CC BY
54
УДК 34
ББК 67 © А.Ф. Волынский, В.А. Прорвич, 2018
Научная специальность 12.00.12 — криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-разыскная деятельность
ЦЕПНЫЕ РЕАКЦИИ ФИНАНСОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И БЕЗОПАСНОСТЬ БИЗНЕСА
Александр Фомич Волынский, профессор кафедры криминалистики, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный юрист РФ
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: [email protected]
Владимир Антонович Прорвич, профессор кафедры экономической безопасности, почетный профессор Московской академии Следственного комитета РФ, доктор юридических наук, доктор технических наук, профессор Московский технологический университет МИРЭА (125993, Москва, ул. Тверская, 11) E-mail: [email protected]
Аннотация. Анализ правоприменительной практики показывает, что в обеспечении безопасности бизнеса важнейшую роль играет система его финансирования. В то же время, система уголовно-правовой защиты от финансовых преступлений нуждается в комплексном укреплении на всех уровнях — от правотворчества до правоприменения. На примере цепочек финансовых преступлений в банковской сфере показаны проблемы их выявления, раскрытия и расследования, а также новые возможности их комплексного анализа и решения. Обсуждаются новые возможности информационно-методического обеспечения всех этапов следственных действий с помощью интерактивных экспертных систем, нацеленных на получение необходимых доказательств и установление истины по финансовым преступлениям с формальными и материальными составами.
Ключевые слова: безопасность бизнеса, система финансирования, цепочка финансовых преступлений, методики выявления финансовых преступлений, интерактивные экспертные системы.
CHAIN REACTIONS OF FINANCIAL CRIMES AND BUSINESS SECURITY
Alexander F. Volynskiy, professor of the Department of criminalistics, doctor of legal sciences, professor, Honored worker of science of the Russian Federation, Honored lawyer of the Russian Federation Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: [email protected]
Vladimir A. Prorvich, professor of the Department of economic security, Honorary professor of the Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, doctor of legal sciences, doctor of technical sciences, professor Moscow Technological University MIREA (125993, Moscow, ul. Tverskaya, d. 11) E-mail: [email protected]
Annotation. The analysis of law-enforcement practice shows that the system of its financing plays a crucial role in ensuring the security of business. At the same time, the system of criminal-legal protection against financial crimes needs a comprehensive strengthening at all levels-from the law to the enforcement. The example of financial crime chains in the banking sector shows the problems of their detection, disclosure and investigation, as well as new possibilities of their complex analysis and solution. New possibilities of information-methodical support of all stages of investigative actions are discussed with the help of interactive expert systems aimed at obtaining the necessary evidence and establishing the truth on financial crimes with formal and material compositions.
Keywords: business security, financing system, chain of financial crimes, methods of detection of financial crimes, interactive expert systems.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Волынский А.Ф., Прорвич В.А. Цепные реакции финансовых преступлений и безопасность бизнеса Вестник Московского университета МВД России. 2018;(5):216—2 21.
В Послании Президента РФ Федеральному собранию 1 марта 2018 г., был сделан ряд акцентов на такие особенности правоприменительной практики по уголовным делам, которые дают основание для напоминания, что уголовный процесс не должен использоваться в качестве инструмента решения хозяйственных конфликтов юридических лиц. В то же время подчеркивалось, что нормы уголовного права должны жестко действовать в отношении преступлений против интересов граждан, общества, экономических сво-
бод. В полной мере это относится и к укреплению всего комплекса средств уголовно-правовой защиты бизнеса любого масштаба, обеспечивающего развитие экономики нашей страны.
Анализ правоприменительной практики в данной сфере показывает, что в обеспечении безопасности бизнеса важнейшую роль играет система его финансирования. В то же время, уголовно-правовая защита от финансовых преступлений далека от совершенства и нуждается в комплексном укреплении
на всех уровнях — от правотворчества до правоприменения, включая научно-методическое обеспечение деятельности правоохранительных органов и судов, в том числе, с использованием современных информационных технологий. Актуальность соответствующих проблем резко возрастает и в связи с быстрым развитием новых секторов цифровой экономики, применением технологии «блокчейн», созданием на ее основе «крипловалют», а также созданием иных «суперсовременных» финансовых инструментов, не предусмотренных действующим законодательством.
