CC BY
89
УДК271.2(470.324)
ЦЕРКОВНО-СВЕЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ И СОЗДАНИЕ СВЕЧНЫХ ЗАВОДОВ В ЕПАРХИЯХ ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ В КОНЦЕ XIX ВЕКА: К ИСТОРИИ ВОПРОСА
© 2018 С. А. Иконников
канд. ист. наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин, гражданского и уголовного права e-mail: [email protected]
Воронежский государственный аграрный университет им. императора Петра I
Материальное положение приходского духовенства являлось одной из наиболее обсуждаемых проблем в жизни Церкви во второй половине XIX - начале XX века. Светские и церковные власти искали пути увеличения доходов священно- и церковнослужителей посредством привлечения дополнительных источников. Многие современники считали, что доходы от продажи свечей могли стать серьезным подспорьем в деле улучшения быта священно- и церковнослужителей. В статье на основе архивных материалов и опубликованных источников рассматривается история создания свечных заводов в епархиях Центрального Черноземья и церковно-свечной операции в целом. Автор приходит к выводу о том, что свечные доходы являлись одним из наиболее запущенных и нерегламентированных со стороны государства и синодальных властей источником обеспечения церквей.
Ключевые слова: Православная Церковь, Российская империя, епархии Центрального Черноземья, приходское духовенство, материальное положение духовенства, свечные доходы, епархиальные свечные заводы.
Свеча является древнейшим символом христианской молитвы. С первых веков существования Церкви верующие использовали свечи как при совершении общественного богослужения, так и во время частных обращений к Богу. С богословской точки зрения свеча представляет собой жертву, приносимую христианами Творцу и Его Церкви.
Использование свечей при богослужении в Русской Церкви также древнейшая практика. Свечи рассматривались и как символ молитвенного обращения к Богу, и как источник содержания храмов и духовенства. Однако, несмотря на древнюю историю, церковно-свечная операция (так в пореформенный период современники называли продажу и реализацию восковой продукции) была одной из наиболее проблемных.
В современной исторической науке прошлому церковно-свечной операции не уделено практически никакого внимания. Между тем имеются исследования, в которых в той или иной степени освещаются особенности материального положения приходского духовенства во второй половине XIX - начале XX в. Немалый интерес представляют работы Т.Г. Леонтьевой [Леонтьева 2002], Б.А. Ершова [Ершов 2012] , М.И. Лавицкой [Лавицкая 2009], А.В. Мангилевой [Мангилева 2014], А.В. Всеволодова [Всеволодов 2015], Б.Н. Миронова [Миронов 2015], Е.Н. Ропаковой [Ропакова 2016], Д.А. Беговатова [Беговатов 2017], Ю.И. Белоноговой [Белоногова 2017], С.А. Иконникова [Иконников 2017]. Однако, как об этом уже было сказано выше, свечная операция еще ни разу не становилась предметом отдельного изучения.
Епархиальные свечные заводы стали появляться в России лишь в конце XIX в. До их открытия основными поставщиками свечей в приходские храмы являлись частные производители. Например, в уездных городах Тамбовской губернии действовало сразу несколько частных фабрик по производству свечей: в Козлове
(заводы А.В. Мягкова, Г.В. Мягкова, Стрельникова, Харитонова), в Борисоглебске (Аверьянова, Поповых), в Липецке (Замятиных, Коренькова, Расторгуева), в Елатьме (Гусева, Иванова, Матвеева, Забазлаева), в Темникове (Стрегулина), в Моршанске (Васильева) и др.1 Подобная картина наблюдалась и в других губерниях Центрального Черноземья. Крупные и мелкие свечные заводы, фабрики и небольшие частные производства то упразднялись, то появлялись вновь. В 1879 г. в Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерниях числилось 38 частных свечных фабрик, на которых работало 198 человек. В том же году принадлежавшие коммерсантам свечные заводы произвели 25 935 пудов восковых свечей, получив прибыль на сумму 577 700 руб. [Указатель 1881: 227-234]
В погоне за прибылью фабриканты добавляли в относительно дорогой чистый пчелиный воск различные примеси, в частности церезин и парафин, которые, с одной стороны, значительно удешевляли производство, а с другой - превращали свечу в продукт химической промышленности. Такие свечи коптили храмы, создавали невыносимую обстановку для молящихся при проведении общественных богослужений, а главное, лишали смысла саму традицию использования свечей как чистого приношения молящихся Богу. Естественно, значительные доходы от продажи свечей шли в руки частных лиц, хотя могли бы использоваться на благо Церкви.
