CC BY
37
УДК: 343
ББК: 67.408
Сундурова О.Ф.
ЦИФРОВИЗАЦИЯ И СЕТЕВИЗАЦИЯ: ПРОБЛЕМЫ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Sundurova О-F.
DIGITALIZATION AND NETWORKING: PROBLEMS OF DIFFERENTIATION
OF CRIMINAL LIABILITY
Ключевые слова: преступление, дифференциация уголовной ответственности, средства дифференциации уголовной ответственности, цифровизация, сетевизация.
Keywords: crime, differentiation of criminal responsibility, means of differentiation of criminal responsibility, digitalization, networkization.
Аннотация: развитие уголовного законодательства не успевает за стремительным внедрением в практику цифровизации и сетевизации и, соответственно, реализацией принципов справедливости и неотвратимости наказания лиц, совершивших преступления с использованием современных технологий. Широкое применение новых технологий в сфере передачи и распространения информации ставит перед государством задачу уголовно-правовой охраны отношений, появляющихся в условиях цифровизации и сетевизации. Преступления, совершаемые в условиях цифровизации и сетевизации, обладают повышенной степенью общественной опасности, и ее следует учитывать при привлечении лиц к уголовной ответственности.
Цель статьи заключается в выработке решений, способствующих совершенствованию системы средств дифференциации уголовной ответственности при совершении преступлений в условиях цифровизации и сетевизации. Дифференциация уголовной ответственности является правовым инструментом, при использовании которого необходимо соблюдение соответствия между тяжестью учиненного преступления и установлением наказанием.
На основе системного подхода в статье показано влияние процессов цифровизации и сетевизации на развитие уголовного законодательства России. Обосновано мнение о непоследовательной позиции законодателя по вопросу признания обстоятельств совершения преступления в условиях цифровизации и сетевизации квалифицирующими или особо квалифицирующими обстоятельствами лишь в некоторых статьях УК РФ. А перечень статей с учетом этих обстоятельств в качестве квалифицирующих и особо квалифицирующих следует расширить.
Высказанные предложения заслуживают серьезного внимания, а результаты исследования могут применяться в теоретических разработках. Предлагаются новации в уголовном законодательстве для более углубленной дифференциации средств уголовной ответственности.
Abstract: the development of criminal legislation does not keep pace with the rapid introduction of digitalization and networkization into practice and, accordingly, the realizаtion of the principles ofjustice and inevitability ofpunishment for persons who have committed crimes using modern technologies. Wide application of new technologies in the field of transmission and dissemination of information sets the state the task of criminal-legal protection of relations that appear in the context of digitalization and networkization. Crimes committed in the context of digitalization and networkization have an increased degree of public danger and it should be taken into account when bringing persons to criminal responsibility.
The arm of the article is to develop solutions that contribute to the improvement of the system of means of differentiating criminal responsibility when committing crimes in the context of digitali-
zation and networkization. Differentiation of criminal liability is a legal instrument, when using which it is necessary to comply with the correspondence between the severity of the crime committed and the establishment of punishment.
On the basis of a systematic approach, the article shows the influence of digitalization and networkization processes on the development of criminal legislation in Russia. The opinion on the inconsistent position of the legislator on the issue of recognizing the circumstances of the commission of a crime in the context of digitalization and networkization as qualifying or especially qualifying circumstances is substantiated only in some articles of the Criminal Code of the Russian Federation. Taking into account these circumstances, the list of articles as qualifying and especially qualifying should be expanded.
The proposals made deserve serious attention, and the research results can be applied in theoretical developments. Innovations in criminal legislation are proposed for a more in-depth differentiation of the means of criminal liability.
