CC BY
41
УДК 316.334.2 Сергеев Сергей Юрьевич
аспирант кафедры экономической социологии Санкт-Петербургского государственного университета [email protected]
ЦЕННОСТНЫЕ ОСНОВАНИЯ ДЕНЕГ
Аннотация:
Общество - объединение людей, вне которого существование человека невозможно. Корреляция их взаимодействия происходит вокруг реализации ценностей, которые сообщаются обществу элитами. Ценности подсистемы - это потребности объемлющей системы. Борьба между элитами за утверждение потребностей общества - борьба за доверие, без которого невозможно взаимодействие и построение института средств накопления. Главный приз - мобилизованные результаты труда, равные накоплениям населения в форме необеспеченных денег.
Ключевые слова:
ценности, потребности, элиты, доверие, деньги, средства накопления, капитализм, цивилизация.
Sergeev Sergey Yuryevich
PhD student of the Economic Sociology Department, St. Petersburg State University [email protected]
VALUE FOUNDATION OF MONEY
Summary:
A society is an association of people, out of which a person cannot exist. The correlation of people communication is determined by the realization of values advised to the society by some elites. The values of a subsystem are needs of the general system. The elite contest for determination of the society’s needs is a competition for the trust, which is the core of cooperation and building of the funds accumulation institution. The highest award is the raised labour results equal to the population savings in the form of uncovered money.
Keywords:
values, needs, elite, trust, money, fund accumulation, capitalism, civilization.
Актуальность поиска социальных факторов устойчивого функционирования кредитноденежной системы вызвана нарастающим финансовым кризисом, ростом социального расслоения и неопределенностью перспектив современной цивилизации. Налицо кризис идентичности, который переживают в первую очередь развитые страны, создатели глобальных средств резервирования (евро, долл., ф., фр.). Г. Зиммель, М. Иннес, Р. Рэй, Дж. Ингхэм, С. Полильо, М. Мэл-лор, К. Харт, Н. Додд, Р. Блэйн, Дж. Смифин, П. Клейн, Дж. Селджин и другие - каждый из них, рассматривая социальную природу денег, считал их всего лишь требованием к обществу, а доверие - основным фактором создания денег. Существует опасность (дефолт стран ЕС и США), что эти требования попросту не будут признаны. В первую очередь, из-за злоупотребления доверием (чрезмерная эмиссия), которое Э. Гидденс, Дж. Коулман, Ш.Н. Эйзенштадт, Ф. Фукуяма, Т. Эрл, Дж. Квиткович, П. Штомпк, Ю.В. Веселов рассматривали как залог процветания.
Данная работа посвящена раскрытию природы ценностей, их роли в формировании доверия и описанию того, как борьба за их утверждение способствует мобилизации огромных экономических и человеческих ресурсов.
Согласно Аристотелю, общество возникает ради потребностей жизни, но существует ради достижения «благой жизни» [1, с. 378]. Подобно человеку общество является системой субъектного типа, то есть неспособно существовать без потребления внешней среды. Оно обладает потребностями, которые необходимо удовлетворять. Для человека одной из разновидностей ценностей могут выступать потребности объединения (общества), от существования которого зависит существование человека. Другими словами, ценности подсистемы - это потребности объемлющей системы. Различные объединения людей по-разному понимают «благую жизнь», следовательно, способы ее достижения.
Элитой общества можно назвать тех, кто берет на себя ответственность, выявляя проблемы общественной в целом значимости, предлагая решения и свое участие в их реализации. В свое время, Моисей смог убедить людей в том, что такой ценностью является «закон»: «И даст тебе Господь изобилие во всех благах, в плоде чрева твоего <...> если будешь повиноваться заповедям Господа Бога» (Второзаконие 28:11-13). Закон, как высшая ценность, был принят на всем Древнем Востоке. Хаммурапи (1750 г. до н. э.) также указывает на божественное происхождение закона, соблюдение которого гарантирует «благую жизнь» со стороны богов: «Я даровал право и законы на языке страны, создав этим благосостояние народа» [2, с. 21]. Как бы приняв эстафету, Римская Империя несла правовые ценности «варварам». Древние цивилизации, создав искусственную среду обитания (культура), нуждались в единоначалии и стандартизации, то есть в законодательстве. Однако ранние христиане смогли сломить диктат римского права, убе-
див людей в превосходстве своих ценностей, выдвинув тезис: «Стремитесь, прежде всего, к Царству Бога и к исполнению того, что Он велит, а все остальное Он даст вам в придачу» (Св. Евангелие от Матфея 6:33). В эти переломные моменты для судьбы человечества, когда происходила коренная смена ценностных ориентиров, наиболее четко раскрывается природа ценностей: во-первых, это то, к чему нужно стремиться, прежде всего; во-вторых, все проблемы решатся как бы в придачу; в-третьих, за ценностями стоят некие высшие силы (боги, абстрактные принципы, нечто вроде «невидимой руки»), отвечающие за их реализацию.