Государство, понимая, что церковно-свечная операция могла принести значительную прибыль, пыталось регламентировать продажу восковой продукции и запретить коммерсантам наживаться на реализации свечей. Первая законодательная попытка предоставить исключительное право продажи свечей была предпринята еще императором Петром I, подписавшим 28 февраля 1721 г. указ «О продаже при церквах восковых свеч старостам церковным, а не посторонним лицам»2. Закон предписывал объявить «всенародно» о том, что при каждой приходской церкви должен был числиться «приставник», отвечавший за продажу свечей, «понеже мнози бывают при церквах продающие тыя, с получением не церкви, но себе прибытка, который не иному кому, но церковному имению приобщатися должен». Деньги с продажи свечей следовало определять на устройство богаделен при храмах. Всем, кто занимался коммерческой деятельностью, продавая свечи не от лица церквей, а от себя лично, запрещалось это делать.
Несмотря на вполне ясный запрет, введенный указом Петра I, продажа свечей частными лицами продолжилась. Указ не имел практически никаких последствий, так как совершенно не исполнялся. Причина крылась в несогласованности действий властей. Святейший синод, предписавший епархиальным архиереям следить за соблюдением петровского закона о запрете продажи свечей вне православных храмов, не уведомил Сенат о содействии в реализации указа. В итоге все запреты, наложенные предписаниями, «не имели надлежащей силы и действия»3.
В годы правления императрицы Елизаветы Петровны указ Петра I от 28 февраля 1721 г. был фактически отменен. Таможенный устав 1755 г. разрешал крестьянам в деревнях и селах торговать разными «мелочными» товарами, в списке которых значились «ладон, восковые пред образа, а сальные для домового употребления свечи» [Таможенный устав 1755: 26]. Таким образом, закон 1755 г., по сути, упразднял действие указа петровского времени.
Вновь к церковно-свечной теме правительство обратилось в начале XIX в. 28 августа 1808 г. император Александр I утвердил доклад Комиссии духовных училищ
1 Государственный архив Тамбовской области. Ф. 181. Оп. 1. Д. 2232. Л. 7.
2 ПСЗ РИ. Собр. первое. Т. 6. № 3746. С. 362.
3 ПСЗ РИ. Собр. первое. Т. 30. № 23254. С. 553.
«О присвоении церквам исключительного права продажи церковных свеч»4. Власти стремились увеличить церковные доходы с тем, чтобы использовать их на содержание духовных учебных заведений. Новый закон должен был способствовать этому. Продажа свечей разделялась на гуртовую и розничную. Под гуртовой подразумевалась продажа свечей весом не менее 20 фунтов. Гуртовая продажа согласно новому закону могла осуществляться при храмах (но только с целью снабжения свечами других храмов), при фабриках, в лавках, предназначенных исключительно для продажи воска и свечей, на сельских и городских ярмарках. Заниматься гуртовой продажей свечей в мелких лавках, торговавших разными продовольственными и бытовыми товарами, закон не дозволял5.
Распространять свечи в розницу разрешалось только для церквей. Такие свечи могли производиться не иначе, как при храмах. Розничная продажа свечей на ярмарках, так популярная среди населения, в мелких лавках и других местах категорически запрещалась. На церковных старост возлагалась обязанность следить за тем, чтобы при храмах имелись достаточные запасы свечей, которые можно было продавать не только для употребления в самих храмах, но и для частных нужд прихожан. При храмах разрешалось организовывать специальные лавки для розничной продажи свечей.
