CC BY
109
Кудрявцев Н.С., Трабская Ю.Г., Хорева Л.В.
ТУРИСТСКИЕ ЗОНЫ КАК НОВЫЙ ЭЛЕМЕНТ РАЗВИТИЯ И ПРОДВИЖЕНИЯ ДЕСТИНАЦИИ НА НАЦИОНАЛЬНЫЙ И МИРОВОЙ РЫНКИ УСЛУГ
Аннотация. В статье рассматривается туристская зона как специфический элемент дестина-ции, разбираются подходы к ее теоретическому осмыслению и использованию в практике развития и продвижения дестинаций на рынки услуг, определяется влияние туристской зоны на развитие территории как в позитивном, так и негативном аспектах и фиксируется, как туристская зона связана с брендом дестинации в целом.
Ключевые слова. Туристская зона, туристская дестинация, аттракции.
Kudryavtsev N.S., Trabskaya J.G., Khoreva L.V.
TOURIST BUBLE AS A NEW ELEMENT FOR DEVELOPMENT AND PROMOTION OF DESTINATION TO THE NATIONAL AND WORLD SERVICE MARKETS
Abstract. The article considers the tourist buble as a specific element of the destination, examines approaches to its theoretical understanding and use in the practice of developing and promoting destinations to the service markets, determines the influence of the tourist buble on the development of the territory in both positive and negative aspects and is fixed as a tourist buble the destination brand as a whole.
Keywords. Tourist area, tourist destination, attractions.
В сфере туристских услуг сегодня уделяется все больше внимания формированию, развитию и продвижению новых территорий для привлечения туристов в отдельные страны и регионы мира. Подобные территории, привлекательные для туристов, получили название «туристская дестинация», под которой понимается территория, посещаемая туристами с различными целями [6, с. 90]. В современной практике туристская дестинация рассматривается как основной элемент туризма, поскольку именно на территории дестинации происходит предоставление комплекса разнообразных услуг путешественнику. Дестинацию традиционно рассматривают как географический регион, страну, остров, город и т.п., ограниченные в пространстве территории, которые располагают аттрактивными ресурсами для развития туризма [9]. Для того, чтобы территория стала туристской дестинацией, необходимо наличие развитой туристской инфраструктуры, культурно-исторических объектов и иных аттракций, законодательной базы и благоприятных политических условий, а также стейкхолдеров, заинтересованных в развитии туризма на данной территории [4, с. 133].
Туристские дестинации имеют специфические характеристики, среди которых можно выделить следующие: территория постепенно «адаптируется» к запросам туристов, приезжающих в дестинацию [4, с. 134]; территория, как правило, имеет границы и отдельные зоны (локации), которые при-
ГРНТИ 06.71.57
© Кудрявцев Н.С., Трабская Ю.Г., Хорева Л.В., 2018
Николай Сергеевич Кудрявцев - аналитик маркетингового агентства «HypeFactory».
Юлия Георгиевна Трабская - кандидат экономических наук, доцент, научный сотрудник университета Тарту (Эстония).
Любовь Викторовна Хорева - доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономики и управления в сфере услуг Санкт-Петербургского государственного экономического университета. Контактные данные для связи с авторами (Хорева Л.В.): 191023, Санкт-Петербург, Садовая ул., д. 21 (Russia, St. Petersburg, Sadovaya str., 21). Тел.: +7 921630-05-32. Е-mail: horeva.l@unecon.ru. Статья поступила в редакцию 24.09.2018.
влекательны для туристов и в которых они концентрируются, получая туристские и сопутствующие услуги; культурно-рекреационные ресурсы и иные аттракции дестинации сосредоточены в определённой зоне («диспропорциональность» локаций территории) и, в очень редких случаях (при условии небольшого размера дестинации), распределены равномерно. В результате подобной диспропорции осознано или непроизвольно складывается так называемая «туристская зона» - некая часть дестинации, которая является наиболее востребованной среди туристов, в ней расположены основные аттракции, продвигаемые на национальный и мировой рынки туристских услуг (традиционные объекты показа), в них концентрируется основной поток туристов, прибывающих в дестинацию, сосредоточены предприятия и организации, предоставляющие многообразные услуги, рассчитанные на туристов.