Стремительные процессы цифровиза-ции и сетевизации охватили наше общество. Выступая в Иннополисе 9 июля 2020 г., М. Мишустин отметил, что мир постепенно переходит в цифровое измерение, цифровые товары и услуги вытесняют привычные отрасли, исчезают профессии, а труд людей заменяют машины. Цифровые технологии и свободный обмен открытыми данными позволяют создавать новые продукты и серви-сы1. Каждый человек, в той или иной мере, сталкивается с этими процессами, которые стали неотъемлемой частью нашей повседневной жизни. И это влияет на быстрые темпы возрастания количества преступлений, совершаемых с применением новых возможностей и условий для совершения многих преступлений. В ст. 1 Стратегии развития информационного общества в России на 2017-2030 гг. поставлены цели, задачи и определены меры, способствующие реализации внутренней и внешней политики РФ в сфере применения информационных и коммуникативных технологий; развитию информационного общества; формированию национальной цифровой экономики; обеспечению национальных интересов и реализации стратегических национальных приоритетов2. Обеспечение безопасности граждан и государства и формирование цифровой экономики отнесены Президентом РФ к национальным интересам России.
Преступность делает глобальный вызов государству. В связи со скоростным развитием цифровизации и сетевизации
1 https://www.mk.ru/politics/2020/07/09/mishustin-v-innopolise-vystupil-protiv-cifrovoy-zavisimosti.html.
2 http ://kremlin. ru/acts/bank/41919/page/1
сформировались предпосылки для выработки новых подходов к усовершенствованию системы средств дифференциации уголовной ответственности. Еще в восьмидесятые годы обосновывалось мнение о том, что дифференциация уголовной ответственности выступает одним из главных признаков уголовного законодательства (Т.М. Кафаров и др.). К сожалению, можно констатировать, что развитие уголовного законодательства не успевает за стремительным внедрением в практику цифровизации и сетевизации и, соответственно, реализацией принципов справедливости и неотвратимости наказания лиц, совершивших преступления с использованием современных технологий, несмотря на то, что в ст. 31 Стратегии развития информационного общества на 20172030 гг. поставлены задачи: в п. «а» совершенствования нормативно-правового регулирования в сфере обеспечения безопасной обработки информации, а в п. «б» этой же статьи - обеспечении баланса между своевременным внедрением современных технологий обработки данных и защитой прав граждан3. Принципиальное значение в настоящее время имеет анализ всех составов преступлений, при совершении которых могут быть использованы современные цифровые технологии и сетевое пространство, включая сеть «Интернет».
Всего в 20 нормах статей Особенной части УК РФ закреплены признаки, имеющие отношение к цифровизации и сетевиза-ции, причем законодатель сформулировал их в разной редакции. В шести статьях УК
3 См.: там же.
РФ, они сформулированы посредством публичного выступления, то есть выступления, которое происходит открыто и гласно, при публичной демонстрации произведения, которая обозначает показ произведения непосредственно или при помощи технических устройств, в средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть «Интернет») (п. «д» ч. 2 ст. 110, п. «д» ч. 3 ст. 1101, ч. 2 ст. 1102, п. «в» ч. 2 ст. 1512, ч. 2 ст. 280, 282, УК РФ); в ч. 2 ст. 1281, ч. 1 ст. 137 УК РФ - публичном выступлении, публичной демонстрации произведения или средствах массовой информации; в ч. 3 ст. 137 УК РФ - в публичном выступлении, публичной демонстрации произведения или средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях; в п. «в» ч. 2 ст.
1512 УК РФ как публичном выступлении, публичной демонстрации произведения, средствах массовой информации или информационно-телеком-муникационных сетях (включая сеть «Интернет»); в ч. 1 ст.
1712 УК РФ - с использованием «инфор-мационно-телекоммуни-кационных сетей, в том числе сети «Интернет», или средств связи»; в ч. 1 ст. 185 УК РФ - распространение через средства массовой информации, в том числе электронные, информационно-телекоммуникаци-онные сети (включая сеть «Интернет»); в ч. 2 ст.
2052 УК РФ
- с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникаци-онных сетей, в том числе сети «Интернет»; в ч. 2 ст.
