Научная статья на тему 'Тюркский след в лексике севернорусских говоров (чежовина)'

Тюркский след в лексике севернорусских говоров (чежовина) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
286
83
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЭТИМОЛОГИЯ / ЯЗЫКОВЫЕ КОНТАКТЫ / ДИАЛЕКТНАЯ ЛЕКСИКА / АРЕАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ / ETYMOLOGY / LANGUAGE / CONTACTS / DIALECTAL VOCABULARY / AREAL / PHENOMENA

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Михайлова Любовь Петровна

В статье делается попытка этимологизировать слово чежóвина, имеющее узкий ареал. Применяя комплексный подход к решению вопросов о происхождении слова, автор привлекает близкие по семантике и фонетическому облику слова: тежóвина и кежóвина, обозначающие в севернорусских говорах ткань домашнего производства. Устанавливаются исторические и этнолингвистические факты, свидетельствующие о заимствовании тюркского слова kedžm 'чепрак' говорами, его фонетических и семантических преобразованиях при вхождении в русскую лексическую систему.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

A Turkic trace in the lexicon of the North Russian dialects (

An attempt to define the etymology of the word чежувина, having a narrow range is made in the article. By applying a comprehensive approach to resolving questions about the origin of the word, the author draws close in semantics and phonetical form words: тежóвина and кежóвина, denoting the fabric of home production in the North-Russian dialects. The historical and ethno-linguistic facts of the involving of the Turkic word kedžm means blanket into the dialects, its phonetic and semantic transformations when entering into the Russian lexical system are established.

Текст научной работы на тему «Тюркский след в лексике севернорусских говоров (чежовина)»

званные части речи» [6, с. 18]. Морфологически неизменяемые - это те ФЕ, «которые соотносительны с наречиями, словами категории состояния, краткими прилагательными, с предлогами, союзами, частицами и, следовательно, не имеют систем форм, свидетельствующих о наличии у таких ФЕ морфологических категорий» [6, с. 18]. В морфологически изменяемых ФЕ можно выделить грамматически главный компонент и грамматически подчиненный (-ые), в морфологически неизменяемых компоненты представляют собой застывшие формы компонентно закрепленных морфологических категорий и синтаксических конструкций. Морфологически неизменяемые ФЕ имеют только одну форму, морфологически изменяемые - две: начальную и функциональную. Отметим, что ФЕ аварского языка нашей картотеки в большинстве своём являются морфологически изменяемыми моделями. Фразеологизмам английского языка свойственна морфологическая неизменяемость, что обусловлено аналитическим строем английского языка.

Национальные особенности структурной организации двух сравниваемых языков обнаруживаются на уровне частных моделей, поскольку эти языки имеют разные типологические характеристики (синтетический и аналитический).

Мы полагаем целесообразным учитывать возможность признания моделирования в плане опи-

сания и классификации фразеологических единиц, и, исходя из этого, можно выделить структурные типы ФЕ на основе количества компонентов и морфологической формы этих компонентов. Структура фразеологических единиц организована по строгим законам грамматики и синтаксиса языка, имеет четкие формальные проявления, поддающиеся непосредственному наблюдению и описанию.

Библиографический список

1. ГюльмагомедовА.Г. Фразеология лезгинского языка. - Махачкала: Дагучпедгиз, 1990. - 99 с.

2. Магомедханов М.М. Очерки по фразеологии аварского языка. - Махачкала, 1972. - 159 с.

3. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. -М., 1989. - 287 с.

4. Ройзензон Л.И. Заметки по русской компаративной фразеологии // Труды Самаркандского гос. ун-та. - Вып. 217. - Самарканд, 1971. - С. 14-16.

5. Христова В.И. Структурно-семантическая характеристика компаративных фразеологических единиц молдавского языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Кишинев, 1986. - 22 с.

6. Чепасова A.M. Семантические и грамматические свойства фразеологизмов. - Челябинск: ЧГПИ, 1983. - 93 с.

7. Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. - М., 1970. - 199 с.

