CC BY
16
В Узбекистане отдают себе отчет в том, что в некоторых государствах, в том числе соседних, внешнеполитические действия Ташкента вызывают неоднозначную реакцию. Но способность реализовывать национальную стратегию и обеспечивать национальные интересы без оглядки на кого-либо, невзирая на попытки внешних авторитетов оказать давление, является наиболее убедительным признаком реальной, а не декларированной независимости. Без сомнения, к этому стремятся все страны Центральной Азии, хотя и с разной долей успеха. Практически везде, даже в таких проблемных странах, как Киргизия и Таджикистан, можно услышать доводы в пользу диверсификации и многовекторности внешней политики. Однако чтобы перейти от лозунгов и заявлений к реальным и ощутимым результатам, необходимо решить главную задачу - обеспечить политическую и экономическую самодостаточность, что, по сути, является основой истинного суверенитета и независимости.
Сегодня в Центрально-Азиатском регионе есть только две страны, способные к реальной диверсификации внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности, а также к удержанию баланса в отношениях с ведущими международными акторами в собственных национальных интересах. Это Узбекистан и Казахстан, поскольку они дальше других продвинулись по пути самодостаточности, создав тем самым условия, при которых их мнение и действия не только признают, но с ними и считаются. Такой подход поможет избавиться от новых необоснованных иллюзий и мифов.
«Россия в глобальной политике», М., т. 10, № 4, июль-август, с. 81-85.
А. Клименко,
кандидат военных наук (ИДВ РАН) ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИЙ ВЕКТОР ПОЛИТИКИ КНР: ИНТЕРЕСЫ КИТАЯ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА СТРАТЕГИЧЕСКУЮ СИТУАЦИЮ В РЕГИОНЕ
Китайская Народная Республика - одно из самых крупных по своим параметрам государств не только региона, но и мира. Его территория составляет около 9 561 000 кв. км. Население - свыше 1,2 млрд. человек. Общая протяженность береговой линии - более 18 тыс. км. Протяженность сухопутных границ - около 22 тыс. км,
в том числе с Россией - 4259 км. Из пяти стран Центральной Азии три участника ШОС (Казахстан, Киргизстан и Таджикистан) имеют с Китаем общую границу протяженностью 3250 км.
В качестве основной цели внешней политики Китая провозглашено создание мирных и стабильных внешних условий для внутреннего развития страны. Такой подход не только определяет его внешнеполитическую стратегию, но и устанавливает взаимные отношения КНР со странами Центральной Азии. На эти отношения накладывает свой отпечаток ряд экономических, политических и стратегических факторов.
Во-первых, высокие темпы роста экономики Китая в последние десятилетия резко повысили спрос на энергетические ресурсы. Главными их поставщиками стали Саудовская Аравия, Ангола, Иран, Россия и Оман. В их число вошли также Судан, Нигерия, Ливия. Однако вследствие того, что обстановка во многих из них нестабильна, а морским путям угрожает пиратство, для обеспечения энергетической безопасности, связанной с гарантиро-ванностью и бесперебойностью их поставок, Китай все больше привлекают ресурсы Центральной Азии.
Во-вторых, все заметнее становится тенденция расхождения уровней экономического развития западной и восточной частей Китая, что потребовало от правительства страны принятия стратегии «Освоения Запада», важное место в политике которой отводится развитию связей с центральноазиатскими государствами.
В-третьих, рост внимания государств Запада к Центральной Азии, выраженный в их военном проникновении в регион и стремлении расширить сотрудничество с его странами в области безопасности, сопровождаемое определенной финансовой помощью центральноазиатским республикам, имеет целью подорвать позиции Китая и России и их влияние в регионе, ослабить их взаимодействие в формате ШОС. Подобные действия, прежде всего со стороны США, вызвали крен центральноазиатских государств в сторону многовекторной политики, но факты причастности Запада к «цветным революциям», направленным против существующих в регионе политических режимов, оказали заметное отрезвляющее влияние на правящую элиту этих стран. Следствием этого стал их возврат к более тесному сотрудничеству с Китаем и Россией, которые поддержали позиции действующих в центральноазиатских государствах властей.
