CC BY
78
30. Гусев В. Е. Указ. соч. С. 55, 57-58.
31. Фольклорный театр / сост., вступ. ст., предисл. к текстам и коммент. А. Ф. Некрыловой и Н. И. Са-вушкиной. М.: Современник, 1988. С. 290.
32. Гусев В. Е. Указ. соч. С. 53-56.
33. Аевкиевская Е. Е. Игры при покойнике // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под ред. Н. И. Толстого. Т. 2: Д—К (Крошки). М.: Междунар. отношения, 1999. С. 386.
34. Там же. С. 386.
35. Там же. С. 386.
36. Там же. С. 386-387.
37. Аащенко С. К. Заклятие смехом: опыт истолкования языческих ритуальных традиций восточных славян. М.: Ладомир, 2006. С. 17—104.
38. Седакова О. А. Поэтика обряда. Погребальная обрядность восточных и южных славян. М.: «Индрик», 2004. С. 98.
УДК 811.ПГ373
Е. Г. Никулина
УЧАСТИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ОЦЕНОЧНЫХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ В ФОРМИРОВАНИИ АФФЕКТИВНЫХ ДИАЛОГИЧЕСКИХ СТРУКТУР
В статье рассматриваются особенности эмоционально-оценочных прилагательных в их способности передавать высокоэмоциональные состояния субъекта диалогической речи.
In the article the characteristics of emotional-evaluative adjectives in their ability to convey highly emotional states of the subject are viewed.
Ключевые слова: субъективная оценка, субъективно-оценочное значение, диалогическая речь, высокоэмоциональные прилагательные, синонимическое поле, интенсифицирующая функция.
Keywords: subjective evaluation, subjectively evaluative meaning, dialogical speech, highly emotional adjectives, synonym field, intensifying function.
При рассмотрении особенностей оценочных характеристик разных частей речи можно проследить, что довольно часто оценка соотносится с именем прилагательным. В ситуациях аффекта прилагательные способны получать субъективно-оценочные значения. Эти значения развиваются у них на фоне последующего упрочнения в них модального оттенка, то есть прилагательное переживает доминирование субъективно-оценочного значения над основным предметно-логическим значением. Семантика слова становится менее определенной. Одним словом, прилагательное становится приложимым к более широкому
© Никулина Е. Г., 2014 60
кругу понятий. Значительная модальная нагру-женность и неопределенные предметно-логические значения приближают высокоэмоциональные прилагательные в их собственных значениях к междометию, что проявляется в группе субъективно-оценочных прилагательных широкой семантики.
Возьмем в качестве примера такие прилагательные, как wonderful, nice, horrible, terrible, awful, great и др. Почти все из них уподобляются междометиям с позиции субъективно-эмоционального значения, которое они имеют в разном употреблении. В словарях часто отмечаются особые значения этих слов (кроме предметно-логических) и значения, называемые "intensives", то есть «усилители». За этими словами признаются эмоционально-усилительные значения [1].
Значение качества, которым обладают прилагательные, обязательно связано с оценкой, а значит, и с эмоциональностью и экспрессивностью, если рассматриваются примеры высокоэмоциональных диалогических единств. Оценка как семантическое явление редко получает должное внимание со стороны лингвистов, проводится в основном их функциональный анализ. Рассмотрение прилагательных субъективной оценки в ракурсе эмоционального состояния аффекта дает наиболее достоверную и качественную характеристику данных лексем как маркеров стрессовых, психически неустойчивых состояний.
Подобные прилагательные могут включать в себя физиологические, личностные характеристики лица, характеристики действий и поступков действующих лиц. Нами разделяется позиция Е. М. Вольф, известнейшего специалиста в области изучения семантики прилагательного и оценочных свойств имени прилагательного, оценки как функциональной деятельности языка. Выделяя семантические особенности имен прилагательных, она подчеркивает и другую характеристику этой части речи, а именно наличие субъективно-оценочных значений и соответствующих коннотаций. Таким образом, в самой семантике прилагательных оказываются связанными семантический и прагматический планы высказываний, а у прилагательных взаимодействие этих двух аспектов отражается в их значениях [2].
Оценивающую функцию эмоциональных прилагательных можно проследить на следующих примерах: "You fucking idiot Lindahl," Josef shouted. "You absolute moron! They spent it!" (Stock, 76). В данном примере выделенные прилагательные выполняют функцию оценивания, обозначи-вания умственных качеств собеседника. Джозеф невероятно зол на друга и обвиняет его в бездействии и потере финансов по глупости, поэтому экспрессивно-эмоциональная окраска этих прилагательных субъективной оценки дает воз-
Е. Г. Никулина. Участие эмоционально-оценочных прилагательных в формировании аффективных
можность читателю проследить психологический настрой говорящего и обоснованную серьезность его беспокойства.
