CC BY
417
Вопросы судопроизводства и криминалистики
УДК 347.94:340.5
ЦЕЛЬ СУДЕБНОГО ДОКАЗыВАНИЯ В СОСТЯЗАТЕЛЬНОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ
© Белоусова Н. Н., Токарева О. С., 2018
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Рассмотрены вопросы определения цели судебного доказывания в гражданском процессе на современном этапе развития процессуальной науки в Российской Федерации. В фокусе исследования - проблема понимания главных принципов правосудия для выяснения действительных обстоятельств дела, а именно -изменение роли суда в состязательном процессе и, как следствие, изменение цели судебного доказывания. Выбор предмета исследования обосновывается недостаточной разрешенностью вопроса о том, насколько гражданский процесс Российской Федерации соответствует состязательному типу гражданского процесса. Проводится анализ содержания нормативных документов разных периодов советского и постсоветского правового пространства. Анализируется целый ряд зарубежных источников и критической литературы в области гражданского судопроизводства с целью установления точного содержания отдельных процессуальных понятий и категорий в англосаксонской правовой системе. В целом анализ норм гражданского процесса, а также изучение базовых процессуальных понятий теории «стандартов доказывания» (или «перевеса доказательств») в англосаксонской правовой системе не позволяет сделать вывод о том, что гражданский процесс Российской Федерации относится к состязательному типу и является состязательным по сути, так как в настоящий момент в институте доказывания Российской Федерации очевидно проявляются элементы следственного процесса, что не соответствует базовым доктринальным положениям состязательного процесса в англосаксонском понимании.
Ключевые слова: гражданский процесс Российской Федерации, состязательный тип процесса, англосаксонская правовая доктрина состязательности, цель судебного доказывания в гражданском процессе.
Выяснение и четкое определение цели судебного доказывания в гражданском процессе можно считать одной из наиболее дискуссионных и актуальных проблем в современной процессуальной науке, которая, совершенно очевидно, связана с пониманием и уяснением главных принципов правосудия, используемых для выяснения действительных обстоятельств дела. Изучение этого вопроса потребует, в первую очередь, обращения к сравнительному анализу содержания нормативных документов разных периодов советского и постсоветского правового пространства, а также анализу целого ряда зарубежных нормативных источников и критики (главным образом англосаксонских) в области гражданского судопроизводства с целью установления точного содержания отдельных процессуальных понятий и категорий в англосаксонской правовой системе.
Как известно, принцип выяснения действительных обстоятельств дела может быть представлен двумя типами, один из которых получил название принципа объективной истины,
а другой - принципа судебной (формальной или фактической) истины. В системе принципов правосудия принцип объективной истины долгие годы занимал одно из ведущих мест, поскольку именно на него ссылались вышестоящие суды, отменяя судебные решения ввиду их необоснованности. Однако позднее изменение содержания самого принципа послужило причиной «ослабления» в судопроизводстве принципа объективной истины, что естественным образом повлекло «усиление» принципа состязательности.
В советском гражданском судопроизводстве принцип выяснения действительных обстоятельств дела представлял собой принцип объективной истины и был выражен в ст. 14, 15 и 30 Гражданского процессуального кодекса 1964 г. [1] В соответствии со ст. 14 ГПК РСФСР 1964 г. суд был обязан, не ограничиваясь представленными материалами и объяснениями, принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон. При этом под все-
сторонностью понимается учет всей совокупности вопросов, касающихся прав и интересов любой стороны спора; полнота есть привлечение полного перечня обстоятельств и всех материалов, имеющих отношение к делу; объективность толкуется как обоснованность выводов суда объективными данными, а также беспристрастное и добросовестное отношение к фактам, критическая оценка доказательств. Таким образом, обязанность выяснения действительных обстоятельств дела в итоге возлагалась на суд, который искал и собирал недостающие доказательства по собственной инициативе, а сам принцип объективной истины представлял собой зафиксированное правом требование, в силу которого суд обязан принять все меры к достоверному установлению всех обстоятельств дела и правоотношений, от которых зависело вынесение законного и обоснованного решения суда.
В соответствии с ч. 2 ст. 12 ГПК РФ 2002 г. суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел [2].
