CC BY
77
УДК 82-9
Голубков Андрей Васильевич
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Институт мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук
У ИСТОКОВ ПРЕЦИОЗНОСТИ: ФРАНЦУЗСКАЯ ГАЛАНТНАЯ ТОПОГРАФИЯ 1650-Х ГГ.
В центре исследования оказывается традиция аллегорических карт, получивших широкое распространение во французской аристократической культуре 1650-х гг. преимущественно в салонах «прециозниц» (Мадлены де Скю-дери и др.), а также в среде их оппонентов, которые использовали похожие карты для критики взглядов хозяек салонов: «Карта Королевства Прециозниц» Молевриера, «Карта Страны Нежности» М. де Скюдери, «Карта Королевства Любви» Тристана Л'Эрмита, «Карта Страны Легкомыслия» Бюсси-Рабютена, «Аллегорическая новелла» А. де Фюретьера и др. Галантные «карты», будучи изысканным литературным текстом в духе эстетики барокко, выполняли дидактические функции, в доступной и наглядной форме объясняя принципы изысканного светского поведения или высмеивая их. В статье анализируются французские истоки жанра, а также показывается, что французская аллегорическая картаXVII столетия - воплощение магистральной традиции западной культуры и восходит к античности. Высказывается предположение, что взлёт популярности салонного жанра в 1650-е гг. связан с переводом и усвоением греческого литературного памятника - «Картины» Кебета.
Ключевые слова: прециозность, галантность, французская аристократическая культура, аллегория, топография, М. де Скюдери.
Йля истории французской культуры XVII века исключительный интерес представляет адресованное савой-гине Кристине Французской письмо от 3 апреля 1654 года, написанное Рене-Рено Севинье (René Renaud Sévigné, 1607-1676; дядя знаменитой маркизы де Севинье, получившей известность своей перепиской с дочерью). Рене-Рено рассказывает об аресте кардинала де Реца (известного фрондёра и автора «Мемуаров») и скором приезде в Париж королевы Кристины Шведской, мимоходом сообщая о новой «разновидности» парижских дам: «Есть такой вид (nature) девиц и дам в Париже, коих именуют прециозницами, у них свой собственный жаргон и свои повадки, отличающиеся какой-то прелестной надрывностью; кто-то смастерил им карту для того, чтобы передвигаться в их стране. Мне бы хотелось, чтобы она на какое-то время отвлекла Ваше Королевское Величество от всех горестей, которые доставляет il nostro briguello» (имеется в виду кардинал Мазарини) [10, с. 246].
Заметим, Рене-Рено Севинье обращает внимание на особый стиль поведения, а также культивирование в их среде особого «жаргона», который спустя четыре с половиной года в пьесе Мольера «Смешные жеманницы» (то есть «Смешные пре-циозницы», «Les précieuses ridicules», 1659) будет устами одного из героев-резонеров назван «дьявольским»; там же будут приведены примеры языкового узуса прециозниц вроде «Скорее подай нам наперсника Граций» (перифраз зеркала) [4, с. 37]; «Поскорее вкатите сюда удобства собеседования» (перифраз стульев) [4, с. 39].
Упомянутая Севинье карта - созданная салонным завсегдатаем Молевриером (Maulévrier; биографические сведения о нём крайне скудны; атрибуция карты неокончательная) к апрелю 1654 г. «Карта Королевства Прециозниц». Она циркули-
ровала долгое время в рукописном виде, будучи изданной только в марте 1658 г. в известном сборнике «Очаровательных вещиц в прозе, созданных в наше время» Шарля де Серси. Молевриер предлагает читателю аллегорическое путешествие по данной карте: «Мы отправляемся в путешествие по реке "Откровенность" и прибываем в порт "Шёпот"; оттуда проезжаем через "Восхитительная", через "Божественная" и через "моя Дорогая", являющимися тремя городами на большой дороге в "Церемонность", столицу королевства. В одном лье от этого города есть хорошо укреплённый замок, который именуется "Галантностью". Этот замок крайне величественен, имея многочисленные вотчины в подчинении, такие как "Скрытое терзание", "Нежные и страстные Чувства" и "Влюбленные привязанности". Есть рядом две большие равнины "Кокетства", которые покрыты с одной стороны горами "Манерности", а с другой горами "Добродетели". Позади всего находится озеро "Заброшенность", являющееся окраиной Королевства"» [9, с. 322-323].