Прилагательные имеют обширное синонимическое поле, то есть основное значение качества обогащается вторичными дифференциальными признаками, а именно качественно-оценочными оттенками субъективной оценки [3]. Именно обширное синонимическое поле и создает возможность варьирования оценочных нюансов значения в непосредственной оценочно-речевой квалификации факта или объекта действительности в устах субъекта оценки [4].
Все субъективно-оценочные прилагательные, встречаемые нами в эмоционально напряженных репликах, приобретают референта в виде существительного и встречаются лишь в сочетании с ним. Примеров можно привести довольно много: dead hombre, fucking ham, stupid dude, crazy prick и так далее. При этом стоит отметить, что не все прилагательные несут в себе мощный эмоциональный заряд. Например, такое прилагательное, как little, именно в сочетании с вульгарным существительным son-of-a-bitch и к тому же будучи произнесенным в состоянии сильного аффекта, принимает на себя некую экспрессивную дополняющую функцию. К подобным значениям можно отнести также следующие случаи: "You're an asshole, a real asshole!!" (Pike, 119); "For Chrissake!" Damion snarled, blasting his horn at a cyclist "Will you stop going on about that goddamn bomb like a stupid old woman!" (Follett, 177).
Говорящий каждый раз выражает свои чувства, привносит в реплику свое отношение к высказыванию, происходит невольная его оценка. Употребляя несколько прилагательных в речи героев, автор увеличивает эмоциональность, экспрессивность в предложении, что производит сильное эмоциональное воздействие на читателя.
Итак, прилагательные могут быть использованы в роли усилителей при интенсификации высказывания, здесь они функционально тождественны наречиям-интенсификаторам. Актуализация их усилительной функции связана со структурой ядерного компонента словосочетания: прилагательные выступают в качестве интенсифика-торов при их сочетаниях с существительными-интенсивами (crazy fool).
Прилагательным-интенсификаторам свойственно варьирование диапазона сочетаемости. К тому же у усилительных прилагательных значение интенсивности осложнено качественной характеристикой. Нарушения сочетаемости достаточно редки и используются по большей части как определенные стилистические приемы.
Проведенный анализ лексико-семантических групп прилагательных, используемых в роли ин-тенсификаторов в диалогах персонажей после-
дних десятилетий, показывает, что значительную активность проявляют прилагательные, выражающие со стороны говорящего эмоциональную оценку людей и их поступков (crazy, stupid, terrible, greedy, fucking, goddamn, damn, frigging). Например: "Laura get your stupid butt out here now", he screamed (Segal, 106); "What happened to my car, answer me, you stupid fool! What happened to my car!!??" (Collins, 14). В обоих случаях прилагательные в сочетании с существительными дают не просто оценку, а эмоциональную оценку собеседникам. Героями движут такие сильнейшие эмоции, как злость и ненависть.
Данное положение чаще распространяется на диалогическую речь, произносимую в состоянии эмоционального аффекта, так как в подобных ситуациях дается именно характеристика действий, поступков или самого индивида. Необходимо напомнить, что интенсификаторы этой группы используются как при характеристике лиц, так и в качестве средств оценки других референтных сфер: событий, явлений, ситуаций, предметов. В процессе речевой деятельности коммуникантов устного спонтанного общения при создании и выражении смысла высказывания происходит превращение ментальной структуры намерения говорящего в языковую вербальную форму, которую слушающий сначала воспринимает, а затем она вызывает у него определенную реакцию.
Прилагательные-интенсификаторы с эмоционально-оценочным значением, обнаруженные нами в ходе работы над диалогическими репликами, произнесенными в состоянии эмоционального аффекта, в основном имеют нелитературное происхождение, то есть относятся к слен-гизмам или вульгаризмам. Прилагательные, имеющие эмоциональную нагрузку, предложено поделить на собственно сленгизмы, вульгарные слен-гизмы и общелитературные эмоционально-оценочные прилагательные.
В ходе анализа 20 англоязычных художественных произведений в диалогических аффективных структурах нами было обнаружено 149 прилагательных, относящихся к вышеупомянутым группам, в источниках начала XXI в. и 101 случай в художественных источниках последнего десятилетия XX в. Нужно заметить, что современные произведения имеют весомое превосходство в плане использования в составе аффективных диалогических реплик эмоционально окрашенных прилагательных. Мы полагаем, что причина этого в том, что речь героев, задействованных в процессе общения, а в особенности в стрессовых ситуациях, в последнее время стала более насыщенной и изобилующей разговорными словами, относящимися к сниженному пласту лексики. Это и результат влияния социума, и
появление языковых новообразований в процессе межличностной коммуникации, и общее снижение речевой культуры.
