CC BY
2Часть I. ИССЛЕДОВАНИЯ И ОЧЕРКИ
ЛЮ ЯДИН
ТВОРЧЕСКАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ КИТАЙСКОЙ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ: ОБСУЖДЕНИЕ ЗНАЧЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ «ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА КИТАЯ»1
В статье приводится анализ внутренних и внешних аспектов шести томов энциклопедии «Духовная культура Китая», а также их значения для российского синологического научного сообщества. Во-первых, говоря об общемировом развитии знаний о Китае, «Энциклопедия» отвечает тенденции объединения достижений профессиональных синологов с достижениями творческих деятелей других отраслей, положительно отвечает на вопрос «Соответствует ли китайская культура условиям современности?», а также с научной точки зрения является уникальным изданием, охватывающим все стороны китайской культуры. Во-вторых, говоря о сложном извилистом
1 Материал подготовлен при финансовой поддержке Государственного фонда общественных наук (Гоцзя шэкэ цзицзинь) согласно проекту № 12&2Р170 «Перевод на китайский российской «Энциклопедии» (Элосы Дадянь чжунвэнь фаньи гунчэн) и Базы важных исследований в сфере общественных наук Министерства образования (Цзяоюйбу чжундянь шэкэ яньцзю цзиди) согласно проекту № Ю.!ГО2ОЫОНЕ011 «Исследования распространения китайской народной культуры в северо-восточной Азии» (Чжунго миньсу вэньхуа цзай Дун-бэй я дэ чуаньбо яньцзю). Пер. Л.В. Сте-женской.
Автор выражает искреннюю благодарность за предоставленные материалы профессору ИДВ РАН Анатолию Евгеньевичу Лукьянову и заместителю директора Московской синологической библиотеки Ольге Николаевне Поповой.
пути развития синологической науки в России, «Энциклопедия» является позитивным ответом на возрождение китайской культуры. Она наследует традицию российского китаеведения «гармонического сочетания» в изучении как духовной культуры Китая, так и страноведения. В-третьих, в статье непосредственно рассмотрено содержание «Энциклопедии». Что касается ее значения для научной общественности Китая, то здесь энциклопедия предлагает новоевразийский подход, исследует основные концепции китайской культуры, а также является хорошим примером и стимулом для развития нашей науки. Говоря о значении энциклопедии для китайского общества, следует отметить то, что она позитивно отзывается о китайском пути развития, рассуждает о трансформации китайской традиционной культуры в новых условиях политической действительности, помогает укрепить уверенность в правильности нашего пути.
Ключевые слова: «Духовная культура Китая — Энциклопедия», мировое китаеведение, российское китаеведение, новое евразийство, диалог культур
В 2010 г. были опубликованы шесть томов энциклопедии «Духовная культура Китая» под руководством главы ИДВ РАН, главного составителя и редактора энциклопедии академика М.Л. Титаренко, заместителей главного редактора профессора А.И. Кобзева и профессора А.Е. Лукьянова. Эта энциклопедия вызвала всеобщий интерес и получила положительные отзывы. В 2011 г. М.Л. Титаренко, А.И. Кобзев и А.Е. Лукьянов были удостоены Государственной премии Российской Федерации за выдающиеся достижения в развитии отечественного и мирового китаеведения и подготовку фундаментальной академической энциклопедии «Духовная культура Китая»2. 17 июня 2009 г. занимавший в то время пост Председателя КНР Ху Цзиньтао вручил главному составителю энциклопедии «Духовная культура Китая» М. Титаренко медаль за выдающийся вклад в развитие российско-китайских отноше-ний3. Во время своего первого визита в Россию 23 марта 2013 г. Пред-
2 Указ Президента Российской Федерации от 8 июня 2011 г. №. 724 // Российская газета. 10.06.2011.
3 У Циминь, Чжан Гуанчжэн. Хуйгу лиши цзиюй вэйлай — цзи Ху Цзиньтао чжуси чуси Чжун-Э цзяньцзяо люши чжоу цинчжу дахуй [Оглядывась на историю, обращаясь к будущему — о председателе Ху Цзиньтао на торжественном собрании, посвященном 60-летию установления китайско-российских отношений] // Жэньминь жибао. 18.06.2009.
седатель КНР Си Цзиньпин встретился с российскими синологами и отметил, что изданные Российской академией наук шесть томов энциклопедии «Духовная культура Китая» стали результатом плодотворной работы российского синологического научного сообщества; в них дается всестороннее истолкование многогранной китайской культуры, насчитывающей уже свыше 5000 лет4. Сейчас мы занимаемся переводом этой энциклопедии на китайский язык. В Китае многие недоумевают по этому поводу: русские ученые пишут о Китае, какой смысл китайским ученым заниматься переводом этих исследований? Данная статья попытается ответить на подобные вопросы и развеять сомнения, а также попробует осмыслить саму «Энциклопедию», оценить ее значение и провести анализ внешних факторов5.
4 Ду Шанцзэ, Ши Сяохуй, Линь Сюэдань, Се Яхун. «Вэньхуа цзяолю ши минь-синь гунчэн, вэйлай гунчэн» — цзи Си Цзиньпин чжуси хуйцзянь э ханьсюэцзя, сю-эси ханьюй дэ сюэшэн хэ мэйти дайбяо [«Культурный обмен — это проект народных чаяний, проект будущего» — о встрече председателя Си Цзиньпина с российскими китаистами, студентами, изучающими китайский язык, и представителями прессы] // Жэньминь жибао. 25.03.2013.
5 Статьи китайских ученых, посвященные «Энциклопедии духовной культуры Китая»: Лю Ядин. Хунпяньцзюйчжи чуань юи [Великое произведение распространяет дружбу] // Жэньминь жибао. 12.02.2010; Лю Ядин. «Юнлэ дадянь» цзай хайвай — Элосы кэсюэюань «Чжунго цзиншэнь вэньхуа дадянь» цэцзи [ «Юнлэ дадянь за границей — взгляд со стороны на «Энциклопедию китайской духовной культуры» Российской академии наук] // Чжунвай вэньхуа цзяолю. 2011. № 4; Лю Ядин. Элосы «Чжунго цзиншэнь вэньхуа дадянь»: фаньи юй сыкао [Российская энциклопедия духовной культуры Китая: перевод и осмысление] // Элосы вэньи. 2013. № 3; Лю Ядин. Таньцзю Чжунго чжэсюэ шуюань Хуася синьчжи — «Чжунго цзиншэнь вэньхуа дадянь чжэсюэ цзюань» гуанькуй [Изучая китайскую философию, искать истоки китайского мировосприятия — взгляд издалека на том «Философия» «Энциклопедии духовной культуры Китая»] // Ганьсу шэхуэй кэсюэ. 2013. № 4; Ли Чжицян, Се Чуньянь. Чжуншицзэнхуа ханьсюэ ципа — пин «Чжунго цзиншэнь вэньхуа дадянь» [Наследовать и преумножать достижения выдающихся китаистов —
об «Энциклопедии духовной культуры Китая»] // Чжунго эюй цзяосюэ. 2010. № 1; Ли Минбинь. Элосы ханьсюэ дэ байкэ цюаньшу чуаньтун. [Традиция энциклопедий в российском китаеведении] // Гоцзи шие чжун дэ чжунго яньцзю — лиши юй сянь-чжуан. 2013. № 99. С.102; Лю Жоминь. Пин Элосыкэсюэ юань «Чжунго цзиншэнь вэньхуа дадянь» [Об «Энциклопедии духовной культуры Китая» Российской академии наук] // Говай шэхуй кэсюэ. 2009. № 6; Лю Ядин. Понимание и диалогичность: значение энциклопедии «Духовная культура Китая» // Проблемы Дальнего Востока.