3541 УК РФ -«....или с использованием средств массовой информации..»; в п. «б» ч. 3 ст. 242 УК РФ, п. «г» ч. 2 ст. 2421, ч. 2 ст.280, ч. 2 ст. 2801, ч. 1 ст. 282 УК РФ с использованием средств массовой информации, в том числе информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть Интернет); в ч. 2 ст. 282 УК РФ - совершенные публично, включая и средства массовой информации, в том числе информационно-телекоммуникационные сети (включая сеть Интернет)». В научной литературе обсуждается вопрос о различиях в юридико-техническом конструировании квалифицирующего признака при применении средств телекоммуникации и массовой информации. В связи с этим, А.А. Бережной
предлагает применить в УК РФ унифицированную формулировку, например, «с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»)»1. Согласно ФЗ «Об информации, информационных носителях и защите информации» под информационно-телекоммуникационной сетью понимается технологическая система, предназначенная для передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием средств вычислительной техники. На основании толкования этого положения, можно сделать вывод, что сеть «Интернет» входит в это понятие и, поэтому, нет необходимости в статьях УК РФ делать отдельно указание на использование сети «Интернет». Почему же указания на совершение преступления в сети «Интернет» и в разной редакции содержатся в ряде статей УК РФ? По нашему мнению, это сделано для облегчения понимания того, как и где распространялась информация. При их отсутствии суд обращался бы к ФЗ, искал толкование этих понятий. Правильнее бы указать в примечание к одной из статей, что понимается под информационно-телекоммуникационной сетью, тем более, что это понятие определено в ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» или дать толкование более подробное в постановлении Пленума Верховного Суда РФ. Более приемлемой, по нашему мнению, при совершении преступлений в сетевом пространстве, будет следующая формулировка квалифицирующего
признака «......с использованием средств
массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуника-
ционных сетей».
Отметим, что для всех приведенных выше способов совершения преступлений в указанных нормах характерны такие при-
См.: Бережной А.А. Информационная безопасность как объект уголовно-правовой охраны в области противодействия преступлениям экстремисткой направленности // Эффективность уголовно-правового, криминологического и уголовно-исполнительного противодействия
преступности: материалы XII Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 28-29 мая 2020 г. (заочно). - М.: Юрлитинформ, 2020. - С. 19.
знаки, как: 1) распространенность в Интернете (виртуальность), 2) высокая скорость распространения информации; 3) публичность; 4) гласность; 5) открытость; 6) массовый охват аудитории; 7) анонимность; 8) высокая латентность; 9) гипертаргетиро-ванность (одновременно воздействует на большое количество потерпевших) и др.
Из 20 приведенных выше статей, по 4 статьям совершение преступления в условиях цифровизации и сетевизации отнесено к категории особо тяжких преступлений (п. «д» ч. 2 ст. 110, ч. 2 ст. 110 , п. «б» ч. 2 ст. 2281, п. «г» ч. 2 ст. 2422 УК РФ), по 5 статьям - тяжким преступлениям (ч. 2
о
ст. 205 , п. «б» ч. 3 ст. 242, п. «г» ч. 2 ст. 2421, ч. 2 ст. 282, ч. 2 ст. 1853 УК РФ), по 7 - преступлениям средней тяжести (п. «д» ч. 3 ст. 1101, ч. 3 ст. 137, ч. 1 ст. 1853 , ч. 2 ст. 280, ч. 2 ст. 2801, ч. 1 ст. 282, ч. 2 ст. 3541УК РФ); по 4 - преступлениям небольшой тяжести ч. 2 ст. 128 1, ч. 1 ст. 137, п. «в» ч. 2 ст. 1512 , ч. 1 ст. 1712 УК РФ).
