CC BY
173
УДК 342
DOI: 10.24411/2312-3184-2020-10078
Киричёк Евгений Владимирович
начальник управления учебно-методической работы Академии управления МВД России доктор юридических наук, доцент E-mail: [email protected]
Kirichek Evgeny Vladimirovich
the head of Educational-Methodical Work Department of the Academy of Management of the MIA of the Russian Federation Doctor of Law, Associate Professor E-mail: [email protected]
ЦИФРОВИЗАЦИЯ В КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОМ ИЗМЕРЕНИИ
Введение: статья посвящена анализу динамично развивающегося процесса -цифровизации, являющейся важной составляющей политики нашего государства в условиях конституционно-правовой действительности. Ее основным ориентиром является формирование информационного общества, цифровой экономики, обеспечение национальных интересов и стратегических национальных приоритетов, создание условий для свободного доступа граждан, органов публичной власти к информации на всех стадиях ее появления и распространения, а также совершенствование нормативной правовой базы в данной сфере. В этой связи именно конституционному праву отводится особая роль в регулировании специфических по своему характеру общественных отношений, охватывающих основополагающие принципы общественно-политической жизни, права и свободы человека и гражданина, а Конституционному суду Российской Федерации, являющемуся важным средством конституционализации информационно-цифрового пространства, - в разрешении новых, ранее неизвестных споров и дел, устранении пробелов и коллизий в информационно-цифровой сфере.
Материалы и методы: методологическая основа состоит в применении как общенаучных, так и специальных методов, выработанных в правоведении, методов научного познания: диалектический, сравнительно-правовой, статистический, логический и др.
Результаты исследования: на основе анализа научного инструментария, а также нормативной правовой базы и решений Конституционного суда Российской Федерации рассмотрены особенности цифровизации в конституционно-правовом измерении.
Выводы и заключения: автор делает выводы о влиянии информационных технологий не только на организацию и деятельность органов публичной власти, но и на претворение в жизнь предписаний конституционно-правовых норм, на реализацию многих конституционных принципов и норм посредством цифровой среды, на роль права как универсального регулятора, являющегося вектором поступательного движения человека в мир новых технологий.
Ключевые слова: право, права, свободы, человек, гражданин, принципы, правовое регулирование, Конституционный суд, информационно-цифровое пространство, цифровизация, Российская Федерация.
DIGITALIZATION IN THE CONSTITUTIONAL AND LEGAL DIMENSION
Introduction: the article is devoted to the analysis of a dynamically developing process - digitalization, which is an important component of our state's policy, in the context of constitutional and legal reality. Its main focus is the formation of the information society, the digital economy, ensuring national interests and strategic national priorities, creating conditions for free access of citizens and public authorities to information at all stages of its manifestation and dissemination, as well as improving the regulatory framework in this area. In this regard, it is the constitutional law that has a special role to play in regulating specific public relations that cover the fundamental principles of sociopolitical life, human and civil rights and freedoms, And the Constitutional Court of the Russian Federation, which is an important means of constitutionalizing the information and digital space, in resolving new, previously unknown disputes and cases, eliminating gaps and conflicts in the information and digital sphere.
Materials and Methods: the methodological basis consists of applying both General scientific and special methods developed in law. During the research, the following methods of scientific knowledge played a special role: dialectical, comparative legal, statistical, logical, and others.
Results of the Study: based on the analysis of scientific tools, as well as the regulatory framework and decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, to consider the features of digitalization in the constitutional and legal dimension.
Findings and Conclusions: the author makes conclusions about the influence of information technologies not only on the organization and activities of public authorities, but also on the implementation of the provisions of the constitutional law, on the implementation of many of the constitutional principles and norms through the digital environment and about the role of law as a universal regulator, which is the vector of transla-tional motion of a person in the world of new technology, a completely new previously unknown categories of individual rights - digital.
Keywords: law, rights, freedoms, person, citizen, principles, legal regulation, Constitutional Court, information and digital space, digitalization, the Russian Federation.
