CC BY
245
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
УДК 347.122
Е.Г. Беликов, А.В. Беликова
ЦИФРОВЫЕ ФИНАНСОВЫЕ АКТИВЫ КАК ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ*
Введение: одним из направлений государственной политики в сфере развития цифровой экономики является нормативное правовое регулирование отношений, возникающих в связи с внедрением и использованием современных информационных технологий, в т.ч. в финансовой сфере, таким образом остается актуальным вопрос законодательного определения статуса последних. Цель: выявить сущностные черты цифровых финансовых активов как объекта гражданских прав в рамках существующих законодательных инициатив правового регулирования функционирования цифровых финансовых технологий. Методологическая основа: диалектический, формально-юридический, сравнительно-правовой. Результаты: выявлены существенные правовые признаки цифровых финансовых активов как объекта гражданских прав и цифровых операционных знаков, как средство их обращения. Выводы: выявленные на основе существующих законодательных инициатив признаки цифровых финансовых активов как объекта гражданских прав свидетельствуют о планируемом предоставлении ограниченной возможности их использования в рамках гражданского оборота в качестве имущественных (цифровых) прав, что обусловлено обеспечением защиты интересов участников экономических отношений и финансовой безопасности государства.
Ключевые слова: цифровые финансовые активы, цифровые права, объект гражданских прав, цифровые операционные знаки, цифровая экономика, криптовалюта.
E.G. Belikov, A.V. Belikova
DIGITAL FINANCIAL ASSETS AS AN OBJECT OF CIVIL RIGHTS
Background: one of the directions of the state policy in the field of digital economy development is the normative legal regulation of relations arising in connection with the introduction and use of modern information, including financial, technologies, in this connection, the issue of legislative determination of the status of the latter remains relevant. Objective: to identify the essential features of digital financial assets as an object of civil rights in the framework of existing legislative initiatives of digital financial technologies legal regulation. Methodology: dialectical, formal-legal, comparative-legal. Results:
© Беликов Евгений Геннадьевич, 2019
Доктор юридических наук, профессор кафедры финансового, банковского и таможенного права им. Н.И. Химичевой (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: belikovy79@mail.ru
© Беликова Анна Владимировна, 2019
Кандидат философских наук, декан факультета государственного и муниципального управления (Поволжский институт управления — филиал РАНХиГС); e-mail: annette.b-2012@yandex.ru
© Belikov Evgeny Gennadievich, 2019
Doctor of law, Professor, Financial, banking and customs law department name's N.I. Khimicheva (Saratov State Law Academy)
© Belikova Anna Vladimirovna, 2019
Candidate of philosophy, Dean of the faculty of state and municipal management (Volga Institute of Management — branch of RANEPA)
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-29-16102.
169
significant legal features of digital financial assets as an object of civil rights and digital transaction marks as a means of their circulation are identified. Conclusions: the signs of digital financial assets as an object of civil rights identified on the basis of existing legislative initiatives indicate the planned provision of limited opportunities for their use in civil circulation as property (digital) rights, which is due to the protection of the interests of participants in economic relations and financial security of the state.
Key-words: digital financial assets, digital rights, object of civil rights, digital operating signs, digital economy, cryptocurrency.
Проникновение цифровых технологий во все сферы общественной жизни, в том числе в частные и публичные финансы, требует адекватного правового регулирования. Российское государство разработало и приняло программные документы, направленные на содействие устойчивому развитию и повышению конкурентоспособности финансового сектора экономики и принятию соответствующих нормативных правовых актов1. В соответствии с ними, были разработаны и приняты Государственной Думой в первом чтении 22 мая 2018 г. три проекта федеральных законов, касающиеся статуса и порядка обращения цифровых технологий, применяемых в финансовой сфере2.
В настоящее время полностью прошли законотворческий процесс только два из вышеуказанных проектов. В частности, в ГК РФ закреплен новый объект гражданских прав — цифровые права как разновидность имущественных прав — и допускается его оборот (ст. 128, 141.1), дополнены правила о форме сделок и их условиях для облегчения совершения действий с цифровыми правами (ст. 160, 434, 860.2, 940), введена конструкция договора об оказании услуг по предоставлению информации (ст. 783.1) для решения вопроса о легализации сбора и обработки больших массивов обезличенной информации («big data»)3! Отношения, возникающие по поводу утилитарных цифровых прав, а также в связи с использованием специальных информационных систем в области инвестирования и привлечения инвестиций (инвестиционных платформ), урегулированы специальным законом4.
