CC BY
4Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях
ПаХторюога: еп %ропю, еп лрооюлю, еп ег5ег Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии № 4 (24) 2023
ev "Проа^,
гЛЩАр!
ПАЛАЮРШЛА ДРЕВНЯЯ РУСЬ Я>
личной
Г. Ю. Филипповский
Труды Владимира Владимировича Милькова о духовно-политических исканиях эпохи Владимира Мономаха и его «Поучения»
УДК 1(470)(092)
DOI 10.47132/2618-9674_2023_4_53 EDN HDZNSM
Аннотация: В статье акцентируется масштабность научного творчества Владимира Владимировича Милькова, обсуждается его вклад в исследование «Поучения» великого князя Владимира Всеволодовича Мономаха. Внимание В. В. Милькова привлекли предистоки этого выдающегося текста, прежде всего — памятники древнерусско-византийской книжности философско-общемировоззренческого плана, такие, как Палея (Толковая и Историческая), Шестодневы (Иоанна экзарха Болгарского, Севериана Гавальского и др.), византийские хроники (Иоанна Малалы, Георгия Амартола и др.). Видя в жанре «Поучения» Мономаха послание к нации, В. В. Мильков и игумен Тихон (С. М. Полянский) исследовали диалоговую функцию посланий митр. Ники-фора и Владимира Мономаха, а вместе с тем, и духовный диалог ранней духовной культуры христианской Руси и византийско-античной культуры в эпоху появления «Повести временных лет», к появлению которой имел непосредственное отношение Владимир Мономах. Данная статья вскрывает первоистоки духовных основ книжности Древней Руси, базирующихся на идейно-философском принципе единства в многообразии. Они сыграли важную роль в создании философско-политической базы великой духовной культуры Руси-России.
Ключевые слова: Послания митрополита Никифора, Поучение Владимира Мономаха, Владимир Владимирович Мильков, Древняя Русь, Византия, история философии, античные традиции.
Об авторе: Герман Юрьевич Филипповский
Доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы ФГБОУ ВО «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского». E-mail: fil.gerr@yandex.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0002-6765-8451
Для цитирования: Филипповский Г. Ю. Труды Владимира Владимировича Милькова о духовно-политических исканиях эпохи Владимира Мономаха и его «Поучения» // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2023. № 4 (24). С. 53-66.
Статья поступила в редакцию 25.03.2023; одобрена после рецензирования 25.04.2023; принята к публикации 10.05.2023.
Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas
nalaiopwoia: ev cpovw, ev ppoowpw, ev eidei
Scientific journal of Saint-Petersburg Theological Academy № 4 (24) 2023
ev HPWOJfc
ni ÜAAAIOPQSIA /JPEBH5M PyCB
German Philippovsky
The Works of Vladimir Milkov on the Christian-Philosophical and Political Trends at Time of Vladimir Monomach and His "Homily"
UDK 1(470)(092)
DOI 10.47132/2618-9674_2023_4_53 EDN HDZNSM
Abstract: The article makes an emphasis on the magnitude of the scholarly work of Vladimir Milkov and discusses his contribution to the study of the "Precepts" of Grand Prince Vladimir Monomakh. Vladimir Milkov's attention was drawn to the origins of this outstanding text, with the monuments of Old Russian-Byzantine literature of philosophical and common worldview nature in the first place, such as the Palaea (Explanatory and Historical), the Hexameron (by John the Exarch of Bulgaria, Severian of Gabala, and others), and Byzantine chronicles (by John Malalas, Georgios Amartolos, and others). Viewing Monomakh's "Precepts" as a message to the nation, V. Milkov together with Hegumen Tikhon (S. Polyansky) investigated the dialogical function of the epistles of Metropolitan Nikifor and Vladimir Monomakh. They also studied the spiritual dialogue of the early spiritual culture of Christian Rus and the Byzantine-Antique culture of the period when the "Primary Chronicle" appeared, to the creation of which Vladimir Monomakh was directly connected. The origins of the spiritual foundations of the Old Russian literature are revealed based on the ideological-philosophical principle of unity in diversity. They played a crucial role in establishing the philosophical and political basis of the great spiritual culture of Rus — Russia.