Однако при этом основанием к отмене решения суда в кассационном порядке в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 306 ГПК РСФСР являлось несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.
В соответствии с действующим ГПК РФ - п. 3 ч. 1 ст. 330 - основанием для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела.
Исходя из приведенных норм ГПК РСФСР, в советской процессуальной литературе утверждалось, что целью судебного доказывания является истинное знание суда о фактах предмета доказывания. «Требование истинности выводов суда, изложенных в решении по гражданскому делу, - важнейший процессуальный принцип, закрепленный советским законодательством о гражданском судопроизводстве» [3].
В отличие от принципа объективной истины принцип состязательности не был закреплен в советском гражданском процессуальном кодек-
се. Действующий ГПК РФ не закрепляет принципа истины, но в качестве принципа выяснения фактических обстоятельств дела в ч. 1 ст. 12 ГПК РФ указана состязательность.
Если вновь обратиться к содержанию ст. 14 ГПК РСФСР и ч. 2 ст. 12 ГПК РФ, то становится очевидным, что изменилась роль суда в гражданском процессе: ранее суд был обязан принимать все предусмотренные законом меры для выявления действительных обстоятельств дела, в настоящее время суд создает условия для всестороннего и полного установления фактических обстоятельств гражданского дела.
Однако в связи с исследуемым вопросом, а именно - цель судебного доказывания в состязательном гражданском процессе, необходимо обратить внимание на отсутствие изменений в основании к отмене решения суда, которое осталось прежним, т. е. несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.
Таким образом, можно говорить об изменении роли суда в гражданском процессе, а значит, и об изменении гражданского процесса вследствие изменения роли суда - суд стал состязательным. Следуя логике наших рассуждений, неизбежно возникает вопрос - изменилась ли цель судебного доказывания? Если да, то до какой степени произошла модификация и в каком виде теперь она (цель) представлена (определяется) в законе, если учесть, что основание к отмене решения осталось прежним - п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ?
Исходя из приведенных выше доводов, можно сформулировать вывод, суть которого заключается в том, что целью судебного доказывания в состязательном гражданском процессе в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом РФ является по-прежнему объективная истина, т. е. выводы суда первой инстанции, изложенные в решении суда, должны соответствовать обстоятельствам дела. Суд обязан установить фактические обстоятельства в соответствии с истиной, в противном случае для него наступают неблагоприятные процессуальные последствия в виде отмены решения вышестоящим судом.
Возможно, что изменилось содержание понятия «обоснованность судебного решения» в судебной практике? Понятие обоснованности раскрывается в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 19 декабря 2003 г. «О судебном решении», в соответствии с которым «решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям
закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов» [4]. Очевидно, требования о соответствии выводов суда действительным обстоятельствам дела такое понятие обоснованности решения не содержит.
Вернемся к законодательству. Насколько указанный вывод о том, что суд обязан установить фактические обстоятельства в соответствии с истиной, соответствует положениям доктрины состязательности? Проясним некоторые важные, на наш взгляд, моменты, связанные с пониманием роли суда в состязательном процессе в работах зарубежных авторов. Традиционное представление состязательной процедуры в англо-саксонских источниках характеризуется противопоставлением двух норм - the norm of party control (норма контроля тяжущейся стороны) и judicial control (норма контроля суда), где под «нормой контроля тяжущейся стороны» подразумевается право и обязанность сторон собирать необходимую информацию по делу для представления в суде, в то время как под «нормой контроля суда» понимается рассмотрение доказательств и аргументов судом, исключая активное участие такового в исследовании данных доказательств: "The norm of party control ... will assume full responsibility for investigating their cases presenting evidence through examination and cross-examination of witnesses, and determining the nature and sequence of legal issues to be decided by the court. The passive judging norm expresses our collective understanding that the proper role of the judge is to receive and process evidence and argument, but not to be actively involved in investigating or shaping the development of either" [5].
