CC BY
289
39. AVP RF. F. 06. Sh. 7. Art. 2. File 29. Sh. 29.
40. P. A. Sudoplatov Razvedka i Kreml'. Zapiski nezhelatel'nogo svidetelya [The intelligence and the Kremlin. Notes of the unwanted witness]. M. 1996. P. 268.
41. AVP RF. F. 06. Sh. 6. Art. 3. File 24. Sh. 138-139.
42. Ibid. Sh. 7. Art. 3. File 39. Sh. 1.
43. Sfikas Th. D. The British Labour Government and the Greek Civil War 1945-1949: the Imperialism of 'Non-Intervention'. Keele, Staffordshire, UK, 1994. P. 77; KUpja30BCKH P. MaKeg,OHCKOTO нацнона^но npamaae u rparaHCKaTa BojHa bo Грцнjа. CKonje, 1998. C. 83-84.
44. AVP RF. F. 06. Sh. 7. Art. 31. File 435. Sh. 6.
45. Pravda - Truth. 1945. 23 Feb.; 3, 5, 10 March; 13 April; etc.
46. Churchill: the Struggle for Survival, 1940-1945. Taken from the Diaries of Lord Moran. Boston, 1966. P. 232-233; Clemens D. Yalta. N.Y., 1970. P. 199; Xydis S. G. Greece and the Yalta Declaration. P. 8-9.
47. Pravda - Truth. 1945. May 16. P. 2; Izvestiya - News. 1945. May 16. P. 2; Krasnaya zvezda - Red Star. 1945. May 16. P.2.
48.L. MacVeagh to Secretary of State. Political Developments in Greece: May 15 - June 1, 1945. Athens. June 1, 1945. NARA. RG 59. General Records. Central Decimal File, 1945-1949. 868.00/6-145. P. 12-15.
49. Interview with General Markos Vafiades, former Leader of ELAS. Available at: http://www.marxists.org/ subject/stalinism/origins-future/1983mv.htm
УДК 94
И. В. Смольняк
Турция во внешнеполитических конструкциях США и СССР во время Второй мировой войны и первые послевоенные годы*
В статье предпринята попытка анализа политики Соединенных Штатов Америки в Турции во время Второй мировой войны и первые послевоенные годы. Представлены региональные особенности трансформации американской политики в 1939-1948 гг. в отношении Турецкой Республики. Выявлены факторы, повлиявшие на принятие и реализацию Вашингтоном решений по проблемам Ближнего Востока. Особое внимание уделяется истории двусторонних отношений между Анкарой и Вашингтоном в контексте взаимоотношений турецкого правительства с Москвой и Лондоном по вопросу вступления Турции во Вторую мировую войну. Автор приходит к выводу, что напряженные отношения с СССР заняли ведущее место среди причин преимущественной ориентации Турции после войны на США. В результате Турция превращается в важнейшего союзника Вашингтона на Ближнем Востоке.
The article deals with the attempts to analyze the policy of the United States of America in Turkey during World War II and the early postwar years. The author presents the regional peculiarities of transformation of American policy in 1939-1948 in respect of the Turkish Republic. He also tries to define factors that influenced the adoption and implementation of Washington's decisions on the Middle East's problems. Special attention is paid to the history of bilateral relations between Ankara and Washington in the context of the Turkish government's relations with Moscow and London on the question of Turkey's accession into World War II. The author comes to the conclusion that strained relations with the Soviet Union have taken a leading place among the causes of dominant position of Turkey after the war on the United States. As a result, Turkey is becoming the major ally of Washington in the Middle East.
Ключевые слова: Вторая мировая война, Турция, Госдепартамент, США, дипломатия, нейтралитет, СССР, доктрина Трумэна, план Маршалла.
Keywords: The Second World War, Turkey, Department of State, the United States, diplomacy, neutrality, the Soviet Union, the Truman Doctrine, Marshall Plan.
Накануне Второй мировой войны Турция заметно усилила свою внешнеполитическую активность на Ближнем Востоке. Влиять на отношение этой страны к начавшейся войне пытались по существу все великие державы, в том числе СССР и США. Турецкое правительство вело сложную дипломатическую игру в Европе и Восточном Средиземноморье, в которую постепенно втягивались и Соединённые Штаты Америки.
Вашингтон играл незначительную роль в борьбе, которая развернулась накануне войны между европейскими державами за политическое влияние в Турции. Посол США в Турции Макмюррей сле-
* Статья подготовлена в рамках Гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки ведущих научных школ РФ, НШ-9803.2016.6
© Смольняк И. В., 2016
дующим образом охарактеризовал состояние американо-турецких отношений: «Я не думаю, что США имели какое-либо влияние на политику, проводимую Турцией накануне войны. США не предпринимали никаких усилий, чтобы каким-либо образом влиять на турецкую позицию, хотя, конечно, не делая секрета, что их симпатии находятся на стороне Великобритании» [1]. К началу Второй мировой войны между внешней политикой Турции и США можно было найти определенное сходство. Их объединяло стремление остаться нейтральными в разгоравшемся конфликте.
К началу 1940 г. ситуация в Европе и на Балканах резко обострилась. Проблема возможного вступления в войну стала предметом обстоятельного анализа в турецких политических кругах. Н. Менеменджиоглу (генеральный секретарь МИДа] и Ш. Сараджоглу, ведущие фигуры турецкой внешней политики, пытались найти аргументы, чтобы удержать страну от участия в боевых действиях. В ходе возникшей дискуссии внутри правительства они заявили, что обещанные по договору с Великобританией и Францией вооружения и боеприпасы до сих пор не поступили, и если Турция вступит в войну, это может спровоцировать СССР на ответные меры. На основании этих аргументов турецкое правительство приняло решение о сохранении нейтралитета [2].
9 октября 1940 г. посол в США К. Эртэгюн в беседе с заместителем государственного секретаря А. Бёрлом обратился с просьбой к правительству США оказать содействие Турции в создании блока из четырёх государств - СССР, Греции, Турции и, возможно, Болгарии для противодействия агрессии Германии и Италии на Балканском полуострове, заметив, что, по мнению турецкого правительства, США недостаточно уделяют внимания вопросам, связанным с Турцией [3]. Бёрл заверил турецкого посла, что Госдепартамент рассмотрит его предложение и даст ответ в скором времени. Но уже сейчас он (Бёрл. - И. С.) может сказать, что согласие Госдепартамента поддержать новый союз будет зависеть от того, какими будут отношения США и СССР в ближайшее время. «В настоящий момент, - сказал он, - эти отношения ограничиваются, главным образом, торговыми поставками и решением проблем американских граждан, оказавшихся на территории СССР в результате присоединения Прибалтийских стран.