УДК 808.2

Михайлова Любовь Петровна

Карельская государственная педагогическая академия (г. Петрозаводск)

Posnm87@bk.ru

ТЮРКСКИЙ СЛЕД В ЛЕКСИКЕ СЕВЕРНОРУССКИХ ГОВОРОВ (ЧЕЖОВИНА)

В статье делается попытка этимологизировать слово чежовина, имеющее узкий ареал. Применяя комплексный подход к решению вопросов о происхождении слова, автор привлекает близкие по семантике и фонетическому облику слова: тежовина и кежовина, обозначающие в севернорусских говорах ткань домашнего производства. Устанавливаются исторические и этнолингвистические факты, свидетельствующие о заимствовании тюркского слова kedzm 'чепрак' говорами, его фонетических и семантических преобразованиях при вхождении в русскую лексическую систему.

Ключевые слова: этимология, языковые контакты, диалектная лексика, ареальные явления.

Этимологический анализ слова требует учета изменений фонетического, морфо-нологического, словообразовательного, семантического характера, а также использования исторических и этнографических данных [2, с. 3]. Опираясь на принцип комплексного подхода к решению вопроса о происхождении слова, попытаемся наметить пути этимологического поиска слова, известного на ограниченной территории восточной зоны севернорусского наречия.

Слово чежовина по значению относится к тематической группе ‘ткань’, по аффиксальному оформлению является русским образованием. Особого внимание требует фонетический облик корня чеж-. В русских говорах бытуют семантически совпадающие слова с междиалектными вариантами

корня, отражающими мену согласных в анлауте

ч ~ т’~ к’.

1. При очевидной первичности корня кеж- остаются вопросы о причинах и времени возникновения корней чеж- и теж-. Приведем слова с указанными вариантами корней, известные русским говорам.

1.1. Слово чежовина ‘домотканый материал для верхней мужской рабочей одежды: для чежлов’ известно говору одной деревни: «Цежовина - та жо пестрядь» Петровка Межевского района (Громов 1992: 81). Судя по иллюстрации, более точное значение слова чежовина - ‘ткань из разноцветных ниток, клетчатая или полосатая’ (‘то же, что пестрядь’). Лексема пестрядь распространена повсеместно в говорах по реке Унже (там же: 80). В во-

логодских говорах еще в начале XX в. бытовали слова чижевина и чижевина в значении ‘цветная, полосатая холщовая ткань’ Кадн. Волог. (СОВН: 557), которые можно считать фонетико-акцентоло-гическими вариантами лексемы чежовина. Ср. также чижовина в значении ‘мужские брюки’ Свердл. (КСРНГ), возникшем в результате ассоциации по смежности.

1.2. С семантической доминантой ‘ткань’ известны слова с начальным [т’]: теж ‘толстый синеный холст’ Каин. Том., тежевина, тяжина, тежь ‘грубая льняная или хлопчатобумажная ткань - из разноцветных ниток, пестрядь’ Южн. Даль (СРНГ 43: 336-337), тяжа и тяжина ‘плотная, обычно полосатая ткань для матрацев, перин; тик’ Плеще-ево Малоарх. Орл., тяжина ‘грубая ткань (какая?)’ Костино Малоарх. Орл., тяжовина ‘грубый неотбеленный холст домашнего производства’ Красн. Орл. (СОГ 15: 200). В смоленских говорах отмечено слово тяж ‘толстая холстина’: Тяжы шли раньше на шытьё парткоу. Росл. Смол. (ССГ 11: 222). Иллюстрация в ССГ приводится без указания ударения, что вызывает сомнение в начальной форме - тяж, тяжа, тяжа (как в орловских говорах), тяжи или тяжи? При безударном корневом гласном вполне возможно восстановить корень теж-, представленный в словах с непроизводной основой в южнорусских и сибирских говорах -теж, тежь.