Следует отметить очень небольшое количество вульгарных сленгизмов в обоих временных промежутках. В литературе XX в. их обнаружено два, на современном этапе всего лишь один случай — в предложении "Dannis said, "They could've put him in prison, but you and some asslicking shyster got him off!" (Crais, 54). В данном случае прилагательное asslicking выполняет функцию определения темному дельцу, с которым, по словам говорящего, его собеседник предотвратил попадание его в тюрьму. Или "Motherfucking fuck shit!", Josef yelled (Crowson, 117).
Из общего количества прилагательных, которые имеют в своем значении эмоциональную оценку и относятся к XXI в., на долю сленгизмов приходится 74 случая. Примерно столько же значений приходится на общелитературные эмоционально-оценочные прилагательные, имеющие грубую коннотацию, а именно 75. В следующем примере приведены два прилагательных-сленгиз-ма. В обоих случаях они выполняют роль интен-сификаторов, усиливая существительные, следующие за ними, и дают им экспрессивное описание: Bumpy shook his head in sheer frustration. "Who in hell am I supposed to ask for the assistant manager? How do you collect from a goddamn octopus? That won't show you his fuckin' head?" (Collins, 147).
Если говорить об общелитературных значениях, то примером может послужить следующая ситуация: "You greedy bitch! I'll tell you what? you might not live to see a dime!" (Ellison, 78). Прилагательное greedy имеет словарное значение "жадный", "скупой", именно в этом значении оно выступает в контексте данного высказывания. В сочетании со сленгизмом bitch (негодяй) данное прилагательное выполняет функцию эмоциональной оценки. (Говорящий (Джимми) недоволен жадностью и прижимистостью своего приятеля. Эти качества проявились в ходе недавно сложившейся ситуации, и ее последствия заставили Джимми выразить свое мнение, передать все негативные эмоции, переполняющие его на тот момент.) Прилагательное усиливает последующее существительное и является его интенсификато-ром.
Сюда же можно отнести пример из произведения P. C. Cast and Kristin Cast "Marked": "You greedy bitch! I'll tell you what — you just don't care a dime!" Молодой человек, с которым встречалась наркоманка Зои, в очередной раз разочаровавшись в подруге и обнаружив ее в незнакомой компании с наркотиками, начинает кричать и обвинять ее в бессердечности и неуважении к нему как личности, используя при этом в своей
реплике фразеологизм и прилагательное greedy, относящееся к общелитературному пласту лексики, но получившему яркое коннотативное значение в структурной паре с именем существительным, являющимся сленгизмом.
Источники конца прошлого века также весьма богаты на прилагательные. Но их количество значительно уступает источникам начала нашего века. По нашим подсчетам, на них приходится 101 случай. Два из них относятся к прилагательным-вульгаризмам, о чем мы упоминали ранее, остальные случаи распределены между прилага-тельными-сленгизмами и общелитературными вариантами.
При этом число сленгизмов больше, чем число литературных прилагательных, то есть признанных в качестве литературной нормы. На первые приходится 59 примеров, на вторые — 40. Рассмотрим примеры: "You want to know what's goin' on Laura?! Every damn person in this town knows you slept with another man and had this baby!! And I'm the big dummy who married you..." he shouted getting red in face (Hopkins, 204). Муж Лауры, постоянно подозревающий ее в изменах и не воспринимающий своего ребенка как родного, в очередной раз в порыве гнева обвиняет жену в том, что весь город знает о ее непристойном поведении и чувствует себя обманутым и униженным. К тому же он высказывается о том, что жалеет, что в свое время женился на ней. Все эти отрицательные эмоции подкрепляются прилагательным-сленгизмом damn — «чертов». В данном примере наблюдается еще одно прилагательное, относящееся к общелитературным значениям, — big (dummy) — «большой (настоящий) глупец, болван». Это прилагательное также выступает в роли усилителя значения.
Или: "You are a crazy fool! You killed my wife and I promise you a life of curses!" Franklin screamed jamming the barrel of the rifle into his mouth with such force it broke his front teeth (см. там же). Прилагательное crazy относится к языковой норме. Обычно в словаре оно имеет значение «сумасшедший • шаткий • безумный • помешанный • сильно увлечённый • психованный • помешанный». В данном примере ему можно присвоить значение «сумасшедший» или «помешанный». Герой реплики зол на собеседника, он обвиняет его в убийстве жены и обещает ему невыносимую жизнь. Он в отчаянии, а то, как описывает его действия автор, свидетельствует о состоянии эмоционального аффекта, в котором пребывает отчаянный Френклин. Выделенное прилагательное интенсифицирует значение существительного fool — «придурок, глупец» и сигнализирует об агрессивном душевном порыве в сторону реципиента.
Из полученных данных можно сделать вывод о том, что разговорная, нелитературная лек-
А. Д. Савенкова. Образ России в документальной прозе Герберта Уэллса.
