CC BY
159
29. РГИА. Ф. 150. Оп. 1. Д. 424. Л. 117, 117об.
30. Там же. Л. 116, 118.
31. См.: Ааверычев В. Я. По ту сторону баррикад. М, 1987. С. 233-234.
32. См.: Голуб П. А. Большевики и армия в трех революциях. М., 1977. С. 123; ЦГВИА. Ф. 2003. Оп. 4. Д. 2. Л. 38.
33. Правда. 1917. 10 июня.
34. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 2533. Л. 372.
35. См., напр.: Речь. 1917. 7 апр.
36. Там же. 1917. 10 июня.
37. См.: Речь. 1917. 21, 25, 26, 27 мая.
38. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 2038. Л. 1об.
39. См.: ВПНС. 1917. № 20 С. 7-8.
40. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 774. Л. 1.
41. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 40.
42. См.: Речь. 1917. 15 марта.
43. См.: Биржевые Ведомости (вечер. вып.) 1917. 24 апр.; Речь. 1917. 15 и 23 апр.
44. См.: ВПНС. 1917. № 3 С. 7-8.
45. ГАРФ. Ф. 5102. Оп. 1. Д. 277. Л. 122; «Речь». 1917. 22 марта.
46. ГАРФ. Ф. 5102. Оп. 1. Д. 277. Л. 124.
47. См.: Речь. 1917. 26 июля.
48. См.: Биржевые Ведомости. 1917. 19 марта (утр. вып.); Речь. 1917. 18 марта.
49. См.: Речь. 1917. 17 июня.
50. См., напр.: Речь. 1917. 22 июня и 20 авг.
51. См., напр.: Речь. 1917. 18 марта и 12 мая.
52. Там же. 1917. 31 марта.
53. См.: Востриков Н. И. Борьба за массы. М., 1970. С. 14.
54. См.: Речь. 1917. 21 марта.
55. Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 30 июня.
56. См.: Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий М., 1957. С. 381; ВПНС. 1917. № 2. С. 21.
57. См.: ВПНС. 1917. № 3.С. 9.
58. Правда. 1917. 9 апр.
59. Речь. 1917. 21 окт.
60. Там же. 1917. 7 окт.
61. Речь. 1917. 7 окт.
62. Речь. 1917. 21 окт.
63. Речь. 1917. 22 окт.
64. См: Речь. 1917. 9 и 13 июля.
УДК 94(560+73)"1939"
И. В. Смолъняк
ТУРЕЦКИЙ НЕЙТРАЛИТЕТ И ПОЗИЦИЯ США НАКАНУНЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Статья посвящена американо-турецким отношениям накануне Второй мировой войны. Показано отношение США к политике нейтралитета, проводимой турецким правительством, а также рассматривается реакция Госдепартамента на неофициальное предложение турецкого посла Эртэгюна оказать помощь в создании блока из четырёх государств - СССР, Греции, Турции и Болгарии - для противодействия Германии на Балканском полуострове.
The article is devoted to the description of American-turkish relations on the eve of the Second World War. It is shown relations of the USA to a policy of the neutrality to pursue by the Turkish government, also it is shown reaction of the Department of State to informal suggestion of Turkish ambassador to provide help in creation of the block consist of four states - the USSR, Greece, Turkey and Bulgaria - for counteraction of Germany on Balkan Peninsula.
Ключевые слова: нейтралитет, внешняя политика США, правительство, Черноморские проливы, Турция.
Keywords: neutrality, foreign policy of the USA, government, Black Sea straits, Turkey.
Начало официальных отношений между США и Турцией датируется 1830 годом. На протяжении всего XIX столетия эти отношения не считались важными в двух странах. Даже улучшение средств коммуникации в начале XX в., сблизившее Европу и Америку, не исправило ситуацию. Турция и США фактически оставались обособленными мирами, имея минимальные культурные и экономические связи друг с другом.
С вступлением США в Первую мировую войну дипломатические отношения с Османской империей были разорваны, однако, благодаря влиянию некоторых американских филантропов, проживавших в Империи и друживших с президентом Вильсоном, США воздержались от официального объявления войны Турции. После завершения войны американский экспедиционный корпус участвовал в оккупации Константинополя, но во многом благодаря тактичности и даль-
Статья выполнена в рамках Федеральной программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России». «Динамика политики СССР и США на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке в 19391947 гг.» (Государственный контракт № П656 на выполнение поисковых научно-исследовательских работ для государственных нужд).