1.3. В некоторых говорах бытуют родственные слова с этимологически исходным корневым заднеязычным звуком: ‘домотканый полосатый материал из льна или конопли; пестрядь’ - кеж Шадр. Перм., Свердл., Ср. Урал, Том., кежовина Ср. Урал, кежина Перм., Южн., кежь Перм., Южн., Вят., Зв., Лз, Омт., Ун. Вят., а также кежь ‘ткань для брюк’ Зв., Мрш., Сн. Вят., кежа ‘пеньковая полосатая ткань’ Вят. Вят. (СРНГ 13: 175; ОСВГ 5: 38) На севере Карелии отмечен вариант кешь ‘домотканое полосатое полотно’ Кем. Арх. (СРНГ 13: 192). В пермских говорах кеж - ‘грубый домотканый холст в полоску’ (СПГ 1: 386), в говорах Сибири кеж ‘домотканое грубое полотно’ Томск. (СРГС 2: 57, 59).

Зафиксированы и лексико-семантические соответствия с корнем киж-: о ткани - кижи Котельн. Вят., кижи Верхне-Тавд. Свердл., кижовина Свердл., кижевина Камышл., Тал. Ср. Урал (СРНГ 13: 202; СРГСУ-Доп: 230).

В говорах Среднего Урала известны слова с обоими корнями: ‘домотканый льняной материал, из которого шили обычно брюки и рубашки’ -кеж Бутк., Камышл., кежь Камен., кежовина Алап., Зайк., Камышл., Туг., кижи В.-Тавд., ки-жовина Богд., Зайк., Камен., Камышл., С-Лог. (СРГСУ 2: 24).

В восточных говорах Вологодской группы кеж употребляется в сочетании ткать по кежу ‘про-

пускать особым образом нити утка под нити основы’ В.-Уст. Волог.: «По кежу ткали: оно очень плотное, красивое получается полотно, постила-хи - на чем спать - делали» В.-Уст. Курденьга (СГРС 5: 116). Эта единственная иллюстрация, к сожалению, недостаточно информативна, но все же дает основания предполагать, что в семантике слова кеж имплицитно содержится указание на сложный способ переплетения нитей основы и утка, с использованием которого ткань получается прочной и красивой.

Представленный материал демонстрирует фонетическую субституцию [к] > [т’] перед гласным переднего ряда в говорах (ДАРЯ I: карта № 68), которая могла произойти, вероятно, в исторический период, когда еще не были до конца усвоены мягкие заднеязычные согласные. Появление звука [ч] предположительно можно объяснить аналогичными процессами в русских говорах или влиянием соседних, в первую очередь, тюркских языков. Встает вопрос о том, какой звук подвергся преобразованию в [ч] - заднеязычный или переднеязычный.

2. В определении этимологических связей существенны и словообразовательные показатели. Обратим внимание на родственные слова анализируемых вариантов, содержащие компонент -овили его замены:

2.1. С корнем чеж-/чиж- известны единичные образования с -ов- на той же территории, что и чежовина: чижовый ‘особый род тканья’ Кадн. Волог., чежовко ‘короткая поддевка, пальто из шерстяной уваленной ткани, вроде сукна’ Вохом. Костром. (КСРНГ).

Однако в группе лексем с семантической доминантой ‘одежда’ преобладают слова не -елко или

-олко с разным ударением, причем они зафиксированы преимущественно в восточных говорах: чежелко и чежелко ‘полушубок овчинный, обшитый холстом’ Ветл. Костр., чижелко ‘стеженный пиджак’ Киров., чежелко ‘кафтан, обшитый снаружи до половины холстом’ Вят. (КСРНГ), ср. в этом же значении чежелко (= тяжелко) в русских говорах на севере Удмуртии [7, с. 192].

Слово чежелко ‘рабочая одежда из грубой крестьянской ткани’ М. Фасмер связывает как производное с чежолый - из тяжёлый (Фасмер 4: 323), с чем трудно согласиться, учитывая весь комплекс слов с корнями чеж-, теж-, кеж, семантическая и этимологическая связь которых не вызывает сомнений. Указанную М. Фасмером этимологию можно рассматривать как народную, продиктованную не столько способом изготовления одежды, сколько формальной связью с прилагательным че-желый (< тяжелый), имеющим суффикс -л-.

