CC BY
262Российская юстиция в XXI веке:
реалии, проблемы, перспективы
УДК 340.1
Жемеров Владислав Владимирович Российский государственный университет правосудия
Северо-Западный филиал Россия, Санкт-Петербург vlvlzhemerov@gmail. com
Zhemerov Vladislav Vladimirovich Russian State University of Justice North-West branch
Russia, Saint-Petersburg
ЦИФРОВЫЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ Аннотация: в общей теории информационного права еще существуют плохо разработанные или вовсе неразработанные проблемы. Одна из них - проблема так называемых информационных (цифровых) прав. Данная статья дает дефиницию цифровых прав, указывает их место в поколениях прав человека, обозначает основные цифровые права, их особенности и отличия от цифровых форм реализации иных видов прав, а также основные проблемы их реализации в России и предлагает изменения в законодательстве.
Ключевые слова: правовая политика, правовое регулирование, цифровые права, проблемы реализации, законодательные предложения.
DIGITAL HUMAN RIGHTS: THEORETICAL AND PRACTICAL
PROBLEMS
Annotation: in the General theory of information law there are still poorly developed or undeveloped problems. One of them is the problem of so-called information (digital) rights. This article gives a definition of digital rights, points out their place in the generations of human rights refers to basic digital rights, their peculiarities and
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
differences from digital forms of exercising other types of rights, and the main
problems of their realization in Russia and proposes changes in legislation.
Key words: legal policy, legal regulation, digital rights, problems of implementation,
legislative proposals.
В современных общественных отношениях важное место занимает такая составляющая нашей действительности, как информация. Она влияет на все сферы жизни общества и порождает изменения в морально-нравственной и культурно-ценностной ориентации самого социума. Современные ученные называют современное общество информационным, т. к. информация стала общедоступной, и является инструментом влияния на отношения между людьми [3, c. 34]. Информация получила широкое распространение благодаря цифровым технологиям, которые существенно упростили ее поиск, сбор и анализ. Мы постоянно общаемся и взаимодействуем в информационном поле, причем не только друг с другом, но и с государственными органами, общественными структурами и т. п. Так, например, Правительство Российской Федерации заявило курс на цифровизацию экономики и других сфер жизни общества, что позволит вывести существующие правовые связи на другой уровень юридической коммуникации.
Информационное право, как наука и самостоятельная отрасль (или подотрасль) права уже стало реальностью. Вместе с тем, в общей теории информационного права еще существуют плохо разработанные или вовсе неразработанные проблемы. Одна из них - проблема так называемых информационных (цифровых) прав [4].
Действительно, у всех на слуху личные, социально-экономические, политические права граждан, но о цифровых правах практически нигде не упоминается. Отсутствие диссертационных работ на данную тему и постоянное упоминание среди заслуженных правоведов о цифровых правах в российском праве позволяет сделать вывод об актуальности данного исследования. Для
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
того, чтобы понять сущность цифровых прав, необходимо ответить на
следующий вопрос: существуют ли они как самостоятельная реальность или же нет? С моей точки зрения на этот вопрос нужно ответить положительно.
Для начала необходимо все-таки определиться, что такое цифровые права, и выявить их отличительные особенности от личных, политических и других прав.
Итак, цифровые права - это особая разновидность субъективных прав, выраженных в возможности субъекта иметь доступ к информации, электронным устройствам и коммуникационным сетям и совершать различные действия с ними.
В связи с бурным развитием цифровых технологий и информационного общества возникли абсолютно новые, ранее не существовавшие, правоотношения, которые нормативно не урегулированы на данный момент. Эти правоотношения возникли в начале XXI века, и, следовательно, относятся к IV поколению прав человека [2, а 48].
Основными свойствами цифровых прав, которые отличают их от других видов субъективных прав, выступают:
1. Объектом данных прав является информация;
2. Информация представлена в специальной цифровой форме;
3. Цифровые права реализуются посредством использования цифровых технологий;
4. Цифровые права принадлежат только участникам цифрового общения. Для понимания особенностей цифровых прав, важно понять их отличие
от цифровой формы реализации иных прав (политических, экономических, социальных и др.). Дело в том, что многие субъективные права могут быть реализованы при помощи цифровых технологий. К примеру, право на обращение гражданина в государственный орган является политическим правом, и оно может быть выражено в цифровой форме путем подачи обращения через официальный сайт государственного органа или портала
Российская юстиция в XXI веке:
реалии, проблемы, перспективы
«Госуслуги» в цифровом виде (электронный бланк).
