CC BY
104
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6,2005, вып. 3
А.Х. Даудов (философский ф-т)
У ИСТОКОВ ОСЕТИНО-ИНГУШСКОГО КОНФЛИКТА
Поиски новых форм взаимоотношений федерального центра с национальными республиками, этих республик между собой и с соседними административно-территориальными образованиями Российской Федерации в условиях распада СССР обострили ситуацию в Северо-Кавказском регионе и в стране в целом. Пограничные территориальные претензии между Ингушетией и Северной Осетией, Чечней и Дагестаном привели к локальным вооруженным столкновениям, а противоречия между федеральным центром и руководством Чеченской республики - к военному конфликту. В итоге - человеческие жертвы, огромный материальный и моральный ущерб, подорваны межнациональные добрососедские взаимоотношения, произошел отток русскоязычного населения и переселение коренных жителей Северного Кавказа в другие регионы.
Успешное разрешение сложных и актуальных проблем современной России во многом зависит от правильного осмысления и учета накопленного опыта исторического прошлого. В этом отношении особый интерес представляет изучение истоков осетино-ингушского конфликта, переросшего осенью 1992 г. в вооруженное столкновение сторон. За несколько дней погибло-более 600 жителей, около десятка населенных пунктов (более 3 тысяч домов) было разрушено, сотни людей с обеих сторон оказались в заложниках, пропали без вести. Ингушское население Пригородного района Северной Осетии вынуждено было покинуть свои жилища и переселиться на территорию только что созданной Ингушской республики. Число таких беженцев, по одним оценкам, достигло 60 тыс., по другим, - более 40 тыс.1
Основанием конфликта стал территориальный спор: оспаривался Пригородный район, «Моздокский коридор» и правобережная часть города Владикавказа (столицы современной Северной Осетии). Общая площадь оспариваемой территории 113 тысяч гектаров с населением более 186 тысяч человек - осетины, ингуши, русские2.
Известный специалист по проблемам межнациональных конфликтов и методам их разрешения А.Г. Здравомыслов признает, что «начало конфликта относится к 1944 г.», и «отправной его точкой стала сталинская акция переселения репрессированных народов, в числе которых было все ингушское население».3 В совместном исследовании Н.Ф. Бугай и A.M. Гонов отмечают, что «исторически осетино-ингушский конфликт явился следствием сталинских репрессий и насильственного выселения ингушского народа в 1944 г. по огульному обвинению в измене Родине и политическом бандитизме»4. Действительно, 23 февраля 1944 г. чеченцы и ингуши были насильственно переселены в Казахстан и Киргизию, а 7 марта Чечено-Ингушская АССР была упразднена. В 1957 г. при восстановлении республика претерпела определенные изменения своих границ. Пригородный район, отделявший Владикавказ от территории ЧИ АССР 12-15-километровой полосой земли, был оставлен в составе Северо-Осетинской АССР. За Северной Осетией также сохранялась и узкая 5-7-километровая полоса, связывающая ее территорию
© А.Х. Даудов, 2005
с городом Моздоком («Моздокский коридор»). Ранее эта земля служила частью Пседахс-кого района Чечено-Ингушской АССР. В состав восстанавливаемой республики вошли населенные казаками и ногайцами Шелковской, Каргалинский и Наурский районы Ставропольского края.
Наибольшую остроту в осетино-ингушском конфликте представляет Пригородный район - историческая родина ингушского этноса. Лишились этой родины ингуши в сталинские времена. Однако истоки осетино-ингушского конфликта относятся, на наш взгляд, к более раннему периоду - советскому строительству 20-30-х годов XX в. В условиях складывавшейся, а затем и победившей, командно-административной системы тех лет были допущены просчеты и ошибки в национально-государственном устройстве и административно-территориальном размежевании осетинского и ингушского народов. В условиях 90-х годов XX в. они обнажились и привели к разладу межнациональных отношений, возникновению осетино-ингушского этнотерриториального конфликта, переросшего в насильственную фазу. Развивались события так.
II съезд ингушского народа, проходивший 9-10 сентября 1989 г., в качестве основного вопроса обсудил проблему воссоздания ингушской государственности. Такая государственность была создана в 1924 г. в форме Ингушской автономной области в составе РСФСР и существовала до 1934 г., т.е. до образования объединенной Чечено-Ингушской автономной области, преобразованной в 1936 г. в автономную республику. Воссоздание ингушской государственности в территориальных границах 20-х годов могло быть осуществлено лишь путем передела границ между Северной Осетией и Ингушетией. Решения 11 съезда ингушского народа требовали включить правобережную часть города Владикавказа (Орджоникидзе) в состав Ингушетии в качестве ее столицы.
