CC BY
73
Ю.С. Серенков
У ИСТОКОВ ФОРМИРОВАНИЯ КУЛЬТУРНОГО КОДА «РЫЦАРЕЙ XX ВЕКА» В США:
АМЕРИКАНСКИЕ КЛУБЫ КОРОЛЯ АРТУРА
Клубы рыцарей короля Артура в США начала XX в. стимулировали «нравственное» фантазирование у детей отроческого возраста. Игры, клубные ритуалы, практические дела организовывались с целью обретения их членами аутентичного британского мифа, который был «отчужден» вследствие ряда событий и тенденций национальной истории США XIX в. Клубное рыцарство рассматривается в статье как социокультурный феномен США.
Вновь и вновь подвергают осмыслению, анализу, распространению идею использования символики и ритуалов религий не ради обращения в веру, но в целях духовного преобразования человека в «больном» мире. Эта идея интерпретируется в трудах психологов, социологов, теоретиков и историков культуры, искусствоведов. Идею, что не удивительно, восприняли и работники российского образования; об этом свидетельствуют, например, материалы сборников научно-практических конференций с характерными названиями - «Актуальные проблемы образования и воспитания в свете православной культуры» (Новокузнецк, 2003), «Христианские ценности в воспитании и обучении» (Новокузнецк, 2005), организаторы и авторы которых (А.Г. Балакай, А.Н. Ростовцев, С.М. Редлих), оставаясь поборниками светской парадигмы в образовании и воспитании, рассматривают возможность использования образовательного и воспитательного потенциала религиозной символики, религиозных обрядов, самой идеи веры.
Параллель может показаться тенденциозной, но век тому назад некоторые американские философы и практики образования также обратились к символам и ритуалам, происходящим из уникального мировидения британских пращуров американской нации. То были символы и ритуалы, связанные с мифом и легендами о короле Артуре. Легенды о короле Артуре были очень популярны в США и до рубежа XIX и XX вв. Начало так называемой американской Артурианы, как свидетельствуют литературоведы Алан и Барбара Т. Лупак, «датируется 1807 г. - годом написания новеллы “Золотое кольцо” (The Golden Ring) Натаниэлем Готорном» [1. С. 1]; при этом так называемая традиционная (европейская и британская) Артуриана «была, по преимуществу, воспринята американцами через два памятника английской литературы: роман Томаса Мэлори «Смерть Артура» (XV в.) и «Королевские идиллии» Альфреда Теннисона (XIX в.)» [1. С. 59].
Есть все основания предположить о сложившемся на рубеже позапрошлого и прошлого столетий кризисе, из которого американская педагогика не могла выйти, опираясь лишь на патриотические и демократические установки. Умы работников просвещения, умы мыслящей общественности, наблюдавшей за американской молодежью на рубеже XIX и XX вв., были полны недобрых предчувствий. И эти умы обратились к самой обширной (в англоязычном мире) сокровищнице христианских легенд. Но в чем состоял кризис? Какими были предчувствия? Можно попытаться реконструировать ситуацию тех лет, обратившись к ряду довольно специфических первоисточников.
Американский педагог и общественный деятель Уильям Байрон Форбуш (William Byron Forbush, 18681927) выпустил в 1901 г. книгу под названием The Boy
Problem. Само название свидетельствует о том, насколько искренне автор был озабочен текущим состоянием дел в воспитании подрастающего поколения США. Слово boy в названии книги требует уточнения. Выступая в качестве атрибутивного прилагательного, а не существительного, оно может быть переведено как «мальчишеский», «имеющий отношение к мальчишескому возрасту». Но, исходя из возрастной периодизации, которую У.Б. Форбуш предлагает в ходе своего сочинения, слово boy носит более универсальный характер; здесь мы читаем о младенчестве (до шести лет); детстве (от шести до двенадцати лет) и отрочестве (от двенадцати лет до поры созревания). Примечательно, что эта схема последовательно соответствовала психологической теории той поры. [Например, известный американский психолог Д. Стенли Холл не только выразил согласие с предлагаемой У.Б. Форбушем периодизацией жизни мальчика / отрока, написав короткое предисловие к его книге The Boy Problem; он выделил схожие периоды становления мальчика / отрока в собственном двухтомном труде Adolescence («Отрочество»)]. По мнению У.Б. Форбуша, the boy problem возникает на последней из этих выделенных ступеней, потому что именно тогда мальчик «наделяется мужскими страстями и мужской независимостью, все еще оставаясь ребенком и в плане видения своей будущей жизни, и в своих суждениях». В результате «отрок может быть легко поглощен многими сумасшедшими планами, многими помыслами о вредоносных деяниях»; при этом «сама чувствительность, само стремительное ощущение новой жизни часто скрываются под непоследовательным и даже варварским поведением, и нам, взрослым, что имеют дело с отроками, легко потерять и понимание, и терпение» [2. С. 23, 24].
