CC BY
84
УДК 94(470)
УЧАСТИЕ А.Б. ЛОБАНОВА-РОСТОВСКОГО В РУССКО-ЯПОНСКОМ УРЕГУЛИРОВАНИИ В КОРЕЕ (1895 - 1896)
Начиная с первой половины 90-х гг XX в. во внешней политике России наблюдался рост внимания к дальневосточному региону Во многом это объяснялось геополитическими устремлениями царской России, а также соседством с «сильной, недоброжелательно настроенной Японией»1, которая к этому времени благодаря социально-экономическим преобразованиям 1860 - 1870-х гг. превратилась в молодую империалистическую державу с ярко выраженными агрессивными устремлениями. В планы Японии входило завоевание плацдарма, который позволил бы ей закрепиться на азиатском материке. В качестве такового она рассматривала слабозаселенную и практически незащищенную Маньчжурию. Но на подступах к ней лежала Корея, которая к тому же была дополнительным рынком сбыта для развивавшейся японской промышленности и занимала ключевую позицию у входа в Японское море. Поэтому усилия Японии были направлены на укрепление своих позиций в Корее и ликвидацию внешнеполитической зависимости Кореи от Цинской империи. В 1894 г у Японии появилась возможность ввести свои войска в Корею. Здесь она столкнулась с китайскими интересами и намеренно пошла на конфликт с Китаем. Началась японокитайская война (1894 - 1895).
Быстрый успех Японии в конфликте изменил соотношение сил на Дальнем Востоке, создавая прямую угрозу русским интересам в регионе. Россия являлась одной из граничивших с Кореей государств и не могла быть равнодушной к происходившим событиям.
В этой новой обстановке министерство иностранных дел возглавил кн. А.Б. Лобанов-Ростовский (1895 - 1896), первые шаги которого принесли российской дипломатии успех в результате ее посредничества при заключении Симоносекского мирного договора 1895 г, когда Япония лишилась ряда крупных приобретений2. В то же время вмешательство царской дипломатии резко обострило отношения между Россией и Японией.
Особенно остро русско-японское соперничество проявилось в Корее. Россия из всех держав наиболее была заинтересована в защите корейского государства, ей было крайне невыгодно усиление Японии на своих восточных рубежах. Еще в апреле 1895 г Лобанов писал послу в Лондоне: «Мы твердо высказывались в пользу независимости Кореи». Отстаивание ее самостоятельности «будет... быть может, главным предметом наших стараний»3. Однако вопреки принятому обязательству не посягать на независимость Кореи японское правительство стремилось занять преобладающее положение на полуострове. Пользуясь присутствием своих вооруженных сил, а также слабостью короля, Япония начала вводить в стране свои порядки, переустраивать армию и администрацию, «и вообще вмешивалась во все отрасли внутреннего управления страны»4. Такое положение дел, разумеется, Россию не устраивало. В инструкции новому поверенному в делах в Корее А.Н. Шпейеру Алексей Борисович писал о российской политике по отношению к Корее: «Не питая против. королевства завоевательных замыслов, мы конечно не можем допустить таковых со стороны кого-либо другого». Но при этом министр подчеркивал: «Неукоснительно преследуя решение исторических задач, стоящих в связи с нашими интересами, мы будем, однако, в Корее, как и везде, избегать всяких рискованных и вызывающих действий, могущих вовлечь нас в нежелательные замешательства»5.
Позиция российской дипломатии в вопросах о выводе японских войск из Кореи и об обеспечении независимости королевства от иностранных государств вела к упрочнению влияния России на полуострове. Процесс урегулирования корейского вопроса усложнялся внутриполитической борьбой, развернувшейся в стране. Противники японского засилья при корейском дворе во главе с королевой из рода Мин ориентировались на Россию,
И.С. Кушнарев,
аспирант кафедры истории Отечества и культурыI, СГТУ
♦
♦
поддержка которой обеспечила бы вывод японских войск из Кореи. В июле 1895 г были смещены со своих постов прояпонски настроенные министры. Японцам было отказано в праве держать свои гарнизоны в главных городах страны6.
Но Япония не намерена была отступать. 8 октября
1895 г. организованные новым японским посланником в Корее генералом Миурой вооруженные банды из наемников и японских солдат ворвались во дворец. Многие противники японцев, и в их числе королева, были убиты7. Безвольный король Кочжон, оказавшийся под над -зором японцев, тайно обратился в русскую миссию за помощью. А. Б. Лобанов-Ростовский в секретной телеграмме в Сеул писал, что «все меры, ведущие к осво-бождению короля из-под гнета заговорщиков, одобряются нами»8, и предлагал предоставить ему убежище. Это позволяло укрепить российское влияние в Корее, не применяя при этом военную силу чего министр всячески избегал. В феврале 1896 г Кочжону удалось бежать и укрыться в здании русской миссии. Отсюда он объявил об отмене почти всех японских «реформ»9.
