CC BY
71
разрушается единый фронт силового давления на Запад со стороны застрявших на полпути к модернизации исламских стран. Но тут есть и одна опасность. Капитуляция (Ливия) или ликвидация (Ирак) агрессивных антизападных режимов ведет к отделению исламского сопротивления от государств. Международный терроризм окончательно "отвязывается". Конечно, некоторые арабские государства его в разной мере поощряли. Но коль скоро они его контролировали, то могли и сдерживать, как это уже начали делать Ливия и вроде бы Сирия. Каково бы ни было их влияние на террористически-экстремистские группы, очень скоро, похоже, это будет пройденный этап. Будет ли это сопровождаться спадом террористической активности или, наоборот, усилением? На этот счет существует волнующая неясность.
"Новое время", М., 2004г., № 1-2, с. 32-33.
Е.Данилова,
историк
ТУРЦИЯ: ЕСТЬ ЛИ БУДУЩЕЕ У "ИСЛАМСКОЙ ЭКОНОМИКИ"?
Турция — мусульманская страна, подавляющее большинство ее жителей исповедуют ислам. Как их религиозные убеждения влияют на представления о пути, которому должна следовать экономика Турции? И каково реальное положение в том секторе хозяйства, где люди в своей деятельности руководствуются принципами ислама? Ответы на эти вопросы интересны потому, что данная проблема до сих пор не была предметом исследования в современной тюркологии, хотя она особенно актуальна сегодня, когда к власти в Турции пришла умеренная исламистская партия. Этот поворот в политической жизни страны в той или иной степени непременно отразится на ее экономике. Ислам влияет на экономическую сферу не только через морально-этические нормы, но и с помощью особых указаний, содержащихся в Коране. Ислам никогда не устанавливал никакой экономической системы. Однако он оказывает решающее воздействие на экономику путем привнесения в нее религиозной морали, призванной регулиро-
вать отношения между людьми, в том числе социально-экономические. Ключевое звено социально-экономической исламской доктрины — запрещение процента (рибы) как не заслуженного собственным трудом дохода. Это самое значительное из предписаний Корана представляет собой основу деятельности исламских банков.
Важнейший постулат теории, разработанной различными представителями исламской экономики, — приоритет государства, которое обеспечивает социальную справедливость и безопасность. Цель государства — следить за тем, чтобы не было большого разрыва между доходами разных слоев населения. Турецкие теоретики исламской экономики отрицают капитализм как возможный путь развития страны, признавая одновременно принцип традиционной частной собственности. Меры по оживлению экономики, считают они, могут и должны опираться на собственные традиции и нормы ислама.
Идея реализовать в Турции модель исламской экономики стала оживать с либерализацией в 80-е годы секуляристского режима в стране, с легализацией мусульманских орденов и обществ, постепенным упрочением в политической жизни позиций партий, придерживающихся исламских принципов, и стремительным возвышением капитала, тесно связанного с орденами и другими религиозными общинами. Деятельность исламских предприятий в Турции началась в 80-е годы с приходом к власти в 1983 г. первого после военного переворота гражданского правительства во главе с Т.Озалом, лидером Партии Отечества (ПО), и чередой либеральных реформ. Озал — член суфийского тариката накшбанди, тесно связанного со своими ответвлениями в государствах Персидского залива. В кабинете Озала было как минимум три или четыре члена ордена, они же составляли самую мощную фракцию в ПО. В это время и начался расцвет тарика-тистского влияния в экономике. За исключением самых радикальных сект, все остальные — накшбанди, религиозные тарикаты нурджи-стов, сулейманистов — перешли к широкой финансовой деятельности и постепенно создали мощный институт исламских фондов, которые непросто контролировать из-за сложного механизма перераспределения прибылей.