Как правило, в городах к подобным туристским зонам относятся исторические центры, в которых сосредоточены архитектурные объекты прошлых эпох, музеи, памятники и др. подобные объекты. Продвигая дестинацию на рынок, в первую очередь продвигают именно сложившиеся «туристские зоны» как главный аттрактивный ресурс. При этом дестинация может иметь не одну, а несколько туристских зон притяжения, рассредоточенных территориально в связи с протяжённостью дестинации или разнообразием локаций (например, пригороды Санкт-Петербурга могут быть отнесены к отдельным туристским зонам дестинации Санкт-Петербург, наряду с Дворцовой площадью и прилегающими к ней улицами и площадями).
Туристские зоны как специфический элемент системы продвижения услуг дестинации пока остаётся не до конца оформившимся. С другой стороны, теоретическое осмысление роли подобных туристских зон в формировании и продвижении дестинации в целом на рынки услуг все чаще попадает в поле научного интереса учёных. Так, в зарубежной исследовательской практике термин «туристская зона» уже прочно вошел в контекст описания туристской дестинации как важная ее составляющая, хотя и используются различные подходы к дефиниции «туристская зона». В российских исследованиях пока не выработано единого подхода к рассмотрению туристских зон дестинации, что связано, прежде всего, с тем, что научный интерес к данному феномену, который уже осознан и используется в практике деятельности туристских организаций, в нашей стране только формируется.
В настоящей статье мы будем использовать термин «туристская зона» в качестве синонима термина «tourist bubble», который широко встречается в зарубежных источниках. То есть отойдём от того определения, которое было сформулировано в Постановлении Правительства Москвы от 21.10.2008 г. № 978-ПП, описывающем «туристскую зону» как локацию с развитой туристской инфраструктурой, привлекающей туристов [1]. И именно данное значение туристской зоны сегодня неявным образом присутствует в отечественных исследованиях и в практике туристской деятельности, когда авторы ставят фактически знак равенства между туристской зоной, дестинацией и туристской территорией, во главу угла помещая туристский продукт, а не локацию, на корой он реализуется [7].
Так, авторы указывают, что целью создания подобной зоны является развитие туризма, обеспечение благоприятного инвестиционного климата, создание зоны будет способствовать появлению конкурентоспособного туристского продукта [8, с. 92]. Безусловно, развитие туризма в целом и отдельных туристских зон дестинации направлено на рост востребованности территории, создание новых туристских продуктов и, в конечном счёте, рост ВВП страны в целом. В то же время, развитие территории само по себе формирует новое качество среды не только для туристов, но и для резидентов.
Гармонизация их интересов сегодня становится все актуальнее для многих дестинаций, где «центральные» туристские зоны переполнены туристами, в то время как «периферийные» туристские зоны являются недовостребованными и моги бы дать толчок к перераспределению потоков и снижению негативного воздействия туризма на основные объекты притяжения путешественников. Такие места, в наибольшей степени «заточенные» под туристов, помимо собственно туристского интереса, воспринимаются туристами как наиболее «дружественные» территории, наиболее безопасные, стандартизованные в части мест проживания, питания, информирования и т.п. услуг, которые турист ожидает получить с максимальным комфортом для себя, используют стандартные и известные потребительские практики.
Возвращаясь к рассмотрению теоретических подходов к понятию «туристская зона» в зарубежной литературе, укажем, что первоначально термин «туристская зона» был идентичен термину «environmental bubble» («пузырь среды»). Его предложил Эрик Коэн в работе «Toward a Sociology of International Tourism», где он сформулировал следующий тезис: «Массовые туристы» хотят почув-
ствовать новизну макросреды дестинации, при этом ощущая безопасность комфортной для них микросреды, которая состоит из отелей и знакомой еды - то есть образуют вокруг себя своеобразную «зону», которую они редко покидают» [13, с. 166-167]. В дальнейшем, с целью подчеркнуть важность туристского компонента в интерпретации данного термина, было предложено определение «tourist bubble» или «туристская зона», которое указывает именно на туристский контекст термина и широко используется в современной исследовательской литературе [17, с. 45].
В настоящее время термин имеет два основных значения: первое описывает стремление туристов не покидать зону комфорта, идентичную своей социокультурной группе, то есть находиться «внутри» новой страны, при этом оставаясь, в определённом смысле, изолированным от национальной культуры [24, с. 60]. Второе значение термина подразумевает разделение дестинации на «туристские зоны» и «зоны проживания» местных жителей (резидентов), что способствует созданию безопасных условий для кратковременного пребывания туристов, которые «пересекаются» с резидентами поскольку, поскольку последние включены в сферу предоставления туристских и сопутствующих услуг. Впервые данный подход предложил Деннис Джадд, и он касался периода, когда перестройка центральных районов американских городов была направлена на создание «туристских зон», которые бы давали путешественнику чувство «безопасности, защищенности и комфортности» [18, с. 36], то есть создавали «островки спокойствия», зачастую кардинально отличающиеся от окружающего городского социально-культурного «ландшафта» [18, с. 53].