В мировом масштабе, в исторической диахронии христианские миссионеры, идейные деятели и профессиональные китаисты занимались производством и распространением знаний о Китае: их исследования имеют определенную временную последовательность, видно их взаимное влияние. В исторической синхронии также наблюдалось взаимовлияние религиозного аспекта, идейного аспекта и исследовательской деятельности профессиональных китаистов. В последнее время все отчетливей становится тенденция сближения исследовательской деятельности профессиональных китаистов и различных идейных аспектов. Сможет ли китайская традиционная культура совершить творческую трансформацию? Этот вопрос беспокоит многих исследователей.
Первые знания о Китае на Западе появились в XVII в. благодаря деятельности иезуитских миссионеров. Они занимались переводами китайских классических текстов, писали отчеты, вели путевые дневники, издавали сочинения и тем самым распространяли представления о Китае. Они внесли огромный вклад в развитие знаний о Китае, поскольку переводили и толковали китайские каноны и занимались составлением первых учебников по изучению китайского языка. Путевые заметки, написанные на итальянском языке итальянским миссионером-иезуитом Маттео Риччи (Matteo Ricci), впоследствии были переведены на латинский язык бельгийским (валлонским) миссионером-иезуитом Никола Триго (Nicolas Trigault) и изданы в 1615 г. под названием «История прихода христианства в Китай»6. Подобным произведением стала выпущенная в 1643 г. книга португальского миссионера-иезуита Альвару Семеду (Alvaro Semedo) «Записи о великом Китае»7. Не стоит упускать из виду тот факт, что миссионеры, рассуждая о китайской культуре, часто ненароком оказывались в плену предрассудков. Например, Мат-тео Риччи, говоря о картине происхождения мира в буддийской религии, писал следующее: «Похоже, что основоположник второй конфессии заимствовал ряд идей и взглядов из нашей западной философии. К при-
2014. № 4; Ли Чжисян, Се Чуньянь. Важный мост между культурами. Об энциклопедии «Духовная культура Китая» // Проблемы Дальнего Востока. 2014. № 1.
6 См.: Ли Мадоу, Цзинь Нигэ. Ли Мадоу Чжунго цзацзи [Маттео Риччи, Николя Триго. Китайские дневники] / пер. Хэ Цзигао. Гуйлинь: Гуанси шифань дасюэ чу-баньшэ, 2001.
7 См.: Цзэн Дэчжао. Да Чжунго чжи [Алвару Семеду. Записи о великом Китае] / пер. Хэ Цзигао. Пекин: Шанъу иньшугуань, 2012.
меру, они признают только 4 начала, китайцы же, по своей невежественности, прибавили к ним еще и пятое начало. Согласно китайской теории, весь материальный мир — люди, животные, растения и вообще соединение всех вещей — состоит из 5 первоэлементов: металла, дерева, воды, огня и земли»8. В этих строках отчетливо проявляется высокомерие евроцентризма.
Переводы китайских канонических текстов миссионерами считаются по праву важным этапом в распространении знаний о Китае на Западе. Маттео Риччи перевел «Сы шу» («Четверокнижие») на латинский язык; к сожалению, его рукопись была утрачена. Латинский перевод «Сы шу», выполненный Николя Триго, был издан в Ханчжоу9. В 1687 г. Купле (Couplet) издал в Париже книгу на латинском языке под названием «Китайский философ Конфуций» («Непосредственное понимание книг "Сы шу"», правда, он не включил «Мэн-цзы»). Немецкий миссионер Рихард Вильгельм перевел на немецкий язык «И цзин» («Канон Перемен»). Британский миссионер Джеймс Легг (James Legge) при содействии Ван Тао и других специалистов, перевел большое количество китайских классических текстов на английский язык; издал 5 томов «Канонических книг Китая», включая переводы «Сы шу» («Четверокнижия»), «У цзин» («Пятиканония»), «Чжуан-цзы», «Дао дэ цзина», «Инь фу цзина» («Канон сокрытых знаков») и др. Эти переводы сыграли огромную роль в приобщении западного мира к духовной культуре Китая. Эта работа по распространению китайской культуры безусловно заслуживает уважения и почета, однако нельзя не отметить и тот факт, что иезуиты-миссионеры часто неверно понимали и истолковывали китайскую культуру. Некоторые китайские ученые полагают, что Купле не только использовал переводческую деятельность для распространения учения христианской религии, но и акцентировал внимание в своем переводе на то, что письменные памятники Китая изначально имеют ряд схожих моментов с религиозным учением като-лицизма10. Лорен Пристер (Lauren Prister) обнаружил, что в переводах
8 Ли Мадоу, Цзинь Нигэ. Указ. соч. С. 73.
9 Чжан Сипин. Чуаньцзяоши ханьсюэ яньцзю [Синологические исследования миссионеров]. Чжэнчжоу: Дасян чубаньшэ, 2005. С. 137.
10 У Мэнсюэ. Мин-Цин шици Оучжоужэнь яньчжун дэ Чжунго [Китай династий Мин и Цин глазами европейцев]. Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 2000. С. 191—192.
Легга «Лунь юй», «Да сюэ» и «Чжун юн» явно прослеживается тенденция к ориентализму11.
Говоря о понимании Китая западными миссионерами, Моу Цзун-сань и Сюй Фугуань отмечали:
Все же их главной мотивацией была миссионерская деятельность в Китае, поэтому они обращали внимание лишь на определенные элементы китайской мысли: во-первых, их интересовали упоминания о Верховном Владыке в китайских канонах «Ши цзин» и «Шу цзин», а также те фразы в древних конфуцианских текстах, которые говорили об уважении к Небу и поклонению божествам; во-вторых, миссионеры возражали и активно выступали против «учения о принципе и сердце» сун-ского и минского неоконфуцианства12.
Американский ученый Лайонел М. Йенсен (Lionel M. Jensen) также отмечал, что знания, которые европейские иезуиты распространяли о Китае, недостоверны; для подтверждения своих слов он анализировал истолкование миссионерами «Конфуция»: «Отождествление "Конфуция" с местностью (Китаем) — это, конечно, заслуга иезуитов. Они были чужаками, пастырями на неродной земле. Их понимание «святого человека» было многозначным, но обязательно имеющим особый смысл и указывающим на особенное значение. «Конфуций» был выделен ими в ходе изучения китайской культуры, превратился в изобретенную ими предпосылку. В образе китайского святого были выражены надежды иезуитов-миссионеров на локализацию (укоренизацию их идей в китайской почве). «Конфуций» уже не был чисто китайским, в его образе нашел отражение процесс инкультурации миссионеров-иезуитов, сам же образ «Конфуция» стал реакцией миссионеров на все возрастающие сомнения Ватикана о возможности культурной адаптации, и это имело
11 Фэй Лэжэнь. «Чжунго цзиндянь» дии цзюань иньянь [Введение в первый том «Китайская классика»] // Ли Ягэ. Чжунго цзиндянь [Легг. Китайская классика]. Шанхай: Хуадун шифань дасюэ чубаньшэ, 2011. Т. 1. С. 11.