Для формирования первоочередных задач по качественному улучшению всей системы уголовно-правовой защиты прав и законных интересов граждан, организаций, государства и общества в целом в финансовой сфере, необходимо критически проанализировать не только деятельность правоохранительных органов и судов. Важно учитывать и новые особенности криминальных проявлений в банковской системе, а также в иных финансовых организациях, «подведомственных» Центральному банку РФ. Тем более, что деятельность финансового сектора страны подвержена высокому уровню рисков из-за внешнего давления, угрожающего безопасности страны и вызывающего необходимость принятия эффективных контрмер.
Ужесточение требований к коммерческим банкам, страховым компаниям и иным участникам финансового рынка со стороны ЦБ РФ в последние годы широко освещается в прессе. Регулярно публикуются многочисленные сообщения о банкротстве, отзыве лицензий и реформировании коммерческих банков, вкладчики которых получают компенсации от Агентства по страхованию вкладов (АСВ) в пределах 1,4 млн руб. Вместе с тем, информация о тех уголовных делах, которые были возбуждены в отношении должностных лиц и их «партнеров» по весьма сомнительному бизнесу нескольких тысяч ликвидированных финансовых организаций, которые нанесли ущерб в сотни миллиардов рублей, даже в специальных изданиях появляется очень редко.
Складывается парадоксальная ситуация: руководство Центрального Банка РФ заняло активную позицию и проводит решительные действия по очистке банковского сообщества от финансовых организаций, неспособных вписаться в созданную государством кредитно-финансовую систему новой рыночной экономики. Но расплачиваться за это приходится налогоплательщикам, а не тем банкирам, которые ока-
зались неспособными продемонстрировать преимущества частного бизнеса перед финансовыми организациями, созданными с участием государства.
Обсуждение деталей криминальных проявлений в финансовой сфере со следователями, оперативными работниками, учеными и специалистами, участвовавшими в выявлении, раскрытии и расследовании преступлений рассматриваемого вида показывает, что к ухудшению финансового состояния банка приводят не только мошеннические действия заемщиков различного вида. Нередко выявляются признаки присвоения и растраты, мошенничества, связанного с заключением должностными лицами притворных сделок, оформленных в виде «стандартных» договоров, в том числе, весьма необычных залогов, незаконные операции на финансовом рынке с ценными бумагами различного вида и иностранной валютой.
Во многих случаях подобные деяния приводят к совершению новых незаконных деяний, формированию своеобразных цепных реакций финансовых и иных, связанных с ними преступлений. Более того, подобные цепные реакции преступлений могут разветвляться, разрастаться по своим масштабам и числу участников, создавая угрозы, выходящие за рамки бизнеса конкретного коммерческого банка. Анализ взаимосвязей финансовых организаций различных видов и масштабов показывает, что безнаказанная деятельность субъектов преступлений рассматриваемого вида чревата труднопредсказуемыми разрушительными последствиями. При этом деятельность правоохранительных органов по выявлению и пресечению данных преступлений также может привести к определенным затруднениям в работе коммерческих банков и даже временной приостановке их деятельности, что также чревато непредсказуемыми последствиями для их бизнеса и бизнеса их партнеров.
С этой точки зрения, введенные несколько лет назад новеллы в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство по преступлениям рассматриваемого вида можно рассматривать как способы гашения цепных реакций финансовых и иных преступлений, логичные с точки зрения представителей банковского бизнеса для предотвращения срывов в финансировании деятельности их партнеров. Прежде всего, речь идет о ст. 1721 УК РФ «Фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации», а также ст. 140 УПК РФ «Поводы и основание для возбуждения уголовного дела».