В 80-е годы эти новые предприятия, первоначально небольшие и сконцентрированные в основном в экономически отсталых районах Анатолии, политически были ориентированы на происламскую Партию национального спасения. Отчасти поэтому они не могли рассчитывать на государственные кредиты, льготы, контракты, создание СП
с крупными западными корпорациями, привлечение займов из Европы. Основными источниками их финансирования стали филиалы финансовых групп арабских стран Залива и переводимые из Германии средства турецких рабочих, занятых в этой стране. В это время власти страны, стремясь создать особенно благоприятный для арабских инвесторов инвестиционный климат, открыли новый канал привлечения валютных средств в Турцию. В соответствии с решением правительства "О создании и деятельности специализированных финансовых компаний" от 16 декабря 1983 г. иностранные фирмы или отдельные лица могут учреждать компании с участием турецких фирм или отдельных граждан страны. В организационном отношении каждая такая компания должна быть акционерным обществом с числом акционеров не менее 100 и с достаточно большим капиталом. В августе 1984 г. в соответствии с этим постановлением были приняты решения об учреждении двух компаний-филиалов исламских банков — "Фейсал Файненс" и "Аль Барака". В первом 90% капитала принадлежит гражданам ряда арабских стран (Саудовской Аравии, Египта, Судана и других) и 10% — двум турецким предпринимателям. Во втором представлен капитал граждан Саудовской Аравии и Турции. Особенность этих компаний состоит в том, что они создали специальные денежные фонды в турецких лирах и в валюте и начали финансирование предпринимательской деятельности, в том числе в сфере сельского хозяйства, услуг, торговли, импорта и экспорта.
Еще раз отметим принципиальную особенность этих финансовых учреждений: исламские банки не используют в своих операциях ссудный процент. Полученными от вкладчиков средствами банк финансирует предпринимателей. Однако вместо традиционного процента предприниматель в оговоренных пропорциях делит полученную прибыль с банком, а тот, в свою очередь, с вкладчиками (обычно пропорционально взносам). Примерно так же распределяются и убытки. На покрытие собственных расходов банк оставляет около 20% средств, находящихся в обороте. Главный же принцип таков: вознаграждение банка или вкладчика не является изначально гарантированным, а возникает как производное от прибыли бизнеса.
Услуги исламских банков стали пользоваться спросом у многих вкладчиков, чьи средства лежали дома без практического применения, поскольку эти вкладчики считали для себя неприемлемым получение дохода на проценты. В этих банках могут получить деньги и нуждающиеся в средствах предприниматели. Клиентами банков "Аль
Барака" и "Фейсал Файненс" стали многие крупные предприятия, экспортирующие турецкие товары в арабские страны. Хотя исламские банки не предоставляют займов непосредственно на экспортные операции, они вправе "мобилизовать фонды", т.е. предоставить средства на такие операции. В отличие от филиалов в других странах, филиал "Фейсал Файненс" в Турции активно участвовал в кредитовании сельского хозяйства. В конце 1993 г. 21% его кредитов был направлен именно в эту отрасль. Два этих банка работают под контролем Центрального банка Турции. Их главная задача — активизация средств верующих, оживление торговли со странами Персидского залива, привлечение иностранного, особенно арабского, капитала в Турцию.
В 90-е годы исламские банки открыли турецкие исламские холдинги: "Анадолу Файненс Куруму" (1991), "Ихляс Файненс Куруму" (1995), "Асья Файненс Куруму" (1996). Сейчас в Турции функционируют шесть исламских банков. Из них три с привлечением турецкого капитала, три на базе исключительно иностранного капитала. К концу 1997 г. сумма вкладов в этих банках составила 2 млрд. долл. Доля вкладов в исламских банках в совокупности вкладов всей банковской системы Турции составляет 3%, а число вкладчиков достигает 550 тыс. По словам главы холдинга "Ихляс" Мехмета Саваша, когда его компания появилась на турецком финансовом рынке в 1995 г., там действовали четыре исламских банка, но спрос на кредит еще не был удовлетворен. Теперь эта ниша на турецком финансовом рынке занята.