12 Моу Цзунсань, Сюй Фугуань, Чжан Цзюньли, Тан Цзюньи. Вэй Чжунго вэньхуа цзингао шицзе жэньши сюаньянь [Манифест о переоценке китайской культуры] // Дандай синь жуцзя / ред. Фэн Цзушэн [Современное неоконфуцианство]. Пекин: Саньлянь шудянь, 1989. С. 4.
важное значение для европейских ученых»13. Такого рода рассуждения словно отрезвляющие пилюли помогают сохранять хлад ума для понимания всей сложности процессов изучения Китая миссионерами.
Те материалы, которые ввели в оборот миссионеры и китаеведы, были использованы некоторыми мыслителями Просвещения, например, Вольтером (Francois-Marie de Voltaire) и Франсуа Кенэ (Francois Quesnay), для создания «утопического китайского государства», чтобы на его примере пояснять свои идеи. Особенно отметим Вольтера, который в своей «Энциклопедии» с особым почтением писал о Конфуции. Вольтер с восхищением и уважением писал о китайской культуре, ссылаясь в работе «Опыт о нравах» на путевые записки католических миссионеров в Китае Антуана Гобиля, Луи Конта и других14. Пожалуй, наиболее характерными примерами влияния миссионерской деятельности на европейских мыслителей можно назвать Готфрида Вильгельма Лейбница (Gottfried Wilhelm Leibniz) и Карла Густава Юнга (Carl Gustav Jung). Восемь триграмм «И цзина» вдохновили немецкого философа и математика Лейбница, вследствие чего он описал двоичную систему исчисления15.
В XX в. в синологии явно наметились иные пути развития: часть синологов увлеклась вопросом территориального развития традиционного Китая, другая часть — вопросами взаимоотношений исторического Китая и современного им мира.
Относительно возникновения синологии как научной дисциплины в Европе мнение научного сообщества в целом едино: 11 ноября 1914 г. во Французской академии наук (Коллеж де Франс) была открыта кафед-
13 Lionel M., Jensen. Manufacturing Confucianism: Chinese traditions and universal civilization. Durhan and London: Duke University Press, 1997. P. 86.
14 Фуэртай. Фэнсу лунь / пер. Лян Шоуцян [Вольтер. Опыт о нравах и о духе народов]. Пекин: Шанъу иньшугуань, 1995. С. 216—217.
15 Лайбуницы. Чжи дэ Лэймэн сяньшэн дэ синь: лунь Чжунго чжэсинь [Лейбниц. Письмо к дэ Рэмону: о китайской философии] // Хэ Чжаоу, Лю Юэлинь. Чжунго иньсян: вайго минжэнь лунь Чжунго вэньхуа [Китайские впечатления: знаменитые иностранцы о китайской культуре]. Пекин: Чжунго жэньминь дасюэ чубаньшэ, 2011, С. 119—121. Ху Ян и Ли Чжандо доказали, что уже в 1687 г. Лейбниц читал трактат «Китайский философ Кун-цзы», содержащий схему 64-х гексаграмм «Китайский философ Кун-цзы» Филиппа Купле. См.: Ху Ян, Ли Чжандо. Лайбуницы эрчжи юй Фу Си багуа ту као [О двоичной системе счисления Лейбница и схеме восьми триграмм Фу Си]. Шанхай: Шанхай жэньминь чубаньшэ, 2006. С. 1—35.
ра преподавания китайского, татарского и маньчжурского языков; возглавил кафедру Жан-Пьер Абель-Ремюза (Abel Remusat 1788—1832)16. Профессиональные синологи совершенно по-новому стали подходить к изучению Китая: в отличие от миссионеров-китаистов они исследовали проблемы более основательно и специализировано, и их работы отличались большей глубиной. В этом плане отдельно следует отметить научные исследования по традиционному Китаю французского синолога Анри Масперо (Henri Maspero). С 1920 г. Масперо стал главой кафедры китайского языка и литературы в Коллеж де Франс; он занимался изучением китайского языка, китайской истории и даосизмом. В 1927 г. он издал труд «Древний Китай»; в 1971 г. (уже после его смерти) его ученики систематизировали и издали его произведение «Даосизм и китайские религии». В еще одном произведении, в первом издании вышедшем под названием «Религия Китая в ее историческом развитии», он исследовал древнюю религию, религиозный кризис в эпоху Сражающихся царств, даосизм, буддизм и конфуцианство. Масперо был искусен в изучении тех вопросов и деталей, которые оставались незамеченными другими синологами, и на основе их исследования приходил к неожиданным выводам. Обычно считали, что династия Тан не оказала значительного влияния на развитие конфуцианства. Масперо же первым признал достижения ученого-конфуцианца Кун Инда в толковании «Пя-тиканония». Он также детально изучил теорию Хань Юя о человеческой природе и показал то, каким образом Хань Юй решал этот вопрос: посредством образования надлежит взращивать доброе и сдерживать злое. Он считал, что Хань Юй рассматривал древний вопрос о мотивах человека (о том, что человеком движет) в мировом масштабе, говорил о природных качествах и врожденных данных человека; решал этот вопрос не столько исходя из сферы добродетели (даодэ) и психологии, сколько исходя из области сокровенного учения (сюань сюэ)17. Один из критиков так писал о работе Масперо: «превосходный и вразумитель-
16 Frake H. In Search of China: Some General Remarks on the History of European Sinology // Europe Studies China / ed. Wilson M., Cayley J. London: Han-Shan Tang Books, 1995, P. 13; Чжан Гоган. Вэньмин дуйхуа: Чжун-си гуаньси шилунь [Диалог культур: исторический очерк китайско-западных отношений]. Пекин: Бэйцзин ши-фань дасюэ чубаньшэ, 2013. С. 265—266. О возникновении научного китаеведения в России см. ниже в настоящей статье.
17 Maspero H. Taoism and Chinese Religion / transl. Kierman F.A. Amherst: The University of Massachusetts Press, 1981. P. 68—70.
ный обзор религиозной традиции Китая»18. Религиозным вопросам в действительности было посвящено большинство исследований Масперо. Масперо также изучал китайские современные мифы, общество и верования древнего Китая, вопрос проникновения буддизма в Китай и др.
К.Г. Юнг изменяет свои взгляды в психологии в том числе под влиянием текстов «И цзин» и «Тайна золотого цветка» в переводе Рихарда Вильгельма (Richard Wilhelm). В 1949 г. Юнг написал длинное введение к переводному изданию «И цзина», выполненного его другом Вильгельмом. В этом введении Юнг анализирует гексаграммы Дин, Кань, Цзин и др. В тексте можно явно ощутить то потрясение, которое испытал Юнг, познакомившись с идеями «И цзина». Он писал: «Это предположение затрагивает своеобразный принцип синхронизма, как я его называю; это принцип, который оказывается диаметрально противоположным принципу причинно-следственной связи. Последнее — лишь статистическая правда, никак не абсолютная; своего рода рабочая гипотеза, объясняющая, как одни события проистекают из других. В свою очередь принцип синхронности основывается на некоем пространственно-временном совпадении — явлении куда более интересном, чем просто случайное изменение; он отражает объективные отношения зависимости между событиями, равно как и между субъективными (психологическими) состояниями наблюдателя или наблюдателей»19. Некоторые ученые полагают, что именно благодаря восприимчивости Юнга идеям «И цзина» и ряда других канонов, в которых содержится
мудрость Востока, ему удалось обосновать идею кросс-культурных ар-
20
хетипов и тем самым еще дальше продвинуться в своем исследовании .