Китайские эксперты считают, что в свете всего этого на первый план выдвинулись следующие интересы КНР в Центральной Азии:
- развитие добрососедских и дружественных отношений со странами региона и предотвращение формирования в нем антикитайских сил;
- укрепление сотрудничества в области безопасности и усиление борьбы против «трех зол» как факторов обеспечения стабильности в СУАР;
- стимулирование сопроцветания путем укрепления сотрудничества в энергетической, торгово-экономической и гуманитарной областях;
- обеспечение устойчивости властей в центральноазиатских государствах в целях предотвращения новых волнений в регионе;
- содействие развитию ШОС.
Эти направления деятельности Китая в Центральной Азии коррелируются с главной долгосрочной целью внешней политики Китая - созданием условий для превращения государства в великую державу. В Пекине хорошо понимают неизбежность соперничества с США при ее реализации, что требует опоры на надежный и прочный «шосовский» тыл. Его укрепление в ближне- и среднесрочной перспективе становится приоритетной задачей региональной политики КНР.
Согласно китайской концепции, глобализация как общемировая интеграционная тенденция должна следовать за процессом регионализации, основываясь на предварительном создании жизнеспособных региональных объединений. К одному из таких объединений власти в Пекине относят ШОС, на пространстве которой, по мнению китайских политологов, предполагается объединить государства сначала в экономическом, а в перспективе - и в политическом плане. При этом они убеждены, что движение к интеграции предусматривает многосторонние механизмы взаимодействия при лидирующей роли Китая.
Важное значение в формате ШОС Пекин придает сотрудничеству с Россией, которое призвано оказать противодействие доминированию США и создать основу для успешного выстраивания многополярной системы мироустройства. Эксперт Китайской академии современных международных отношений Дзи Джие считает, что на фоне ослабления России и сокращения ее стратегического пространства на Западе из-за расширения НАТО на Восток, а также укрепления американо-японского сотрудничества, «со стра-
тегической точки зрения, России необходим надежный партнер, который помог бы ей продолжать играть стратегическую роль в международном сообществе. Таким надежным партнером должен быть Китай, так как и Китай, и Россия естественным образом разделяют похожие идеи благодаря их схожему историческому опыту и современным стратегическим соображениям».
Не меньшее значение в Пекине придают и центрально-азиатским партнерам по ШОС. Еще в 1994 г. премьер Госсовета КНР Ли Пэн в ходе визита в Ташкент назвал базовые предпосылки и основные направления развития китайско-центральноазиатских отношений: наличие у КНР и центральноазиатских государств общих интересов, что может составить основу дружественных отношений; ненаправленность сотрудничества КНР со странами региона против каких-либо третьих стран; отказ Китая от намерения конкурировать здесь с Россией; отсутствие у КНР корыстных интересов в отношении Центральной Азии, а также тот факт, что Китай не представляет собой угрозы для стран региона.
Основная сфера сотрудничества КНР со странами Центральной Азии, по мнению китайских экспертов, - экономическая. Именно в этой сфере наиболее выпукло проявляется значение региона для Китая и его возможность реализовать свои стратегические цели. Общий объем инвестиций китайских предприятий в пять центральноазиатских стран ШОС превысил 9 млрд. долл. Основные инвестиции направляются в нефтегазовую отрасль, транспорт, телекоммуникации, электроэнергетику, химическую промышленность, строительные материалы, подрядные проекты, сельское хозяйство и переработку сельхозпродукции. К началу 2008 г. объем торговли Китая с этими странами приблизился к 60 млрд. долл., что почти в 4 раза превышает аналогичный показатель на момент создания организации в 2001 г. При этом большая его доля приходится на Россию.
По мнению эксперта из Института США и Канады РАН С.М. Труша, самым крупным и геополитически наиболее значимым нефтяным проектом КНР являются совместная разработка казахстанских месторождений и строительство нефтепровода Ка-захстан-Синьцзян. Эту магистраль впоследствии предполагается провести через всю территорию страны с запада на восток, к восточным приморским провинциям. Первая ее очередь (Атасу-Алашанькоу) уже построена. В ходе официального визита в конце 2006 г. в Китай президента Казахстана Н. Назарбаева рассматривались вопросы строительства второй очереди нефтепровода (Кен-
кияк-Атасу). Кроме того, обсуждалась возможность последующей прокладки параллельно ему и газопровода. Этим Казахстан существенно снизит свою зависимость от российских нефте- и газотранспортных сетей.
