CC BY
256
УДК 94
И. В. Смольняк
У истоков политики Сдерживания: Черноморские проливы как фактор напряжённости внутри Большой тройки на завершающем этапе Второй мировой войны.*
Статья посвящена одному из ключевых моментов во взаимоотношениях членов Большой тройки на заключительном этапе Второй мировой войны. Особое внимание уделяется истории двусторонних отношений между Анкарой и Москвой в контексте взаимоотношений турецкого правительства с Вашингтоном и Лондоном. Автор приходит к выводу, что истоки политики Сдерживания следует искать в развитии так называемого «Турецкого кризиса», когда попытки советского руководства в июне-июле 1945 г. пересмотреть условия Конвенции Монтрё и изменить в пользу СССР режим контроля над Черноморскими проливами привели к созданию условий для замены традиционного советско-английского соперничества по поводу Турции американо-советским, и превращения этой страны в важнейшего союзника Соединённых Штатов на Ближнем Востоке.
The article is devoted to one of the key moments in the relationship of members of the Big Three in the final stages of World War II. Particular attention is paid to the history of bilateral relations between Ankara and Moscow in the context of relations the Turkish government with London and Washington. Author comes to conclusions that the origins of the policy of Containment should be sought in the development of so-called «Turkish crisis», when as a result the attempts of the Soviet leadership in June-July 1945, to revise the terms of the Montreux Convention, and to change in favor of the USSR control regime the Black Sea straits, led to creating the conditions for the replacement of the traditional Soviet-British rivalries over Turkey's US-Soviet, and the transformation of the country's most important ally of the United States in the Middle East.
Ключевые слова: Конвенция Монтрё, Черноморские проливы, Турция, Госдепартамент.
Keywords: Montreux Convention, The Black Sea Straits, Turkey, Department of State.
Отношения между союзниками по антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны касались различных проблем. Одной из наиболее острых был вопрос о режиме Черноморских проливов.
Традиционно Великобритания выступала против попыток России, а затем и СССР закрепиться в зоне Черноморских проливов. Но к 1945 г. политическая ситуация изменилась кардинальным образом. Теперь СССР имел ресурсы, для того чтобы занять господствующее положение в этом регионе, а Великобритания была его союзником по антигитлеровской коалиции и дала согласие на разделение сфер влияния на Балканах.
В октябре 1944 г. во время визита премьер-министра Великобритании в Москву Сталин поставил перед Черчиллем и Иденом вопрос об изменении Конвенции Монтрё. Черчилль тогда согласился с тем, что конвенция нуждается в пересмотре, но заметил при этом, что без участия американской стороны обсуждение этого вопроса преждевременно. Черчилль также поинтересовался у Сталина, есть ли у него конкретные предложения по изменению конвенции. Не получив прямого ответа, английский премьер предложил вернуться к этому вопросу позднее. После первой встречи Иден подготовил для Черчилля памятную записку, в которой указывал, что у Великобритании есть два важных преимущества, способствующих сохранению влияния в Юго-Восточной Европе: англо-турецкий союз и Проливы. Совпадение интересов Великобритании и Турции в вопросе о режиме Проливов является одной из опор этого союза, поэтому уступка советским требованиям подвергнет его опасности [1].
Британский комитет начальников штабов в июле 1944 г. также предостерегал своё правительство от принятия поспешных решений. По мнению военных, пересмотр конвенции угрожал интересам Великобритании. Генералы исходили из того, что СССР после войны будет доминировать над большей частью Европы и Азии и предпримет шаги, которые будут направлены на установление контроля над нефтяными месторождениями в Иране и Ираке, морскими коммуникациями в Восточном Средиземноморье. Подобное развитие событий, по мнению английских поли-
© Смольняк И. В., 2015
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15-31-01303 48
тиков и военных, могло привести к катастрофическим последствиям для безопасности Великобритании. Для предотвращения такого варианта развития событий предлагалось заручиться поддержкой со стороны США против возможных советских угроз в будущем [2].
Что же касается позиции США, то с момента заключения Конвенции Монтрё в Вашингтоне не проявляли интереса к проблеме Проливов. Начало Второй мировой войны не изменило ситуацию. В Вашингтоне одобрительно отнеслись к совместному советско-английскому заявлению о том, что Великобритания и СССР обязуются уважать турецкий нейтралитет и принципы, изложенные в Конвенции. На начальном этапе войны Рузвельт был более всего заинтересован оказанием помощи Великобритании, и поэтому не уделял внимания вопросу о Проливах. Что же касается завершающего этапа, то, как отмечает В. Юнгблюд, «по меньшей мере три проблемы занимали приоритетное место в его (Рузвельта. - И. В.) планах на 1944-1945 гг.: 1) создание ООН; 2) включение СССР в войну с Японией на Дальнем Востоке; 3) справедливое и эффективное урегулирование территориальных и политических проблем в Европе на завершающей фазе войны» [3].
Однако проблема Проливов привлекла внимание Госдепартамента. Ещё в декабре 1939 г. госсекретарь Хэлл провёл совещание высших руководителей внешнеполитического ведомства, на котором было принято решение о создании особого комитета по изучению базовых принципов будущего мироустройства. 8 января 1940 г. новый орган получил название - Совещательный комитет по проблемам международных отношений. Изначально предполагалось, что комитет будет заниматься изучением путей урегулирования экономических, территориальных и политических проблем. 28 декабря 1941 г. Рузвельт одобрил идею создания Совещательного комитета по послевоенной внешней политике и утвердил его состав [4].