© Смольняк И. В., 2009
новидности официального представителя США адмирала Марка Л. Бристоля, американцы после эвакуации союзнических войск оставили о себе хорошие воспоминания среди населения и у турецких официальных лиц [1]. Кроме того, хорошему отношению к США способствовала деятельность американской Организации помощи Ближнему Востоку, а также то обстоятельство, что США отказались участвовать в распределении мандатов на управление территориями, отторгнутыми от Османской Империи. Хотя внешняя политика США между двумя мировыми войнами заключалась в неучастии в решении международных проблем, это не мешало поддерживать отношения с Турцией, где жили и работали американские граждане.
Обращение к истории американо-турецких отношений в период, предшествующий началу Второй мировой войны, обусловлено тем, что на примере Турции, которая до войны находилась в зоне преимущественного влияния Великобритании и вне зоны непосредственных интересов США, можно проследить процесс вовлечения Соединённых Штатов в политические процессы удалённого от них региона.
Редкие комментарии историков, затрагивающие турецко-американские отношения, обычно пропускают период между двумя мировыми войнами, говоря о том, что в это время отношений между Турцией и США фактически не было. «До начала Второй мировой войны, - писал Томас В. Левис, - Турция оставалась для большинства американцев неизвестной землёй» [2]. Согласно другому автору, «политический подход США к Ближнему Востоку до 1941 г. может быть описан так - безразличие, доброжелательность и убеждённость в том, что это "заповедник" Великобритании, где у США нет интересов» [3]. Один из известных исследователей истории Востока Дж. Кирк писал: «Интересы Соединённых Штатов на Востоке, их образовательные и миссионерские учреждения к началу войны носили неполитический характер» [4]. Так ли это было на самом деле? Действительно, Соединённые Штаты в межвоенный период не рассматривали Турцию как государство, где у них есть особые интересы. Тем не менее в США были люди, которые допускали, что эта страна будет входить в сферу стратегических интересов Великобритании только до тех пор, пока там не нарушаются экономические и политические интересы США.
Когда в середине тридцатых годов турки добивались пересмотра режима Черноморских проливов, а позднее возвращения под свой контроль Александретты и Санджака, правительство США предложило турецкому правительству рассмотреть возможность заключения турецко-американской конвенции о проливах. Схожесть по-
зиций обеих стран по вопросу о целесообразности пересмотра режима Проливов была причиной того, что правительства США и Турции выступили с совместной инициативой об организации международного арбитражного суда, а также о применении двусторонних договоров для урегулирования возникающих межгосударственных споров [5]. Кроме того, своим присоединением к пакту Бриана-Келлога Турция дала понять Соединённым Штатам, что она придерживается тех же принципов в международных отношениях, что и они. Не имея ясных и постоянных политико-стратегических интересов в этой части мира, Соединённые Штаты были довольны подписанием в 1936 г. конвенции в Монтрё. В то время США были озабочены только сохранением принципов свободы мореплавания и торговли, а также свободного транзита грузов через Проливы [6].
Характеризуя американскую внешнюю политику в межвоенный период, к политике изоляционизма обычно добавляют и политику «доброго соседа», проводимую США по отношению к странам Латинской Америки. США пытались применить принципы добрососедства и в отношении Турции. В отличие от европейских стран они не пытались играть роль «большого брата». В отношениях Турции с другими европейскими странами правительство США придерживалось позиции строгого нейтралитета, кроме тех случаев, когда затрагивались интересы американских граждан. Как показывают комментарии турецких должностных лиц, политическая беспристрастность США в Турции была фактором, способствующим сближению двух стран.
Турецкие официальные лица благожелательно отреагировали на речь Госсекретаря Хэлла, посвящённую основным принципам американской внешней политики, с которой он выступил 16 июля 1937 г. «США, поддерживая сохранение мира, воздерживаются от использования силы для разрешения международных споров. США хотели бы избежать вступления в союзы или быть связанными обязательствами, но мы верим в совместные усилия и мирные средства», - отметил Хэлл [7]. Комментируя выступление Госсекретаря, министр иностранных дел Турции Тевфик Рюштю Арас заявил, что полностью согласен с теми идеями, которые были изложены Хэллом. В особенности турецкое правительство, - по его словам, - поддерживало предложение о проведении консультаций для мирного урегулирования спорных вопросов между государствами.
