CC BY
19
УДК 316
DOI 10.23672/e9572-1393-6181 -y
Богомолова Татьяна Павловна
кандидат социологических наук, ректор,
Институт международных экономических связей miss.bord@yandex.ru
Шулус Алексей Алексеевич
кандидат юридических наук, доцент,
Институт международных экономических связей shulusalexey@gmail.com
Ермаков Дмитрий Николаевич
кандидат исторических наук, доктор политических наук, доктор экономических наук, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Институт международных экономических связей dermakow@mail.ru
Иванов Вячеслав Николаевич
кандидат исторических наук, заведующий кафедрой гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Институт международных экономических связей svukaz52@rambler.ru
Tatyana P. Bogomolova
Candidate of Sociological Sciences, Rector,
Institute of International Economic Relations miss.bord@yandex.ru
Alexey A. Shulus
Candidate of Law Sciences, Associate Professor, Institute of International Economic Relations shulusalexey@gmail.com
Dmitry N. Ermakov
Candidate of Historical Sciences, Doctor of Political Sciences, Doctor of Economics,
Professorial of the Department of Humanities and Socio-economic disciplines, Institute of International Economic Relations dermakow@mail.ru
Vyacheslav N. Ivanov
Candidate of Historical Sciences, Head of the Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines Institute of International Economic Relations svukaz52@rambler.ru
Участие России в проекте
«новый шелковый путь»: внешнеэкономические и глобально-политические аспекты
Russia's participation
in the new silk road project: economic and political aspects
Аннотация. В настоящей статье охарактеризованы возможности участия России в глобальном проекте под названием «Новый шелковый путь». Показаны объективные предпосылки для полномасштабного участия Российской Федерации в рассматриваемом масштабном проекте. Авторами отмечены и характеризованы существующие противоречия экономического, логистического и геополитического плана, требующие своего неотложного решения. Кроме того, в работе обозначены и сопряженные с этими процессами риски, которые следует заблаговременно минимизировать посредством как наднациональных, так и российских целевых программ. Наконец, обоснован вывод о необходимости сопряжения интеграционных процессов в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) со строительством «Нового шелкового пути». Дело в том, что это является
Annotation. In the article, the authors describe the possibilities of Russia's participation in the global project «New Silk Road». The existing factors of the full participation of Russia in the project are shown. The contradictions of the economic, logistical, and geopolitical nature that require their urgent solutions are characterized. The risks associated with these processes are also indicated, which should be minimized through both supranational and Russian special programs. The authors underline that it is necessary to combine the integration processes in the EAEU with the construction of the New Silk Road. This is the only basis for realizing the key role of the Russian Federation in the global project.
единственной основой для реализации ключевой роли Российской Федерации в рассматриваемом проекте.
Ключевые слова: новый шелковый путь, предпосылки участия, объективные противоречия, риски участия, перспективы, сопряжение с ЕАЭС.
Keywords: New silk road, factors of participation, objective contradictions, risks of participation, prospects, coordination with the EAEU.
Около семи лет назад руководитель КНР Си Цзиньпин выступил с концепцией, получившей название «Новый шелковый путь», под лозунгом «Один пояс - один путь». Данная стратегическая инициатива, в свою очередь, включает в себя проекты «Экономический пояс Шелкового пути» и «Морской шелковый путь XXI в.». Первый из них, посвященный сухопутной части «Нового шелкового пути» (в дальнейшем именуемый проект «Новый шелковый путь» - НШП), предполагает строительство трех железнодорожных коридоров: северного, проходящего через территорию России, а также - центрального и южного -через Центральную и Среднюю Азию. Запланировано, что железнодорожные коридоры в дальнейшем будут дополнены автомобильными трассами. Затрагивающий Россию трансконтинентальный коридор Европа - Западный Китай, имеет протяженность около 8400 км; при этом на территорию России приходится около 2200 км, Казахстана - 2800 км, Китая - 3400 км [1, с. 132133].
Изначально проект «Новый шелковый путь» декларировался Китаем как логистическая инициатива. В качестве приоритетных целей были провозглашены ускорение темпов и увеличение объемов железнодорожных контейнерных перевозок в направлении КНР - страны Евразийского экономического союза - государства Европейского союза. В рамках проекта предполагалось создание обширной инфраструктурной сети от западных границ Китая через Азию в направлении Европы, включающей железные дороги, автотрассы, трубопроводы, порты и т.д. Все это было нацелено на существенный рост мировой торговли, интенсификации развития огромных территорий Евразии и смежных регионов.
