CC BY
30
ТРИ «М»: МЕТОД - МЕТОДИКА - МЕТОДОЛОГИЯ
УДК 342.733 Б01: 10.24412/2071-6427-2021-3-81-90
Цифровая образовательная среда как один из механизмов реализации конституционного установления единой правовой основы системы образования
Цифровое развитие общественных сфер современного государства является одним из фундаментальных модернизационных направлений. В рамках действующего правового регулирования Российской Федерации происходит постепенная реализация стратегических целей в области развития информационного общества. Цифровизация образовательной среды является одним из направлений такого развития. Автором рассматривается такой элемент процесса цифровизации как создание цифровой образовательной среды. Конституционные обновления в части разграничения предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами затронули в том числе и сферу образования. В статье предлагается рассмотреть модель цифровой образовательной среды как один из механизмов реализации конституционного установления единой правовой основы системы образования.
Ключевые слова: цифровая образовательная среда, образование, право на образование, цифровизация, цифровой конституционализм, система образования.
В российской правовой системе терминология информационного и цифрового пространства постепенно стала неотъемлемой частью терминологии юридической. В доктрине отечественной правовой
А. А. Корнеев
Аспирант, НИУ «Высшая школа экономики» г. Москва
Andrey A. Korneev
Postgraduate Student, HSE University, Moscow, Russia
Как цитировать статью: Корнеев А. А. Цифровая образовательная среда как один из механизмов реализации конституционного установления единой правовой основы системы образования // Ценности и смыслы. 2021. № 3. (73). С.81-90.
науки уже появились такие термины как «информационный конституционализм», «цифровизация права», «цифровые конституционные права и свободы», «цифровая конституция». По мнению И. А. Кравеца, «отечественная конституционная юриспруденция стоит на пороге разработки правовых основ цифрового и информационного конституционализма, цифровых конституционных прав и свобод» [7]. Активно обсуждается проблема правовой природы и терминологической путаницы цифровых прав [12], которые в российском законодательстве приняли форму цивилистических.
Вместе с тем в силу высокой динамики развития цифровизации наблюдается несколько параллельных процессов, первый из которых связан с вышеупомянутыми доктринальными дискуссиями в отношении цифровизации сфер общественных отношений, а второй — связан с нормативным внедрением цифровой терминологии в систему действующего правового регулирования посредством принятия соответствующих актов.
В рамках второго процесса высокая активность проектного регламентирования проявляется в образовательной среде. В настоящее время принят и реализуется Паспорт национального проекта «Образование» (утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 24.12.2018 № 16), частью которого является федеральный проект «Цифровая образовательная среда». Проект внедрения цифровой образовательной среды осуществляется в рамках эксперимента и способствует обеспечению равных условий качественного образования обучающихся вне зависимости от места их проживания посредством доступа к единой образовательной платформе. Такой подход планируется к применению на постоянной основе и в дальнейшем в качестве одного из дополнительных механизмов реализации образовательной деятельности.
Право на образование является конституционно закреплённым правом человека. Данное право коррелирует с конституционными гарантиями и обязанностями государства в области реализации соответствующего права. Технологический этап развития человечества предполагает цифровую концептуализацию различных сфер человеческой деятельности посредством цифровизации или цифрового развития. Образование как фундаментальная сфера общественной жизни является одной из основополагающих сфер внедрения цифровых технологий, таким образом, образовательная система с учетом инновационных
образовательных трендов становится одним из базовых направлений цифрового развития. Конституционно-правовым измерением обладают те правовые феномены, которые прямо или косвенно влияют на реализацию конституционных прав и свобод человека и гражданина, так как именно от них в дальнейшем зависит реализация этих прав. Более того, в рамках инновационно-технологической модернизации реализация прав граждан через цифровые технологии становится неотъемлемой частью механизма правовых гарантий, регулируемых в федеральном законодательстве.
