CC BY
151
УДК 82.091 КОНЫШЕВ Е.М.
кандидат филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы XI-XIX веков, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: julia-julia75@mail.ru
UDC 82.091 KONYSHEV E.M.
Candidate ofPhilology, associate Professor of the Department of history of Russian literature XI-XIX centuries, Orel State
University E-mail: julia-julia75@mail.ru
ТУРГЕНЕВ И БАЗАРОВ TURGENEV AND BAZAROV
Роман «Отцы и дети» создавался под влиянием мощной литературной традиции. Тургеневский нигилист -это трансформация того типа «гордого человека», который был ранее воплощен в образах Онегина и Печорина.
Ключевые слова: Базаров, Онегин, Печорин.
The novel "Fathers and children" was created under the influence of a powerful literary tradition. Turgenev's nihilist is a transformation of the type of "proud man", which was previously embodied in the images of Onegin and Pechorin.
Keywords: Bazarov, Onegin, Pechorin.
Образ Базарова по праву считается одним из вершинных достижений Тургенева. Но что побудило великого романиста к его созданию? Ведь известно, что писатель на протяжении всей своей жизни придерживался весьма умеренных либеральных убеждений. Вполне естественно было бы ожидать, что Николай Петрович Кирсанов, его сын Аркадий и тому подобные персонажи будут играть главную роль в тургеневских романах. Но писателя влечет к исключительным героям: к Рудину, Инсарову, Базарову. Вполне возможно, что причину этого следует искать не в его политических воззрениях, а в том процессе эмансипации личности, который шел в русском обществе и которым западник Тургенев был глубоко захвачен. Много раз цитировались исследователями строки из письма к Полине Виардо: «Я предпочитаю Прометея, предпочитаю Сатану, тип возмущения и индивидуальности. Какой бы я ни был атом, я сам себе владыка; и хочу истины, а не спасения; я чаю его от своего ума, а не от благодати» [8, с. 449].
Это высказывание свидетельствует о том, что образ «гордого человека» еще в молодости владел воображением писателя. Спустя годы он воплотит его в Евгении Базарове.
Поводом (именно поводом, а не причиной) к созданию романа «Отцы и дети» стало появление в России радикально настроенных разночинцев, их возрастающее влияние в обществе. Обратившись к подобной теме, Тургенев уже совершил значительное литературное открытие. И все же есть большие основания предполагать, что самому Тургеневу такие люди были не только чужды, но и мало интересны. А Базаров ему близок. Писателя влечет к нему, точно так же, как в романе «ручному» Аркадию Кирсанову хочется стать похожим на своего друга и учителя. Но дело, разумеется, не в тех или иных комплексах писателя.
При работе над романом «Отцы и дети» Тургенев использует не только свои личные впечатления, основанные на знакомстве с Чернышевским, Добролюбовым и другими лидерами радикальной молодежи. В равной степени писатель ориентируется на таких литературных героев, как Онегин и Печорин. Трансформируя и переосмысляя эти художественные образы, Тургенев создает новый тип гордой, независимой личности, способной противопоставить себя всему миру.
Можно провести мысленный эксперимент и представить себе, что в гости к Кирсановым приезжает нигилист, но только аристократического происхождения. (Такое сочетание вполне возможно, вспомним хотя бы Николая Ставрогина, да и в Печорине есть несомненная наклонность к нигилизму, хотя он и не употребляет этого слова). В этом случае очень многое в романе можно было бы оставить без изменения, тем более, что ряд основных событий происходит именно в аристократической среде.
Вполне можно было бы сохранить эпатирующую манеру поведения центрального героя. Как мы помним, она есть даже у Евгения Онегина, который умышленно раздражает своих провинциальных соседей и слывет у них «неучем» и «сумасбродом». Как впоследствии Базаров, герой Пушкина демонстрирует пренебрежительное отношение к предстоящему поединку. Он является с опозданием и подчеркнуто оскорбительно по отношению к другим участникам дуэли слугу определяет на роль секунданта.
В споре с Павлом Петровичем Базаров не столько защищает права и достоинство третьего сословия, сколько обосновывает принцип всеобщего отрицания. О своих последователях он говорит: « Мне <...> нужны подобные олухи. Не богам же в самом деле горшки обжигать» [9, с. 304]. В другом эпизоде романа он за-
© Конышев Е.М. © Konyshev E.M
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
являет, что «настоящий человек тот, о ком думать нечего, а которого надобно слушаться или ненавидеть» [9, с. 324]. Подобные заявления нетипичны для демократа шестидесятых годов, но Печорин или Ставрогин вполне могли бы утверждать нечто подобное.
Важнейшие события романа, такие как знакомство Базарова с «герцогиней, владетельной особой» [9, с. 272] Одинцовой, участие его в «рыцарском турнире» с Павлом Петровичем, вообще маловероятны для«будущего уездного лекаря» [9, с. 297], но вполне обычны для таких дуэлянтов и покорителей женщин, как Онегин, Печорин, Ставрогин.
Хотелось бы отметить, что во время поединка с Павлом Петровичем Базаров становится особенно похож на Онегина или Печорина.