В связи с особой значимостью понимания роли суда в изучаемом вопросе, представляется необходимым сослаться на одно из определений принципа состязательности, предложенного С. Ландсмэном в его «Кратком обзоре развития состязательной системы» [6]: "The adversary system relies on a neutral and passive decision maker to adjudicate disputes that have been aired by the adversaries in a contested proceeding. He is expected to refrain from making any judgments . and is prohibited from becoming actively involved in the gathering of evidence or in the parties settlement of the case" [7]. Из приведенной выше дефиниции можно заключить, что вся система состязательного правосудия, характеризующего, главным образом, англо-саксонскую правовую систему, фокусируется на принципе «невмешательства»,
т. е. поддержания непрерывности нейтралитета суда (в английской юридической терминологии «суд, судья» соотносится с термином "decision maker", т. е. букв. «человек, принимающий решение»), выражающегося в «запрещении» активно принимать участие в получении и исследовании доказательств. При этом следует указать, что для британских и американских авторов, описывающих в своих работах принцип состязательности, не свойственно употребление термина "judge", лицо, принимающее решение именуется как "decision maker" или "truth finder". Продолжая излагать основные принципы построения теории состязательности, Ландсмэн акцентирует также факт, суть которого заключается в том, что сама по себе «нейтральность» и «пассивность» суда является существенной не только в смысле «беспристрастного» отправления правосудия, но и в стремлении убедить общество, что судебная система заслуживает доверия, и если суд становится активным участником процесса расследования, поиска доказательств, то общество, вероятно, будет воспринимать его как «заинтересованное лицо», нежели как лицо «нейтральное». Пассивность суда есть очевидный признак объективности и беспристрастности [8]. Необходимо также заметить, что Лан-дсмэн, ссылаясь на целый ряд своих соотечественников, указывает на то, что «пассивность» (в английском варианте "passivity") следует понимать, как «значительную степень уважения или почтительного отношения» к тяжущимся сторонам относительно способов и стратегии представления обсуждаемых вопросов в суде, но не как «бездействие», в смысле «скромность хорошо воспитанного ребенка, который говорит только тогда, когда его спрашивают».
В литературе также отмечается, что сущность принципа состязательности «заключается в праве сторон на собирание фактического материала и разыскание доказательств по делу. В фактической стороне дела суд не хозяин положения, он не может ни изменить, ни дополнить представленный сторонами материал» [9]. Суд занимает пассивное положение, и в его функцию входит лишь оценка представленного тяжущимися фактического материала. Также отмечается, что состязательность предполагает автономию сторон в области доказывания: «. суд может положить в основу своего решения только те факты, которые указаны стороной; суд может использовать только доказательства, которые представлены стороной, но не проводить по долгу службы исследование доказательств (за отдельными исключениями); суд может сделать предметом исследования только факты, которые оспорены противником
утверждающей стороны; суд связан признанием сторон» [10].
Таким образом, в состязательном гражданском процессе заинтересованные лица представляют доказательства в суд по своему усмотрению, суд дает оценку представленному материалу, при этом, как правило, его не исследует и разрешает вопрос о праве.
Исходя из изложенного, можно утверждать, что в состязательном процессе истинные знания суда об обстоятельствах дела нельзя обозначить как цель судебного доказывания, поскольку суд участвует лишь на заключительном этапе процесса доказывания - оценка доказательств. Определение предмета доказывания по делу, собирание доказательств и их исследование являются обязанностью и целью деятельности сторон, но не суда, предполагать же, что стороны, материально-правовые интересы которых являются противоположными, заинтересованы в установлении фактических обстоятельств в соответствии с истиной, было бы неверным.
Изменение роли суда, которое анализируется в настоящей работе, должно было повлечь изменение и п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, где указана цель судебного доказывания. Однако ввиду того, что никаких изменений не последовало, можно говорить о возникновении предпосылки к постановке вопроса о том, насколько гражданский процесс Российской Федерации соответствует состязательному типу гражданского процесса.