Не будет преувеличением сказать, что 1654 год стал поистине «золотым периодом» французских галантных аллегорических карт. Гораздо больший успех, нежели рукописная карта Молевриера, снискала «Карта Страны Нежности» («Carte du pays du Tendre»), которую её автор, Мадлена де Скюдери, выпустила в качестве приложения к первому тому своего романа «Клелия. Римская история»; описание путешествий по местностям, обозначенным на данной карте, наличествует в том же первом томе романа. Ж. Таллеман де Рео, известный французский мемуарист XVII в. и близкий друг другой светской дамы и держательницы салона - госпожи де Рамбуйе, таким образом описывал обстоятельства создания карты: «Та карта Нежности, которую г-н Шаплен посоветовал присовокупить к «Кле-
50
Вестник КГУ Ji № 6. 2016
© Голубков А.В., 2016
лии», была создана м-ль де Скюдери - она сказала как-то Пелиссону, что он ещё недостоин быть включённым в число нежных друзей. Я сомневаюсь, что это хорошее выражение» [11, с. 690].
Создание карты по сюжету романа Скюдери связано с разговором, во время которого галантная римлянка Клелия объясняет своим слушателям, «как далеко от Новообретённой Дружбы до Нежности»: «Может статься, вы воображаете, - молвила Клелия, - что путь от Новообретённой Дружбы до Нежности - всего лишь маленькая прогулка; а потому я согласна обещать вам, прежде чем вы на этот путь вступите, снабдить вас картой» [1, с. 119]. При этом Клелия рисует три возможные дороги: до Нежности-на-Склонности, Нежности-на-Уважении и Нежности-на-Благодарности. Путь до первого указанного города самый короткий и на нём нет никаких промежуточных пристанищ. Ко второму городу можно пройти только через Блестящий Ум, Прелестные Стихи, Любезное Послание, Искренность, Сердечность, Честность, Великодушие, Почтительность, Обязательность и Доброту. Третий путь включает в себя множество промежуточных остановок: Предупредительность, Покорность, Услужливость, Усердие, Рвение, Великие Услуги, Чувствительность, Душевное Расположение, Послушание и Постоянство-в-Дружбе. Клелия описывает и «ошибочные» пути; так, если из пункта Блестящий Ум свернуть к Небрежности, то дорога приведёт к озеру Равнодушия через Изменчивость Настроения, Душевную Вялость, Непостоянство и Забвение. Есть и другие ложные пути - если от Новообретённой Дружбы пойти влево через Нескромность, Коварство, Гордыню, Злословие и Озлобленность, то можно прийти к морю Враждебности. В стране Нежность протекает река Душевной Склонности, которая впадает в Опасное море, за ним уже находятся Неведомые Земли. Заметим, ни на карте Клелии, ни в описании аллегорического путешествия по карте в романе Мадлены де Скюдери мы не находим ни одного «прециозного» топонима, то есть она не использует слова «прециозный» и его производные.
На волне моды свою «Карту Королевства Любви» («Carte du Royaume d'Amour») создал и поэт Тристан Л'Эрмит; в ней есть лишь одно упоминание о прециозницах - «Море Прециозниц» («La mer des Précieuses»), которое оказывается северо-восточной границей Страны Любви. Карта была опубликована в том же сборнике Серси, что и «Карта Страны Прециозниц» аббата Молеврьера.
Очевидно, ещё летом 1654 г. кузен маркизы де Севинье, известный вольнодумец Роже Бюсси-Рабютен, начал составлять «Карту Страны Легкомыслия» («Carte du pays de Braquerie»), которая была опубликована позднее под названием «Географическая карта двора» («La carte géographique de la cour»). Известно, что Бюсси сопровождал прин-
ца Конти во время каталонской кампании 1654 г., когда принц забавлялся рисованием аллегорической карты; впоследствии он, вероятно, передал Бюсси свои наброски. Целью произведения является описание наиболее известных дам, а также аллегорическое «кодирование» информации об их любовных похождениях. Произведение принца де Конти и Бюсси-Рабютена вписывается в традицию «романов с ключом» - повествований, в которых иносказательно рассказывалось о реальных действующих лицах, преимущественно об их любовных приключениях. В частности, Жедеон Таллеман де Рео ссылается на анонимную (приписываемую принцессе де Конти) «Историю любовных проказ Алькандра» (то есть Генриха IV), распространившуюся в рукописном виде в 1640-е гг. и изданную в 1651 или 1562 г. Таллеман де Рео указывает, что «ключ» (то есть список соответствия романных героев и их реальных прототипов) к рукописи «Любовных проказ» у него имеется [5, с. 7].
