CC BY
77
16. Арутюнова Н. Д. Предисловие / Н. Д. Арутюнова // Логический анализ языка: культурные концепты. — М. : Наука, 1991. - С. 3-4.
17. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика / И. М. Кобозева. — М. : Эдиториал УРСС, 2000. — 352 с.
18. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. — М. : Оникс, Мир и образование. — 1200 с.
19. Актуальные проблемы современной лингвистики : учеб. пособие / сост. Л. Н. Чурилина. — 3-е изд. — М. : Флинта : Наука, 2008. — 416 с.
ПОПОВА Лариса Владимировна, кандидат филологических наук, доцент (Россия), доцент кафедры иностранных языков второй специальности.
Адрес для переписки: [email protected].
Статья поступила в редакцию 03.07.2013 г.
© Л. В. Попова
УДК 81'42 Н. А. СЕДОВА
Омский государственный институт сервиса
ЦЕННОСТНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ КАТЕГОРИИ «ЧАСТЬ-ЦЕЛОЕ»
В ТЕКСТАХ ЛИРИЧЕСКИХ ПЕСЕН
В статье рассматриваются тексты лирических песен, которые репрезентируют представления о части и целом и которые имплицитно содержат аксиологическую информацию. Устанавливается связь между вербальным, событийно-тематическим и концептуально-ментальным уровнями текстов лирических песен, содержащих лексемы, в значении которых присутствует семантический признак «часть» или «целое».
Ключевые слова: текст лирической песни, вербальный уровень, событийно-тематический уровень, концептуально-ментальный уровень, часть, целое.
Песня — форма словесно-музыкального искусства [1, с. 277], предназначенная для пения; совокупность вербальных и музыкальных знаков, оказывающих на адресата-слушателя эмоциональное воздействие. Объектом исследования в данной статье является песенный текст., под которым мы понимаем вербально-стихотворный компонент песни.
В последнее десятилетие песенные тексты неоднократно становились объектом лингвистических исследований, в которых изучались различные особенности их содержания, структуры и функционирования: экспрессивно-семантическая структура
русской лирической песни (Е. А. Карапетян, 2001); содержательные и языковые особенности текстов современной эстрадной песни (Е. В. Нагибина, 2002); стереотипность шлягера как текста массовой культуры (Т. А. Григорьева, 2003); когнитивные, коммуникативные, стилистические аспекты современной популярной лирической песни (О. С. Кострюкова, 2007); лингвоэкологический аспект современного песенного текста (А. Н. Полежаева, 2011).
Наше исследование песенных текстов вписывается в уже существующую традицию изучения последних с позиции лингвокультурологии [2], что позволяет проследить процесс взаимодействия языка, культуры и человека как носителя данного языка и данной культуры, и базируется на следующих теоретических положениях [2; 3]:
1) песня и песенный текст как её составляющая являются единицами национально-культурного пространства;
2) «языковые знаки способны выполнять функцию «языка» культуры, что выражается в способ-
ности языка отображать культурно-национальную ментальность его носителей» [3, с. 30], следовательно, песенный текст может рассматриваться как источник культурной национально маркированной информации;
3) современная песня генетически восходит к народной песне, отражающей традиционную народную культуру, описывающей все сферы как личной, так и общественной жизни человека и регламентирующей весь жизненный уклад народа через зафиксированные в песне представления о системе ценностей и стереотипах поведения; следовательно, лингвокультурологический анализ песенных текстов позволит реконструировать представления о национальных ценностных приоритетах.
Новизна нашего исследования заключается в том, что песенный текст, как носитель национально-культурной аксиологической информации, будет рассмотрен сквозь призму онтологической категории «часть — целое». Таким образом, предмет исследования — имплицитное аксиологическое содержание текстов лирических песен, репрезентирующих представления о части и целом. Для анализа нами выбраны лирические песни — это «песни, выражающие личные чувства и настроения поющих» [4].
Исследователи, изучающие песню как жанр массовой культуры и песенный текст как её компонент, отмечают такую их особенность, как стереотипность: «Песенный текст не несет в себе «нового знания», как это понимается в случае с литературным текстом. Напротив, он предсказуем, стереотипен, схематичен (даже если в его основе — шедевр мировой литературы: в этом случае в литературном
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013
эквиваленте выходит на первый план его стереотипность, а все нюансы отходят на второй). Песенный текст апеллирует к уже известному, к традиционным смыслам и представлениям, к реалиям, типичным. для исторически данной культуре, к стереотипным ситуациям и стереотипным их разрешениям» [2]. С точки зрения культурологии, стереотипы фиксируют коллективный социально-духовный опыт народа. «Существование подобных стабилизаторов (стереотипов) связано с регулярной повторяемостью сходных (типовых) ситуаций и сходных потребностей; они являются традиционными способами «решения» типовых ситуаций» [5, с. 109]. Следовательно, основными элементами дефиниции понятия стереотип являются такие, как устойчивость, повторяемость, воспроизводимость, предсказуемость, ассоциативность.
