CC BY
30
каждого человека и не только национальная, но и региональная и глобальная безопасность. Ибо постоянно утверждаемое всеми государствами региона в их практической политике безусловное верховенство национальной безопасности над любой другой - человеческой ли, региональной ли, глобальной - превращает эту самую узко толкуемую и однозначно отстаиваемую национальную безопасность в угрозу, как в части ее собственных аспектов (экономический, транспортный, социальный), так и по отношению к безопасности любого другого уровня.
Главный камень преткновения здесь - это вопрос о суверенитете. Решение проблемы совместного использования трансграничных рек требует делегирования части национального суверенитета в некий наднациональный орган. Или, как минимум, отказа от краткосрочных односторонних выгод, наносящих вред другим сторонам. Однако сейчас мы видим иное: когда интересы национальной безопасности делаются самодовлеющими, в противовес и в ущерб безопасности иных уровней, это едва ли не автоматически делает главной, бдительно охраняемой ценностью как раз то, чем надо бы в известных пределах пожертвовать, - национальный (государственный) суверенитет.
«Безопасность как ценность и норма: Опыт разных эпох и культур», СПб., 2012 г., с. 268-276.
Дина Малышева,
доктор политических наук (ИМЭМО РАН) ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И ВЫВОД ВОЙСК МССБ ИЗ АФГАНИСТАНА
В 2014 г. США и Международные силы содействия безопасности - МССБ (The International Security Assistance Force, ISAF) намерены завершить длящуюся с 2001 г. военную операцию в Афганистане. Государствам Центральной Азии и России важно в этой связи принять во внимание различные сценарии развития ситуации в Афганистане, учесть возможные варианты дестабилизации этой страны, увеличения наркотрафика, других негативных явлений. Им небезразлично также, превратится ли Центральная Азия после 2014 г. в регион бурь и потрясений или же там удастся и дальше поддерживать приемлемый уровень стабильности; сохранят ли США / НАТО нынешние параметры своего военно-политического
85
присутствия в регионе, свернут его или же, напротив, расширят; будет ли налажено региональное взаимодействие с целью решения афганской проблемы, в первую очередь в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
Подготовились ли государства Центральной Азии, сама Россия к периоду, который последует за выводом войск международной коалиции, к неожиданным поворотам и изгибам будущей афганской истории?
Страховки от угроз. Систему безопасности, формирующуюся в Центральной Азии, отличает сложный многоуровневый характер. Региональный срез безопасности обеспечивается такими военно-политическими и военными организациями, как ШОС и ОДКБ; элементы глобального уровня безопасности связаны с членством государств региона в ООН и ОБСЕ, а также со взаимодействием с НАТО и участием в некоторых программах этой организации. России и ее центральноазиатским партнерам удается, как правило, находить консенсус по довольно сложным международным проблемам, согласовывать многие свои действия по минимизации внутренних и внешних угроз безопасности. «Раздвоение» же ее сферы, благодаря присутствию нерегиональных сил и структур, осложняет решение проблем, порождаемых геополитическими условиями, тем, что вызовы безопасности Центральной Азии обретают не только внутреннее, но и внешнее измерение. Одно из его проявлений - угроза «афганизации». По мере возрастания наркотрафика из Афганистана центральная власть в республиках может быть ослаблена настолько, что сохранит контроль только в столицах и их окрестностях, а реальная власть сосредоточится у местных предводителей кланов, наркобаронов, вожаков бандформирований. Стремление обезопасить себя от угроз со стороны афганского направления обусловило готовность государств Центральной Азии поддержать операцию «Несокрушимая свобода» в Афганистане, став участниками «Северной сети распределения грузов», которая представляет собой альтернативу ненадежному Южному (через Пакистан) маршруту снабжения войск международной коалиции в Афганистане. Пролегая через территорию России, центральноазиатских и южнокавказских государств, «Северная распределительная сеть» связывает Афганистан с местами базирования США и НАТО в балтийских и черноморских портах, преображая, таким образом, евразийский геополитический ландшафт.