Цифровизация является важной составляющей политики нашего государства. Ее основным ориентиром является формирование информационного общества, цифровой экономики, обеспечение национальных интересов и стратегических национальных приоритетов, создание условий для свободного доступа граждан, органов публичной власти к информации на всех стадиях ее появления и распространения, а также совершенствование нормативной правовой базы в данной сфере1.
В настоящее время сформирована нормативная правовая база в сфере реализации конституционного права на информацию2, в которой нашли свое отражение ряд базовых понятий. Кроме этого, появились новые, имеющие конституционное значение формы деятельности на местном, региональном, федеральном и международном уровнях, такие как электронное правительство, электронное голосование, электронное правосудие, оказывающие непосредственное влияние на поведенческий образ человека.
Вместе с тем в практике правового регулирования содержание термина «цифровизация» не раскрывается. Представляется, что его понимание в современных условиях выходит за рамки научно-технической категории.
Важно заметить, что цифровизация не ограничивается использованием только информационно-коммуникационных технологий (далее - ИКТ), а предполагает применение широкого спектра цифровых моделей, новых бизнес-процессов и создание цифровых активов3.
В этой связи можно рассматривать цифровизацию как процесс преобразования информации (аналоговой) в цифровую форму (в узком смысле) или как перспективное направление мирового развития, охватывающее все сферы жизнедея-
1 О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы: указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 // СЗ РФ. 2017. № 20. Ст. 2901.
2 Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федер. закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ (ред. от 08.06.2020) // Там же. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3448; 2020. № 24. Ст. 3751; Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления: федер. закон от 9 февр. 2009 г. № 8-ФЗ (ред. от 28.12.2017) // Там же. 2009. № 7. Ст. 776; 2018. № 1 (ч. 1). Ст. 7; О проведении эксперимента по голосованию на цифровых избирательных участках, образованных в городе федерального значения Москве, на дополнительных выборах депутатов Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва и выборах высших должностных лиц субъектов Российской Федерации (руководителей высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации), проводимых 8 сентября 2019 года: федер. закон от 29 мая 2019 г. № 102-ФЗ // Там же. 2019. № 22. Ст. 2658.
3 О проекте решения Высшего Евразийского экономического совета «Об Основных направлениях реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 года»: решение № 82 Совета Евразийской экономической комиссии (принято в г. Москве 15 сент. 2017 г.) // Официальный сайт Евразийского экономического союза. URL: http://www.eaeunion.org/ (дата обращения 10.10.2020).
тельности личности, общества и государства для повышения ее качества и развития экономики (в широком смысле).
Из этого можно заключить, что цифровизация права - это трансформация права посредством широкого использования цифровых технологий и их влияния на эффективность и регулятивный потенциал права. Этот процесс неминуемо ведет к появлению специальных программных кодов и изменению процесса правообразо-вания в целом.
XXI век не зря называют веком цифровизации, цифровой революции [10, с. 19]. И этот факт следует признать очевидным. Проникновение информационно-коммуникационных технологий в жизнедеятельность общества и государства, с одной стороны, является положительным фактором, поскольку создает условия свободного доступа к информации о деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, субъектов предпринимательской деятельности и граждан, что, безусловно, оказывает влияние на развитие гражданского общества, прав и свобод, правовой культуры его членов, с другой - порождает множество проблем, связанных с защитой информации в сети Интернет.
Особенно актуальными вопросы цифровизации стали именно сегодня, когда основным ориентиром проводимой государственной политики стало обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения в связи с распространением новой короновирусной инфекции (COVID-19). Сегодня предпринят комплекс мер по переводу в дистанционный режим работы органов власти всех уровней, предприятий, организаций, учреждений независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, а также индивидуальных предпринимателей, что потребовало пересмотреть подходы по предоставлению универсальных услуг связи населению1. В частности, обеспечить сельские поселения с числом жителей от 100 до 500 человек сотовой связью и Wi-Fi, а имеющиеся в стране 148 тыс. таксофонов, 80 % которых расположены в сельских поселениях, переориентировать на оповещение населения о чрезвычайных ситуациях [8]. Переход на удаленный режим работы позволил выявить ряд серьезных проблем, от неготовности, нежелания и элементарной безграмотности населения до вопросов, связанных с техническим и программным обеспечением, защитой информации и линиями связи [6]. По данным Росстата в 2019 г. граждане, являющиеся активными пользователями сети Интернет (население, использовавшее сеть Интернет не реже одного раза в неделю) в возрасте от 50 до 59 лет, составляли всего 8,5% от всего населения страны в возрасте 15 лет и старше2.