Совсем иначе дело обстоит с третьим законопроектом. Ко второму чтению подготовлена новая версия законопроекта, который уже имеет иное название5 и принципиально отличается по структуре и содержанию от прежнего варианта.
ч- 1 См., например: Распоряжение Правительства РФ от 28 июля 2017 г. № 1632-р «Об утвержде-
g- нии программы «Цифровая экономика Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. !3: Федерации. 2017. № 32, ст. 5138; Постановление Правительства РФ от 2 марта 2019 г. № 234 «О ° системе управления реализацией национальной программы «Цифровая экономика Российской
ä Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2019. № 1, ст. 1119; Основные направлений развития финансовых технологий на период 2018-2020 годов. URL: http://www.cbr.ru/ g content/document/file/35816/on_fintex_2017.pdf (дата обращения: 13.11.2019).
0 2 См.: Проект Федерального закона № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, >g вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации». Доступ б из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»; Проект Федерального закона № 419090-7 «О ° привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ». Доступ из справ.-§ правовой системы «КонсультантПлюс»; Проект Федерального закона № 419059-7 «О цифровых " финансовых активах» (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 22 мая 2018 г.). Доступ из справ.-
1 правовой системы «КонсультантПлюс».
S 3 См.: Федеральный закон от 18 марта 2019 г. № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую,
вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2019. № 12, ст. 1224.
4 См.: Федеральный закон от 2 августа 2019 г. № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2019. № 31, ст. 4418.
5 См.: Проект Федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (о цифровых финансовых активах)» (текст ко второму чтению). URL: http://www.consultant.ru/law/hotdocs/57223.
170 html/ (дата обращения: 10.11.2019).
Е.Г. Беликов, А.В. Беликова
• Цифровые финансовые активы как объект гражданских прав
Во-первых, в новом варианте отсутствуют ключевые понятия, связанные с цифровыми финансовыми технологиями: «криптовалюта», «токен», «майнинг» и др. Во-вторых, изменилось и содержание основного понятия «цифровой финансовый актив» с точки зрения его трактовки как объекта гражданских прав.
В частности, в редакции проекта федерального закона, принятого в первом чтении, цифровой финансовый актив, объединявший понятия криптовалюты и токена, определялся как «имущество в электронной форме, созданное с использованием криптографических средств». При этом ключевая идея правового регулирования данного явления выражалась в том, что цифровые финансовые активы не являются законным средством платежа на территории РФ. В то же время, предусматривалась возможность совершать сделки по обмену токенов на рубли и иностранную валюту через оператора обмена цифровых финансовых активов. Различия криптовалюты и токена заключались в круге эмитентов, а также цели выпуска финансового актива.
В новой редакции законопроекта цифровые финансовые активы определяются уже не просто обобщающим словом «имущество», а с позиции обновленной в ГК РФ классификации объектов гражданских прав как разновидность имущественных прав — цифровые права. Исходя из нового определения, можно выделить существенные признаки цифровых финансовых активов как объекта гражданских прав. Во-первых, как уже подчеркивалось, рассматриваемое понятие относят к виду материальных благ — имущественным правам, а точнее — к цифровым правам. В соответствии со ст. 141.1 ГК РФ последними признаются «названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам». В данном законопроекте уточняется, но не исчерпывающим образом, круг возможных обязательственных и иных прав, которые относятся к цифровым финансовым активам: денежные требования; возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам; право требовать передачи указанных бумаг. При этом важным моментом является закрепление вида и объема указанных прав в решении о выпуске цифровых финансовых активов.
Во-вторых, цифровые финансовые активы обладают ограниченной оборото-способностью, поскольку их оборот возможен только в рамках определенной информационной системы. В соответствии с п. 1 ст. 141.1 ГК РФ осуществление и распоряжение ими как цифровыми правами возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу. В новом законопроекте уточняется, что их выпуск, учет и обращение возможны только путем внесения (изменения) записей в информационной системе на основе распределенного реестра. При этом последний определяется как «совокупность баз данных, тождественность содержащейся информации в которых обеспечивается на основе заданных алгоритмов». Первоначально данное понятие использовалось применительно к «цифровым транзакциям» и представляется более подробным и понятным. В то же время в новой редакции законопроекта устанавливаются обязанности оператора информационной системы, созданной на основе распределенного реестра, которые схожи с содержанием понятия распределенного реестра цифровых транзакций.