Внутри Совещательного комитета в конце 1943 г. был сформирован межведомственный комитет по Турции под руководством Филиппа Ирланда, начальника отдела политических исследований. В комитет вошли два профессиональных историка - Г. Говард и Ф. Мосли, а также два профессиональных дипломата, работавших в управлении ближневосточных и африканских дел Госдепартамента - Дж. Ален и Ф. Кохлер [5].
Первое заседание комитета состоялось 23 сентября 1943 г. На рассмотрение комитета Говард подготовил справку, в которой идентифицировал Черноморские проливы как главный узел пересечения интересов Великих держав на Среднем и Ближнем Востоке. Говард исходил из того, что имевшие место в прошлом столкновения стратегических интересов Великобритании и Турции, с одной стороны, и России - с другой, делают логичным предположение о том, что они возникнут вновь сразу же после окончания войны. Для Говарда решение проблемы Проливов означало обеспечение такого режима пропуска судов, который гарантировал бы свободу торговли всех заинтересованных в этом стран, при сохранении независимости и территориальной целостности Турции. В итоге Говард предложил четыре альтернативных варианта решения вопроса: 1. Режим Проливов следует оставить без изменений. 2. Проливы следует интернационализировать. 3. Позволить СССР усилить контроль над Проливами. 4. Контроль над Проливами должны совместно осуществлять все Черноморские страны [6].
Как видно, ни одно из этих предложений не предусматривало полного контроля СССР над Проливами. Говард считал, что если позволить СССР полностью контролировать Черноморские проливы, то это приведёт к превращению Чёрного моря в «русское озеро» и к безраздельному советскому доминированию не только в Турции и в странах Балканского полуострова, но и на всём Ближнем Востоке. Советский контроль, в свою очередь, будет препятствовать свободе торговли и дестабилизирует обстановку в регионе. Создание контрольного органа из стран черноморского региона также могло привести к тому, что СССР, как самое сильное государство в этой области, стал бы преобладающей силой в такой комиссии, и тем самым де-факто в одиночку смог бы контролировать Проливы. Кроме того, создание комиссии по Проливам, состоящей только из стран Черноморского региона, противоречило позиции, занимаемой американской дипломатией, отстаивающей принципы свободы торговли.
Поэтому, на первый взгляд, интернационализация проливов теоретически представлялась наилучшим вариантом решения. Но и в этом случае возникал ряд проблем. Одна из них заключалась в том, что Турция, которая ценой неимоверных усилий добилась возвращения Проливов под свой контроль, возражала бы против попыток вывести из-под её юрисдикции часть прилегающих к ним территорий. И, наконец, ещё одна проблема заключалась в том, что принцип интернационализации мог быть применен и к другим регионам. В частности, это затрагивало стратегические интересы США и Великобритании в зонах Панамского и Суэцкого каналов. Поэтому, тщательно проанализировав предложения Говарда, члены комиссии пришли к выводу, что режим Проливов, существовавший до этого времени, отвечает интересам всех стран - участниц Конвен-
49
ции и обеспечивает свободу и безопасность судоходства в регионе, а вопросы, связанные с изменением режима Проливов, могли быть разрешены путём переговоров в рамках существующей Конвенции [7].
Это итоговое решение межведомственного комитета по Турции имело важные последствия для дальнейшего формирования политики США. Начиная с этого момента американская дипломатия рассматривала сохранение принципов, изложенных в Конвенции Монтрё, как основу для решения спорных вопросов, связанных с Проливами.
Возникает вопрос - почему возобладала консервативная точка зрения, направленная на сохранение существующего режима Проливов? На наш взгляд, это в первую очередь связано с тем, что, хотя комитету и были даны широкие полномочия, его члены не занимались глубоким и всесторонним анализом проблемы Проливов. По сути, его работа свелась к обсуждению документа, предложенного Говардом, а возможные варианты решения проблемы являлись своего рода ретроспективой подходов, уходящих своими корнями в восемнадцатое и девятнадцатое столетия. Документ, подготовленный Говардом, не предлагал никаких новых решений. В результате комитет рассматривал предложенные варианты как независимые друг от друга проекты, не учитывая изменяющуюся практически ежедневно международную обстановку.
Значительное влияние на работу комитета оказали изоляционистские настроения. Ещё со времени работы Лозаннской конференции США занимали нейтральную позицию в решении вопроса о Проливах, следя только за тем, чтобы при принятии решений не были ущемлены американские экономические интересы в регионе. В Монтрё турецкая делегация неоднократно заявляла, что США, как и другие страны, не поставившие свои подписи под договором, получат равные права с теми странами, которые поставили свои подписи под итоговым документом. После внимательного изучения текста в Госдепартаменте пришли к выводу, что договор не ущемляет интересов США. Специалисты Госдепартамента полагали, что США могут юридически признать Конвенцию Монтрё, даже притом что они не подписали её, так как Турция брала на себя полную ответственность за проход судов через Проливы, включая и суда США.
Другим не менее важным фактором являлось то обстоятельство, что в Госдепартаменте полагали, что СССР полностью удовлетворён существующим режимом в Проливах, и не намерен добиваться его изменения. Принимая решение о сохранении Конвенции Монтре, члены комитета не считали, что оно имеет антисоветскую направленность. Американцы признавали, что у СССР есть политические и экономические интересы в Проливах и в Турции. И в администрации президента, и в Госдепартаменте с пониманием относились к желанию Москвы ограничить доступ военных кораблей других государств в Чёрное море и тем самым сделать более безопасным торговый путь через Проливы, обеспечивавший до войны 30% экспорта товаров в СССР.