Конечно, дистанционный формат деятельности многим ранее не был знаком. Вместе с тем все это позволяет по-иному взглянуть на ситуацию и направить все силы в нужное созидательное русло в целях достижения желаемого результата -
1 О внесении изменений в федеральный закон «О связи»: федер. закон от 7 апр. 2020 г. № 110-ФЗ // Рос. газ. 2020. 9 апр.
2 Использование населением информационных технологий и информационно-телекоммуникационных сетей (6.2. Распределение населения, являющегося активными пользователями сети Интернет, по типам поселения по половозрастным группам) // Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. URL: https://www.gks.ru/folder/13877 (дата обращения 10.10.2020).
реализации комплекса мер по всем направлениям, отчасти, к сожалению, посредством метода проб и ошибок.
Ни для кого не секрет, что в современном информационном обществе большинство людей связано с процессами оборота информации, являющейся важной составляющей системы знаний. Именно в таком обществе производство и потребление информации способствует увеличению доли умственного труда, что является свидетельством уровня интеллектуального развития людей.
И здесь важно не заблудиться в безграничных массивах информации и отыскать себе нужное, важное и полезное. Конечно, ничто и никогда не заменит сложный и многоплановый процесс общения, и в этом смысле интернет-общение - не просто межличностный контакт, а кросс-культурная коммуникация, обладающая глобальностью (отсутствием границ в установлении контактов) и интерактивностью (способностью вступать в диалог с собеседниками в режиме реального времени) и способная оказать содействие не только в получении необходимых данных, но и помочь повысить грамотность. По сути дела это новый этап развития общества, ознаменованный расширением сферы оказания услуг, внедрением инновационных технологий, в том числе искусственного интеллекта, доминированием высшего профессионального образования, особенно по таким направлениям, как биоинженерия, урбанистика, цифровая гуманитаристика и т.д. Так, например, более 80 % выпускников средней школы желают обучаться в образовательных организациях высшего образования. Основным трендом в образовании последних лет, позволившим в 2020 г. увеличить количество бюджетных мест на направления, связанные с ИКТ, является цифровизация. Речь идет в основном об инженерных и технических специальностях, где широко используются цифровые модули [1; 5; 7].
т-ч и о
В такой ситуации именно право, как универсальный регулятор, должно определять вектор поступательного движения человека в мир новых технологий, даже несмотря на то, что оно (право) само является объектом влияния цифровиза-ции. Безусловно, это влечет за собой целый ряд проблемных вопросов, связанных с реализацией цифровых прав, пределами вмешательства в частную жизнь, с правосубъектностью автоматических устройств (роботов) и др. [3]. Но независимо от объема и содержания этих проблем методологической основой их преодоления при любых обстоятельствах должно выступать конституционно-правовое регулирование, в первую очередь принципы и нормы, содержащиеся в Конституции Российской Федерации - нормативном правовом акте высшей юридической силы. Во-первых, именно конституционное право, с его ярко выраженными публичными и частными началами [13], способно задать тон в регулировании специфических общественных отношений, возникающих в информационно-правовой сфере, посредством специализированных конституционно-правовых норм (общих, декларативных и дефинитивных) с их уникальным ценностно-смысловым ориентиром.
Во-вторых, особенность складывающихся отношений в условиях глобальной цифровизации предполагает сочетание внутригосударственных и международно -правовых начал, что, с одной стороны, дает принципиально новые возможности для каждого человека и гражданина, а с другой - порождает массу проблем, колли-
- ВЕСТНИК ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ —
зий и дефектов, связанных с ограничением уже устоявшихся, традиционных прав и свобод, размыванием их границ и границ ответственности, а также провозглашением прав и свобод нового поколения.