Анализ показывает, что законодатель данный признак указывает в диспозиции составов разных категорий преступлений. При одинаковом влиянии рассматриваемого признака на степень общественной опасности совершенного преступления ему следовало бы придать равное уголовно-правовое значение. По нашему мнению, при его установлении деяние не может определяться как преступление небольшой тяжести, поскольку распространение в сетях предполагает ознакомление огромного количества пользователей сетевой информации. В данном случае функция дифференциации уголовной ответственности, которая проявляется в разделении уголовной ответственности по тем или иным признакам, здесь не реализуется законодателем.
Развитие сферы цифровых технологий и информационной сферы определяет уровень развития каждого современного государства. А.А. Арнаутова пишет, что сегодня следует задуматься о необходимости своевременном изменения уголовного законодательства для быстрого реагирования на вызов новых общественных отношений1. Сей-
См.: Арнаутова А.А. Цифровизация правотворческой деятельности // Электронный
час надо действовать, а не задумываться, тем более, что в 2017г. при принятии Стратегии развития информационного общества были озвучены основные направления реализации национальных интересов России в области цифровой экономики: внесение в законодательство изменений, направленных на обеспечение соответствия нормативно-правового регулирования темпам развития цифровой экономики; обеспечение при использовании российской национальной платежной системы безопасности при проведении в сети "Интернет" финансовых операций, прозрачности трансграничных платежей; создание российской платежной и логистической инфраструктуры интернет-торговли; проведение мероприятий по защите прав российских потребителей при продаже товаров с использованием сети "Интернет" и дистанционном оказании услуг и др.2
Уголовное законодательство должно соответствовать времени, то есть быть актуальным и опережать развивающиеся потребности общества. По мнению Ю.В. Грачевой, это возможно тогда, когда будет разработана научно обоснованная концепция оценки общественно опасных угроз и рисков цифровых технологий и на ее основе будет построена модель регулирования взаимодействия человека с цифровой средой3. В связи с этим важно сегодня научиться осуществлять уголовно-правовое прогнозирование. В научной литературе проблема уголовно-правового прогнозирования является актуальной и обсуждаемой4. Уголовно-правовой прогноз в первую очередь рассчитан на предоставление законодателю информацию, на основании которой будет осуществляться правотворческая деятель-
журнал «Век качества». 2019. №2. С. 32-42. http://www.agequal.ru/pdf/2019/219003.pdf
2 Шр://кгетНп. ги/а^/Ьапк/41919/page/1
3 Грачева Ю.В. Безопасность несовершеннолетнего в условиях цифровизации общества//////Эффективность уголовно-правового, криминологического и уголовно-исполнительного противодействия преступности: материалы XII Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 28-29 мая 2020г. (заочно). - М.: Юрлитинформ, 2020. - С. 30.
4 Коробеев А.И. Уголовно-правовая политика России: от генезиса до кризиса: монография. - М.: Юрлитинформ, 2019. С. 107.
ность. Думается, что грамотный прогноз должен способствовать сокращению отставания в развитии уголовного законодательства и позволить в кратчайшие сроки криминализировать или декриминализировать общественно опасные деяния, устанавливать новые квалифицирующие (особо квалифицирующие) или привилегирующие признаки.
Развитие цифровизации наиболее интенсивно проявляется в сфере экономики. В последние годы активно развивается интернет-банкинг (дистанционное обслуживание банком), электронный документооборот, онлайн услуги, интернет торговля, интернет реклама, электронные государственные услуги, электронные платежи. Ускоренное развитие цифровизации в экономике имеет ряд положительных черт, в частности таких, как быстрое совершение сделок; ошибки, которые могли быть допущены людьми, сводятся к минимуму, а порой и вообще исключаются; отсутствие бумажного документооборота и др. Однако, и перед государством наиважнейшей выступает задача обеспечения охраны прав и свобод граждан в условиях цифровизации. Все граждане России лишь в недавнее время в период пандемии столкнулись с необходимостью регистрации в электронной системе для получения электронного разрешения на выезд или передвижение по городу. Впоследствии оформление таких пропусков было отменено и объявлено об уничтожении всех собранных ранее данных граждан, зарегистрированных в этой электронной системе. Можно ли быть уверенным, что личными данными не воспользуются лица, склонные к совершению преступления, для совершения хищений либо мошенничества или совершения других преступлений?