Тенденция влияния китаистов на идеи мыслителей (философов, творческих деятелей других специальностей) продолжала сохраняться, одновременно с этим часть китаистов постепенно начала, как и мыслители, рассуждать не только о смысле и значении китайской традиции, но и задаваться вопросом о том, сможет ли исторически сложившаяся традиция Китая приспособиться к условиям современности; тем самым
18 Kirkland J.R. Taoism and Chinese Religion // The Journal of Asian Studies. Vol. 42. No. 2. 1983. P. 395.
19 Jung C.G. Foreword // The Iching, or Book of Changes / transl. Wilhelm R., rendered into English Baynes C. F. Princeton: Princeton University Press, 1990. P. XXIV.
20 Ли Цзюань, Шэнь Шимэй. Сун гэ дэ И цзин синьлисюэ сысян таньвэй [Исследование психологического мышления «И цзина» у Юнга] // Чжоуи яньцзю. 2011. № 5.
образовался новый путь рассуждения о Китае как у западных китаистов, так и западных мыслителей. Это также придало синологической науке универсальное значение и актуальность.
Что касается идейных произведений, особое внимание следует уделить работе немецкого мыслителя Макса Вебера (Maximilian Carl Emil ansl) «Конфуцианство и даосизм». Вебер исследовал отношения напряженности (некоего духовного сопротивления) между конфуцианской этикой и распространением капитализма на востоке. Из-за того, что в конфуцианстве и даосизме отсутствовали принципы, которые могли бы стимулировать капитализм, даже несмотря на ряд благоприятных условий для развития капитализма в Китае, капиталистическая система отношений в стране так и не сложилась21. Ло Ицзюнь отмечал: «С начала XX века ведущей теорией в западных исследованиях китайского вопроса стала теория Вебера, которая изучала проблемы модернизации (Китая); такая тенденция сохранялась вплоть до 70-х годов, когда стремительный экономический рост в регионах «конфуцианского культурного круга Восточной Азии» привлек внимание научного сообщества, и влияние Вебера на научные круги начало постепенно уменьшаться»22. Однако дело не в этом. Суждения Вебера относительно традиционной культуры Китая несколько заносчивы и невежливы. Вот, например, его утверждение относительно пяти элементов (у син) и китайских мифов: «Эта китайская философия о единстве всего во вселенной и китайские воззрения на происхождение космоса превратили мир в волшебный парк. В каждом китайском мифе отражается колоритная народная иррациональность и вера во все магическое: грубая и варварская сила, непонятно откуда проистекающая, уносит в заоблачные дали, все объясняет
23
и все может» .
Что касается профессионального научного сообщества китаистов, здесь стоит отметить выработку коллективных и долгосрочных исследовательских программ, что стимулировало появление совместной редактуры книг и правил составления монументальных произведений по
21 Макэсы Вэйбо. Жуцзяо юй даоцзяо [Вебер М. Конфуцианство и даосизм ] / Транс. Ван Жунфэнь. Пекин: Шанъу иньшугуань, 2003. С. 284—301.
22 Ло Ицзюнь. Лунь дандай синьжуцзя дэ личэн хэ дивэй [Об истории и положении современного неоконфуцианства] // Сяньдай синьжусюэ яньцзю луньцзи / ред. Вань Кэли, Ли Цзиньцюань [Сборник исследований по современному конфуцианству]. Пекин: Чжунго шэхуй кэсюэ чубаньшэ, 1984. С. 46.
23 Макэсы Вэйбо. Жуцзяо... С. 251.
изучению Китая (китаеведению или синологии). В качестве классических образцов таких произведений следует отметить труд «Кембриджская история Китая» под редакцией Джона Кинга Фэрбэнка (John King Fairbank) и работу «Наука и цивилизация в Китае» под редакцией Джозефа Нидэма (Joseph Terence Montgomery Needham). Их произведения по истории и истории науки в действительности можно рассматривать в том числе и как идейные произведения, совпадающие по ряду аспектов с идеями других западных мыслителей, и точкой отсчета в этих работах служила западная действительность.
«Кембриджская история Китая» под редакцией Джона Кинга Фэр-бэнка — это исключительный труд исторических исследований. Коллектив авторов огромен, во всем тексте приводятся исчерпывающие комментарии, даны ссылки на самые передовые для того времени результаты исторической науки, при этом можно углубиться в изучение самых мелких исторических фактов. Этот труд логически пересекается с «Историей поздней Цин». Один западный ученый, давая высокую оценку «Истории поздней Цин», тем не менее отмечал ряд нежелательных моментов: «В этой книге можно заметить и некоторые проблемы. Например, Фэрбэнк несколько упростил современную историю Китая и свел ее к единой модели, а именно гегельянской модели развития революции, которая достигла своего крайнего выражения в победе коммунистической партии»24. Китайские ученые также переосмысляют значение и вопросы данной книги. В данной книге в целом прослеживается модель гарвардской школы «импульс — реакция», а именно преувеличивается роль западной цивилизации в процессах модернизации Китая, игнорируются внутренние причины подъема современного Китая. Такой исследовательский подход в изучении процесса революции в Китае и истории Китая XX в., главным образом рассматривает тот импульс и то влияние, которое западная культура и мышление оказали на Китай, а также ответ Китая на него25.
24 Metzger T.A. The Cambridge History of China. Vo. 10: Late Ch'ing, 1800—191 1, P. I / ed. by J. K. Fairbank // Pacific Affairs. Vol. 53. No. 1 (Spring,1980). P. 124.
25 Хоу Цеань. Фэй Чжэнцин юй Мэйго сяньдай чжунгосюэ [Фэрбэнк и современная американская синология] // Шисюэ лилунь яньцзю. 1995. № 2; Чжан Кай. Цун «Сифан чжунсиньлунь» дао «Чжунго чжунсиньлунь» — дандай мэйго чжунго-ши яньцзю дэ фачжань цюши [От «европоцентризма» к «синоцентричному подходу» — тенденции развития исследований истории Китая в современной Америке] // Чжунгоши яньцзю дунтай. 1994. № 11; Фэн Тяньюй, Тан Вэньцюань, Ло
Ученик Фэрбэнка Джозеф Левенсон (Joseph R. Levenson) издал книгу «Конфуцианский Китай и его современная судьба», в выборе исследовательской модели он перенял у своего учителя модель «импульс— реакция». С конца 60-х годов эта модель начинает осуждаться молодыми учеными. Пол Коэн (Paul Cohen) издал свое критическое произведение «Открывая историю Китая: подъем синоцентричного подхода в исторической науке США», в котором он систематически критикует метод «импульс—реакция», указывая на то, что этот подход, долгое время
господствующий в исторической науке, подвергается теперь новому
26
переосмыслению .
Книга «Наука и цивилизация в Китае» под редакцией Джозефа Ни-дэма (Joseph Terence Montgomery Needham) является первым историческим произведением, тематически исследующим науку и технику традиционного Китая. В данной книге подробное освещение получил тот факт, что наука и техника в Китае были неразрывно связаны с историей философской мысли, тщательно исследуется духовная составляющая науки и техники, анализируется механизм научно-технического развития (подъема) или спада в переходные периоды китайского общества. Это важная особенность книги «Наука и цивилизация в Китае». Ее исчерпывающие материалы подтверждают глубинные причины проблем Китая. Однако в ней можно заметить противоречие исследовательского метода Джозефа Нидэма и целей самого исследования: в процессе развития китайской науки за образец берется тем не менее европейская наука периода новой истории27. Несмотря на то, что в этой книге китайская наука и техника исследуется с позиций развития культуры и цивилизации, общественного устройства и других аспектов тем не менее, говоря непосредственно о дисциплине, наука и техника разделены и рассматриваются по отдельности.