Незадолго до выступления Хэлла, 8 июля 1937 г. в Саадабаде Турция заключила с Ираном, Ираком и Афганистаном пакт, который содержал принципы невмешательства, ненападения и совместных консультаций при разрешении воз-
никающих споров между сторонами. Этот пакт заметно укрепил позиции Турции на Ближнем и Среднем Востоке. Все договаривающиеся стороны подтвердили свою приверженность Лиге Наций и пакту Бриана-Келлога, обязались не вмешиваться во внутренние дела друг друга, уважать неприкосновенность общих границ, не допускать актов агрессии между собой. Хотя этот договор был заключён для обеспечения безопасности на Ближнем Востоке и непосредственно не затрагивал интересы Соединённых Штатов, принципы, закреплённые в нем, были созвучны внешнеполитическим декларациям Вашингтона [8].
В межвоенный период изоляционизм США не совсем последовательно выдерживался в отношении Турции. Расширение экономических и культурных связей между двумя странами указывает на увеличение интереса американских государственных и общественных организаций а также частных лиц к этой стране. Росло количество американских миссионерских учебных заведений. Технические специалисты американских компаний помогали развивать турецкую промышленность. Американские археологи во время экспедиций, проведённых на территории Турции, сделали несколько выдающихся открытий.
Начиная с 1923 г. Госдепартамент работал над улучшением американо-турецких отношений, содействуя расширению экономических и культурных связей [9]. Значительно способствовала укреплению турецко-американских отношений деятельность американских дипломатов в Турции.
Государственный департамент начиная с 1927 г. назначал на должность посла в этой стране исключительно профессиональных дипломатов. Самым квалифицированным был Джозеф Грю, который занимал должность посла с 1927 по 1932 г. В течение всего этого времени он добивался от Госдепартамента перехода от формального подхода в отношении Турции к дружественным отношениям. Посол Чарльз Хичкок Шер-рил, преемник Грю в Анкаре, написал панегирическую биографию турецкого лидера, а после своего возвращения в США выступал с лекциями о Турции. Многие частные организации в США также способствовали улучшению отношений. Самой влиятельной из них группой была организация Американских друзей Турции, которая занималась распространением литературы, обменом студентами, спонсировала школы, приюты и клиники в Турции. Работа подобного рода стимулировала интерес к экономическим, культурным и политическим успехам Турецкой республики среди американцев. Результатом стало улучшение отношений, которое нашло отражение в Договоре о торговле и мореходстве, опубликованном 1 октября 1929 г., первом официальном договоре между двумя странами после окончания Первой мировой войны.
Одним из главных факторов, определяющих характер двусторонних отношений, был турецкий национализм, который усложнял отношения между двумя странами и был причиной ухудшения положения некоторых американцев, живу-
Таблица 1
Объём товаров, ввезённых в США из Турции с 1920 по 1939 г. (в долларах)
1920 1929 1935 1939
Хромовая руда 17,819 267,294 323,704
Листовой табак 19,422,318 10,366,000 3,666,000 11,212,204
Лесной орех (фундук) 917,991 234,089 153,062 285,886
Корень солодки 955,417 663,188 346,795 701,480
Мех куницы 155,519 20,927 168,971
Опиум 1,191,129 244,617 63,292 289,059
Кожа 553,000 160,000 265,211
Данных нет.
Таблица 2
Объём товаров, ввезённых в Турцию из США с 1923 по 1939 г.1 (в долларах)
1923 1929 1935 1939
Растительные 75,010 259,298 344,985 350,872
и непищевые продукты
Полезные ископаемые 514,570 207,341 713,945 1,710,268
Машинное оборудование и транспортные средства 252,682 2,900,286 1,830,945 3, 979,865
Химикаты 33,612 109,524 126,198 236,038
щих и работающих в Турции, в особенности тех, кто занимался миссионерской деятельностью среди национальных меньшинств - армян и греков. Национализм был основой и идеологическим фундаментом, на котором Кемаль Ататюрк осуществлял свою программу экономических и политических реформ. Американцы, сами в своё время сражавшиеся за независимость, не упускали случая поговорить о праве народов на суверенитет и самоопределение. Кемалистский национализм они рассматривали как необходимый элемент развития Турции.
Несмотря на антитурецкую кампанию, организованную в США армянскими эмигрантами, американские официальные лица сочли возможным весьма хладнокровно отнестись к известиям о геноциде армянского населения в Турции и выступить с заявлением о том, что в данном случае право народов на самоопределение не может быть применено, поддержав в этом конфликте турецкое правительство.
Улучшение отношений поощряло коммерческую деятельность. Несмотря на то, что торговля с Турцией занимала незначительную часть в американском экспорте, торговля между этими странами была оживлённой.