Необходимо добавить, что в отличие от потребностей существует свобода выбора ценностей, как и объединений вокруг ценностей. Даже расовая чистота может быть высшей ценностью, если люди, принявшие ее таковой, считают, что достигнув такого состояния, они гарантируют «благую жизнь» себе и своим детям. Высшими ценностями также могут выступать богатство, ценности рыночного, потребительского общества, если люди будут считать что, достигнув «всеобщего благосостояния» (Вудро Вильсон), «богатства народа» (Адам Смит) все остальные проблемы будут решены «в придачу».
Г. Лассуэлл считал, что существует так много элит, как ценностей. Кроме политической элиты, есть элиты богатства, славы и знания. «Так как мы нуждаемся в термине для обозначения людей, являющихся элитой в отношении нескольких ценностей, мы говорим “элита” (The Elite)» [3]. В обществе постоянно идет борьба между различными элитами за элитарный статус в отношении всех остальных, всего общества: «процесс всеобщей реализации социально значимых ценностей» [4, с. 71]. П.И. Смирнов и А.О. Бороноев определили социальную значимость, как «способность человека оказывать влияние на ход дел в обществе» [5]. Несмотря на очевидность того, что люди «в массе» избегают социального ничтожества и, стремясь к социальной значимости, на уровне обыденного сознания они преследуют более привычные для них ценности или модусы социальной значимости, таким как: святость, знание, слава, мастерство, хозяйство, власть, богатство. В зависимости от того, какая ценность возглавляет иерархию, выстраивается череда носителей модусов социальной значимости: вождь, богач, мудрец, святой, хозяин, мастер.
Например, в Европе XVIII-XIX вв., элита богатства (частные капиталисты) смогла убедить общество в превосходстве своих ценностей, подчинив, таким образом, элиты знания, святости и даже политическую, которая лишилась контроля над кредитно-денежной системой, а значит реальной власти, понятой как реализуемая на практике способность субъекта (социальной группы, организации) к социальному управлению [6, с. 39].
Дело в том, что общество состоит не только из трудоспособных людей. Поэтому, человек может и должен производить, в период активности, больше чем может потребить в этот период. Часть произведенных результатов труда (товары и услуги) должна быть сохранена для будущего потребления, когда человек не будет трудоспособным. Однако хранение результатов труда (товаров и услуг) бессмысленно в долгосрочном периоде, так как требует дополнительных затрат силы, которые все равно не спасают от порчи, гниения, разложения. Например, А.С. Токарев указывает, что на о. Новые Гебриды, где главным мерилом ценности и объектом накопления были свиньи, богатые люди были вынуждены раздавать свиней в долг, что служило для них средством укрепления влияния и повышения общественного ранга кредиторов [7]. Накапливать долги, измеряемые свиньями, гораздо легче и престижнее, чем копить самих свиней. Хранением услуг вовсе не представляется возможным, в отличие от хранения обязательств.
С одной стороны, дебиторская задолженность, как любой другой вид собственности, существует только в случаи ее общественного признания. С другой стороны, общество является самым надежным должником. Только общество способно предоставить возможность трудоспособному человеку осмысленно произвести больше, чем он может потребить, приняв результаты труда в качестве вклада и предоставив гарантию его сохранности в качестве векселя на предъявителя (деньги). Без возможности перевода результатов труда в долги (деньги), бессмысленно производить больше необходимого для текущего потребления. Для общества с крепкими семейными ценностями, существует возможность вкладывать в детей (своеобразный пенсионный фонд).
В капиталистическом обществе, такой возможности нет, а контроль над институтом (денег) средств накопления означает контроль над обществом [8]. Добившись от общества признания приоритетности тех ценностей, носителем которых является та или иная элита, достигается уровень доверия, необходимый для создания института денег как средств накопления, не нуждающийся в товарном (золотом) стандарте. В результате, даже не обладая накопленной материальной базой, в целях реализации ценностей можно мобилизовать результаты труда, которые соответствуют количеству денежных средств у населения. Как заметил М. Вебер: «Капитализм, безусловно, тождественен стремлению к наживе» [9, с. 40]. Став фундаментальной
ценностью, стремление к наживе подчинило себе все остальные, сделав их инструментальными ценностями знание, святость, правопорядок.
Еще два века назад банкиры, носившие презренное имя «ростовщик», стали наиболее уважаемыми и влиятельными членами современного общества. Они обладают наивысшими рейтингами кредитоспособности и вызывают доверие больше, чем политическая элита. Благодаря этому, банкиры выступают эмитентами мировых резервных валют, сменив на этом посту политическую элиту (Госбанк, Казначейство) и элиту святости (храм Иштар в Вавилоне, храм Юноны в Риме и т.д.), а также кредиторами мировых держав, чьи государственные и внешние долги превышают их ВВП. Ценностные ориентации капиталистической системы позволяют рейтинговым агентствам представлять в качестве неблагоприятного фактора кредитоспособности то, что в банковском секторе «доминируют крупные государственные банки» [10]. Для достижения более благоприятных условий обслуживания кредитов, конституционно избранные представители вынуждены двигаться в сторону «крупных структурных реформ, либерализующих экономику <...> и сокращающих государственный контроль» [11].