Проанализировав советско-турецкие договоры о дружбе 1921 и 1925 гг., в Госдепартаменте пришли к заключению, что СССР оставил свои планы по контролю над Проливами. Совместное англо-советское заявление в августе 1941 г., в котором СССР и Великобритания подтвердили свою приверженность принципам, изложенным в Конвенции Монтрё, дав гарантии территориальной целостности Турции, укрепило американцев в уверенности, что на данном этапе нет никаких признаков, свидетельствовавших об изменении политики Москвы. Очевидно, американские дипломаты были слабо информированы о ноябрьских переговорах 1940 г. в Берлине между Молотовым и Риббентропом, в ходе которых советский нарком пытался добиться от руководства рейха согласия на переход Проливов под полный военный контроль СССР [8].
Дальнейшее развитие событий показало, что в Госдепартаменте и в администрации президента ошиблись. Ещё в 1936 г. советские лидеры заявляли, что Конвенция Монтрё не гарантирует безопасность черноморского побережья СССР. Советско-турецкие переговоры в 1939 г. и советско-германские в 1940 г., были попыткой со стороны Москвы изменить условия Конвенции путём заключения двусторонних договоров. Начало Великой Отечественной войны приглушило интерес Москвы к Проливам. Но к началу 1945 г. ситуация коренным образом изменилась в пользу СССР, и в Москве вновь задумались о решении давней проблемы обеспечения безопасности на южных рубежах. А для решения этой проблемы необходимо было контролировать Проливы, заручившись поддержкой союзников.
В октябре 1944 г. Сталин обещал Черчиллю подготовить советские предложения по пересмотру режима Проливов к началу Ялтинской конференции глав государств Большой тройки, которая должна была состояться в феврале 1945 г. В свою очередь Черчилль сообщил Рузвельту, что он согласился со Сталиным в том, что незначительные изменения могут быть внесены и даже необходимы, так как Япония, являющаяся одной из стран - участниц Конвенции, находится в состоянии войны с союзниками, а президент Турции И. Инёню не торопится объявлять войну Германии [9]. 50
Перед Рузвельтом и его советниками встал вопрос - каким образом реагировать на предложения Сталина? Нуждается ли Конвенция Монтрё в пересмотре? Какие изменения следует внести, и будут ли они отвечать интересам США? Должны ли США участвовать в подписании нового соглашения по Проливам, или как это было в Лозанне и Монтрё, им следует ограничиться лишь наблюдением? Для определения своей позиции по этим вопросам Белый дом обратился в Госдепартамент за консультацией.
Подготовка ответа была поручена Управлению ближневосточных и африканских дел, где хранились рекомендации, предложенные ещё в 1943 г. комитетом по Турции. Специалисты УБАД предложили президенту уклоняться от обсуждения вопроса о Проливах на конференции, а если это окажется невозможным, то предложить решать вопрос об изменении режима Проливов в рамках процедур, предусмотренных конвенцией Монтрё, с участием всех подписавших её стран [10]. Рузвельт принял это предложение.
Однако его надеждам не суждено было сбыться. Во время очередного заседания глав государств, состоявшегося 10 февраля 1945 г., Сталин заявил, что он хотел бы сказать несколько слов относительно Конвенции Монтрё [11].
По его словам, в СССР считали этот договор устаревшим и изжившим себя. Он отметил неприемлемость такой ситуации, когда у Турции есть право закрывать Проливы тогда, когда она того захочет, и предложил пересмотреть Конвенцию.
Предложение Сталина застало Рузвельта врасплох, и он попытался сгладить остроту выступления Сталина пространным замечанием о том, что между США и Канадой фактически отсутствует граница, и как бы было хорошо, если бы во всём мире так было. Однако Черчилль не поддержал Рузвельта и не позволил ему увести разговор в сторону, заметив, что они со Сталиным уже обсуждали этот вопрос в октябре 1944 г. в Москве. Он фактически поддержал предложение Сталина, рекомендовав советскому лидеру внести конкретные предложения. По словам Черчилля, его правительство считало, что СССР как черноморская держава не может удовлетвориться существующим положением. Но Великобритания является союзником Турции, и поэтому он считает, что турецкое правительство должно быть информировано об этом решении. Сталин согласился с этим предложением, заметив, что следует поручить обсудить этот вопрос министрам иностранных дел во время предстоящей конференции Организации Объединённых наций в Сан-Франциско. Однако Черчилль предложил обсудить этот вопрос в Лондоне на заседании министров, мотивируя свое предложение тем, что пересмотр соглашения о Проливах затрагивает интересы Великобритании в Средиземном море в большей степени, чем интересы США. Рузвельт согласился с этим предложением [12]. После этого разговор вернулся к обсуждению других вопросов.
Такой кавалерийский наскок, направленный на решение проблемы Проливов, обернулся тем, что на следующий день во время обсуждения итогового коммюнике конференции между министрами иностранных дел возникли разногласия по поводу его содержания. Молотов, руководствуясь инструкциями, полученными от Сталина, настаивал на внесении в текст документа слов о том, что главы государств СССР, США и Великобритании после обсуждения вопроса о режиме Проливов пришли к заключению, что Конвенция Монтрё устарела и будет подвергнута изменению. Эдвард Стеттиниус - государственный секретарь США, сменивший на этом посту Хэлла, придерживался иной точки зрения. Полагая, что Рузвельт, Черчилль и Сталин только согласились поручить обсуждение вопроса о Проливах своим министрам иностранных дел, он возразил против формулировки Молотова, содержавшей указание на наличие согласованных оценок Конвенции Монтрё. Иден предложил написать о том, что министры иностранных дел обсудят предложения СССР об изменении режима Проливов. Иден также выступил против того, чтобы внести в текст документа слова о том, что союзники будут консультироваться по этому вопросу с Турцией. Вместо этого он предложил написать, что турецкое правительство будет информировано в надлежащий момент. В итоге министры приняли протокол, в котором констатировалось, что три министра иностранных дел на своём ближайшем совещании в Лондоне обсудят вопрос, какие изменения должны быть внесены в условия, касающиеся Проливов, изложенных в Конвенции Монтрё. Турецкое правительство будет информировано о том, что этот вопрос находится на рассмотрении и ему будет дано заверение в том, что независимость и целостность Турции никоим образом не затрагиваются [13].