Сбор средств среди турецких рабочих Германии также оказался довольно мощным источником финансирования предприятий, появившихся в 80-е годы и работавших по исламским принципам. Среди них такие корпорации, как холдинг "Ихляс Файненс", включающий сегодня 54 фирмы (17 из них действуют в сфере СМИ), "Анадолу Файненс", "Комбассан", "Йымпаш", "Улькер", "Иттифак", "Икрам". Большого успеха удалось достичь тарикату нурджистов, возглавляемому Фетхуллахом Гюленом. В состав холдинга "Фетхуллах" входят 90 фондов, 211 акционерных обществ, среди которых — корпорация "Асья Файненс", телеканал, несколько газет, радиостанций, журналов, университет "Фатих" и другие учебные заведения.
Другая крупнейшая исламская компания — холдинг "Комбассан" — занимается экспортом различных товаров, в том чис-
ле бумаги, одежды, сельскохозяйственного оборудования, — всего экспорт осуществляется в 54 страны. Более 6% трудоспособного населения города Конья работают на предприятиях холдинга, включающего в себя 30 действующих и 24 строящиеся фабрики. В сфере интересов компании — химические и автомобильные предприятия, безалкогольные рестораны, торговые центры и многое другое. В капитале группы участвуют более 30 тыс. инвесторов, причем никто не имеет решающего голоса. Доходность на вложения в "Комбассан" в некоторые годы достигала 15—20%, ежегодный объем продаж доходил до 600 млн. долл. Небезынтересно, что турецкий "олигарх" — глава корпорации Хашим Байрам — носит старенький костюм, купленный в те времена, когда он был скромным школьным учителем, и заявляет о том, что должен получать прибыль только праведным путем. Это означает: не производить начисление процентов на капитал и не проводить никаких спекулятивных операций, быть аккуратным в отчислении закята и так организовать рабочее время на подведомственных предприятиях, чтобы ничто не препятствовало молитве.
Особенно притягательны подобные компании для турецких вкладчиков из Германии, что определяется несколькими факторами. Численность турок в ФРГ ныне составляет около 3 млн., и они уже накопили миллиарды долларов. Многие из них не хотят вкладывать деньги в европейские банки либо по религиозным убеждениям, либо опасаясь неприятностей с властями, ибо получили деньги наличными, не уплатив налоги. Исламские компании предоставляют им возможность купить акции, получать доход без начисления процентов и вкладывать средства в экономику родной страны. По словам представителя холдинга "Комбассан" Мустафы Кабакчи, около 65% капитала компании составляют переводы из-за рубежа.
На сегодня исламский капитал представлен в таких отраслях, как легкая промышленность и экспорт текстиля, особенно в мусульманские государства, строительство, туризм, торговля, в том числе золотом и электроникой. Значительна доля мусульманского капитала в СМИ. Он имеет в своем распоряжении новейшие средства полиграфии, издательского дела, активно использует такие достижения глобализации, как единое информационное пространство, экономическую и финансово-кредитную интеграцию.
Позиции исламского капитала в Турции заметно укрепились в ходе проходившего в последние годы процесса его самоорганизации.
В 1990 г. в Турции появилась независимая Ассоциация промышленников и предпринимателей (МЮСИАД). Ее создавали люди, средний возраст которых, как об этом сообщали СМИ, не превышал 33 лет. Целью деятельности МЮСИАД провозглашалось индустриальное развитие страны, не ущемляющее традиционных моральных ценностей. Постепенно Ассоциация приблизилась по своему официальному статусу к самому влиятельному в турецком бизнесе и уже давно учрежденному турецкими предпринимателями Обществу либеральных людей Турции (ТЮСИАД). Конкуренция между ТЮСИАД и МЮСИАД стала конкуренцией между новым средним городским классом, происходящим из провинции и ориентирующимся на про-исламские партии, и старой городской элитой, укоренившейся прежде всего в Стамбуле и поддерживающей либеральные прозападные партии. За восемь лет своего существования МЮСИАД обеспечил работой 300 тыс. человек из Стамбула, Бурсы, Измира, Коньи и Кайсери. В последнее время к ассоциации присоединяются много небольших молодых предприятий из анатолийских городов — Денизли, Кахраманмараш, Чорум, Газиантеп и других. В организации все чаще дебатируются проекты мусульманской экономической интеграции, например, создание "Хлопкового Союза", в который вошли бы Турция, Пакистан, Узбекистан и Туркменистан.