2.2. С корнем теж-/тяж- известны в южной и восточной зонах:

2.2.1. названия ткани - тежевина ‘грубая льняная или хлопчатобумажная ткань - из разноцвет-

ных ниток, пестрядь’ Южн. (СРНГ 43: 336-337, со ссылкой на Даля), тяжовина ‘грубый неотбеленный холст домашнего производства’ Красн. Орл. (СОГ 15: 200);

2.2.2. прилагательные: обозначающие отношение к ткани, - тяжовый ‘сшитый из холста, холщовый’ Новодер., Свердл. Орл. (СОГ 15: 200), тежовый ‘тканный в четыре нитки (о простом домотканом полотне)’ Камен., Пышм., тяжовый Богд. Ср. Урал (СРГСУ-Доп.: 527);

2.2.3. названия одежды - тяжевко ‘верхнее платье из крестьянского сукна, покрытое до половины холстом’ Тот. Волог., тяжевко ‘суконный зипун, покрытый холстом’ Вят. (КСРНГ). В начале XX в. в вологодских говорах в значении ‘старый полущубок, покрытый холстом или сукманиной’ был известен вариант тяжевко Тот., наряду с более широко распространенными вариантами тяжелко и тяжелко Тот., Ник., Сольв., Вел., Ярен. (СОВН: 516). Последние два представлены в восточных говорах Европейской России, в Верхнем Поветлужье (См. карту № 33 ДАРЯ Ш-1). Костромским говорам известно тяжёлко ‘верхняя мужская одежда из грубого холста типа пальто’ Вохом., Красн., Межев., Павин., Пышуг. Костром., ‘рабочая одежда’ Вохом., Костр., Макар., Мантур., Нейск., Шарьин. Костром., ‘зимняя одежда, стеганная на вате с суконным верхом’ Мантур., Нейск., Павин., Костром. (ЖКС: 319). В.И. Даль приводит в близких значениях тяжелко с пометами «сев.» и «вост.», а также тяжак «урал.» (Даль IV: 456).

2.3. Слова с корнем кеж-/киж- и компонентом

-ов-, по имеющимся данным, преобладают в говорах Урала и Сибири:

2.3.1. название ткани - кежовина ‘пестрядь’ Ср. Урал;

2.3.2. прилагательное ‘изготовленный из домотканой материи’ - кежевый Шадр. Перм., кежо-вый Арх., Вят., Перм., Ср. Урал, Тобол. (СРНГ 13: 175)., Сол. Перм. (СПГ 1: 386; Акчим сл. 2: 40), Зайк., Камен., Махн., кижовый Зайк., Полев. (СРГСУ 2: 24). кижовый Верхне-Тотем. Арх., Свердл., Сиб., кижовый ‘сшитый из полотна домашней выделки’ В-Т Арх. (СГРС 5: 131), кижов-ный С-Лог. Ср. Урал (СРНГ 13: 202; СРГСУ-Доп: 230), кижовые штаны ‘кустарно сшитые из холста брюки’ Новосиб. (СРГС 2: 57, 59);

2.3.3. названия изделий из ткани: кежовики Ср. Урал, В.-Пышм., Н.-Тур., Полев. Ср. Урал, кежов-ки Н.-Тур. Ср. Урал - ‘штаны из домотканого полотна’ (СРНГ 13: 175; СРГСУ 2: 24).

Естественно, следует признать первичность слов с компонентом -ов-, его устойчивую связь со словообразовательной системой русского языка. Звук [л] в словах на -лко мог явиться следствием «пересечения» фонетических преобразований [в] > [у], [л] > [у], известных северо-восточным говорам (ДАРЯ I: карты № 56 и № 61) и вызвавших изме-

нение [в] > [у] > [л], как это и представлено в ряде названий изделий из ткани. В этом отношении показательны данные Словаря вологодских говоров, в котором большая часть примеров на тяжелко содержит [у] на месте [л] (СВГ 11: 90).