О степени американского влияния в Турции в начале Второй мировой войны посол Мак Мюр-рей высказался так: «Я не думаю, что США имели какое-либо влияние на политику, проводимую Турцией в начале войны. Турки с подозрением смотрели на нацистскую Германию, и их симпатии были на стороне Великобритании. Британцы в свою очередь, опасаясь того, что Турция может выступить на стороне Германии и её союзников, как это уже было в 1914 г., всячески поддерживали позицию "дружественного нейтралитета", которую занимала Турция. США не предпринимали никаких усилий, чтобы каким-либо образом влиять на турецкую позицию, хотя, конечно не делая секрета, что их симпатии находятся на стороне союзников» [10].
После смерти Ататюрка, 11 ноября 1938 г., Великое национальное собрание Турции избрало Исмета Инёню вторым президентом республики. Начиная с ноября 1938 г. руководство внешнеполитическим ведомством принял на себя Ш. Са-раджоглу.
С приходом Инёню и Сараджоглу начался новый этап во внешней политике Турции. Главным фактором, обусловливающим действия её правительства на международной арене, был крепнувший союз Германии и Италии, которые открыто выражали свои притязания на юго-восточную Европу, и особенно на Балканские страны. Оккупация Албании Италией в апреле 1939 г. заставила Турцию серьезно призадуматься. Тогда же Англия и Франция дали гарантии безопас-
ности Греции и Румынии, было также объявлено, что эти гарантии могут распространяться и на Турцию. Становилось ясно, что началась борьба за Переднюю Азию и Ближний Восток.
Необходимо отметить, что тактика Германии напоминала политику Великобритании, охарактеризованную Мак Мюрреем. Целью германского посла Франца фон Папена было, с одной стороны, удерживать Турцию от вступления в войну, а с другой стороны, воспрепятствовать заключению военного союза между Турцией, Великобританией и Францией.
Папен сообщил Сараджоглу, что Германия готова предоставить Турции любые гарантии, а взамен не требует ничего, кроме соблюдения Турцией нейтралитета и сохранения на прежнем уровне экономических отношений. Со своей стороны Англия и Франция предложили Турции заключить с ними договор о взаимопомощи, обещая Турции защиту в случае нападения на неё какой либо из Европейских стран.
В результате начавшихся 15 апреля 1939 г. переговоров между Турцией и Англией 12 мая 1939 г. был заключён договор о взаимопомощи. А благодаря решению проблемы Хатая стало возможным заключение подобного договора с Францией2.
В тот же день премьер-министр Турции Рафик Сайдам зачитал в парламенте текст англо-турецкого договора и в связи с этим сделал пространное заявление: «До сих пор турецкое правительство стремилось охранять свою страну от угрожающих событий, придерживаясь принципа "нейтралитета как верного выражения политики мира". Однако с момента, когда угрожающие события распространились в район Балкан и вопрос безопасности Средиземного моря "снова дал себя почувствовать в национальной жизни Турции", турецкое правительство пришло к выводу, что всё это крайне интересует его с точки зрения национальной безопасности и поэтому "для него было невозможно оставаться дальше нейтральными и индифферентными, если оно не хотело видеть свою нацию подвергаемой ужасной опасности"» [11].
Сайдам также подчеркнул, что декларация расценивается турецким правительством как серьёзный фактор мира и безопасности, уменьшая шансы возникновения войны. «Турецкое правительство, - заявил Сайдам, - будет так же продолжать поддерживать дружеские отношения с Советской Россией» [12]. Премьер-министр добавил, что в ближайшее время должны быть начаты переговоры между представителями Турции и СССР по конкретным вопросам для юридического оформления союза, уже и так существующего между двумя государствами. Однако начавшиеся в апреле - мае 1939 г. переговоры закон-
чились безрезультатно, потому что 23 августа 1939 г. был подписан советско-германский договор о ненападении, что с тревогой было встречено в Турции.
1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу, а 3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии. В сложившейся ситуации правительство Турции стремилось уберечь страну от втягивания в войну и военные операции, создать прочную оборонительную систему для подавления возможной агрессии и укрепить её путём заключения международных договоров. Политическая активизация на Балканах Германии и Италии, с одной стороны, и Советского Союза - с другой, а также территориальные требования, выдвинутые СССР к Румынии, не могли оставаться вне поля зрения Турции.