Исследование стратегических и проектных документов показывает, что проект цифровой образовательной среды включает экспериментальный подход к цифровизации всей образовательной среды, что само по себе подразумевает решение проблемы конституционно-правового характера: соизмерение внедряемых цифровых технологий с действующим конституционным правом на образование и гарантиями его реализации. Как отмечает Н. С. Бондарь, «вне зависимости от характера правоприменительных проблем, возникающих в связи с цифровизацией, отправной точкой и методологическим ориентиром на пути их решения должны стать конституционные принципы и нормы» [2]. Разделяя данную позицию, следует обратить внимание на то, что конституционное целеполагание вне зависимости от исторического этапа развития технологий не может подменяться ими, сами по себе конституционные установления в отношении прав и свобод человека и гражданина дополняются новыми возможностями их реализации, иногда порождая новые права (например, право на интернет, право на забвение и т.д.). Возвращаясь к понятию цифровой образовательной среды, следует исходить не просто из формального определения данного термина в действующих правовых актах, а из его концептуальной сущности.
Цифровая образовательная среда как феномен возникает в парадигме цифрового общества, цифрового государства. Сегодня уже многие из исследователей как в России, так и за рубежом говорят и о «цифровом конституционализме» [7, 1, 14, 15]. Термин «цифровизация» (Комментарий 1) получил большее распространение в правовом пространстве Российской Федерации, чем синонимичное понятие «диджитализация» (Комментарий 2), и используется в едином значении. Исследователи подчеркивают, при развитии информационного общества и реализации доктрины электронного государства охватываются различные сегменты правовой
системы страны и отраслей национального права (например, отрасли образовательного права), которые в свою очередь влияют на формирование государственной политики обеспечения и реализации прав и свобод в цифровой среде, что дает основание для научного осмысления «границ правового регулирования информационного пространства и предметной области правовой цифровой среды» [7, 8]. В этом контексте несомненно парадигма цифровой образовательной среды является частью этой государственной политики. Актуальный этап государственного развития предполагает, что само право на образование и гарантии его получения включаются в новое понятие цифровых конституционных прав и свобод.
Следует констатировать, что в текущий исторический период происходит реализация цифровой формы конституционных прав граждан, эта цифровая форма реализации становится конституционно-правовой данностью. Постепенно обрамлением этой формы реализации права становится законодательное закрепление цифровых прав (Комментарий 3), цифровых форматов информации, цифровых элементов реализации каждой части жизни общества (Комментарий 4). На текущий день законодательных актов, непосредственно регламентирующих правовые элементы цифровой образовательной среды, на федеральном уровне не принято; большая часть элементов проектных документов, как отмечалось выше, принята на уровне подзаконных правовых актов. Однако следует отметить, что в отечественном конституционном праве уже начата обширная правовая дискуссия, связанная именно с вопросами конституционно-правового осмысления внедрения новой конституционной терминологии в контекст существующих традиционных терминов, включая права, гарантии и формы их реализации.
Цифровая образовательная среда может обосновываться как одно из основополагающих начал (принципов) в системе образования в цифровом обществе. Если отталкиваться от действующего нормативного понятия «образование» как единого целенаправленного процесса воспитания, обучения и развития, процесса, который является общественно значимым благом и осуществляется в интересах человека, семьи, общества и государства (п. 1 ст. 2 Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-Ф3 (ред. от 20.04.2021) «Об образовании в Российской Федерации») [13], то переход к цифровизации образования является новым принципом реализации такого целенаправленного процесса, то есть неотъемлемым элементом образовательной среды цифрового государства, таким основополагающим
началом, которое предусматривает безусловный переход к цифровому качеству образовательной среды. Следует согласиться с позицией, разрабатываемой некоторыми исследователями, в основе которой лежит подход «доступа к Интернету как необходимому предварительному условию реализации прав и свобод, как существенному аспекту свободы человека» [12, с. 130], провозглашенной ст. 1 Всеобщей декларации прав человека [цит. по 12]. Таким образом, признание за категорией «цифровая образовательная среда» одного из основополагающих начал в реализации права на образование в цифровом государстве влечет за собой и принятие объективно изменяющегося мира, неотъемлемо переходящего в качественно новую среду — цифровую среду.