Обращает на себя внимание неустойчивый характер ударения в словах на -лко. В.В. Колесов отмечает, что «диалектное варьирование словесного ударения, появление подвижного ударения и т.д. -объективные доказательства перехода заимствованного слова в число русских по восприятию слов» [6, с. 44]. Данное положение приводит к мысли о том, что русское название одежды типа тяжелко и тя-желко подверглось влиянию акцентологической системы соседнего языка, в котором основное ударение приходится на последний слог. Скорее всего, это могут быть такие языки тюркской группы, как татарский, башкирский, чувашский.

3. Исторические сведения о словах анализируемой группы, которыми мы располагаем, весьма ограничены. В памятниках письменности слова кежа, кежь, кежъ ‘пеньковая плотная ткань, главным образом полосатая’ отмечены с XVII века: ЗавЪсъ, въ срединЪ кежа волнистая съ полосами, а опушена кежею жъ съ полосами. Д. Шакловит. XVII в.; Кежь кизыльбашская ...Тов. Цен. Росп., 1649 г.; кежъ полосатой ... Кн. расх. Холмог. Арх., 1695 г. (СлРЯ XI-XVII вв. 7: 109). Параллельно фиксируется и слово кеджа в этом же значении, причем в приведенной иллюстрации 1694 г. из АИ речь идет о тканях, привезенных из других стран: А товару съ ними [армянами, торговыми людьми] ... двадцать дарагъ гилянскихъ, дараги кана-ваты, кутня, дв... кеджи, пять пестредей арде-вилскихъ (СлРЯ XI-XVII вв. 7: 108).

Активно употребляются также прилагательные кежевый и кежовый: Куплены МосЪики повору штаны кежевые пестрядинныя. Кн. Прих-расх. Бог. М., 1688 г.; Подолникъ кежовой полосатой. Опис. Холмог. Ц., 1696 г.; ЗавЪсъ полосптой ке-жевой. Заб. Дом. быт., XVII в. (СлРЯ XI-XVII вв. 7: 109).

4. Этимология исходного слова кеж ‘полосатая ткань’ не установлена; А.Е. Аникин предполагает, что это «ориентализм, но источник неизвестен» (ЭСРДС: 280).

Обратим внимание и на слова, частично совпадающие по фонемному составу и семантике, например, кичим ‘кожаная подстилка под седло поверх потника; чепрак’ Иркут., Якут., Сиб., Забайк. (СРНГ 13: 247). Эта лексема зафиксирована в говорах Прибайкалья с примечательной иллюстрацией: Если хорошо одетая лошадь - кичим кожаный от седла вниз спускается. Раньше тканый, из овечьей шерсти был, ленточки всяки пришивали, чтоб форсисто было, да и нож укрывать (СРГС 2: 66). Приведенный текст показывает, что первоначально, по-видимому, данный вид одежды для лошади

изготавливался из тканого материала. Усвоенному русскими говорами слову кичим соответствует бурятское хэжэм1. В говорах Забайкалья кичим ‘кожа на седелке, украшенная металлическими узорами’ (Эл.: 156). В говорах Алтая известно слово, фонетически более близкое к лексемам кеж, киж, -кижим ‘разукрашенная выездная подстилка под седло’ У-Кан. (ИЭСРГА 5: 50), ср. также в говорах Южной Бурятии - киджим ‘подстилка под седло’, которое А.Е. Аникин считает заимствованием из южнобурятского источника, связанного с монг. хэ-жим, бур. хэжэм, калм. kedzm, kedzm ‘чепрак’, с отсылкой к слову кичим (ЭСРДС: 287). Слово кичим ‘кожаный потник, чепрак, подстилка под седло’ М. Фасмер возводит к тюркскому источнику, сравнивая с тур. ШИт ‘лошадиная сбруя’, казах. kezim, kezim ‘чепрак, подстилка под седло’ (Фасмер 2: 241). К приведенным данным А.Е. Аникин добавляет весьма существенные, на наш взгляд, сведения: др.-тюрк. kedim ~ kejim ‘одежда’, ked- ~ kej- ‘надеть на себя (чулки, одежду)’ (ЭСРДС: 294). При этом, заметим, исследователь не находит их связи со словами кеж, киж, по всей вероятности, учитывая структурные, фонетические и семантические расхождения между кеж, киж и кичим. Подчеркнем наибольшую фонетическую близость слов киж/кеж и алтайского кижим, возводимого к тому же источнику, что и кичим (ИЭСРГА 5: 50).