Закон строго предостерегал тех, кто намеревался подделывать восковые свечи и реализовывать их вне стен храма: «Всякая продажа церковных свеч, несообразная правилам вышеозначенным, есть подлог»6. Контроль за соблюдением правил возлагался на светские власти. Церковным старостам в случае обнаружения незаконной торговли свечами следовало уведомлять об этом полицию. Последняя должна была изымать незаконно произведенные и распространяемые свечи и отдавать их в пользу приходов, на территории которых они распространялись. Если обнаруживалось, что закон нарушался во второй раз, то полиции предписывалось не только конфисковывать свечи, но и привлекать виновных к суду.
Правила производства и продажи восковой продукции для церковного употребления, обозначенные в законе от 28 августа 1808 г., не смогли окончательно решить проблему незаконного изготовления и реализации свечей. Святейший синод 28 августа 1820 г. издал еще одно определение, призывая правящих архиереев внимательно следить за церковно-свечной операцией и не позволять коммерсантам и мелким торговцам наживаться на продаже предметов, предназначенных для богослужебного использования7.
Указанные выше законодательные предписания, как показывают исторические источники, не смогли достичь своих главных целей - прекратить незаконное производство и торговлю церковными свечами и остановить потерю значительных доходов, которые могли бы использоваться для нужд приходских церквей и духовных учебных заведений.
Свечи, распространявшиеся в церковных лавках, делались из чистого воска и стоили значительно дороже тех, что продавались на ярмарках и производились с различного рода примесями. Крестьяне, естественно, стремились купить свечи дешевле, порой совершенно не понимая, что небольшая цена обусловлена их низким качеством. Незаконные торговцы шли на самые изощренные способы, лишь бы продать как можно больше своей продукции. Например, в конце 1870-х гг. все села Маршанского уезда Тамбовской губернии были охвачены незаконной торговлей свечами. Продавцы действовали очень осторожно. Въезжая в село, они просили
4 ПСЗ РИ. Собр. первое. Т. 30. № 23254. С. 552-554.
5 Там же. С. 553.
6 Там же. С. 554.
7 ПСЗ РИ. Собр. первое. Т. 37. № 28396. С. 427-428.
первого встречного жителя указать на дом церковного старосты, с тем чтобы случайно не заехать к нему и тем самым не раскрыть себя. Затем мошенники обходили каждую избу, предлагая крестьянам купить свечи по цене в два раза ниже официальной. Свечи, продававшиеся в церковных лавках по 60 коп. за фунт, реализовывались торговцами за 35 коп., восьмигривенные предлагали купить по 45-50 коп. «Народ, не зная отличия поддельной свечи от настоящей и льстясь на дешевизну, спешит иногда обеспечить себя на полгода», - сетовал священник Тамбовской епархии Федор Быстров [Быстров 1882: 421-422].
Незаконная торговля свечами приводила к значительным материальным убыткам местных приходских церквей. В селе Левые Ламки продавалось около 12 пудов свечей. После прихода незаконных торговцев церкви едва могли реализовывать 25 фунтов. При этом огарков в той же церкви набиралось до 5 пудов. У священника и церковного старосты возникал вполне резонный вопрос: каким образом из 25 фунтов проданных свечей набиралось 5 пудов огарков? Подобные картины наблюдались во многих селах. Некоторые старосты, например, в селе Раево, предпринимали попытки организации сходов и составления общественных приговоров, обязывавших прихожан покупать только церковные свечи [Быстров 1882: 422].
В Воронежской епархии частная незаконная торговля также наносила ущерб церковным доходам. Священник Димитрий Склобовский призывал собратьев обсудить назревшую проблему на епархиальном благочинническом съезде 1877 г. «Базарные и ярмарочные рынки сильно конкурируют с церквами и даже совершенно парализуют церковную продажу свечей, в следствие, конечно, того очевидного для всех обстоятельства, что там и здесь существуют в продаже свечи только низшего достоинства» [Склобовский 1877: 370]. На епархиальных съездах духовенство отмечало, что среди воронежских фабрикантов имелись лица, вполне достойно относившиеся к производству церковной продукции, не примешивая в свечи вредные вещества. Среди «ответственных» лиц упоминались воронежский купец Бухонов и Острогожский Стрельцов. Они продавали свою продукцию храмам, делая высококачественные свечи. Однако многие коммерсанты отказывались соблюдать установленные нормы и, пользуясь народной непросвещенностью, сбывали продукцию низкого качества. По мнению священника Склобовского, духовенству следовало приложить все усилия для прекращения деятельности «безбожного кулачества».