На сегодняшний день общепринятой классификации «туристских зон» в литературе не представлено, но поскольку это важно с точки зрения развития механизмов управления услугами сферы туризма в дестинации, в данной работе авторы предлагают собственный подход к типологизации туристских зон по ряду критериев (см. таблицу).
Таблица
Типологизация видов туристских зон
Вид зоны Взаимодействие с территорией Тип границы Пример
Физически созданная (чёткая жесткая граница) Имеет определенные границы, которые ограждают туристов от остальной территории Осязаемая, физическая, элемент замкнутости и закрытости, сложно быстро покинуть Круизный лайнер [19]
Физически созданная (чёткая слабая граница) Имеет определенные, созданные границы, которые ограждают ее от остальной территории Граница осязаемая, с элементами замкнутости, но человек имеет возможность быстро её покинуть при желании Парки развлечений [27], отели типа «Всё включено» [28], заказники и заповедники
Психологически созданная Границы нефизические, возникают спонтанно, но активно закрепляются в сознании туристов Не осязаемые, при этом ощутимы - активно разделяют город на зоны. Граница может изменяться со временем, и четкий «контур» постоянно изменяется Исторические центры европейских городов, припортовые зоны [26]
В самом общем случае можно говорить, что «туристские зоны» делятся на два типа: физические и психологические, которые Райнер Джааксон называет «eigenwelt» («свой мир») [17, с. 45]. Под «физической зоной» обычно понимают место, которое имеет осязаемые границы, то есть является своего рода анклавом внутри дестинации: круизные лайнеры [19, с. 197], парки развлечений [27, с. 4], отели формата «Всё включено» [28, с. 100], места проведения конференций, выставок, квестов и т.п. [17, с. 45], а также в какой-то мере целые города, такие как Лас-Вегас, Монте-Карло. Такой тип «туристской зоны» является рукотворным и искусственно созданным, его границы создавались с помощью планирования территорий. Однако, нужно понимать, что границы таких зон условны и нацелены на предоставление конкретной услуги в рамках отдельного вида туризма. Но поскольку пребывая в дестинации турист «выходит за рамки» одного вида туризма, то и реализация многообразных потребностей будет проходить в различных туристских зонах (например, через сочетание делового и культурного туризма).
К типу «физических зон» могут быть отнесены заказники и заповедники, имеющие очерченную физическую границу, которая, с одной стороны, необходима для контроля за обитателями (звери, птицы и др.), а, с другой стороны, нужно привлекать туристов, которые бы эту границу не нарушали -иначе говоря, создавать в их сознании дополнительные психологические ограничения, предусмотренные правилами конкретного заказника или общими требованиями охраны окружающей среды.
Второй тип туристских зон формируется посредством учета психологического фактора, который в своём экстремальном варианте может подразумевать полное отсутствие желания у путешественника погружаться в незнакомую культуру. В качестве примера можно привести посещение японским туристом Гавайских островов: турист летит японскими авиалиниями в группе японских туристов, по приезду его встречает японский гид и провожает в автобус японской турфирмы, который доставляет туристов в отель с японскими владельцами или в ресторан японской кухни [20, с. 8-9].
В данном случае не происходит никакого значительного контакта японского путешественника с культурой Гавайских островов, за исключением того, что было предусмотрено заранее в программе. Такой тип туриста относится к туристам, приобретающим стандартный турпакет, именно такие туристы менее склонны адаптироваться к местной культуре и ожидают условий, приближенных к их стране проживания [2, с. 159]. В российской практике сегодня подобный феномен наблюдается в среде китайских туристов, которые ориентированы на «своих» гидов, свои рестораны, гостиницы, экономические модели предоставления услуг которыми не всегда бывают прозрачными для местных властей.
В качестве одного из важных свойств туристской зоны можно назвать «постановочную аутентичность». Термин «постановочная аутентичность» («staged authenticity») впервые был введен Дином Макеннеллом в 1973 г. и означает игровой (сконструированный, выдуманный) элемент в повседневной картине мира, который может не соответствовать реальной действительности, но полностью отвечает представлению туристов о той или иной дестинации и ее жителях [21, с. 595], идя вразрез с тем, что можно назвать реальным положением дел. Зачастую такие ожидания туристов связаны с мифами об особенностях представителей тех или иных национальных культур. Так, примером подобной «постановочной аутентичности» можно назвать медведя на улицах Москвы в дни прошедшего в 2018 г. в России Чемпионата мира по футболу.