После начала войны президент Инёню заявил в Великом национальном собрании: «Кризис в Европе, временами дававший возможность надеяться на спасение мира, разгорелся окончательно, превратившись в военную трагедию... Правительство страны всё это время боролось за мир и обеспечение безопасности, видя в этом свою главную задачу» [13]. Подписанные соглашения Турции с Англией и Францией гарантировали ей территориальную целостность. Но турки хотели получить точно такие же гарантии от СССР и Германии.
Поэтому политика Турции в тот период заключалась в лавировании между Англией и Францией, с одной стороны, и Германией и Советским Союзом - с другой, отдавая предпочтение Англии, Франции и СССР [14].
Сараджоглу считал, что если Италия нападёт на Турцию или Болгария нападёт на Грецию, Турция обязана будет воевать. Он считал, что оккупация Греции равносильна оккупации Турции. Кроме того, турки опасались, что если ситуация осложнится и советское давление на Румынию сделается невыносимым, то Болгария будет вынуждена присоединиться к Германии и её союзникам.
В таких условиях английские и французские официальные лица перешли к решительным действиям, с целью завершить начатые еще весной 1939 г. переговоры с Турцией. 19 октября 1939 г. в Анкаре был подписан англо-франко-турецкий договор о взаимопомощи сроком на 15 лет.
Одна из статей договора касалась помощи Греции и Румынии со стороны Турции в том случае, если Англия и Франция, выполняя свои обязательства по договору от 12 мая 1939 г., вступят в войну.
США играли незначительную роль в борьбе, которая развернулась вокруг Турции в конце 30-х гг. между Великобританией и Францией, с одной стороны и Германией и Италией - с дру-
гой, за увеличение своего политического влияния в этой стране. Тем не менее симпатии правительства США были на стороне Великобритании и Франции.
К началу Второй мировой войны между внешней политикой Турции и США можно было найти определенное сходство. Их объединяло стремление остаться нейтральными в разгорающемся конфликте. Поведение Турции резко контрастировало с её действиями в течение Первой мировой войны, когда она сражалась на стороне Центральных держав. Несмотря на то, что, как и перед Первой мировой войной, в Турции было сильно германское влияние, особенно в экономике, в 1939-1940 гг. она пыталась оставаться нейтральной в разгоравшемся конфликте.
К началу 1940 г. ситуация в Европе и на Балканах резко изменилась не в лучшую сторону для Анкары. Попытки мобилизовать балканские государства против германской или итальянской агрессии не увенчались успехом - одна часть балканских государств опасалась Германии, а другая часть желала с ней сотрудничать, и поэтому попытки турецкого правительства самостоятельно в рамках Балканской Антанты создать систему защиты против Германии оказались тщетными. Вступление Италии в войну против Франции вывело на повестку дня проблему обязательств, взятых на себя Турцией по договору от 19 октября. В связи с тем, что военные действия распространились на Восточное Средиземноморье, послы Англии и Франции в Анкаре потребовали от турецких официальных лиц вступления в войну в соответствии с союзным договором. Но пока длились переговоры, Франция капитулировала. Проблема возможного вступления Турции в войну стала предметом обстоятельного анализа в турецких политических кругах. Н. Менемен-джиоглу (генеральный секретарь МИДа Турции) и Сараджоглу, ведущие фигуры турецкой внешней политики, нашли аргументы, чтобы удержать страну от участия в боевых действиях. МИД Турции заявил, что, во-первых, обещанные по договору с Великобританией и Францией вооружения и боеприпасы до сих пор не переданы Турции, во-вторых, если Турция вступит в войну, то военные операции распространятся и на Средний Восток, и, в-третьих, вступление Турции в войну может спровоцировать Советский Союз на ответные меры. На основании этих аргументов правительство приняло решение о сохранении нейтралитета [15]
В октябре 1940 г. Анкара предприняла еще одну попытку создания блока для противодействия Германии. 9 октября 1940 г. посол в США Эртэгюн в беседе с заместителем Государственного секретаря А. Берлом предложил правительству США оказать помощь в создании блока из
четырёх государств - СССР, Греции, Турции и, возможно, Болгарии для противодействия агрессии Германии и Италии на Балканском полуострове.
Турецкий посол заявил, что его страна всегда стремилась поддерживать дружеские отношения со всеми странами и, в особенности, с Советской Россией, несмотря на возникающие между ними время от времени разногласия. Однако в настоящий момент ситуация резко изменилась. Присутствие немецких вооружённых сил в Румынии создаёт угрозу для Турции. В сложившейся обстановке, заявил посол, необходимо создать блок из Балканских государств при участии Советского Союза для недопущения распространения зоны боевых действий на Балканах. В деле создания подобного союза, продолжал он, Турция хотела бы рассчитывать на поддержку США. В этом случае можно было бы избежать неминуемой катастрофы [16].
