CC BY
171
УДК 82.33
Э. Н. Ширванова
ЦВЕТОСВЕТОВЫЕ ОБРАЗЫ В ПРОЗЕ ЛЕОНИДА АНДРЕЕВА (НА ПРИМЕРЕ РАССКАЗА «В ТЕМНУЮ ДАЛЬ»)
Аннотация. Образы света, тьмы и цвета, принципы их изображения в художественном произведении, их значения и функции в поэтике прозы - аспект, недостаточно исследованный в литературоведении. В статье рассмотрено, как через символику света и тьмы, а также через связанную с ней цветовую палитру раскрывается внутреннее содержание рассказа Леонида Андреева «В темную даль» (1900).
Ключевые слова: понятие, свет, цвет, тьма, символ, Леонид Андреев, колористика.
Abstract. Images of light, darkness and color, the principles of their depiction in the art work, their meaning and functions in poetics of prose appear to be not explored in the literature study. The article examines the way how to reveal the meaning of the story by Leonid Andreyev «Dark Light» (1900) through the symbolism of light and darkness, as well as the associated color palette.
Key words: incept, darkness, light, color, symbol, Leonid Andreev, color palette.
Я участь свою уподоблю письму И боль благодарно приму...
Осеннюю полночь, молчанье и тьму Кому адресую? Кому?
Л. Андреев
Образы света, тьмы и цвета, принципы их изображения в художественном произведении, их значения и функции в поэтике прозы - аспект, недостаточно исследованный в литературоведении. Однако для углубления понимания художественного мира писателя и для изучения некоторых теоретических аспектов функционирования явлений света, тьмы, цвета в художественном тексте эта проблема представляется очень интересной.
Как сложные многоаспектные явления «свет» и «тьма» представляют интерес для многих наук. И при постановке названной проблемы следует учитывать, что она выходит за рамки строго литературоведческого исследования и ее сложно изучать вне связи с другими видами искусства. В последнее десятилетие «свет» и «тьма» как антонимические концепты, разнородные в структурно-семантическом отношении, комплексно изучаются в лингвистике [1]. Языкознание исследует богатство языковых средств, обозначающих явления света, тьмы, цвета, лексико-семантическое поле которых в языке представляется наиболее насыщенным в содержательном отношении и многоаспектным. Для искусствоведов, художников - это средства создания образов, носители глубокого символического смысла.
Неоднозначно истолкование понятий света и тьмы и в философии: свет - это первопричина бытия, символ чистоты, святости, блага, просвещения, нравственности, а тьма - напротив, хаоса, зла, безнравственности, невежества, незнания, отсталости (А. А. Потебня, В. С. Соловьев, А. Ф. Лосев, М. К. Мамардашвили и др.).
В литературе явления света, тьмы и цвета - символичны и создают «второй», иносказательный план произведения, способствующий тонкому и глубокому освещению созданных в нем образов. Но различие природы этих явлений обуславливает и различие особенностей символики света и тьмы и цвета. Свет - явление более абстрактное, несущее на себе большую смысловую нагрузку, чем цвет. Но если основной характеристикой света и тьмы в художественном произведении выступает символичность, то характеристикой цвета как основного средства изобразительного искусства - семантика и изобразительность, восполняющие утрату цветом наглядности в художественном тексте. Выполняя изобразительную функцию в произведении, цвет прежде всего создает предметный образ, обладающий символической глубиной. Другими словами, цвет как художественно-изобразительное средство придает образу определенность и однозначность, но образ может содержать в себе цветовые ассоциации. Поэтому цвет обладает символичностью и дополняет, обогащает световую символику в произведении [1-4].
Попытаемся рассмотреть, как через символику света и тьмы, а также через связанную с ней цветовую палитру раскрывается внутреннее содержание рассказа Леонида Андреева «В темную даль» (1900). Выбор не случаен прежде всего потому, что данный аспект в творчестве писателя мало изучен, а данный рассказ в исследовательской литературе лишь затрагивается вскользь, как «менее сильный, чем «Молчание» (Л. Троцкий) и не самый интересный в содержательном плане в ряду других рассказов раннего периода творчества Леонида Андреева, отразивших подъем общественного движения 1990-х гг. и написанных на волне высокой эмоциональной настроенности и бунтарской направленности.