Вне зависимости от авторов и в толкованиях иезуитов-миссионеров о Китае, и в размышлениях круга мыслителей-китаеведов о вопросе адаптации китайской культуры к условиям современности так или иначе часто за основной образец человеческого развития берется именно
Фухуй. Пин «Цзяньцяо Чжунго вань Цинши» дэ вэньхуагуань [О концепции культуры в «Оксфордской истории Китая. Поздняя Цин»] // Лиши яньцзю. 1988. № 1.
26 Хоу Цеань... Указ. соч.
27 Гуй Чжилян. Ли Юэцинь наньти цзюцзин вэнь шэньмэ [О чем же вопросы Нидэма?] // Цзыжань бяньчжэнфа тунсюнь. 1997. № 6.
западная модель общественного устройства или религия, на основе западных концепций строится понимание и объяснение Китая (конечно, есть и случаи, когда мыслители эпохи Просвещения использовали Китай для построения своих футуристических проектов). В настоящее время все больше обнаруживается ограниченность такого рода представлений о Китае, их правомерность все чаще ставится под сомнение.
В этом контексте «Энциклопедия» российского китаеведческого сообщества имеет исключительное значение. Она появилась, когда ограниченность подхода «объяснение Китая через Запад» (И си ши чжун УШ^Ф), характерного для западной синологии, стала совершенно очевидной, и воплотила в себе тенденцию к объединению достижений профессиональных синологов с достижениями творческих деятелей других областей культуры. «Энциклопедия» положительно отвечает на вопрос «Соответствует ли китайская культура условиям современности?», а с научной точки зрения является уникальным изданием, охватывающим все стороны китайской культуры. Во-первых, «Энциклопедия» объясняет отношения традиционного и современного Китая в отличной от Запада модели построения научного дискурса: в ней используется новоевразийская модель «диалога культур», и на ее основе делаются положительные выводы о трансформации китайской традиционной культуры в реалиях современного общества, а также о ее общемировом значении (более подробно об этом — в третьей части данной статьи). Во-вторых, энциклопедия охватывает все стороны китайской жизни (философию, религию, литературу, язык, историческое мышление, политику и культуру права, науку и технику, военную мысль, искусство и др.) благодаря чему ее можно назвать уникальным и великим произведением как российского, так и мирового китаеведения. Коротко говоря, в «Энциклопедии» нашли отражение вся глубина и многообразие тематических исследований профессиональных синологов; ей также присуща интеграция идей и достижений мыслителей (философов), что придает синологической науке универсальное значение и актуальность. Об этом мы и поговорим дальше.
2.
Российское китаеведение играет основную роль в мировой синологической науке. Главной характеристикой российского китаеведения является параллельное изучение как общеполитической обстановки Китая, так и духовной культуры Китая.
Изучение общеполитической обстановки Китая и духовной культуры Китая было в фокусе внимания российских синологов с самого начала. Начало российского китаеведения положили духовные православные миссии в Пекин (1725—1729 гг.)28. С самого начала российское китаеведение делало упор на перевод и толкование классических текстов и канонов китайской духовной культуры, а также на углубленное изучение отдельных областей китайской культуры. А.Л. Леонтьев перевел «Да сюэ» и «Чжун юн»29. Глава духовной православной миссии, член Императорской академии наук Н.Я. Бичурин перевел «Сань цзы цзин»30, издал труд «Китай в гражданском и нравственном состоянии»31. Член Русской духовной миссии, член-корреспондент Императорской академии наук В.В. Васильев достиг больших успехов в изучении китайской литературы и истории, положил начало изучению буддизма в России, издал книги «Религии Востока: конфуцианство, буддизм и даосизм»32, «Очерк истории китайской литературы»33.
С точки зрения современного страноведения, российские исследователи использовали свое положение в качестве членов Русской духовной (православной) миссии в Китае с целью всестороннего изучения Китая; они опубликовали большое количество научных докладов и переводов. В 1837 г. Бичурин издал книгу «Статистические сведения о
28 Сыкацикэфу. Элосы ханьсюэ ши / пер. Лю Жомэй. [Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения]. Пекин: Шэхуй кэсюэ вэньсянь чубаньшэ, 2011. С. 67; Янь Годун. Эго ханьсюэ ши [История русского китаеведения] Пекин: Жэньминь чубаньшэ, 2006. С. 105.
29 Леонтьев А.Л. Сы Шу, книга первая. Филозофа Конфуциуса. СПб.: Императорская Академия наук, 1780.
30 Сань-цзы-цзинъ, или Троесловие / пер. монаха Иакинфа. СПб.: Типография Х. Киица, 1829.
31 Бичурин Н.Я. Китай в гражданском и нравственном состоянии. М.: Восточный' дом, 2002.
32 Васильев В.В. Религии Востока: конфуцианство, буддизм и даосизм. СПб.: типография В.С. Балашева, 1873.
33 Ли Минбинь. Чжунго вэньсюэ цзай Элосы чуаньбо ши [История распространения китайской литературы в России]. Пекин: Сюэюань чубаньшэ, 2011. С. 23—29; Лю Жомэй. Гоутун Чжун-Э вэньхуа дэ цяолян — Элосы ханьсюэ ши шан дэ юаньши ханьсюэцзя [Мост между русской и китайской культурой — академики-китаеведы в истории российского китаведения]. Пекин: Вайюй цзяосюэ юй яньцзю чубаньшэ, 2010. С. 183—198; Чжао Чуньмэй. Василиефу юй Чжунго [В.В. Васильев и Китай]. Пекин: Сюэюань чубаньшэ, 2007.
Китае»34. Васильев, опираясь на данные научных командировок, составил большое количество заметок о географии Китая. Так, в 1852 г. в «Журнале Министерства народного образования» он опубликовал статью «Центральная Азия и главные хребты гор в китайских владениях». С 1853 по 1857 гг. в «Записках географического общества» он напечатал «Описание Маньчжурии», «Записку о Нингуте», «О реках, впадающих в Амур», «О существовании огнедышащей горы в Маньчжурии» и др35. В 1899 г. Н. Виноградский при поддержке Императорского географического общества издал книгу «Географическое, этнографическое и статистическое описание Китайской империи». В этой книге приведены подробнейшие статистические данные, тщательным образом описаны государственные границы Дайцинской (Дай Цин, «Великая Цин) империи, ее климат и система орошения, флотилия и армия, китайцы, монголы и тибетцы, административное деление, финансовая политика и многое другое36. Все это были необходимые аспекты для всестороннего взаимодействия Российской и Китайской империй.
В советское время новый стимул для развития китаеведения дал академик В.М. Алексеев. Основными направлениями его научной деятельности были китайская литература, изучение коллекций новогодних (лубочных) картинок няньхуа, а также исследование конфуцианства, буддизма и даосизма37. Алексеев перевел практически все новеллы «Ляо чжай чжи и» («Повести о странном из кабинета Ляо»), а также опубликовал научную работу «Трагедия конфуцианской личности и мандаринской идеологии в новеллах Ляо Чжая»38. Он перевел первые три главы «Лунь юй» с полным комментарием Чжу Си39. В 1937—1938 гг. во время движения за искоренение контрреволюции, от Москвы до Ленинграда, от Казани до Дальнего Востока огромное количество синологов, равно как и востоковедов, подверглись репрессиям, некоторые были
34 Иакинф [Бичурин Н.Я.] Статистические сведения о Китае // Журнал Министерства народного просвещения. Т. 16. 1837. № 10. С. 227—246.