Ни Япония, ни Россия не были готовы к вооруженному столкновению и пошли на компромисс. 14 мая 1896 г между их представителями был подписан меморандум
о Корее. Согласно соглашению в случае решения возвратиться во дворец корейскому королю гарантировалась безопасность с японской стороны. Был определен порядок назначения кабинета министров, а также оговорен порядок расположения войск обеих сторон. Япония и Россия могли иметь в Сеуле и на других корейских территориях примерно равную по количеству вооруженную стражу10. 9 июля 1896 г. в Москве между Лобановым и японским послом генералом А. Ямагатой было подписано соглашение о равенстве интересов России и Японии в Корее, подводившее итоги русско-японских переговоров. В протоколе Лобанова-Ямагаты предусматривалось, что в случае, если возникнет необходимость в предоставлении Корее иностранных займов, оба правительства оказывали «общими силами свое содействие». Также Япония и Россия брали на себя обязательство совместно по мере сил формировать и содержать корейские вооруженные силы и полицию «в количестве, достаточном для поддержания внутреннего порядка без иностранной помощи». Япония удерживала за собой право управления телеграфными линиями. России разрешалось провести телеграфное сообщение от Сеула к своей границе. При этом корейское правительство могло выкупить линии, «когда оно будет располагать необходимыми для сего средствами». В случае возникнове-ния каких-либо вопросов или необходимости уточнения на представителей обеих сторон возлагалось «поручение придти по таковым предметам к полюбовному соглашению»11. Это был несомненный успех российской дипломатии. Главным достижением России был зафиксированный отказ Японии от особых прав, которые она получила по итогам японо-китайской войны 1894- 1895 гг Князь Ямагата являлся лидером наиболее воинствен -ной группы в правящих группах Японии, что придавало договоренности «особый вес »12.
Кстати, первоначально Ямагата на переговорах в Москве предложил разделить Корею между Россией и Японией по 38-й параллели. Однако Лобанов заявил, что «уступая по договору Японии южную оконечность Ко-
рейского полуострова, Россия формально, раз навсегда, отказалась бы от наиболее важной в стратегическом и военном отношении части Кореи и таким образом добровольно связала бы свою свободу действий в будущем»13. Это дает основание согласиться с мнением Б.Б. Пака, считавшего, что «российская дипломатия в тот период не питала каких-либо завоевательных замыслов в отношении Кореи и считала необходимым ограничиться укреплением России в Корее и предотвращением возможности новых покушений на независимость корейского государства»14.
Для того чтобы вернуться в свой дворец, король нуждался в гарантиях безопасности, которые, по его мнению, могли предоставить только русские военные. Король через русскую миссию неоднократно обращался с просьбами к царскому правительству помочь в обеспечении охраны королевского двора, а также прислать военных инструкторов для создания корейской армии нового образца15.
Вскоре Корее представилась возможность вести прямые переговоры с российским правительством. В июне
1896 г на коронацию Николая II в Москву прибыла ко -рейская делегация во главе с Мин Ён Хваном. Лобанову-Ростовскому от имени корейского короля была передана записка с пятью предложениями по развитию двусторонних отношений, в частности о направлении в Корею русских военных инструкторов, предоставлении корейскому правительству займа и др.16.
К началу июля 1896 г Лобановым-Ростовским были составлены так называемые «ответные пункты корейскому послу». Согласно первому пункту король под русской охраной «может оставаться в миссии, сколько сам сочтет нужным и удобным». Если же он пожелает вернуться во дворец, «русское правительство может принять на себя нравственное ручательство за его безопасность». На просьбу о посылке русских инструкторов предполагалось командировать в Сеул опытного офицера, которому будет поручено «заняться вопросом о сформировании отряда телохранителей короля» был дан положительный ответ, как и на проведение общих телеграфных линий. Что касается предоставления займа Корее, то этот вопрос «будет иметься в виду, как скоро выясниться экономическое положение страны и потребности правительства»17.
На ходатайства корейского правительства был дан отрицательный ответ лишь в вопросе о предоставлении Кочжону русской охранной гвардии. По этом поводу Лобанов писал в Сеул: «Исполнение сей. просьбы, с нашей точки зрения, было бы, сднако, неудобно по следующим соображениям: 1) охрана короля русскими корпусами в самом дворце кажется нам несовместимым с принципами корейской независимости; 2) это может вызвать явное негодование других держав, в особенно -сти Японии, и усложнить, таким образом, политическое положение Кореи». «В то же время, - продолжал министр, - я снесся с японским правительством, чтобы заручиться его обещанием воздерживаться от всяких враждебных действий против корейского государя, и на это последовал вполне благоприятный ответ»18.
