ЦИФРОВОЕ ПРАВО В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 346

ЦИФРОВОЕ ПРАВО В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИИ

Шишкин Сергей Николаевич

Северо-Западный филиал ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия», профессор кафедры гражданского права д-р. юрид. наук, e-mail: sergey.n.shishkin@gmail.com

Статья посвящена проблеме отраслевой идентификации цифрового права. Кроме этого, автор касается некоторых основных начал (принципов) цифрового права. Особое внимание в статье уделяется правовому обеспечению цифровой экономики и той роли, которая в данной сфере принадлежит предпринимательскому праву

Ключевые слова: цифровизация; цифровое право; цифровая экономика; предпринимательское право; принципы права

DIGITAL LAW IN THE RUSSIAN LEGAL SYSTEM

Shishkin Sergey N.

North-Western Branch of the Russian State University of Justice, Professor of the Department of Civil Law, Doctor of Law, e-mail: sergey.n.shishkin@gmail.com

The article is devoted to the problem of branch identification of digital law. In addition, the author deals with some basic principles of digital law. The article pays special attention to the legal support of the digital economy and the role that belongs to the entrepreneurial law in this area

Keywords: digitalization; digital law; digital economy; entrepreneurial law; principles of law

Для цитирования: Шишкин С.Н. Цифровое право в правовой системе России // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2021. № 3 (79). С. 120-123.

Цифровое право можно рассматривать как в объективном, так и в субъективном смысле. В последнем случае имеется законное определение в ст. 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам.

Что касается цифрового права в объективном смысле, то определить окончательно и однозначно отраслевую идентификацию отношений, связанных с применением цифровых технологий, в настоящее время представляется преждевременным. В названной сфере в настоящее время возникают общественные связи и отношения, составы фактических обстоятельств, а также события, происходящие помимо воли людей. В структуре сферы правового регулирования появился новый элемент - отношения, которые должны, но на данном этапе объективно не могут быть урегулированы правом в необходимом объеме [1]. Отсюда можно сделать вывод о том, что в целом цифровое право как правовое образование, будь то комплексная отрасль или подотрасль права, находится в стадии активного формирования.

Само собой разумеется, что отношения, связанные с применением цифровых технологий, в значительной мере отягощены обилием технической терминологии, обусловленной спецификой физических (впрочем, не только физических, но и виртуальных)

свойств объектов правового регулирования. Исходя из этого, не исключена возможность расширения границ сферы правового регулирования, появления в ней новых сегментов. Не исключено и сужение области правового регулирования [2].

В целом же в концептуальном плане представляется необходимым согласиться с выводами В.С. Белых и М.О. Болобоновой, о том, что:

- во-первых, цифровому праву присущи необходимые признаки: нормативность общеобязательность, гарантированность государством, интеллектуально-волевой характер, системность;

- во-вторых, представляется преждевременным вывод о самостоятельности цифрового права;

- в-третьих, теоретические, педагогические и практические причины, приводят к необходимости внести предложение понятия цифрового права как системы общеобязательных, формально-определенных, гарантированных государством правил поведения, которая складывается в области применения или с помощью применения цифровых технологий во всех отраслях и регулирует отношения, возникающие в связи с применением цифровых технологий;

- в-четвертых, можно представить цифровое право в качестве отрасли права, объединяющей правовые нормы, регулирующие отношения, возникающие в связи с приобретением, осуществлением и отчуждением цифровых прав, а также с применением цифровых технологий физическими и юридическими лицами [3].

Далее возникает закономерный вопрос о соотношении цифрового и информационного права.

Можно ли цифровое право определить в качестве подотрасли информационного права? Такая версия вполне допустима, тем более что в качестве вариантов систематизации информационного законодательства рассматривается принятие Информационного кодекса РФ. Так, Председатель Конституционного Суда Российский Федерации, доктор юридических наук В.Д. Зорькин отмечает, что в контексте ныне действующей Конституции РФ необходима разработка конституционно-правовой концепции информационного права, основу которого должно составлять конституционное право граждан на информацию [4].

Однако само информационное право в качестве отрасли права ещё также до конца не оформилось. Как подчеркивала И.Л. Бачило, формирующаяся специальная отрасль информационного права имеет свой явно выраженный предмет отношений, условно (выделено мною - С.Ш.) называемых информационными. При этом И.Л. Бачило выделяла триаду реально существующих материализованных результатов творчества и труда, воплощенных:

а) в информации при разнообразии форм ее проявления и формируемых на этой основе информационных ресурсах;

б) в средствах и технологиях работы с информацией;

в) в средствах и технологиях коммуникации информации по сетям связи.

На базе этой триады предметов формируется самостоятельная область правового регулирования [5].