В 1870-е гг. вопрос о необходимости создания епархиальных свечных заводов приобрел особое значение. В церковной периодической печати стали появляться статьи, показывавшие значительные выгоды для духовенства и приходских церквей в создании собственного воскового производства и организации централизованной торговли свечами.
На страницах «Церковного вестника» в № 32 за 1877 г., к примеру, появилась публикация, в которой со всей очевидностью показывались преимущества организации епархиального свечного завода. Авторы статьи утверждали, что для устройства предприятия, способного производить в год 15 тыс. пудов свечей, потребовалась бы сумма приблизительно в 400 000 руб. Петербургская комиссия по устройству свечного завода ожидала за первый год его существования получить прибыль в размере 30 000 руб. В последующие годы доходы должны были значительно увеличиться. Средства на организацию фабрики планировалось получить путем шестипроцентного займа с церквей, монастырей и епархиального попечительства о бедных духовного звания. По подсчетам петербургской комиссии для устройства завода с меньшим объемом производства - в 4 000 пудов свечей в год - потребовалось бы около 150 000 руб., а чистая годовая прибыль такого предприятия могла составить 4 800 руб., увеличиваясь с течением времени [Склобовский 1877: 369].
Однако публикациями в периодической печати и широкой дискуссией на епархиальных съездах духовенства церковно-свечное дело не ограничилось. Кардинальным шагом, подтолкнувшим епархиальных архиереев и приходских священно- и церковнослужителей к созданию собственных свечных заводов стал указ от 21 декабря 1870 г. «О замене свечного сбора процентным с доходов: кружечного, кошелькового и свечного»8.
Свечной доход, получаемый церквами, было сложно подсчитать, так как производство свечей находилось в руках частных коммерсантов. Многие старосты закупали свечи на стороне дешевле восковых, несмотря на содержание в них вредных примесей, и утаивали реальные доходы от их продажи. Тем не менее ряд законодательных постановлений вводил в Православной Российской Церкви так называемый свечной сбор. Согласно синодальному указу от 3 июня 1809 г. епархиальные архиереи должны были установить контроль над приходом, расходом и остатком денежных сумм, получаемых с продажи церковных свечей. Священно- и церковнослужителям предписывалось вести специальные ведомости с подробным указанием свечных сумм. Все доходы, которые церкви получали с продажи свечей, за исключением средств, необходимых для закупки новой продукции, должны были идти в пользу Комиссии духовных училищ и помещаться в Государственный заемный банк9. Закон предписывал собирать «остаток» свечных доходов. Однако понятие «остаток» отличалось своей неопределенностью. Это приводило к слабому контролю за оборотом средств и, как следствие, недополучению значительных сумм на церковные и епархиальные нужды.
В 1870 г. чистая свечная прибыль церквей составляла в Воронежской епархии 107 406 руб.10, в Курской - 78 583 руб. 8,75 коп.11, в Орловской - 128 911 руб. 60,5 коп.12 (данные за 1868 г.), в Тамбовской - 99 443 руб. 92 коп.13 (данные за 1868 г.).
Государство понимало, что прибыль с реализации свечной продукции могла быть значительно выше, чем давали так называемые свечные сборы. С целью избежать финансовых потерь с неучтенных сумм правительство издало указ от 21 декабря 1870 г. Новый закон заменял свечной сбор процентом с кружечного, кошелькового и свечного доходов. Церкви Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской епархий должны были отчислять «для удовлетворения потребностей по учебной части духовного ведомства» 21 % с кошельковых, кружечных и свечных доходов. Взнос распространялся и на все другие епархии Православной Российской Церкви, за исключением Волынской, Литовской, Минской, Могилевской, Полоцкой и Рижской (с храмов указанных епархий взималось 10 %). От процентного сбора освобождались Варшавская, Донская, Камчатская, Якутская епархии и Грузинский Экзархат14.