Опасность, связанная с неустойчивостью нравов, уравновешивается, по мнению Форбуша, потенциалом личности, потому что отрочество - «время, когда формируется идеал» (the time for shaping ideals) [2. С. 11]. Упоминание времени формирования идеала указывает на современный Форбушу контекст, который составляли труды американских последователей теории созревания ребенка. В их числе были и сочинения Альберта Луи Бэнкса (Albert Louis Banks). Именно Альберт Луи Бэнкс считал, что рыцарское мужество - это уместный образец, которому следует подражать отрокам в период подготовки к будущему, в котором им «предстояло иметь дело со многими общественными проблемами» [3. С. 15]. В этой связи необходимо вновь сослаться на Д. Стенли Холла, давшего такую оценку современной ему американской молодежи: «Наши молодые люди скорее “прорываются” в зрелость, нежели вырастают до нее» (our young people leap rather than grow into ma-
Штйу). Это «прорывание» происходит, по мысли Холла, потому, что Америка «покоряет природу» и «становится грандиозной материальной цивилизацией», которой присуща «обширная и сложная организация дела, вбирающая в себя все в большей степени и все раньше лучшие таланты и мускулы юности». Холл заключает следующее: «Мы все чаще забываем, что для полного и завершенного понимания своей роли в жизни молодым нужны передышка, досуг, искусство, легенды, романы, идеалы и, одним словом, гуманизм» [4. Т. 1. С. XVI, XVII].
Упомянутые авторы наиболее важны в контексте настоящего мини-исследования, потому что они, как можно предположить, наиболее причастны и к определению кризиса американского подростка на рубеже XIX и XX вв., и к преодолению этого кризиса через создание особого рода молодежных клубов. Хронология деятельности этой триады начинается с серии обращений к молодым людям, озаглавленной Альбертом Луи Бэнксом «Рыцарство двадцатого века» (1900). Пытаясь привести читателя к мысли о необходимости становления рыцарства как особой нравственной категории современника, Альберт Луи Бэнкс начинает издалека. В книге «Рыцарство двадцатого века» он пишет: «Не все мы прекрасно сложены, и те дерзостные деяния, в которых черпали радость рыцари былого, также невозможны для нас; но еще более благородные дела «высокого» рыцарства, еще более честные помыслы, еще более чистое поведение и самоотверженная преданность делу - в наших силах: эти вещи достижимы каждым из нас» [3. С. 129].