Д. Альварес, комментируя итоги Крымской конференции, пишет: «Ялтинская конференция послужила предупреждением американским политикам и дипломатам в том, что они допустили ряд серьезных просчётов в своей политике в отношении СССР. Американцы были убеждены, что СССР удовлетворён существующим режимом Проливов и не потребует его пересмотра. Предложения Сталина насторожили советников Рузвельта и специалистов в Госдепартаменте, дав им
51
понять, что они ошиблись в своих выводах о намерениях СССР в отношении Турции. Однако общее положительное впечатление от итогов конференции заслонило собой этот эпизод» [14]. На конференции Сталин говорил расплывчатыми фразами и не представил никаких конкретных предложений, а итоговый протокол внушал столько оптимизма, что и в Белом доме и в Госдепартаменте сохраняли надежду на то, что СССР и в дальнейшем будет проводить умеренную политику, сотрудничая с США и Великобританией. Поэтому и Рузвельт и его советники были уверены, что США не следует пересматривать свою позицию по вопросу о Проливах.
Дальнейшее развитие событий показало, что Москва не собирается отказываться от своих требований. 19 марта 1945 г., принимая в Москве турецкого посла С. Сарпера, В. Молотов сделал заявление, в котором указывалось, что советское правительство, признавая ценность советско-турецкого договора 1925 г., тем не менее считает, что этот договор не соответствует больше новой обстановке и нуждается в серьезном улучшении. Посол поинтересовался у Молотова, как, по его мнению, действующий на данный момент договор между двумя странами может быть «исправлен». Молотов не был расположен излагать свою точку зрения по этому вопросу, заявив, что после того как посол обсудит возникшую ситуацию со своим правительством, он будет рад услышать, как турецкое правительство собирается исправлять ситуацию [15].
Однако американские дипломаты в Москве и Анкаре не придали особого значения произошедшему. Посол США в СССР Гарриман сообщал в Вашингтон, что такое развитие событий было ожидаемо. По словам посла, советские дипломаты действовали строго в соответствии с условиями договора и сообщали туркам о своём намерении пересмотреть договор ещё в январе 1945 г. Гарриман сообщал, что Молотов в разговоре с турецким послом был вежлив и корректен, и нет никаких признаков того, что он пытался оказать на турок давление. По его мнению, действия Кремля являются результатом изменения политики Москвы в вопросе о Проливах. Понимая, что Турция будет выступать против любого пересмотра режима Проливов, советское руководство решило использовать отказ от продления советско-турецкого договора как средство принуждения турок к уступкам на переговорах [16].
Сообщения из Анкары от посла Штейнгардта также были полны оптимизма. Он писал, что турки давно ждали такого развития событий и восприняли предложения Молотова «философски». Кроме того, посол Виноградов просил его передать, чтобы правительство США не рассматривало действия СССР как недружественный акт в отношении Турции [17].
Переговоры с Молотовым по проблеме заключения нового советско-турецкого договора возобновились 7 июня 1945 г. Сарпер предложил обсудить среди других тем положение о готовности Турции стать для СССР надёжным барьером по защите его южных границ, не подписывая нового договора. В ответ Молотов выдвинул требования советского правительства, при условии выполнения которых допускалась возможность заключения нового договора, согласно которому, во-первых, советско-турецкая граница подлежала пересмотру. Турции предлагалось вернуть СССР районы Карса и Ардагана, переданные ей Советской Россией по договору от 16 марта 1921 г. [18] Во-вторых, Советский Союз желал получить право на использование военных баз в районе Проливов, по крайней мере, в военное время. В-третьих, Турция должна была согласиться на внесение соответствующих изменений в Конвенцию Монтрё, которые бы предусматривали совместную советско-турецкую оборону Проливов. Молотов указал, что договоры подобного рода уже заключены с правительствами Польши и другими восточноевропейскими странами [19].
11 июня Сарпер оповестил премьера Сараджоглу о сути переговоров с Молотовым. Очевидно, премьер в срочном порядке обсудил этот вопрос с президентом Инёню, так как в тот же день 11 июня он заявил новому послу США Э. Вильсону, сменившему Штейнгардта в июне 1945 г., что готов обсуждать с русскими любые вопросы, не наносящие вреда независимости и суверенитету Турции. На следующее утро Сараджоглу встретился с Вильсоном и рассказал ему о полученной из Москвы телеграмме, отметив, что она подействовала на него удручающе. Вильсон немедленно отписал госсекретарю США: «В тот же день я встретился с заместителем министра иностранных дел. Он также сообщил о телеграмме из Москвы. Он сказал, что ситуация требует серьезного анализа, и этот анализ будет предшествовать принятию решения о возможности использования предложений СССР в качестве основы для переговоров» [20].