После беседы Бёрл пригласил к себе начальника Ближневосточного отдела У. Мюррея и попросил его дать оценку ситуации на Среднем Востоке, а также поинтересовался его мнением о том, стоит ли Соединённым Штатам соглашаться на предложение турецкого посла. Мюррей заявил, что он находит это предложение интересным, но, по его мнению, перед тем как дать своё согласие, необходимо прояснить главное: какую позицию должны занять США в случае нападения Германии на Турцию, и какова будет реакция СССР? Каким образом следует реагировать США, и следует ли оказывать Турции не только экономическую, но и военную поддержку? [4]
В ходе обсуждения этих вопросов аналитики Ближневосточного отдела пришли к заключению, что советские лидеры будут стараться установить контроль над Проливами в случае, если немецкое вторжение в Турцию будет иметь успех [5]. В Госдепартаменте на основании этого анализа пришли к выводу, что США должны содействовать сохранению Турцией статуса нейтральной страны. В скором времени Бёрл пригласил к себе турецкого посла и, основываясь на рекомендациях своих подчинённых, сообщил, что, обдумав предложение, которое было сделано 9 октября, правительство Соединённых Штатов отклоняет его, однако он готов обсудить вопросы, касающиеся заключения торгового соглашения между двумя странами [6].
Таким образом, Вашингтон дал понять Анкаре, что он не намерен связывать себя политическими обязательствами и предпочитает ограничиться развитием торговых отношений, пользуясь для этого преимуществами нейтралитета, которого придерживались в этот момент обе страны.
Однако в начале 1941 г. возросшая угроза государствам Балканского полуострова и Ближнего Востока со стороны Германии привлекла внимание президента США к этому региону. С целью изучить обстановку на месте и воодушевить правительства государств, чьё положение было особенно критическим, Ф. Рузвельт направил туда полковника Донована, который 1 февраля 1941 г. прибыл в Турцию. Он заверил турецкое руководство, что США окажут помощь Турции в случае нападения Германии. Однако официальная Анкара, объявив о своей приверженности Англии и США, никаких конкретных обязательств на себя не взяла.
К началу лета 1941 г. позиции Германии на Балканском полуострове стали настолько прочными, что турецкие лидеры поняли, что для того чтобы избежать немецкого вторжения, им требуется нечто большее, чем «моральная поддержка» США. Этим можно объяснить согласие турецкой стороны на предложение начать переговоры с Германией. Посол Макмюррей, внимательно следивший за ходом переговорного процесса, сообщал в Госдепартамент о причинах, побудивших турецкое правительство сесть за стол переговоров с нацистами. По его мнению, недавние неудачи Великобритании в Греции и оккупация Югославии показали туркам, что в настоящий момент им приходится рассчитывать только на себя [7]. 14
В свою очередь турецкие дипломаты держали в курсе событий американцев, подчеркивая, что переговоры не направлены против США, объясняя свои действия тем, что у Турции в настоящий момент нет выбора, так как она находится в полной изоляции [8]. В итоге германо-турецкий договор о дружбе и нейтралитете был подписан 18 июня 1941 г.
Посол Великобритании в Вашингтоне лорд Галифакс по поручению своего правительства обратился к госсекретарю К. Хэллу с просьбой сделать заявление, в котором будет подчёркнуто, что подписание договора приведёт к ухудшению турецко-американских отношений [9]. В свою очередь, Макмюррей советовал Государственному департаменту не делать громких заявлений, так как, по его мнению, такие действия ещё больше обострили бы ситуацию и привели бы к дополнительным осложнениям [10]. В итоге государственный секретарь согласился с мнением посла, но посоветовал намекнуть турецкому премьер-министру, что Соединённые Штаты недовольны самим фактом сотрудничества Турции и нацистской Германии [11].
Посол, следуя инструкциям, во время встречи с министром иностранных дел Сараджоглу заметил, что подписание договора с Германией может привести к некоторым осложнениям. Многие общественные и политические деятели в США возмущены фактом подписания договора с Германией и оказывают давление на Госдепартамент и президента, требуя прекратить сотрудничество с Турцией. В ответ министр заверил посла, что несмотря на подписание договора, Турция была и остаётся добрым другом США.
В ответ посол заявил, что министр должен понимать, каких усилий стоило президенту Рузвельту и его команде добиться принятия закона о ленд-лизе в Конгрессе. Теперь же, после того как Турция подписала договор с Германией, будет очень трудно убедить американское общественное мнение, что Турция намерена оказывать сопротивление нацизму. В ответ министр заметил, что страна, которая находится за много тысяч миль от войны, не может понять его страну, на пороге которой стоит вражеская армия [12].
В 1939-1941 гг. политика США в отношении Турции в основном строилась на учёте интересов Великобритании и ожидании конфликта между Германией и Советским Союзом. Ни Государственный департамент, ни президент не проявляли большого интереса к Восточному Средиземноморью. Кардинальным образом ситуация стала меняться только после нападения Германии на Советский Союз. Начиная с этого момента Турции отводилось все более заметное место во внешней политике США.
Постепенно в Вашингтоне пришли к осознанию важности Турции как потенциального союзника в регионе. А для того чтобы ресурсы этого государства могли быть задействованы в полной мере в войне против Германии и Италии, американской дипломатии требовалось решить две взаимосвязанные задачи: не допустить, чтобы здесь возобладали прогерманские настроения, создававшие в тот момент реальную угрозу присоединения Анкары к «оси», и создать необходимые условия для вовлечения этой страны в состав антигитлеровской коалиции с перспективой активного вступления в войну в тот момент, когда стратегическая обстановка будет более благоприятной. Первым шагом в этом направлении было распространение на Турцию действия закона о ленд-лизе [13].
25 августа 1941 г. советские войска с севера, а британские - с юга вошли на территорию Ирана. Для того чтобы успокоить турецкое руководство, Лондон обратился к Вашингтону с просьбой довести до сведения Анкары, что США полностью поддерживают действия Великобритании и СССР в Иране [14]. Вашингтон без большого энтузиазма откликнулся на это предложение. И прежде чем выступить с заявлением о поддержке США действий СССР и Великобритании, Хэлл добился от правительств этих стран гарантий территориальной целостности Ирана.
В сложившейся ситуации турецкое правительство придерживалось строгого нейтралитета, заявив как Германии, так и её противникам, что такая политика отвечает национальным интересам.
В информации нового американского посла Л. Штейнгардта для президента Рузвельта и Госдепартамента выделялись темы, которые, по его мнению, в то время волновали турецкое руководство. Так, во время беседы посла 11 марта 1942 г. с президентом Инёню последний выразил недовольство недостаточным объемом поставок по ленд-лизу [15].
24 апреля 1942 г. тот же Штейнгардт сообщал Гопкинсу: «Турки опасаются Германии и надеются на победу англо-американцев, но в то же самое время они не доверяют Советскому Союзу и выражают сомнение, что Великобритания и США смогут удержать Россию от захвата Проливов. Невозможно предсказать будущее, но я надеюсь, что и у турок, и у русских хватит благоразумия, для того чтобы дальнейшие события не привели к конфликту между ними» [16].
Для того чтобы понять, какое место в стратегическом планировании Вашингтона занимала «турецкая проблема» в этот период, следует прежде всего представлять в целом американские планы по поводу ведения военной компании против Германии. Предложения по второму фронту,
15
разработанные начальником штаба армии США генералом Джорджем К. Маршаллом и его подчиненными в начале 1942 г., преследовали такие цели: концентрацию союзных войск для проведения одной стратегически важной операции; предоставление Красной армии помощи путем создания нового фронта; действуя согласованно с Красной армией, уничтожить сухопутные силы Германии, навязав им войну на два фронта [17]. Как видно, ни о каком участии Турции в планах американских военных стратегов не было и речи.