В текстах лирических песен стереотипность «проявляется на различных уровнях: 1) сюжетнособытийном (темы, мотивы, ситуации, герои, их функции); 2) вербально-образном (стандартные языковые средства оформления стандартных тем и ситуаций текста — ключевые слова, устойчивые образы, постоянные эпитеты, формулы, клише, штампы, loci communes и др.); 3) концептуально-ментальном («самодовлеющие инвариантные структуры сознания», стереотипы сознания, функционирующие на уровне когнитивной базы лингвокультурного сообщества)» [6, с. 95 — 96]. Мы намерены объективировать коррелятивные отношения между единицами данных уровней, выстроив траекторию исследования следующим образом: вербальный уровень (тексты лирических песен, содержащие лексемы с партитивно-холической семантикой, которые репрезентируют представления о части и целом) — событийно-тематический уровень (тематика и событийный ряд лирических песен, содержащих лексемы с партитивно-холической семантикой) — концептуально-ментальный уровень (имплицированная в текстах лирических песен, содержащих лексемы с партитивно-холической семантикой, национально-культурная аксиологическая информация).
Отношения по типу «часть-целое» являются одним из видов многообразных отношений, в которых находятся друг с другом все предметы реального мира. Они считаются универсальными, так как характеризуют и пронизывают все формы бытия. Онтологические категории часть и целое определяются посредством друг друга: «часть — это элемент некоторого целого; целое — то, что состоит из частей» [7, с. 343].
Анализ вербального уровня является первичным, поскольку основным способом репрезентации представления о части и целом является вербализация. В качестве языкового материала выступают лексические и грамматические вербализаторы, в значении которых имеются непосредственно или опосредовано присутствующие семантические признаки отношения «часть-целое», а именно партитивные или холические семы.
Для объективации представления о части в текстах лирических песен используются лексемы с партитивной семантикой, в значении которых в разной степени (по шкале эксплицитность / имплицит-ность) присутствует партитивная сема, а именно:
1) лексема часть, которую мы рассматриваем как инвариантную, так как именно она даёт представление о части в наиболее простом и объективном виде: Я и ты / Мы разбили наше хрупкое сча-
стье / Вдруг на части (исп. группа «Челси»); Мир / В котором я живу / Не делится на части / Пока в нём есть любовь (исп. В. Брежнева);
2) лексико-семантические эквиваленты инвариантной лексемы «часть», отстоящие от неё на расстоянии одного шага в родо-видовой цепочке: вдребезги, дно, кусочек, остаток, половина, сложные слова с первой частью пол- (полнеба, полмира), пополам, например: Пополам, небеса, пополам, земля / Пополам, я сама не случайно (исп. Л. Долина); Заберу кусочек / Улыбки и взгляда / Половину только / А больше не надо (исп. Л. Агутин);
3) лексемы, в значении которых семантический признак «часть» присутствует имплицитно и указание на него осуществляется опосредованно, через ссылку на один из лексико-семантических эквивалентов инвариантной лексемы «часть» (лексемы этой группы отстоят от инвариантной лексемы на расстоянии двух и более шагов в родо-видовой цепочке): капля, (капля ^ частица ^ часть), клеточка (клеточка ^ единица ^ часть), клочья (клок ^ обрывок ^ кусок ^ часть), обломок (обломок ^ кусок ^ часть), осколок (осколок ^ кусок ^ часть), развалины. (развалины ^ остаток^часть), угли, (угли ^ кусок ^ часть), например: Где-то там за чертой / Я оставлю осколки обид / И тревожные сны / И до боли холодные ночи (исп. Н. Басков); Я не держу тебя, поверь / Ты не увидишь моих слез / И на развалинах любви / Ты не посадишь новых роз (исп. Т. Повалий);
4) глаголы с партитивной семантикой: состоять (состоящий), например: Свет уходящего солнца / Свет я увидел в глазах твоих / Мир, состоящий из двух половин / И никакого нет смысла в жизни, кроме любви (исп. В. Меладзе), в том числе глаголы с деструктивной партитивной семантикой (имеют обобщённое значение «выведение из состава целого, разрушение целого»): делить (поделить, разделить), колоть, разбить, разлететься, разорвать, расколоть, например: Колется сердечко на кусочки, на осколочки / Где мое колечко? У тебя лежит на полочке (исп. Глюкоза); Бог тебя выдумал для двоих, видимо / Разделил пополам, словно реку берегам (исп. дуэт «Не пара»).