Высокоидеализированное представление о рыцарстве, угадываемое за строками этого заявления, основано на литературных, а не исторических фактах. Едва ли Бэнкс имел в виду феодальных баронов, институт кровной мести и непрекращающуюся борьбу за трон. Цитируем: «В свои золотые времена рыцарство превращало мир в куда более приятное место для обитания. Оно положило конец низкой подозрительности и ревности и наполнило землю атмосферой благородного радушия и учтивости»; «дух разлада или раздражительности был недопустим среди этих рыцарей по отношению друг к другу» [3. С. 9]. Далее, большая часть книги Бэнкса посвящена перечислению рыцарских добродетелей. Каждый пункт «каталога» рыцарских добродетелей снабжен повествованиями-примерами. Среди них встречаются и рассказы о случаях проявления рыцарства в современном мире. «Рыцарская простота характера», например, иллюстрируется историей об Аврааме Линкольне, который помог нести тяжелый сундук маленькой девочке, опаздывающей на поезд. Но не только знаменитые и наделенные властью люди, подобные Линкольну (он во времена случая с сундуком занимал пост конгрессмена), могут поступать подобно героям средневекового романа. Бэнкс видит рыцарство и в поступках простых людей. Так, он рассказывает о моряке, которого спросили, что он делал, когда коммодор Уинфильд Скотт Шлей «превращал в порошок Серверу» (т.е. адмирала Паскуаля Сервера-и-Топет) у берегов Сантьяго (Куба) во время испано-американской войны. Моряк отвечает следующее: «Я швырял уголь в топку лопатой там, внизу, под палубой». Бэнкса подобный ответ побуждает к коммента-
риям: «Все понимают, что именно рыцарская верность истопника и мотористов внизу, у удушающей жаром топки, сделала победу возможной» [3. С. 50, 51]. Другие рыцарские добродетели снабжены примерами наподобие истории о генерале армии северян Улиссе С. Гранте, который проявил сочувствие и великодушие, позволив генералу армии южан Ли хранить свою саблю после того, как тот сдался. Встречаются и рассказы о железнодорожном контролере, который не поддался на провоцирующую грубость пассажира. «Мораль» этого примера состоит в том, что «нельзя судить о степени истинности джентльмена, будь он из числа старых рыцарей, либо новых, по его занятию; судить надо по личной чести, что проявляется в его характере и поведении» [3. С. 95].
Так как «отвага молодых была аксиомой рыцарства, а недостаток отваги у молодого человека - великим позором» [3. С. 14], рыцарство, по мнению Бэнкса, могло стать прекрасной моделью и для современной молодежи. «Я убежден, - писал Бэнкс, - что наш с вами век очень выиграет и перспектива цивилизации окончательно прояснится, если мы организуем в широком масштабе стимуляцию мужской смелости в сердцах американской молодежи. Я не имею в виду смелость физическую, но смелость взглянуть в лицо большим нравственным, общественным и политическим проблемам нашего времени и одолеть их с неустрашимой доблестью юности. В наши дни, как и в дни рыцарства, молодым людям следует мечтать и грезить, и в грезах видеть достижения, что по плечу смелым и бесстрашным» [3. С. 14].
Тексты трудов Д. Стенли Холла и У.Б. Форбуша свидетельствуют о скрытом диалоге между теоретиком и практиком. Д. Стенли Холл осознавал особую важность повествований, подобных легендам и мифам. Он даже считал, что «следовало бы измерять прогресс культуры интенсивностью и качеством работы по истолкованию мифической традиции расы на все более новом и все более высоком уровне; то, каким образом эта работа осуществляется ради молодежи, могло служить хорошим критерием педагогического прогресса» [4. Т. 2. С. 144]. Интересно, что именно в повествованиях о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола Д. Стенли Холл увидел «самые лучшие идеалы для молодежи - какие только можно найти в истории» [4. Т. 1. С. 532]. Особое внимание Д. Стенли Холла к легендам об Артуре объясняется, несомненно, его осведомленностью о молодежных клубах У. Б. Форбуша и его восхищением самой задумки. У.Б. Форбуш действительно создал сеть молодежных клубов для претворения в практику ряда теоретических положений Холла-психолога. В 1893 г. У.Б. Форбуш основал исходную структуру, которой позже предстояло вырасти в сеть клубов для мальчиков / отроков, носящих название «Рыцари короля Артура». Эти клубы, как считал Д. Стенли Холл, вобрали в свою ежедневную практику самый «дух преданности и добродетельности», что и объясняло привлекательность средневековых легенд и, в частности, легенд о короле Артуре и Священном Граале для юного читателя. Д. Стенли Холл отзывался о клубах как «уникальном ордене христианского рыцарства для мальчиков» [4. Т. 1. С. 442, 444]. Помимо
«Рыцарей короля Артура», в США уже существовало много общественных кружков для мальчиков / отроков, причем одни из них были основаны на рыцарских ценностях, другие - нет. Д. Стенли Холл упоминает «Десятилетних капитанов» (The Captains of Ten), «продвигавших» дух верности Христу; «Ассоциацию Агасси-за» (The Agassiz Association), поощрявшую личные достижения в естественных науках; «Великолепных рыцарей Замка Характера», пытавшихся внедрять в среду мальчиков «принципы героизма» [4. Т. 1. С. 447].