По-видимому, Рузвельт в таких второстепенных, на его взгляд, вопросах большой стратегии, каким в то время для него был вопрос об участии Турции в войне, полагался на мнение своих советников. Поэтому он ограничился только предложением, чтобы Объединённый кабинет начальников штабов армии США при планировании десантных операций в Италии рассмотрел вопрос о возможном участии турецких войск в наступлении на южный фланг германских армий на Балканском полуострове и Греции [18]. Но в целом и Госдепартамент, и президент Рузвельт и комитет начальников штабов армии США полагали, что вопрос о вступлении Турции в войну следует отложить на неопределённый срок [19].
Однако американцы резко возражали против попытки англичан в проведении самостоятельной политики в этой стране от имени англо-американцев. После переговоров в Касабланке в 1943 г. англичане стали заявлять о своём привилегированном положении в Турции, утверждая, что по результатам переговоров между президентом и премьер-министром английской стороне был дан «карт-бланш» в отношениях с этой страной. Против подобной точки зрения выступал госдепартамент, утверждая, что англичанам всего лишь было предоставлено право самостоятельного принятия решений по вопросам, связанным с поставками оборудования и вооружения для Турции [20].
В Вашингтоне без особого энтузиазма наблюдали, как англичане направляли в Турцию оружие, предоставляемое им в рамках соглашения о ленд-лизе. Осознавая, что большая часть турецких запросов может быть выполнена только Соединёнными Штатами, Военный департамент советовал не торопиться с поставками. Военное руководство также рекомендовало развивать с Турцией дружеские отношения, но удерживать её от вступления в войну, потому что это могло привести к переносу сроков высадки союзников во Франции [21].
Во время встречи Черчилля, Рузвельта и президента Турции Инёню в Каире в декабре 1943 г. американский президент, к разочарованию своего английского союзника, ни разу не прибег к жесткой аргументации. Напротив, когда уговоры Черчилля о немедленном вступлении Турции в войну стали слишком настойчивыми, американский президент поспешил заверить, что никто не будет угрожать Турции, даже если она не выполнит своих обещаний [22]. Такое поведение Рузвельта натолкнуло Иненю на мысль о том, что американцы лишь формально поддерживают англичан. В итоге, несмотря на формальное согласие турецкой стороны предоставить англо-американцам свои аэродромы с февраля 1944 г., что фактически означало вступление страны в войну, турки отказались от принятых обязательств, требуя увеличения объемов военных поставок.
Черчилль инструктировал посла Великобритании в Турции Хьюгессена оказать давление на турок [23]. Одновременно с этим английский посол в Вашингтоне обратился к Хэллу с просьбой рекомендовать Штейнгардту поддержать Хьюгессена в Анкаре [24]. Госсекретарь поручил Штейнгардту дать понять турецкому правительству, что США намерены действовать в Турции самостоятельно, без посредничества Великобритании, и рекомендовал донести до турецкого руководства мысль о том, что в их же собственных интересах внести вклад в общую победу над врагом, тем самым фактически поддержав англичан [25].
К разочарованию Анкары, где рассчитывали получить некоторую поддержку со стороны Вашингтона, этого не произошло. Штейнгардт писал Хэллу, что после его беседы с Менеменджи-оглу у турок не должно остаться иллюзий относительно «особых» американо-турецких отношений [26]. Позицию Вашингтона можно объяснить тем, что в тот момент американцы всё еще продолжали рассматривать Турцию как периферийную область своих политических интересов. Кроме того, упорное нежелание турок вступать в войну увеличивало раздражение и у американских официальных лиц. В июне 1944 г. США и Великобритания предложили Турции разорвать дипломатические отношения с Германией [27].
Подводя итоги американской политики в отношении Турции в годы Второй мировой войны, можно отметить следующее. Предоставив инициативу в турецком вопросе своему английскому союзнику, США в то же время стремились не допустить полного контроля Великобритании над всеми аспектами переговорного процесса, включая его экономические, политические и военно-стратегические компоненты. Несмотря на тесное сотрудничество с англичанами, американцы в своей турецкой политике занимали самостоятельную позицию. Это проявилось в отказе США от поддержки балканской стратегии Лондона. Со своей стороны Анкара на завершающем этапе
Второй мировой войны и в первые послевоенные годы всеми силами стремилась заручиться поддержкой Вашингтона против возможных притязаний на Проливы со стороны СССР. В итоге на характер американо-турецких отношений стал оказывать влияние «советский фактор». Таким образом, дальнейшее развитие американской политики в Турции следует рассматривать в контексте послевоенной конфронтации двух супердержав.
Ещё в октябре 1944 г. во время визита премьер-министра Великобритании в Москву Сталин поставил перед ним вопрос об изменении Конвенции Монтрё. Черчилль сообщил Рузвельту, что он согласился с тем, что незначительные изменения могут быть внесены [28].
Позиция американского президента заключалась в том, что внесение небольших изменений в текст договора возможно, но основные пункты должны остаться без изменений, так как попытка любого кардинального изменения встретит жёсткий отпор со стороны турецкого правительства, что в свою очередь будет способствовать росту напряжённости в регионе [29].
Предложения Сталина по Проливам во время Ялтинской конференции насторожили советников Рузвельта и специалистов в Госдепартаменте, дав им понять, что они ошиблись в своих выводах относительно намерений СССР в отношении Турции [30]. Однако итоговый протокол конференции внушал столько оптимизма, что Рузвельт и его советники были уверены, что США не следует пересматривать свою позицию по этому вопросу. В результате в Вашингтоне вплоть до весны 1945 г. были абсолютно уверены в правильности выбранного курса и не реагировали на возрастающее давление со стороны СССР в отношении Турции.
23 февраля 1945 г. Турция объявила войну Германии. В этот день было подписано американо-турецкое соглашение об оказании Анкаре военной помощи по ленд-лизу [31].
Одной из причин, побудивших Анкару объявить войну Германии, было намерение заручиться поддержкой США в ожидаемом послевоенном противостоянии с СССР. В Анкаре всегда с недоверием смотрели на своего северного соседа и опасались, что после окончания войны Сталин попытается получить контроль над Черноморскими проливами. Турецкие опасения вскоре подтвердились. В 1945 г. истекал срок действия советско-турецкого договора о дружбе. 19 марта 1945 г., принимая в Москве турецкого посла С. Сарпера, В. Молотов сделал заявление о желании СССР денонсировать договор со всеми относящимися к нему приложениями [32].
Американские дипломаты в Москве и Анкаре не придали особого значения произошедшему. Посол США в СССР А. Гарриман сообщал в Вашингтон, что такое развитие событий было ожидаемо. По словам посла, действия Молотова являлись результатом изменения политики Москвы в вопросе о Проливах. По его мнению, настойчивое желание СССР изменить режим проливов связан с тем, что в Москве создают пояс безопасности по периметру своих границ [33]. Сообщения из Анкары от посла Штейнгардта также были полны оптимизма. Он сообщал, что в разговоре с послом СССР в Турции Виноградовым последний заявил о том, что он просит правительство США не рассматривать действия СССР как недружелюбный акт в отношении Турции [34].