Keywords: Homilies of Metropolitan Nikifor, Homily of Vladimir Monomach, Vladimir Milkov, Old Russia, Byzantium, History of Philosophy, Traditions of Antiquity.
About the author: German Philippovsky
Doctor of philology, professor at Russian literature department of the Yaroslavl state
pedagogical university.
E-mail: fil.gerr@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-6765-8451
For citation: Philippovsky G. "The Works of Vladimir Milkov on the Christian-Philosophical and Political Trends at Time of Vladimir Monomach and His "Homily". Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas, 2023, No. 4 (24), p. 53-66.
The article was submitted 25.03.2023; approved after reviewing 25.04.2023; accepted for publication 10.05.2023.
Выдающийся учёный-гуманитарий Владимир Владимирович Мильков (14.05.1951-08.08.2021), человек с широким научным кругозором1, настойчиво возвращался к изучению уникального памятника Руси Х1-Х11 вв. — «Поучению» князя Владимира Мономаха. В ряду других исследований по данной тематике особое место занимает его обширное исследование «Владимир Мономах и его Поучение» в книге «Творения митрополита Никифора»2. Изданная в серии «Памятники религиозно-философской мысли Древней Руси» коллективная монография представляет собой уникальный труд по исследованию книжности и духовно-христианской мысли эпохи Владимира Мономаха3.
Автор данной статьи считает уместным опубликовать дарственные надписи ему на экземпляре этого уникального тома научных исследований: «С радостью о знакомстве и общих научных интересах, а также с общей любовью к Верхневолжью, ответственный редактор и автор игумен Тихон (С. М. Полянский)»; «Эта книга, которую я привозил Вам в Ярославль, но вручаю с отсрочкой в Москве 3 октября, сего 2007 г. Поэтому с радостью отдаю последний экземпляр, как одному из первопроходцев изучения Мономаха. Автор приложения. В. Мильков». Здесь необходимо пояснить, что толчком к научному интересу В. В. Милькова по изучению «Поучения» послужила моя книга4, подаренная В. В. Милькову при посещении им Ярославля в 2001 г.
Научный труд В. В. Милькова о Поучении Владимира Мономаха в 2006 г. стал реакцией учёного на пробудившийся интерес к наследию Мономаха и его эпохи. Выход статьи 2010 г. в Трудах Казанской духовной семинарии говорит о стойком интересе В. В. Милькова к данной теме. Больше того, подобный стойкий интерес свидетельствует о том, что он имел в планах, скорее всего, подготовку и публикацию отдельной монографии, посвящённой Владимиру Мономаху и его творениям как памятникам духовно-политической мысли Руси конца XI — начала XII в.5 (к сожалению, этим планам учёного не суждено было сбыться).
1 Масштаб научных изысканий В. В. Милькова простирался от библеистики и христианской апологетики до античной, эллинистической, византийско-христианской философии; изучения текстов (Палеи, Апокрифы, Шестодневы) и авторов византийско-христианской космологической традиции, их старославянских и древнерусских переводов к европейской и древнерусской медиевистике, истории и текстологии (Мильков В. В., Милькова С. В. Религиозно-этическая программа «Поучения» Владимира Мономаха // Православный собеседник. Альманах Казанской духовной семинарии. 2010. № 1. С. 102-113; МильковВ.В. Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского — общеславянский памятник богословско-философской мысли // Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского. V Слово. М., 1996. С. 25-26; Древняя Русь: пересечение традиций / рук. авт. колл.
B.В. Мильков. М., 1997; Космологические произведения в книжности Древней Руси. Исследования, древнерусские тексты, переводы, комментарии. СПб., 2009; ГромовМ.Н., Мильков В.В. Идейные течения древнерусской мысли. СПб., 2001; и др.).
2 См.: Творения митрополита Никифора / Сост., вводная часть С. М. Полянского. М., 2006.