В-третьих, появление новых, имеющих конституционное значение форм деятельности на местном, региональном, федеральном и международном уровнях, таких как электронное правительство, электронное правосудие, электронное голосование, оказывает непосредственное влияние на поведенческий образ самого человека.
Определенное воздействие цифровых технологий оказывается и на классическую теорию права, в частности на субъект и объект права, правоотношения. Остро стоит, например, проблема идентификации так называемого виртуального субъекта, что в свою очередь влечет пересмотр традиционных подходов к конструкции самого правоотношения.
Не обходит стороной цифровизация и объекты права. В научной литературе обсуждаются вопросы внесения изменений в ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации1 в части включения информации в качестве самостоятельного объекта гражданских прав [2], появления новых объектов права, например, криптовалюты.
Конечно, можно предположить, что ко всем новшествам можно попытаться применить устоявшиеся правовые конструкции, однако складывающаяся действительность позволяет говорить о новых подходах к регулированию соответствующих общественных отношений путем принятия специальных норм.
Расширение горизонтов использования ИКТ существенным образом сказывается и на самих правоотношениях. Так, уже официально установлена возможность совершения сделок через Интернет, регламентирована возможность обращения граждан в органы публичной власти.
Кроме того, законодательство также пытается адаптироваться к происходящим изменениям. Но здесь возникает масса вопросов, связанных с регулированием соответствующих отношений на внутригосударственном уровне и масштабами распространения информации в пределах информационного пространства, которое, как известно, не имеет территориальных границ, часовых поясов, где «участниками» взаимодействия выступают не физические и/или юридические лица, а технические устройства [14].
В этом смысле право действительно находится под воздействием цифрови-зации. Все чаще встает вопрос об определении роли права в киберпространстве.
К сожалению, в Российской Федерации пока нет надлежащего юридического инструментария, четко выработанной позиции относительно трансформации права в условиях цифровизации. Эти вопросы мало изучены также на уровне юридической науки и практики. Обсуждается проблема снижения эффективности правового регулирования из-за стремления государств к тотальному урегулированию отношений в сфере цифровизации [12].
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; 2020. № 31 (ч. 1). Ст. 5010.
Выход из сложившейся ситуации видится во всестороннем изучении и использовании положительного опыта зарубежных государств и международно-правовой практики, которые отвечали бы требованиям определенности, обоснованности, недопустимости ущемления прав и свобод человека и гражданина, стабильности, системности.
Все вышесказанное позволяет заключить, что современное интернет-пространство не может существовать без права так же, как и реализация ряда субъективных прав представляется затруднительной без Интернета. Это говорит о том, что право становится не только средством обеспечения цифровизации, но и цифро-визация, являясь важным фактором, оказывает определенное влияние на сферу правового регулирования [15].
Особого внимания заслуживает сфера обеспечения прав и свобод человека и гражданина, в числе которых: право на частную жизнь, свобода выражения мнений, право избирать и быть избранным, право свободно искать, получать и распространять информацию любыми законными способами, право на судебную защиту, право на идентификацию, право доступа к электронной сети, право на конфиденциальность и др. Не зря сформулированный в Резолюции Совета ООН по правам человека A/HRC/RES/20/8 «Поощрение, защита и осуществление прав человека в Интернете» принцип определяет, что права, принадлежащие человеку офлайн (с англ. - «вне сети»), должны также защищаться и онлайн (с англ. - «в сети»).
Развитие информационно-правового пространства позволяет говорить о совершенно новой ранее неизвестной категории прав личности - цифровых [4], правовой основой которых выступает фундаментальное конституционное право на свободу информации в его многообразном проявлении, детализирующими его другими конституционными правами и свободами (ч. 2 ст. 23, ч. 1 и 2 ст. 24, ч. 4 и 5 ст. 29, ст. 42 Конституции Российской Федерации1). Другими словами это права, гарантированные международным правом и конституциями государств, связанные с информацией [11] или, если следовать трактовке ст. 141.1 ГК РФ, это обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам и названные в таком качестве в федеральном законе от 2 августа 2019 г. № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»2.