На вопрос Берла, является ли это предложение результатом инструкций, полученных послом из Анкары, он ответил отрицательно, заявив, что это его личная инициатива, но дал понять, что в случае предварительного согласия американской стороны его правительство обратится с официальным предложением.
Ближневосточный отдел Государственного департамента под руководством У. Мюррея внимательно следил за обстановкой на Ближнем и Среднем Востоке а также за ситуацией в Европе. Диапазон сведений, собираемых Ближневосточным отделом по различным аспектам международных отношений, был довольно обширным. В этот период американских дипломатов интересовала прежде всего трансформация отношений Германии и Советского Союза. И у них к тому времени сложилось собственное понимание проблемы.
Основываясь на информации, подготовленной Ближневосточным отделом, Берл изложил турецкому послу свое видение ситуации. Аналитики Госдепартамента полагают, - заявил Берл, - что, заключив договор о ненападении с СССР, Германия тем самым дала понять, что у неё нет стратегических интересов в Чёрном море. Однако недавнее подписание венгеро-румынского соглашения произошло при посредничестве Германии, которая выступила гарантом неприкосновенности румынских границ, а это на практике означает фактический выход немецких войск к Чёрному морю и включение Германией в сферу своего влияния территорий, которые СССР рассматривает как зону своих стратегических интересов.
В Госдепартаменте считали, что этот шаг мог быть сделан Германией без консультаций с Советским правительством, что впоследствии негативным образом может сказаться на состоянии германо-советских отношений [17]. Обстановка
на Дальнем Востоке также складывалась неблагоприятно для СССР. «Великая Азиатская сфера сопроцветания», по мнению Японии, включала в себя территории, в настоящее время принадлежавшие Советскому Союзу. «Поэтому, оценивая сложившуюся ситуацию в германо-советских отношениях, аналитики Госдепартамента считают, -заключил Берл, - что Советский Союз может пойти на сотрудничество с государствами, не подконтрольными Германии» [18].
Эртэгюн согласился с точкой зрения Берла, добавив, что ситуация, сложившаяся в восточном Средиземноморье, очень серьёзная, поэтому он и выступил с предложением о возможности союза, даже несмотря на то, что, по его мнению, правительство Соединённых Штатов недостаточно внимания уделяет вопросам, связанным с Турцией [19]. Берл заверил турецкого посла, что Госдепартамент рассмотрит его предложение и даст ответ в скором времени. Но уже сейчас он (Берл. - И. С.) может сказать, что согласие Госдепартамента о поддержке нового союза будет зависеть от того, какими будут отношения США и СССР в ближайшее время. В настоящий момент, - сказал он, - эти отношения ограничиваются главным образом торговыми поставками и решением проблемы американских граждан, оказавшихся на территории СССР в результате присоединения Прибалтийских стран.
Действительно прочными отношения между странами станут только после того, как СССР прекратит пропаганду коммунистических идей в США и откажется от политики насильственного захвата территорий, как это произошло в Прибалтике и как он пытался сделать в отношении Финляндии. США всегда ратовали за независимость этих стран и находили для себя неприемлемым устанавливать действительно дружеские отношения со страной, которая в своей внешней политике исповедует принципы насилия [20]. На этом беседа закончилась.
После беседы Берл пригласил к себе начальника Ближневосточного отдела Госдепартамента У. Мюррея и попросил его дать оценку ситуации на Среднем Востоке, а также поинтересовался его мнением о том, стоит ли Соединённым Штатам соглашаться на предложение турецкого посла. Мюррей заявил, что он находит это предложение интересным, но, по его мнению, перед тем как дать своё согласие, необходимо прояснить несколько вопросов, которые будут обязательно подняты в ходе возможных переговоров. Первое: если Германия или Болгария нападут на Турцию, будут ли турки сопротивляться? Второе: если Турция решит сражаться, окажет ли ей помощь Россия или нанесёт удар в спину через Армению или Иран? Третье: располагает ли Турция достаточным потенциалом, чтобы стать лидером сре-
ди государств Ближнего и Среднего Востока, и не приведёт ли подобное лидерство к возрождению новой Османской империи? И наконец, главное, - какую позицию должны занять Соединённые Штаты в данной ситуации, а также какова будет степень их участия в возможном конфликте, следует ли оказывать Турции не только экономическую, но и военную поддержку [21]?