После возобновления переговоров 7 июня 1945 г. Молотов перечислил новые требования советского правительства: Турция должна возвратить СССР районы Карса и Ардагана, переданные ей Советской Россией по договору от 13 октября 1921 г., а также согласиться на внесение в конвенцию Монтрё пунктов, которые бы предусматривали совместную советско-турецкую оборону Проливов и строительство военных баз [35].
12 июня Сараджоглу, ставший премьер-министром, встретился с новым послом США Э. Вильсоном, сменившим Штейнгардта в июне 1945 г., и рассказал ему о полученной из Москвы информации о советских требованиях, отметив, что она подействовала на него удручающе [36].
20 июня Вильсон в своем отчёте в Государственный департамент предложил, чтобы Соединённые Штаты «заявили Москве о своей прямой заинтересованности в вопросе о пересмотре режима Проливов, отметив при этом, что требования, выдвинутые Москвой Анкаре, являются совершенно неприемлемыми» [37]. Однако в Госдепартаменте было принято решение, что какие-либо ноты протеста не только будут преждевременными, но и создадут «неблагоприятный фон» для возможной дискуссии на эту тему среди глав государств большой тройки в Потсдаме [38].
По указанию президента Трумэна, ставшего президентом США после смерти Рузвельта, заместитель директора отдела Ближнего Востока и Африки Дж. Аллен 15 июля 1945 г. предоставил докладную записку, в которой он, изучив характер советских предложений, делал вывод, что требование свободного прохода советских военных кораблей через Проливы во время военных действий является обоснованным, но подобное правило должно применяться ко всем черноморским государствам, и уж конечно не может быть и речи о строительстве военных баз [39]. Руководствуясь этими соображениями, Трумэн, несмотря на решимость советского руководства урегулировать этот сложный вопрос в Потсдаме, не поддержал претензии СССР к Турции [40].
Турецкое руководство воспринимало выдвижение территориальных требований со стороны СССР как акт давления с целью получения желаемого результата в зоне Проливов и обратилось к
США с просьбой о помощи в разрешении возникшей ситуации. В связи с нотой турецкого МИДа от 20 августа госсекретарь Дж. Бирнс писал Трумэну, что сейчас не тот момент, когда стоит урезать контроль турок над Проливами или же выступать с предложением об их нейтрализации [41].
К письму Дж. Бирнса президенту Трумэну были приложены «Предложения правительства США по изменениям в Конвенции Монтрё 1936 г.», которые строились вокруг четырех основных принципов. Во-первых, Бирнс считал, что Проливы должны быть открыты для торговых судов всех стран. Во-вторых, они должны быть открыты для военных судов черноморских держав «во все времена». В-третьих, Проливы следует закрыть для военных кораблей нечерноморских держав, кроме случаев, когда будет достигнута договоренность в отношении ограниченного тоннажа в мирное время. И, наконец, в-четвертых, Бирнс предлагал исключить из состава участников Конвенции Японию и заменить Лигу Наций, которая фигурировала в тексте Конвенции, на ООН [42]. Эти предложения были одобрены президентом. Таким образом, США не собирались допускать строительство советской военной базы, но также они отказались от первоначальной идеи международного контроля над Проливами.
10 января 1946 г. в Лондоне открылась первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Турецкую делегацию возглавлял министр иностранных дел Сака. 17 января его принял госсекретарь Бирнс. Во время встречи Сака выразил беспокойство по поводу желания СССР создать военную базу на турецкой территории [43]. 1 февраля Вильсон встретился с Виноградовым. После долгой беседы с советским послом Вильсон сделал вывод, что главным вопросом для СССР по-прежнему остаются Проливы [44].
Имея в виду настойчивость Москвы в этом вопросе, Трумэн писал госсекретарю: «У меня нет ни малейших сомнений в стремлении России захватить Черноморские проливы, выводящие в Средиземное море, и проникнуть в Турцию. Пока Россия не столкнулась на словах и на деле с железным кулаком и жестким языком - возможна еще одна война. Они понимают только один язык - "У вас сколько дивизий?" Я не думаю, что и в будущем мы должны играть в компромиссы» [45]. В конечном итоге рассуждения президента привели его к важному концептуальному заявлению о том, что он склонен воспринимать советско-турецкую границу как границу СССР с США. Существенную роль в оформлении американской политики на этом направлении сыграли секретные немецкие документы, захваченные союзниками в конце войны, способствовавшие воссозданию полной картины советских намерений на Среднем Востоке, в районе Средиземного моря [46].
Для того чтобы морально поддержать турецких руководителей, президент Трумэн распорядился отправить в Стамбул линкор «Миссури». Поводом для этой акции послужило весьма печальное событие - 6 апреля 1946 г. линкор доставил на родину прах бывшего турецкого посла Мехмета Мюнира Эртегюна. Президент Инёню назвал визит «Миссури» новой и блестящей демонстрацией турецко-американской дружбы [47].
Посол Вильсон в отчете от 12 апреля о визите «Миссури», направленном в Госдепартамент, сообщал: «Турки считают, что американское правительство решило оказать сопротивление любым попыткам СССР подорвать независимость Турции и её территориальную целостность. В заключение Вильсон отметил: «Визит "Миссури" можно оценить как событие с далеко идущими последствиями» [48].
Визит «Миссури» в Проливы, открытая демонстрация Соединёнными Штатами политики поддержки Турции, как и в целом курс на укрепление позиций на Ближнем Востоке, оценивались советскими дипломатами как «военно-политическая демонстрация», направленная против Советского Союза. Такое положение дел оставляло советскому руководству лишь два выхода: либо снять вопрос о территориях и базах, либо, сохраняя свои требования, добиваться их выполнения путем максимально жесткого нажима [49].
В соответствии со своим подходом к вопросу об изменении Конвенции Монтрё, 7 августа 1946 г. советское правительство обратилось к турецкому руководству с нотой, в которой потребовало организовать вместе с СССР совместную оборону Проливов [50]. Посол Вильсон 8 августа доложил госсекретарю США, что турецкое правительство намерено ответить на ноту спустя дней десять после того, как правительства США и Британии выскажутся по этому поводу [51].
Ближневосточное управление Госдепартамента 9 августа передало свои рекомендации директору отдела по вопросам Ближнего Востока и Африки Л. Гендерсону. В них указывалось, что позиции правительств США и СССР по Проливам частично совпадают, однако советские предложения довольно далеки от американской идеи пересмотра конвенции Монтрё под контролем ООН. Поэтому Ближневосточное управление в своем меморандуме рекомендовало выступать против любой политики предоставления кому-либо, кроме Турции, права иметь базы в Проливах и непосредственно или опосредованно осуществлять военный контроль над ними [52].
В меморандуме Д. Ачесона Бирнсу от 15 августа отмечалось: «По нашему мнению, основная цель Советского Союза - установить контроль над Турцией, что приведет к исключению этой
страны из сферы воздействия Западного мира и значительно ослабит позиции США не только в этой стране, но и во всем Ближневосточном регионе. Ачесон полагал, что в создавшихся условиях США должны четко дать знать советскому правительству, что они не согласны с советской политикой в Турции» [53].