В процессе развития концепции проекта, его конкретизации в ходе много- и двусторонних переговоров стало ясно, что по своим масштабам (объемам привлекаемых средств, количеству международных соглашений, протяженностью транспортных коридоров и т.д.) он выходит далеко за пределы традиционных программ технико-технологического, организационно-экономического и научного сотрудничества. На сегодняшний день рассматриваемый проект превратился в беспрецедентную по размаху совокупность мероприятий, по сути направленных на формирование фундамента нового миропорядка. В результате все, что связано с разработкой и реализацией НШП, стало ареалом ожесточенной конкурентной борьбы глобальных игроков: США, Китая, Евросоюза, России и ориентированных на нее стран бывшего СССР. В данном контексте очевидно, что вхождение России в проект «Новый шелковый путь» следует рассматривать не только через
призму возникающих возможностей, но и в аспекте существующих глобальных, межстрановых и внутригосударственных противоречий, а также сопутствующих рисков. Только на такой основе представляется возможным определение стратегического вектора участия нашей страны в НШП, отвечающего ее долгосрочным интересам.
Несомненно, налицо все предпосылки для масштабной интеграции России в качестве ключевого участника рассматриваемого мегапроекта.
Во-первых, стоит напомнить, что Россия обладает крупнейшей в мире территорией, составляющей третью часть Евразийского континента. В силу этого РФ занимает исключительно выгодное географическое положение на стыке Европы и Азии. Поскольку значительная часть предполагаемых транспортных коридоров может пройти через территорию России, возникает уникальная возможность формирования сверхпротяженного единого таможенного и логистического пространства.
Во-вторых, за многовековую историю России как многонационального государства произошло объединение многочисленных европейских и азиатских народов, сформировалась уникальная культура, вобравшая в себя как западные, так и восточные традиции.
В-третьих, Россия обладает развитой транспортной инфраструктурой с более чем вековой историей и с потенциалом для ее подключения к планируемым транспортным коридорам.
В-четвертых, в последние десятилетия набирает силу крупномасштабная хозяйственно-экономическая и социально-политическая интеграция в рамках Евразийского экономического союза, позволяющая государствам-членам ЕАЭС принимать согласованные решения по стратегически важным вопросам.
В-пятых, геополитической реальностью последних лет стала нарастающая напряженность в отношениях между Россией и Западом, сопряженная с отказом от инвестиционных проектов, экономическими санкциями, свертыванием торговых связей. Все это становится фактором глобального поворота исторического вектора развития России в направлении Востока.
Вместе с тем, участие России в рассматриваемом мегапроекте может привести не только к реализации охарактеризованных выше возможностей, но и к обострению объективно существующих противоречий, являющихся своеобразными барьерами на пути сотрудничества в этой сфере. В этой
связи, прежде всего, следует указать на противоречие между необходимостью обеспечения высоких единых норм, стандартов на всей протяженности транспортных коридоров НШП и неравномерностью распределения производительных сил по территории России. Общеизвестны значительные диспропорции в региональном развитии нашей страны, имеющие своим результатом серьезное отставание многих субъектов федерации по уровню и качеству жизни, что влечет за собой отток населения. К сожалению, это касается, в первую очередь, территорий, подпадающих под участие в проекте «Новый шелковый путь». Стоит напомнить, что доля европейской части в экономике страны постоянно повышается (с 66,2 % в 1998 г. до 70,1 % в 2015 г.), а для доли Сибири (13,4 % в 1998 г. до 10,4 % в 2015 г.) и Дальнего Востока (с 6,4 % в 1998 г. до 5,7 % в 2015 г.) характерна устойчивая тенденция к понижению [2, с. 4].
Также, налицо противоречие между высокими стандартами технологических, логистических, информационных, управленческих и прочих решений в рамках проекта НШП и российским уровнем основных производственных фондов (ОПФ), инфраструктуры и прочих составляющих. В официальных статистических материалах давно зафиксирована высокая степень износа ОПФ, необратимость процессов их морального и физического старения. Масштабная модернизация отечественной экономики сдерживается в первую очередь кризисом в машиностроении.
Возможны серьезные конфликты между участниками проекта вследствие необходимости быстрого и эффективного решения проблем (что соответствует общемировым тенденциям и темпами роста народного хозяйства КНР) и нынешней стагнацией российской экономики и присущими ей бюрократизмом и коррупцией.
Наконец, несомненны различия между целями национального развития России, ее приоритетами в рамках Евразийского экономического союза, с одной стороны, и во многом не совпадающими с ними стратегическими векторами проекта «Новый шелковый путь», оттаиваемыми КНР, с другой. Этому противоречию и возможным путям выхода из него следует уделить особое внимание.