сика, выходящая за пределы языковой нормы, все чаще встречается в аффективных диалогических единствах конца XX в. Мы наблюдаем эффект вытеснения «образцов» литературной речи (несущих негативные значения) просторечиями, что четко прослеживается в произведениях отобранных нами авторов. Если сравнивать полученные данные с данными начала XXI в., то можно отметить, что они заметно им уступают. Если в первом случае прилагательных-сленгиз-мов и общелитературных прилагательных примерно поровну (74 и 75 соответственно), то в XX в. наблюдается преобладание прилагательных-слен-гизмов, к тому же в современном периоде можно проследить почти в два раза большее число прилагательных, не относящихся к нелитературному пласту лексики. Разница в количестве разговорных прилагательных, встречающихся в эмоционально напряженных диалогических репликах, довольно весомая. Это объясняется общей тенденцией к опросторечиванию и более частому использованию сниженной лексики на современном этапе. Возможно, речь человека последнего десятилетия стала наиболее образной, яркой, эмоциональной и склонной к появлению в ней все большее числа значений, выходящих за рамки литературного жанра.
Примечания
1. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958. С. 117-118.
2. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.: Комкнига, 2006. C. 8.
3. Мороховский А. Н. Стилистика английского языка: учеб. Киев,1991. С. 78.
4. Прохорова О. Н, Чекулай И. В. Словарный и функциональный потенциал оценочных прилагательных в современном английском языке. Белгород: Белгородский государственный университет, 2008. Т. 1. Вып. 1. С. 35-36.
Художественные источники
Dead Spy Running / John Stock. Great Britain: Blue Door, 2009. 373 p.
Die softly / Christopher Pike. L.; Sydney; Auckland; Hodder & Stoughton, 1991. 206 p.
Swift / James Follett. L.: Mandarin, 1991. 287 p.
The class / Eric Segal. N. Y.; Toronto; L.: Bantam Books, 1991. 531 p.
American Gangster / Max Allan Collins. N. Y.; A Tom Doherty Associates Book, 2007. 290 p.
The scheme / James Ellison. N. Y., 1995. 318 p.
The Real Enemies. Chasing darkness / Robert Crais. N. Y.: A Dell
Book, 2004. 487 p.
The Value of Life / Andy Crowson. Smashwords Edition, 2005. 224 p.
Marked / P.C. Cast, Kristin Cast . N. Y.: St. Martin's Griffin, 2007. 306 p.
Broken Promises / Sheila Marie Hopkins. L., 1994. 312 p.
УДК 821.111 . 82-94
А. Д. Савенкова
ОБРАЗ РОССИИ В ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ ПРОЗЕ ГЕРБЕРТА УЭЛЛСА: К ПРОБЛЕМЕ АНГЛО-РУССКИХ КУЛЬТУРНЫХ СВЯЗЕЙ
В статье рассматривается своеобразие текстового воплощения образа России в документальной прозе Г. Дж. Уэллса на примере произведения «Россия во мгле» в аспекте проблемы англо-русских культурных связей.
The article considers specificity of textual realization of the image of Russia in Herbert George Wells' nonfiction prose according to "Russia in the Shadows" in aspect of a problem of English-Russian cultural contacts.
Ключевые слова: образ России, документальная проза Г. Дж. Уэллса, «Россия во мгле», англо-русские культурные связи.
Keywords: image of Russia, Herbert George Wells' nonfiction prose, "Russia in the Shadows", English-Russian cultural contacts.
Понятийный аппарат теории кросс-культурной коммуникации, зародившейся в 1950-х гг. благодаря работам американского культуролога и антрополога Э. Т. Холла [1], в наше время все активнее используется и в исследованиях по сравнительному литературоведению. Представления о другой стране, сложившиеся в общественном и литературном сознании, меняются, трансформируются в результате более глубокого освоения образа жизни другой страны, в процессе развертывающегося диалога культур, литературных контактов, типологических связей и взаимодействий. Именно поэтому понятие кросс-культурной коммуникации важно для описания процесса погружения писателя в другую культурную среду, а не только сбора информации о стране извне, экспликации набора знаний и стереотипов о ней.
Огромную роль играют писатели, чьи произведения во многом способствуют формированию определенного образа «другого» — другой страны, другой культуры, других традиций, пропущенного через призму своих идейно-художественных предпочтений. К таким писателям, без сомнения, относится и Г. Дж. Уэллс (1866—1946), который, по его словам, всю свою жизнь пытался понять Россию [2].
На формирование образа России в документальной прозе Г. Дж. Уэллса, несомненно, повлияли его социально-политические взгляды. Считая себя «безбожником и мятежником», он был сторонником социализма, но не принимал марксизм
© Савенкова А. Д., 2014