В эти же годы рыцарство почиталось в качестве ценной воспитательной модели и по другую сторону Атлантического океана. Основатель организации бойскаутов британец Роберт Бейден-Пауэлл в своих трудах также называл рыцарство ценным образцом для молодежи. Поэтому У. Б. Форбуш, осознавая особое место идеи рыцарства в бойскаутском движении, советовал своим соотечественникам, организовывавшим Замки Характера, обзавестись брошюрами Бейден-Пауэлла. Но он же проводил четкое разграничение между этими двумя организациями. Он писал: «Несмотря на то, что Рыцари могут пользоваться методологией скаутов и жить лагерями, привлекательность жизни первых намного выше. Их организация имеет дело с братским, эмоциональным и интеллектуальным; в ней постоянно акцентируется духовное. Сами идеалы этих двух движений свидетельствуют о разнице. Идеальным продуктом скаутского движения являются разведчики, проворные фронтирсмены. Идеальный продукт Замков Характера - это рыцарь, христианский джентльмен. Скаутское движение могло бы заниматься подобным -при определенном стечении обстоятельств; Рыцари же просто не могут быть заняты чем-то меньшим, либо иным» [5. С. 21].
Первоначально У.Б. Форбуш создал организацию для молодых людей в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет, т.е. для молодых людей того возраста, о котором «психологи говорят как о рыцарском, когда молодые люди особенно чувствительны к ритуалу, регалиям и обаянию исключительности, принадлежности к определенному кругу» [6. С. 352]. План действий, разработанный У.Б. Форбушем в памфлете «Рыцари короля Артура: как начинать и что делать», был довольно прост, но универсален. Каждый Замок, писал он, это «...братство, закрытое, но не тайное, самоуправляемое, но находящееся под присмотром местной церкви. Оно основано на старейшей английской легенде, легенде о Круглом Столе. Это - возрождение благородной стороны средневекового рыцарства. Замысел состоит в том, чтобы выполнить пророчество о возвращении короля Артура, чтобы вновь установить царство справедливости, чести и набожности» [5. С. 9].
Жизнь в Замках также представлялась их организатору эффективным способом направить в нужное русло инстинктивную склонность мальчиков / отроков к формированию группировок, «банд»; также - в инструмент свершения хороших дел и средство развития характера, т.к. он разделял рассуждения Д. Стенли Холла о «склонности молодых людей в возрасте от тринадцати лет и далее общаться в группировках» [4. Т. 2. С. 396]. Холл даже считал, что «каждому отроку надо принадлежать к какому-нибудь клубу или кружку, настолько
отмеченному печатью тайности, насколько это вообще совместимо с безопасностью» [4. Т. 2. С. 429]. В Замках мальчики I отроки проходили через ступени Пажа, Оруженосца Рыцаря и, наконец, собственно Рыцаря. Чтобы помочь мальчикам I отрокам сосредоточиться на определенных добродетелях, им давались имена рыцарей. Поощрялось подражание рыцарским чертам хозяина избранного имени. То, что герои, которым мальчики подражали, не обязательно должны были быть рыцарями двора Артура - или вообще быть рыцарями -показывает, что и Форбуш, и Бэнкс ставили силу примера много выше верности букве легенд об Артуре. В книге под названием «Круглый Стол мальчиков» У. Б. Форбуш предлагает мальчикам принять имена таких героев Камелота, как Ланселот, Гавейн, Бедивер, Персеваль, Борс и Гарет. Мальчики также могли выбрать имена святых (Лука, Георгий, Франциск), эпических героев (Улисс, Роланд), а также имена исторических деятелей (Лютер, Колумб) [7. С. 55, 5б]. Форбуш был убежден, что «мальчики действительно проживали рыцарские жизни в сообществе и их дух команды, вместо того чтобы тяготеть, что вполне обычно, к идеалам самого шумного или самого «преобладающего» мальчика (а идеалы подобных мальчиков, как правило, посредственны), поднялись бы до идеалов зрелости в лучшем смысле этого слова» [7. С. 352, 353].