С увеличением нерегулированного притока средств из Германии в Турцию, прежде всего в Центральную Анатолию, турецкие власти стали принимать нормативно-правовые акты, обязывающие вновь создаваемые и уже существующие исламские компании регистрироваться в специальной комиссии и предоставлять ей информацию об источниках своих доходов. В июне 1997 г. в связи с кампанией за отставку Эрбакана с поста премьер-министра началась кампания и против предприятий — членов МЮСИАД. Две крупнейшие исламские финансовые группы были обвинены в контрабанде золота и валюты с целью финансирования исламских политических деятелей. Позже военные опубликовали в газете "Миллиет" призыв бойкотировать исламские предприятия в Турции на том основании, что они якобы финансируют радикальные организации. Было начато судебное преследование против президента МЮСИАД "за призывы к ненависти и враждебным действиям против государства". Госкомиссия по рынкам капитала взялась за проверку правильности оформления акционерного капитала исламских компаний. Им запретили привле-
кать средства частных инвесторов, однако потом этот запрет был снят.
Весной 1999 г. органы власти вновь призвали государственную комиссию тщательно проверять деятельность компаний, чьи владельцы связаны с исламскими партиями. В "черный список" попало 37 компаний, в том числе и "Комбассан". В этой связи показательна полемика главы "Комбассана" Х.Байрама с руководителем комиссии М.Менгютюрком. Права комиссии на проверку компаний, подобных "Комбассану", в пределах Турции ограничены запретом Конституционного суда от 1995 г., со ссылкой на указ правительства о реформировании законодательства о рынках капитала. Законодательный вакуум позволяет Хашиму Байраму утверждать, что запрет комиссии на дальнейшее увеличение капитала компанией противоречит этому решению суда, и, следовательно, данные требования не имеют законного основания. В то же время Байрам заявляет, что подобные препятствия, чинимые комиссией в его родной стране, вынуждают его инвестировать свои средства за рубеж (его компания уже приобрела сеть розничных магазинов в США, Германии и Нидерландах), и это, естественно, наносит урон турецкой экономике. Байрам напоминает, что "Комбассан" — это главный налогоплательщик в городе Конье, и число людей, занятых на его предприятиях, достигает 25 тыс. На что председатель комиссии, профессор Мухсин Менгютюрк, отвечает: его ведомство не может действовать из чисто патриотических соображений, но обязано охранять интересы вкладчиков и следить за тем, чтобы компании следовали международным правилам.
В то время как государственная комиссия обосновывает принимаемые меры необходимостью закрыть доступ в страну нерегулируемым потокам капиталов и охранять интересы вкладчиков, многие главы исламских компаний заявляют, что позиция властей объясняется давлением на них со стороны представителей традиционного бизнеса, прежде всего стамбульского, представленного ТЮСИАД, который желает любыми способами ослабить позиции главного конкурента. В не меньшей степени такие действия властей, по их мнению, вызваны стремлением ограничить влияние исламских деятелей на экономику и политику Турции.
В то же время надо отметить, что заявления представителей разных компаний, действующих по исламским принципам, о том, какую роль играет собственно религия в их деятельности, сильно различаются. Некоторые из них, такие как председатель холдинга
"Ихляс" Мехмет Саваш, заявляют не только об отсутствии у них какой-либо связи с происламскими партиями, но, более того, о том, что использование исламских принципов обусловлено не их религиозными чувствами, а лишь стремлением получить прибыль, использовав незаполненную нишу на турецком рынке. Так, в подтверждение этого тезиса Саваш говорит о том, что его компания имеет акции не только исламских, но и обычных коммерческих банков, а также две собственные страховые компании, и планирует учредить банк, использующий ссудный процент. Он также заявил: лишь 15% владельцев акций холдинга заявляют о том, что их привлекает получение дохода на беспроцентной основе, а остальные предпочитают владеть акциями его компании из-за ее высокой прибыльности. В то же время многие исламские финансисты, особенно члены МЮСИАД, говорят о том, что ими руководят прежде всего религиозные убеждения. Но практически все они по тем или иным причинам отвергают обвинения в финансовой поддержке ими происламских партий. Так, член МЮСИАД Мехмет Эмин Полат, например, считает, что исламистская партия Турции не соответствует исламским понятиям чистоты, честности и справедливости. А такие деятели, как Саваш, вообще заявляют о невозможности смешивать бизнес и политику.