1 Конституция Российской Федерации от 12 дек. 1993 г. (ред. от 14.03.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения 10.10.2020).
2 СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; 2019. № 51 (ч. 1). Ст. 7482; О налогообложении операций с цифровыми правами: письмо Минфина России от 4 дек. 2019 г. № 03-0306/1/94158 (документ опубликован не был). Доступ из справочно-правовой системы Кон-сультантПлюс.
Правовая регламентация цифровых прав обусловливает необходимость их содержательного наполнения и определения места в общей системе прав и свобод человека и гражданина.
Определяющими принципами здесь должны стать, с одной стороны, недопустимость произвольного вмешательства в пределы автономии индивида1, а с другой - создание условий свободного самоопределения и самовыражения человека2, причем эти конституционные установления применимы к любой информации, в том числе в информационно-телекоммуникационной сети Интернет3.
Речь идет, в том числе о случаях передачи информации конфиденциального характера (когда трудовой договор обязывает работника не разглашать ее) с рабочего компьютера (с адреса электронной почты владельца и держателя информации) на свой личный адрес электронной почты, что является нарушением запрета, установленного нормативными правовыми актами, локальными актами и/или договорами и влечет наступление правовых последствий4.
В сфере здравоохранения важное значение имеет обращение с медицинской
1 и N с» и и и
информацией5, являющейся предметом врачебной тайны и выступающей интегрирующим звеном между конституционным правом на охрану здоровья и медицинскую помощь (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации) и конституционным правом на свободу информации (ч. 4 ст. 29 Конституции Российской Федерации). И, конечно, разглашение информации затрагивает одновременно такие конституционные ценности, как достоинство, честь, доброе имя личности, неприкосновенность частной жизни, личная тайна (ст. 21 и 23 Конституции Российской Федера-
1 По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан: постановление Конституционного суда Российской Федерации от 22 марта 2005 г. № 4-П // СЗ РФ. 2005. № 14. Ст. 1271.
2 По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А. Алексеева, Я.Н. Евтушенко и Д.А. Исакова: постановление Конституционного суда Российской Федерации от 23 сент. 2014 г. № 24-П // Там же. 2014. № 40 (ч. 3). Ст. 5489.
3 По делу о проверке конституционности положений пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е.В. Крылова: постановление Конституционного суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 18-П // Там же. 2013. № 29. Ст. 4019.
4 По делу о проверке конституционности пункта 5 статьи 2 федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в связи с жалобой гражданина А.И. Сушкова: постановление Конституционного суда Российской Федерации от 26 окт. 2017 г. № 25-П // Там же. 2017. № 45. Ст. 6735.
5 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зубкова Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав частями 2, 3 и 4 статьи 13 федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определение Конституционного суда Российской Федерации от 9 июня 2015 г. № 1275-О // Вестник Конституционного суда Российской Федерации. 2015. № 5.
ции). Как указывал неоднократно Конституционный суд Российской Федерации, достоинство личности - основа и необходимое условие существования и соблюдения всех прав и свобод1.
Под особой защитой находится также и конституционное право на тайну телефонных переговоров (ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации), в частности информация, передаваемая по каналам телефонной связи с помощью телефонной аппаратуры, включая сведения о входящих и исходящих вызовах, доступ к которой обеспечивается судебным решением2.
Исследование информационного пространства через призму конституционного права предполагает, с одной стороны ее конституционализацию, а с другой -цифровизацию общественных отношений, попадающих в сферу регулирования конституционного права.
Наиболее реалистичная картина проникновения новых информационных технологий в конституционно-правовую жизнь наглядно продемонстрирована в социальной сфере. Именно социальная ориентированность цифровизации позволяет выявить ее положительные и отрицательные стороны, а также последствия порой неограниченного, непредсказуемого, неконтролируемого использования потенциала ИКТ.