На чем основывались решения съезда ингушского народа, послужившие катализатором осетино-ингушского конфликта?
Декретом ВЦИК РСФСР от 20 января 1921 г. была создана Горская АССР с включением в ее состав территории, на которой проживали чечены, осетины, ингуши, кабардинцы, балкарцы и карачаевцы, а также жившие между ними казаки и иногородние (некоренное население)5. Каждый из названных народов имел в составе республики свой административный округ. Столица Горской АССР - Владикавказ и нефтепромышленный центр - Грозный выделялись в самостоятельные административные единицы, подчиняющиеся непосредственно ЦИК и СНК ГАССР. Эти два города на данном этапе не принадлежали какому-либо из народов горского края, а служили промышленными и культурными центрами всех народов республики.
Единая автономия горцев Северного Кавказа явилась важной вехой в истории народов края. Ее образование воплотило в жизнь их стремление к национальному самоопределению, подготовила условия для создания самостоятельных национальных автономий. Не случайно горские народы соседних губерний и отделов обращались к Учредительному съезду Горской республики с просьбой принять их в свой состав. Посланник горцев Ба-талпашинского отдела Кубанской области заявил на съезде: «Мы созвали съезд в Эльбур-гане, где 25 аулов вторично высказали свои пожелания присоединиться к Горской республике. Вот мы и приехали сюда с глубокой уверенностью, что протянутая нам рука не останется висеть в воздухе, и вы тоже протянете нам свою братскую руку»6. Учредительный съезд удовлетворил просьбу горцев Баталпашинского отдела, а также соседних черкесов о вхождении в ГАССР и возбудил вопрос об этом перед ВЦИК РСФСР7.
Для установления границ Горской АССР была создана специальная смешанная комиссия с привлечением заинтересованных соседних областей и республик под предсе-
дательством представителя ВЦИК, уполномоченного Крайэкономсовета Юго-Востока России Муромцева. 18 сентября 1921 г. объединенное заседание ГорЦИК и СНК признало внешние границы, удовлетворяющие республику8.
Внутреннее административное деление и внутренние границы округов Горской республики являлись фактическим продолжением их дореволюционного состояния и не всегда соответствовали «этническим» границам проживающих здесь народов. Поэтому внутреннее территориальное деление Горской республики привело к некоторым осложнениям и конфликтам межэтнического характера в ходе государственного размежевания народов республики и внутреннего распределения земель между округами, внутри округов на основе уравнительного землепользования, одобренного Учредительным съездом Горской АССР (апрель 1921 г.).
Так, при выделении карачаевского народа из состава Горской АССР в самостоятельную автономную область произошли вооруженные столкновения между кабардинцами и карачаевцами на почве территориальных границ. В связи с этим II съезд Советов ГАССР, работавший в январе 1922 г., принял специальное воззвание «К кабардинцам, карачаевцам и балкарцам», в котором призвал решить возникшие споры «не обнаженными кинжалами и под грохот выстрелов, а вдумчивыми, проникнутыми уважением друг к другу переговорами»9. Для нормализации обстановки была установлена временная граница между Кабардой и Карачаем до решения вопроса Москвой. Контроль за этой границей осуществлял специально сформированный отряд Красной Армии. Конфликты на почве территориальных границ и внутреннего землепользования имели место среди горских народов и в последующем.
С переходом к мирному строительству, ростом экономического потенциала страны, поиском форм дальнейшего совершенствования государственности малочисленных народов начался процесс национально-государственного размежевания народов Горской АССР. На основе волеизъявления народов, выраженном съездами Советов, в 1921-1922 гг. из состава Горской АССР были выделены в автономные области РСФСР кабардинский, балкарский, карачаевский народы.
Выделение города Грозного и Чечни произошло на основе решений местных и Северо-Кавказского краевых партийных и советских органов, одобренных затем высшими органами РСФСР. При этом решения не исходили из волеизъявления народа, а основывались на целесообразности советского строительства в крае. Секретарь Гороблпарт-кома Н. Гикало, поясняя причины выделения Чечни, отмечал, что «там, где создавалась автономная область (Карачаево-Черкесская, Кабардинская, Адыгейская), советское правительство укрепляется, начинается тяга к хозяйственным улучшениям, культурному завоеванию, создаются мирные настроения и даже главное зло горских народов - бандитизм - уничтожается»10.