Действующий Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее - Закон об информации) [6] к информации относит сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления и регулирует отношения, возникающие:

а) при осуществлении права на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации;

б) при применении информационных технологий;

в) при обеспечении защиты информации.

Таким образом, Закон об информации охватывает достаточно широкий круг информационных отношений.

Цифровизация затрагивает все стороны жизни общества и носит межотраслевой, междисциплинарный характер. Однако особого внимания требует именно правовое обеспечение цифровой экономики. В данном направлении мы неизбежно выходим на концепцию предпринимательского (хозяйственного) права.

Прежде всего, в соответствии со Стратегией развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы, утвержденной Указом Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 [7] (далее - Стратегия-2030) цифровая экономика -

это хозяйственная деятельность в которой ключевым фактором производства являются данные в цифровом виде, обработка больших объемов и использование результатов анализа которых, по сравнению с традиционными формами хозяйствования, позволяют существенно повысить эффективность различных видов производства, технологий, оборудования, хранения, продажи, доставки товаров и услуг.

Цифровая экономика в данном по своей сути, предпринимательско-правовом понимании, представлена в качестве одного из видов хозяйственной деятельности - деятельности по производству товаров, работ, услуг. В перспективе же это будет, и мы все это понимаем - преобладающий вид хозяйственной деятельности.

Направленность цифровой экономики на достижение существенного повышения эффективности производства явно свидетельствует об обеспечении рационального хозяйствования, то есть цели предпринимательского права [8]. Цифровиза-ция - одно из основных средств достижения цели обеспечения рационального хозяйствования. Так, Окинавская хартия глобального информационного общества, принятая главами государств и правительств «Группы восьми» 22 июля 2000 г. (далее - Окинавская хартия) [9], в качестве одного из ключевых направлений достижения полных экономических преимуществ информационно-коммуникационных технологий называет рациональное управление макроэкономикой.

Согласно Программе фундаментальных научных исследований в Российской Федерации на долгосрочный период (2021-2030 годы), утвержденной Распоряжением Правительства РФ от 31 декабря 2021 г. № 684-р [10], важными задачами являются: создание комфортной правовой среды для глобального технологического лидерства Российской Федерации, дальнейшее развитие предпринимательского права с опорой на идеи корпоративного права, нормативное регулирование применения в предпринимательстве цифровых платформ и промышленного интернета.

Без применения форм государственного регулирования экономики, без публично-правовых средств невозможно создание цифровой экономики. Сочетание же частноправовых и публично-правовых начал в правовом регулировании предпринимательской деятельности - это один из основополагающих принципов предпринимательского права.

Жизнь показывает, что развитие цифровых технологий (особо мы все это почувствовали в период затворничества, связанного с пандемией) стало основой для формирования новых явлений в предпринимательстве - цифровых экосистем. В научной литературе под экосистемой, в частности, понимается сеть организаций, создающихся вокруг платформы и пользующихся ее услугами [11]. Несомненно одно - появление экосистем, особенно под

крылом коммерческих банков, требует не только теоретического осмысления, но и возможных кардинальных законодательных решений, вплоть до отмены специальной правоспособности коммерческих банков и даже отмены исчерпывающего перечня организационно-правовых форм коммерческих организаций. Если же экосистема не субъект права, а форма сотрудничества на основе соответствующего соглашения, как например, публично-частное партнерство, то почему она в таком случае монополизируется коммерческим банком, который, как мы знаем, обязан действовать исключительно в рамках правового поля.

В Стратегии-2030 экосистема цифровой экономики определяется как партнерство организаций, обеспечивающее постоянное взаимодействие принадлежащих им технологических платформ, прикладных интернет-сервисов, аналитических систем, информационных систем органов государственной власти Российской Федерации, организаций и граждан. Партнерство хозяйствующих субъектов выступает в качестве одного из принципов предпринимательского права.

Есть стойкая уверенность, что именно средствами предпринимательского (хозяйственного) права может быть обеспечено регулирование индустриального интернета как концепции построения информационных и коммуникационных инфраструктур на основе подключения к информационно-телекоммуникационной сети Интернет промышленных устройств, оборудования, датчиков, сенсоров, систем управления технологическими процессами, в том числе на основе интеграции данных программно-аппаратных средств между собой без участия человека.

В ст. 71 Конституции РФ в качестве новеллы закреплено, что в ведении Российской Федерации находится обеспечение безопасности личности, общества и государства при применении информационных технологий, обороте цифровых данных. Введение такой нормы не в последнюю очередь было обусловлено угрозами от побочных, негативных и даже криминогенных последствий стремительного развития прорывных цифровых технологий.

Следует обратить внимание на то, что речь здесь идет не о цифровом праве как таковом, а об обеспечении безопасности при применении цифровых технологий. Именно обеспечение безопасности при применении цифровых технологий является фундаментальным принципом (основным началом) цифрового права.