Вопрос аутентичности в туризме вызывает множество дискуссий, но можно сделать вывод, что не существует единого стандарта: культура той или иной страны развивается, и невозможно утверждать, какой элемент будет «настоящим», а какой - нет в перспективе, и как изменится восприятие этих элементов в будущем [25, с. 319]. Любые особенности местной культуры в контексте туризма являются гипертрофированными, ирреальными, то есть создается некий симулякр ожиданий туриста - представление о том, что никогда не существовало, но является подобием того, что могло быть [10, с. 87]. Ярким примером такого рода симулякров было создание Диснейленда, который сегодня, однако, является вполне осязаемой, реальной и притягательной аттракцией для многих туристов со всего мира.
Существует две точки зрения на целесообразность развития «туристской зоны» в рамках дестинации: позитивная и негативная. Рассматривая позитивное влияние туристских зон на развитие и продвижение дестинации в целом, исследователи отмечают то, что данные зоны позволяют туристу избежать «культурного шока», который испытывает путешественник, попадая в абсолютно новую среду. «Культурный шок» обычно связывают с чувством «потерянности», волнением и сложностью во взаимодействии с внешней средой [3, с. 33]. Примером избегания «культурного шока» для туристов является создание инфраструктуры для прибывающих в Санкт-Петербург китайских туристов [23, с. 146]. Китайским туристам стараются создать условия, которые максимально бы напоминали «домашние» и исключали прямые столкновения с российской культурной, гастрономической и поведенческой действительностью [4].
С другой стороны, так как «туристские зоны» могут вызывать дисбаланс в городском развитии (чрезмерная концентрация туристов, негативное влияние на памятники архитекторы, вытеснение резидентов из традиционных культурно-рекреационных зон, рост мошенничества, воровства в местах скопления туристов и т.д.) важно проводить анализ особенностей функционирования таких локаций в дестинации с целью нивелирования негативных последствий [11, с. 213]. С этой проблемой, в том числе, столкнулся и Санкт-Петербург, формируя максимально комфортную среду для китайских туристов. Как указывают эксперты, неконтролируемый поток туристов, в том числе и из КНР, может
создать дополнительные экономические риски для Санкт-Петербурга, связанные как с недополучением налогов в городской бюджет, так и с ростом цен на услуги в индустрии гостеприимства. Как указывают сегодня многие авторы, необходимо нивелировать конфликты между резидентами и туристами, поскольку это имеет большое значение для гармоничного развития туристской дестинации в целом [5].
Есть и достаточно удачные примеры внедрения «туристской зоны» и «искусственной аутентичности». Так, индейцы Потаксо в регионе Бана, Бразилия, которые на самом деле состоят из пяти разных этнических групп, стимулируемые туристическими агентами, стали «изображать» единую «примитивную» этническую группу [8, с. 1018]. Несмотря на потерю единичной уникальности каждой этнической группы, случилось «культурное возрождение Потаксо», и индейцы получили дополнительный социальный статус в регионе [8, с. 1019].
Изобретенные культурные традиции также послужили толчком для развития деревни Алтер де Чало в Бразильской Амазонии, где на основе комбинации местных легенд была создана одна общая, которая послужила основой для фестиваля «Saire». Данный фестиваль привлекает более 6 тыс. чел. каждый год (при численности населения деревни около 4 тыс. чел.) и вносит значительный вклад в экономику региона. Необходимо отметить, что, несмотря на положительный компонент, данный фестиваль также провоцирует разделение местных жителей и туристов, так как в центре деревни появляются все больше объектов туристкой инфраструктуры, которые «смещают» местных жителей за границы центра [24, с. 76-77]. На настоящий момент создание «туристской зоны» в Амазонии имеет скорее положительный результат, но, если верить другим примерам, в долгосрочной перспективе она может усиливать диспропорцию региона и привести к дальнейшим негативным последствиям [24, с. 79].