Однако данное обращение не будет являться выражением цифровых прав, так как существует возможность подачи данного обращения в материальной форме на носителе (например, бумажное заявление). Цифровые права отличаются тем, что они существуют исключительно в цифровом пространстве, реализуются с использованием лишь цифровых технологий и не могут быть выражены материально, так как объект данных прав - информация обладает таким качеством, как неизмеримость, то есть к ней нельзя применить известные физические методы и величины. Она может обладать материальной формой в виде файла на компьютере, который можно измерить, но он является лишь выражением информации в цифровом мире.
Основной объем цифровых прав упоминается в международных и российских нормативно-правовых актах:
1. Право на доступ и использование телекоммуникационной сети - ст. 7 Окинавской хартии Глобального информационного общества (далее - ОХГИО)
2. Право на цифровые технологии и искусственный интеллект (технология блокчейн, интернет вещей, облачные сервисы, дополнительная реальность и т.д.) - ст. 5 ОХГИО;
3. Право на создание, публикацию и защиту цифровых произведений [5];
4. Право на предоставление цифровых услуг (цифровая мобильная связь и т.д.) - ст. 7 ОХГИО;
5. Право на использование цифровых услуг - ст. 7 ОХГИО;
6. Право на обмен информацией, свободное общение, и выражение мнения в коммуникационных сетях - ст. 3 ОХГИО;
7. Право на конфиденциальность, анонимность персональной информации.
Проведя анализ международного и российского законодательства, можно выявить следующие существующие проблемы, связанные с юридическим
[1];
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
закреплением и реализацией цифровых прав в современном Российском
государстве:
1. Отсутствие законодательного определения цифровых прав.
На данный момент большинство специальных нормативно-правовых актов содержат словосочетание «цифровые права», но в них отсутствует нормативное определение данного термина. Российский законодатель попытался урегулировать цифровые правоотношения в Законопроекте № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации», где впервые дал определение цифровых прав, введя специальную стать 141.1 «Цифровые права», и отнеся их к объектам гражданских правоотношений в статье 128 ГК РФ.
Данное законодательное предложение мыслится позитивно, поскольку оно даст возможность сформировать у субъектов юридической практики, лучшее понимание сущности и содержание цифровых прав. Анализируя данный законопроект, можно увидеть отсутствие точного определения цифровых прав. Законодатель в данном случае предлагает нам достаточно абстрактную дефиницию, смысл которой размыт. Нам представляется причиной данного недочета гражданско-правовой профиль предлагаемой нормы, который не позволяет применить данное определение в других отраслях права. Необходимо разработать точную дефиницию, которая бы могла использоваться в межотраслевой правовой коммуникации, и закрепить её в отдельной главе информационного кодекса или другом новом нормативно -правовом акте. Данное решение позволило бы вывести цифровые права на более высокий межотраслевой уровень и определить место в российском законодательстве, а также дало бы понимание юристам о природе и сути цифровых прав;
2. Отсутствие системной законодательной регламентации цифровых прав, механизмов их практической реализации и юридической защиты.
Российский законодатель непоследовательно отражает нормы о
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
цифровых правах, разбрасывая их по разным нормативно-правовым актам.
Цифровые права упоминаются в них в связи с регулированием других вопросов. Наглядным примером данного упоминания является действующий нормативно-правовой акт - Модельный Информационный кодекс для государств-участников СНГ от 3 апреля 2008 г. № 30-6. Самым важным в данном законе является Раздел IV, а именно «Правовой режим информации», который закрепляет установленный законодательством порядок создания, распространения, использования, хранения и уничтожения (утилизации) информации, а также порядок отнесения информации к категории информации с ограниченным доступом (статья 47). Данный кодекс законодательно определяет правовой статус информации, а значит, регулирует и цифровые права, объектом которых является информация.