На «Карте» Бюсси имена дам совпадают с названиями географических объектов, обыкновенно городов, при этом краткие описания происходивших в этих местностях событий или особенности правления в городе отсылают читателя к любовным приключениям, например, как в случае с городами Помрёй и Ледигьер: «В полумиле оттуда (города Юксель. - А. Г.) - город Помрёй: его когда-то прославило пребывание одного из князей Церкви. В то время там находилась епархия, но, так как епископ был недоволен условиями своего проживания, епископскую кафедру перенесли в Леди-гьер... стены его неприступны, и взять его можно, лишь действуя с осторожностью. Тем не менее, как все знают, он был взят и разорён» [1, с. 114]. Некоторые описания оказываются достаточно грубыми и весьма в бурлескном стиле представляют репутацию женщины, чьим именем названы, как в случае со стоящим на берегу реки Похоть городом Гримо (маркиза Гримо Мари де Ла Бом де Монревель): «Неподалеку, в краю Гримодан, у подножия гор, приютился Гримо. Город очень грязен по причине потоков, низвергающихся здесь отовсюду в Похоть. Это делает реку в указанном месте до такой степени мутной, что трудно поверить, будто это та же река, что и в двух лье оттуда. Посреди города она прячется под землю при помощи обширного водостока, устроенного природой и называемого в просторечии дыркой Гримо. Река выходит на поверхность только в двух лье ниже по течению, то есть в том месте, где впадает в Жеманницу (Précieuse)» [1, с. 117].
В Стране Ветрениц у Бюсси текут несколько рек, «истоки всех таятся в краю Рогоносцев»; главные из них - Похоть и Кокетство; река Пре-циозность (la rivière Précieuse) не слишком полноводна, и её берега не особенно заселены. На карте фигурируют четыре города, расположившиеся
Вестник КГУ .J № 6. 2016
51
по её течению. Во-первых, Монтозье («большой город, который не очень красив, но опрятен. Посреди него протекает река Жеманность, известная всем и каждому; вода в ней чиста и прозрачна. В мире нет другого места, где земля была бы так хорошо возделана»). Следующий населённый пункт - Олонн («Он весьма ценим за красоту своих зданий... Там бывает много проезжих; стол всегда накрыт для всех желающих. В благодарность за гостеприимство нужно хорошо поусердствовать либо оплатить ночлег»), затем Гиз («довольно большой город; там есть прекрасные старинные здания»), Лонгвиль (который «стоит на той же реке, что и Гиз»). Еще два города отстоят от реки «на 4 лье» - Шатийон («город большой и красивый, если смотреть на него извне, но внутри устроенный плохо») и Лавернь («город большой, весьма милый и столь набожный, что одно время в нём находился архиепископ»). Таким образом, если верить Бюсси, то летом 1654 г. к «прециозницам» в парижском свете приписывали шесть дам - Жюли д'Анженн (дочь маркизы де Рамбуйе; в замужестве маркиза де Монтозье), г-жу д'Олонн, г-жу де Гиз, г-жу де Лонгвиль, г-жу де Шатийон и г-жу де Ла-вернь (будущую г-жу де Лафайет и автора известного и важнейшего для истории французской словесности романа «Принцесса Клевская»). Кого из них имел в виду Рене-Рено Севинье в своём написанном за три - четыре месяца до этого письме, мы, вероятно, уже не узнаем.
В конце того же 1654 года мы оказываемся свидетелями появления ещё одной аллегорической карты, приведённой в труде «История [нашего] времени, или Реляция о королевстве Кокетства: Отрывки из последнего путешествия голландцев в Индию из Леванта» (Histoire du temps ou Relation du royaume de Coquetterie. Extrait du dernier voyage des Hollandais aux Indes du Levant. Paris: Marin Leche, 1655), созданном аббатом д'Обиньяком к 11 ноября 1654 г. (в этот день была получена Королевская привилегия на печать текста). О существовании «прециозниц» лишь упоминается в самом начале этой весьма пространной аллегории, рассказывающей о сказочном путешествии по острову, управляемому Кокетством, и представляющей собой сатиру на вольные нравы современников и современниц в гораздо более морализаторском ключе, нежели фривольные описания Бюсси. Заметим, что в оригинальной версии труда д'Обиньяка есть только описание пути, но самой карты не содержится, тем не менее почти сразу же после издания произведения появилась анонимная карта по мотивам этого описания, её приводит в своей стате Д. Дени [7, c. 191]. Через пять лет, 10 ноября 1659 г. (за неделю до постановки пьесы Мольера «Смешные жеманницы»), вышла из печати книга того же аббата д'Обиньяка «Письмо Ариста к Кле-онту, содержащее апологию Истории времени, или
Защита Королевства Галантности», в этом тексте не упоминаются прециозницы, однако д'Обиньяк резко обличает госпожу де Скюдери в плагиате, утверждая, что её «Карта Нежности» с «четырьмя городами, тремя реками, двумя морями, озером и 30 деревеньками» не идёт ни в какое сравнение с размахом ландшафта Королевства Кокетства, утверждая также своё первенство в галантной топографии: «Кокетство отнюдь не дочка Нежности, оно постарше той будет» [6, с. 23].