Для репрезентации представления о целом в текстах лирических песен используются лексические единицы, в значении которых в разной степени (по шкале непосредственность/опосредованность) присутствует холическая сема:
1) инвариантная лексема целое — «нечто единое, нераздельное» [8, с. 1459], которая может выступать как в качестве субстантива, так и в качестве адъек-тива, а также её синонимы: весь (и его грамматические формы всё, вся, все) [9, с. 546], один, без остатка, до дна, до конца, всегда, везде, всюду, например: И когда, прильнув к твоим губам / Я всего себя тебе отдам (исп. Е. Анегин); Мы друг в друге растворялись без остатка (исп. Д. Маликов); Я помолюсь за тебя / И сердце бьется любя / Друг другу стали с тобой одной судьбой (исп. Т. Повалий);
2) лексико-семантические эквиваленты инвариантной лексемы и её синонимов (лексемы этой группы отстоят от инвариантной лексемы или её синонима на расстоянии одного шага в родо-видовой цепочке): круглосуточно, навсегда, пара, например: Знаю я, что ты меня найдёшь / Знаю я, что ты меня поймёшь / Что под этой вечною луной / Лучшей парой станем мы с тобой (исп. Е. Анегин); Круглосуточно красивая женщина / Ты круглосуточно красивая женщина, а я / Круглосуточно влюбленный мужчина (исп. С. Слепаков);
3) лексемы, в значении которых холическая сема присутствует имплицитно и указание на неё осуществляется опосредованно, через ссылку на один из лексико-семантических эквивалентов инвариантной лексемы или синонимов (лексемы данной группы отстоят от инвариантной лексемы или её синонима на расстоянии двух и более шагов в родовидовой цепочке): вместе (вместе ^ соединение ^ целое), например: Мы будем вместе, я знаю / Таких, как я, не бывает / Таких, как ты, не теряют / Мы будем вместе, я знаю (исп. И. Билык);
4) глаголы с холической семантикой (имеют обобщённое значение «соединение, объединение, включение в состав целого»): слепить, сложить, собрать, раствориться, например: Я его слепила из того, что было (исп. А. Апина); Я растворюсь в тебе / Солёною слезой (исп. Т. Повалий).
Статистическая обработка лексем с партитивной и холической семантикой позволила получить следующие выводы: в текстах лирических песен наиболее частотны лексемы с партитивной семантикой, их количественное соотношение с лексемами с холической семантикой составляет 2:1 (67 % и 33 % соответственно). Среди лексем, объективирующих представление о части, наиболее частотны осколки — встречаются в 30 % проанализированных песенных текстов, разбить — в 18 % текстов, половина (половинка, пополам) — в 16 % текстов, употребление других указанных выше лексем с партитивной семантикой отмечается в 2 — 4 % песенных текстов. Среди лексем с холической семантикой наиболее частотными являются инвариантная лексема весь и группа её синонимов всегда, везде, всюду, в совокупности они встречаются в 31 % песенных текстов, репрезентирующих представление о целом, и в 10 % проанализированных песенных текстах.
Стереотипные лексемы текстов лирических песен являются не только частотными, но и тематически значимыми, так как активно участвуют в развёртывании сюжета лирической песни, следовательно, коррелируют с событийно-тематическим, уровнем текстов лирических песен.
Для наименования основной единицы событийно-тематического уровня песенных текстов считаем целесообразным использовать термин «тема» (для наименования инвариантного явления) и «микротема» (для наименования вариантов темы). По нашим наблюдениям, для сюжетно-событийного уровня текстов лирических песен, содержащих партитивные и холические лексемы, стереотипными являются две основные темы, которые можно обозначить как «Счастливая любовь» и «Несчастная любовь». Каждая, в свою очередь, реализуется совокупностью нескольких вариантов, микротем, рассмотрим их последовательно.
