CC BY
1УДК 75.036(493)45
А. А. Веселова
Творчество Жана Дельвиля (1867-1953). К вопросу развития бельгийского символизма
Особенную грань бельгийского символизма составляет творчество художников идеалистического направления, контаминирующих различные философские, религиозные и эзотерические учения. Соединяя в своем искусстве интерес к познанию тайн мироздания с художественными традициями национальной школы, безусловным лидером направления становится Жан Дельвиль, творчеству которого посвящена представленная статья. Художник и публицист, писатель и поэт, основатель символистского объединения «Во имя искусства» (а позже и Салона идеалистического искусства), педагог и пропагандист идеализма и эзотеризма в живописи, Дельвиль может считаться одной из ключевых фигур искусства Бельгии конца XIX - начала ХХ века.
Ключевые слова: Жан Дельвиль; бельгийский символизм; живопись идеализма; идеалистический символизм; Роза и Крест; Пеладан.
Anna Veselova Jean Delville Artwork (1867-1953).
Revisiting the Question of Belgian Symbolism Development
The artwork of painters of idealism school, blending a variety of philosophical and religious teachings, being interested in arcane knowledge, represents a particularity of Belgian symbolism. Jean Delville becomes an absolute leader of the movement combining in his artwork the interest towards the riddles of the universe with the national artistic traditions. The present article is dedicated
230
to his artwork. Painter and essay writer, man of letters and poet, founder of symbolist society "Pour l'Art" (and later of "Salon d'Art Idéaliste"), educationalist and propagandist of idealism and esoterism in painting, Delville can be considered to be one of the major figures of all Belgian art of the late 19th and the early 20th centuries.
Keywords: Jean Delville; Belgian symbolism; idealism painting; idealistic symbolism; Rose-Croix; Péladan.
Развитие символизма в Бельгии происходит в обстановке тесных межкультурных контактов и взаимного влияния художников различных стран. В это время Бельгия находится на перекрестке традиций, стилей, направлений: возникшие множественные творческие объединения способствовали обмену культурным опытом художников, писателей, поэтов, философов, композиторов со всего мира. Однако, развиваясь в атмосфере постоянного обновления и смешения художественных взглядов и философских идей, символизм стал для Бельгии не просто направлением: он позволил «оживить» традиции национальной школы (которые в реальности никогда не умирали на этой земле), связанные с тяготением к изображению незримых истин, абсолютного, неподвластного не только человеческому зрению, но и человеческому разуму.
Эти устремления способствовали выдвижению ряда художников (среди которых К. Монталь, А. Сиамберлани, Э. Фабри, О. Левек, Ф. Кнопф, Л. Фредерик и, конечно, Ж. Дельвиль), объединившихся вскоре под общим именем «идеалистов». Их стремление к познанию тайн мироздания, увлечение эзотерическими знаниями, спиритизмом, герметизмом, каббалой, магией, алхимией сформировало особенное направление бельгийского символизма, которое было представлено художниками, осознавшими благородную просветительскую миссию своего искусства - выражаясь словами Франсин-Клэр Легран - «возвысить души народа, внушая ему чувство Красоты, которая является неотъемлемой составляющей счастья и добродетели» [4, p. 75]. Вера в преображение человека через искусство и желание быть воспринятыми, изъясняться понятным зрителю языком побудят их часто прибегать к использованию аллегорий, а также мечтать об украшении
231
стен различных общественных зданий сценами, которые были бы поучительными, но в то же время успокаивали и давали людям надежду.