Опасаясь потерять контроль над Проливами и упустить инициативу в бассейне Средиземного моря, руководители внешней политикой США и Турции предпочли стиль жесткого противостояния. 19 августа правительство США передало свой ответ на советские предложения заместителю советского посла в Вашингтоне Ф. Орехову, в котором было категорично заявлено: «Турция должна продолжать нести основную ответственность за защиту Проливов» [54].
В очередной ноте советскому правительству от 9 октября 1946 г. правительство США подтвердило позиции, изложенные в ноте от 19 августа. Кроме того, США заявили, что обмен мнениями, состоявшийся на Потсдамской конференции, следует понимать как предварительный перед конференцией всех заинтересованных сторон, в том числе США [55]. Таким образом, США дали понять, что намерены настаивать на предложении о созыве конференции по режиму Проливов, к чему не стремилось советское руководство.
В свою очередь, 18 октября 1946 г. МИД Турции передал в советское посольство в Анкаре ответную ноту, в которой отмечалось, что совместная оборона Проливов означает потерю страной своего суверенитета, и поэтому данное предложение неприемлемо [56].
В сложившейся обстановке США стали пересматривать ближневосточную политику. Ген-дерсон 21 октября представил президенту и государственному секретарю меморандум, в котором отмечалось что «Турция нуждается в защите, ей необходимо оказать дипломатическую, моральную, экономическую и военную помощь». По мнению Гендерсона, взятые на себя Британией обязательства по поддержанию должного уровня турецкой армии должны постепенно переходить к США. Он считал возможным рассмотреть вопрос о прямых поставках американской военной техники [57]. Доказательством того, что Гендерсон был прав в своих предположениях относительно ослабления позиций Великобритании в Турции, могут служить две ноты, которые 24 февраля 1947 г. английский посол в США вручил своим американским коллегам. Британское правительство заявляло, что более не в состоянии оказывать экономическую помощь Турции и Греции [58], и просило Соединенные Штаты взять на себя эту функцию. С 31 марта 1947 г. британская помощь Турции и Греции прекращалась, и США были поставлены перед необходимостью решительных действий [59].
Президент Трумэн серьезно отнесся к этому меморандуму и в тот же день заявил, что намерен поддержать Грецию и Турцию. В отличие от Греции, оказание помощи Турции было сопряжено с определенными трудностями [60].
12 марта 1947 г., спустя два дня после начала работы Московского совещания министров иностранных дел СССР, США, Великобритании и Франции [61], Трумэн обратился к Конгрессу по поводу оказания помощи Греции и Турции. Эта информация отразилась на ходе конференции: Молотов и Вышинский ужесточили свою позицию. Вышинский выступил с жесткой критикой внешней политики Турции, обвинив её в сотрудничестве с Германией. Этой же линии придерживался и Молотов.
Из 400-миллионной долларовой помощи, которую Трумэн затребовал у Конгресса, 150 млн предназначались для Турции. Свое решение Трумэн обосновывал так: «Я верю: политика США заключается в том, чтобы помочь свободным народам бороться против вооруженного меньшинства и зарубежного давления и обеспечить им право выбирать свое будущее. Поэтому хочу, чтобы Конгресс одобрил предоставление помощи Греции и Турции» [62]. Доктрина Трумэна была с большим удовлетворением воспринята официальными кругами Турции.
Немедленно после выступления Трумэна 12 марта состоялось заседание начальников штабов вооруженных сил США по вопросу «О предоставлении военной помощи Турции». После длительных обсуждений начальники штабов определили цели помощи: а] усилить возможности этой страны оказывать сопротивление советскому давлению и поддержать её боевой национальный дух и волю; б] усилить военный потенциал с тем, чтобы в случае нападения Советов или столкновений в других местах турки могли силой подавить эту агрессию и обладали максимумом военных возможностей для осуществления превентивных мер [63].
После обсуждений 22 апреля в Сенате и 9 мая в Палате представителей Конгресс 22 мая утвердил «Закон о помощи Греции и Турции». День спустя президент Трумэн подписал этот закон.
Тем временем на доктрину Трумэна жестко отреагировал заместитель министра иностранных дел СССР и, одновременно, постоянный представитель Советского Союза в Совете Безопасности ООН А. А. Громыко. Он подчеркнул, что обращение Трумэна к Конгрессу с целью помочь Турции и Греции носит агрессивный и провокационный характер [64].
Советское правительство через своё посольство в Анкаре на протяжении всего 1947 г. внимательно следило за ситуацией в стране. Советник посольства П. Ершов в своих отчётах в Москву сообщал об увеличении американской помощи Турции и о том заметном влиянии, которое она оказывает на экономику страны [65]. В декабре 1947 г. заместитель министра иностранных дел СССР А. Вышинский в своей речи на генеральной ассамблее ООН назвал американскую помощь Турции и Греции «покупкой мира за доллары» [66]. А после того как Госдепартамент США опубликовал документы «О советско-нацистском сотрудничестве», которые попали в руки американцам в качестве трофеев, и где речь шла о советско-германских переговорах в ноябре 1940 г. в Берлине, отношения между Москвой и Анкарой резко ухудшились.
Через месяц после случившегося, 29 марта 1948 г., Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило подготовленные Молотовым для А. Лаврищева, нового посла СССР в Турции, «Указания», состоящие из девяти пунктов. В первом же из них предписывалось: «Учитывая, что политика нынешнего турецкого правительства ведет к превращению Турции в англо-американский военный плацдарм против Советского Союза, посольство СССР в Турции не должно проявлять инициативы в стремлении к улучшению отношений с Турцией. Не следует также давать турецкому правительству повод для толкования назначения советского посла в Анкару как признака улучшения советско-турецких отношений или отступления Советского правительства от его позиции по отношению к Турции и к ее нынешней политике» [67].
После утверждения Сенатом плана Маршалла [68] в апреле 1948 г., в июле был подписан американо-турецкий договор об оказании экономической помощи. Срок его действия заканчивался 30 июня 1953 г. Хотя размеры помощи были невелики, но включение Турции в число стран, получающих кредит по плану Маршалла, и в целом завоевание политического доверия США оценивалось турецким истеблишментом как «большая победа турецкой дипломатии».
Постоянное давление СССР способствовало тому, что сотрудничество с США стало ведущим направлением внешней политики Турции. Впрочем, для возрастания проамериканских тенденций имелись и иные предпосылки, включая и субъективные. Значительная часть турецкого руководства изначально имела прозападную ориентацию, что в свою очередь служило достаточно весомым мотивом при формировании советских подходов и их бескомпромиссном отстаивании. В конце 1948 г. президент Инёню заявил американским журналистам: «Даже в том случае, если бы СССР отказался от своих требований, я остался бы сторонником тесного сотрудничества между Соединенными Штатами и Турцией» [69].