Тем не менее, вряд ли можно доверять всем этим заявлениям: связь исламских финансовых групп с происламскими партиями, кроме них самих, никем не оспаривается. Многие исламские предприниматели были членами Партии национального спасения (ПНС), Партии благоденствия (ПБ), Партии добродетели (ПД), а теперь Партии справедливости и развития (ПСиР), сами же партии были пайщиками исламских компаний. В турецкой и зарубежной печати постоянно появлялись и появляются сообщения о том, что исламские организации направляют большие средства в поддержку этих партий. Есть, например, такие данные: только из Европы исламский капитал длительное время направлял ПБ в качестве финансовой помощи 250 млн. долл. в год.
Безусловно, отношения политического и экономического ислама очень тесные и взаимовыгодные. В связи с этим целесообразно кратко осветить проблему реализации исламских норм в экономических программах и в деятельности политических партий Турции исламской направленности. До сих пор состоялась лишь одна попытка осуществления исламских норм на государственном уровне, когда Партия благоденствия пришла к власти в 1995 г.
ПБ, как и ее предшественница Партия национального порядка (ПНП), считала, что последние 100 лет развития Турции, когда на турецкую почву переносились западные образцы политической и общественной жизни, были трагической ошибкой. Партия выступала за дальнейшую индустриализацию страны, но считала, что развитие экономики должно осуществляться с учетом интересов всего турецкого населения (как его представляют руководство и члены партии), распределяясь по всем регионам страны. В турецком индустриальном обществе, утверждали члены ПБ, должны доминировать чувства товарищества и взаимопомощи. ПБ провозглашала курс на "подъем нации" (не ясно, однако, какой смысл вкладывался в столь общее и аморфное словосочетание) "на основе собственных сил и возможностей", "на следование путем, соответствующим национальному характеру". Она заявляла о необходимости уделять равное внимание как государственным, так и частным капиталовложениям, вводить меры по поощрению экспорта и защите внутренней торговли от давления внешнего рынка. Главным лозунгом, которым ПБ привлекала избирателей, было обещание создать "справедливый экономический порядок".
В книге лидера ПБ Н.Эрбакана, опубликованной под этим же названием — "Справедливый экономический порядок", — действующая государственная система была названа "рабским порядком, пораженным пятью вредоносными "микробами": ссудным процентом, несправедливыми налогами, неправильным режимом обмена валюты, деятельностью монетного двора, банковской системой". Эр-бакан заявлял о решимости провести преобразования, которые избавят Турцию от этих "микробов". Естественно, что этот утопический план перестройки турецкой экономики на основе шариатских норм крайне скептически воспринимался образованными слоями населения. Но обещания ПБ облегчить положение бедных слоев за счет отмены задолженности по налогам, освобождения ремесленников и предпринимателей от необходимости вести бухгалтерские книги, упразднения взимания процентов по кредитам, в совокупности с обещаниями благотворительной деятельности, были очень популярны среди малообеспеченных и антирыночно настроенных слоев населения. Многим импонировало и стремление ПБ переориентировать внешнюю политику на исламские страны, где Турция могла бы занять место лидера, а не сателлита.
Впрочем, турецкие исламисты так и не выработали цельной экономической программы. Ну а та, которая имелась, частично повторяла малореализуемые положения исламских теоретиков, а частично совпадала с установками светских партий.