35 Васильев (Василий Павлович) // Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб, 1892. Т. Уа (10). С. 607.
36 Виноградский Н. Китай. Географическое, этнографическое и статистическое описание Китайской' империи. СПб.: Невская типография, 1899.
37 Алексеев В.М. Наука о Востоке. М.: Наука, 1982. С. 302.
38 Алексеев В.М. Труды по китайской литературе. М.: Восточная литература, 2002. Кн. 1. С. 415—433.
39 Там же. Кн. 2. С. 161—248.
арестованы, некоторые расстреляны. Например, владеющий многими языками молодой востоковед Ю.К. Щуцкий перевел «И цзин», «Баопу-цзы». В августе 1937 г., спустя 2 месяца после защиты диссертации «Китайская классическая "Книга Перемен' '»40, он был арестован по обвинению в шпионаже и расстрелян в феврале 1938 г. Репрессиям подверглись 750 востоковедов, из них две трети были расстреляны или погибли в тюрьме41. Это нанесло огромный ущерб развитию советского китаеведения. Те, кому повезло пережить волну репрессий, продолжили работу: Штукин, после инсульта, завершил перевод «Ши цзина», П.Е. Скачков, снося все невзгоды, сумел закончить труды «Очерки истории русского китаеведения» и «Библиография Китая».
В конце 60-х — начале 70-х годов, из-за периода обострения отношений между СССР и КНР отношения двух государств были заморожены. В связи с этим часть советских синологов оказались в центре политической кампании по критике политического курса Китая. Так, в 1977 г. Институт Дальнего Востока издал труд «Идейно-политическая сущность маоизма»42. В 1967 г. московский Политиздат напечатал диссертацию молодого специалиста «Маоизм или марксизм?»43. Вплоть до 1981 г. все еще публиковались подобные очерки, взять для примера сборник статей «Гегемонистская политика Китая — угроза народам Азии, Африки и Латинской Америки»44.
Однако несмотря на это истинные китаисты не отбросили изучение духовной культуры Китая. Даже в условиях обострения отношений между КНР и СССР по-прежнему выпускались издания, посвященные изучению китайской культуры. В 1972 г. в Москве был напечатан первый том антологии «Древнекитайская философия»45. Ее составителем был Ян Хиншун, членами редакционной коллегии — В.Г. Буров, М.Л. Титаренко и др. В ней приводились среди прочих переводы, библиографические статьи и комментарии «Ши цзина», «Шан шу», «Дао дэ цзина», «Лунь юя», «Мо-цзы», «Сунь-цзы», школы Ян Чжу, «Мэн-цзы»,
40 Щуцкий Ю.К. Канон «И цзин». СПб.: Изд. дом Нева; М.: ОЛМО ПРЕСС, 2000.
41 Люди и судьбы / изд. подг. Васильков Я.В., Сорокина М.Ю.. СПб: Петербургское востоковедение, 2003.
42 Идейно-политическая сущность маоизма. М.: Наука, 1977.
43 Бурлацкий Ф.М. Моизм или марксизм? М.: Политиздат, 1967.
44 Гегемонистская политика Китая — угроза народам Азии, Африки и Латинской Америки / ред. М.И. Сладковский. М.: Политиздат, 1981.
45 Древнекитайская философия. М.: Мысль, 1972.
«Чжуан-цзы» и «Го юя». В 1982 г. в Москве были изданы три сборника статей, посвященных изучению китайской философии, конфуцианства, буддизма и даосизма: «Конфуцианство в Китае»46, «Буддизм и государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века»47, «Дао и Даосизм в Китае»48. В 1970 -х годах М.Л. Титаренко выступил с инициативой создания учебного курса по изучению китайского языка и истории китайской философии на кафедре философии МГУ. Наряду с другими видными деятелями, например Л.Е. Померанцевой (специалистом по «Хуайнань-цзы»), он начинает читать курс лекций и пробуждает огромный интерес у студентов к изучению китайской философии и традиционной культуры Китая. В 1985 г. Титаренко становится директором Института Дальнего Востока РАН. В 1994 г. под его руководством вышел в свет энциклопедический словарь «Китайская фило-софия»49. С 1995 г. он начал проводить ежегодную научную конференцию «Философия восточно-азиатского региона и современная цивилизация».
Следует также отметить, что с 1970 г. в СССР издается ежегодник «Китайская Народная Республика». С 1970 по 1986 гг. его составителем и главным редактором был директор ИДВ АН СССР М.И. Сладковский, с 1987 г. — его преемник М.Л. Титаренко. В ежегоднике своевременно описывается положение дел в стране и новые достижения в области политики, экономики, культуры, дипломатических отношений. Например, в ежегоднике за 2014 г. были затронуты вопросы XVIII съезда партии КНР, состоявшегося в 2012 г., и 1-й сессии ВСНП 12-го созыва 2013 г., «Китайская мечта» и новый тип междержавных отношений КНР и США50. Многие материалы этого ежегодника, в которых описывалось общее положение дел в Китае, были использованы при написании «Энциклопедии».
В российской синологической науке конца XX — начала XXI вв. наследие коллективного сотрудничества ученых, работавших в традиции советского китаеведения, все еще не было полностью утрачено.
46 Конфуцианство в Китае: проблемы теории и практики. М.: Наука, 1982.
47 Буддизм и государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М.: Наука, 1982.
48 Дао и Даосизм в Китае. М.: Наука, 1982.
49 Китайская философия. Энциклопедический словарь. М.: Мысль, 1994.
50 См.: Китайская Народная Республика: политика, экономика, культура: к 65-летию КНР РАН / ред. М.Л. Титаренко. М.: ФОРУМ, 2014.
В советское время сформировалась традиция коллективного написания больших научных книг51. Под внимательным руководством М.Л. Тита-ренко, с 90-х годов прошлого столетия работу над «Энциклопедией» начал коллектив синологов ИДВ РАН, Института Востоковедения, различных центров китаеведения и высших учебных заведений. В начале 2010 г. было объявлено о завершении работы над шеститомником «Энциклопедии».
С точки зрения довольно тяжелого пути развития российского китаеведения, «Энциклопедию» можно считать позитивным ответом на возрождение китайской культуры и логическим следствием внутреннего развития синологической науки в России. Когда Россия и Китай находятся в дружеских отношениях, российское синологическое сообщество всегда дает положительную оценку китайской культуре и традициям. Но когда отношения двух государств ухудшаются, мнения синологического сообщества относительно китайской культуры разделяются: часть китаеведов высказываются положительно о китайской культуре, часть — отрицательно (с критикой). Те российские синологи, что в тяжелейших условиях продолжают отстаивать свои взгляды, не могут не вызывать уважения и почтения. В период политики реформ и открытости, когда Китай добился значительных результатов, российское синологическое сообщество составило «Энциклопедию», которая показывает взаимозависимость сегодняшнего развития Китая и многотысячелетней истории китайской цивилизации. Это наследие традиции «гармонического сочетания» в изучении как духовной культуры Китая, так и страноведения российским китаеведением.