86
Военно-политическое сотрудничество центральноазиатских государств с США / НАТО включает в себя предоставление им права пролета над своей территорией, а также передачу некоторыми государствами региона в аренду своих военных объектов. В их числе: функционирующая с 2001 г. в киргизском аэропорту «Манас» американская военная авиабаза, переименованная в 2009 г. в Центр транзитных перевозок (ЦТП); развернутые в Душанбе (Таджикистан) подразделения французских войск; военный аэродром в городе Термез, используемый Германией и аэродром «Карши-Ханабад» в Кашкардарьинской области Узбекистана (в 2001-2005 гг. он был военной базой США, но по требованию правительства Узбекистана американские ВВС покинули ее 21 ноября 2005 г., и с тех пор она не используется в качестве военного объекта, тем более что 30 августа 2012 г. парламентом Узбекистана принят закон, запрещающий размещение на территории Узбекистана иностранных военных баз и объектов).
Туркменистан - единственная страна в Центральной Азии, не подписавшая договоры о транзите ни с США, ни с НАТО и не предоставившая им объекты для военного базирования.
Узбекистан в силу своего географического положения и коммуникационного потенциала играет ключевую роль в «Северной сети распределения грузов». К концу 2010 г. 98% всех грузов, направлявшихся через Центральную Азию в Афганистан, транспортировалось через территорию республики. В связи с этим существенно возрос интерес к Узбекистану со стороны США, хотя там его не считают предсказуемым и надежным партнером. Многие американские политики и сенаторы высказывают озабоченность и тем, что транзит грузов НАТО через Узбекистан рискует превратиться в коррупционный ресурс, который может способствовать укреплению «авторитарного режима Ислама Каримова». В 2012 г. Узбекистан резко повысил цены за транзит грузов НАТО. Тем не менее Узбекистан принял неожиданное для всех решение о приостановлении своего участия в деятельности ОДКБ (соответствующая нота Министерства иностранных дел Узбекистана по данному вопросу была направлена в Секретариат ОДКБ 20 июня 2012 г.), что обусловлено, по всей видимости, надеждой получить от США в обмен на такой шаг гарантии безопасности после вывода войск коалиции из Афганистана, а также расчетом на некие экономические и политические преференции. Военную составляющую ОДКБ этот демарш Узбекистана вряд ли серьезно ослабит, поскольку республика практически не участвовала в военном
87
сотрудничестве в формате Организации, в 2009 г. президент Ислам Каримов даже отказался подписывать соглашение о Коллективных силах оперативного реагирования ОДКБ. Но борьбу с наркотрафиком данное решение Узбекистана, который граничит не только с Афганистаном, но и с четырьмя центральноазиатскими республиками, может осложнить.
Казахстан, который в последние годы значительно расширил границы своего участия в решении афганской проблемы, в том числе и по линии военно-политического сотрудничества с США / НАТО. Еще в конце 2008 г. сенат казахстанского парламента ратифицировал подписанные с США два соглашения о поддержке военной операции в Афганистане. В них прописывались порядок и условия предоставления аэропорта Алматы в качестве запасной площадки для экстренного приземления самолетов военно-воздушных сил коалиции. Некоторые эксперты считали, что этот аэропорт бывшей столицы республики может возместить США и НАТО потерю военного аэродрома «Карши-Ханабад». В 2012 г. активно обсуждалась возможность заключения между Казахстаном и США договора об аренде военной базы на побережье Каспийского моря. Реализация данного проекта позволит не только «поставить американский сапог на Каспии», но и значительно усилит влияние США на Кавказе и в Центральной Азии. Поскольку уязвимость Таджикистана для проникновения боевиков со стороны Афганистана особенно велика, то США и НАТО немало делается для укрепления обороноспособности республики: создан Национальный центр боевой подготовки, проложены новые системы связи, построен мост через реку Пяндж с пограничным и таможенным постами на таджикско-афганской границе.