Не меньший интерес у китайцев вызывают энергетические возможности Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении. Кстати, саммит ШОС 2006 г. в Душанбе обратил на себя внимание аналитиков тем, что Россия с Казахстаном стали более ревностно относиться к экономической активности Китая в Центральной Азии. При этом Россия объявила о желании объединить в рамках ШОС ряд энергетических проектов, включая атомную их составляющую, а также участвовать в создании магистральных энергосетей для передачи избыточных мощностей ГЭС из Киргизии и Таджикистана. В то же время активным наращиванием отношений с центральноазиатскими странами Пекин способствует развертыванию конкуренции между ними. Они стали бороться за увеличение товарооборота с Китаем и получение кредитов от него с целью ускорения интеграции в обширное и перспективное торгово-экономическое, политическое и стратегическое пространство Азии.
Несмотря на наличие высоких политических рисков, Китай заинтересован в развитии энергетического взаимодействия и с такими государствами, как Иран и Афганистан. Этому способствует то, что целый ряд западных корпораций не могут составить конкуренцию китайским из-за возможных санкций со стороны правительства США за их связи с авторитарными режимами или в связи с крайней политической нестабильностью в стране. Китай же не боится заключать нужные ему, хотя, быть может, и сомнительные, сделки с любым режимом. В результате переговоров с Тегераном Китайская национальная нефтедобывающая корпорация получила концессию на разработку иранского нефтяного месторождения Заваре-Кашан. Предполагается, что этому способствовало активное военно-техническое сотрудничество двух стран, в частности продажа Ирану противокорабельных крылатых ракет, способных увеличить потенциал иранских ВМС в борьбе с американскими кораблями в Персидском заливе. Всего в последние годы Китай в 3 раза увеличил импорт сырой нефти из Ирана. Растет импорт оттуда и сжиженного газа.
И все же основную угрозу гарантированному обеспечению энергетической безопасности страны китайские эксперты связывают с деятельностью западных монополий, в первую очередь
американских. При поддержке своих правительств (включая применение военной силы) те намерены контролировать мировые рынки нефтегазовых ресурсов. Некоторые из экспертов склонны считать американо-китайское соперничество в нефтяной сфере частью более широкого плана политического и экономического сдерживания Китая «не только в области энергетики, но и в политике, военном деле, экономике, дипломатии». Их вывод: руководству КНР необходимо быть готовыми к решению этой проблемы.
За последнее время, в связи с растущей напряженностью в обеспечении перспективных потребностей в нефти и увеличивающейся зависимостью от ее импорта, в Китае крепнет мнение, что дипломатические и военные меры, применяемые руководством страны для отстаивания национальных интересов, недостаточны. Сторонники этих взглядов выступают за усиление этих мер. Среди них, с одной стороны, расширение международного сотрудничества в сфере безопасности и углубление взаимодействия в сфере реализации совместных инвестиционных проектов, а с другой -укрепление оборонной мощи государства, в первую очередь наращивание возможностей военно-морских и военно-воздушных сил
В связи с этим следует заметить, что китайское руководство и без того тесно коррелирует свои экономические задачи с военно-стратегическими. Так, в числе наиболее важных стратегических задач им рассматривается создание «пояса безопасности» по периметру своих границ путем ликвидации или, по крайней мере, минимизации угроз сепаратизма, исламского экстремизма, тюркского национализма в СУАР, а также международного терроризма в самой Центральной Азии и вокруг нее. Китайские специалисты полагают, что ЦАР должен стать надежным стратегическим тылом Китая, так как ситуация в этом регионе напрямую влияет на безопасность самой КНР. Поэтому в нее входит и противодействие присутствию вооруженных сил США у своих северо-западных границ как элементу системы враждебного «окружения» КНР. В перспективе, возможно, рассматривается создание условий для военно-стратегического присутствия самой КНР в регионе. Поэтому Пекин не заинтересован в доминировании в Центральной Азии никакой другой международной силы, кроме ШОС.