В диспозиции ст. 1721 УК РФ указано на такие признаки преступлений в кредитной организации, как внесение в ее документы и отчетность заведомо неполных или недостоверных сведений о сделках, об обязательствах, имуществе организации или о ее финансовом положении, а равно подтверждение достоверности таких сведений. При этом оговорено условие, что данные действия совершены в целях сокрытия признаков банкротства либо оснований для обязательного отзыва (аннулирования) лицензии.
Анализ данной диспозиции показывает, что состав преступления — формальный, его объектом является установленный порядок документированной отчетности о финансово-хозяйственной деятельности организации перед контролирующими органами. Объективная сторона преступления связана с действиями должностных лиц, нацеленными на фальсификацию данных документов. При этом характер последствий и размер нанесенного ущерба не имеют значения. Субъективная сторона преступления характеризуется умышленной формой вины указанных лиц, независимо от занимаемого ими должностного положения.
В то же время, в ст. 140 УПК РФ «Поводы и основания для возбуждения уголовного дела» в 2014 г. была введена ч. 12, согласно которой поводом для возбуждения уголовного дела по ст. 1721 УК РФ, служат только те материалы, которые направлены Центральным банком РФ в соответствии с Федеральным законом от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», а также конкурсным управляющим финансовой организации для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Т.е., ответственные сотрудники Центрального банка РФ призваны организовать взаимодействие со следователями, чтобы установить основание для возбуждения уголовного дела по выявленных ими признакам соответствующих преступлений. В противном случае следователь фактически лишается возможности квалифицировать не только данное преступление, но и иные преступления, предусмотренные общей нормой ст. 172 УК РФ, в которых имеются явные признаки фальсификации финансовых документов.
Столь пристальное внимание руководства Центрального банка РФ к процессуально регламентированным действиям по выявлению признаков преступной деятельности в подведомственных организациях можно только приветствовать. Вместе с тем, уго-
ловно-процессуальное законодательство предусматривает взаимодействие следователя при решении вопроса о возбуждении уголовного дела только с руководителем следственного органа и прокурором. Поэтому введение особой уголовно-процессуальной нормы применительно к единственному виду преступления и лишь для определенного вида организаций вызывает ряд вопросов к законодателю о способах ее реализации без нарушений иных требований действующего законодательства. Тем более, что по всем другим видам преступлений действует единый порядок, не предусматривающий необходимость передачи правоохранителями части своих профессиональных компетенций другим государственным или негосударственным организациям.
Рассмотрение содержательных особенностей диспозиции ст. 1721 УК РФ показывает, что признаков специального субъекта преступления в них не содержится. Вместе с тем, диспозиция данного преступления носит явно выраженный бланкетный характер, а для ее раскрытия необходимо использование соответствующих правовых норм гражданского, финансового и иного специального законодательства. Понятно, что для анализа положений многочисленных подзаконных актов, регламентирующих деятельность конкретной финансовой организации, ее уставных документов, а также ряда внутренних распорядительных актов, устанавливающих должностные обязанности сотрудников организации и их взаимодействия при подготовке документов определенного вида, необходимы специальные знания и профессиональные компетенции высокого уровня.
Важно также учитывать, что данные преступления характеризуются прямым и заранее обдуманным умыслом с явно выраженными интеллектуальными и волевыми элементами. Субъект данного преступления осознает общественно опасный характер совершаемых им деяний, понимает их связь с общественно опасными последствиями, но, тем не менее, желает их наступления. Аналогичный вывод, как правило, можно сделать и в отношении соучастников данного преступления. Т.е., следствию противостоят опытные преступники с высоким уровнем профессиональной подготовки, способные предпринять серьезные усилия не только по сокрытию следов совершенного ими деяния, но и по противодействию расследованию данного преступления.