Итак, что является целью судебного доказывания в гражданском процессе, отнесение которого к состязательному никто не оспаривает, например, США, Англии? Применительно к целям судебного познания в гражданском судопроизводстве указанных государств не употребляется понятие «истина» (в качестве сравнения - в уголовном судопроизводстве в контексте состязательной системы используется понятие "truth-finding" или «нахождение истины») [11]. Такая задача перед судом не ставится, так как по представлениям исследователей данного вопроса является неразрешимой [12]. Свое решение судья должен основывать не на объективно установленных фактах, а на вере в правильность решения [13]. Вместо требования вынесения судебных решений на основе верно установленных фактических обстоятельствах выдвигается тезис разрешения дел на основе «перевеса доказательств» [14]. Установление фактов определяется по формуле «более вероятно, чем нет» [15]. В противовес требованию установления действительных (фактических) обстоятельств существует теория «стандартов доказывания» [16], суть которой сводится к
тому, что знание суда о фактической стороне дела должно быть в форме простой вероятности, т. е. «более вероятно, чем нет», либо в форме высокой вероятности, либо в форме весьма высокой вероятности в зависимости от категории юридических дел.
Эти представления вполне соответствуют тому, что в состязательном процессе у суда отсутствует обязанность участвовать в процессе доказывания, эта обязанность лежит на сторонах, материально-правовые интересы которых являются противоположными, и это обстоятельство исключает установление фактических обстоятельств дела в соответствии с истиной.
Нормы же Гражданского процессуального кодекса РФ 2002 г. о доказывании и доказательствах (ч. 2. ст. 56, ч. 1 ст. 57, ч. 3 ст. 68, п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ) не позволяют сделать вывод о том, что целью судебного доказывания является вероятное знание о фактических обстоятельствах дела, нет в них и отражения теории «перевеса доказательств» или «стандартов доказывания». Таким образом, анализируя цель судебного доказывания в гражданском процессе Российской Федерации, нельзя сделать вывод о том, что процесс относится к состязательному типу и является состязательным по сути, несмотря на ст. 12 ГПК РФ, поскольку на данный момент в институте доказывания очевидно проявляются элементы следственного (разыскного) процесса.
Приведенные в настоящей статье рассуждения и доводы относительно цели судебного доказывания в состязательном гражданском процессе, очевидно, должны побудить исследователей и законодателей к поиску ответа на один существенный вопрос: насколько целесообразно в настоящий момент отрицать (ограничивать) право и обязанность установления судом фактических обстоятельств дела в соответствии с истиной, если это препятствует достижению цели гражданского судопроизводства, указанной в ст. 2 ГПК, а именно - защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов субъектов правоотношений? Ш
1. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, 1964 г. : постатейно-практический комментарий к ГПК РСФСР // Консуль-тантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
3. Мельников А. А., Гуреев П. П., Добровольский А. А. Курс советского гражданского процессуального права. Т. 1: Теоретические основы правосудия по гражданским делам. М., 1981. С. 36S.
4. О судебном решении : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 дек. 2003 г. № 23 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
5. Jessica K. Stainberg. Adversary Breakdown and Judicial Role Confusion In "Small Case" Civil Justice, 2016. P. 908.
6. Stephen Landsman. A brief Survey of the Development of the Adversary System. Ohio State Law Journal, 1983. P. 715.
7. Там же.
8. Там же.
9. Грамошина Н. А. Цивилистический процесс современной России. Проблемы и перспективы. М., 2017. С. 115.
10. Авдюков М. Г., Клейман А. Ф., Треушников М. К. Основные черты буржуазного гражданского процессуального права. М., 1978. С. 17.
11. Gary Goodpaster. On the Theory of American Adversary Criminal Trial, 1987. P. 121
12. Авдюков М. Г., Клейман А. Ф., Треушников М. К. Указ. соч. С. 45.
13. Там же. С. 46.
14. Там же. С. 47.
15. Там же. С. 48.
16. Там же. С. 49.
список литературы
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
О судебном решении : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 дек. 2003 г. № 23 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1964 г. : постатейно-практический комментарий к ГПК РСФСР (утратил силу) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
М. Г. Авдюков. Основные черты буржуазного гражданского процессуального права / М. Г. Авдюков, А. Ф. Клейман, М. К. Треушников. - М. : Изд-во Моск. унта, 1978. - 96 с.
Цивилистический процесс современной России: проблемы и перспективы : монография / А. Е. Боннер [и др.] ; под ред. Н. А. Грамошиной. - М. : Проспект, 2017. - 208 с.
Мельников А. А. Курс советского гражданского процессуального права. Т. 1: Теоретические основы правосудия по гражданским делам / А. А. Мельников, П. П. Гуреев, А. А. Добровольский. - М. : Наука, 1981. - 463 с.