Все они в начале своего увлечения идеалистическим искусством являлись поклонниками философии Жозефена Пеладана, восстановившего в 1888 г., вместе с Станисласом Де Гуайта, орден Розы и Креста (из старинного тулузского ордена розенкрейцеров). Однако уже в 1892 г., когда Пеладан порывает с масонскими и каббалистическими взглядами розенкрейцеров и организует свой, христианский, - католический орден Розы и Креста, он устраивает выставки объединения, в которых принимают участие и бельгийские художники, и именно в Брюсселе он находит единомышленников. Под его влиянием в том же 1892 г. Жан Дельвиль (1867-1953) организует аналогичный союз в столице Бельгии - он становится основателем художественного кружка «Pour l'art»1, объединившего большинство бельгийских символистов. Родоначальник идеалистического и эзотерического направления бельгийского символизма, Дельвиль становится одной из ключевых фигур искусства страны конца XIX - начала ХХ в.
Получив классическое художественное образование в Королевской академии изящных искусств Брюсселя, он формируется как художник реалистического направления, мечтает посвятить себя изображению мира крестьян и нищеты. В 1887 г., на выставке художественного объединения «Взлет», он показывает картину «Земля» (1887. Не сохранилась), в которой, несмотря на то, что современный зритель может судить о ней лишь по фотографии, ясно прослеживается сходство с другим мэтром бельгийского искусства, К. Менье.
однако уже в работах этого времени чувствуется и другое влияние, далекое от изображения социальных проблем современного художнику мира. Так, например, рисунок «Тристан и Изольда» (1887. Королевский музей изящных искусств Бельгии, Брюссель), несомненно, навеян не только средневековым рыцарским романом, но и оперной музыкой Рихарда Вагнера, звучащей в это время на всех сценах Бельгии. Эта работа предвосхищает будущую изыс-
канность формы и многозначное, обладающее универсальным характером, содержание произведений Дельвиля.
Становление индивидуального художественного стиля мастера происходит стремительно - он черпает вдохновение отовсюду: «из реалистической традиции, из литературы, из собственного воображения, из пейзажей, которые видел в путешествиях, из световых эффектов утренней зари, ночи, солнца и луны» [3, р. 18]. Уже к концу 1880-х гг. - моменту его знакомства с Пеладаном, увлечению эзотеризмом, каббалистической философией, идеализмом Платона, мистицизмом - художник, впитавший лучшие достижения различных традиций и школ (он посещал и изучал культуру Италии, Франции, Англии), четко осознавал свое предназначение в искусстве.
Афиша, созданная Дельвилем в 1892 г. для первой выставки основанного им художественного объединения «Во имя искусства», изображает своеобразного сфинкса - один из часто повторяющихся образов бельгийских символистов, олицетворяющих тайну. Но в отличие, например, от многочисленных сфинксов Кнопфа, Дель-виль не склонен к эзотерическому пессимизму, идее невозможности познания, возведенной в культ. напротив, художник считает скептицизм разновидностью морального беспорядка, с которым необходимо бороться: он чувствует своим долгом пробудить разум людей постижением тайн, связанным с древними традициями -каббалой, магией, герметизмом. именно поэтому голову сфинкса венчают пятиконечные звезды (каббалистический и масонский символ знания), а руки оберегают драгоценную чашу, подобную Святому Граалю, над которой горит пламя истины.
С тайными знаниями связан и еще один из любимейших образов бельгийских символистов - Орфей, к которому и Дельвиль обращается неоднократно. Изучение орфизма, древнего эзотерического учения, побудило художника использовать этот образ скорее не в качестве олицетворения могущества искусства, но как символ познания. Вера орфистов в бессмертие души, двойственность человеческой природы, жизнь после смерти, интегрированы в творчестве Дельвиля с другими философскими учениями, порождая сложную
символику. Так, сияние небесных светил озаряет «Мертвого Орфея» (1893. Королевский музей изящных искусств Бельгии, Брюссель) (ил. 1), чья голова лишена тела, помещена на лиру и плывет в голубом пространстве, испещренном волнами и в то же время усыпанном звездами; лицо, застывшее в экстатическом состоянии, с прикрытыми глазами словно иллюстрирует слова Дельвиля: «Человеческая голова создана по ритму планетарных законов; она притягательна и излучающа одновременно, и именно на ней влияние небесных тел, кстати, абсолютно проявляет себя. Нет разницы между сетью планетарных притяжений и нервной системой человека» [2; цит. по: 4, р. 89]. Слияние в единое целое человека и Вселенной, воды и неба, жизни и смерти воплощено во вневременном образе: голова растерзанного менадами певца, овеянная мягким свечением, сохраняет свою, кажется, даже не античную, а ренессансную красоту: анатомическая точность в моделировке благородных черт лица, мягкость ниспадающих локонов волос подчеркнуты изысканным сиянием драгоценной лиры.