Тема «Счастливая любовь». В рамках микротемы «Единение с любимым, человеком» можно выделить два вида сюжетно-событийных явлений, связанных с разной степенью единения, а именно: а) полное единение, эмоциональное слияние, имеющее место при очень сильном чувстве, когда одно целое становится частью другого целого, например: Я помолюсь за тебя / И сердце бьется любя / Друг другу стали с тобой одной судьбой (исп. Т. Повалий); И когда, прильнув к твоим губам / Я всего себя, тебе отдам / И никто не будет в этот час / На земле уже счастливей нас (исп. Евгений Анегин); и б) частичное единение, при котором любящий отдаёт другому человеку лишь какую-то часть себя, что возможно, например, в состоянии влюблённости, напри-
мер: Если я уеду / Я с тобой оставлю половину / Половину всего / Половину сердца / Оставлю с тобою / Половину неба / Закрою рукою (исп. Л. Агутин); Звезды в лужах делить с тобой / Теплый ужин делить с тобой / Оставаться нужным и быть с тобой (исп. группа «30.02»).
Микротема «Счастливое прошлое или. будущее с любимым, человеком» концептуализируется в песенных текстах рядом холических лексем, например: Мы будем вместе, я знаю / Таких, как я, не бывает / Таких, как ты, не теряют / Мы будем вместе, я знаю (исп. И. Билык); Какой бы мы красивой были парой / Мой милый, если б не было войны (исп. В. Толкунова).
Микротема «Любовь — чувство, создающее ощущение гармонии». В песенных текстах данной микротемы сообщается о несовместимости такого чувства, как любовь, с дискретностью окружающего мира. Данная мысль выражается эксплицитно в форме отрицательных или усилительно-отрицательных конструкций, например: Мир, в котором я живу / Не делится, на части / Пока в нём есть любовь (исп. В. Брежнева); Мы выпили любовь, не расплескав ни капли, (исп. группа «Город 312»).
В песенных текстах микротемы «Создание образа любимого человека» используются глаголы, имеющие обобщённое значение «соединение, объединение, включение в состав целого»: Я его слепила из того, что было (исп. А. Апина); Я тебя сложила из снов в этом новолунии / Слито столько ласковых слов в тихом звуке имени (исп. Т. Повалий).
При реализации микротемы «Глубина и. сила чувства» могут употребляться как лексемы с партитивной семантикой для того, чтобы показать глубину чувства: Я знаю ты будешь со мной / Я каждою клеточкой чувствую МОЙ (исп. группа «Тутси»), так и лексемы с холической семантикой для того, чтобы показать силу чувства: Весь мир и всю нежность свою / В любовь превращу и тебе подарю (исп. группа «Тутси»); Сквозь расстояния и холода / Я твоя навсегда, навсегда (исп. Т. Повалий).
Тема ««Несчастная любовь». В песенных текстах микротемы «Безответная, любовь» часто присутствует образ-символ разбитого сердца, который эксплицируется глаголами с деструктивной, партитивной семантикой, например: Раскололось моё сердце без любви твоей (исп. Лолита); Колется, сердечко, на кусочки, на осколочки / Где мое колечко? У тебя лежит на полочке (исп. Глюкоза).
В песенных текстах микротемы «Утраченная любовь вследствие расставания» используются глаголы с деструктивной партитивной семантикой, например: Ты уходишь, мое сердце разбивая (исп. Д. Маликов); Было так жестоко сердце мне разбито / Помнишь, как сказал ты: «Чао, бамбино, сеньорита» (исп. группа «Блестящие»), а также лексемы, называющие части, отделившиеся от целого механическим путём, некоторые из них имеют дополнительное обобщённое значение «то, что осталось, остаток»: обрывок, обломок, осколок, например: И в новостях покажут лишь обломки чувств / Что раньше связывали нас (исп. Таня); Мелочи жизни — с кем не бывает / Угли большой любви остывают (исп. П. Гагарина). Данная семантика поддерживается такими лексико-грамматическими средствами, как лексемы раньше, остались, в память, контекстуальные антонимы когда-то — теперь, глаголы в форме прошедшего времени были, связывали.
Для концептуализации микротемы «Любовь — чувство, приносящее душевные страдания, и. боль» используются лексемы, именующие части, отделив-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013
шиеся от целого механическим путём, что усиливает «болезненность» описываемых в рамках данной микротемы ситуаций, например: Они нам дуло к виску / Они нам вдребезги сердца / А мы за ними во тьму / А мы за ними в небеса (исп. П. Гагарина, И. Дубцова); Женская любовь, нет тебя короче / Сердце ты моё разрываешь в клочья (исп. Н. Трубач).