В то же время, санкция по данной статье предусматривает всего лишь штраф в размере до миллиона
рублей или, в худшем случае, лишение свободы на срок до четырех лет. Следовательно, данное преступление отнесено законодателем к категории преступлений средней тяжести. Т.е., банкиры, которые довели свой банк до банкротства, а для сокрытия весьма сомнительных сделок решившие сфальсифицировать определенную часть документации, могут быть лишены свободы всего на два — три года. А если будет учтено, что они совершили данное преступление впервые, имеют малолетних детей или определенные заболевания, то наказание может стать условным.
Но дело не только в том, что рассматриваемая уголовно-правовая норма позволяет преступникам фактически отделаться «легким испугом» после незаконного вывода активов своего банка или иной финансовой организации в оффшорные юрисдикции. Из-за того, что преступления рассматриваемого вида отнесены законодателем к категории средней тяжести, приготовления к ним в соответствии с положениями ст. 30 УК РФ выведены из-под уголовной ответственности. В результате правоохранительные органы, получившие сигналы от честных сотрудников банка о приготовлении фальсифицированных документов своими руководителями, лишены возможности пресечь их преступную деятельность.
Таким образом, данные новеллы уголовного и уголовно-процессуального законодательства в отношении преступных деяний должностных лиц финансовых организаций оказываются весьма эффективными для предотвращения паники у клиентов банков, в которых правоохранители могут проводить следственные мероприятия. Но после получения желаемого результата встает ряд вопросов по правовой оценке тех событий, которые происходили в рамках остановленной цепной реакции противоправных действий соответствующих субъектов — как должностных лиц банка, так и их «партнеров» по криминальному бизнесу.
Многие ученые и специалисты, рассматривающие данные проблемы, неоднократно обращали внимание на явно недостаточные меры по предотвращению утечки капитала из банков, доведенных до банкротства их руководителями, не говоря уже о возврате незаконно выведенных активов. Нелишне напомнить, что конфискация имущества исключена из перечня наказаний, предусмотренных ст. 44 УК РФ, а в п. а ч. 1 ст. 1041 УК РФ среди перечисленных статей Особенной части УК РФ, по которым предусмотрена
конфискация денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступления, ст. 1721 УК РФ отсутствует, как и ст. 172 УК РФ. Т.е., по преступлениям в сфере банковской деятельности, как с материальным, так и с формальным составами, конфискация предмета преступления (денежных средств) законодателем не предусмотрена.
Более того, даже если следствие уличило банкира в легализации (отмывании) денежных средств, приобретенных в результате рассматриваемых преступлений, то на пути их конфискации в соответствии с п. а ч. 1 ст. 1041 УК РФ законодатель создал новые проблемы. В ч. 3 ст. 1041 УК РФ указано, что такое имущество, переданное осужденным другому лицу или организации, подлежит конфискации, если оно знало или должно было знать о его получении в результате преступных действий. Понятно, что получить доказательства о такой осведомленности крайне сложно даже с помощью целенаправленных оперативно-разыскных мероприятий и специальных знаний судебных экспертов и специалистов высшей квалификации.
По результатам анализа основных аспектов сложившейся ситуации можно сделать ряд выводов о возможных способах решения обозначенных проблем, не создавая дополнительных рисков для надлежащего функционирования финансовой системы страны. После принятия мер по прекращению противоправных действий, предусмотренных ст. 1721 УК РФ, все иные деяния фигурантов преступлений, предшествующих указанному, не должны остаться без внимания правоохранительных органов и судов. Иначе будет нарушен краеугольный принцип уголовного судопроизводства — неотвратимость наказания за совершенные преступления любого лица, независимо от его положения в обществе и былых заслуг.
Законодатель оставил следствию практически единственную возможность для компенсации государству, гражданам и организациям, пострадавшим от незаконной деятельности банков и иных финансовых организаций. В соответствии с п. в ч. 1 ст. 1041 УК РФ предусмотрена конфискация денег, ценностей и иного имущества, используемых или предназначенных для преступного сообщества (преступной организации). Но, как уже отмечалось выше, в соответствии со ст. 210 УК РФ в качестве признаков преступного сообщества речь идет о совершении группой лиц нескольких тяжких или особо тяжких преступлений. Что же касается фальсификации финансовых до-
кументов учета и отчетности финансовой организации, то законодатель отнес такие преступления к категории средней тяжести.