Инициированная Обиньяком в начале ноября 1659 г. полемика с госпожой де Скюдери, возможно, спровоцировала новый интерес к романам Мад-лены де Скюдери и повлияла на то, что в мольеров-ских «Смешных прециозницах» Мадлон (обратим внимание и на перекличку имён) обвиняет отца в том, что тот мещанин, используя отсылки именно к романам Скюдери: «О боже! Если бы все думали, как вы, романы кончались бы на первой же странице. Вот было бы восхитительно, если бы Кир сразу женился на Мандане, а Аронс без дальних размышлений обвенчался с Клелией!» [4, с. 34]. Идеальная любовная связь оказывается устроенной, согласно Мадлон, в точности по трафаретам «Карты Нежности» из «Клелии», когда промедление оказывается важнее результата. Като напрямую указывает, что кавалеры не читали романа Мадлены де Скюдери: «Я готова об заклад побиться, что эти неучтивцы никогда не видали карты Страны Нежности, что селения Любовные Послания, Любезные Услуги, Галантные Изъяснения и Стихотворные Красоты - это для них неведомые края» [4, с. 35]. Заметим, Таллеман де Рео отдавал первенство именно госпоже де Скюдери, утверждая, что именно она «внедрила галантность (sic!), ибо все эти карты нежности и портреты исходят из её книг» [11, с. 691]. Карта Клелии, безусловно, идеально вписывается в галантную эстетику l'art de distance, при котором мужчина должен получать удовольствие от бесконечного ухаживания за женщиной, а не от обладания ею. Карта Бюсси предстаёт, таким образом, своего рода пародией на традицию изысканно-утончённых карт; в ней внимание сконцентрировано уже скорее на физиологическом, а не на галантно-возвышенном аспекте. В любом случае, примечательным оказывается тот факт, что все карты так или иначе соотносились с прециозны-ми светскими кружками, появление которых было анонсировано в письме Рене-Рено Севинье.
Одна из самых ярких аллегорических карт была представлена в 1658 году Антуаном де Фюретье-ром в его «Аллегорической новелле», рассказывающей о битве армий двух королевств - Красноречия (во главе с принцессой Риторикой) и Педантства (возглавляемого принцем Галиматьей). Значительная часть текста посвящена описанию войск; так, на стороне Галиматьи сражаются «Намеки», «Отсылки», «Гиперболы» (которых в бой ведут разные
Вестник КГУ J¡. № 6. 2016
52
авторы), в то время как Риторика слушает советы исключительно своего главного министра - «Здравого смысла». Сражение, описанное весьма красочно и представленное в виде гравированной карты, заканчивается победой Риторики и перемирием, согласно которому разграничиваются земли, на которые простирается власть каждого суверена. Труд Фюретьера, безусловно, вписывается в традицию бурлескных «сражений на Парнасе», популяризованных в культуре Возрождения; заметим, что одно из самых ярких сочинений такой тематики «Известия с Парнаса» («Ragguagli del Parnasso», 1613) Траяно Боккалини была переведена на французский язык Т. де угасом и издана в 1615 году под названием «Advis de Parnasse». Антуан де Фюретьер в своей «Аллегорической новелле, или Истории последних неприятностей, случившихся в Королевстве Красноречия», вышедшей в апреле 1658 с сарказмом обращается к госпоже де Скюдери: «Светлейшая принцесса Риторика мирно правила вот уже много столетий... Её суверенный совет находился в Академии, её столице, и состоял из сорока доверенных баронов королевы, которые сосредоточили в своих руках почти всю власть. Они собирались на совет два раза в неделю для обсуждения государственных дел, и главным образом они трудились над исчислением количества и установлением точной роли жителей этой большой империи, которая на языке этой страны именовалась «Словарём», в который они включали только лишь тех, кто имел право на гражданство, подкрепляемое патентными письмами. Они все были неподкупны в своей комиссии и доходили до щепетильности, да так, что всю компанию стали именовать Точностью, поскольку её члены безжалостно изгоняли варваров и иностранцев. Но всё же иногда случалось, что эмигранты, желая осесть здесь, получали право гражданства по ходатайству какой-нибудь прециозницы, но это было всегда предметом проверки на суде, без решения которого вновь прибывшие не осмеливались показаться на публике» [8, с. 1-2]. Данное выступление Фюретьера оказывается одной из первых саркастических реплик в отношении прециозниц и культивируемых ими лингвистических экспериментов: Фюретьер показывает, что прециозницы оказываются активными реформаторами языка, часто используют иностранные «варварские» слова и пытаются их легитимизировать, и уже именно решение официальной Академии становятся для него истиной в последней инстанции. Мы оказываемся в ситуации, когда Академия ещё не набрала своей мощи, однако уже ощущает себя тем кружком, который находится в более привилегированном положении, нежели остальные.