Так, в 2019 г. в России более чем в 13 раз увеличилась доля мошенничества с использованием методов социальной инженерии в сети Интернет [9]. По мнению специалистов, количество подобного рода финансовых правонарушений будет только расти. Это говорит о том, что новые технологии используются далеко не всегда в целях укрепления основ конституционного строя, развития демократии,
1 По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна: постановление Конституционного суда Российской Федерации от 3 мая 1995 № 4-П // СЗ РФ. 1995. № 19. Ст. 1764; По делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина М.А. Клюева: постановление Конституционного суда Российской Федерации от 15 янв. 1999 г. № 1-П // Там же. 1999. № 4. Ст. 602; По жалобе гражданки Енборисовой Прасковьи Федоровны на нарушение ее конституционных прав пунктом 8 статьи 14 федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»: определение Конституционного суда Российской Федерации от 15 февр. 2005 г. № 17-О // Там же. 2005. № 16. Ст. 1479.
2 Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности части четвертой статьи 32 федерального закона от 16 февр. 1995 г. «О связи»: определение Конституционного суда Российской Федерации от 2 окт. 2003 г. № 345-О // Вестник Конституционного суда Российской Федерации. 2004. № 1; Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Муллина Александра Анатольевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 9 федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и статьи 53 федерального закона «О связи»: определение Конституционного суда РФ от 21 окт. 2008 г. № 528-О-О (документ опубликован не был) // Доступ из справочно-правовой системы КонсультантПлюс.
обеспечения прав и свобод человека и гражданина, в связи с чем на законодательном уровне устанавливаются определенные запреты и ограничения.
Ни для кого не секрет, что все новое, неоднозначно воспринимаемое на начальных этапах, по прошествии определенного времени становится обыденным. Очевидно одно - меняется архитектура политической коммуникации. И этот процесс закономерен, поскольку рост и масштаб современных технологий является особенностью процессов глобализации.
Таким образом, в заключение, можно сделать следующие выводы.
Во-первых, информатизация современного общества, внедрение новых информационных технологий неизбежно влияют не только на организацию и деятельность органов публичной власти, но и претворение в жизнь предписаний конституционно-правовых норм. Происходят процессы центростремительной адаптации конституционных институтов к новым реалиям общественной жизни.
Во-вторых, в основе цифровизации должны лежать прежде всего конституционные принципы, обеспечивающие конструктивный диалог государства и гражданского общества в сфере гарантирования прав и свобод человека и гражданина. Поскольку именно их надлежащее претворение в жизнь позволяет гражданскому обществу реально встать на путь информационного развития и совершенствования в деле получения знаний о своих правах и свободах, а также их охране и защите, а государству стать правовым.
В-третьих, информационно-цифровое пространство предопределяет восприятие отдельных элементов конституционно-правовой действительности по-новому, что, безусловно, сказывается на взаимоотношениях в системе человек - гражданское общество - власть, подталкивает к размышлениям о взаимосвязанных между собой явлениях и их взаимовлиянии друг на друга, например, о легитимности формирования органов публичной власти и внедрении электронного голосования; пределах свободы личности и власти; создании цифровой экономики и утрате в результате этого ее социально-гуманистических компонентов; провозглашении конституционных прав и свобод человека и гражданина и их фактической реализации; о месте личности в информационно-правовом пространстве и конституционализа-ции инновационных возможностей реализации ее свободы.
В-четвертых, широкомасштабное применение ИКТ во всех сферах жизнедеятельности общества требует надлежащего правового регулирования с учетом современных тенденций развития науки и технологий, а также международных правовых норм и зарубежного опыта регулирования указанных общественных отношений с последующей имплементацией передовых практик в национальное законодательство. Здесь важно найти оптимальный баланс правового регулирования с тем, чтобы предупредить заурегулируемость указанной сферы запретами, что неминуемо может привести к снижению темпов развития цифровых технологий и, как следствие, к отставанию от передовых государств мира.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Агранович М. Что нового ждет высшую школу в 2020 году // Рос. газ. -
2019. - 27 дек.
2. Архипов В.В., Наумов В.Б., Пчелинцев Г.А. [и др.]. Открытая концепция регулирования Интернета вещей // Информационное право. - 2016. - № 2. - С. 1825.