На данный момент, мы наблюдаем борьбу между капиталистами и элитой знания в самой Европе. Римский Клуб в коллективной работе «Пределы роста» указывает на прямую связь экономики спроса и грядущей экологической катастрофы. Например, один из членов клуба Дж.К. Гэлбрейт в работах «Экономика невинного обмана» [12] и «Новое индустриальное общество» [13] показал, что нет разницы между государственной и корпоративной бюрократией. Что касается неевропейских цивилизаций, то Самуил Хантингтон указывая на то, что западные ценности привлекали людей из других культур, так как рассматривались источником мощи и благополучия. Он приходит к выводу, что «западная вера в универсальность западной культуры страдает от трех недостатков: она неверна, она аморальна и она опасна» [14, с. 511].
Арабская весна показала, что дружественно настроенные по отношению к Западу представители арабских элит, носители ценностей богатства, успеха, наслаждения и т.д. потеряли доверие, и уступили место новым элитам, несущим ценности «шариата». Израильский социолог Ш.Н. Эйзенштадт считает, что «социальное доверие основано на культурных ценностях, которые сообщаются обществу элитой» [15, с. 38]. Приход новой элиты невозможен без оглашения новых (хорошо забытых) ценностей и доверия, которое Э. Гидденс представляет как уверенность в надежности человека или системы, «которая выражает веру в благожелательность или любовь другого человека или в правильность абстрактных принципов» [16, с. 34]. Благодаря этой уверенности, люди идут на риск, граничащий с пожертвованием, самопожертвованием.
Т. Эрл и Дж. Квиткович также считают, что ценности играют важную роль в формировании доверия, без которого невозможно взаимодействие: «Люди отличаются тем, какие ценности они считают важными, когда взаимодействуют с другими лицами и институтами» [17, с. 29]. Мы охотнее доверяем, а значит, вступаем во взаимодействие с теми, кто разделяет наши ценности, то есть, таким как мы. По мнению Т. Эрла, «люди склонны доверять тем, кто похож на них, и не доверять тем, кто отличается от них» [18].
П. Штомпка считает, что относительно доверия существует общее правило, основанное на том, что трудно предвидеть будущее поведение тех, кто отличается от нас, в результате чего мы реагируем на такую неопределенность с подозрением. «Предельным случаем является ксенофобия, априорное недоверие к не таким как мы» [19, с. 80]. Мы выбираем объединения людей, чьи ценности разделяем, в надежде на то, что в их составе нам гарантирована «благая жизнь». Сомнения в истинности ценностей данной группы, частью которой мы являемся, порождают страх перед будущим. Борьбу за утверждение высших ценностей следует понимать как борьбу за доверие, в которой главный приз - это контроль над средствами накопления.
Ссылки:
1. Аристотель. Сочинения: В 4-х т. Т. 4 / пер. с древнегреч.; общ. ред. А.И. Доватура. М., 1983. 830 с.
2. Волков И.М. Законы вавилонского царя Хаммураби. М., 1914. 92 с.
3. Lasswell H.D., Rothwell D., Easton C. The TOmparative study of elites: An introdu^on and bibliography. Hoover Insti-
tute studies. Vol. 1. (P. 6-21). Stanford, iii. 72 p. URL: http://psycnet.apa.org/books/13221 /002 (дата обращения: 08.11.2013).
4. Lasswell H.D. Abraham Kaplan Power and sodety; a framework for politbal inquiry. London, 1952. 295 p.
5. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Деятельностно-ценностный подход к описанию социальных явлений: основные по-
ложения / отв. ред. А.О. Бороноев // Проблемы теоретической социологии. Вып. 8. Межвуз. сб. СПб., 2011. С. 114-138.
6. Солонько И.В. Феномен концептуальной власти: социально-философский анализ: моногр. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2011. 304 с.
7. Токарев С.А. Общественный строй меланезийцев. К вопросу о происхождении класса и государства // Этнография. 1929. № 2. С. 7.
8. Синютин М.В., Сергеев С.Ю. Кризис интеллектуального основания капитализма // «Известия СПбГАУ» - научный журнал. СПб., 2013. № 33. С. 241-246.
9. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова // Избранные
произведения: пер. с нем. М., 1990. 808 с.
10. Рейтинговый отчет. Российская Федерация. Сентябрь 2010 // Fitch Ratings. URL: http://in-
communication.гu/images/doc/Russia_гepoгt_080910_RUS.pdf (дата обращения: 11.11.2013).
11. Там же.
12. Гэлбрейт К.Дж. Экономика невинного обмана: правда нашего времени. М., 2009. 88 с.
13. Гэлбрейт К.Дж. Новое индустриальное общество: пер. с англ. М.; СПб., 2004. 602 с.
14. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. 603 с.
15. Eisenstadt S.N., Roniger L.P. Clients and Friends: Interpersonal Relations and the Structure of Trust in Society. Cam-
bridge, 1984. 343 p.
16. Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford, 1990. 186 p.
17. Earle T.C., Cvetkovich G. Social Trust: Toward a Cosmopolitan Society. Greenwood, 1995. 220 p.
18. Там же. С. 17.
19. Sztompka P. Trust: A Sociological Theory. Cambridge, 1999. 214 p.