Президиум ВЦИК РСФСР 30 ноября 1922 г. принял постановление о создании Чеченской автономной области, а съезд чеченского народа, одобривший это решение, состоялся 16 января 1923 г. в селении Урус-Мартан. Центр стремился форсировать организацию жизни горских народов и в последующем все больше брал на себя инициативу их национально-государственного устройства. Решения вышестоящих органов Советской власти издавались от имени народов, хотя не всегда соответствовали их волеизъявлению, а потому уже в тот период приводили к обострению ситуации и конфликтности.
Преждевременное выделение Чечни в самостоятельную автономную область привело к нежелательным последствиям. Органы власти и управления на основе выборов в Советы оказались у противников Советской власти и религиозных лидеров. Поэтому
в Чечне вплоть до 1924 г. использовались чрезвычайные (назначенческие) органы -ревкомы.
Если в данном случае имелась определенная поспешность в решениях, администрирование сверху, то относительно создания автономии осетинского и ингушского народов мы сталкиваемся с прямым нарушением их волеизъявления. К середине 20-х годов уже формировалась и наращивала силы командно-административная система новой власти, исходившая из удобства управления и целесообразности советских преобразований. Поэтому в ходе национально-государственного размежевания народов Горской АССР встал вопрос о целесообразности сохранения данной республики вообще, создании на ее базе автономных областей осетинского и ингушского народов. Но большинство населения республики выступило против такой идеи.
В декабре 1922 г. на VII съезде советов Владикавказского (Осетинского) округа председатель окружного ревкома А. Авсарагов в своем докладе отметил, что «особенно увлекаться подобными выделениями горским народностям, в частности Осетии, не следует». Делегат Кодзоев в выступлении на съезде заявил, что выделение Осетии «кроме вреда ничего не принесет, так как, во-первых, усилится национальная рознь между ингушами и осетинами, а, во-вторых, Осетия потеряет свой культурный центр - Владикавказ»". В итоге съезд пришел к выводу, что «исторически и экономически горские народности связаны друг с другом общей борьбой за существование и общностью интересов, в силу чего для дальнейшего развития их экономической и общеполитической жизни необходимы их совместное существование и совместная работа». Социальную базу разъединения горских народностей и образования автономных единиц, отмечалось в решениях съезда, составляют националистические, мелкобуржуазные слои населения, стремящиеся к сохранению своих классовых и экономических привилегий. Поэтому было решено к любой национальной автономии при сложившихся условиях относиться отрицательно. «Политическое и экономическое положение округов, в частности Осетии, - говорилось в постановлении съезда, - после выделения Чечни диктует необходимость сохранения Горской республики в составе оставшихся округов Осетии, Ингушетии и Сунженского округа с городом Владикавказом как центром»12.
Горский обком сообщал в ЦК РКП(б) и его Юго-Восточное бюро, что при решении вопроса об автономии Осетии была предоставлена самая полная свобода. Однако возможность автономии Осетии получила «решительное осуждение на всех районных и окружных партконференциях и съездах Советов Осетинского округа, за исключением Дигорского района, где этот вопрос был искусственно протащен»13.
В январе-феврале 1924 г. в Горской АССР работала комиссия Оргбюро ЦК РКП(б) в составе Г.К. Орджоникидзе (председатель), А.И. Микояна (секретарь Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б)), Б.А. Ройземана (член Центральной контрольной комиссии ЦК РКП(б)), С.Г. Мамсурова (председатель СНК Горской АССР)14. Особое внимание комиссия уделила осуществлению национальной политики в республике. Развернувшаяся еще до ее приезда дискуссия в среде партийных и советских работников выявила разные предложения о формах национальной государственности народов Горской АССР. Наиболее популярной была платформа сторонников сохранения ГАССР при сокращении в ней республиканских учреждений и их штатов. Другая точка зрения предполагала «автономию до конца»тт.е. разделение Горской АССР на автономные единицы осетинского и ингушского народов. Данная точка зрения активно поддерживалась дигорскими властями и не раз аргументировалась ими на съездах и конференциях, и каждый раз большинство Осетии ее отвергало. Третья группа партийных и советских
работников выступала за автономию Осетии и Ингушетии внутри Горской республики с преобразованием последней15.