Безусловно, что он от природы смелый и хладнокровный человек. Но, учитывая его происхождение, воспитание, можно уверенно утверждать, что никто не учил его той определенной манере поведения на поединке, которая свойственна подлинному аристократу. Ведь дуэль представляет собой не только способ защиты своей чести. Это демонстрация того, что настоящий дворянин в любой момент способен рисковать своей жизнью. Он готов получить вызов совершенно неожиданно, готов небрежно стать под дуло пистолета, без возражений готов драться на самых суровых условиях, а затем великодушно проявить заботу о побежденном противнике. Базаров ведет себя именно так [См. также: 3, с. 21-25]. «Вы поступили благородно» [9, с. 354], -признает его противник. И эта оценка ко всему прочему носит сословный характер. Базаров вел себя именно так, как положено дворянину.
Но Базаров не только аристократичен. Плебей и демократ изображен так, что в нем временами весьма отчетливо проступают черты романтического героя.
Подобный герой всегда таинственен и загадочен. В известной мере таким предстает перед читателем Евгений Базаров. Если в других своих романах писатель всегда уделял большое внимание предыстории Рудина или Лаврецкого, а также факторам, которые воздействовали на формирование их взглядов и убеждений, то в «Отцах и детях» все это отсутствует. Как справедливо указывает Ю.В. Манн, «в размышлениях о Базарове встают два вопроса. Что он делал в прошлом, помимо того, что учился в медико-хирургической академии? И что он намерен делать завтра, помимо того, что будет сдавать на доктора и служить на поприще медицины? Вокруг этой темы кружат реплики и Павла Петровича, и Одинцовой, и отца Базарова. Кажется, вот-вот Базаров раскроется и интригующая тайна будет снята. Но Базаров упорно молчит или отделывается общими словами, а его друг Аркадий дать за него полного ответа не может?» [5, с. 248].
Романтический герой, как правило, одинок. И это опять же в высшей степени присуще Базарову. Он глубоко чужд той аристократической среде, в которой случайно оказался. Но от народа он также отделен стеной непонимания. Более того, даже те, кто составляет его
ближайшее окружение, его родные, друзья, последователи, не имеют с ним никакой внутренней близости. «С одиночеством героя и таинственностью его явления тесно связаны его замкнутость и скрытность. Герой прячет в себе душевное переживание, старается сделать его недоступным для наблюдателя; сильные аффекты не отражаются на лице его, с виду всегда спокойном и холодном; из гордости он скрывает свои страдания и волнения» [1, с. 147]. В.М. Жирмунский писал так о персонаже романтических поэм, но эти слова вполне можно отнести и тургеневскому Базарову.
Романтический герой всегда выделяется особой манерой поведения. В.М. Жирмунский отмечает свойственные ему «сознание превосходства над другими людьми, спокойную властность, надменность в общении и холодное презрение к окружающим, повелительный жест и тон» [1, с. 147]. Все эти черты в полной мере присущи Базарову. В тексте постоянно встречаются такие штрихи его портрета, как «с надменной гордо-стию», «надменно выпрямился», «с невыразимым спокойствием», «с особенной дерзостью», «гордость почти сатанинская», «холодная усмешка» и т. д. Это не означает, разумеется, что Базаров нарисован одной какой-то краской. Есть совершенно другие особенности его характера, его поведения. Но, дополняя и углубляя образ, они не разрушают того романтического ореола, который иногда окружает Базарова [См. также: 4, с. 43-48].
Следует отметить, что в романтических произведениях, как правило, на первом плане один главный персонаж, безраздельно подавляющий собой всех остальных. Русские писатели девятнадцатого века старались избежать этого. Ю.В. Манн пишет: «От "Евгения Онегина" по длинной цепи произведений<...>"Обыкновенная история", "Кто виноват?"<...>происходит последовательное стремление лишить главного героя монопольного места, окружить его оппонентами, представляющими другие грани действительности, выдвинуть хор равноправных<.. ,>голосов. В "Отцах и детях" повествование вновь тяготеет к прежней структурной формуле: один против всех» [5, с. 247]. Такое перераспределение персонажей оказывается неизбежным. Слишком масштабна, слишком значительна фигура Базарова. И это опять пусть отдаленное, но несомненное проявление романтической традиции.
С романтическим бунтарем и отщепенцем Базарова роднит также его индивидуализм. Советские исследователи не очень охотно признавали, насколько он присущ тургеневскому герою. Некоторые характерные высказывания Базарова объяснялись временными обстоятельствами, депрессией. Например: «А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет. да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше?» [9, с. 325]. Мы уже отмечали в одной из предшествующих своих работ, что, между тем, подобное заявление вполне соответствует основам базаровского мировоззрения. Нельзя невспомнить, что Базаров весь-
ма не понравился значительной части революционно-демократической молодежи. И для этого были причины. Личности базаровского типа, если они не маскируют своих взглядов, мало уместны в той среде, где человека призывают к дисциплине, самопожертвованию, служению народу. Думается, что именно индивидуализм Базарова был одной из причин неприятия его теми, кто мечтал о хрустальных дворцах, кто идеализировал общину и верил в социалистические инстинкты русского крестьянина [См.: 2, с. 192-199].