Турецкие политики также обсудили информацию Сарпера о требованиях Москвы с британским послом в Анкаре М. Питерсоном. Несколько дней спустя 18 июня 1945 г. поверенный в делах Великобритании в США Дж. Бальфур встретился с заместителем государственного секретаря Дж. Грю для обсуждения сложившейся ситуации, заметив, что Великобритания предлагает оказать Турции всестороннею поддержку, тем более что предложения, сделанные Молотовым Турции, противоречат тому, что говорил Сталин в Ялте. Ситуация была тем более странной, что советский министр иностранных дел пошёл на подобный шаг в то время, когда Великобритания и 52
США всё еще не получили от СССР предложений, касающихся Проливов, которые были обещаны им в Ялте. Он высказал мнение, что если Турция не будет возражать, то Англии и США необходимо сделать совместное заявление по вопросу о Проливах до начала конференции в Потсдаме, текст которого должен быть известен Грю по памятной записке, переданной ему ранее. Грю пообещал без задержки рассмотреть это предложение, заметив, что всё-таки будет предпочтительнее воздержаться от подобных акций до завершения конференции в Сан-Франциско. Бальфур согласился с этим предложением, заметив при этом, что если даже США не поддержат британскую инициативу о совместном заявлении, то, возможно, Америка могла бы выступить с собственным заявлением, поддержав при этом Великобританию [21].
Два дня спустя, 20 июня, Вильсон в своем отчёте в Государственный департамент предложил, чтобы Соединённые Штаты «заявили Москве о своей прямой заинтересованности в вопросе о пересмотре режима Проливов, отметив, что требования, предъявленные Москвой Анкаре, являются совершенно неприемлемыми и несовместимыми с духом и принципами, на которых США совместно с СССР собираются строить новую международную организацию» [22].
Однако в Госдепартаменте считали, что какие-либо ноты протеста не только будут преждевременными, но и создадут «неблагоприятный фон» для возможной дискуссии глав государств Большой тройки по вопросу о проливах в Потсдаме. В правительстве США не хотели выступать с какими-либо заявлениями до начала конференции и полагали, что лучшей тактикой будет рассматривать встречу Молотова и Сарпера как не имеющую большого значения в настоящее время. Одновременно было принято решение сообщить турецкому правительству, что правительство США выражает уверенность в том, что будущие переговоры между Турцией и СССР будут вестись в соответствии с международными принципами [23].
Во время беседы с Вильсоном премьер-министр Турции Сараджоглу выразил разочарование американской позицией, занятой в связи с переговорами Молотова-Сарпера. К концу июня 1945 г. стало ясно, что советские требования к Турции простираются гораздо дальше пересмотра режима Проливов и строительства военных баз на турецкой территории.
Седьмого июля во время встречи с турецким послом в США Хусейном Байдуром заместитель госсекретаря Джозеф Грю попытался объяснить ему, что беседа Молотова с Сарпером носила дружеский характер и не преследовала целей оказания давления на Турцию. Дж. Грю сообщил, что положение Турции будет обсуждаться «большой Тройкой» на Потсдамской конференции и поэтому президент Трумэн уже запросил у госсекретаря информацию по этому вопросу.
По указанию президента Трумэна заместитель директора Управления ближневосточных и африканских дел Госдепартамента Джордж Аллен 15 июля 1945 г. подготовил докладную записку, в которой он пришёл к выводу, что требование свободного прохода советских военных кораблей через Проливы во время военных действий является обоснованным, однако подобное правило должно применяться ко всем черноморским государствам. Аллен также считал возможным при изменении режима Проливов включить пункт, по которому проход военных судов любого государства может быть запрещен, если Совет Безопасности ООН признал это государство «страной-агрессором». Аллен предлагал правительству США согласиться с позицией Великобритании, добавив к этому еще два условия: 1) право свободного прохода военных кораблей через Проливы должно быть распространено на все черноморские государства; 2) в конвенцию следует включить условие, предусматривающее действия в Проливах с санкции Совета Безопасности.
Американские военные также не возражали против внесения изменений в Конвенцию Монтрё, но рекомендовали отложить обсуждение вопроса о Проливах и не рассматривать его во время Потсдамской конференции, по крайней мере, до подписания итоговых документов. В том случае, если не удастся добиться отсрочки по этому вопросу и в результате переговоров будут приняты какие-либо решения, военные будут поддерживать точку зрения Госдепартамента о демилитаризации Проливов. Таким образом, было очевидно, что Соединённые Штаты не собирались соглашаться с советскими требованиями о строительстве военных баз [24].
Советские предложения относительно заключения нового договора с Турцией были предметом обсуждения на Потсдамской конференции наряду с проблемой Проливов.
Потсдамская конференция открылась 17 июля 1945 г. Турецкий вопрос и вопрос о Проливах были неофициально затронуты во время обеда 18 июля. И только 22 июля турецкий вопрос был официально вынесен на шестое заседание под председательством президента Трумэна. Первым слово взял Черчилль и отметил, что этот вопрос становится важным ввиду признанной необходимости внести изменения в Конвенцию Монтрё. И поэтому ему хотелось бы знать, какова позиция советского правительства по этому вопросу [25].
Молотов передал Трумэну и Черчиллю советские предложения по урегулированию проблемы Черноморских проливов. Эти предложения состояли из трех разделов: во-первых, отмеча-
53
лось, что международная конвенция о режиме Проливов, подписанная в Монтрё, должна быть отменена как не отвечающая современным условиям; во-вторых, заявлялось, что установление режима Проливов, единственного морского пути из Черного моря и обратно, должно находиться в компетенции Турции и Советского Союза - как наиболее заинтересованных и способных обеспечить свободу торгового мореплавания и безопасность в Черноморских проливах государств; в-третьих, предлагалось, чтобы новый режим предусматривал в числе других мероприятий также обеспечение совместными средствами Турции и Советского союза недопущения использования этих Проливов другими государствами во враждебных черноморским державам целях (наряду с турецкими военными базами для этих целей здесь предполагалось создать советские военные базы) [26].
