним и простонародным на российский язык переведен коллежским асессором Кирияком Кондратовичем. СПб.
Курганов Н.Г. 1769: Российская универсальная грамматика, или Всеобщее писмословие. СПб.
Лексикон 1731: Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русского языка к общей пользе
Николаева Е. К 2007: Пословицы в польско-русском словаре Д. Бартошевича // Frazeologické stúdie V. Princípy lingvistickej analyzy vo frazeológii / D. Baláková, P. Durco (ред.), Ruzomberok.
Николаева Е. К., Николаев С. И. 1999: Из истории русской паремиологической терминологии. (Конец XVII — первая половина XVIII в.) // Русский язык конца XVII — начала XIX в. (Вопросы изучения и описания) / З. М. Петрова (ред.). СПб., 21-36.
Семигиновский М. 1791: Грамматика польская для пользы и употребления российского юношества. Киев.
Симонии П. 1899: Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII-XIX столетий. СПб.
Татищев В.Н. 1961: Сборник пословиц В. Н. Татищева // Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII-XX вв. / Б. Н. Путилов (ред.). М.; Л.
Krzyzanowski J. 1969-1978: Nowa ksiçga przyslów i wyrazen przyslowiowych polskich / J. Krzyzanowski (ред.). Warszawa, T. 1-4.
PROVERBS IN THE "PRIMER FOR TEACHING YOUTH TO READ RUSSIAN AND POLISH'' (1796)
E. K. Nikolaeva
The collection of twenty three Polish and twenty three Russian proverbs included in the ''Bukvar dla obuchenija junoshestva chteniju po rossyjsku I po polsku'' (Berdichev, 1796) should be viewed as the first published Russian-Polish dictionary of proverbs. This paper identifies the sources of these proverbs and various ways of translating them into Russian.
Key words: рroverb, Polish, Russian, translation, bilingual dictionaries, equivalents, loan translation
4 См.: Барсов 1770; Курганов 1769, 109-125.
5 См.: Николаева 2007, 163.