Тщательно проанализировав ситуацию, аналитики Ближневосточного отдела пришли к заключению, что если турецкая армия в случае нападения Германии окажет даже слабое сопротивление, она всё равно сможет на долгое время сдерживать немецкие армии, используя гористую местность Тавра в качестве естественной преграды. Даже при самом неблагоприятном исходе, если немцы выйдут к Суэцкому каналу и Иранским нефтяным месторождениям, они не смогут воспользоваться нефтью для снабжения своих армий, так как в окрестностях Мосула находится только один небольшой нефтеперерабатывающий завод. Правда, в этом случае они будут способны перекрыть снабжение нефтью британской армии, которое осуществлялось через нефтепровод Мосул-Хайфа [22].
Также в Госдепартаменте полагали, что в случае подобного развития событий Советский Союз всё-таки нападёт на Турцию. Это заключение основывалось на уверенности в том, что советские лидеры будут стараться получить под свой контроль Проливы только в том случае, если немецкое вторжение в Турцию будет иметь успех [23].
Что же касается создания военного союза из арабских стран во главе с Турцией, то такое развитие событий представлялось маловероятным. В Госдепартаменте сомневались в возможности Турции стать лидером в арабском мире. Арабы традиционно относились с подозрением к претензиям турок на возвращение им территорий, ранее принадлежавших Османской империи. Это подтверждалась тем, что в конце июня 1940 г. министр иностранных дел Ирака Нури Паша посетил с официальным визитом Анкару и добился гарантий, что Турция не будет посягать на территориальную целостность Сирии и Ирака.
По мнению сотрудников Ближневосточного отдела, позиции Великобритании в арабском мире были недостаточно сильны для того, чтобы подтолкнуть его лидеров к участию в боевых действиях против Германии и её союзников, даже несмотря на то, что Лондон контролировал ситуацию в Египте и Ираке и фактически управлял Палестиной. Вероятно, британцы всё-таки могли оказать существенное давление на правительства арабских стран, но в этом случае они должны были столкнуться с встречными требованиями о предоставлении независимости, на что Велико-
британия пойти не готова [24]. По этой причине, считали эксперты по Ближнему Востоку, Соединённым Штатам не следует активно вмешиваться в дела арабского мира и полностью поддерживать Великобританию в данном регионе.
Рассматривались два возможных варианта развития внешнеполитического курса Турции. Первый учитывал, что Анкара обладала влиянием на страны участницы Саадабадского пакта и, следовательно, могла побудить их выступить единым фронтом против германской угрозы. Второй вариант допускал, что турки смогут поддаться на уговоры Германии и заключить с ней договор, аналогичный тому, который был заключен с Англией и Францией в 1939 г.
В Госдепартаменте на основании этого анализа пришли к выводу, что США должны как можно дольше удерживать Турцию от союза с Германией и всеми доступными способами, кроме военных, содействовать сохранению ею статуса нейтральной страны.
В скором времени Берл пригласил к себе турецкого посла и, основываясь на рекомендациях своих подчинённых, сообщил, что, обдумав предложение, которое было сделано 9 октября, правительство Соединённых Штатов отклоняет его, однако он готов обсудить вопросы, касающиеся заключения торгового соглашения между Турцией и США [25].
Тем не менее Вашингтон дал понять, что в сложившихся условиях он не намерен брать на себя активную роль в организации антинацист-кого блока на Балканах и предпочитает ограничиться развитием торговых отношений, пользуясь для этого преимуществами нейтралитета, которого придерживались в этот момент обе страны.
Таким образом, в течение тринадцати лет, начиная с 1927 г., серией договоров и соглашений о торговле, образовании, статусе американских граждан отношения между Турцией и США были урегулированы по большинству спорных вопросов. Схожесть взглядов правительств двух стран на способы решения международных споров путем переговоров способствовала развитию дружеских отношений между ними. Ни одна из стран не жертвовала своими политическими принципами, принимая компромиссные решения для урегулирования спорных вопросов.
Могло показаться, что США сыграли решающую роль в том, что в начале Второй мировой войны Турция осталась нейтральной. Однако это не так. Для турецких лидеров национальные интересы Турции были главным определяющим элементом её внешней политики. В 1939 г. уроки Первой мировой войны, результатом которой стало унижение и расчленение на части Османской империи, не были забыты [26]. Позиция Тур-
ции в рассматриваемый период определялась главным образом политической ситуацией в Европе. Только с началом Второй мировой войны Турция стала занимать заметное место во внешней политике США. Основа для дружеских отношений между двумя странами была заложена в межвоенный период.