Киргизстан поддерживает самый высокий уровень сотрудничества с США / НАТО. Численность американского военного контингента на его территории достигает 1,5 тыс. человек, а прямые выплаты республике в 2011 г. за использование ЦТ П составили 151 млн. долл. США. Открытый в 2001 г. на один год, но функционирующий и по сей день, этот американский военный объект формально используется для снабжения операции в Афганистане военными грузами, но, по некоторым сведениям, там находится крупнейший технический радиолокационный узел, ведущий разведку по всей Центральной Азии, а также, что особенно важно для США, - и в КНР. Хотя президент республики Алмазбек Атамбаев давал на президентских выборах в декабре 2011 г. обещание вывести американскую базу с территории Киргизстана, в начале
88
2012 г. он высказывался в поддержку идеи использования ЦТП и после июля 2014 г., т.е. по истечении срока соглашения с США по авиабазе «Манас». О серьезности намерений в отношении будущего ЦТП говорило и соглашение о наземном транзите грузов международной коалиции, подписанное во время чикагского саммита НАТО 20-21 мая 2012 г. Данным соглашением Киргизстан помог НАТО завершить формирование второго наземного маршрута «Северной сети», пролегающего теперь в Афганистан через Узбекистан, Казахстан, Киргизстан и Россию.
Впоследствии, однако, киргизский лидер уточнил, что стремится к превращению авиабазы в гражданский аэропорт, а не в военно-воздушную базу какой-либо страны. По итогам прошедших в Бишкеке 20 сентября 2012 г. российско-киргизских переговоров на высшем уровне были подписаны документы, закрепляющие российское военное присутствие в республике. Речь, в частности, идет о «Соглашении между Российской Федерацией и Киргизской Республикой о статусе и условиях пребывания объединенной российской военной базы на территории Киргизской Республики», которое начнет действовать с 2017 г. Объединенная российская военная база включит в себя четыре военных объекта: базу подводных испытаний оружия в Караколе; Центр военной связи в Кара-Балте; радиосейсмическую лабораторию в Майлуу-Суу и авиабазу в Канте.
«Бойтесь данайцев, дары приносящих». США / НАТО давно реализуют в регионе на двусторонней основе десятки программ военного характера, включая обучение кадров силовых структур, создание межведомственной правительственной связи, центров обмена оперативной информацией. Таким образом, в рамках своей многовекторной внешней политики центральноазиатские государства принимают военные гарантии безопасности, предоставляемые им не только Россией и ОДКБ, но и США / НАТО. В связи с близящимся завершением афганской кампании для США и НАТО открываются новые возможности для расширения военного сотрудничества с центральноазиатскими государствами.
Поскольку большую часть техники и вооружения коалиция считает опасным оставлять в стране, где к власти, как полагают, могут прийти талибы, настроенные в отношении США крайне враждебно, а транспортные расходы слишком дороги (Пакистан взвинтил в 2012 г. цены за контейнер груза с 250 долл. до 5 тыс.), часть этих грузов США и МССБ готовы передать центрально-азиатским странам безвозмездно, а часть - оставить им «на ответст-
89
венное хранение». За это США надеются получить от центрально-азиатских участников «Северной сети распределения грузов» преференции при согласовании условий транзита грузов по Северному маршруту и дальнейшему пребыванию своих войск на военных базах в регионе.
Можно предположить, что вслед за техникой в страны региона, согласившиеся принять эти «дары», придут обслуживающие ее натовские и американские военные специалисты. По мнению экспертов, это будет означать, что на центральноазиатском рынке вооружений возникнет заметный американский сегмент. Это повлечет за собой потребность в обучении специалистов, поставке запчастей, модернизации, а в итоге может привести к привыканию партнеров России по ОДКБ к военной технике из-за океана и снижению сотрудничества в рамках ОДКБ, что не отвечает российским интересам. Неизбежно встанет вопрос и о развертывании ремонтных мощностей в цехах, где ранее обслуживались российские танки и бронетранспортеры. Велика опасность попадания оставленного оружия в распоряжение радикальных группировок или попросту криминальных элементов и наркомафии.
Позиция России, если она станет обвинять центральноазиат-ские государства в нарушении решений саммита ОДКБ от 20 декабря 2011 г., обязывающих страны-участницы согласовывать с союзниками по Договору размещение на своих территориях объектов военной инфраструктуры иностранных государств, в данной ситуации уязвима: она сама без согласования с ОДКБ приняла решение сделать Ульяновск перевалочным пунктом для вывозимых из Афганистана грузов НАТО.