Начнем с заглавия. Замечено, что вынесение основного символического образа в заглавие является отличительной чертой поэтики прозы Леонида Андреева: с самого начала и на протяжении всего произведения звучат слова «темно», «в полутьме», «сумрак», «мрачен», «далек», «далекий», «даль» и др., оказывающиеся ключевыми в произведении. «Темная даль» - не предметный образ, а нечто отвлеченное, и оно конкретизируется в разных контекстах. После семилетнего отсутствия «в серый ноябрьский полдень» [5, с. 88], когда было холодно и темно, в будничную, сытую, обеспеченную, налаженную жизнь богатой семьи врывается «блудный сын», напугав всех «резким и властным звонком». Он приходит из темной пугающей неизвестности, на вопросы о своем прошлом не отвечает, заявляет, что ненавидит всю их жизнь «от самого дна до самого верху» [5, с. 97], и уходит, скрываясь навсегда «в той темной зовущей дали, откуда неожиданно пришел». Образ темной дали приобретает символическое значение, воплощающее в себе не только неизвестное, пугающее, навевающее страх, но и манящее светом знания о лучшей жизни, светлой. Символический образ темной дали выполняет в рассказе и сюжетообразующую и жанрово-композиционную функцию, задавая определенный ритм произведению, удерживая героя в рамках, в тисках страшно неизвестной его родным истины, и фиксируя вершинный момент его внутреннего развития, отражающий полную решимость героя и его убежденность в правоте. Когда он решается уйти из семьи навсегда и его пытается остановить слуга, во взгляде Николая «блеснуло... страшное, холодносвирепое и отчаянное». Символ темной дали антонимичен и синтезирует в
себе тьму и свет, знание, наделяющее Николая ясностью, верой и решимостью, и незнание, пугающее его родных загадочностью, неверием и страхом.
В традициях русской реалистической прозы конца Х1Х в. символы света и тьмы использовались для изображения процесса духовного воскресения человека, его пути от тьмы к свету, от смерти к жизни. Движение к свету связано, по Толстому, с прозрением человека, переосмыслением им собственного существования как неистинного. Преодолевая все ложное в своей жизни, человек творит благо и побеждает тьму. Традиции Толстого в изображении духовного воскресения человека продолжили Горький и Куприн. Андреев же не изображает процесса пробуждения сознания, когда к герою приходит неожиданное, яркое ощущение своей индивидуальности, исключительности, как к Ромашову в повести Куприна «Поединок», а, напротив, тяготеет к большей степени обобщенности в изображении человека. Отсюда - либо отсутствие, либо невыразительность имен персонажей (Николай, Петька, Александр Антонович, Андрей Егорыч, Анна Ивановна, Сергей Петрович, Иван Иванович), что сближает Андреева с Толстым позднего периода творчества. Это сближение проявляется и в создании специфической ситуации, которая нарушает инерцию привычного существования героя, сталкивая его с самим собой, или тревожит его семью, окружение, распространяя вокруг себя тяжелую гнетущую атмосферу эмоционального напряжения, исходящего от главного героя и связанного с его отчуждением, глубоким одиночеством как следствием непреодолимого взаимонепонимания [6-8]. С этой точки зрения любопытен образ Николая в рассказе «Темная даль», стилистике которого свойственны экспрессивность, нервность, напряженность, захватившие и подчинившие себе и героев рассказа, и автора, и повествователя. Но, в отличие от Толстого, Куприна, Горького, которые не лишали человека надежды на свет и вели своих любимых героев по пути победы над тьмой, Андреев в своих постоянных колебаниях между антиномиями жизни и смерти, света и тьмы, реального и ирреального, не дает психологических обоснований поведения героя, утверждая мысль о недоступности тайны человеческой натуры. У Андреева мы не видим движения от тьмы к свету, мы наблюдаем синтез тьмы и света, в котором нет торжества одного над другим, более того, есть неверие в освобождение человека из тисков несовершенства его природы (жадности, ненасытности, бессознательного и непреодолимого стремления к насилию, разврату). Андреевское отрицание, холодное, пессимистичное, драматичное, по сути, тяготило писателя. Но оно как непреодолимый рок нависает над ним и его героями. Замороженность, холодность, загадочная опасность отрицания Николаем всего, что составляет интересы, радости и горести его семьи, создает атмосферу страха, тревоги и напряжения перед темной стихией неизвестности, из которой он возникает на время и возвращается в нее обратно, так и оставшись не понятым и не понявшим. Все, что связано с Николаем и «темной далью» его прошлого и будущего, окрашено в черный цвет: «пронзительным взглядом черных глаз», дикостью, свободой, грацией хищника... он напоминает молодого орла. Это цвет отрицания, непримире-ния, неприятия, воплощающий в себе непознаваемость, закрытость от остальных. С черным цветом связан в рассказе мотив экзистенциального одиночества героя, его отчужденности, враждебности ко всему светлому, белому, что наполняет этот благополучный дом (пышное великолепие комнат, белый блестящий кафель камина, белые двери, яркое веселье огней в рожде-