В ответ Трумэн заявил, что США не возражают против пересмотра Конвенции Монтрё, однако добавил, что, по его мнению, следует установить режим свободного прохода для торговых судов всех наций, как это сделано в американских территориальных водах [27].
Президент представил документ, в котором были изложены его предложения о свободном и неограниченном использовании водных путей под международным контролем. В целом говорилось, что «свобода судоходства по водным путям, которые проходят через несколько государств, должна осуществляться под контролем международной организации, членами которой являются государства, непосредственно заинтересованные в свободе судоходства». Первым шагом в реализации этих планов Трумэн предложил как можно скорее создать временное международное агентство. Членами этого агентства должны были стать США, Великобритания, СССР и Франция, а также другие прибрежные государства, правительства которых были признаны Большой тройкой. Что же касается территориального спора СССР и Турции, то, по мнению президента, этот вопрос должен быть решен путём двусторонних советско-турецких переговоров, тогда как вопрос о пересмотре режима Проливов затрагивает интересы США и всего остального мира.
Черчилль поддержал советское предложение о пересмотре Конвенции Монтрё, а также предложение Трумэна о международном контроле свободы навигации через Проливы, Кильский канал, а также по Дунаю и Рейну. Черчилль полагал, что международный контроль будет эффективным решением вопроса об обеспечении безопасности Советского Союза, и надеялся, что Сталин и Молотов рассмотрят это предложение как альтернативу требованию СССР о строительстве военных баз. «Я полностью согласен с президентом Трумэном и с его предложениями относительно того, что свободный режим в этих проливах должен быть гарантирован всеми нами. Гарантия великих держав и заинтересованных государств, безусловно, будет эффективной» [28]. Однако Сталин проявил сдержанность и сказал, что советская делегация должна внимательно изучить предложения президента Трумэна [29].
Позиции Трумэна и Черчилля о режиме Проливов противоречили интересам СССР. В советских предложениях речь, как и ранее, шла о создании советской базы для совместной с Турцией обороны Проливов и о преимущественных правах Турции и СССР при определении режима прохода судов через Проливы. Черчилль и Трумэн утверждали, что гарантия свободного прохода со стороны трёх великих держав будет гораздо действеннее, чем фортификация проливов. Однако такая точка зрения уже не устраивала не только СССР, но и Турцию [30].
США и Великобритания не поддержали претензии СССР к Турции, а потому в подписанном 1 августа заключительном протоколе Берлинской конференции трех великих держав Черноморским проливам уделено всего несколько строк: «Три Правительства признали, что конвенция о проливах, заключенная в Монтрё, должна быть пересмотрена как не отвечающая условиям настоящего времени. Согласились, что в качестве следующего шага данный вопрос будет темой непосредственных переговоров между каждым из трех Правительств и Турецким Правительством»
[31].
Таким образом, несмотря на желание советского руководства решить турецкий вопрос, навязать союзникам свою концепцию в Потсдаме не удалось. Советские требования по восточным вилайетам Турции и военной базе в Проливах натолкнулись на противодействие, а потому не нашли отражения в заключительных документах конференции, принятое решение о пересмотре Конвенции Монтрё было расплывчато и декларативно.
Анализируя документы Потсдамской конференции касательно Проливов, необходимо отметить, что между русским и английским вариантами текста есть расхождения. Английский текст предписывал каждой из трех великих держав самостоятельно высказать Турции свое видение решения проблемы, в то время как в русском тексте говорилось о том, что каждая страна должна провести переговоры с турецким правительством на тему Проливов. В дальнейшем это привело к крупным разногласиям между США, Великобританией и СССР. 54
Таким образом, анализируя позиции США, СССР и Великобритании по вопросу о статусе Черноморских проливов, можно подвести некоторые итоги.
В Ялте Рузвельт при обсуждении турецкой проблематики не проявил большой заинтересованности. Вероятно, президенту проблема Проливов не казалась неразрешимой. Несмотря на то что предложения Сталина для него были неожиданными, а Госдепартамент знал, что турки опасаются агрессивных действий СССР, Рузвельт считал, что эту проблему можно решить путем переговоров уже после войны, не отвлекаясь от решения более важных задач - определения послевоенного устройства в Европе и судьбы Германии. Ни Рузвельт, ни его помощники не могли в то время предположить, насколько далеко зайдёт Сталин в своих требованиях к Турции.
Позиция Великобритании была двойственной. С одной стороны, Черчилль в беседах со Сталиным подчёркивал, что он и его правительство с пониманием относятся к требованиям Москвы о пересмотре Конвенции, а с другой - англичане использовали эту ситуацию в качестве инструмента давления на Анкару в вопросе об участии Турции в войне на стороне союзников, пугая турецкое руководство тем, что англичане и американцы в случае, если Турция не объявит войну Германии, поддержат притязания Москвы. После вступления Турции в войну против Германии в Потсдаме Черчилль поддержал точку зрения Трумэна, полагая, что контроль со стороны СССР над Проливами будет угрожать интересам Великобритании в районе Средиземного моря.
Отправной точкой советской позиции в отношении Турции на заключительном этапе войны было мнение о том, что Конвенция Монтрё ущемляла права СССР. Пропуск военных кораблей Германии и Италии через Проливы в Чёрное море ясно дал понять советским лидерам, что Турция не способна осуществлять контроль в одиночку. Поэтому, начиная с января 1945 г., СССР неоднократно ставил перед союзниками вопрос об изменении Конвенции Монтрё. Позиция правительства США по этому поводу заключалась в том, что они не возражали против изменения некоторых её пунктов, но все изменения должны были делаться в рамках самой Конвенции, не ущемляя при этом суверенитета Турции. Эта точка зрения коренным образом расходилась с позицией советского правительства. Расхождения в подходах правительств СССР и США по вопросу об изменении конвенции Монтрё в скором времени явились предпосылкой возникновения напряжённости между недавними союзниками.