C. 340-452.
3 Издание подготовлено игуменом Тихоном (С. М. Полянским), включает публикацию текстов четырёх посланий митрополита-грека Никифора, два из которых обращены к князю Владимиру Мономаху (Там же. С. 89-151; 201-277), причём подготовка текстов и комментарии в значительной мере выполнены В. В. Мильковым и С. В. Мильковой. Кроме того, данное издание содержит большое исследование В. В. Милькова (почти 120 страниц): статья «Владимир Мономах и его Поучение», подготовленный В. В. Мильковым древнерусский текст Поучения по Лаврентьевской летописи и комментарии к нему (Там же. С. 340-452) (перевод Поучения выполнен А. Г. Кузьминым, в подготовке текста принимала также участие С. В. Милькова).
4 См.: Владимир Мономах: завещано потомкам / сост., статья, переводы, комм. Г. Ю. Филип-повского. Ярославль, 1999.
5 Долгое время единственной монографией о «Поучении» Мономаха оставалась книга академика-филолога А. С. Орлова 1946 г. Большое количество весьма ценных в научном
Вклад В. В. Милькова в подготовленный игуменом Тихоном (С. М. Полянским) капитальный том «Творения митрополита Никифора» нельзя недооценить. По сути дела, исследовательские материалы В. В. Милькова по «Поучению» в этом томе и его же материалы по посланиям митр. Никифора к Владимиру Мономаху представляют собой единый научный комплекс, уникальный, в том числе, и по глубине, и научной масштабности впервые разрешённой крупной научной проблемы. Владимир Владимирович, надо полагать, вполне отдавал себе отчёт в особой ценности именно подобного соединения глубочайшим образом проработанных научно материалов о Владимире Мономахе, митр. Никифоре, их произведениях, где уникальным образом была запечатлена атмосфера духовно-политических исканий Руси начала XII в. Отсюда, видимо, и знаковые дарственные надписи на экземпляре тома автору данной статьи, как бы подтверждающие высокую оценку авторов тома своей проделанной уникальной работе.
Ведущее место в обсуждаемой коллективной монографии занимает «Послание Владимиру Мономаху о посте и воздержании чувств»6, направленное митр. Никифо-ром адресату, по данным В. В. Милькова, между 1114 и 1121 г. В своём исследовании о Послании митр. Никифора немецкий учёный А. Дёлькер утверждает, что Никифор появился в Киеве 6 декабря 1104 г., и тут же пишет о Руси, только что победившей восточных врагов-половцев благодаря Любечскому съезду 1097 г., объединившему русских князей7. Данное событие, казалось бы, имеет отношение только к военно-политическому и государственно-политическому состоянию Руси. Однако на самом деле этот кризисный эпизод в междукняжеских отношениях явился ключевым не только в политическом, но и религиозно-философском, даже мировоззренческом плане применительно и к Владимиру Мономаху, и к Руси в целом. Дело в том, что после Любечского съезда 1097 г. великим князем Святополком Изяславичем и его подручным князем Владимиро-Волынским Давидом Игоревичем было нарушено кре-стоцелование, клятва князей на кресте друг другу в мире, любви и согласии. Без вины был ослеплён один из братьев-князей, участник съезда князь Теребовльский Василь-ко Ростиславич. Но и это ещё не всё. Оклеветан авторитетный князь, тоже участник съезда, Владимир Всеволодович Мономах, выставлено ложное обвинение в заговоре против великого князя на предмет якобы захвата Мономахом киевского великокняжеского стола. И дело было не только в реальном преступлении и клевете, но в нарушении священного ритуала клятвы самому Богу в ситуации относительно недавно обращённой в христианство Руси. Иными словами, речь идёт о кризисном событии и политического, и мировоззренческого плана, которое всколыхнуло всю Русь.
