CC BY
41
(= Пламя войны продолжалось год за годом, люди были в ужасном состоянии);
(25) ЖАЖ'' (букв.: 'вода и огонь безжалостны') означает 'величайшие стихийные бедствия, слепая стихия.' Ж'ХЖШ. Щ^ШЦЙХШо (= вода и огонь безжалостны, нельзя быть небрежным);
Образы данных фразеологизмов связаны с древнейшим мифологическим представлением об огне и воде как о «живых» стихиях, с которыми человек вступает в противоборство.
Таким образом, вода и огонь по своим природным свойствам выступают в русской и китайской лингвокультурах как символы опасного пространства, опасной ситуации. Они - два союзника и два противника, две противоположности одной сущности мира.
Проведённый анализ показал, что в русской и китайской лингвокультурах фразеологические единицы с компонентами
Библиографический список
«вода» и «огонь» сохранили следующие древнейшие представления: 1) вода как о символ очищения и чистоты, истины и движения (течения), вместе с тем вода символически соотносится с трудным или критическим положением, непонятным или опасным пространством; 2) огонь как символ опасности соотносится с критическим положением и опасным пространством, а также со вспыльчивым, нервозным характером, эмоциональным состоянием человека, например, ярость и гнев.
В заключение заметим, что сопоставительные исследования представляются актуальными, поскольку фразеологизмы как особые знаки языка культуры (по В.Н. Телия) не столько выражают языковое значение, сколько несут культурные смыслы, формируя особые образы сознания у носителя языка и культуры, они способствуют сохранению национального менталитета и формированию языковой картины мира того или иного народа.
1. Tелия B.H. О феномене воспроизводимости языковых выражений. Язык, сознание, коммуникация: сборник статей. Отв. ред. B.B. Красных, А.И. Изотов. Москва: МАКС Пресс, 2005. Bbm. 30: 4 - 42.
2. Ковшова М.Л., Гудков Д.Б. Словарь лингвокультурологических терминов Москва: Гнозис, 2017.
3. Tелия B.H. Русская фразеология. Семантический, прагматический илингвокультурологический аспекты. Москва: Школа «Языки русской культуры», 1996.
4. Красных B.B. Словарь и грамматика лингвокультуры. Основы психолингвокультурологии. Москва: Гнозис: 2016.
5. Красных B.B. Этнопсихолингвистика илингвокультурология. Москва: И^ГК «Гнозис», 2002.
6. Tелия B.H. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. Москва: Hаука, 1988: 173 - 204.
7. Академический словарь русской фразеологии. Под редакцией Баранова A.H. и Добровольского Д.О. 2-е изд., испр. и доп. Москва: ЛЕКСРУС, 2015.
8. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий. Отв. ред. B.H. Tелия. 4-е изд-е. Москва: ACT-ПРЕСС Ю-1ИГА, 2014.
9. Жуков A.B., Жукова М.Е. Словарь современной русской фразеологии. Москва: АСТ-ПРЕС^^ИТА, 2015.
10. Фёдоров А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка. Москва: Астрель; АСТ, 2008.
11. вйШп^А. ШН4, {КШШ, ШЬЛйЖШ±, 1984. (Чжоу Цзишэн, Чоу Лупэй, Чжан Ци. Русско-китайский фразеологический словарь. Хубэй: Hарод, 1984. 722 с).
12. ^ЩШиХШп.ШШШ.ШШШ. 2009. (Чжэн Bэйли, Чжоу Чянь. Большой словарь китайских фразеологизмов. Пекин: Коммерческая печать, 2009).
13. Я^Шп^ЙА.Ш&Ёр^'Й^ВДЯФ'^Ш.Ш&Ёр^', 2013. (Большой словарь фразеологизмов Синьхуа, исследовательского центра словарей, коммерческое издательство, 2013).
14. Национальный корпус русского языка. Available at: http://www.ruscorpora.ru/index.html
15. (Корпус Пекинского университета исследовательского центра китайского языка). Available at: http://ccl.pku.edu.cn/corpus.asp
16. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. Отв. ред. С.М. ^злстая. Изд. 2-е. Москва: Междунар. отношения, 2002.
References
1. Teliya V.N. O fenomene vosproizvodimosti yazykovyh vyrazhenij. Yazyk, soznanie, kommunikaciya: sbornik statej. Otv. red. V.V. Krasnyh, A.I. Izotov. Moskva: MAKS Press, 2005. Vyp. 30: 4 - 42.
2. Kovshova M.L., Gudkov D.B. Slovar'lingvokul'turologicheskih terminov Moskva: Gnozis, 2017.
3. Teliya V.N. Russkaya frazeologiya. Semanticheskij, pragmaticheskij i lingvokul'turologicheskij aspekty. Moskva: Shkola «Yazyki russkoj kul'tury», 1996.