Признание за парадигмой цифровой образовательной среды принципиального значения в модернизации образования вызывает необходимость его соотношения с действующими основными принципами государственной политики и правового регулирования отношений в сфере образования, которые закреплены в ст. 3 Федерального закона [13]. В рамках настоящей статьи рассмотрим подобное соотношение с закрепленным принципом единства образовательного пространства на территории Российской Федерации (пп. 4 п. 1 ст. 3 Федерального закона № 273-ФЗ) [13].
Важным аспектом рассмотрения соотношения парадигмы цифровой образовательной среды с приведенным принципом является его недавняя конституционализация. С принятием Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» [5] принцип единства образовательного пространства получил дополнительную конкретизацию в сфере разделения предметов ведения между Российской Федерацией и субъектов Российской Федерации в отношении вопросов сферы образования. Так в п. «е» ст. 71 Конституции Российской Федерации внесены изменения, касающиеся установления «единых правовых основ системы здравоохранения, системы воспитания и образования, в том числе непрерывного образования» [9]. Данное изменение представляется крайне важным с точки зрения определения федерального уровня установления подобных основ на конституционном уровне.
До настоящего времени законодателем не представлено единой образовательной концепции в связи с приведенными конституционными
изменениями. Однако любые нормативно-правовые изменения не возникают в правовом вакууме, подобные изменения учитывают существующую сферу правового регулирования и соотносятся с действующими конституционными установлениями и нормами. В виду начатой обширной модернизации российской образовательной среды в цифровом направлении следует использовать закрепленные механизмы решения поставленных задач для достижения, в том числе конкретизированных конституционных целей, в частности, создания единой правовой основы в сфере образования.
Рассматривая цифровую образовательную среду двуедино как концептуальный правовой принцип модернизации образовательной среды и как один из основных механизмов реализации конституционных гарантий прав граждан на образование в современном государстве, следует отталкиваться и от действующего стратегического целеполага-ния применения информационных и коммуникационных технологий в Российской Федерации. Цифровая образовательная среда может рассматриваться как один из механизмов реализации конституционного установления единой правовой основы системы образования. Учитывая высокий уровень достигнутого нормативно-правового регулирования в области образования, опираясь на действующие принципы правового регулирования, необходимо дополнительно использовать и определенные в стратегических документах механизмы цифровой модернизации образования, в частности, применение уже внедряемой модели цифровой образовательной среды к решению конституционно определенной задачи введения единой правовой основы системы образования, включая непрерывное образование. Очевидным является и тот факт, что действующее нормативно-правовое регулирование в области образования уже имеет сформированную правовою модель, подразумевающую конституционное разграничение предметов ведения и закрепленную в Федеральном законе № 273-ФЗ [13], но при этом важно указать и на необходимость переосмысления действующей модели в рамках обновленных конституционных установлений. В данном контексте именно концепция цифровой образовательной среды может рассматриваться как одна из таких моделей.
Целеполагание внедрения цифровой образовательной среды детализируется в соответствующей утвержденной целевой модели. Согласно п. 1.1. Приложения к Приказу от 2 декабря 2019 года № 649 указанная
модель «разработана в целях развития и регулирования цифровой образовательной среды в сфере общего образования, среднего профессионального образования и соответствующего дополнительного профессионального образования, профессионального обучения, дополнительного образования детей и взрослых» [10]. Как видно из приведенного тезиса, сформированная и реализуемая модель цифровой образовательной среды уже может рассматриваться как механизм реализации действующих правовых принципов государственной политики модернизации отечественного образования в конституционно определенных терминах.
Актуальное конституционное развитие российского государства неизбежно связано с глобальными технологическими изменениями. На сегодняшний день зафиксирован и реализуется «приоритетный сценарий развития информационного общества в России» [11], сфера образования в данном процессе является одним из важнейших направлений. Парадигма цифровой образовательной среды, сформулированная в действующих правовых документах, является, с одной стороны, элементом концептуализации в развитии цифрового общества и государства (на уровне основополагающих начал модернизационного и правового процессов), с другой стороны, выступает как действующий механизм реализации цифровой конституционной трансформации государственного развития. Следует констатировать, что реализация конституционных положений в части прав и свобод человека и гражданина, гарантий их реализации в едином пространстве Российской Федерации не может не учитывать цифровой контекст современного информационного общества и государства, и, как следствие, цифровизацию различных сфер общественной жизни, включая образовательную среду.