Сетевизация в период пандемии достигла невиданных масштабов и развивается семимильными шагами, охватывая разные слои общества. В своем развитии сете-визация имеет такие преимущества как общение между гражданами на большом расстоянии, обучение на различных платформах, интернет-торговля, реклама, организация бизнеса и др. Но в тоже время возникают и проблемы, в частности, криминализации противоправных действий, например, за
виртуальное сексуальное домогательство, виртуальное сексуальное насилие, интернет-торговлю наркотиками, распространение экстремистских идей и др.
В настоящее время, нам кажется, актуализировалась задача рассмотрения влияния процессов цифровизации и сетевизации на совершенствование системы средств дифференциации уголовной ответственности.
Под средствами дифференциации уголовной ответственности признаются такие способы градирования уголовной ответственности, которые делают ее более предметной и предопределяют дальнейшую ее индивидуализацию. Относительно понятия средств дифференциации и ее видов в научной литературе нет единого мнения1. В научной литературе разными авторами выделяют общие и специальные средства дифференциации уголовной ответственно-
сти2.
Факторы, которые влияют на освобождение от уголовной ответственности; пределы уголовной ответственности; форму реализации уголовной ответственности и освобождение от наказания называются общими критериями дифференциации уголов-
1 Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: Автореф. дис... докт.юрид.наук. - М., 1999. С. 7; Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 2000. С. 173-178; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2002. С. 64; Гасанова Э.В. Виды дифференциации уголовной ответственности // Вестник Волжского унта им. В.И. Татищева. 2010. № 72. https://cyberleninka.ru /artide/n/vidy-differentsiatsii-ugolovnoy-otvetstvennost i/viewer; Ильин А.А. О понятии и средствах дифференциации уголовной ответственности // Актуальные проблемы уголовного права на современном этапе (вопросы дифференциации ответственности и законодательной техники). 2018. №7(7). С. 93-100.
2 Рогова Е.В. Теоретико-правовое понимание и средства дифференциации уголовной ответственности в современном уголовном праве России: монография. Иркутск: ФГКОУ ВО ВСИ МВД России, 2016. С. 49; Рогова Е.В. Средства дифференциации уголовной ответственности: проблемы законодательного регулирования. В книге: Проблемы современного законодательства России и зарубежных стран. Материалы V Международной научно-практической конференции. отв. ред. С.И. Суслова, А. П. Ушакова. 2016. С. 135.
ной ответственности и закрепляются в Общей части УК РФ. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки выступают в качестве специальных критериев градации уголовной ответственности и закрепляются в Особенной части УК РФ.
Принципиальное значение имеет вопрос о влиянии процессов цифровизации и сетевизации на дифференциацию уголовной ответственности и, соответственно, на содержание Обшей и Особенной части УК РФ?
Начиная с июля 2012 года в УК РФ произошли изменения в связи с цифровиза-
цией и сетевизацией. В УК РФ включена ст.
1 1 128 «Клевета» , в ч. 2 которой закреплен
квалифицирующий признак - совершение клеветы при выступлении публично, публичной демонстрации произведения или средствах массовой информации. Изменена
и дополнена редакция ст. 110 УК РФ, вклю-
1 2
чены новые статьи ст. 110 и 110 УК РФ. В п. «д» ч. 2 ст. 110, ч. 2 ст. 1102 УК РФ содержится квалифицирующий признак, совершение деяния посредством публичного выступления, публичной демонстрации произведения, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях, включая сеть «Интернет», а в п. «д» ч. 3 ст. 1101 УК РФ этот же признак закреплен как особо квалифицирующий. Введена статья 151 УК РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего»2. В ч. 2 этой статьи закреплено положение о совершении деяния в отношении несовершеннолетнего
..... в публичном выступлении, публично
демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информа-
1 Федеральный закон от 28 июля 2012 г № 141-ФЗ // О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // https://base.garant.ru/70207752/
2 Федеральный закон от 7 июня 2017 г. № 120-ФЗ О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению / https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71592260/
ционно-телекоммуникационных сетях
(включая сеть «Интернет»). Диспозиция ч. 1 ст. 137 УК РФ содержит положение о неприкосновенности частной жизни в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении и средствах массовой информации. Статья 137 УК РФ была дополнена законодателем частью 3 о незаконном распространении в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях личных данных несовершеннолетнего потерпевшего3.