На наш взгляд, очевидно, что территориальные требования СССР к Турции диктовались не реальными потребностями, а носили характер политического прессинга, в то время как развитие авиации уменьшало значение Проливов, СССР настаивал на их важности для своей безопасности. Было ясно, что этот плацдарм интересовал СССР как средство укрепления своих позиций на Ближнем Востоке, Средиземном море и на Балканах. Попытки СССР занять выгодные стратегические позиции в Проливах были основаны на односторонних действиях и натолкнулись на решительное сопротивление Турции и США.
Весьма ослабленная в экономическом отношении Великобритания не смогла оказать Турции существенную материальную поддержку и тем самым сохранить здесь своё прежнее влияние. В результате создавались условия для замены традиционного советско-английского соперничества по поводу Турции и Проливов американо-советским и превращения Турции в важнейшего союзника Вашингтона на Ближнем Востоке.
Примечания
1. Ржешевский О. А. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии = Stalin and Churchill. Meetings. Talks. Discussions: Документы, комментарии, 1941-1945. М., 2004. С. 423.
2. Bilgin M. Britain and Turkey in the Middle East: Politics and Influence in the Early Cold War Era. L.; N.Y. 2008. P. 43.
3. Юнгблюд В. Т. Внешнеполитическая мысль США 1939-1945 годов. Киров, 1998. С. 43.
4. Там же. С. 50.
5. Baram P. J. The Department of State in the Middle East, 1919-1945. Philadelphia. 1978. P. 78.
6. Alvarez D. Bureaucracy and Cold War Diplomacy: The United States and Turkey, 1943-1946. Thessalo-nica: Institute for Balkan Studies, 1980. P. 39.
7. Ibid. P. 39.
8. Подробнее о ходе советско-германских переговоров см.: Беседа председателя совета народных комиссаров СССР, народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова с министром иностранных дел Германии И. Риббентропом 12 ноября 1940 г. // Документы внешней политики. 1940 - 22 июня 1941. Т. XXIII: в 2 кн. Кн. 2 (1) 1 ноября 1940 - 1 марта 1941. М.: Междунар. отношения, 1998. С. 36-51, 54-79, 80-82.
9. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1024; McNeill W. H. America, Britain and Russia. Their Cooperation and Conflict, 1941-1946. L., 1953. P. 500.
10. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Conferences at Malta and Yalta, 1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 328-329.
11. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны, 1941-1945 гг.: сб. док. / М-во иностр. дел СССР. М.: Политиздат, 1979 г. Т. 4. Крымская конференция руководителей трёх союзных держав - СССР, США и Великобритании (4-11 февр. 1945 г.). С. 216; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Conferences at Malta and Yalta, 1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 903.
12. Крымская конференция руководителей трёх союзных держав - СССР, США и Великобритании (411 февр. 1945 г.). С. 217; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Conferences at Malta and Yalta, 1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 904.
13. Крымская конференция руководителей трёх союзных держав - СССР, США и Великобритании (411 февр. 1945 г.). С. 245.
14. Alvarez D. Op. cit. P. 47.
15. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны: документы и материалы: в 3 т. М.: ОГИЗ Госполитиздат, 1946-1947. С. 146; Howard H. Turkey, the Straits and U. S. Policy. Baltimore, 1974. P. 216; См. также: Гасанлы Дж. П. СССР - Турция: от нейтралитета к холодной войне (1939-1953). М., 2008. С. 117; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1222.
16. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1222.
17. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1220-1221.
18. Полный текст договора см.: Воробьёва Т. А. Страны Азии между двумя мировыми войнами (19181939): учеб. пос. Киров. 2009. С. 24-25.
19. Howard H. Op. cit. P. 219; Hurewitz J. C. Middle East Dilemmas. The Background of the United States Policy. N. Y., 1953. P. 216; Гасанлы Дж. П. Указ. соч. С. 201.
20. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1234.
21. Howard H. Op. cit. P. 220.
22. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1017-1020, 1022-1023; См. также: Forrestal J. The Forrestal Diaries; еd. by Walter Millis, E. S. Duffield. N. Y., 1951. P. 71; Kirk G. The Middle East 1945-1950. L., 1954. P.21.
23. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1027-28.
24. Howard H. Op. cit. P. 224; См. также: Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1420-1422, 1425-1426.
25. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: т. 6. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трёх союзных держав - СССР, США и Великобритании. М.: Политиздат, 1978-1980. С. 134-135.
26. Там же. С. 136-137.
27. Howard H. Op. cit. P. 228.
28. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трёх союзных держав - СССР, США и Великобритании, С. 150-151.
29. Там же. С. 150-151.
30. Поцхверия Б. М. Советско-турецкие отношения и проблема Проливов в годы Второй мировой войны и в послевоенные десятилетия // Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). М., 1999. С. 473.
31. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трёх союзных держав - СССР, США и Великобритании... С. 444.
Notes
1. Rzheshevsky O. A. Stalin and Churchill. Meetings. Conversation. Discussion = Stalin and Churchill. Meetings. Talks. Discussions: Documents, comments, 1941-1945. M. 2004. P. 423.
2. Bilgin M. Britain and Turkey in the Middle East: Politics and Influence in the Early Cold War Era. L.; N. Y. 2008. P. 43.
3. Jungblut V. T. Vneshnepoliticheskaya mysl' SSHA 1939-1945 godov [Foreign policy thought in the United States 1939-1945]. Kirov. 1998. P. 43.