ственские дни). Причем и «темное, черное», сопровождающее образ Николая несет на себе отпечаток мертвенности: «Лицо стало неподвижно, но спокойно, кротко и незлобиво, как у мертвого» [5, с. 98], и светлое, что есть в доме, и бледность лица отца, напоминающая смерть [5, с. 92], и «худенькая, бледная, почти прозрачная, но странно красивая и трогательная, как начавший увядать цветок» [5, с. 91] Ниночка связываются с умиранием. Синтез тьмы и света, колористика черного и белого в рассказе проясняют тему смерти, которая в художественной структуре произведений Андреева занимает центральное место. Но фокус рассказа, художественная задача писателя в нем - не само исследование темы смерти, а достижение особого психологического эффекта, когда герои ощущают присутствие смерти как силы, нейтрализующей все и всех: и правых, и неправых, способной потрясти их душу ужасом невозможности примирения с ней. Этот бессознательный страх на короткое мгновение прорывает состояние экзистенциального, метафизического одиночества героев, которое реализуется в рассказе через враждебность, безразличие Николая к интересам и увлечениям родных: «Николай никому не мешал; сам говорил мало и других слушал не то чтобы неохотно, а с каким-то высокомерным равнодушием, как будто вперед знал, что ему могут рассказать. На середине рассказа он иногда уходил, и все время лицо его имело такое выражение, точно он прислушивается к чему-то далекому, важному и одному ему слышному. Он ни над кем не смеялся и никого не упрекал, но, когда он уходил из библиотеки. он разносил холод по всему своему пути.» [5, с. 93]. Напоминание о смерти, сопровождающее и описание Александра Антоновича, и Ниночки, и бабушки, рождает вспышку, прорыв необычайного чувства, которое ненадолго, но освещает их души «безумием любви», на короткий миг сменившим «безумие ненависти». Кульминацией рассказа является момент свидания Николая с бабушкой, когда герой слышит в ее голосе, умоляющем его остаться, «отзвуки иной жизни». И он обнимает отца, Ниночку. «И все трое, сбившиеся в один живой плачущий комок, обнажившие свои сердца, потрясенные, они на миг стали одним великим существом, с единым сердцем и единой душой» [5, с. 99].
Но чем тверже произносит в бессилии своей любви к ним «да, остаюсь» Николай, тем увереннее он чувствует, как «в душе его вырастает грозное и неумолимое, короткое и тупое «нет!» [5, с. 99].
Таким образом, светоцветовая палитра пронизывает все произведение Л. Андреева и раскрывает авторскую идею. Поэтому функциональное значение света и цвета в произведении связано не столько с изобразительностью, сколько, напротив, с ее преодолением, с экспрессивностью отдельных деталей художественного пространства, которые позволяют автору создать определенное художественное настроение и подчеркнуть субъективно сущностную сторону явления.
Леонид Андреев использует цветопись и светотень как выразительные художественные приемы. Избранные писателем смены света и тени, цветовые гаммы выполняют определенную функцию в произведении, придавая образам персонажей рассказа завершенность, их характерам - яркость, деталям -ассоциативность, действию - психологизм. Дальнейшее детальное изучение цветописи и светотени в прозе Леонида Андреева представляется актуальным и выступает предметом научного исследования.
Список литературы
1. Григорьева, Т. В. Семантическая интерпретация концептов «Свет» и «Тьма» в русском языке : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.01 / Григорьева Т. В. - Уфа, 2004. - 253 с.
2. Кофанов, Н. И. Цвет в произведениях Леонида Андреева и в живописи экспрессионистов / Н. И. Кофанов // Стиль писателя и культура эпохи : межвуз. сб. науч. ст. / Пермский ун-т. - Сыктывкар, 1984. - 148 с.
3. Грачева, И. В. Каждый цвет - уже намек / И. В. Грачева // Литература в школе. - 1997. - № 3. - С. 49-55.
4. Шемякин, Ф. Н. К вопросу о соотношении слова и наглядного образа (цвет и его название) / Ф. Н. Шемякин // Известия Академии педагогических наук. -1960. - Вып. 113, № 3. - С. 5-47.
5. Андреев, Л. Н. В темную даль / Л. Н. Андреев // Рассказы и повести. - М. : Недра, 1980. - С. 87-100.
6. Иезуитова, Л. А. Творчество Леонида Андреева (1892-1906) / Л. А. Иезуито-ва. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1976.
7. Вологина, О. В. Мистическое начало в творчестве Леонида Андреева / О. В. Вологина. - иКЬ: http://www.buninlib.orel.ru/Seksija%20RFO/Vologina.htm.
8. Арсентьева, Н. Н. Проблемы нравственного самосознания личности в творчестве Леонида Андреева / Н. Н. Арсентьева // Леонид Андреев: Материалы и исследования. - М. : Наследие, 2000. - С. 170.
Ширванова Эльмира Нурмагомедовна кандидат филологических наук, доцент, кафедра русской литературы, Дагестанский государственный университет (г. Махачкала)
Shirvanova Elmira Nurmagomedovna Candidate of philological sciences, associate professor, sub-department of russian literature, Dagestan State University (Makhachkala)
E-mail: shirvanova-elmira@yandex.ru
УДК 82.33 Ширванова, Э. Н.
Цветосветовые образы в прозе Леонида Андреева (на примере рассказа «В темную даль») / Э. Н. Ширванова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2012. - № 4 (24). -С.98-102.