Отправной точкой советской позиции в отношении Турции было мнение о том, что Конвенция Монтрё не гарантировала безопасность СССР. Все попытки добиться пересмотра статей конвенции, касающихся прохода военных кораблей через Проливы, наталкивались на сопротивление со стороны Турции и Великобритании. Пропуск военных кораблей Германии и Италии в Чёрное море во время войны дал повод советским лидерам утверждать, что Турция не способна в одиночку контролировать Проливы. Поэтому, начиная с января 1945 г., СССР неоднократно ставил перед союзниками вопрос об изменении Конвенции Монтрё. Позиция правительства США относительно пересмотра Конвенции Монтрё заключалась в том, что оно не возражало против изменения некоторых пунктов, но все поправки должны были соответствовать духу оригинала Конвенции, не ущемляя суверенитета Турции. Эта точка зрения коренным образом расходилась с позицией советского правительства. Несовпадение подходов правительств СССР и США по вопросу о пересмотре Конвенции создало один из очагов острой напряжённости и способствовало возникновению конфронтации между недавними союзниками.
Территориальные требования СССР к Турции диктовались не реальными потребностями, а носили преимущественно характер политического прессинга. В то время как развитие авиации уменьшало значение Проливов, СССР настаивал на их важности для своей безопасности. Было ясно, что этот путь интересовал СССР как средство укрепления своих позиций на Ближнем Востоке, Средиземном море и на Балканах. Попытки СССР занять выгодные стратегические позиции в Проливах имели характер односторонних действий и натолкнулись на решительное сопротивление Турции и США. Известный российский исследователь Н. И. Егорова справедливо отмечает, что именно грубое давление на Турцию, предпринятое по личной инициативе Сталина, заставило союзников предпринять совместные ответные действия [70].
Территориальные притязания Советского Союза к Турции заставили США пересмотреть свою стратегию на Ближнем и Среднем Востоке. В Вашингтоне стали осознавать, что наряду с Восточной Европой появился ещё один конфликтный регион. Этот процесс завершился принятием доктрины Трумэна, цель которой состояла, помимо «сдерживания коммунизма», в защите американских интересов в Турции, которая была окончательно включена в сферу жизненных интересов США. 20
Напряженные отношения с СССР заняли ведущее место среди причин преимущественной ориентации Турции после войны на США. В первые послевоенные годы весьма ослабленная в экономическом отношении Англия не смогла оказать Турции существенную материальную поддержку и тем самым сохранить своё прежнее влияние. В результате на смену традиционного советско-английского соперничества по поводу Турции и проливов приходит американо-советское, а Турция превращается в важнейшего союзника Вашингтона на Ближнем Востоке. Турецкий вопрос сыграл важную роль в генезисе холодной войны.
Примечания
1. TraskR. The United States Response to Turkish Nationalism and Reform, 1914-1939. Minneapolis, 1971. P. 239.
2. Гасанлы Дж. П. СССР-Турция: от нейтралитета к холодной войне (1939-1953). М., 2008. С. 48. С. 75.
3. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. Wash.: USGPO, 1940. Vol. III. P. 957.
4. Ibid. P. 962.
5. Ibid. P. 963.
6. Ibid. P. 963.
7. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. Wash.: USGPO, 1941. Turkey. Vol. III. PP. 849-850.
8. Ibid. P. 855-858.
9. Ibid. P. 853.
10. Ibid. P. 857.
11. Ibid. P. 858.
12. Ibid. P. 859-861.
13. Kuniholm B. R. The Origins of the Cold War in the Near East: Great power Conflict and Diplomacy in Iran, Turkey, and Greece. N. J., 1980. P. 28; Thomas L. V. & Frye R. N. The United States and Turkey and Iran. Cambridge, 1962. P. 142.
14. Loewenheim F. L., Langley H. D. Roosevelt and Churchill. The Secret Wartime Correspondence. P. 155-156.
15. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. Wash.: USGPO, 1942. Vol. IV. PP. 963-685.
16. Ibid. P. 964; Cм. также: Knatchbull-Hugessen H. Diplomat in Peace and War. L., 1949. P. 177-179.
17. Matloff M., SnellEd. M. Strategic Planning for Coalition Warfare, 1941-1942. 1953. P. 174-197.
18. Kimball W. F. Churchill and Roosevelt. The Complete Correspondence. Vol. I. Alliance Emerging. P. 668-669.
19. Rubin B. The Great Powers in the Middle East, 1941-1947: The Road to the Cold War. L., 1980. P. 115.
20. Подробнее см.: Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1943. Vol. IV. The Near East and Africa. Wash.: USGPO, 1964 P. 1064-1065.
21. Alvarez D. Bureaucracy and Cold War Diplomacy: The United States and Turkey, 1943-1946. Thessaloniki, 1980. P. 28.
22. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conferences at Cairo and Tehran, 1943. Wash.: USGPO, 1943. P. 694.
23. Deringil S. Turkish Foreign Policy during the Second World War: an "Active" Neutrality. N. Y., 1989. P. 165.
24. Hull C. The Memoirs of Cordell Hull. Vol. 2. N. Y., 1948. P. 1370.
25. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1944. Turkey. Vol. V. Wash.: USGPO, 1955. P. 814.
26. Ibid.
27. Weisband E. Turkish Foreign Policy, 1943-45: Small State Diplomacy and Great Power Politics. Princeton University Press, 1973. P. 268-73.
28. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1944. Vol. IV. Wash.: USGPO, 1955. P. 1024; McNeill, William H. America, Britain, and Russia, Their Cooperation and Conflict. N. Y., 1970, P. 500.
29. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conferences at Malta and Yalta. Wash.: USGPO, 1945. P. 328-29.
30. Alvarez D. Opt. cit. P. 47.
31. Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 174.
32. Внешняя политика Советского Союза в период Великой Отечественной войны. Т. 3. 1947. С. 146; См. также: Howard H. Turkey, the Straits and U.S. Policy, Baltimore, 1974. Р. 216; См. также: Гасанлы Дж. П. Указ соч. С. 177.
33. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Vol. VII. Wash.: USGPO, 1945. P. 1222.
34. Ibid.
35. Более подробно о встрече Молотова с Сарпером см.: Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 200-204; См. также: Howard H. Op. cit. Р. 219; Hurewitz J. C. Diplomacy in the Near and Middle East. Princeton, 1956. P. 154.
36. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1945. Vol. VIII. Wash.: USGPO, 1945. P. 1234.
37. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1017-1020, 1022-1023; cм. также: The Forrestal Diaries. N. Y., 1951. P. 71; Kirk G. The Middle East in the War 1939-1945. L., 1950. P. 21.
38. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1027-1028.
39. Howard H. Op. cit. p. 224; cм. также: Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1420-1422, 1425-1426.
40. Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 236.
41. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1945. Vol. VIII. Wash.: USGPO, 1955. P. 1234-1245.
42. Ibid; см. также: Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 245-246.
43. Там же. С. 345.
44. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Near East and Africa. Wash.: USGPO, 1969. P. 810-814.