Известные правоведы под руководством д. ю. н. И. Л. Бачило разработали и представили Концепцию Информационного кодекса РФ в 2014 году. Данная разработка давала полную характеристику действующего законодательства в области информационного права, определяла статус информации и механизм правового регулирования информационных отношений. В завершении Концепции правоведы выделяют и предлагают законодательно определить данные правоотношения, так как уже сложились две предметно-содержательные области применения норм информационного права (нормативное регулирование способов правового информационного решения задач договоров (использование электронного документооборота, формирование информационного ресурса и т. д.) и взаимодействие государств, обеспечивающих обязательства международного сотрудничества (экономические, социальные, политические и т. д.). То есть юристы добавляют к аргументам об актуальности уже сложившиеся отношения в различных сферах жизни общества, которые уже фактически сложились.
Модельный Информационный кодекс 2008 года и проект Информационного кодекса РФ являются перспективными и могут изменить в
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
целом подход к данной правовой отрасли. Однако они не содержат нормы,
закрепляющие или упоминающие цифровые права. Вследствие этого, мы считаем необходимым внести в Модельный Информационный кодекс и проект Информационного кодекса статью, содержащую отсылку к специальному нормативно-правовому акту, или раздел, который бы являлся основным источником цифровых прав для других отраслей российского права;
3. Отсутствие юридических механизмов реализации и защиты фактически существующих цифровых отношений и связанных с ними возможностей субъектов.
Многие сложившиеся по факту в современном российском обществе институты, отношения и процессы находятся, по сути, «вне закона». С юридической точки зрения они не существуют. Например, финансовые операции с криптовалютой до сих пор не имеют правового статуса и сами криптовалюты не признаются платежными средствами. Этот и другие пробелы в российском законодательстве вынуждены заполнять не законодатели, а правоприменители. Так, в мае 2018 года 10-й арбитражный апелляционный суд принял решение по делу № А40-124668/2017, в котором впервые в судебной практике квалифицировал криптовалюту как имущество. Данный факт дает возможность говорить о том, что сложившиеся цифровые правоотношения необходимо законодательно закрепить.
Так, Министерство финансов Российской Федерации подготовило Законопроект № 419059-7 «О цифровых финансовых активах», который уже принят в первом чтении Государственной Думой Федерального Собрания в 2018 году. Данный Законопроект дополняет, ранее упомянутый Законопроект «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации», в сфере признания и регулирования криптовалюты, как легальной финансовой единицы денежного оборота. На данный факт и ссылается 10-й арбитражный апелляционный суд. Криптовалюта в Законопроекте Министерства финансов РФ определяется как нематериальный
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
объект, а значит, относится к иному имуществу по классификации
гражданского права. Также в Законопроекте раскрывается сущность и содержание криптовалюты, а также содержатся нормы, которые регулируют операции с ней через призму гражданских правоотношений.
Подобные будущие изменения в российском законодательстве обусловлены быстрым развитием фактически сложившихся криптовалютных отношений в других государствах. Данная тенденция оценивается положительно, так как нормативное закрепление механизмов регулирования данных отношений позволит контролировать оборот цифровых финансовых активов и создаст возможность совершать новые легальные экономические операции на международном уровне. Только своевременная реакция на сложившиеся реалии, позволит разработать актуальный и жизнеспособный нормативно-правовой акт, который позволит открыть дополнительные финансовые и правовые возможности для субъектов гражданских правоотношений;
4. Особенности природы цифровых прав, их «нематериальный характер» создает трудности с привлечением к юридической ответственности за их нарушение.
Традиционные механизмы юридической ответственности, предусмотренные действующим российским законодательством, зачастую не срабатывают в случаях, когда речь идет о необходимости защиты нарушенных цифровых прав.
Исполнительные органы, в лице ОВД, в соответствии с современным законодательством, не имеют оснований для привлечения к ответственности, так как отсутствует конкретный объект преступления или правонарушения. Например, у истца в собственности находился криптокошелек, содержащий криптовалюту. «Истец перевел криптовалюту на кошелек «онлайн-обменника», с целью обмена криптовалюты на рубли по указанному на сайте «онлайн-обменника» курсу. Однако сумма была переведена не в полном объеме. Истец
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
обратился в судебный орган за защитой своих нарушенных прав, но суд в иске
отказал». Данный пример не является единичным в силу отсутствия нормативно-правовой базы для регулирования подобных криптовалютных отношений (регулирование интернет-площадок, криптобирж, переводы биткоина и т. д.).