В клубной иерархии Замков Мерлин считался «почтенным советником Артура» (очевидно, из-за того, что концепция королевства Артура в работах У.Б. Форбу-ша была основана на «Королевских идиллиях» и поэмах о героях легенд об Артуре А. Теннисона, британского поэта-лауреата викторианской поры). По этой причине в каждом из его клубов присутствовал взрослый, который отвечал за детей как «вожатый», и он именовался «Мерлин». Принимая роль Мерлина (но не короля), взрослый лидер выступал в качестве советника, а не управляющего. Следовательно, в Замках было самоуправление. Мерлин, как было условлено, должен был занимать место «перед троном, у его подножия»; этим подчеркивалось то, что «Замку нужна мудрость Мерлина, а не власть» [5. С. 7]. Мерлин мог быть полезен при организации «турниров» рыцарей Замков (как правило атлетических), а также при планировании и осуществлении «совместных дел доброй воли» (cooperative deeds of kindness), которые и заменяли рыцарский Поиск [б. С. 352]. В числе добрых дел, совершенных членами Замков, У.Б. Форбуш называет уборку территории и «облагораживание» отдельных мест в городе, доставку обедов и горячего кофе полицейским, дежурящим на улицах городов в канун дня Всех святых, работу с целью заработка средств на сооружение мемориального окна короля Артура в церкви города Рутланд, штат Вермонт, рассылку журналов церковной миссии на Аляске и раздачу муки Короля Артура нуждающимся» [5. С. 23]. На страницах «Поваренной книги, посвященной 200-летию Муки Короля Артура» (The King Arthur Flour 200th Anniversary Cookbook), реально речь идет о двухсотлетней годовщине компании «Сэндз, Тейлор и Вудз», «родительской» компании «Мука Короля Артура». Дело в том, что 1890-е гг. в США проходили под знаком возрождения интереса к романам о короле Артуре. В те дни, когда Сэндз, Тей-
лор и Вуд пытались решить, какое же имя дать своей исключительной муке, Джордж Вуд попал в Бостоне на мюзикл «Король Артур и рыцари Круглого Стола». Он ушел с представления очень довольным, думая о том, что ценности, присущие легендам об Артуре, а именно чистота, верность, честность, сила, превосходящая все и вся, были теми же ценностями, что и ценности его коллег - поборников новой муки. Так было решено, что король Артур станет ее (муки. - Ю.С.) символом. Члены «ордена», имевшие исключительные заслуги, удостаивались особой чести: им разрешалось на один вечер принять имя сэра Галахада и сесть на «погибельное седалище» (Siege Perilous). В каждом замке должно было иметься такое «седалище», и честь занять его могла быть предоставлена только вследствие единодушного голосования членов [7. С. 35]. Определенным показателем важности ритуала этого типа является то, что к «погибельному седалищу», обычно покрытому красной тканью, «должно было относиться с уважением» и что «в некоторых Замках бытовало суеверие на предмет того, что с него нельзя было снимать покрывающую его ткань, даже случайно» [8. С. 30].
Дух ритуала усиливался еще и тем, что мальчики, в основном, носили костюм - подразумеваемый костюм - частями которого могли быть пояса, туники и другая замысловатая одежда. Доспехи (включая щиты, украшенные геральдическими эмблемами, мечи, копья) могли дополнять костюм членов клубов. Прикалываемые эмблемы и значки, дающие возможность Рыцарям короля Артура узнавать друг друга на улице, можно было купить и носить с ежедневной одеждой. Существовали и особые церемонии, сопровождавшие назначение седока на «погибельном седалище», а также церемонии «официального» вступления в должности Замка: камергер, глашатай и сенешаль.