Принцип «поддержания правильного, искоренения неправильного» являет собой глубину и тонкость китайской традиционной медицины; китайскому научному сообществу следовало бы применить этот принцип в отношении иностранного китаеведения. Российское синологическое общество сейчас вновь сталкивается с многочисленными вызовами: во-первых, находящаяся в стадии осуществления реформа Российской академии наук неизбежно нанесет удар по тем научным организациям и
51 Так в 50-х гг. была начата работа над «Всемирной историй» под редакцией Е.М. Жукова в 10-томах. А в 80-е гг. издавалась 9-томная «История всемирной литературы», подготовленная Институтом мировой литературы им. А.М. Горького РАН. В 2014 г. был издан перевод последней книги на китайский: Шицзе вэньсюэ ши / ред. Лю Куйли, У Юаньмай [История всемирной литературы]. Шанхай: Шанхай ивэнь чубаньшэ, 2014. Т. 1—8.
деятелям науки, которые занимаются изучением китайской традиционной культуры; во-вторых, российское синологическое общество, равно как и российское научное сообщество в целом, сейчас изменяет направление исследования и делает упор на отображение существующего положения дел, обстановки и их альтернатив. Издание «Энциклопедии» словно подводит черту и достойно завершает работу старшего поколения российских синологов. В этом плане «Энциклопедия» заслуживает нашего пристального внимания и уважения.
3.
«Энциклопедия» имеет несомненную научную ценность и для научной общественности Китая.
«Энциклопедия», предлагая новый евразийский подход, открывает диалог культур. Для того, чтобы оценить значение «Энциклопедии», необходимо сначала обратиться к истории происхождения народов России и Китая. Начиная с 90-х годов. прошлого столетия, автор данных строк указывал на то, что исторически национальные культуры России и Китая находились в отстраненных отношениях взаимного непонимания. Русский народ считает себя, согласно «Ветхому завету», потомками Адама и Иафета, своих же правителей полагает кровными родственниками римских императоров, поэтому в отношении иного — восточного типа — происхождения китайской культуры ощущается некоторая отчужденность52. В этом контексте «Энциклопедия» являет уникальный шанс для построения диалога российской и китайской культур. Коллектив авторов руководствовался доктриной «нового евразийства» и с ее помощью попытался устранить отчужденность между российской и китайской культурам. Центральной идеей так называемого «нового евразийства» является идея о том, что Россия географически и культурно занимает положение между Европой и Азией; это позволяет ей перенимать преимущества как европейской, так и азиатской культур, и таким образом она оказывается в состоянии формировать новое культурное пространство. Во введении к первому тому энциклопедии «Философия» читаем: «Духовная саморефлексия России актуализирует и конкретизирует идею нового евразийства.
52 Лю Ядин. Сулянь вэньсюэ чэньсылу [Размышления о советской литературе]. Чэнду: Сычуань дасюэ чубаньшэ, 1996; Лю Ядин. Гуаньсян чжи цзин: Элосы гоуц-зянь Чжунго синсян дэ цзыво иши [Создание образа Китая в российском самосознании] // Куавэньхуа дуйхуа / ред. Лэ Дайюнь [Межкультурный диалог]. 2007. Вып. 20.
Следует специально отметить, что современное российское евразийство — объективный планетарный факт, географическая, гуманитарная и социальная реальность. Россия охватывает части европейского и азиатского пространства и соединяет их в Евразию, она включает в свою сферу элементы европейской и азиатской культур и синтезирует духовную культуру высшего антропокосмического качества». Новое евразийство в таком понимании устраняет надменную и доминирующую позицию православной (христианской) культуры. Российские синологи в «Энциклопедии» сопоставили основную концепцию китайской культуры Дао Ж с концепциями культур других народов. В томе «Философия» авторами отмечается высочайший онтологический статус концепции Дао; в российской культуре его аналогом утверждается «Глагол». Авторы считают, что российский «Глагол» соответствует китайскому «Дао», индийскому «Ом» и греческому «Логос», все они являются культурными архетипами53. Доктрина нового евразийства проходит сквозной нитью через все тома энциклопедии, которые пропитаны отношением уважения, понимания и даже восхищения перед древней и современной культурой Китая. С точки зрения значения «Энциклопедии» для России, следует отметить, что она основательно объясняет китайскую историю и современную действительность, ориентирована как на российскую интеллигенцию, так и на широкие массы, и безусловно является хорошей книгой, великой книгой. С точки зрения ее значения для мирового научного сообщества, она демонстрирует, как опыт описания Китая российскими учеными приобретает общечеловеческую значимость; более того, она обнаруживает тенденцию устранения доминирующей роли западной синологической школы в трактовке Китая. В некотором смысле «Энциклопедия» с пронизывающей ее концепцией нового евразийства не только несет исключительную научную ценность, но и имеет необходимое политическое значение.
«Энциклопедия» в ее изучении основных концепций китайской культуры важна и для нас: она задает уникальную вспомогательную систему координат, которая помогает нам лучше понять основные ценности китайской культуры, закономерности ее развития и ее дальнейший путь. Российские синологи сделали логическое обобщение духов-
ной культуры Китая, тем самым предоставив нам поистине ценную «систему отсчета», благодаря которой и мы сможем лучше прояснить значение духовной культуры Китая. Во введении к 1-му тому энциклопедии под названием «Философия» авторы указывают на основополагающий статус «Дао» в китайской культуре. По их мнению, имперские (китайские) книги, содержащие в себе многочисленные пласты культурных смыслов, обретают общее культурное наименование через понятие «Дао». Китайские мудрецы и философы детально описывают органическую структуру культурных функций «Дао». Согласно древним письменным источникам, культура Дао представляет собой живой организм, наполненный телесным, духовным и идеальным (мыслительным) качествами. На архетипическом уровне обнаруживается ряд свойств духовной культуры, базирующихся на основе высшего закона Вселенной — «Дао». Во-первых, в культуре Дао наблюдается изначально присущее ей тождество человека и космоса (Неба), а именно концепция (китайской философии) «единства Неба и человека». Во-вторых, в архетипе культуры Дао формируется логическая и поведенческая основа слова и дела субъекта цивилизации: «Слово и дело — высший метод управления благородного мужа... Слово и дело — это то, посредством чего благородный муж движет Небо и Землю». Тем самым авторы «И цзина» подтверждают социоантропоморфный статус космоса, то есть жизнь человека должна протекать в соответствии с социальными законами, которые разлиты по естественным (природным) областям Неба и Земли. В-третьих, человек является основным носителем духовной сущности в культуре Дао. Человек — главный стержень (центральное звено), в котором сходятся, объединяются и от которого расходятся по своим местам все качества небесного идеального и земного бренного (преходящего), телесного. Поэтому можно заключить, что культура Дао получает выражение в своем слитом единстве, а именно в должном единстве развивающейся духовной культуры и антропоморфного центра. Конфуций закрепил это такими словами: «Человек может развить дао, но не может развить дао человека»54. Авторы «Энциклопедии» также изложили свои рассуждения о статусе Дао в различных философских течениях. Например, в конфуцианстве способ возрождения Дао заключается в проявлении человеком его индивидуальной и коллективной
активности; средство — расширяемое человеком дэ (нравственный (духовный) аналог социоморфного дао и обобщенное выражение духовного архетипа у чан); духовный предводитель — благородный муж (цзюньцзы); конечная цель — построение общества «всеобщего благоденствия» (да тун) через промежуточную ступень общества «малого благоденствия» (сяо тун). Авторы «Энциклопедии» полагают, что понятие Дао играет основную роль не только в китайской философии, но и во всей духовной культуре Китая. В «Энциклопедии» также раскрываются основные категории китайской культуры с точки зрения онтологии, гносеологии, этики55.