Комментарии
1. Данный термин введен в правовой оборот соответствующим Приказом Минкомсвязи России, под ним понимается следующее: «Цифровизация (Цифровое развитие) — процесс организации выполнения в цифровой среде функций и деятельности (бизнес-процессов), ранее выполнявшихся людьми и организациями без использования цифровых продуктов. Цифровизация предполагает внедрение в каждый отдельный аспект деятельности информационных технологий». Приказ Минкомсвязи России от 01.08.2019 № 42 «Об утверждении Разъяснений (методических
рекомендаций) по разработке региональных проектов в рамках федеральных проектов национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации» //СПС «КонсультантПлюс».
2. Данный термин чаще всего в российской правовой науке используется как доктринальный аналог термина «цифровизация». См. напр.: Васяев А. А. Диджитализация адвокатуры // Адвокатская практика. 2019. № 3. С. 49-53; Изотов А. В. Цифровизация налоговых правоотношений: теоретико-правовой аспект // Финансовое право. 2021. № 1. С. 28-31 [3, 6].
3. Понятие «цифровые права» введено Федеральным законом от
18.03.2019 № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2019. № 12. Ст. 1224.
4. См. напр.: Федеральный закон от 02.08.2019 № 259-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2019. № 31. Ст. 4418; Федеральный закон от
31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2020. № 31 (часть I). Ст. 5018.
Литература
1. Авакьян С. А. Информационное пространство знаний, цифровой мир и конституционное право // Конституционное и муниципальное право. 2019. № 7. С. 23-28.
2. Бондарь Н. С. Информационно-цифровое пространство в конституционном измерении: из практики Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2019. № 11. С. 25-42.
3. Васяев А. А. Диджитализация адвокатуры // Адвокатская практика. 2019. № 3. С. 49-53.
4. Всеобщая декларация прав человека. Ст. 1. (цит. по 12, с. 130).
5. Закон от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти». Собрание законодательства РФ. 2020. № 11. Ст. 1416.
6. Изотов А. В. Цифровизация налоговых правоотношений: теоретико-правовой аспект // Финансовое право. 2021. № 1. С. 28-31.
7. Кравец И. А. Информационный и цифровой конституционализм и конституционные общественные инициативы в условиях российского правового пространства // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 9. С. 9-15.
8. Кравец И. А. Конституционный символизм, модернизация Конституции и информационное общество (между учредительным и информационным конституционализмом для России) // Lex russica. 2020. № 1. С. 43-58.
9. Конституция Российской Федерации, п. «е» ст. 71.
10. Приложение к Приказу от 2 декабря 2019 года № 649, п. 1.1. Электронный ресурс: Официальный интернет-портал правовой информации. Режим доступа: http://www.pravo.gov.ru, 25.12.2019.
11. Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы, пункты 46-51 // См.: Указ Президента РФ от 09.05.2017 № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы» // Собрание законодательства РФ. 2017. № 20. Ст. 2901.
12. Талапина Э. В. Эволюция прав человека в цифровую эпоху // Труды Института государства и права РАН. 2019. № 3. С. 122-146.
13. Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ (ред. от 20.04.2021) «Об образовании в Российской Федерации», п. 1 ст. 2. // Собрание законодательства РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7598.
14. Redeker D. et al. Towards Digital Constitutionalism? Mapping Attempts to Craft an Internet Bill of Rights // International Communication Gazette. 2018. Vol. 80, no. 4 (June), pp. 302-319.
15. Santaniello M. et al. The Language of Digital Constitutionalism and the Role of National Parliaments // International Communication Gazette. 2018. Vol. 80, no. 4 (June), pp. 320-336.