Процентный сбор, составлявший в епархиях Центрального Черноземья 21 % не только от свечных, но и от кружечных и кошельковых доходов, являлся значительным отягощением для и без того небогатых приходских церквей. Косвенно новый сбор затрагивал материальные интересы священно- и церковнослужителей, вынужденных в новых условиях извлекать средства из кошельковых и кружечных сумм, которые, к примеру, могли бы идти на обустройство храма, ремонт церковного дома и другие статьи расходов. Но государство как бы подсказывало архиереям и духовенству
8 ПСЗ РИ. Собр. второе. Т. 45. № 49045. С. 614-615.
9 ПСЗ РИ. Собр. первое. Т. 30. № 23694. С. 1003-1006.
10 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 801. Оп. 1. Д. 1062. Л. 11.
11 РГИА. Ф. 801. Оп. 1. Д. 1098. Л. 9.
12 РГИА. Ф. 801. Оп. 1. Д. 1122. Л. 8.
13 РГИА. Ф. 801. Оп. 1. Д. 1167. Л. 9.
14 ПСЗ РИ. Собр. второе. Т. 45. № 49045. С. 614.
наиболее оптимальный способ преодоления сложившейся ситуации. В заключении указа духовенству каждой епархии предоставлялось право открывать свечные заводы «для увеличения церковных доходов».
К началу 1880-х гг. необходимость организации собственного свечного производства стала вполне очевидной. Однако было бы неправильно говорить о том, что все приходские причты с радостью восприняли идею организации новых епархиальных фабрик. Далеко не все священно- и церковнослужители и церковные старосты разделяли желание синодальных и епархиальных властей повсеместно устраивать свечные заводы. Накал дискуссий по церковно-свечной операции в центрально-черноземных епархиях современники сравнивали со спорами по поводу организации эмеритальных касс. «Ни один из епархиальных вопросов не представлял в себе столько непреодолимых препятствий для удовлетворительного разрешения, сколько накопил их в себе вопрос об улучшении операций нашего епархиального свечного завода», - констатировал воронежский священник С. Замахаев [Замахаев 1898: 1016].
Нежелание части духовенства открывать епархиальные свечные заводы было связано с необходимостью дополнительных взносов. Денег на строительство заводов в епархиях не имелось. Для формирования необходимого капитала следовало устанавливать очередной сбор с церквей. К тому же создание собственных свечных производств было сопряжено с целым рядом дополнительных трудностей, требовалось строить или покупать помещения для заводов. Содержание персонала обходилось недешево. Священнослужители опасались финансовых рисков, так как никаких реальных гарантий успеха нового дела не имелось. Раздавались голоса о нецелесообразности организации заводов. Например, духовенство 3-го Моршанского благочиннического округа на съезде 16 января 1889 г. сформулировало свое отношение к церковно-свечному делу: «Гораздо удобнее в каждом городе подрядить свечных заводчиков доставлять чисто восковую свечу в благочиннические склады... Дело это легко исполнимое, немногосложное и нерискованное» [По вопросу об устройстве 1889: 434].
Однако, несмотря на разразившиеся дискуссии, епархиальные свечные заводы в конце XIX века стали открываться повсеместно. В Воронежской епархии свечной завод начал работу в 1881 г. [Никольский 1902: 652], в Курской - в 1883 г., в Орловской - в 1889 г.15, в Тамбовской - в 1891 г.16 Их деятельность позволила упорядочить церковно-свечную операцию, увеличить содержание духовных учебных заведений и избавить приходские храмы от дополнительной финансовой нагрузки. Государство и священноначалие не смогли полностью пресечь незаконную торговлю свечами. Однако она была существенно ограничена. Вплоть до революции свечные доходы играли важную роль в материальном обеспечении церквей и позволяли решать разнообразные епархиальные и общецерковные задачи. В 1913 г. чистая свечная прибыль составляла в Воронежской епархии 452 238 руб. 39 коп. (44% всех церковных доходов), в Курской -382 721 руб. 2 коп. (44%), в Орловской епархии - 319 240 руб. 49 коп. (32%), в Тамбовской - 537 039 руб. 59 коп. (37%)17. В целом по Центральному Черноземью чистая свечная прибыль в 1913 г. равнялась 1 691 239 руб. 49 коп., что составляло 39 % от доходов церквей.