В-третьих, цифровые финансовые активы служат поводом для возникновения, изменения и прекращения правоотношений между определенными субъектами в соответствии с нормами российского права. К участникам указанных правоотношений в соответствии с законопроектом, подготовленным ко второму чтению, относятся следующие субъекты: 1) лица, выпускающие цифровые финансовые активы (индивидуальные предприниматели; российские и иностранные организации); 2) обладатели цифровых финансовых активов; 3) номинальный держатель цифровых финансовых активов; 4) пользователи информационной
системы, в рамках которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов; 5) оператор указанной информационной системы (российское юридическое лицо, в том числе кредитная организация, депозитарий, организатор торговли);
6) оператор обмена цифровых финансовых активов (кредитные организации и организаторы торговли, включенные Банком России в соответствующий реестр);
7) Банк России, осуществляющий нормативное правовое регулирование в области цифровых финансовых активов, надзор за деятельностью вышеуказанных операторов; 8) иные лица в случаях, установленных федеральным законом.
Несмотря на отсутствие в последнем варианте законопроекта понятия крип-товалюты, в нем используется термин «цифровые операционные знаки», содержание которого представляет определенное сходство с криптовалютой, но обращаемой только в пределах информационной системы. К основным чертам предлагаемого разработчиками законопроекта понятия следует отнести следующие признаки.
Во-первых, цифровые операционные знаки представляют собой совокупность электронных данных, полученных по правилам таких информационных систем, которая выражается в виде цифрового кода или обозначения. В этом как раз и состоит одно из сходств их с криптовалютой.
Во-вторых, целью их выпуска и использования является организация обращения цифровых финансовых активов или совершения иных сделок, связанных с обращением указанных активов. В частности, в последней редакции законопроекта предусматривается возможность обмена цифровых финансовых активов на цифровые операционные знаки через оператора обмена указанных активов. Таким образом, указанные знаки представляют собой средство обращения применительно к специальным цифровым правам и только в рамках определенной информационной системы.
В-третьих, сами по себе цифровые операционные знаки не являются цифровыми финансовыми активами, то есть имущественными правами.
В-четвертых, случаи и порядок осуществления выпуска и использования цифровых операционных знаков будут устанавливаться Банком России, что, как представляется, обусловлено защитой публичных интересов в сфере денежного обращения и обеспечением финансовой безопасности государства. Именно реальностью угрозы реализации указанных задач, в частности при отмывании преступных доходов, объясняются опасения некоторых депутатов Государственной Думы по поводу активного и неограниченного внедрения криптоинструментов в российскую экономику6. В то же время, по мнению А.Г. Аксакова, компромисс в вопросе регулирования криптовалют может быть все же найден, если возможность их использования в РФ (в виде стейблкоинов, обеспеченых традиционным ценным активом) будет реализовываться по разрешению Банка России7.
Таким образом, необходимость адекватного правового регулирования внедрения и использования цифровых технологий в финансовой сфере в России обусловила разработку и принятие соответствующих законов. Однако важнейший федеральный закон, регулирующий выпуск и обращение цифровых финансовых активов, до сих пор не принят в силу многочисленных дискуссий относительно их статуса как объекта гражданских прав и правового режима криптоинстру-ментов. Анализ последней редакции законопроекта, а также принятых федеральных законов позволил выделить признаки цифровых финансовых активов как объекта гражданских прав и цифровых операционных знаков как средства их обращения. Данные признаки свидетельствуют о предоставлении возможности ограниченного использования цифровых финансовых активов в рамках гражданского оборота в качестве имущественных (цифровых) прав, что обусловлено обеспечением защиты интересов участников экономических отношений и финансовой безопасности.
6 URL: http://www.spravedlivo.ru/8697210 (дата обращения: 17.11.2019).
7 URL: https://tass.ru/ekonomika/6983657 (дата обращения: 17.11.2019).