Безупречное мастерство живописца было по достоинству оценено и академическими кругами: в 1895 г. - год третьего и последнего Салона «Во имя искусства» - художник получает Римскую премию за картину «Христос, прославляемый детьми» (1894), выполненную в академической манере. Но в то же время он публикует свою главную теоретическую работу: «диалог между нами: каббалистическая, оккультная и идеалистическая аргументация»2, где подчеркивает эзотерическую направленность своего искусства. В это же время рождается его первая большая композиция «Сокровища Сатаны» (1895. Королевский музей изящных искусств Бельгии, Брюссель), где художник проявляет свои философские воззрения. Кажется, живописец погружает все происходящее в подводное царство: поток спящих тел в сладострастных позах, окруженный загадочными растениями, покорно движется сквозь жидкое, полупрозрачное пространство. Сам Сатана, чья голова окружена ореолом красной шевелюры, а крылья заменяют огромные щупальца, застыл над телами в прыжке колдовского танца. Удивительное мастерство художника, соединяющего академический подход в трактовке пер-
сонажей, реалистично написанные фигуры, с фантастическим пространством, вызывает у зрителя ощущение присутствия. Пугающий сюжет неслучайно помещен художником на дно, в глубины моря (или глубины подсознания?), куда не проникает свет: именно свет является для Дельвиля выражением абсолютной истины и источником спасения для всего человеческого.
Так, на картине «Ангел света»3 (1894. Частная коллекция) (ил. 2) человек, поднимающийся из удушающего сплетения растений, насекомых и клубка змей, падает навзничь в экстатическом состоянии рядом с Ангелом. Ангел же, увенчанный крылатой короной, устремляется ввысь, в неестественном развороте вытягивая свое хрупкое тело, едва прикрытое прозрачным одеянием, сотканным из света: его полы клубятся вокруг торса мужчины, словно вытаскивая его из цепких объятий тлетворного мира. Лучи, которые источает Ангел, освещают ирреальный горный пейзаж -отрывистые гребни гор, написанные в духе восточной живописи. Исследовавшая бельгийский символизм Ф. К. Легран очень высоко оценила это полотно, утверждая, что картина, «самая ювелирная по живописным характеристикам, наиболее изысканная по цвету, благодаря сочетанию желтого, сиреневого и голубого» [4, р. 89], демонстрирует не только близость произведений Дельвиля творчеству маньеристов, но и указывает на другой источник его вдохновения - эллинистическую эпоху.
Несколько претенциозное исступление лица человека, противопоставленное античной сдержанности мимики Ангела, напоминает о философии Дельвиля, считавшего, что «тот, кому удалось проникнуть в тайные, сокровенные места астрального света, знает секреты жизни и смерти; он также располагает экстраординарными и опасными способностями, с помощью которых он властвует над летаргией, телепатией, колдовством и экстазом. он может общаться с духами умерших и даже вызывать мертвых к жизни» [4, р. 76].