Jessica K. Stainberg. Adversary Breakdown and Judicial Role Confusion In "Small Case" Civil Justice // GW Law Faculty Publications & other Works. - 2016. - P. 901-965.
Gary Goodpaster. On the Theory of American Adversary Criminal Trial // Journal of Criminal Law and Criminology. -1987. - Vol. 78, Is. I Spring, art. 3. - P. 118-154.
Stephen Landsman. A brief Survey of the Development of the Adversary System // Ohio State Law Journal. - 1983. -Vol. 44. - P. 713-739.
Michael S. Pardo. The Nature and Purpose of Evidence Theory // Vanderbilt Law Review. - 2013. - Vol. 66. - P. 548-612.
REFERENCES
Grazhdanskiy processualniy kodeks Rossiyskoy Federacii. Moscow, 2016, 188 p. (in Russian)
O sudebnom reshenii. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Cuda Rossiyskoy Federazii ot 19 dekabrya 2003 g. N 23. Konsul'tantPlyus [Elektronnyj resurs]. Spravochnaya pravovaya sistema. (in Russian)
Grazhdanskiy processualniy kodeks RSFSR 1964 g. Postateynq-prac-ticheskiy commentariy k GPK RSFSR. Konsul'tantPlyus [Elektronnyj resurs]. Spravochnaya pravovaya sistema. (in Russian)
Melnikov A.A., Gureev P.P., Dobrovolskiy A.A. Kurs sovetskogo grazh-danskogo processualnogo prava. Tom 1. Teoreticheskie osnovi pravosudiya po grazhdanskim delam. Voscow, Nauka Publ., 1981, 461 p. (in Russian)
Avdukov M.G., Kleynman A.F., Treushnikov M.K. Osnovnie cherti burzhuaznogo grazhdanskogo processualnogo prava. Voscow, Mosk. Un-t Publ., 1978, 96 p. (in Russian)
Gramoshina N.A. (red.). Civilisticheskiy process covremennoy Rossii. Problemi I perspektivi. Moscow, Prospekt Publ., 2017, 207 p. (in Russian)
Jessica K. Stainberg. Adversary Breakdown and Judicial Role Confusion In "Small Case" Civil Justice. GW Law Faculty Publications & other Works, 2016, pp. 901-965.
Gary Goodpaster. On the Theory of American Adversary Criminal Trial, Journal of Criminal Law and Criminology, vol. 78, Is.I Spring, art. 3, 1987, pp.118-154.
Stephen Landsman. A brief Survey of the Development of the Adversary System. Ohio State Law Journal, vol. 44, 1983, pp. 713-739.
Michael S. Pardo. The Nature and Purpose of Evidence Theory. Vanderbilt Law Review, 2013, pp. 548-612.
The Purpose of Judicial Evidence in Adversarial Civil Procedure.
© Belousova N. N., Tokareva O. S., 2018
The article deals with the problem of defining the purpose of judicial evidence in modern civil procedure of the Russian Federation. The issue is focused on the problem of the basic principles of justice understanding that are used for explanation of actual case facts in particular - the changing of the role of the decision maker in adversarial process and subsequently -the changing of the purpose of judicial evidence. The authors' choice of the subject being examined is reasoned by the insufficient resolution of the problem concerning the issue of correspondence the Russian federation civil process with adversarial type of civil procedure. The authors provide with the analytic investigation of the content of the statutory instruments passed in different periods of soviet and post-soviet legal framework. The article considers the whole host of issues of original foreign critical essays in the sphere of civil judiciary with the aim of identifying the exact content of particular procedural concepts and categories in Anglo-Saxon legal system. In the whole the examination of civil process regulations as well as the examination of such basic procedural concepts as "preponderance of evidence" or "standards of evidence" in Anglo-Saxon legal system does not allow to conclude that the civil process of the Russian Federation can be referred as to an adversarial type and is adversarial in substance since at present the institution of proof has evidently the features inquisitorial or fact-finding process which doesn't correspond to fundamental standings adversarial procedure in Anglo-Saxon interpretation.
Keywords: The Russian Federation civil process, adversarial type of procedure, Anglo-Saxon adversarial doctrine, the purpose of judicial evidence in civil procedure.