4. Krasnyh V.V. Slovar'igrammatika lingvokul'tury. Osnovypsiholingvokul'turologii. Moskva: Gnozis: 2016.
5. Krasnyh V.V. 'Etnopsiholingvistika ilingvokul'turologiya. Moskva: ITDGK «Gnozis», 2002.
6. Teliya V.N. Metaforizaciya i ee rol' v sozdanii yazykovoj kartiny mira. Rol' chelovecheskogo faktora v yazyke. Yazyk i kartina mira. Moskva: Nauka, 1988: 173 - 204.
7. Akademicheskijslovar'russkojfrazeologii. Pod redakciej Baranova A.N. i Dobrovol'skogo D.O. 2-e izd., ispr. i dop. Moskva: LEKSRUS, 2015.
8. Bol'shoj frazeologicheskijslovar'russkogo yazyka. Znachenie. Upotreblenie. Kul'turologicheskijkommentarij. Otv. red. V.N. Teliya. 4-e izd-e. Moskva: AST-PRESS KNIGA, 2014.
9. Zhukov A.V., Zhukova M.E. Slovar' sovremennoj russkoj frazeologii. Moskva: AST-PRESS-KNIGA, 2015.
10. Fedorov A.I. Frazeologicheskij slovar' russkogo literaturnogo yazyka. Moskva: Astrel'; AST, 2008.
11. WX^SiiA. {КШШ, ШЬЛйЖМ±, 1984. (Chzhou Czish'en, Chou Lup'ej, Chzhan Ci. Russko-kitajskijfrazeologicheskij slovar'. Hub'ej: Narod, 1984. 722 s).
12. ЛжЙ^Ёр^'ШШРЙ^Ч, 2009. (Chzh'en V'ejli, Chzhou Chyan'. Bol'shoj slovar' kitajskih frazeologizmov. Pekin: Kommercheskaya pechat', 2009).
13. 2013. (Bol'shojslovar'frazeologizmovSin'hua, issledovatel'skogo centra slovarej, kommercheskoe izdatel'stvo, 2013).
14. Nacional'nyjkorpus russkogo yazyka. Available at: http://www.ruscorpora.ru/index.html
15. (Korpus Pekinskogo universiteta issledovatel'skogo centra kitajskogo yazyka). Available at: http://ccl. pku.edu.cn/corpus.asp
16. Slavyanskaya mifologiya. 'Enciklopedicheskijslovar'. Otv. red. S.M. Tolstaya. Izd. 2-e. Moskva: Mezhdunar. otnosheniya, 2002.
Статья поступила в редакцию 02.02.18
УДК 8; 81:572
Gubar I.A., postgraduate, Taganrog Pedagogical Institute n.a. A.P. Chekhov (branch), Rostov State University (RINH) (Taganrog,
Russia), E-mail: iranetka90@mail.ru
THE CHAIN OF NOMINATIVE SENTENCES IN THE LYRICS BY BORIS PASTERNAK. The article presents an analysis of the nominative proposals made on the material of the lyrics of B. L. Pasternak. Nominative structures and their chains are perceived as "technical" means used to briefly fixate some thoughts, observations or simply objects and facts. In the formation of the registered proposals relies on words, calling the phenomenon and items that are visually sensual perception. The functions of nominative sentences are considered and analyzed as a means of expressive syntax. The paper reveals numerous examples from B.L. Pasternak's
poems. The author concludes that in B. Pasternak's lyrics there are chains of nominative sentences, which give dynamism to his poetic texts, what attracts the reader's attention.
Key words: language personality, speech portrait, means of expressive syntax, nominative sentences.
И.А. Губарь, аспирантка, Таганрогский педагогический институт имени А.П. Чехова (филиал) РГЭУ (РИНХ),
г. Таганрог, E-mail: iranetka90@mail.ru
ЦЕПОЧКИ НОМИНАТИВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В ЛИРИКЕ БОРИСА ПАСТЕРНАКА
В статье представлен анализ номинативных предложений, выполненный на материале лирики Б.Л. Пастернака. Номинативные конструкции и их цепочки воспринимаются как «техническое» средство, применяющееся для того, чтобы кратко, без лишних деталей зафиксировать определённые мысли, наблюдения или просто предметы, факты. В формировании номинативных предложений основную роль играют слова, называющие явления и предметы, которые поддаются наглядно-чувственному восприятию. В статье рассматриваются и анализируются функции номинативных предложений как средств экспрессивного синтаксиса. Приведены примеры из стихотворений Б.Л. Пастернака. Сделан вывод, о том, что в лирике Б. Пастернака присутствуют цепочки номинативных предложений, с помощью которых придаётся динамичность поэтическому тексту, что привлекает внимание читателя.
Ключевые слова: языковая личность, речевой портрет, средства экспрессивного синтаксиса, номинативные предложения.
В настоящее время лингвистика квалифицируется как антропоцентрическая, где одним из основных объектов изучения становится языковая личность. Этот междисциплинарный термин впервые ввел в науку В.В. Виноградов. После чего данный термин получает различные трактовки: личность в качестве совокупности «социально значимых духовных и физических качеств индивида в лингвистическом аспекте рассматривается как речевая, идиолектная личность, личность коммуникативная и личность языковая» [1, с. 78].