45. Truman H. S. The Memoirs. Vol. 1. Years of Decisions. N. Y., 1955. P. 552.
46. Речь идёт о ноябрьских переговорах 1940 г. в Берлине между Молотовым и Риббентропом, в ходе которых советский нарком пытался добиться от руководства рейха согласия на переход Проливов под полный военный контроль СССР. Эти и другие документы попали в руки американской разведке в самом конце войны. Подробнее о ходе советско-германских переговоров см.: Беседа председателя совета народных комиссаров СССР, народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова с министром иностранных дел Германии И. Риббентропом 12 ноября 1940 г. // Документы внешней политики. 1940 - 22 июня 1941. Т. XXIII: в 2 кн. Кн. 2 (1). 1 ноября 1940 - 1 марта 1941. М.: Междунар. отношения, 1998.
47. Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 382.
48. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1946. Vol. VII. Wash.: USGPO, 1955. P. 822-823.
49. Кочкин Н. В. СССР, Англия, США и «Турецкий кризис» 1945-1947 гг. // Новая и новейшая история. 2002. № 2. С. 69-70.
50. The Problem of the Turkish Straits. Department of State Publication. Near Eastern Series. Wash., 1947. P. 38-39; ValiF. The Turkish Straits. Hoover Institution Press, 1972. P. 255-265, 278-297.
51. Цит. по: Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 416.
52. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1946. Vol. VII. Wash.: USGPO, 1955. P. 830-833.
53. Ibid.
54. The Problem of the Turkish Straits. P. 39-40; ValiF. Op. cit. P. 250-252.
55. The Problem of the Turkish Straits. P. 41-42; Поцхверия Б. М. Советско-турецкие отношения и проблема Проливов накануне, в годы Второй мировой войны и послевоенные десятилетия // Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). М., 1999. С. 479-480.
56. The Problem of the Turkish Straits. P. 42-43; см. также: ValiF. Op. cit. P. 278-297.
57. Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 441.
58. Здесь речь идёт о помощи, оказываемой этим странам в рамках работы Администрации помощи и восстановления Объединённых наций (United Nations Relief and Rehabilitation Administration - ЮНРРА), куда в марте 1946 г. была включена Турция. Помощь ЮНРРА осуществлялась путём предоставления продовольствия, медикаментов и других материалов за счет сумм, внесенных государствами - её членами, не подвергшимися вражеской оккупации, в размере около 2% от национального дохода каждой страны.
59. Kuniholm B. R. The Origins of the Cold War in the Near East: Great Power Conflict and Diplomacy in Iran, Turkey, and Greece. Princeton, 1980. P. 407.
60. Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 516.
61. Четвёртая сессия Совета министров иностранных дел. Проходила в Москве с 10 марта по 24 апреля 1947 г.
62. Цит. по: Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 519.
63. Memorandum by the Joint Chiefs of Staff to the Secretary of War (Patterson) and the Secretary of Navy (Forrestal) // FRUS. 1947. Vol. V. P. 111-113; более подробно о документе см.: Athanassopoulou E. Turkey - Anglo-American Security Interests 1945-1952. The First Enlargement of NATO. L., 1999. P. 60-65; Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 527.
64. АВП РФ. Ф. 06. Оп. 30. П. 287. Д. 2. Л. 85.
65. Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 543.
66. Там же. С. 548.
67. Цит. по: Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 568.
68. План Маршалла (англ. Marshall Plan) - официальное название «Программа восстановления Европы» (англ. European Recovery Program) - выдвинут в 1947 г. американским государственным секретарем Джорджем Маршаллом, вступил в действие в апреле 1948 г. Целью было восстановление разрушенной войной экономики Европы, устранение торговых барьеров, модернизация индустрии европейских стран и развитие Европы в целом.
69. Холодная война. 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива: сб. ст. / отв. ред. Н. И. Егорова, А. О. Чу-барьян. М., 2003. С. 54.
70. Егорова Н. И. «Иранский кризис» 1945-1946 гг. по рассекреченным архивным документам // Новая и новейшая история. 1994. № 3. С. 24-42.
Notes
1. Trask R. The United States Response to Turkish Nationalism and Reform, 1914-1939. Minneapolis, 1971. P. 239.
2. J.P. Hasanly. SSSR-Turciya: ot nejtraliteta k holodnoj vojne (1939-1953) [USSR-Turkey: from neutrality to cold war (1939-1953)]. M. 2008. P. 48. P. 75.
3. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. Wash.: USGPO, 1940. Vol. III. P. 957.
4. Ibid. P. 962.
5. Ibid. P. 963.
6. Ibid. P. 963.
7. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. Wash.: USGPO, 1941. Turkey. Vol. III. Pp. 849-850.
8. Ibid. P. 855-858.
9. Ibid. P. 853.
10. Ibid. P. 857.
11. Ibid. P. 858.
12. Ibid. Pp. 859-861.
13. Kuniholm B. R. The Origins of the Cold War in the Near East: Great power Conflict and Diplomacy in Iran, Turkey, and Greece. N. J., 1980. P. 28; Thomas L. V. & Frye R. N. The United States and Turkey and Iran. Cambridge, 1962. P. 142.
14. Loewenheim F. L., Langley H. D. Roosevelt and Churchill. The Secret Wartime Correspondence. P. 155-156.
15. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. Wash.: USGPO, 1942. Vol. IV. PP. 963-685.
16. Ibid. P. 964; Cm. также: Knatchbull-Hugessen H. Diplomat in Peace and War. L., 1949. P. 177-179.
17. Matloff M., Snell Ed. M. Strategic Planning for Coalition Warfare, 1941-1942. 1953. P. 174-197.
18. Kimball W. F. Churchill and Roosevelt. The Complete Correspondence. Vol. I. Alliance Emerging. P. 668-669.
19. Rubin B. The Great Powers in the Middle East, 1941-1947: The Road to the Cold War. L., 1980. P. 115. 20. For details see: Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1943. Vol. IV. The Near East and Africa. Wash.: USGPO, 1964. P. 1064-1065.
21. Alvarez D. Bureaucracy and Cold War Diplomacy: The United States and Turkey, 1943-1946. Thessaloniki, 1980. P. 28.
22. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conferences at Cairo and Tehran. Wash.: USGPO, 1943. P. 694.
23. Deringil S. Turkish Foreign Policy during the Second World War: an "Active" Neutrality. N. Y., 1989. P. 165.
24. Hull C. The Memoirs of Cordell Hull. Vol. 2. N. Y., 1948. P. 1370.
25. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1944. Turkey. Vol. V. Wash.: USGPO, 1995. P. 814.
26. Ibid.
27. Weisband E. Turkish Foreign Policy, 1943-45: Small State Diplomacy and Great Power Politics. Princeton University Press, 1973. P. 268-73.
28. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1944. Vol. IV. Wash.: USGPO, 1955. P. 1024; McNeill, William H. America, Britain, and Russia, Their Cooperation and Conflict. N. Y., 1970, P. 500.
29. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conferences at Malta and Yalta. Wash.: USGPO, 1945. P. 328-29.
30. Alvarez D. Opt. cit. P. 47.
31. J. P. Hasanly. Op. cit. P.174.
32. Vneshnyaya politika Sovetskogo Soyuza v period Velikoj Otechestvennoj vojny - Foreign policy of the Soviet Union during the Great Patriotic War. Vol. 3. 1947. 146 P.; See also: Howard H. Turkey, the Straits and U.S. Policy, Baltimore, 1974. Р. 216; See also: J. P. Hasanly. Op. cit. P. 177.
33. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Vol. VII. Wash.: USGPO, 1945. P. 1222.
34. Ibid.
35. Learn more about Molotov's meeting with Sarper: J. P. Hasanly. Op. cit. Pp. 200-204; See also: Howard H. Op. cit. Р. 219; Hurewitz J. C. Diplomacy in the Near and Middle East. Princeton, 1956. P. 154.
36. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1945. Vol. VIII. Wash.: USGPO. P. 1234.
37. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO. 1960. Pp. 1017-1020, 1022-1023; see. also: The Forrestal Diaries. N. Y., 1951. P. 71; Kirk G. The Middle East in the War 1939-1945. L., 1950. P. 21.
38. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO. 1960. Pp. 1027-1028.
39. Howard H. Op. cit. p. 224; см. также: Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. Pp. 1420-1422, 1425-1426.
40. J. P. Hasanly. Op. cit. P. 236.
41. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1945. Vol. VIII. Wash.: USGPO. P. 1234-1245.
42. Ibid; see also: J. P. Hasanly. Op. cit. Pp. 245-246.
43. Ibid. P. 345.
44. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Near East and Africa. Wash.: USGPO. 1969. Pp. 810-814.
45. Truman H. S. The Memoirs. Vol. 1. Years of Decisions. N. Y., 1955. P. 552
46. We are talking about the November 1940 negotiations in Berlin between Molotov and Ribbentrop, during which the Soviet people's Commissar tried to get the leadership of the Reich consent to the transfer of the Straits under the full military control of the USSR. These and other documents came into the hands of American intelligence at the end of the war. Read more about the course of Soviet-German talks: Beseda predsedatelya soveta narodnyh komissarov SSSR, narodnogo komissara inostrannyh del V. M. Molotova s ministrom inostrannyh del Germanii I. Ribbentropom 12 noyabrya 1940 g. - Interview of President of the Council of people's Commissars, people's Commissar for foreign affairs V. M. Molotov with the Minister of foreign Affairs of Germany Joachim von Ribbentrop 12 Nov 1940 // Dokumenty vneshnej politiki - Foreign policy documents. 1940 - 22 June 1941. Vol. XXIII: in 2 books. Book. 2 (1). 1 November 1940 - 1 March 1941. M. International relationship. 1998.
47. J. P. Hasanly. Op. cit Pp.382.
48. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1946. Vol. VII. Wash.: USGPO. Pp. 822-823.
49. Kochkin N. V. SSSR, Angliya, SSHA i «Tureckij krizis» 1945-1947 gg. [The Soviet Union, Britain, the US and the Turkish crisis 1945-1947] / / Novaya i novejshaya istoriya - New and newest history. 2002, No. 2, pp. 69-70.
50. The Problem of the Turkish Straits. Department of State Publication. Near Eastern Series. Wash., 1947. Pp. 3839; Vali F. The Turkish Straits. Hoover Institution Press, 1972. Pp. 255-265, 278-297.
51. Cit. by: J. P. Hasanly. Op. cit. P. 416.
52. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1946. Vol. VII. Wash.: USGPO. Pp. 830-833.
53. Ibid.
54. The Problem of the Turkish Straits. Pp. 39-40; Vali F. Op. cit. Pp. 250-252.
55. The Problem of the Turkish Straits. Pp. 41-42; Potskhveria B. M. Sovetsko-tureckie otnosheniya i problema Prolivov nakanune, v gody Vtoroj mirovoj vojny i poslevoennye desyatiletiya [Soviet-Turkish relations and the problem of the Straits on the eve of the Second world war and the postwar decade] // Rossiya i CHernomorskie prolivy (XVIII-XX stoletiya)- Russia and Black sea Straits (XVIII-XX centuries). M. 1999. pp. 479-480.
56. The Problem of the Turkish Straits. P. 42-43; see also: Vali F. Op. cit. P. 278-297.
57. J.P. Hasanly. Op. cit. P. 441.
58. Here we are talking about assistance provided to these countries through the work of the administration of relief and recovery of the United Nations (United Nations Relief and Rehabilitation Administration - UNRRA), which in March 1946 included Turkey. Assistance of UNRRA was carried out through the provision of food, medicines and other materials at the expense of the sums deposited by States members not subjected to enemy occupation to approximately 2% of the national income of each country.
59. Kuniholm B. R. The Origins of the Cold War in the Near East: Great Power Conflict and Diplomacy in Iran, Turkey, and Greece. Princeton, 1980. P. 407.
60. J. P. Hasanly. Op. cit. P. 516.
61. Fourth session of the Council of Ministers of foreign Affairs. Was held in Moscow from March 10 to April 24, 1947
62. Cit. by: J. Hasanli. P. Op. cit. P. 519.
63. Memorandum by the Joint Chiefs of Staff to the Secretary of War (Patterson) and the Secretary of the Navy (Forrestal) // FRUS. 1947. Vol. V. P. 111-113; learn more about the document, see E. Athanassopoulou Turkey - Anglo-American Security Interests 1945-1952. The First Enlargement of NATO. L., 1999. P. 60-65; J. Hasanli. P. Op. cit. P. 527.
64. AVP RF. F. 06. Sh. 30. P. 287. 2. Sh. 85.
65. J. Hasanli. P. Op. cit. P.543.
66. Ibid. P. 548.
67. Cit. by: J.P. Hasanly. Op. cit. P. 568.
68. The Marshall plan (eng. Marshall Plan) - the official name of "European Recovery Program" (eng. European Recovery Program) - nominated in 1947 by the American Secretary of state George Marshall, came into effect in April 1948, the aim was to restore war-ravaged economies of Europe, removing trade barriers, modernising industry of European countries and Europe as a whole.
69. Holodnaya vojna. 1945-1963 gg. Istoricheskaya retrospektiva: sb. st. - The cold war. 1945-1963. Historical retrospect: collection of articles / ed. N. I. Egorova and A. O. Chubaryan. M. 2003. P. 54.
70. Egorova N. I. «Iranskij krizis» 1945-1946 gg. po rassekrechennym arhivnym dokumentam ["Iran crisis" of 1945-1946, according to declassified archival documents] // Novaya i novejshaya istoriya - New and newest history. 1994, No. 3, pp. 24-42.
УДК 94 (498]
М. А. Росина
Румыния как фактор сдерживания СССР / России в политике США в 1946-2016 гг.)п
Несмотря на фактическое прекращение биполярной конфронтации, российско-американские отношения остаются неоднозначными. В последние годы США вновь ужесточили свой курс в отношении России, стремясь не допустить возрождения прежней мощи бывшего противника.
В представленной статье на примере Румынии выявляются и анализируются основные инструменты, использовавшиеся США для получения и закрепления за собой статуса единственной сверхдержавы, определяется место Румынии в политике «сдерживания». Автор прослеживает динамику американо-румынских отношений в 1946-2016 гг. и приходит к выводу, что на протяжении всего указанного периода США стремились использовать Румынию как один из факторов ослабления международного влияния СССР, а впоследствии - России.
п* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15-31-01303.
© Росина М. А., 2016 24