Данные трагические события в жизни Руси стали предметом обсуждения в двух произведениях: летописной повести игумена Василия под 1097 г. в составе второй редакции (по А. А. Шахматову) «Повести временных лет» 1116/1117 гг., а также в экспозиции «Поучения» Владимира Мономаха, написанного (составленного) автором конкретно для включения в ту же названную выше редакцию «Повести временных лет». Что касается «Поучения» Мономаха, то особое значение приобретает текст экспозиции: «Усретоша бо мя слы от братья моея на Волзе, реша: «Потъснися к нам, да выженемъ Ростиславича и волость ихъ отъимем; иже ли не поидеши с нами, то мы собе будем, а ты собе». И рехъ: «Аще вы ся и гневаете, не могу вы я ити,
отношении работ академика Д. С. Лихачёва всё же не превратилось в монографическое издание «Поучения» Мономаха. Только в последние годы вышли четыре книги, посвящённые Владимиру Мономаху и его «Поучению»: две книги А. Ю. Карпова (в серии «Жизнь замечательных людей») и две — мои (1999 и 2019 гг.).
6 См.: Творения митрополита Никифора. С. 89-123; 199-274.
7 См.: Там же. С. 297-333.
ни креста переступити»8. Автор «Поучения» обсуждает здесь ту же кризисную ситуацию, когда Мономах в 1099 г встречает «на Волге» послов от южнорусских князей-крестопреступников. Мономах отказывается от провокационного предложения идти на ослеплённого Василька Ростиславича с целью захвата его земель, идти на компромисс с оклеветавшими его князьями ценой отказа от крестоцелования в Любече. Он делает принципиальный выбор в пользу христианских ценностей (клятва Богу на кресте) в ущерб родовым военно-политическим связям (некогда братья отныне стали его враги)9.
Д. С. Лихачёв в своём комментарии к «Повести временных лет», обсуждая фразу цитированного выше текста Мономаха, «усретоша бо мя слы...», ссылается на мнение исследователя XIX в. И. М. Ивакина10. Тот «обращает внимание на то, что абзац, начинающийся этими словами, не вяжется с предшествующим текстом; слово "бо" как будто бы говорит о том, что здесь приводится иллюстрация какой-то общей мысли, но мысль эта перед тем не выражена». Наблюдение И. М. Ивакина, как выясняется, весьма прозорливо. Действительно, обсуждаемый эпизод экспозиции, как и подтверждается дальнейшим текстом данной нашей статьи, выводит на ведущие, так сказать, генерализующие моменты и авторского мышления, и авторской организации, в том числе, структурно-композиционной, всего сложноорга-низованного, но единого текста «Поучения»11.
По сути, Мономах утверждает здесь основной принцип христианского поведения личности, принцип нравственного выбора. Он был связан с клятвой на кресте Любечского съезда князей 1097 г., но затем произошло крестопреступление — ослепление Василька Ростиславича. Это преступление произошло по законам волчьей стаи, по законам зла. В тексте «Поучения» Мономах пишет, что он отверг преступное предложение южнорусских князей. Иначе говоря, он сделал свой нравственный выбор как настоящий христианин, и выбор этот отнюдь не в пользу зла, а Креста и Бога. Противопоставив себя коалиции южнорусских князей, Мономах тем самым как бы заявил, что он — другой, по сути, заявил об уникальности человеческой личности (в данном случае личности христианина). Автор «Поучения» у истоков русской литературы в начале XII в. как бы смотрит в будущее: с мотивом «преступления и наказания» через века к великому роману Ф. М. Достоевского, а также с мотивом уникальности человеческой личности к времени и идеям Ж.-Ж. Руссо в его «Государственном договоре».
Цитированный выше текст — не просто важная часть экспозиции большого текста «Поучения», но введён автором как бы неожиданно, прерывая вводные исповедально-автобиографические высказывания. Как известно, перебой ритма в движении текста
8 Поучение Владимира Мономаха // Памятники литературы Древней Руси. Т. 1 (XI — начало XII в.). М., 1978. С. 392.
9 См.: Карпов А.Ю. Великий князь Владимир Мономах. М., 2015.
10 Повесть временных лет. Ч. II. Приложения / Статьи и комм. Д. С. Лихачёва. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. С. 434.