Слово кеж проникло из русского языка в коми-зырянский: «kez 'гтайШЛ, Ьийе leinewand' < кежь» (КаИта RLS S. 61), «коми кеж ‘холст в полоску из посконины’ < рус.» (ЭСРДС: 280 со ссылкой на КЭСК: 120).

Тюркский след, исторически обусловленный тесными контактами русских и, в частности, татар на довольно обширной территории, включающей Кировскую, Нижегородскую области [1, с. 4; 4, с. 65], обнаруживается не только в заимствовании лексемы кеж, но и в изменении начального согласного. Возникновение звука [ч] в соответствии с [т’] и [к’] может быть объяснено влиянием такой особенности тюркских языков, как переход к > ч и т > ч перед гласными переднего ряда [3, с. 528].

Таким образом, слово чежовина входит в значительный по объему этимологический комплекс, в котором объединяются слова с разным консонантным анлаутом. Опираясь на лингвогеографические данные, можно предположить, что в корне [ч-] появилось на базе [т’-] перед гласным переднего ряда после преобразования [к’-] в [т’-]. При этом исходный корень кеж- является ориентализмом. Семантическая сторона, по всей вероятности, отражает внешнее сходство красивой, плотной ткани домашнего изготовления, пестряди, с узорчатыми тканями, привозимыми с Востока, среди которых могли быть и специально тканые изделия для лошади, игравшей немаловажную роль в жизни тюркоязычных народов.

Проведенное наблюдение явно недостаточно, чтобы до конца выяснить вопрос о конкретных источниках и времени появления слова чежовина, для решения которого требуются дополнительные данные говоров не только русского, но и тюркских языков, сведения по материальной культуре народов, длительно соприкасающихся друг с другом.

Примечание

1 Стоит обратить внимание на описание традиционного бурятского седла: «К березовому остову седла прикреплялась при помощи ремешков кошма, покрытая красным или черным сукном, или бархатом черного цвета. Посредством заклепок (да-руулга) прикреплялись продолговатые надседель-ные подушки, называемые эмээлэй ободог, или маюуза. Под маюуза стелили чепрак (дэбНэн) из двух продолговатых кусков юфти. ДэбНэн предохраняет ноги всадника от трения их ремнями стремян. Под седло стелили кичим (хэжэм), изготовленный из толстого тибетского сукна - ховеор хэжэм. Чаще встречались хэжэм из юфти с поверхностью, тисненной орнаментом. Кожаный хэжэм назывался дурввбшэ. Хэжэм делали также из черного бархата на подкладе из сукна, украшая узорной стежкой и трехцветной каймой с розетками из раковин. Хэжэм оберегает бока лошади от трения ремнями, он свешивается ниже стремян. Под хэ-жэм подкладывали войлочный потник (тохом), украшенный каймой из красного сукна». [5].

Библиографический список

1. Бердинских В.А. Предисловие // Областной словарь вятских говоров. Вып. 1. - Киров, 1996. -144 с.

2. ВарботЖ.Ж. Праславянская морфонология, словообразование и этимология / отв. ред. О.Н. Тру-бачев. - М.: Наука, 1984. - 256 с.

3. Гаджиева Н.З. Тюркские языки // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Советская энциклопедия, 1990.

- С. 527-529.

4. Закиев М.З. Татарский язык // Языки народов Российской Федерации и соседних государств: энциклопедия в 3-х т. Т. 3. / Ин-т языкознания. -М.: Наука, 2005. - С. 65-76.

5. Интерьер жилища // Материальная культура бурят. Быт. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://MKBuryat_Bit_Zhil_inter.html (дата обращения - 05.02.2013).

6. Колесов В.В. Ударение заимствованных слов в русских памятниках ХУ1-ХУП вв. (к вопросу об акцентологической адаптации заимствованной лексики) // Русская историческая лексикология и лексикография. Вып. I. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1972. - С. 2845.