Прежде всего, необходимо напомнить: противоречия, не получившие своевременных и адекватных форм своего разрешения, превращаются в факторы усугубления возможных рисков, сопряженных с участием России в проекте «Новый шелковый путь». К числу таковых следует отнести:
1) невозможность обеспечения комплексного развития Дальнего Востока, его удаленность от потенциальных точек роста в случае приоритетного развития логистических коридоров в Центральной и Средней Азии;
2) в указанном выше случае неизбежна дальнейшая периферизация Сибири в связи с усугублением проблемы недогрузки Северного морского пути и Транссиба;
3) усиление геополитической зависимости России в контексте углубления стратегических отношений Китая и ЕС. Особая опасность данных рисков для России возникает, поскольку:
а) формирование транспортных евразийских коридоров - это китайский, а не российский проект, в котором именно КНР становится главным бенефициаром;
б) проект может стать фундаментом для расширения китайского влияния в регионах России, нередко сопряженного с чрезмерной эксплуатацией природных ресурсов, хищнической вырубкой лесов и т.д.;
в) в современных условиях КНР и РФ нередко выступают прямыми конкурентами на постсоветском пространстве; при этом наша страна зача-сту ю утрачивает свои исторические позиции. Это имеет место, к примеру, в нефтяной отрасли Казахстана, в сфере добычи и транспортировки газа в Туркменистане, в создании технопарков и бизнес-инфраструктуры в Белоруссии;
г) наблюдается обострение российско-китайских экономических противоречий в Европе. Так, под все большее влияние азиатского гиганта подпадает Греция, ранее ориентировавшаяся на Россию как на главного партнера вне ЕС. Аналогичные процессы имеют место в Болгарии, Польше, Чехии, Румынии, где Китай преуспел в борьбе за выгодные контракты в сфере строительства атомных станций и других объектов энергетической инфраструктуры.
В свете вышесказанного выглядит обоснованным следующий вывод: России следует предпринять комплекс масштабных мер по минимизации возникающих рисков, их блокированию, а по возможности - их трансформации из негативных сил в стимулирующие факторы. Представляется, что это возможно, в первую очередь, на основе задействования потенциала интеграционных процессов в рамках ЕАЭС. Именно поэтому следует считать стратегически верным и полностью обоснованным курс на сопряжение интеграции в ЕАЭС, с одной стороны, и строительства Нового шелкового пути, - с другой. Представляется несомненным, что только на такой основе возможно полномасштабное участие России как лидера ЕАЭС в мегапроекте «Новый шелковый путь».
Отрадно, что данный фундаментальный тезис зафиксирован в совместном заявлении РФ и КНР от 8 мая 2015 г. В документе подчеркнуто, что стороны будут предпринимать согласованные усилия по взаимному сопряжению процессов строительства ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути на основе принципов равноправия и взаимодополняемости различных интеграционных механизмов [3].
В контексте такого участия России в рассматриваемом мегапроекте возникают новые возможности для ускорения интеграции на постсоветском пространстве, совершенствовании институциональной базы и механизмов ЕАЭС. Их относительная слабость на современном этапе может
быть устранена посредством согласованной деятельности в рамках НШП, где необходимо отстаивать и продвигать «свои стандарты, практики и принципы в качестве модели для общей структуры транспортной взаимосвязанности с остальной частью Евразии. В этих условиях большое значение имеет качество работы консультативных комитетов и рабочих групп, способствующих разработке эффективных направлений сопряжения Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути» [4, с. 87].
И в завершение статьи следует указать на возможные позитивные результаты для России от сопряжения интеграционных процессов и мероприятий по проекту НШП. В их числе:
1) создание сверхпротяженных транспортных коридоров, становящихся фундаментом для
Литература:
1. Подосинников Е.Ю. Программа ЦАРЭС - интеграционный проект на постсоветском пространстве / Е.Ю. Подосинников, В.М. Лапидус // Учен. зап. : электрон. журн. Кур. гос. Ун-та. 2013. № 1 (25). С. 25-35.
2. Гуня А.Н. Возможности и риски китайской инициативы «Нового шелкового пути» для развития России / А.Н. Гуня, А.Б. Ефимов // Культурное наследие России. 2019. С. 3-8.
3. Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о сотрудничестве по сопряжению строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути от 8 мая 2015 года // Официальный сайт Президента Российской Федерации. URL : http://www.kremlin.ru/supplement/4971 (дата обращения 14.06.2019).
4. Ренард-КоктышА.В. Проект Один пояс - один путь и евразийская идентичность / А.В. Ренард-Коктыш, А.Д. Щерба, К.Д. Щерба // Русская политология - Russian political science. 2019. № 2 (11). С. 81-88.
5. Дашкина И.В. Роль России и Китая в проекте «Новый шелковый путь» // Проблемы современной экономики. 2018. № 4(68). С. 14-16.
6. Красильников О.Ю. Возможности участия России в проекте Нового шелкового пути // Большая Евразия: Развитие, безопасность, сотрудничество. 2018. № 1-2. С. 260-262.