В лингвистике ещё не существует единого мнения о языковой личности, но существуют различные подходы к изучению этого понятия. Вслед за Г.И. Богиным, Ю.Н. Карауловым, К.Ф. Седовым и другими учеными под языковой личностью мы будем понимать личность, реконструированную в своих основных чертах языковыми средствами через текст. Также В.В. Виноградов предложил два пути изучения языковой личности: личность автора и личность персонажа.
Постижение сути языковой личности писателя, которая раскрывается в языке художественной литературы - это определение тех путей, посредством которых происходит реализация идиостилевых авторских черт письма. На основании этого появляются многочисленные труды, посвященные созданию речевых портретов. Особое место занимают речевые портреты писателей, потому что писатели представляют собой определенный эталон владения языком.
Данная статья выполнена на материале поэтических текстов Бориса Пастернака (1890 - 1960). Его языковая личность может быть охарактеризована как нестандартная, реализующая тип носителя элитарной речевой культуры. Специфика языковой личности проявляется на всех языковых уровнях, но наиболее ярко - на синтаксическом уровне. Ещё М.М. Бахтин считал, что из всех форм языка именно синтаксические ближе всего к конкретным формам высказывания, теснее связаны с реальными условиями говорения. В наибольшей мере синтаксис отражает индивидуальные особенности речи автора, позволяет выразить авторскую позицию. Синтаксический строй речи Бориса Пастернака всеми исследователями характеризуется как усложненный.
В современном русском языке продолжают развиваться динамические процессы, одним из которых является усиление аналитической тенденции, которая проявляется в расчлененности высказывания. Развитие аналитизма в синтаксическом строе русского языка неразрывно связано со становлением русского литературного языка. Это мотивировано несколькими факторами, такими как влияние публицистики, предтекстов (дневников, планов будущего произведения) устной разговорной речи. Аналитизм проявляется, прежде всего, в экспрессивных конструкциях. Сущность проявления экспрессии состоит в том, что конструкции становятся синтаксическим элементом художественной речи, который имеет целью не столько имитировать устную речь, сколько воздействовать на читателя. Внимание к конструкциям экспрессивного синтаксиса обусловлено тем, что такие синтаксические построения в наибольшей степени отражают внутренний мир говорящего, особенности его языковой личности. При использовании экспрессивных конструкций усиливается авторское начало. Под влиянием работ В.В. Виноградова о субъективных
формах синтаксиса в отечественной лингвистической науке появился термин «экспрессивный синтаксис» и началось активное исследование экспрессивных средств синтаксиса (труды Н.Ю. Шведовой (1970), А.П. Сковородникова (1981) и других ученых). В настоящее время не существует единой классификации экспрессивных синтаксических конструкций. Наиболее распространенной является классификация, предложенная Г.Н. Акимовой, которая считает, что экспрессивные построения не образуют закрытого ряда, и подчеркивает, что классификация находится в процессе становления [2, с. 89]:
1) парцеллированные конструкции;
2) сегментированные конструкции;
3) лексический повтор с синтаксическим распространением;
4) вопросо-ответные конструкции в монологической речи;
5) цепочки номинативных предложений;
6) вставные конструкции;
7) экспрессивно-стилистическое словорасположение.
Возможности экспрессивных конструкций в тексте стали активно изучаться во второй половине XX века. Интерес к ним не ослабевает и в настоящее время.
Экспрессивное воздействие номинативных предложений, несомненно, и оно увеличивается в случае создания цепочки таких предложений. Это оказывает экспрессивное воздействие на текст, так как они участвуют в расчлененности текста. Изучением номинативных предложений занимались многие исследователи (А.А. Потебня, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, В.В. Бабайцева, Н.Ю. Шведова и др.).
В современной синтаксической теории дискуссионным является вопрос о синтаксической форме номинативных предложений. Наметились две основные противоположные точки зрения. Традиционной принято считать точку зрения, согласно которой номинативные предложения в русском языке являются самостоятельным структурно-семантическим типом в системе односоставного предложения (А.А. Шахматов, С.А. Груздева, Б.П. Ардентова). Главным членом номинативных предложений они считали подлежащее. Начиная с 60-х годов в связи с появлением парадигматической теории в русском синтаксисе появилась другая точка зрения о синтаксической форме номинативных предложений. Эти предложения стали выделять из группы односоставных и квалифицировать их как двусоставные. Эту точку зрения стали поддерживать такие ученые, как Е.А. Седельнико-ва, А.С. Попов, Е.Н. Ширяев.
В статье мы будем придерживаться определения, данного В.В. Бабайцевой «Односоставные предложения с именительным имени или количественно-именным сочетанием в роли главного члена, утверждающие бытие предмета/явления, которое может быть осложнено значением указания, эмоциональной оценки, волеизъявления, называются номинативными» [3, с. 316].
В формировании номинативных предложений основную роль играют слова, называющие явления и предметы, которые поддаются наглядно-чувственному восприятию. К ним можно отнести названия явлений, действий и состояний, мыслимых во временной протяженности, например, дождь, холод, снег, жара и др. Также к словам, способным образовывать номинативные предложения, можно отнести наименования предметов, разме-