Сюжеты, к которым обращается художник, находятся не в мире мифов и легенд, как сцены прерафаэлитов или французских символистов, а скорее в потоках света небесных светил. Композиция, цвета, редкое чувство пространства, в сочетании с безупречной
фактурой, концепция обнаженного как носителя всеобщих чувств и всеобщих верований человечества служат воплощением спиритуалистических взглядов. Подобно фламандским примитивам, следующим христианской вере, дельвиль преподнес зрителю веру в свет небесных светил, который пронизывает его холст. Неслучайно двенадцать учеников Платона (Школа Платона. 1898. Музей д'Орсе, Париж) (ил. 3) вызывают у зрителя ассоциации с христианскими апостолами. Дельвиль изобразил людей, жаждущих знания и понимания законов мироздания, конечной целью которых является, несомненно, раскрыть Бога в себе и сеять вокруг себя мудрость и гармонию. Смешение различных философий, столь характерное для Дельвиля, воплощено здесь в форме, близкой художникам французского символизма, в частности, творчеству П. Пюви де Шаванна. Его знаменитая «Священная роща, возлюбленная искусствами и музами» (1884-1889. Институт искусств, Чикаго) также представляет идеалистическое существование в условном, ирреальном пространстве. Но если у французского художника оно лишено всяческих законов физики материального мира: невесомые, почти бестелесные фигуры, напоминающие античные статуи, находятся в иной реальности - прекрасной и недостижимой, а потому неподвластной привычной человеку логике: максимально обобщенные, стилизованные, лишенные ненужных деталей, предметы и объекты воспринимаются не как вещи, а идеи, которые они выражают. Совершенно иной принцип можно наблюдать в композиции Ж. Дельвиля «Школа Платона»: при общей схожести возвышенного сюжета, изысканного колорита, небесно-голубого свечения, наполняющего пространство холста, картину бельгийского художника отличают тщательная моделировка фигур, перспективное построение пространства, материальность созданных образов и всей обстановки, позволяющая почувствовать тепло южной ночи, услышать пение ночных птиц и аромат цветущих деревьев. Ученики Платона - персонажи вполне реальные, из плоти и крови, -становятся воплощением гармонии телесного и духовного начал и позволяют художнику выразить свои религиозно-философские воззрения максимально убедительно: увидев воочию эту мистиче-
скую сцену, зритель словно прикасается к тайне мироздания - ни тени сомнения не зарождается в его сознании в истинности учения и бессмертии человека. Подобно нидерландской живописи эпохи Возрождения, которая ставит перед собой цель - «восхождение от чувственного к мистическому созерцанию сверхчувственного» [1, с. 12], Дельвиль использует верность натуре, тщательную, детальную, точную живопись для передачи незримых истин.
Религиозный мистицизм, характерный для культуры Бельгии (а ранее Нидерландов и Фландрии), был интегрирован в творчестве Дельвиля с новыми символистскими идеями, религиозно-философскими и эзотерическими учениями, что побудило художника к созданию композиций морализаторского характера, а также использованию скрытых смыслов. Так, на картине «Любовь душ» (1900. Музей Икселя, Брюссель) идеализированно-удлинненные фигуры, парящие в межзвездном пространстве, образуют форму кадуцея - древнего символа тайного знания. Дуализм мироздания, основанный на единении мужского и женского начал, тьмы и света, луны и солнца, дня и ночи, воды и огня, воплотился в живописной композиции, построенной на борьбе противоположных цветов: холодного синего и теплого желтого. Изысканные пропорции, мягкие линии, томные изгибы, напоминающие о стилистике модерна, - все заставляет прислушаться к тонкой гармонии космического ритма. Сплетение тел во славе света -сюжет, разрабатываемый художником еще с ранних работ (вспомним прекрасный рисунок «Тристан и Изольда» 1887 г.), - вновь пронизан тонкой чувственностью, которая странным образом поселяется в творчестве того, кто считает себя художником чистой духовности. Надо сказать, что это обращение к чувственному, телесному встречается у большинства художников-идеалистов. Так и картина Дельвиля «Богочеловек» (1901-1903. Музей Гру-нинге, Брюгге) - это «гигантское пирамидальное крушение тел, сведенных судорогой и переплетенных, мертвых или одурманенных их видением - неизвестно» [4, р. 91]. Взывая к традициям Босха и Рубенса, Дельвиль выстраивает эту архитектуру плоти -обнаженные тела болезненных оттенков, застывшие в спиралях,
образующие постамент сияющей фигуры Христа. Люди, коленопреклоненные, в исступлении тянутся к этому божественному свету, символизирующему великое знание. Единственная цветная часть картины - нимб с концентрическими полосами, красными, зелеными и голубыми - цветами, на которые раскладывается физический световой спектр... Этот же свет был принесен людям «Прометеем» (1907. Свободный университет Брюсселя, Бельгия), это же сияние небесных тел успокаивает человеческие души в картине «Забвение страстей» (1913. Частная коллекция), к нему, к этому сиянию, тянутся все персонажи Дельвиля.