THE PARADIGM OF THE DIGITAL EDUCATIONAL ENVIRONMENT IN THE RUSSIAN SYSTEM OF CONSTITUTIONAL REGULATION OF EDUCATION SPHERE.
The digital development of public spheres of the modern state is one of the fundamental modernization directions. In the Russian Federation there is a gradual implementation of the strategic goals of the information society development. The author considers such an element of the digitalization process as a digital educational environment. Amendments to the Constitution of the Russian Federation affected the delineation of powers between the federation and her subjects in the education. The article offers to consider the digital educational environment as one of the mechanisms for implementing the constitutional provision of a unified legal basis for the education system.
Keywords: digital educational environment, education, the right to education, digitalization, digital constitutionalism, education system
References
• Avak'yan S. A. Informacionnoe prostranstvo znanij, cifrovoj mir i konstitucionnoe pravo // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2019. № 7. S. 23-28. [In Rus].
• Bondar' N. S. Informacionno-cifrovoe prostranstvo v konstitucionnom izmerenii: iz praktiki Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii // Zhurnal rossijskogo prava. 2019. № 11. S. 25-42. [In Rus].
• Federal'nyj zakon ot 29.12.2012 № 273-FZ (red. ot 20.04.2021) «Ob obrazovanii v Rossijskoj Federacii», p. 1 st. 2. // Sobranie zakonodatel'stva RF. 2012. № 53 (ch. 1). St. 7598. [In Rus].
• Izotov A. V. Cifrovizaciya nalogovyh pravootnoshenij: teoretiko-pravovoj aspekt // Finansovoe pravo. 2021. № 1. S. 28-31. [In Rus].
• Kravec I. A. Informacionnyj i cifrovoj konstitucionalizm i konstitucionnye obshchest-vennye iniciativy v usloviyah rossijskogo pravovogo prostranstva // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2020. № 9. S. 9-15. [In Rus].
• Kravec I. A. Konstitucionnyj simvolizm, modernizaciya Konstitucii i informacionnoe ob-shchestvo (mezhdu uchreditel'nym i informacionnym konstitucionalizmom dlya Rossii) // Lex russica. 2020. № 1. S. 43-58. [In Rus].
• Konstituciya Rossijskoj Federacii, p. «e» st. 71. [In Rus].
• Prilozhenie k Prikazu ot 2 dekabrya 2019 goda № 649, p. 1.1. Elektronnyj resurs: Oficial'nyj internet-portal pravovoj informacii. Rezhim dostupa: http://www.pravo.gov. ru, 25.12.2019. [In Rus].
• Redeker D. et al. Towards Digital Constitutionalism? Mapping Attempts to Craft an Internet Bill of Rights // International Communication Gazette. 2018. Vol. 80, no. 4 (June), pp. 302-319.
• Santaniello M. et al. The Language of Digital Constitutionalism and the Role of National Parliaments // International Communication Gazette. 2018. Vol. 80, no. 4 (June), pp. 320-336.
• Strategiya razvitiya informacionnogo obshchestva v Rossijskoj Federacii na 2017-2030 gody, punkty 46-51 // Sm.: Ukaz Prezidenta RF ot 09.05.2017 № 203 «O Strategii razvitiya informacionnogo obshchestva v Rossijskoj Federacii na 2017-2030 gody» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 2017. № 20. St. 2901. [In Rus].
• Talapina E. V. Evolyuciya prav cheloveka v cifrovuyu epohu // Trudy Instituta gosudarst-va i prava RAN. 2019. № 3. S. 122-146. [In Rus].
• Vasyaev A. A. Didzhitalizaciya advokatury // Advokatskaya praktika. 2019. № 3. S. 49-53. [In Rus].
• Vseobshchaya deklaraciya prav cheloveka. St. 1. (cit. po 12, s.130). [In Rus].
• Zakon ot 14 marta 2020 g. № 1-FKZ «O sovershenstvovanii regulirovaniya otdel'nyh vo-prosov organizacii i funkcionirovaniya publichnoj vlasti». Sobranie zakonodatel'stva RF. 2020. № 11. St. 1416. [In Rus].