7. Базаров В.Б. Центральноазиатские логистические проекты XXI века и Новый шелковый путь // Наука и образование сегодня. 2018. № 12(35). С. 112-115.
8. Макогон Ю.В. Новый Великий шелковый путь: история, состояние, перспективы // Экономический вестник Донбасса. 2018. № 3(53). С. 49-55.
9. Государственный комитет по делам развития и реформ КНР, Министерство иностранных дел КНР, Министерство коммерции КНР. Прекрасные
реализации Россией геополитической роли «моста» между Востоком и Западом;
2) снижение бюджетных и частных затрат на формирование транспортной инфраструктуры в восточных регионах страны в условиях острого дефицита финансовых ресурсов;
3) новые возможности для интенсивного социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока в контексте необходимости обеспечения национальной безопасности и территориальной целостности страны;
4) стратегическое партнерство с Китаем на равноправной, взаимовыгодной и долгосрочной основе на фоне дискриминационных мер со стороны государства Северной Америки и ЕС [4, с. 84-85].
Literature:
1. Podosinnikov E.Yu. CAREC Program - Inte-Grading Project in Post-Soviet Space / E.Yu. Podosinnikov, V.M. Lapidus // Electronic Journal of Kursk State University. 2013. № 1 (25). P. 25-35.
2. Gunya A. Opportunities, and risks of the Chinese initiative «New Silk Road» for Russia's development / A.N. Gunya, A.B. Efimov // Cultural heritage of Russia. 2019. P. 3-8.
3. Joint statement of the Russian Federation and the People's Republic of China on cooperation in conjugating the construction of the Eurasian Economic Union and the Silk Road Economic Belt. May 8, 2015 // Official website of the President of the Russian Federation. URL : http://www.kremlin.ru/supplement/ 4971 (date of application 14.06.2019).
4. Renard-Koktysh A. One Belt - one Road project and Eurasian identity / A.V. Renard-Koktysh, A.D. Shcherba, K.D. Shcherba // Russian political science. 2019. № 2(11). P. 81-88.
5. Dashkina I. The role of Russia and China in the «New Silk Road» project // Problems of modern economics. 2018. № 4(68). P. 14-16.
6. Krasilnikov O. Opportunities for Russia's participation in the New Silk Road project // Greater Eurasia: Development, security, cooperation. 2018. № 1-2. P. 260-262.
7. Bazarov V. Central Asian logistics projects of the XXI century and the New Silk Road // Science and Education Today. 2018. № 12(35). P. 112-115.
8. Makogon Y. The New Great Silk Road: History, State, Prospects // Economic Bulletin of Donbas. 2018. № 3(53). P. 49-55.
9. State Committee for Development and Reforms of the PRC, Ministry of Foreign Affairs of the PRC, Ministry of Commerce of the PRC. Excellent
перспективы и практические действия по совместному созданию Экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века // Россия и АТР. 2015. № 3(89). С. 255-270.
10. Контуры глобальных трансформаций. Китайский глобальный проект для Евразии. 2016. Вып. 6. Т. 9. 122 с.
11. Си Цзиньпин призвал «не запираться в темной комнате протекционизма» // РБК, Давосский форум - 2017, 17 января 2017. URL : https:// www.rbc.ru/economics/17/01/2017/587e04829a794 76f6224e9dd (дата обращения 23.05.2019).
12. Скриба А.С. Сопряжение ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути: интересы участников и вызовы реализации // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2016. № 3. С. 67-81.
13. Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики об углублении всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия и о продвижении взаимовыгодного сотрудничества от 8 мая 2015 года // Официальный сайт Президента Российской Федерации. URL : http://www.kremlin.ru/supplement/ 4969 (дата обращения 03.05.2019).
prospects and practical actions for the joint creation of the Economic Belt of the Silk Road and the Maritime Silk Road of the XXI century // Russia and the Asia-Pacific Region. 2015. № 3(89). P. 255-270.
10. Contours of global transformations. China Global Project for Eurasia. 2016. Iss. 6. Vol. 9. 122 p.
11. Xi Jinping urged «not to lock yourself in the darkroom of protectionism» // RBC, Davos Forum - 2017, 17 January. 2017. URL : https://www.rbc.ru/econom-ics/17/01/2017/587e04829a79476f6224e9dd (date of application 23.05.2019).
12. Scriba A. Conjugation of the EAEU and the Silk Road Economic Belt: the interests of the participants and the challenges of implementation // Bulletin of international organizations: education, science, new economy. 2016. № 3. P. 67-81.
13. Joint statement of the Russian Federation and the People's Republic of China on deepening comprehensive partnership and strategic interaction and on promoting mutually beneficial cooperation. May 8, 2015 // Official website of the President of the Russian Federation. URL : http://www.kremlin.ru/supple-ment/4969 (date of application 03.05.2019).