Тем не менее в условиях финансово-экономического кризиса, сопровождающегося растущим недовольством населения политикой правящей партии, популистские лозунги сработали. На выборах 1995 г. ПБ получила 24,1% голосов избирателей — больше, чем какая-либо другая политическая партия. В сформированном с Партией верного пути (ПВП) коалиционном кабинете большинство было отдано ПБ, причем исламисты получили ключевые посты министров финансов, энергетики и природных ресурсов, сельского хозяйства, общественных работ. В согласительном протоколе, подписанном лидерами ПБ и ПВП, выступавших за рыночные реформы по западным образцам, крайности позиций исламистов были сильно смягчены: предусматривалось, что коалиционный кабинет продолжит структурные преобразования, отвечающие требованиям МВФ, и сотрудничество с ЕС. При этом было решено покончить со спекулятивной деятельностью в стране, создать альтернативу банковским процентам в лице фондовой биржи, продолжить направлять государственные инвестиции в отсталые регионы, повысить рентабельность госсектора. Однако эти оговорки лишь усиливали противоречивость программы.
Политика Эрбакана в период его пребывания у власти потерпела неудачу. По большинству экономических позиций наблюдался застой или ухудшение ситуации. Проекты налоговой реформы и широкой приватизации были заморожены, более того, налоговых должников освободили от выплаты недоимок за прошлые годы, что привело к росту и без того широкомасштабного уклонения от налогов. Другой популистской мерой стало 50%-ное повышение зарплаты госслужащим. В результате отношение дефицита госбюджета к ВВП почти удвоилось. Вновь пришлось прибегнуть к займам и денежной эмиссии.
В области внешней политики новый лидер попытался повернуть Турцию "лицом к Востоку". После интенсивных двусторонних переговоров с рядом мусульманских стран было принято решение о создании экономического блока "Д-8" как исламского аналога "Большой семерки". Несмотря на энтузиазм Эрбакана, эта организация оказалась нежизнеспособной, так как кроме ислама ее участников ничто не связывало. Зато Турция была исключена из списка пер-
воочередных кандидатов на принятие в ЕС. Несостоятельность экономической политики Эрбакана сыграла существенную роль в его отстранении военными в феврале 1998 г.
Фиаско ПБ должно было надолго дискредитировать политический ислам. Но в условиях продолжающегося экономического кризиса и недовольства населения политикой правительства новая проис-ламская партия, сумевшая скорректировать многие свои позиции и выдвинуть нового харизматического лидера, вскоре вернула утраченные позиции. Умеренная исламистская партия ПСиР пришла к власти в ноябре 2002 г., получив 34,4% голосов избирателей. Она положительно относится к рыночной экономике и готова принять экономическую доктрину МВФ, продолжить предложенную им для Турции стабилизационную программу, добиваться вступления страны в ЕС. Однако все это говорится только "для внешнего потребления".
"Азия и Африка сегодня", М., 2004г., № 1, с. 19-23.
ФРАНЦИЯ ИЩЕТ БАЛАНС МЕЖДУ СВЕТСКИМ И РЕЛИГИОЗНЫМ
Предлагаем вниманию читателей фрагменты стенограммы передачи "Полит-Х", которая состоялась 10 февраля 2004 г. и была подготовлена совместно с редакцией "НГ-религий". Ее тема — "Запрет на ношение религиозных символов в школах и госучреждениях Франции". В передаче участвовали: автор и ведущий Сергей Корзун; Марк Смирнов — ответственный редактор "НГ-религий"; Гейдар Джемаль — философ и общественный деятель и Юрий Табак — историк и религиовед.
* * *
Корзун: Сегодня мы обсуждаем запрет на ношение религиозных символов в школах и госучреждениях Франции. Французский парламент начал обсуждать этот законопроект 3 февраля 2004 г., а сегодня он уже одобрен французским правительством. В известной степени он был вызван проблемой, которая уже многие годы возбуждала общественное мнение: ношением мусульманских головных платков. Кроме того, закон по всем правилам политкорректности запрещает также носить в общественных местах напоказ большие кресты (для