Этот пример показывает, что развитие туристской зоны, также как и развитие в целом дестинации, проходит несколько этапов. Первый - это эйфория от притока туристов; второй - апатия, когда приезд новых туристов воспринимается как само собой разумеющееся; третий - этап раздражения, когда приходит осознание того, что туризм приносит не только выгоды, но и негативные последствия; четвёртый - этап антагонизма, на котором формируется враждебное отношение резидентов к туристам, сопровождающееся попытками не только сократить ущерб от наплыва туристов, но и сократить сами туристские потоки; пятый - этап смирения, когда резиденты вынуждены приспосабливаться к изменениям, вызванным развитием туризма [14; 2, с. 61].
Рассмотрим туристские зоны с позиции негативного влияния на развитие территории. Так, с точки зрения психологического компонента, данные зоны подразумевают нежелание туриста выходить за рамки своего представления о местности и культуре незнакомой страны. Это относится не только к «массовому», но и к «нишевому» туризму: Кариер и Маклеод, рассматривая экологический туризм на Ямайке и в Доминиканской республике, пришли к выводу, что, несмотря на активное изучение природы данных территорий, путешественник остается совершенно изолированным от социума и культуры стран [12, с. 329].
Туристские зоны также зачастую рассматриваются как что-то разделяющее, не дающее туристу получить необходимый культурный опыт или увидеть реальный город. Например, в своих исследованиях Балтимора ученые пришли к выводу, что развитие туристской зоны исключительно в центре города не позволяет другим районам развиваться [16, с. 217]; исследования в Атланте показали, что наличие «зоны» в центральном районе, несмотря на активную Интернет-рекламу дестинации как туристского центра, не решает проблемы бедности и преступности в городе, а лишь все сильнее разделяет туристов и местных жителей [15]. К похожим выводам пришли и исследователи круизного туризма в портовых городах: туристы, покидая «физическую» туристскую зону, которой является лайнер, попадают либо в порт [19, с. 197], либо в портовый город [17, с. 45], которые ввиду трансформации под запросы туристов становятся «психологическими» «туристскими зонами», где все самые важные локации для посещения находятся в шаговой доступности от порта, либо зависит от оператора, формирующего туристский продукт для круизных туристов [19, с. 198].
Исходя из концепции «tourist gaze», которая предполагает, что для туриста наиболее важными являются те места, на которые можно «бросить взгляд», а также сфотографировать и увезти в качестве впечатления [22, с. 25], можно предположить, что в той или иной степени все крупные города имеют свои особенные туристские зоны, где сосредоточены наиболее узнаваемые и притягательные объекты
показа (сегодня с развитием цифровых технологий их узнаваемость многократно повышается благодаря Instagram, EyeEm, Frontback и другим подобным сервисам и социальным сетям). Множество европейских городов имеют узнаваемые исторические центры, в которых обычно сосредоточены все наиболее широко известные достопримечательности. Недавнее исследование городского туризма в Дании показало, что, хотя туристы и стали всё чаще посещать новые районы города, Бюро по маркетингу дестинаций Копенгагена по-прежнему рекламирует исключительно исторический центр [26, с. 129-130], что может стать ошибкой в долгосрочной перспективе.
Завершая рассмотрение места туристских зон в развитии современной дестинации укажем, что перспективы дальнейшего исследования данного феномена весьма широки: на территории Российской Федерации подобные исследования не проводились, поэтому нельзя точно обозначить границы и определить временные рамки, однако начать изучение вопроса целесообразно с малых исторических городов, таких как Суздаль, Мышкин и Плёс, где основной акцент сделан на туризм. Потенциально в перечисленных малых городах границы «зоны» должны чётко прослеживаться.
Кроме того, возможны исследования и более крупных городов, например, Санкт-Петербурга: они могут быть проведены с помощью современных методов по треккингу данных, что позволит выявить границу между историческим центром и периферией. Исследование и последующее использование потенциала отдельных туристских зон в рамках дестинации как нового элемента ее развития и продвижения позволяет сформировать подход к брендированию туристских территорий, более четко позиционируя последние в восприятии потенциальных туристов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Постановление Правительства Москвы № 978-1 II I от 21.10.2008 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mosopen.ru/document/978_pp_2008-10-21 (дата обращения 23.06.2018).
2. Гончарова Н.А. Местное сообщество как ключевой актор туристской дестинации // Вестник Кемеровского государственного университета. 2015. № 2-7 (62). С. 158-163.
3. Гордин В.Э., Трабская Ю.Г. Гастрономические бренды дестинаций: подходы и применение. Коллективная монография. СПб.: Издательство «Левша. Санкт-Петербург», 2014. 208 с.