7. Мартьянова В.Н. Названия одежды и ее элементов в русских говорах севера Удмуртии // Лек-

сический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования), 1995 г. - СПб.: Изд. ИЛИ РАН, 1998. - С. 190-193.

Источники

Акчим сл. - Словарь говора д. Акчим Красно-вишерского района Пермской области (Акчимский словарь) / гл. ред. Ф.Л. Скитова. Вып. 1-5. - Пермь, 1984?2003.

Громов 1992 - Громов А.В. Словарь. Лексика льноводства, прядения и ткачества в костромских говорах по реке Унже: учеб. пособие. - Ярославль: ЯГПИ им. К.Д. Ушинского, 1992.

Даль - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1-1У. - М., 1956.

ДАРЯ 1 - Диалектологический атлас русского языка (Центр Европейской части СССР). Вып. 1. Фонетика. Карты. - М.: Наука, 1986.

ДАРЯ 111-1 - Диалектологический атлас русского языка: Центр Европейской части России. Вып. III. Ч. I. Лексика. Карты. - М.: Наука, 1997.

ЖКС - Живое костромское слово. Краткий костромской областной словарь / сост.: Н.С. Ганцовс-кая, Г.И. Маширова; отв. ред. Н.С. Ганцовская. -Кострома: ГОУВПО КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006.

ИЭСРГА - Историко-этимологический словарь русских говоров Алтая / под ред. Л.И. Шелеповой. Вып. 1-6. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007-2012.

КСРНГ - Картотека Словаря русских народных говоров (хранится в Институте лингвистических исследований, Санкт-Петербург).

КЭСК - Лыткин В.И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка. - М., 1970.

ОСВГ - Областной словарь вятских говоров: учеб. пособие по русской диалектологии / под ред. В.Г. Долгушева и З.В. Сметаниной. Вып. 1-7. -Киров: Кировская областная типография, 19962012.

СВГ - Словарь вологодских говоров / ред. Т.Г. Паникаровская; Л.Ю. Зорина. Вып. 1-12. - Во-

логда: Русь, 1983-2007.

СГРС - Словарь говоров Русского Севера / под ред. А.К. Матвеева. Т. 1-5. - Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2001-2011.

СлРЯ XI-XVII вв. - Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 1-28. - М., 1975-2008.

СОВН - Словарь областного вологодского наречия. По рукописям П.А. Дилакторского, 1902 г. / Ин-т лингв. исслед. РАН; изд. подгот. А.Н. Левич-кин, С.А. Мызников. - СПб.: Наука, 2006.

СОГ - Словарь орловских говоров / сост. Т.В. Бахвалова; К.С. Корниловская и др. Вып. 115. - Ярославль: ЯГПИ им. К.Д. Ушинского; Орёл: Орловский гос. ун-т, 1989-2008.

СПГ - Словарь пермских говоров. Вып. 1-2. -Пермь: Книжный мир, 2000-2002.

СРГО - Словарь русских говоров Одесщины / отв. ред. Ю.А.Карпенко. Т. 1-2. - Одесса: АстроПринт, 2000-2001.

СРГС - Словарь русских говоров Сибири / под ред. А.И. Федорова. Т. 1-5. - Новосибирск: Наука, 2001-2006.

СРГСУ-Доп. - Словарь русских говоров Среднего Урала. Дополнение / под ред. А.К. Матвеева. - Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1996.

СРНГ - Словарь русских народных говоров / сост. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. Вып. 1-44. -М.; Л.; СПб.: Наука, 1965-2011.

Фасмер - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-4. - М.: Прогресс, 1964-1973.

Эл. - Элиасов Л.Е. Словарь русских говоров Забайкалья. - М., 1980.

ЭСРДС - Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. -М.; Новосибирск: Наука, 2000.

Kalima RLS - Kalima J. Die russischen Lehnworter im Syrjanischen // Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia XXIX. Memoires de la societe Finno-ougrienne XXIX. - Helsingfors, 1910.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.