Учитывая важность и остроту вопроса о выборе форм государственности, комиссия ЦК РКП(б) провела во Владикавказе и округах республики многочисленные конференции для выявления мнения населения. На беспартийной конференции ингушей в селении Назрань 16 февраля 1924 г. (присутствовало 1500 человек) Г.К. Орджоникидзе отметил, что «в Осетии группа осетин, ссылаясь на необходимость улучшения школьного дела и проч., считает нужным отделение Осетии. Эти товарищи учитывают опыт отделения прежних частей Горской республики: Кабарды, Чечни и др., которые от выделения не только не проиграли, но получили во многих отношениях достижения. Поэтому, -пояснил Г.К. Орджоникидзе, - мы пока своего мнения не высказываем; мы хотим послушать вас». Выступавшие затем ораторы выразили сожаление и обиду из-за намерения Осетии отделиться. Некоторые предлагали объединиться с Чечней и выселить «промежуточное» казачество16. В разговоре по прямому проводу с К.Е. Ворошиловым А.И. Микоян сообщил, что после объезда районов и устройства крестьянских съездов в четырех районах Горской АССР «лишь одна Дигория решительно высказалась за автономию, Бес-лан обошел вопрос молчанием, больше половины Ардона против разделения Горреспуб-лики, боясь, что отнимут у них город»17.
17 февраля 1924 г. состоялось совместное заседание Комиссии ЦК РКП(б), Гороблпарткома и областной контрольной комиссии, на котором были оглашены результаты проведения национальной политики и государственного устройства Горской АССР. Комиссия ЦК РКП(б) пришла к выводу, что существующая в Горской АССР конструкция власти отдаляет от себя народ, препятствует вовлечению местных национальных сил в управление республикой и быстрому росту культурных и хозяйственных сил каждого народа в отдельности, «концентрируя средства, силы и внимание на центральном бюрократическом аппарате республики, состоящем на 98% из старого русского царского чиновничества, пропитанного старыми традициями и старыми взглядами на эти народности, не знающего и не интересующегося их нуждами и бытом»18. Г.К. Орджоникидзе, обращаясь к республиканскому активу, особо подчеркнул, что «при таком состоянии основной дефект вашей республики в том, что сущность автономии остается в стороне»19. Поэтому комиссия ЦК РКП(б) первостепенное значение придавала совершенствованию самой автономии и ее органов управления. С этой целью предлагалось перестроить структуры управления в республике. ГорЦИК упразднялся и заменялся союзным Советом Горской АССР, избираемым на съезде Советов республики. Назрановский и Владикавказский округа реорганизовывались соответственно в Ингушскую и Осетинскую автономные области. Сунженский округ входил в состав Горской АССР на прежних основаниях. Союзный Совет должен был регулировать, согласовывать, направлять деятельность автономных областей через их аппараты20. Исполкомы Владикавказа и Сунженского округа подчинялись непосредственно союзному Совету.
Такое устройство власти в Горской АССР, как пояснил Г.К. Орджоникидзе, «есть некоторая копия Закавказской Федерации только с той разницей, что Закавказский СНК имеет то преимущество перед союзным Советом вашим, что все-таки эти республики называются независимыми и у них больше прав. Мы же тут думаем создать Союз автономных областей»21. Он высказал мысль, что в новой форме республика может послужить в будущем ядром федерации горских народов на Северном Кавказе. Примера создания республики автономных областей в СССР еще не было. Не было ясности и в отношении того, насколько такая форма окажется приемлемой. В связи с этим указыва-
лось и на другой возможный путь - разъединение. «Единственный цемент, который вас стягивал, - говорил Г.К. Орджоникидзе, - Владикавказ, а его надолго не хватит»22.
Комиссия ЦК РКП(б) считала вопрос о Владикавказе особенно важным. А.И. Микоян следующим образом объяснил это в своем докладе: у ингушского и осетинского народов из-за Владикавказа «всегда подозрение, что один вышибет другого и сам укрепится в этом городе». Однако эта особенность, по его мнению, не вполне раскрывала причины сохранения республики: она поддерживалась в первую очередь во имя межнационального мира. «Вопрос о национальном мире между этими двумя национальностями, - отметил А.И. Микоян, - это чрезвычайно важный вопрос, не менее важный, чем развитие национальных сил и создание автономии»23. На данное обстоятельство указал и Г.К. Орджоникидзе. «Мы вам говорим в открытую, - обратился он к присутствующим, - это мы урезываем административные права СНК, но моменты национального мира и национального содружества ни в какой мере непоколебимы»24.