Решением данного пробела будет качественная разработка и принятие специального закона с поправками в другие действующие нормативно-правовые акты, который бы определил сущность, статус, круг субъектов и возможные разрешенные варианты их поведения в правоотношениях с криптовалютой и ее производными;
5. Отсутствие точной идентификации субъекта цифровых прав (анонимность, конфиденциальность).
В современном цифровом общении между субъектами прослеживается отсутствие должного контроля со стороны государственных органов. Подобное чувство свободы наделяет участников чрезмерной свободой действия и выражения мнений, которое находит свое проявление в недобросовестном поведении по отношению к другим участникам цифровых прав. Использование специальных средств, которые позволяют производить действия в сети под маской инкогнито, приводит к тому, что установить личность, которая использует цифровые технологии, становится практически невозможно.
Решением сложившейся ситуации будет реализация комплексных мер с целью уменьшения проявления негативных качеств поведения субъекта цифрового общения. Наделение субъектов специальным кодом идентификации при заключении договора с компанией, предоставляющей цифровую услугу в виде подключения к сети Интернет, позволит человеку одновременно находиться под маской инкогнито во время общения, но в то же время, позволит быстро найти нарушителя цифровых прав специальным контролирующим органам. Также возможно введение процедуры верификации с ограничительными мерами по отношению к субъектам, которые
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
отказываются предоставлять свои данные интернет-провайдеру. Примером
такого ограничения выступает невозможность перевода финансовых активов в виде денег, криптовалюты и т. д., без введения персональных данных пользователя услуги.
Необходимым условием будет совершенствование работы контролирующих органов таких, как Роскомнадзор. Их деятельность должна быть оперативной и законной. Обязательным условием их деятельности является совмещение своевременного исключения из общественного доступа противоправных проявлений активности участников интернет-коммуникации и не предотвращение ущемления прав и свобод граждан, гарантированных Конституцией Российской Федерации. Также возникает необходимость в количественной и качественной подготовке кадров, которые бы специализировались в борьбе с правонарушениями в цифровой среде. Данные меры не искоренят существующие проблемы, но они позволят контролировать поведение участников цифровых правоотношений.
Данные тенденции позволяют сделать вывод, что цифровые отношения в будущем станут неотъемлемой частью общественных отношений, и Российская Федерация заинтересована в создании благоприятных условий для реализации своей обязанности в создании информационного общества.
На наш взгляд, в современной России назревает потребность в правовом закреплении цифровых прав в отдельном федеральном законе или отраслевом кодексе. К примеру, внесение в Информационный кодекс РФ отдельной главы, которая бы полностью могла регламентировать цифровые правоотношения, могло бы позволить правоведам понять их сущность и создать механизмы правового регулирования данной коммуникации. Также необходимо вести дальнейшее изучение и совершенствование нормативно-правовой базы, которая затрагивает цифровые права. Это позволит создать благоприятные условия для развития цифровых прав и отражения их в других отраслях права.
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
Список литературы:
1. Окинавская хартия Глобального информационного общества // СПС КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=INT&n=8382#0076237 42668632194 (дата обращения: 21.01.2019).
2. Азаров А. Я. Введение в теорию прав человека // Азаров А., Ройтер В., Хюфнер К. Права человека: Международные и российские механизмы защиты. М.: Московская школа прав человека. 2003. С.48.
3. Бачило И. Л. Информационное право: учебник для вузов / И. Л. Бачило. — 5-е изд., перераб. и доп. — М. : Издательство Юрайт. 2014. С. 34.
4. Зорькин В. Д. Право в цифровом мире // Российская газета -Столичный выпуск № 7578 (115) // URL: https://rg.ru/2018/05/29/zorkin-zadacha-gosudarstva-priznavat-i-zashchishchat-cifrovye-prava-grazhdan.html (дата обращения: 21.01.2019).
5. Digital freedom: the case for civil liberties on the Net, BBC News (4 марта 1999) // URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/special_report/1998/encryption/58154.stm (дата обращения 21.01.2019).