Несмотря на это, мальчики / отроки считались проблемными в гораздо большей степени, чем девочки / девушки. В 1902 г. (т.е. через девять лет после учреждения Форбушем первой «мужской» рыцарской организации) была создана и женская параллель «Рыцарям короля Артура», известная под названием «Королевы Авалона» (The Queens of Avalon). В клубах мальчиков / отроков советником был Мерлин; девочек / девушек консультировала Хозяйка Озера (Lady of the Lake). Королевы Авалона, как и Рыцари, прилагали усилия к
возрождению «средневековых» ценностей. Эта организация «представляла себя сообществом дам королевского двора, которые, в легендах об Артуре, жили на магическом острове Авалон, земле цветов и плодов, мира и чистоты, благотворности и исцеления и служили человечеству милосердием и красотой. Это было царство идеальной женственности» [9. С. 7].
У.Б. Форбуш так мотивирует выбор острова Авалон в качестве символа организации Королев: «Ясный, хотя и туманный остров мог бы соответствовать идеализму девочек тем же образом, что Святой Грааль идеализму мальчиков; если Грааль - это видение, доступное зрению рыцаря особой добродетели, то остров символизирует то состояние общества, которое достигается совместными усилиями чистых сердец. А это - идеал сугубо женский, ведь женщина - это сестра милосердия и целитель человечества, что и в молодости, и в зрелости своей через добродетель свою правит царством, в котором все мужчины живут в мире и чистоте» [9. С. 11].
Таким образом, Альберт Луи Бэнкс, Д. Стенли Холл и Уильям Байрон Форбуш смогли одними из первых распознать надвигающийся кризис американского подростка, связанный с акселерацией, навязываемой подросткам американской «организацией дела». Они же постарались использовать в нужном контексте подростковый «дух группировки» (gang spirit) для того, чтобы энергия отроков расходовалась на созидание идеала. Идеалом был выбран рыцарь, «христианский джентльмен», причем понимание рыцарской добродетели было максимально демократизировано в контексте деятельности клубов Рыцарей короля Артура, организованных У.Б. Форбушем. Клубы У.Б. Форбуша, как и созданная им специальная литература, представляют интерес для дальнейшего изучения историками педагогики, психологами, культурологами, филологами. Деятельность клубов Форбуша не только явилась этапом в становлении американской теории воспитания, но и сформировала условия для приближения легенд об Артуре к личному началу ребенка, подростка, юноши, а также - к личному началу каждого желающего начать жить более нравственно. Клубы У.Б. Форбуша стали средой распространения знаний о британской Артуриане, пробуждения интереса к ней и включения клубной молодежи в диалог американской и британской культур.
ЛИТЕРАТУРА
1. LupackA., LupackB.T. King Arthur in America. Cambridge: D.S. Brewer, 1999.
2. Forbush William Byron. The Boy Problem: A Study in Social Pedagogy. Boston: The Pilgrim Press, 1901.
3. Banks Albert Louis. Twentieth Century Knighthood: A Series of Addresses to Young Men. N.Y.: Funk and Wagnalls, 1900.
4. Hall G. Stanley. Adolescence: Its Psychology and Its Relations to Psychology, Sex, Crime, Religion and Education. N.Y.: D. Appleton, 1904.
5. Forbush William Byron, Dascomb Forbush. The Knights of King Arthur: How to Begin and What to Do. Oberlin, OH: The Knights of King Arthur,
1915.
6. Forbush William Byron. The Coming Generation. N.Y.: D. Appleton, 1912.
7. Forbush William Byron, and Frank Lincoln Masseck. The Boys’ Round Table: A Manual of the International Order of the Knights of King Arthur.
6th ed., rewritten. Potsdam, N.Y.: Frank Lincoln Masseck, 1908.
8. Forbush William Byron, Dascomb Forbush. The Knights of King Arthur: The Merlin’s Book of Advanced Work. Oberlin, OH: The Knights of King
Arthur, 191б.
9. Forbush William Byron. The Queen of Avalon. 4th ed. Boston: The Knights of King Arthur, 1925.
Статья представлена научной редакцией «Культурология» 11 июня 2008 г.