11 См.: Филипповский Г.Ю. «Поучение» Владимира Мономаха: проблемы литературной поэтики. Ярославль, 2019; Творения митрополита Никифора. С. 244-253. Долгое время, в том числе в работах Д. С. Лихачёва, существовала трактовка «Поучения» Владимира Мономаха как своего рода «собрания сочинений» этого выдающегося писателя, правителя и полководца XI-XII вв. В. В. Мильков не только разделял мнение тех учёных (А. С. Орлов, Т. Н. Копреева, Г. Ю. Филипповский), которые видели в «Поучении» единство авторского сложного по природе и структуре текста, но и подводил под это авторское единство «Поучения» философскую и византийскую каноническую базу в виде учения о «единстве в многообразии» (Творения митрополита Никифора. С. 119, 344).
всегда используется авторами с целью особого маркирования, акцентирования как бы неожиданно введённого текстового эпизода. Именно таким эпизодом и был приведённый выше текст Мономаха о встрече, ультиматуме князей и его отрицательной реакции, утверждающей выбор высших христианских ценностей в противовес земному, деловому, военно-политическому расчёту. Тем самым эта часть экспозиции текста «Поучения» заявляет программный характер (как и справедливо заявляет В. В. Мильков) сложносоставного, мозаичного текста, где духовный поступок, нравственная позиция христианина — вот истинный стержень, сюжетно и жанрово скрепляющий все части произведения. Речь идёт о нравственном поступке, «работе» души князя, — не случайно здесь же, в экспозиции, Мономах выступает против лености духовной (совсем как затем в известном стихотворении Б. Л. Пастернака «Не позволяй душе лениться»). Кстати, особое значение эпизода вступления о встрече Мономаха с послами южнорусских князей «на Волге» 1099 г. признавал М. П. Погодин12.
Известно, что идея уникальности человеческой личности существовала и до эпохи христианства, в античной культуре. Применительно к «Поучению» Мономаха об этом писал В. В. Данилов13. В его работе обсуждается эллинистический принцип не только природного многообразия, но многообразие человеческих лиц, каждое из которых неповторимо и уникально. Тот же принцип единства в многообразии обсуждается Владимиром Мономахом в его «Поучении» в тексте, заимствованном из «Шесто-днева» Иоанна Экзарха Болгарского14: «Велий еси, Господи, и чюдна дела твоя, никак же разумъ человеческъ не можеть исповедати чюдес твоих... како небо устроено, како ли солнце, како ли луна, како ли звезды, и там и свет, и земля на водах положена, Господи, твоимъ промыслом! Зверье розноличнии, и птица и рыбы украшено твоимъ промыслом, Господи! И сему чюду дивуемъся, како от персти создавъ человека, како образи позноличнии въ человечьскыхъ лицих, — аще и весь миръ совокупить, не вси въ одинъ образ, но кый же своимъ лиць образом, по Божии мудрости.»15 Тексты «Шестодневов» Иоанна Экзарха Болгарского и Севериана Гавальского публиковались и изучались в России, начиная с 1879 года. В. В. Мильков и игум. Тихон подготовили книгу «Космологические произведения в книжности Древней Руси» в двух частях, где первая часть включает публикации и исследования «Шестоднева» Иоанна Экзарха Болгарского, а вторая — «Шестоднева» Севериана Гавальского. Связи текстов «Шестоднева» и «Поучения» Владимира Мономаха были посвящены работы учёных XIX в. С. Протопопова и Н. В. Шлякова, а затем тем же проблемам была посвящена статья Д. С. Лихачёва16.
Здесь академик, признавая важное место фрагментов «Шестоднева» в произведении Мономаха, считает, что автор акцентирует здесь важную для него политическую идею нового устройства Руси по принципу единства в многообразии: «Каждый (из русских князей) должен быть доволен своим уделом — сильный и слабый; эта мысль была провозглашена на Любечском съезде 1097 г. как политический принцип нового феодального порядка: "каждо да держит отчину свою". Мономах "Поучении" философски обосновывает этот принцип, согласуя его с восхищением перед разнообразием
12 См.: Погодин М.П. О Поучении Мономаховом // Известия отделения русского языка и словесности. 1861-1863. Т. Х. С. 235-237.
13 См.: ДаниловВ.В. «Октавий» Минуция Феликса и «Поучение» Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т. V. М.; Л., 1947. С. 97-107.