Выводы комиссии были убедительными и к концу заседания приняты всеми присутствовавшими. Предложенный проект реорганизации власти в ГАССР был принят почти единогласно (один против). Решения комиссии обсуждены и поддержаны Пленумом Горобл партком а (5-7 апреля), Восьмой Горской областной партконференцией (27 апреля), Восточным бюро (6 марта), Орготделом. Каждая инстанция вносила свои предложения и поправки, но они не вписывались в рамки решения комиссии. Однако 7 июля 1924 г. ВЦИК РСФСР принял постановление «Об упразднении автономной Горской Советской Социалистической Республики и расселении ее по национальному признаку на две автономные области - Северную Осетию и Ингушетию, на автономную административную единицу - Сунженский округ с правами губернского исполнительного комитета и выделении города Владикавказа в самостоятельную административную единицу»25.
Образуемые автономные области осетинского и ингушского народов вошли в состав РСФСР с единым административным центром - Владикавказом, который подчинялся непосредственно ВЦИК и управлялся своим горсоветом и горисполкомом.
В постановлении искажалась конкретная ситуация в самой ГАССР и волеизъявление ее народов. Отмечалось, что расформирование ГАССР осуществляется «в согласии с волеизъявлением народностей, населяющих автономную Горскую Советскую Социалистическую Республику»: между тем ее народы, в том числе осетинский и ингушский, высказались за сохранение Горской АССР в реорганизованном виде. Эта воля была выражена в решениях местных советских и партийных органов, массовых беспартийных конференциях населения, комиссии ЦК РКП(б), изучившей ситуацию в республике. Решение ВЦИК об упразднении Горской АССР исходило из общегосударственных интересов совершенствования системы управления в связи с формированием с начала 20-х годов Северо-Кавказского края со своими краевыми органами власти и управления26.
На Северном Кавказе именно в 1920-1930-е годы были заложены основы будущих этнических трений и конфликтов, поскольку национальная политика в условиях командно-административных методов управления все больше отходила от учета экономических, политических, культурных, духовно-нравственных и других особенностей и перспектив развития горских народов. Многие процессы подобного характера стали предметом управления «сверху», часто не учитывали конкретную ситуацию и пожелания самих народов, проводились поспешно. Осуществленное вопреки волеизъявлению осетинского и ингушского народов расформирование Горской АССР заложило истоки будущих конфликтов между двумя горскими народами. Дальнейший поиск форм совершенствования
государственности этих народов путем администрирования «сверху» не создал бесконфликтную модель их государственного устройства.
1 июля 1933 г. постановлением Президиума ВЦИК СССР город Владикавказ, находившийся до этого времени в непосредственном подчинении Северо-Кавказского крайисполкома, был включен в состав Северо-Осетинской автономной области. В исследовании И.Б. Дидиговой, посвященном обобщению опыта административно-территориального устройства Чечни и Ингушетии в 20-30-е годы XX в., отмечается, что такая мера создала многие проблемы во взаимоотношениях двух народов, «была воспринята крайне болезненно и имеет отголосок и по сей день»27. Там, где органы власти проявляли гибкость, -считает исследователь, - удавалось решать пограничные споры мирным путем, но в условиях Северного Кавказа это получалось крайне редко. В том же 1933 г., когда решался вопрос о Владикавказе, в Ингушской автономной области была организована широкая компания за присоединение к Чеченской автономной области на основе «смежности территорий, сходства культурно-бытовых условий, языков, воли народов обеих автономных областей»28. Объединению двух областей предшествовали съезды Советов, а в январе 1934 г. была создана Чечено-Ингушская автономная область с центром в Грозном. Это обстоятельство, как справедливо отмечает А.Г. Здравомыслов. способствовало «упрочению вайнахской этничности, но по сути дела оно оказалось направленным на ликвидацию самостоятельности ингушского этноса», «искусственно поворачивало» интересы ингушского народа от Владикавказа к «определению их места во взаимоотношениях с родственными чеченцами»29. Поэтому, по мнению автора, не случайно в выступлении ведущего докладчика на II съезде ингушского народа (9-10 сентября 1989 г.) весь период объединения ингушей и чеченцев был охарактеризован как крайне неблагоприятный для ингушского этноса.