Таким образом, на протяжении всего синодального периода государство стремилось регламентировать церковно-свечную операцию, направить доходы с продажи восковой продукции на материальную поддержку приходов. Однако вплоть до
15 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1683. Л. 12.
16 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2421. Л. 122.
17 РГИА. Ф. 801. Оп. 1. Д. 1038. Л. 176 об. 185.
конца XIX века основными поставщиками свечей в церкви оставались частные торговцы. Коммерсанты производили дешевые свечи, не заботясь об их качестве и благолепии общественного богослужения. Организованные священноначалием епархиальные свечные заводы в первые годы своей деятельности не могли серьезно конкурировать с частными фабриками, чье производство было уже давно налажено. Крестьяне старались покупать дешевые свечи, несмотря на наличие в них химических примесей. Фабриканты пользовались этим и наводняли рынки поддельной продукцией. С течением времени, когда епархиальное производство набрало обороты, свечная прибыль начала увеличиваться. Епархиальные заводы стали играть важную роль в обеспечении учебных заведений и покрытии других епархиальных нужд, тем самым косвенно оказывая значительную материальную поддержку приходскому духовенству.
Библиографический список
Беговатов Д.А. Городское православное духовенство Тверской епархии в первой половине XIX века: профессиональная деятельность и повседневная жизнь. Тверь: СФК-офис, 2017. 312 с.
Белоногова Ю. И. Материальное обеспечение церквей в XIX - начале ХХ в. на примере храмов Волоколамского благочиния Московской епархии // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 2: История. История Русской Православной Церкви. 2017. № 79. С. 46-54.
Быстрое Ф., свящ. Из Моршанского уезда // Тамбовские епархиальные ведомости. 1882. № 12. С. 421-422.
Всеволодов А. В. Вопросы материального обеспечения православного приходского духовенства в региональной практике церковных преобразований 18601870-х гг. (по материалам Вологодской губернии): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Череповец, 2015.
Ершов Б.А. Русская православная церковь в системе государственных отношений в XIX - начале XX в. (на материалах Центрально Черноземных губерний): дис. ... докт. ист. наук : 07.00.02. Курск, 2012. 412 с.
Замахаев С., свящ. Благонамеренные речи и дело // Воронежские епархиальные ведомости. 1898. № 24. С. 1016-1020.
Иконников С.А. Требоисполнение как источник материального обеспечения православного приходского духовенства во второй половине XIX - начале XX в. (по материалам епархий Центрального Черноземья) // Вестник Тверского государственного университета. Сер.: История. 2017. С. 24-38.
Лавицкая М.И. Орловское приходское духовенство второй половины XIX -начала XX в. М.: Прометей, 2009. 196 с.
Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX - начале ХХ в. М.: Новый хронограф, 2002. 253 с.
Мангилева А.В. Материальное положение городского духовенства Пермской Епархии накануне Церковных реформ Александра II // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2014. № 9. Т. 1. С. 352-357.
Миронов Б.Н. Жизненный уровень российского приходского православного духовенства в имперской России // Исторический журнал: научные исследования. 2015. № 1. C. 65-80.
Никольский П.В. К двадцатипятилетию епархиальной свечной операции // Воронежские епархиальные ведомости. 1902. № 23. С. 647-658.
По вопросу об устройстве в г. Тамбове епархиального свечного завода // Тамбовские епархиальные ведомости. 1889. № 9. 432-435.
Ропакова Е.Н. Православный приход во второй половине XIX в. Российская империя, Санкт-Петербургская епархия. СПб.: Религиозная организация - духовная образовательная организация высшего образования «Санкт-Петербургская Духовная Академия Русской Православной Церкви», 2016. 352 с.
Склобовский Д., свящ. Pia desideria к предстоящему съезду депутатов от духовенства всей епархии // Воронежские епархиальные ведомости. 1877. № 18. С. 368-376
Таможенный устав 1755 года. СПб.: Печ. при Сенате, 1755. 29 с.
Указатель фабрик и заводов Европейской России с Царством Польским и Великим княжеством Финляндским: Материалы для фабрично-заводской статистики / сост. по офиц. свед. Деп. торговли и мануфактур П.А. Орлов. СПб.: Тип. братьев Пантелеевых, 1881. IX, 753 с.