Теневая экономика, как известно, весьма оперативно реагирует на достижения научно-технического прогресса в корыстных целях.

С одной стороны, государство не должно оставлять человека в сети Интернет один на один с преступными посягательствами на его права, законные интересы и имущество. Однако с другой стороны, применяемые меры (технологии) противодействия преступности не должны превращаться

в чрезмерные ограничения, (подчеркиваю - чрезмерные) посягая на саму суть (основное содержание) конституционного права на информацию и находящейся под его защитой свободой поведения человека в Интернете [12]. Здесь как раз и актуален предпринимательско-правовой принцип сочетания частноправовых и публично-правовых начал.

В Окинавской хартии отмечается, что распространению информационных технологий препятствует отставание в развитии основных экономических и социальных инфраструктур, в частности энергетического сектора. Принцип обеспечения энергетической безопасности в сфере цифровых технологий - необходимое и жизненно важное основное начало цифрового права. Все технологии и платформы могут превратиться в ничто без надлежащего и бесперебойного энергоснабжения.

Рассматривая принципы цифрового права, невозможно не поднять вопрос о том, какие субъекты их реализуют и будут реализовывать в дальнейшем. Робот может выполнять эти функции? При использовании всех передовых технологий все-таки созданный человеком робот - это запрограммированный объект, а не субъект права, лишенный всех чувств, присущих человеку разумному. Тем более что некоторые из принципов имеют существенное морально-нравственное наполнение. Речь идет, в частности, о принципе партнерства хозяйствующих субъектов. Особое место принадлежит такому принципу Стратегии-2030, как приоритет традиционных российских духовно-нравственных ценностей и соблюдение основанных на этих ценностях норм поведения при использовании информационных и коммуникационных технологий.

Искусственные интеллектуальные агенты, о которых достаточно много упоминается в научных и публицистических статьях, являются лишь проводниками воли физических и юридических лиц - сторон договора. Эти стороны и должны нести ответственность за ненадлежащее исполнение взятых на себя обязательств [13].

Научно-технический прогресс неумолим, при этом правовое регулирование консервативно и не может учитывать наперед все возможные технологические прорывы. Для того чтобы адекватно отражать динамику развития современной правовой сферы, правовые регуляторы должны быть чрезвычайно гибкими. Стремление государства при помощи законодательных актов регулировать едва ли не весь спектр отношений, связанных с цифровизацией, лишает соответствующий правовой массив этой гибкости [14].

В заключение стоит отметить: именно принципы являются наиболее прогрессивными элементами системы права, и именно на их основе должно осуществлять правовое обеспечение цифровизации различных сфер жизни общества вообще и цифровой экономики в частности.

Библиографический список:

1. Хабриева Т.Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журналроссийского права. 2018. № 9. С. 11.

2. Хабриева Т.Я. Там же. С. 12.

3. Белых В.С., Болобонова М .О. Понятие, значение и тенденции развития цифрового права // Юрист.2020. № 1. СПС «КонсультантПлюс».

4. Зорькин В. Д. Право в цифровом мире. URL: https://alrf. ru/news/pravo-v-tsifrovom-mire-vystuplenie-valeriya-zorkina-na-pmyuf/ (дата обращения: 10.09.2021).

5. Бачило И.Л. Информационное право: учебник для академического бакалавриата 5-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2017. С. 23.

6. Первоначальный текст документа опубликован: СЗ РФ. 2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3448.

7. СЗ РФ.2017. № 20. Ст. 2901.

8. См., например: Хозяйственное право: Учебник / Под ред. В.В. Лаптева. М.: Юрид. лит.,1983. С. 23;

Шишкин С.Н. Предпринимательско-правовые (хозяйственно-правовые) основы государственного регулирования экономики: монография / С.Н. Шишкин; Российская акад. наук, Ин-т государства и права. М.: Инфотпропик Медиа, 2011. 328 с. С. 21.

9. URL: http://www.kremlin.ru/supplement/3170 (дата обращения: 10.09.2021).

10. СЗ РФ.2021. № 3. Ст. 609.

11. Проблемы развития и перспективы предпринимательского права в современных условиях: монография / отв. ред. С.С. Занковский. Москва: Проспект, 2020. 656 с. С. 282.

12. Зорькин В.Д. Право в цифровом мире. URL: https://alrf. ru/news/pravo-v-tsifrovom-mire-vystuplenie-valeriya-zorkina-na-pmyuf/ (дата обращения: 10.09.2021).

13. Проблемы развития и перспективы предпринимательского права в современных условиях: монография. С. 327.

14. Хабриева Т.Я. Право перед вызовами цифро-войреальности // Журналроссийского права. 2018. № 9. С. 8.