Микротема «Пребывание в одиночестве» конкретизируется в сюжетном действии «поиск любимого человека», которое в большинстве текстов лирических песен актуализирует миф о двух половинках, следовательно, типичными для данных песенных текстов являются партитивные лексемы половина (половинка, пополам), например, сюжет мифа положен в основу текста песни в исполнении Л. Долиной «Половинка моя» (Пополам, небеса, пополам земля / Пополам я сама не случайно / Половинка моя, половинка моя / Как я по тебе скучаю). В некоторых песенных текстах микротема «Пребывание в одиночестве» актуализируется использованием образа парного предмета, а состояние одиночества ассоциируется с нарушением парности, например: Без меня тебе, любимый мой / Лететь с одним, крылом. (исп. А. Пугачёва).
Проанализированные вербальный и событийно-тематический уровни текстов лирических песен с партитивно-холическими лексемами позволяют сделать выводы о концептуально-ментальной аксиологической информации, имплицированной в них.
Основными в эмоционально-личностной сфере человека являются состояния и переживания, вызванные таким чувством, как любовь. Партитивные и холические лексемы используются в песенных текстах для концептуализации как темы «Счастливая любовь», так и темы «Несчастная любовь», при этом в песенных текстах темы «Счастливая любовь» преобладают холические лексемы, а в песенных текстах темы «Несчастная любовь», по нашим наблюдениям, используются только партитивные.
На наш взгляд, большую концептуальную нагрузку имеют лексемы с партитивной семантикой, именно они, по сравнению с холическими лексемами, создают хотя и стереотипные, но более интересные образы. Так, в текстах лирических песен глаголы с партитивной семантикой расколоть, разбить создают метафорический образ любовного чувства, отношений между мужчиной и женщиной как чего-то хрупкого и тонкого, нуждающегося в сохранении и охранении; при использовании партитивной лексемы осколки, актуализируются семы «острый» и «необратимость»; лексемы клочья, обрывки, обломки называют части, отделяемые от целого механическим путём, что позволяет материализовать ощущение душевной боли и придать ей силу физической. Заслуживает внимания партитивная лексема половина. Она употребляется в песенных текстах и темы «Счастливая любовь», и темы «Несчастная любовь», участвуя в создании конверсивных семантико-ак-сиологических отношений: отсутствие, нехватка,
недостаток половины, нужда в ней воспринимается как негативная ситуация, если же половина отдаётся, отделяется, это воспринимается как нормальное и правильное явление. В продолжение темы парности, двукомпенентности в текстах лирических песен можно сказать, что ситуация разъединения парных предметов (два крыла — одно крыло) наделяет участника ситуации такими качествами, как беспомощность, духовная бедность, моральная ущербность.
Таким образом, целостное состояние чего-либо имеет положительный потенциал и стереотипно воспринимается носителями русского языка как более правильное, гармоничное и ценное. Образ разделения чего-либо на части, дискретное состояние препятствует актуализации положительной информации, применительно к личностной сфере человека является повторяемым и устойчивым при передаче таких чувств, эмоций и состояний, как страдание, душевная боль, одиночество и др.
Библиографический список
1. Лазуткин, С. Г. Песня / С. Г. Лазуткин // Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. — М. : Сов. энциклопедия, 1987. — 752 с.
2. Андронаки, Г. Д., Васильева В. В. Опыт лингвокультурологического анализа: песенный текст [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://psujourn.narod.ru/lib/vasilye-va1.htm (дата обращения: 03.02.2013).
3. Маслова, В. А. Лингвокультурология : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В. А. Маслова. — М. : Академия, 2001. - 208 с.
4. Соколов, Ю. Словарь литературных терминов [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/slt/ аЬс/Ш/Ш-4141.Ыт (дата обращения: 14.04.2013).
5. Чистов, К. В. Народные традиции и фольклор: очерки теории / К. В. Чистов. — Л. : Наука, 1986. — 304 с.
6. Григорьева, Т. А. Стереотипные модели и стереотипные ситуации в текстах современного шлягера /Т. А. Григорьева // Учёные записки молодых филологов : сб. статей. Вып. 2. / Отв. ред. А. В. Андронов. — СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2004. — С. 94—105.
7. Новая философская энциклопедия. В 4 т. Т. 4 / Под. ред.
B. С. Стёпина. — М. : Мысль, 2001. — 605 с.
8. Большой толковый словарь русского языка / Под ред.
C. А. Кузнецова. — СПб. : Норинт, 2000. — 1536 с.
9. Александрова, З. Е. Словарь синонимов русского языка : практ. справ. / З. Е. Александрова. — М. : Рус. яз., 2001. — 568 с.
СЕДОВА Наталья Александровна, кандидат филологических наук, доцент (Россия), доцент кафедры туризма.
Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 26.06.2013 г.
© Н. А. Седова