Анализ тенденций развития уголовного законодательства приводит нас к выводу, что законодатель последовательно закрепляет в качестве квалифицирующего или особо квалифицирующего признаков совершение ряда преступлений в условиях цифровизации и сетевизации. Но, как нам представляется, за некоторые преступления, такие признаки не предусмотрены, хотя возможности для их совершения при использовании цифровой информации и в сетевом формате существуют. К ним в разделе VII УК РФ «Преступления против личности», по нашему мнению, относятся деяния, указанные в ст. 124, 1271, 133, ст. 135, 138, (141, 142, 1421 при организации проведения выборов в интернет пространстве), 146, 148, 150, 151, 1511, 155 УК РФ.
Подтверждением актуальности рассматриваемой проблемы будет пример из судебной практики г. Ижевска. При осуществлении прокурорского надзора были выявлены сайты, на которых размещалась информация об устройстве детей, оставшихся без родителей, безвозмездно или за плату, без участия в этом устройстве органов опеки и попечительства. В результате рассмотрения этого административного дела было установлено, что данная информация является запрещенной к распространению, а наличие этой информации в доступе, открытом для просмотра, способствует со-
3 Федеральный закон от 28 декабря 2013г № 432-ФЗ О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве / https://base.garant.ru/ 70552618/
вершению преступлений1. Очевидным является то, что, если бы данный признак был закреплен в ч. 2 ст. 1271 УК РФ, то виновное лицо при рассмотренных выше обстоятельствах дела, подлежало бы наказанию за приготовление к этому преступлению.
В последние годы наблюдается тренд, связанный с усилением уголовной ответственности за хищения денежных средств со счетов банков, пластиковых карт, электронных платежных систем при помощи использования компьютерных технологий (п. «г» ч. 3 ст. 158, ст. 1593, 1596 и п. «в» ч. 3 ст. 1596). В частности, Федеральным законом от 30 октября 2009 № 241-ФЗ2 в УК РФ была введена статья 185 «Манипулирование на рынке ценных бумаг», в ч.2 этой статьи указывалось о совершении манипулирования рынком при использовании средств массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования (включая сеть «Интернет»). Позднее название статьи было изменено на «Манипулирование рынком», а рассматриваемые обстоятельства закреплены в качестве способа совершения преступления в диспозиции статьи 18533. Федеральным законом от 29 ноября 2012г. №207-ФЗ4 включена
о
статья 159 УК РФ «Мошенничество в сфере компьютерной информации», которая содержит положение о вмешательстве в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации или информационно-телеком-
1 Дело №2а-7190/2019 /
2 Федеральный закон от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / http://www.consultant.ru/document/cons_doc_law_9324 7
^Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 224-ФЗ «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (с изменениями и дополнениями) / https://base.garant.ru/12177530/
4 Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. №207-
ФЗ "О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (с изменениями и дополнениями). con-
sultant.m/document/cons doc LAW 138322/
муникационных сетей. Федеральным законом от 29 июля 2018г. № 227-ФЗ5 включена статья 171.2 УК РФ «Незаконные организации и проведение азартных игр», в диспозиции которой указано о совершении деяния, в том числе и с использованием информационно-коммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет» или средств связи.