Первым, кто в русской литературе обратился к проблеме индивидуализма, был Пушкин. И, размышляя о ней, он предугадывает нигилизм не только Базарова, но и Раскольникова:
«Все предрассудки истребя, Мы почитаем всех нулями, А единицами - себя. Мы все глядим в Наполеоны; Двуногих тварей миллионы Для нас орудие одно; Нам чувство дико и смешно» [6, с. 42]. Нельзя вместе с тем забывать, что индивидуализм представляет собой амбивалентное явление. Если Достоевский выделял в нем, прежде всего, негативные тенденции, то Пушкин, Лермонтов, Тургенев все же главный акцент делали на стремлении человека освободиться от патриархально-феодальных устоев и традиций. Понятно, что больше всего таких возможностей было у людей, принадлежащих к элите общества. Отсюда аристократизм романтического персонажа, сохраняющийся даже в романе «Отцы и дети». По воле автора разночинец Базаров романтичен и аристократичен. Это позволяет Тургеневу глубже раскрыть потенциальные возможности его характера, что вряд ли было бы возможно, если бы писатель попытался сделать нечто подобное, с тем уездным лекарем, который был описан им в «Записках охотника». Что касается романа «Отцы
и дети», то Базаров уже никак не соответствует тем узко сословным и профессиональным рамкам, которые были предназначены ему от рождения. Г.М. Ребель верно подчеркивает, что «Базаров движется, меняется, «растет» на протяжении всего романа и одновременно движется, меняется, обогащается, ни на одном этапе не становится окончательным, наше представление о нем» [7, с. 322].
Как правило, русские писатели, обращаясь к изображению «гордого человека», показывают не только освобождение личности от устаревших сословных норм и представлений, но и обозначают путь к почве, к народу. Такое направление духовного поиска указано Пушкиным в «Евгении Онегине», оно вполне возможно для Печорина, очень подробно исследовано Л.Н. Толстым и Ф.М. Достоевским. Тургенев перекликается с ними, изображая «русских скитальцев» Рудина и Лаврецкого.
В романе «Отцы и дети», подобный вариант духовного развития героя, казалось бы, отсутствует. Базаров не отказывается от своих нигилистических воззрений, не испытывает религиозного просветления, подобного тому, которое постигает Раскольникова на каторге. Но близость к народу у него несомненна. Писатель подчеркивает это неоднократно, особенно в сцене смерти своего героя.
Тургенев был убежден, что путь европейской цивилизации естественен и закономерен для России. Он понимал при этом, что, вырываясь из косной ограниченности патриархального быта, образованный человек может оторваться от своих корней и стать русским скитальцем, таким, как Дмитрий Рудин. Но возможен синтез национального и европейского, в результате чего появляется личность совершенно нового типа. Она глубже понимает себя, свои пределы и возможности, по-новому осознает смысл своего существования [См.: 3, с. 21-25]. Тургенев сумеет воплотить тип такой личности в образе Базарова.
Библиографический список
1. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Л., 1978.
2. Конышев Е.М. Байроническая личность в изображении Тургенева и Достоевского // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2013. № 2 (52). С. 192-199.
3. КонышевЕ.М. Базаров и Литвинов // Спасский вестник. 2011. № 19. С.21-25.
4. Конышев Е.М. О возможности многозначного истолкования взглядов Базарова // Спасский вестник. 2005. № 12. С. 43-48.
5. МаннЮ.В. Базаров и другие // Новый мир. 1968. № 10.
6. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10т. Т. 5. М.;Л. 1949.
7. Ребель Г.М. «Гений меры»: Тургенев в русской культуре // Вопросы литературы. 2009. № 6.
8. ТургеневИ.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т.: Письма: В 13 т. Т. 1 Письма 1831-1850. М., Л., 1961.
9. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т.: Сочинения: В 15 т. Т.8. М., Л., 1964.
References
1. Zhirmunsky V.M. Byron and Pushkin. Leningrad, 1978.
2. KonyshevE.M. Byronic personality in the image of Turgenev and Dostoevsky // scientific notes of Orel state University. Series: Humanities and social Sciences. 2013. No. 2 (52). Pp. 192-199.
3. KonyshevE.M. Bazarov and E. M. Litvinov // Herald of Spasskoje. 2011. No. 19. Pp. 21-25.
4. KonyshevE.M. On the possibility of polysemantic interpretation of the views of Bazarova // Herald of Spasskoje. 2005. No. 12. S. 43-48.
5. Mann Yu.V. Bazarov and others // New world. 1968. No. 10.
6. PushkinA.S. Complete works: In 10 vol. Vol.5. Moscow, Leningrad,1949.
7. Rebel G.M. "Genius of measure": Turgenev in Russian culture // Questions of literature. 2009. No. 6.
8. TurgenevI.S. Complete works and letters: In 28 vol.: Letters: In 13 vol. Vol. 1. Letters, 1831-1850. Moscow, Leningrad, 1961.
9. Turgenev I.S. Complete works and letters: 28 vol.: Works: 15 vol. Vol.8. Moscow, Leningrad,, 1964.