Безусловно, аллегорическая сюжетная схема, связанная с перемещением (реальным или вымышленным) по некой картине, схеме, нарисованному пейзажу, весьма древняя. Она может быть
прочитана как одна из манифестаций описанного Ф. Йейтс «искусства памяти» [2, с. 6-165], восходящего к Античности и связанного с расположением на вымышленной или реальной карте объектов (локусов), которые упорядочиваются и таким образом консервируются в памяти. Кроме этого, так же традиционно со времен Античности рассказ о символическом перемещении по манускрипту или картине оказывается элементом экзегезы и морализа-торского дискурса; архетипом такого рода текстов, безусловно, оказывается аллегорический диалог «Картина», приписываемый ученику Сократа фи-ванцу Кебету (Кевиту), но в реальности составленный в I в. до н. э. или в I в. н. э. В этом тексте содержится экфрастическое описание огромной фрески, изображающей человеческую жизнь в замкнутом пространстве, в центре которого находится крепость, в которую можно попасть исключительно по крутой узкой дороге «истинного учения». Как писал А.В. Михайлов, «изображение даёт толчок к толкованию тайн, к их "откровению"; таков диалог "Картина" Кебета (I в. до н. э. - I в. н. э.) - произведение, весьма важное и для новоевропейской культуры, поскольку оно было очень популярно в XVI - XVIII вв. Подобный тип откровения, или видéния, в основе которого - изъяснение таинственного изображения или художественного создания спутником-толкователем, сохраняет постоянные структурные черты на протяжении тысячелетий» [3, с. 426]. Текст Кебета в 1655 году был переведён на французский язык Жилем Буа-ло, братом знаменитого теоретика классицизма Никола Буало, и издан (с гравюрой) как приложение к труду «Жизнь Эпиктета» (La vie d'Epictète, et l'Enchiridion ou l'abrégé de sa Philosophie, avec le Tableau de Cébès. Paris: Guillaume de Luyne, 1655). Примечательно, что «волна» аллегорических карт пришлась на год раньше, то есть говорить о прямом влиянии французского текста «Картины» Кебета на увлечение галантной топографией в Париже в 1654 г., очевидно, не приходится, однако не менее важным представляется как раз его опосредованное воздействие через всю пронизанную аллегоризмом западную культуру: действительно, форма восхождения к истине, почти материализованного и воплощённого пути к тайне оказывает на читателя суггестивный, почти эзотерический эффект и служит одним из способов дидактики и «мягкой» пропаганды ценностей и идеалов, в описанном нами случае - галантных.
Библиографический список
1. Бюсси-Рабютен. Любовная история галлов. - М.: Наука: Ладомир, 2010. - 328 с.
2. Йейтс Ф. Искусство памяти. - СПб.: Университетская книга, 1997. - 480 с.
3. Михайлов А.В. Языки культуры. - М.: Языки русской культуры, 1997. - 912 с.
Вестник КГУ Ji № 6. 2016
53
4. Мольер Ж.Б. Комедии. - М.: Художественная литература, 1972. - 664 с.
5. Таллеман де Рео Ж. Занимательные истории. - Л.: Наука, 1974.
6. Aubignac, abbé de. Lettre d'Ariste à Cléonte contenant l'apologie de l'Histoire du temps ou la Défense du Royaume de Coquetterie. - Paris: Denys Langlois, 1659.
7. DenisD. «Sçavoir la carte». Voyage au Royaume de la Galanterie // Etudes littéraires. - 2002. - Vol. 34. -
№. 1-2. - P. 191.
8. Furetière A. Nouvelle allégorique ou histoire des derniers troubles arrivés au Royaume d'Eloquence. -Paris: G. de Luyne, 1658.
9. Recueil des pièces en prose les plus agréables de ce Temps. - Paris: Charles de Sercy, 1658.
10. Sévigné R.-R. de. Correspondance. - Paris: Laurens, 1909.
11. Tallemant des Réaux G. Historiettes. T. 2. -Paris: Gallimard, 1961.
Вестник КГУ .J № 6. 2016
54