В реальной практике после получения материалов из Центрального банка РФ, подтверждающих наличие признаков фальсификации финансовых документов коммерческого банка, предусмотренных ст. 1721 УК РФ, следователи нередко выявляют ряд признаки мошенничества в особо крупном размере, присвоения и растраты, а также злоупотребления полномочиями. При этом возникающий дефицит собственных средств маскируется совершением ряда притворных сделок с ценными бумагами, имеющих признаки злоупотреблений при эмиссии ценных бумаг, а также манипулирования рынком. Т.е., уже на первоначальном этапе расследования преступлений, предусмотренных ст. 1721 УК РФ, следователи могут получить ряд сведений о наличии признаков совершения подозреваемыми лицами и их соучастниками еще нескольких тяжких преступлений.
Более того, нередко выявляются такие сведения о фактах, которые свидетельствуют о наличии взаимосвязанных «цепочек» таких преступлений и о тяжких последствиях своеобразных «цепных реакций» преступных деяний соучастников организованных групп. Для того, чтобы разобраться в хитросплетениях деяний субъектов с высоким уровнем профессиональной подготовки, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 144 УПК РФ следователь вправе назначить судебную экспертизу на стадии рассмотрения сообщения о преступлении, до возбуждения уголовного дела. При этом возникает необходимость решения таких «нестандартных» экспертных задач, которые связаны с особенностями формирования документации в рамках Международных стандартов финансовой отчетности, используемых банками уже много лет, определения рыночной, залоговой и справедливой стоимости ценных бумаг различного вида, выявления особенностей совершения сделок с ними и т.п.
Из-за комплексного характера и высокой сложности проблем, которые приходится решать с помощью специальных знаний, возможностей экспертов-экономистов, работающих как в государственных, так и в негосударственных экспертных учреждениях, оказывается явно недостаточно. Реальную помощь следствию в подобных случаях могут оказать лишь немногие ученые и специалисты высшей квалификации, обладающие не только необходи-
мыми специальными знаниями и профессиональными компетенциями, но и навыками в организации комплексных исследований сложных проблем в финансово-экономической сфере на стыке нескольких научных специальностей. Но вовремя найти таких специалистов и организовать взаимодействие с ними может далеко не каждый следователь.
Добиться кардинального изменения сложившегося организационного и научно-методического обеспечения судебно-экономических экспертиз, нацеленных на надлежащее обеспечение современных потребностей уголовного судопроизводства по финансовым преступлениям, возможно только при объединении усилий руководителей следственных органов с ведущими учеными и специалистами в соответствующих сферах. Здесь важно обратить внимание на то, что количество преступлений рассматриваемого вида сравнительно невелико, порядка тысячи в год, а общий ущерб измеряется сотнями миллиардов рублей. Поэтому вполне естественно изучить возможности формирования с участием ведущих ученых и специалистов, обладающих необходимыми профессиональными компетенциями, проблемно-ориентированных экспертных организаций, призванных оказать содействие следственным органам в расследовании сложных финансовых преступлений и групп взаимосвязанных преступлений данного вида.
Необходимо отметить, что в содержательном плане решаемые задачи находятся не только на стыке ряда отраслей наук уголовно-правового цикла, экономики и финансов, но и на стыке компетенций следственных органов и Центрального банка РФ. Понятно, что законодательство о Центральном банке РФ, а также ряд иных нормативных правовых актов, регламентирующих его деятельность, к уголовно-процессуальному законодательству не относится. Поэтому первоочередной задачей становится такая организация взаимодействия представителей руководства ЦБ РФ, отвечающих за надлежащую реализацию полномочий, предоставленных ч. 12 ст. 140 УПК РФ, и руководителей следственных органов, отвечающих за надлежащее расследование финансовых преступлений, которая не противоречит требованиям УПК РФ.