Нам представляется, что условия циф-ровизации и сетевизации следовало предусмотреть признаками квалифицированных составов преступлений, которые так же могут совершаться в сети «Интернет» и в условиях цифровизации (ст. 163, 165, 169, 171, 1714, 172, 1722, 174, 1741, 175, 179, 180, 183,1856, 191, 1911 УК РФ).
В научной литературе обсуждается вопрос о возрастающей общественной опасности преступлений, совершенных с применением современных сетевых технологий. Заслуживает внимания позиции некоторых авторов о неоднозначном решение вопроса об определении совершения преступления в условиях сетевизации на кри-минообразующие и квалифицирующие признаки. Например, в ст. 171 2 УК РФ, использование информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет, выступает признаком объективной стороны основного состава преступления (А.И. Никитина и др.). Е.А. Русскевич исходит из того, что появление нового способа (информационного) совершения преступления, не означает, что он является более опасным. По его мнению, проблема состоит в том, что идет отставание социального контроля от развития общества и изменения преступно-сти6. Согласимся с тем, что наблюдается отставание в развитие законодательства и не только уголовного, но и других отраслей права, новым вызовам, однако, не согласим-
5 Федеральный закон от 29 июля 2018 г. № 227-ФЗ «О внесении изменения в статью 171.2 Уголовного кодекса Российской Федерации» // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_30 3416/
6 Русскевич Е.А. «О концепции «минималисткой цифровизации» Особенной части УК РФ // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XVI Международной научно-практической конференции. - М.: РГ-Пресс, 2019. -С. 116.
ся с видением Е.А. Русскевича опасности содеянного в условиях цифровизации и се-тевизации. Очевидно, что в этих условиях совершение преступления обладает более высокой степенью опасности и законодатель признает это, внося изменения в ч. 2 и 3 статей Особенной части УК РФ, тем самым признавая эти признаки квалифицированными или особо квалифицированными.
Не отражены полностью возможности
совершения преступлений в условиях циф-
ровизации и сетевизации при совершении
преступлений террористической направлено
ности. Часть 2 ст. 205 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма» включает квалифицирующий признак - использование средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сетей «Интернет». А в ст. 2051 «Содействие террористической деятельности» использование средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сетей «Интернет» не закрепляется. Хотя, очевидно, что с использованием указанных средств рассматриваемое преступление охватывает большую аудиторию. Не рассматривает законодатель совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205 УК РФ, с применением указанных выше технологий и в условиях сетевизации. Диспозиция ст. 205 «Прохождение обучения в целях террористической деятельности» также не рассматривает возможность совершения этого преступления в Интернет пространстве. Считаем, что приобретение знаний через сеть «Интернет» является очевидным, особенно в последнее время, когда в период пандемии и школьные образовательные учреждения и ВУЗы перешли на обучение, используя сетевые платформы. Чтобы получить практическое умение надо тренироваться, как говорится «набить руку». Мы узнаем из средств массовой информации о лицах, которые по инструкции из Интернета самостоятельно и в одиночку собирают взрывные устройства. Это умение. Представляется также целесообразным в качестве квалифицирующего признака
предусмотреть использование сетевизации в ст. 2054 УК РФ. Управление террористическим сообществом, его структурными единицами подразумевает осуществление деятельности по руководству этим сообществом. Думается, что такое управление возможно и в сетевом формате. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма также может совершаться путем распространения в сетевых ресурсах и использования компьютерных технологий. В настоящее время преступления террористической направленности совершаются с использованием информационных технологий, а также при сетевом общении, однако по действующему УК РФ они не являются обязательными признаками этих составов преступления, несмотря на то, что в условиях сетевизации и при использовании цифровизации общественная опасность деяния становится значительно выше, поскольку несоизмеримо возрастает охват аудитории.
Признаки цифровизации и сетевиза-ции, следовало бы предусмотреть в ст. 212, 222, 2221, ст. 222, 2221, 228, 2282, 2283, 2284, 229, 230, 2301, 2341, 238, 2381, 240, 2401, 280, 2811, 282, 2822, 2981, 3541 и 359 УК РФ.