Примечания
1. Lewis Thomas V, Frye Richard N. The United States and Turkey and Iran / Cambridge (Mass.): Harvard University press, 1962. P. 139.
2. Ibid. P. 143.
3. Lenczowski G. The Middle East in World Affairs. Ithaca; N.Y., 1962. P. 671.
4. Trask Roger R. The United States response to Turkish nationalism and reform 1914-1939 / Minneapolis: The Univ. of Minnesota press, 1971. P. 219.
5. Howard H. Turkey, the Straits and U.S. Policy. Baltimore, 1974. P. 160.
6. Trask Roger R. Op. cit. P. 233.
7. Foreign relations of the United States diplomatic papers, 1937. Genera Volume I. P. 697-802 (далее FRUS).
8. Trask Roger R. Op. cit. P. 233.
9. Ibid. P. 239.
10. Ibid. P. 242.
11. Гасанлы Дж. П. СССР - Турция: от нейтралитета к холодной войне (1939-1953). М., 2008. С. 48.
12. Там же.
13. Там же. С. 52.
14. Поцхверия Б. М. Советско-турецкие отношения и проблема Проливов накануне, в годы второй мировой войны и послевоенные десятилетия // Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). М., 1999. С. 444.
15. Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 75.
16. FRUS, 1940, Turkey. Vol. III. P. 957.
17. FRUS, 1940, Turkey. Vol. III. P. 959.
18. Ibid.
19. FRUS, 1940, Turkey. Vol. III. P. 960.
20. FRUS, 1940, Turkey. Vol. III. P. 961.
21. FRUS, 1940, Turkey. Vol. III. P. 962.
22. Ibid.
23. FRUS, 1940, Turkey. Vol. III. P. 963.
24. Ibid.
25. Ibid.
26. Trask Roger R. Op. cit. P. 238.
1 Данные взяты из: Trask Roger. The United States response to Turkish nationalism and reform, 1914-1939. Minneapolis, 1971. P. 106-107.
2 Санджак и Александретта были частью Османской империи, отторгнутыми от неё после Первой мировой войны, и находились под управлением Франции. Около 40% населения этих территорий считали себя турками. Турция отказывалась признавать эти территории частью Сирии и вынесла решение этого вопроса на Совет Лиги Наций. В результате переговоров была достигнута договорённость о возвращении Турции этих территорий.
УДК 902(470.342)
А. Л. Кряжевских
АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ в 1950-е гг.
В статье рассказывается об археологических исследованиях, проведенных на территории Кировской области в 1950-е гг. и их месте в формировании современной картины исторического развития населения Вятского края. В ходе проведенных в это время в регионе масштабных археологических раскопок и разведок, являвшихся частью обширных исследовательских программ, была получена очень важная информация, существенно изменившая степень археологической изученности Кировской области.
In the article considers archeologic researches which have been lead in territory of the Kirov area in 1950th, and their place in formation of a modern picture of historical development of the population of territory Vyatka region considered. At this time in region have been lead archeological excavations and the investigations being a part of extensive programs of researches which have allowed to receive very important information have been lead and it is essential to improve a degree of an archeologic level of scrutiny of the Kirov region.
Ключевые слова: археологические исследования, Кировская область, разведки, раскопки, археологические памятники.
Keywords: archeologic researches, the Kirov region, investigations, excavations, archeological monuments.
Пятидесятым годам XX в. принадлежит особое место в истории археологического изучения Кировской области. С момента революции 1917 г. и до этого времени на территории Вятского края проводились в основном эпизодические исследования, которые имели ограниченные результаты, а с 1950-х гг. начались полномасштабные археологические работы, являвшиеся частью обширных исследовательских программ.
В 1955 г. экспедиция, организованная Удмуртским республиканским музеем и Удмуртским научно-исследовательским институтом, предприняла крупные археологические исследования на территории Кировской области. Основной задачей этих работ было изучение вопроса о роли древнего населения Вятского края в этногенезе народов, проживающих в настоящее время на территории Кировской области, и в первую очередь в этногенезе удмуртского народа. При этом можно выделить два основных направления исследований: разведка и небольшие рекогносцировочные раскопки двух вновь обнаруженных памятников (Буйской и Малмыжской стоянок) [1], а также раскопки Азелинского и Суворовского могильников и Буйского городища. Общее руко-
© Кряжевских А. Л., 2009