В основу такого взаимодействия вполне естественно положить принцип дополнительности специальных знаний при разделении профессиональных
компетенций представителей указанных организаций. Безусловно, представители ЦБ РФ значительно лучше разбираются в финансовом праве, особенностях применения Международных стандартов финансовой отчетности, а также в вопросах, связанных с надлежащей организацией практической работы банков и других финансовых организаций. В то же время, ЦБ РФ не является государственным правоохранительным органом, но имеет ряд полномочий, установленных действующим законодательством, включая лицензирование подведомственных финансовых организаций и контроль за выполнением ими установленных требований.
Понятно, что на стадии досудебного производства по финансовым преступлениям интересы государства представляют следственные органы, и «разделить» свою ответственность даже с такой авторитетной организацией, как ЦБ РФ, они не имеют права. Речь может идти лишь о совместной разработке научно обоснованных методик, позволяющих полномочным представителям ЦБ РФ выявлять признаки преступлений рассматриваемого вида в необходимом и достаточном количестве, чтобы дать следователю основание для возбуждения уголовного дела в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 140 УПК РФ. Такое методическое обеспечение может быть использовано не только следователями для надлежащего сбора, проверки и оценки необходимых доказательств по расследуемому уголовному делу, но и прокурорами, осуществляющими надзор за расследованием соответствующих уголовных дел и представляющих сторону обвинения в суде, а также судьями, рассматривающими данные уголовные дела.
Ряд аспектов соответствующих работ по созданию научно обоснованного методического обеспечения для расследования финансовых преступлений описан в недавно опубликованной книге [1]. Но появление новых видов преступлений в данной области, в том числе, взаимосвязанных, требует интенсификации работ по надлежащему научно-методическому обеспечению их расследования. Комплексный характер проблем, возникающих при их расследовании, закономерно обуславливает необходимость разработки интегрированных методик для выявления следов таких преступлений и получения на их основе необходимых доказательств.
Здесь необходимо сделать ряд акцентов на то, что во многих случаях оказывается необходимым приме-
нять не только специальные финансовые и экономические, но и правовые знания, позволяющие детально проанализировать характер субъектно-субъектных и субъектно-объектных отношений фигурантов конкретного преступления рассматриваемого вида [2, с. 25—28]. «Высокотехнологичные» способы выявления идеальных рассеянных следов финансовых преступлений в сочетании с новыми возможностями информационно-методического обеспечения работы судебных экспертов и специалистов помогают следствию в получении новых источников доказательств по делу. С их использованием открываются и принципиально новые возможности для установления истины не только по конкретному уголовному делу, но и по нескольким, взаимосвязанным преступлениям рассматриваемого вида.
Это становится особенно актуальным с учетом быстрого развития новых отраслей цифровой экономики, все более широкого применения технологии «блокчейн», а также различных видов криптовалют. С участием специалистов, обладающих необходимыми профессиональными компетенциями, возможна их реализация в виде интерактивных экспертных систем на основе современных информационных технологий с соответствующими базами данных и библиотеками знаний.
Литература
1. Организация и методика расследования отдельных видов экономических преступлений / Под ред. А.И. Бастрыкина, А.Ф. Волынского, В.А. Про-рвича. М.: «Спутник+», 2016.
2. Прорвич В.А. Об интегрированном подходе к организации расследования экономических преступлений // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 10. С. 25—28.
References
1. Organizatsiya i metodika rassledovaniya ot-del'nykh vidov ekonomicheskikh prestupleniy / Pod red. A.I. Bastrykina, A.F. Volynskogo, V.A. Prorvicha. M.: «Sputnik », 2016.
2. Prorvich V.A. Ob integrirovannom podkhode k organizatsii rassledovaniya ekonomicheskikh prestupleniy // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2015. № 10. S. 25—28.