Для китайского научного сообщества «Энциклопедия» является хорошим стимулом и ориентиром. Китайское научное сообщество часто склонно замыкаться на исследовании собственных вопросов или вступать в спор лишь с китайскими коллегами, но при этом не проводится сопоставительных исследований с коллегами за рубежом, не говоря уже о том, чтобы вступить с ними в научный диалог или спор; совместные усилия могли бы вывести науку на новый уровень. «Энциклопедия» в нескольких областях китайской культуры отображает уникальную точку зрения российских китаеведов, передает их своеобразные взгляды, и во многом этого достаточно, чтобы расширить наше поле зрения, чтобы стимулировать наше мышление и дополнить наши исследования. Например, в 5-ом томе энциклопедии «Наука, техническая и военная мысль, здравоохранение и образование» автор затрагивает тему китайской нумерологии доциньского периода. Он полагает, что в нумерологии скрываются поразительные научные данные; «Гуань-цзы», «Люй-ши чуньцю», «Хуайнань-цзы», «Шань хай цзин» содержат ссылку на высказывания землеустроителя Юя: в пределах четырех морей, с востока на запад — 28 тысяч ли, с юга на север — 26 тысяч ли. Далее автор конвертирует данные цифры в соответствии с чжоуской ли и делает сопоставление с диаметром Земли: реальный диаметр Земли с востока на запад составляет 12 756,28 км, в вышеуказанных древнекитайских произведениях указана цифра 13 379,52 ли; реальный диаметр Земли с юга на север составляет 12 713,52 км, в вышеуказанных древнекитайских произведениях указана цифра 12 423,84 ли. Автор статьи энциклопедии отмечает, что «эти числа удивительно близки к длине диаметров Земли
по осям юг-север и восток-запад»56. Это утверждение заслуживает внимания исследователей древнекитайской истории науки и техники. Также, например, в томах «Философия» и «Мифология. Религия» российские китаеведы исследовали вопрос взаимовлияния даосизма и буддизма, равно как и вопрос мирного сосуществования трех учений: конфуцианства, буддизма и даосизма. Наши отечественные религиоведы не должны оставлять эти исследования без внимания.
Для современного китайского общества роль «Энциклопедии» безусловна.
В «Энциклопедии» дана положительная оценка китайскому пути развития. Во введении к тому «Историческая мысль. Политическая и правовая культура» автор замечает: «В отличие от стран конфуцианского культурного региона: Японии, Южной Кореи, Сингапура и Тайваня как части Китая... КНР, основываясь на реинтерпретации аналогичных ценностей раннего конфуцианства, строит еще невиданную в мире модель "китайского рыночного социализма"»57. Составители энциклопедии старались выявить и отразить универсальное значение китайского опыта для всего мира. В общем введении к 1-му тому энциклопедии (том «Философия») говорится: «Энциклопедия — первое в российской и западной синологии издание, в котором предпринимается столь масштабная попытка показать самобытность, целостную многоцветность, богатство духовной цивилизации Китая с древнейших времен до наших дней. Энциклопедия создавалась как ответ на научные и образовательные запросы современности в связи с необычным ростом общественного интереса к китайской культуре, опыту модернизации этой страны. Авторы и составители энциклопедии учитывали не только значительное влияние китайской духовности на формирование культур многих соседних с Китаем стран, но и тот факт, что китайская культура составляет весомую часть сокровищницы мировой культуры. Кроме того, принималось во внимание и то, что быстро меняющийся в ходе осуществления политики реформ и открытости Китай становится одной из миро-
56 Духовная культура Китая: энциклопедия в 5 т. Т. 5. Наука, техническая и военная мысль, здравоохранение и образование / ред. М.Л. Титаренко, А.И. Кобзев,
B.Е. Еремеев, А.Е. Лукьянов. М.: Восточная литература, 2009. С. 20.
вых держав, определяющих во многом будущее человечества и мировой цивилизации»58.
В «Энциклопедии» также описаны вопросы трансформации китайской традиционной культуры в современных условиях политических реалий. Выше мы уже частично упоминали о том, что в западном китаеведении популярной некогда была идея, что конфуцианство, представляющее собой традиционную культуру, в современном Китае превратилось в нечто вроде музейного экспоната. Коллектив авторов «Энциклопедии» высказывает противоположное мнение. В томе «Историческая мысль. Политическая и правовая культура» в статье под названием «Конфуцианство и легизм в политической культуре КНР» анализируется судьба конфуцианства и легизма в политике нового Китая. В статье упоминается, что в 1987 г. Дэн Сяопин на XIII съезде КПК взял за ориентир «общество малого благоденствия» сяо кан. Автор статьи отмечает, что Дэн Сяопин провозгласил идею достижения уровня «общества малого благоденствия», предложил объединить «социализм с китайской спецификой» и социальную утопию Конфуция. Автор статьи также замечает, что в 2002 г. на совещании в Министерстве пропаганды Цзян Цзэминь сделал упор на концепции «и дэ чжи го» («управлять страной на основании Дэ», то есть морали); автор также проанализировал основные нравственные категории «Программы построения гражданской нравственности (гунминь дао дэ)», также опубликованной в 2002 г.: «любовь к родине и исполнение закона; четкое следование правилам поведения, искренность и доверие; сплочение и дружественность; трудолюбие, бережливость и самоусиление; служение своему делу». Эти «пять установок», по мнению автора статьи, напоминают конфуцианские у чан («пять постоянств») ханьского Дун Чжуншу, которые имеют много общего также с моральными установками Чжу Юаньчжана и Канси. Автор также проанализировал текст речи Ху Цзиньтао на семинаре по изучению «тройного представительства» и заметил, что высказывания «корень установления партии» (ли дан чжи бэнь), «основа правления» (чжи чжэн чжи цзи), «источник силы» (ли лян чжи юань) заимствованы из теории «гуманного правления» Мэн-цзы, и что Ху Цзиньтао активно оперирует конфуцианской терминологией. В статье также анализируется доклад Ху Цзиньтао на XVII съезде КПК, в кото-
ром говорится: «стараться всеми силами делать так, чтобы у всего народа было где получить образование, зарабатывать себе на жизнь, лечиться и жить, чтобы в старости он был обеспечен, чтобы было жилье, а значит, стимулировать строительство гармоничного общества». Эта идея, по мнению автора, выражает утопическую мысль конфуцианства — «общества великого единения» (да тун). Автор пишет: «Фактически Ху Цзиньтао и нынешнее руководство КПК, приняв эстафету от Дэн Сяопина, творчески развивают конфуцианскую составляющую в идеологии КПК, постепенно продвигаясь от сяо кан к да тун»59. Во введении к данному тому также анализировались новое прочтение концепций да тун и сяо кан в докладе XII съезда КПК.
В целом ясно, что «Энциклопедия» занимает важное место как в российском китаеведении, так и в мировом. В ней глубоко исследованы китайская культура и современная китайская действительность, поэтому она имеет чрезвычайное значение для культурного и научного строительства КНР. Как говорится, «камень с другой горы годится для полировки яшмы», что означает «следует применять чужое мнение или опыт для исправления своих ошибок». Всестороннее изучение результатов исследований российского китаеведения будет способствовать повышению веры в собственную культуру и собственный путь развития.
59 Духовная культура Китая: энциклопедия в 5 т. Т. 4. Историческая мысль. Политическая и правовая культура / ред. М.Л. Титаренко, Л.С. Переломов, В.Н. Усов, С.М. Аникеева, А.И. Кобзев, А.Е. Лукьянов. М.: Восточная литература, 2009. С. 212—216.