4. Jungblut V. T. Op. cit. P. 50.
5. P. J. Baram, The Department of State in the Middle East, 1919-1945. Philadelphia. 1978. P. 78.
6. D. Alvarez. Bureaucracy and Cold War Diplomacy: The United States and Turkey, 1943-1946. Thessalonica: Institute for Balkan Studies, 1980. P. 39.
7. Alvarez D. Op. cit. P. 39.
8. More about the Soviet-German negotiations: Interview of the President of the Council of people's Commissars of the USSR, people's Commissar for foreign affairs V. M. Molotov and German foreign Minister J. Ribbentrop on 12 November 1940 // Instruments of foreign policy. 1940 - 22 June 1941. Vol. XXIII: in 2 books. Book 2 (1) 1 November 1940 - 1 March 1941. M. Intern. Relationship. 1998. Pp. 36-51, 54-79, 80-82.
9. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1024; W. H. McNeill, America, Britain and Russia. Their Cooperation and Conflict, 1941-1946. L., 1953. P. 500.
10. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Conferences at Malta and Yalta, 1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. Pp. 328-329.
11. Sovetskij Soyuz na mezhdunarodnyh konferenciyah perioda Velikoj Otechestvennoj vojny, 1941-1945gg.: sb. dok. - The Soviet Union at international conferences during the Great Patriotic war, 1941-1945: collection of doc. / Min. of Russian Affairs of the USSR. M. Politizdat. 1979. Vol. 4. Krymskaya konferenciya rukovoditelej tryoh soyuznyh derzhav - SSSR, SSHA i Velikobritanii (4-11 fevr. 1945 g.) - Crimean conference of the governors of the three allied states - USSR, USA and Great Britain (February 4-11. 1945). P. 216; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Conferences at Malta and Yalta, 1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 903.
12. Crimean conference of the governors of the three allied states - USSR, USA and Great Britain (February 4-11. 1945). P. 217; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. Conferences at Malta and Yalta, 1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 904.
13. Krymskaya konferenciya rukovoditelej tryoh soyuznyh derzhav - SSSR, SSHA i Velikobritanii (4-11 fevr. 1945 g.) - Crimean conference of the governors of the three allied states - USSR, USA and great Britain (February 4-11. 1945). P. 245.
14. Alvarez D. Op. cit. P. 47.
15. Vneshnyaya politika Sovetskogo Soyuza v period Otechestvennoj vojny: Dokumenty i materialy - Foreign policy of the Soviet Union in the period of the Patriotic war: Documents and materials: in 3 vol. M. OGIZ Gospolitizdat. 1946-1947. P. 146; Howard H. Turkey, the Straits and U.S. Policy. Baltimore. 1974. P. 216; See also: Gasanly J. P. SSSR - Turciya: ot nejtraliteta k holodnoj vojne (1939-1953) [USSR - Turkey: from neutrality to cold war (1939-1953)]. M. 2008. P. 117; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1222.
16. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P.
1222.
17. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. Pp. 1220-1221.
18. The full text of the Treaty see: Vorobyova T. A. Strany Azii mezhdu dvumya mirovymi vojnami (19181939): ucheb. pos. [Asia between the two world wars (1918-1939): tutorial] Kirov. 2009. Pp. 24-25.
19. Howard H. Op. cit. P. 219; Hurewitz, J. C. Middle East Dilemmas. The Background of the United States Policy. N. Y., 1953. P. 216; Gasanly J. P. Op. cit. P. 201.
20. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939-1945. Wash.: USGPO, 1955-1970. P. 1234.
21. Howard H. Op. cit. P. 220.
22. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1017-1020, 1022-1023; Cm. also: J. Forrestal, The Forrestal Diaries; ed. by Walter Millis, E. S. Duffield. N. Y., 1951. P. 71; G. Kirk, The Middle East 1945-1950. L., 1954. P. 21.
23. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1027-28.
24. Howard H. Op. cit. p. 224; Cm. also: Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Wash.: USGPO, 1960. P. 1420-1422, 1425-1426.
25. Sovetskij Soyuz na mezhdunarodnyh konferenciyah perioda Velikoj Otechestvennoj vojny 1941-1945 gg.: t. 6. Berlinskaya (Potsdamskaya) konferenciya rukovoditelej tryoh soyuznyh derzhav - SSSR, SSHA i Velikobritanii - The Soviet Union at international conferences during the Great Patriotic war of 1941-1945: vol. 6. The Berlin (Potsdam) conference of the leaders of the three allied powers - USSR, USA and great Britain. Moscow: Politizdat, 1978-1980. P. 134-135.
26. Ibid. S. 136-137.
27. Howard H. Op. cit. p. 228.
28. Berlinskaya (Potsdamskaya) konferenciya rukovoditelej tryoh soyuznyh derzhav - SSSR, SSHA i Velikobritanii - The Berlin (Potsdam) conference of the leaders of the three allied powers - USSR, USA and Great Britain. Pp. 150-151.
29. Ibid. P. 150-151.
30. Potskhveria B. M. Sovetsko-tureckie otnosheniya i problema Prolivov v gody Vtoroj mirovoj vojny i v poslevoennye desyatiletiya [The Soviet-Turkish relations and the question of the Straits during the Second world war and in the postwar decade] // Rossiya i CHernomorskie prolivy (XVIII-XX stoletiya) - Russia and Black sea Straits (XVIII-XX centuries). M. 1999. P. 473.
31. Berlinskaya (Potsdamskaya) konferenciya rukovoditelej tryoh soyuznyh derzhav - SSSR, SSHA i Velikobritanii... - The Berlin (Potsdam) conference of the leaders of the three allied powers - USSR, USA and Great Britain... P. 444.