Несмотря на то, что корейское посольство не достигло всех поставленных задач, сам факт отправки миссии и результаты переговоров способствовали сближению обеих стран и укреплению влияния России на полу-
острове. Одна из корейских патриотических газет писала по этому поводу: «Во-первых, отправление миссии ко двору российского императора доказывает тесную дружбу между двумя народами. Во-вторых, это первый пример в истории Кореи, чтобы было отправлено посольство к европейскому двору. В-третьих, посольство добилось согласия русского правительства на предоставление военных инструкторов из русской армии»19.
Таким образом, можно сделать вывод, что Россия в период, когда внешнеполитическое ведомство возглавлял Лобанов-Ростовский, способствовала отстаиванию независимости корейского государства, не допуская занятия там особого положения другими державами, прежде всего Японией. В то же время российская дипломатия стремилась всячески избегать возможного вооруженного столкновения с ней из-за Кореи.
1 См.: Шишов А.В. Россия и Япония. История военных конфликтов. М., 2001. С. 46.
2 См.: НарочницкийА.Л Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке: 1860 - 1895. М.,1956. С. 696 - 706.
3 Архив внешней политики Российской империи (Далее -АВПРИ). Ф. Российское посольство в Лондоне. Оп. 520. Д. 780. Л. 36.
4 Обзор сношений с Японией по Корейским делам с 1895 года. СПб., 1906. С. 2.
5 АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3053. Л. 124-124об.
6 См.: Международные отношения на Дальнем Востоке. М., 1973. Кн. 1. С. 177.
7 См.: АВПРИ. Ф. Японский стол. Оп. 493. Д. 6. Л. 57.
8 Там же. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3053. Л. 138.
9 См.: Международные отношения на Дальнем Востоке. М., 1973. Кн. 1. С. 178.
10 См.: Сборник договоров России с другими государствами. 1856 - 1917. М., 1952. С. 290 - 291.
11 Там же. С. 295 - 296.
12 См.: Саран А.Ю. Князь А.Б. Лобанов-Ростовский - посол, губернатор, министр, генеалог // Исторические личности России. СПб., 1998. С. 76.
13 Цит. по: Романов Б .А. Россия в Маньчжурии (1 892 - 1906): Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма. Л., 1928. С. 143.
14 ПакБ.Б. Российская дипломатия и Корея. Книга вторая. 1888 - 1897. М.; СПб., 2004. С. 1 80.
15 См.: АВПРИ. Ф. Японский стол. Оп. 493. Д. 72. Л. 2 об.
16 См.: Там же. Л. 25-27 об.
17 АВПРИ. Ф. Японский стол. Оп. 493. Д. 72. Л. 31-31 об.
18 Ф. Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 153. Л. 42-42об.
19 Цит. по: Пак Б.Б. Указ. соч. С. 198.
УДК 94(470.4)
АВТОНОМИИ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ В СИСТЕМЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЙОНИРОВАНИЯ СОВЕТСКОЙ РОССИИ (20 - 30-е годы XX века)
В мире насчитывается более 200 государств, каждое из которых в своём развитии вынуждено учитывать объективные закономерности, связанные с природно-географическими особенностями. Климат, ландшафт, территориальная протяжённость, выход к морям неизбежно оказывают влия-ние на государственную геополитику
Российская империя в начале XX в. - аграрно-индустриальная держава, главным сектором экономики которой продолжало оставаться сельское хозяйство, непосредственно зависевшее от природных факторов регионов государства. Занимая территорию европейского и азиатского континентов, Россия не могла не учитывать специфику того или иного района, входившего в состав страны. Сибирь и Урал, Закавказье и Северный Кавказ, приморский Север и черноземный юг, Приуралье и Поволжье во все времена имели свою специфику Отсюда - закономерная политика районирования, или экономической специализации районов, осуществлявшаяся в общегосударственном масштабе с XVII в. Единая территориально-административная система (деление на губернии) не создавала царскому самодержавию особенных проблем с экономическим районированием страны.
В этой связи Советская Россия, формируя особый тип федерации, вынужденно столкнулась с большими трудностями. Россия - полиэтническое государство. Более 165 млн человек, населявших её в 1913 г, говорили не менее чем на 150 языках и наречиях. Только в Поволжье и Приуралье, по данным всеобщей переписи населения России 1897 г, проживало свыше
17 млн человек более десяти этнонаций. В 1917 г к нерусским народам страны относилось 57 % её населения, каждый из которых имел свои исторические корни в виде территории, языка, традиций, менталитета, духов -ной и материальной культуры. Россия и в настоящее время продолжает оставаться многонациональным государством. По данным переписи 2002 г,
Е.К. Минеева,
кандидат исторических наук, доцент кафедры средневековой и новой истории, Чувашский государственный университет им. И.Н. Улья-но ва