Центральноазиатские государства, не отвергая выгоды, которые несет им военное и экономическое сотрудничество с США и их партнерами по НАТО, занимают в отдельных случаях осторожную и осмотрительную позицию и не торопятся делать окончательный и бесповоротный выбор в пользу систем координат, предложенных им США / НАТО. Знаковым в этой связи можно считать решение лидеров центральноазиатских государств отклонить приглашение генерального секретаря НАТО Андерса Фог Расмуссена посетить саммит альянса в Чикаго.
В целом в Центральной Азии критически оценивают результаты более чем десятилетнего пребывания войск США и НАТО в Афганистане. В регионе все чаще обращают внимание на то, что итогом операции «Несокрушимая свобода» стал не только рост наркотрафика из Афганистана, но и распространение оттуда ради-
90
кальных религиозных течений. В Казахстане, долгое время считавшемся самой спокойной страной Центральной Азии, в последние годы произошло несколько инцидентов, связанных с активностью исламистских радикалов. В Киргизстане, на традиционно исламизированном юге страны, также оживили свою деятельность радикальные религиозные движения, в частности «Хизб ут-Тахрир» и «Таблиги джамаат», которые в России признаны экстремистскими и запрещены. Есть признаки осложнения религиозно-политической ситуации и в Туркменистане, о внутренних проблемах которого вследствие закрытости информации известно очень мало. По некоторым данным, в прикаспийских областях республики имеются поселения, где приобретают влияние исламистские группы, доходы которых формируются за счет наркотрафика. В Таджикистане не только возрос поток наркотиков, что повышает уровень преступности в республике, но и замечено активное проникновение исламистских групп из Афганистана на фоне усиления общих процессов исламизации местного общества.
Неоднозначно в Центральной Азии воспринимается и активизация США / НАТО в борьбе с наркотической угрозой. С 9 декабря 2009 г. в регионе под эгидой ООН функционирует Центральноазиатский региональный информационный координационный центр по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств (ЦАРИКЦ). Его штаб-квартира, отстроенная на средства государств - членов НАТО, находится в Алматы. Участниками Центра являются Азербайджан, Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Россия. Заявленная цель ЦАРИКЦ - «способствовать сотрудничеству силовых органов государств-членов в борьбе против наркотиков и связанной с ними преступности, служить центром для обмена и анализа информации, для координации совместных операций».
Между тем оборудование и программное обеспечение для ЦАРИКЦ поставляют Центральное командование США, а также Управление по военному сотрудничеству Министерства обороны США. При этом США настаивают, чтобы многосторонние усилия по борьбе с наркотиками проходили через ЦАРИКЦ и Совет Россия-НАТО, а не через ОДКБ. Предпринимают США и самостоятельные действия. Так, в июне 2011 г. заместитель госсекретаря и глава Управления по международной борьбе с наркотиками и охране правопорядка в Государственном департаменте США Уильям Браунфилд анонсировал «Центральноазиатскую инициативу по борьбе с наркотиками» (Central Asian Counternarcotics Initiative,
91
САС1). В ней речь идет уже о создании неких «антинаркотических сил специального назначения» во всех центральноазиатских государствах. Поскольку энтузиазма со стороны этих государств по поводу данной инициативы не последовало, американцы обвинили местные власти в боязни того, что американская антинаркотическая борьба может вывести на причастных к наркоторговле чиновников из этих стран.
Центральноазиатские государства неизбежно подставят себя под удар, если впустят на свою территорию иностранные военизированные подразделения, способные заниматься не только борьбой с наркотиками, но и сбором разведывательной информации и проникновением в политические структуры. Именно так США действовали в свое время в Латинской Америке, где аналогичная антинаркотическая инициатива стала лишь предлогом для установления контроля над странами региона. Именно поэтому Россия настаивает на том, чтобы страны Центральной Азии отвергли данную инициативу, а США сосредоточили бы свои правоохранительные и прочие усилия исключительно на Афганистане, а не создавали дополнительные сети в Центральной Азии.