Для понимания всего творчества Дельвиля очень важно подчеркнуть его лидерские качества, способность объединять и направлять людей, вести за собой. Когда в 1895 г. организация «Во имя искусства» перестает существовать, он создает новую - Салон идеалистического искусства.
Начиная с 1897 г., Дельвиль ведет активную художественную пропаганду, подчеркивающую формальный консерватизм символистов, очень далекий, и даже противоположный устремлениям «Группы двадцати» - другого бельгийского объединения, которое в тот год прославляло творчество Сёра. С этого времени Дельвиль является создателем и вдохновителем журнала «Идеалистское искусство», позже возглавляет еженедельный журнал «Свет» - научный, художественный и литературный, - в котором «некоторые статьи тяготели, под внешней маской объективности, к „спиритическим" феноменам» [4, р. 92].
Его яростное рвение просветителя, миссионера неизбежно должно было привести Дельвиля в сферу образования. В 1900 г. он становится преподавателем натурного рисунка в знаменитой Школе искусств Глазго, где оказывает влияние на формирование символистской эстетики многих художников. Он покинет этот пост в 1905 г., чтобы занять аналогичную должность в Брюссельской академии, в которой будет преподавать вплоть до 1937 г.
Искусство Дельвиля, получившего признание еще при жизни, было незаслуженно забыто на долгие годы. Лишь к концу ХХ в. бельгийские искусствоведы стали вновь обращаться к творчеству
238
художника в своих исследованиях, которые, к сожалению, на русский язык не переводились; и лишь в 2014 г. состоялась первая ретроспективная выставка его творчества в бельгийском городе Намюр, в музее основоположника бельгийского символизма Фе-лисьена Ропса.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Pour l'art (франц.) - за искусство, во имя искусства.
2 Dialogue entre nous : Argumentation kabbalistique, occultiste, idealiste. Bruxelles, [1895]. (на фр. яз.).
3 Оригинальное название «Ange des splendeurs» (франц.) - «Ангел сокровищ, блеска, великолепия, сияния» - подчеркивает значение света для Дельвиля, воспринимаемого не просто физическим явлением, но бесценным сокровищем.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Степанов А. В. Искусство эпохи Возрождения : Нидерланды, Германия, Франция, Испания, Англия. СПб. : Азбука-классика, 2009.
2. Delville J. Dialogue entre nous : Argumentation kabbalistique, occultiste, idealiste. Bruxelles : [s. n., 1895].
3. Delville M. Jean Delville, mon grand-père II Jean Delville. Maître de l'idéal I réd. D. Laoureux, V. Carpiaux. Paris : Somogy éditions d'art, 2014. С. 14-36.
4. LegrandF.-C. Le Symbolisme en Belgique. Bruxelles : Laconti, 1971. (Belgique, art du temps).
1. Ж. Дельвиль. Мертвый Орфей. 1893. Холст, масло. 79,3x99,2 Королевский музей изящных искусств Бельгии, Брюссель
240
2. Ж. Дельвиль. Ангел света. 1894. Холст, масло. 127*146 Королевский музей изящных искусств Бельгии, Брюссель
3. Ж. Дельвиль. Школа Платона. 1898. Холст, масло. 260*605 Музей д'Орсе, Париж
242