Изложенное позволяет нам констатировать, что в условиях цифровизации и се-тевизации могут совершаться и совершаются гораздо больше преступлений, чем это закреплено в УК РФ, и это связано с огромным количеством пользователей Интернета и причинением ущерба в несоизмеримо больших размерах. Отсутствие закрепления рассматриваемого способа совершения преступлений в значительном количестве статей УК РФ свидетельствует, что законодателем недостаточно последовательно проведена дифференциация уголовной ответственности в УК РФ при совершении преступлений в условиях цифровизации и сете-визации. Чаще всего законодатель признает рассматриваемый признак как квалифицирующее обстоятельство, реже в качестве признака основного либо особо квалифицированного состава.
Следовало бы дополнить п. «и1» ч. 1 ст. 63 УК РФ способом совершения преступлений - «использование средств массовой информации либо электронных или ин-
Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева № 4, том 2, 2020 формационно-телекоммуникационных се- тей».
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арнаутова, А.А. Цифровизация правотворческой деятельности//Электронный журнал «Век качества». 2019. №2. С. 32-42. http://www.agequal.ru/pdf/2019/219003.pdf
2. Бережной, А.А. Информационная безопасность как объект уголовно-правовой охраны в области противодействия преступлениям экстремисткой направленности// Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XVI Международной научно-практической конференции. - М.: РГ-Пресс, 2019. - С. 17-21.
3. Выступление премьер-министра РФ Мишустина М.М. https://www.mk.ru/politics /2020/07/09/mishustin-v-innopolise-vystupil-protiv-cifrovoy-zavisimosti.html
4. Грачева, Ю.В. Безопасность несовершеннолетнего в условиях цифровизации общества Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XVI Международной научно-практической конференции. - М.: РГ-Пресс, 2019. - С. 30-34.
5. Ильин, А.А. О понятии и средствах дифференциации уголовной ответственности//Актуальные проблемы уголовного права на современном этапе (вопросы дифференциации ответственности и законодательной техники). 2018. №7(7). С. 93-100.
6. Кафаров, Т.М. О дифференциации ответственности в статьях Особенной части уголовных кодексов//Теоретические и практические проблемы нового уголовного законодательства. - М., 1985. С. 79-80.
7. Коробеев, А.И. Уголовно-правовая политика России: от генезиса до кризиса: монография. - М.: Юрлитинформ, 2019. 352 с.
8. Кругликов, Л.Л., Васильевский, А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2002. 300 с.
9. Лесниевски-Костарева, Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: Автореф. дис... докт.юрид.наук. - М., 1999. 48 с.
10. Лесниевски-Костарева, Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998. 296 с.
11. Никитина, И.А. Совершенствование уголовного законодательства РФ по противодействию преступлениям в сфере экономической деятельности, совершаемым с использованием информационных технологий//Эффективность уголовно-правового, криминологического и уголовно-исполнительного противодействия преступности: материалы XII Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 28-29 мая 2020 г. (заочно). - М.: Юрлитинформ, 2020.- С.177-180.
12. Рогова, Е.В. Теоретико-правовое понимание и средства дифференциации уголовной ответственности в современном уголовном праве России: монография. Иркутск: ФГКОУ ВО ВСИ МВД России, 2016. 129 с.
13. Рогова, Е.В. Средства дифференциации уголовной ответственности: проблемы законодательного регулирования. В книге: Проблемы современного законодательства России и зарубежных стран. Материалы V Международной научно-практической конференции. отв. ред. С. И. Суслова, А. П. Ушакова. 2016. С. 135-139.
14. Русскевич, Е.А. «О концепции «минималисткой цифровизации» Особенной части УК РФ //Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XVI Международной научно-практической конференции. - М.: РГ-Пресс, 2019. - С. 110-116.
Получено: 30.10.2020 г.