Однако центральноазиатские государства, втягивающиеся в новый раунд геополитической игры, движимы желанием уравновесить присутствием США экспансию Китая, а некоторые из них -возможно, и России. Но при этом, похоже, не просчитываются все последствия подобного балансирования. Серьезное ограничение суверенитета, а то и фактическая утрата его - лишь одно из таких последствий.
Процессы, разворачивающиеся в Центральной Азии на заключительном этапе афганской «игры», значительно усложняют задачи России, официально обозначившей «пространство Содружества Независимых Государств», а значит, и его центрально-азиатский сегмент как «ключевое направление» своей внешней политики.
Вызовы России. В 2011-2012 гг. Россия занималась активным продвижением интеграционных проектов - Таможенного союза, Единого экономического пространства, Евразийского экономического союза (планируется создать к 1 января 2015 г.). Приложены немалые усилия и по укреплению ОДКБ, а сами функции этой военно-политической организации значительно расширены. Фактически в противовес интеграционным усилиям России в Центральной Азии запущены конкурирующие проекты - американская программа «Новый Шелковый путь» и являющийся ее ин-
92
тегральной частью трубопроводный проект ТАПИ (аббревиатура начальных букв стран-участниц - Туркменистана, Афганистана, Пакистана, Индии). Игнорировать эти начинания, а также и то, что в регионе, помимо США, активно действуют другие геополитические игроки, главным из которых, вне всякого сомнения, является Китай, было бы со стороны России недальновидно и неосмотрительно. Так что складывающаяся в Центральной Азии быстрыми темпами конфигурация потребует от России и ее дипломатии новых идей и подходов.
Между тем Россия имеет со всеми участниками геополитической «игры» в Центральной Азии не только точки отторжения, но и сферы притяжения, чем при искусно выстроенной стратегии она могла бы с выгодой для себя воспользоваться.
Так, например, с США Россию сближает общее понимание того, что после ухода многонациональных сил из Афганистана там не должна оставаться выжженная земля и незатихающая гражданская война, которая грозит расширением и вовлечением централь-ноазиатских стран в этнические, религиозные, клановые распри. Россия, как и США, стремится к тому, чтобы к 2014 г. ситуация в Афганистане была максимально смягчена, дабы исключить угрозу экспорта религиозного экстремизма и терроризма в Центральную Азию. Как России, так и США важно, чтобы кабульский режим, который будет действовать после вывода большей части иностранных войск, не был радикально исламистским.
Что касается российско-американского соперничества в Центральной Азии, то оно, возможно, не настолько безнадежно враждебное, каким порой видится СМИ и некоторым представителям экспертного сообщества. США по сравнению с Россией или Китаем находятся в наиболее невыгодном положении, прежде всего, в силу географической отдаленности от евразийского «харт-ленда» - замкнутых сушей пространств Центральной Азии и Афганистана. Отказавшаяся от бушевской стратегии продвижения демократии, администрация Обамы рассчитывает тем не менее закрепиться в тех частях Центральной и Южной Азии, которые важны, с точки зрения глобальных интересов США, в сфере безопасности. Игнорировать при этом интересы России и ее азиатских партнеров теоретически можно, но практически плохо осуществимо. Без взаимодействия двух стран оказалось невозможно обеспечивать снабжение контингентов МССБ и США всем необходимым, создавать безопасные условия для вывода из Афганистана живой силы, военной техники и грузов.
93
Предстоящий уход боевых частей из Афганистана и передача ответственности за обеспечение безопасности в стране правительству в Кабуле ставят перед серьезными вызовами как саму Россию, так и патронируемые ею структуры безопасности - ОДКБ и ШОС. Им в будущем предстоит играть более значимую роль в деле афганской стабилизации, которая станет предметом не только обсуждения, но и деятельности, скорее всего, именно ШОС и ее специализированных структур. Поэтому перед Россией стоит задача развить ШОС до уровня эффективно действующей международной организации, выстраивая ее в многостороннем формате в качестве механизма успешного регионального взаимодействия.
«Год планеты. Ежегодник ИМЭМО РАН», М., 2012 г., с. 118-127.
94