3. Бондарь Н.С. Информационно-цифровое пространство в конституционном измерении: из практики Конституционного суда Российской Федерации // Журнал российского права. - 2019. - № 11. - С. 25-42.
4. Зорькин В.Д. Право в цифровом мире // Рос. газ. - 2018. - 29 мая.
5. Ивойлова И. «РГ» составила топ-10 самых перспективных новых специальностей в вузах // Рос. газ. - 2020. - 1 февр.
6. Ионова Л. [и др.]. Не вышел на связь - прогул // Рос. газ. - 2020. - 19
марта.
7. Колесникова К. Какие профессии выбирают выпускники-2020 // Рос. газ. -
2020. - 13 июля.
8. Кривошапко Ю. В любой точке - RU // Рос. газ. - 2020. - 9 апр.
9. Кривошапко Ю. Деньги ловят сетью // Рос. газ. - 2019. - 9 дек.
10. Либанова С.Э. Информационное гражданское общество в «эпоху разобщенности» // Конституционное и муниципальное право. - 2019. - № 7. - С. 19.
11. Невинский В.В. «Цифровые права» человека: сущность, система, значение // Конституционное и муниципальное право. - 2019. - № 10. - С. 26-32.
12. Носов С.И. Право и информатизация // Юрист. - 2019. - № 4. - С. 6-13.
13. Судебный («живой») конституционализм: доктрина и практика: стенограмма Круглого стола кафедры государственного и административного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, 5 марта 2011 г.) // Журнал конституционного правосудия. -2011. - № 3. - С. 1-29.
14. Федотов М.А. Конституционные ответы на вызовы киберпространства // Lex Russica. - 2016. - № 3 (112). - С. 164-182.
15. Хабриева Т.Я., Черногор Н.Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права. - 2018. - № 1. - С. 85-102.
BIBLIOGRAPHIC REFERENCES
1. Agranovich M. What's new for higher education in 2020 // Rossiyskaya gazeta. - 2019. - December 27.
2. Arkhipov V.V., Naumov V.B., Pchelintsev G.A., Chirko I.A. The open concept of regulation of the Internet of things // Information Law. - 2016. - №. 2. - P. 18-25.
3. Bondar N.S. Digital space in the constitutional dimension of the practice of the Constitutional Court of the Russian Federation // Journal of Russian Law. - 2019. - №. 11. - P. 25-42.
4. Zorkin V.D. The right in a digital world // Rossiyskaya gazeta. - 2018. - May 29.
5. Ivoylova I. "RG" made the top of 10 most promising new specialties in universities // Rossiyskaya gazeta. - 2020. - February 1.
6. Ionova L. and others. Didn't get in touch - truancy // Rossiyskaya gazeta. -2020. - March 19.
7. Kolesnikova K. What professions do graduates- 2020 choose? // Rossiyskaya gazeta. - 2020. - July 13.
8. Krivoshapko Y. At any point - RU // Rossiyskaya gazeta. - 2020. - April 9.
9. Krivoshapko Y. Money is caught in a net // Rossiyskaya gazeta. - 2019. - December 9.
10. Libanova S.E. Information civil society in the "era of disunity" // Constitutional and Municipal Law. - 2019. - №. 7. - P. 19.
11. Nevinskiy V.V. "Digital rights" of the person: essence, system, the value of // The Constitutional and Municipal law. - 2019. - №. 10. - P. 26-32.
12. Nosov S.I. Law and Informatization // The Lawyer. - 2019. - №. 4. - P. 6-13.
13. Judicial ("live») constitutionalism: doctrine and practice: transcript of the Round table of the State and Administrative Law Department of the Faculty of Law of Saint Petersburg State University (Saint Petersburg, march 5, 2011) // Journal of Constitutional Justice. - 2011. - №. 3. - P. 1-29.
14. Fedotov M.A. The Constitutional responses to the challenges of cyberspace // Lex Russica. - 2016. - № 3 (112). - P. 164-182.
15. Khabrieva T.Y., Chernogor N.N. Law in the digital environment // Journal of Russian Law. - 2018. - №. 1. - P. 85-102.