4. Кирьянова Л.Г. «Туристская дестинация» как комплексный концепт и ключевой элемент туристской системы // Вестник КемГУ. 2012. № 1.
5. Королева Д.А. Переориентация на азиатский рынок: проблемы российской туриндустрии // Сборник лучших докладов VI Международной межвузовской научно-практической конференция Института магистратуры «Инновационные направления устойчивого развития экономики и общества». Часть 1. СПб.: Изд-во СПбГ-ЭУ, 2017. С. 203-206.
6. Машкович E.A. Оценка понятия «Туристская дестинация» в контексте современной туристики // Известия БГУ. 2007. № 6.
7. Падерин А.В. Механизм управления туристско-рекреационными зонами в аспекте создания туристского продукта // Управление экономическими системами: электронный научный журнал. 2018. № 7 (113). С. 19.
8. Санникова Н.Г. Байкал - южная туристско-рекреационная зона Иркутской области // Труды Братского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2013. Т. 1. С. 90-93.
9. Хорева Л.В., ГолевМ.С. Информационные технологии в системе продвижения услуг туристской дестинации на международный рынок // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2016. № 2 (28). С. 41-46.
10. Эзри Г.К. Симулякр Делеза и симулякр Бодрийяра: сравнительный анализ. Симулякр как «реальность» постмодерна и постмодернистская «реальность» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sibac.info/ar-chive/social/10(24).pdf (дата обращения 09.09.2018).
11. Benur A.M., Bramwell B. Tourism product development and product diversification in destinations // Tourism Management. 2015. Vol. 50. P. 213-224.
12. Carrier J.G., Macleod D.V.L. Bursting the bubble: The socio-cultural context of ecotourism // Journal of the Royal Anthropological Institute. 2005. Vol. 11. № 2. P. 315-334.
13. Cohen E. Toward a sociology of international tourism // Social research. 1972. P. 164-182.
14. Doxey G.V. A causation theory of visitor-resident irritants' methodology and research inferences // Proceedings of the Sixth Annual Conference of the Travel Research Association. San Diego, 1975. P. 195-198.
15. Ivey J. The Commercialized Gaze: How Online Tourism Ads Privilege the Tourist Space, 2016.
16. Friedman M.T., Bustad J.J., Andrews D.L. Feeding the downtown monster:(Re) developing Baltimore's "tourist bubble" // City, Culture and Society. 2012. Vol. 3. № 3. P. 209-218.
17. Jaakson R. Beyond the tourist bubble?: cruise ship passengers in port //Annals of tourism research. 2004. Vol. 31. № 1. P. 44-60.
18. JuddD.R., Fainstein S.S. (ed.). The tourist city. Yale University Press, 1999.
19. Kerswill M., Mair H. Big ships, small towns: Understanding cruise port development in Falmouth, Jamaica // Tourism in Marine Environments. 2015. Vol. 10. № 3-4. P. 189-199.
20. Laenui P. A discussion on Sovereignty & the Hawaiian Economy // Institute for the Advancement of Hawaiian Affairs. 1994. P. 86-649.
21. MacCannell D. Staged authenticity: Arrangements of social space in tourist settings // American journal of Sociology. 1973. Vol. 79. № 3. P. 589-603.
22. MacCannell D. Tourist agency // Tourist studies. 2001. Vol. 1. № 1. P. 23-37.
23. Pearce P.L., Wu M.Y., Osmond A. Puzzles in understanding Chinese tourist behavior: Towards a triple-C gaze // Tourism Recreation Research. 2013. Vol. 38. № 2. P. 145-157.
24. Ros-Tonen M.A.F., Werneck A.F. Small-scale Tourism Development in Brazilian Amazonia: The Creation of a 'Tourist Bubble' // European Review of Latin American and Caribbean Studies. 2009. Vol. 86. P. 59-79.
25. Salamone F.A. Authenticity in tourism: the San Angel inns // Annals of Tourism Research. 1997. Vol. 24. № 2. P. 305-321.
26. Stors N., Kagermeier A. Crossing the Border of the Tourist Bubble: Touristification in Copenhagen // Thimm T. (Ed.). Tourismus und Grenzen. Mannheim, MetaGis. 2013. P. 115-131.
27. Smith V.L. (ed.). Hosts and guests: The anthropology of tourism. University of Pennsylvania Press, 2012.
28. Torres R. Cancun's tourism development from a Fordist spectrum of analysis // Tourist studies. 2002. Vol. 2. № 1. P. 87-116.