Эти настроения имели следствием активизацию участия вооруженных сил КНР на учениях ШОС в последние годы. Причем эти маневры подтвердили, что Китай весьма заинтересован в укреплении своих геополитических позиций в регионе. И делается это не только из соображений борьбы с сепаратистами в СУАР, но
и как ответ на попытки закрепления в Центральной Азии США и стран Запада, чтобы контролировать регион, и как прямое стремление Китая заложить прочную основу своей энергетической, равно как и национальной безопасности в целом.
Не случайно Пекин дает возможность обучения в своих военных вузах представителям всех стран ШОС. А военно-техническая помощь КНР стратегическим партнерам по этой Организации становится неотъемлемой частью ее внешней военной политики. При этом Пекин начал оказывать такую помощь и Туркмении, не являющейся членом ШОС. По сообщению ряда СМИ, Китай намерен переоснастить туркменскую армию. В 2008 г. в эту страну была поставлена боевая техника, а также новое обмундирование для офицеров и солдат на основе военного кредита на 3 млн. долл.
Таким образом, Китай не только обеспечивает себе доступ к энергоносителям региона, но и укрепляет стратегическое взаимодействие с центральноазиатскими странами, превращая их в стабильных внешнеполитических и надежных экономических партнеров. Кроме того, участие в развитии транспортной инфраструктуры региона создает для Китая возможность оперативной переброски военных ресурсов в случае появления угрозы его интересам в ЦАР и вокруг него. По сообщению китайского агентства «Синьхуа», в регионе открыто в последнее время 22 новых транспортных маршрута, которые соединят Казахстан и КНР. Всего Китай с Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном ввели в действие 87 транспортных маршрутов - 43 пассажирских и 44 грузовых.
Активное военно-экономическое сотрудничество Китая с государствами Центральной Азии не наносит прямого ущерба геополитическим интересам России в регионе. Однако своей деятельностью Пекин объективно теснит здесь Москву, снижая уровень ее традиционного влияния в нем, что следует учитывать.
ШОС для Китая и других ее членов становится площадкой, предоставляющей возможность участвовать на равных в региональной геополитике. Эта Организация нужна Китаю также для того, чтобы через нее Пекин мог успокаивать Москву по поводу своей активности в развитии отношений со среднеазиатскими государствами. Она как бы легитимизирует усилия Китая в борьбе за лидерство в Азии. В России это понимают, а потому стараются на разных уровнях восстанавливать паритет, прямо или косвенно нарушаемый Китаем. В то же время китайскими политологами изу-
чаются различные варианты дальнейшего развития ситуации в регионе, в том числе те, которые не исключают некоторые направления китайско-американского сотрудничества.
Таким образом, процесс проникновения и закрепления Китая в Центральной Азии развивается. Внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности КНР в отношении Центрально-Азиатского региона присущи следующие черты:
- постоянный мониторинг и учет противоречий, существующих как между конкурентами, так и между контрагентами Китая;
- диверсификация зависимости от влияния критически важных факторов международного воздействия (в политическом плане - путем усиления влияния в одних группах государств для компенсации дефицита авторитета в других, а в экономическом -посредством рассредоточения источников закупок стратегических видов сырья и новых технологий среди максимально широкого круга стран, их поставляющих);
- регулирование уровня и интенсивности связей с отдельными государствами в зависимости от требований обстановки.
Опыт сотрудничества России с Китаем и центральноазиат-скими союзниками приводит к выводу, что двусторонние действия в ущерб третьим партнерам, как и соперничество участников ШОС между собой, могут осложнить отношения между ними. Поэтому представляется, что было бы полезным создать механизм оценки двусторонних проектов стран ШОС и определения возможности и целесообразности превращения их в многосторонние, в формате этой Организации, чтобы предотвратить ее дрейф в сторону «клуба по интересам». Первым из таких проектов, готовых к немедленной реализации, уже признан план создания транспортного коридора от Каспия до Китая по территории России, Казахстана, Узбекистана и Киргизии. Другими могут быть проекты в энергетической сфере и в области решения проблем водного и сельского хозяйства.
«Мировые державы в Центральной Азии», М, 2011 г., с. 101-109.