Известный исследователь осетино-ингушского конфликта A.A. Цуциев рассматривает включение ранее автономного города Владиавказа в состав Северо-Осетинской автономной области и объединение Чеченской и Ингушской автономных областей как «два события, оказавшие большое влияние на всю динамику осетино-ингушских отношений и на положение обоих народов в российско-советской системе»30. Таким образом, советское национально-государственное строительство 20-30-х годов не сумело в полной мере учесть интересы горских народов, допущенные ошибки и администрирование обострили их взаимоотношения еще до 1944 г., т.е. до депортации. Необоснованная, варварски проведенная депортация и непродуманный с точки зрения реализации Закон о реабилитации репрессированных народов от 26 апреля 1991 г., включающий в себя положение о территориальной реабилитации, сыграли в последующем решающую роль в перерастании осетино-ингушского конфликта 1992 г. в насильственную фазу.
1 Здравомыслов А.Г. Осетино-ингушский конфликт: перспектива выхода из тупиковой ситуации. М., 1998. С. 8.
2 Цуциев А.А. Осетино-ингушский конфликт: его предыстория и факторы развития. М., 1998. С. 81. 1 Здравомыслов А.Г. Указ. соч. С. 11.
4 Бугай Н.Ф., Гонов А. М. Северный Кавказ: новые ориентиры национальной политики (90-е годы XX века). М., 2004. С. 253.
5 Декрет ВЦИК РСФСР. См.: СУ РСФСР.(Собрание узаконений... РСФСР). 1921. № 6. Ст. 41; Известия ВЦИК. 1921. 26 янв.; Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 5677. Оп. 2. Д. 267. Л. 34-35.
6 Государственный архив Северо-Осетинской Республики (ГА СОР). Ф. 41. Оп. I. Д. 88. Л. 88.
1 Даудов А.Х. Горская АССР (1921-1921 гг.). Очерки социально-экономической истории. СПб., 1997. С. 55.
* Там же. С. 46.
'' Съезды Советов РСФСР и автономных республик РСФСР: Сб. документов, 1917-1922: В 3 т. Т. 1 / Гл. ред. М.П. Георгадзе. М., 1959. С. 732-733.
"' Гикало Н. Автономия Чечни // Горская правда. 1923. 14 янв.
11 ГА СОР. Ф. Р-81.0п. I. Д. 224. Л. 85-86 об.
12 Там же. Л. 88 об.
13 Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦ ХИДНИ). Ф. 65. Оп. 1. Д. 143. Л. 19.
14 О работе комиссии ЦК РКП(б) в Горской АССР см..Даудов А.X. Указ. соч. С. 197-203.; Нечипурпова Н.С. Партийное руководство опытным административно-хозяйственным районированием Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1968. С. 107-125.: Шотаев Н.Ф. Горская организация РКП(б) в борьбе за восстановление и развитие народного хозяйства на основе новой экономической политики. Орджоникидзе, 1974. С. 271-284.
15 Бутаев К. Как должны быть построены автономии Осетии и Ингушетии?// Горская правда. 1924. 24 апр.
16 РЦ ХИДНИ. Ф. 17. Оп. 11. Д. 278. Л. 94-95 об.
17 Цит. по: Летифоров А.Л. Исторический опыт национально-государственного строительства на Северном Кавказе в переходный период к социализму. Махачкала. 1972. С. 74.
18 РЦ ХИДНИ. Ф. 17. Оп. 11. Д. 278. Л. 7.
19 Там же. Л. 13.
20 Там же. Л. 34 об.
21 Там же. Л. 14.
22 Там же.
23 РЦ ХИДНИ. Ф. 17. Оп. 11. Д. 278. Л. 7.
24 Там же. Л. 15.
25 Постановление ВЦИК «Об упразднении автономной Горской Советской Социалистической Республики...» см.: СУ РСФСР. 1924. № 66. Ст. 656: ГА РФ. Ф. 5677. Оп. 1. Д. 279. Л. 13; ГА СОР. Ф. Р-41.0п. 1.Д. 50. Л. 54.
26 Подробнее о предпосылках упразднения ГАССР и ее расформировании см.: Даудов А.X. Указ. соч. С.206-213.
27 Дидигова И.Б. Административно-территориальное устройство Чечни и Ингушетии. 1920-1930-е годы: Автореф. канд. дис. М., 1977. С. 24-25.
28 Пригородный район: Выбор цели. Документы и материалы. Владикавказ. 1997. С. 16. .24 Здравомыслов А.Г. Указ. соч. С. 31.
111 Цуциев А.А. Указ. соч. С. 59.
Статья поступила в редакцию 20 апреля 2005 г.