14 Древняя Русь: пересечение традиций. С. 13-41.
15 Поучение Владимира Мономаха. С. 396-398.
16 См.: Шляков Н.В. О Поучении Владимира Мономаха // Журнал Министерства народного просвещения. 1900. Май. Ч. 329. С. 96-138; Июнь-июль. Ч. 329. С. 209-258; Лихачёв Д. С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 137-139.
мира»17. Таково было христианское кредо византийски высокообразованного князя Владимира Мономаха. Оно определило и его поведение по отношению к коалиции южнорусских князей-крестопреступников. Этот же принцип единства в многообразии определил и композиционную сложно-мозаичную структуру текста его «Поучения», единства разнохарактерных частей текста. В. В. Мильков писал о тексте Мономаха: «несмотря на их (т.е. частей текста) мозаичность, чаще всего рассматриваются как единое произведение»18.
Утверждая новые христианские принципы междукняжеских отношений на Руси, Мономах в своём «Поучении» в экспозиции «Поучения» принципиально открестился от языческо-родовой военной клановой морали южнорусских князей, Любечских крестопреступников, закрепив свою христианскую индивидуальность, а далее цитатами из «Шестоднева» подтвердил идею единства в многообразии. Затем эту же идею автор реализовал в композиционной организации всего сложно-составного текста своего «Поучения». Здесь сомкнулись духовно-политическая и литературно-композиционная программы Владимира Мономаха. Так что пресловутая проблема «Поучения» как «сборника» произведений или сочинений Владимира Мономаха разрешается, как видно, вполне логично. Правы те многочисленные исследователи, включая Д. С. Лихачёва и В. В. Милькова, которые видели в этом произведении единый, но сложносоставленный автором текст19.
Характерно, что в той же коллективной монографии, в статье А. Дёлькера об истоках философского компонента Посланий митр. Никифора говорится об их мотивах, восходящих к античности, к «Государству» Платона (эти идеи попали в произведения Никифора через посредство посланий свт. Григория Нисского, «где они употребляются с известным постоянством; . являлись неотъемлемым элементом византийской образованности, ... этими понятиями свт. Григорий Нисский оперирует в христианском богословском контексте»)20. Тем самым, можно утверждать, что и в «Поучении» Мономаха, и в посланиях митр. Никифора исследованиями В. В. Милькова и игум. Тихона византийская философско-богословская учёность авторов древнерусских текстов выявилась достаточно ярко. На самом деле, и Владимир Мономах, и учёный митрополит-грек Никифор в известной степени владели византийским книжным философско-богословским наследием.
В. Л. Комарович в главе «Поучение Владимира Мономаха» утверждает, что названное произведение написано автором под влиянием великопостного настроения. Мнение авторитетного исследователя здесь как бы перекликается с ситуацией «Послания Владимиру Мономаху о посте и воздержании чувств» митр. Никифора21.
17 Лихачёв Д. С. Исследования по древнерусской литературе. С. 137.
18 Творения митрополита Никифора. С. 244-245, 252-253, 342. В комментарии В. В. Милькова и С. М. Полянского к посланию митр. Никифора используется евангельский образ (Мф 13:24-30) для обоснования важного мировоззренческого постулата о единстве противоречивого мира (Там же. С. 119). Д.С. Лихачёв говорит о связи «Шестоднева» Иоанна Экзарха и «Поучения» Мономаха, комментируя политический принцип новой удельной программы Руси Владимира Мономаха, «который в "Поучении" философски обосновывает этот принцип, согласуя его с восхищением перед разнообразием мира» (Лихачёв Д. С. Исследования по древнерусской литературе. С. 137).
19 Лихачёв Д.С. Владимир Всеволодович Мономах // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I (XI — первая половина XIV в.). Л., 1987. С. 98-102; Творения митрополита Никифора. С. 244-253.
20 См.: Григорий Нисский, свт. Творения. Ч. 1. М., 1861; Творения митрополита Никифора. С. 43-45, 297-305.
21 См.: Комарович В. Л. Поучение Владимира Мономаха // История русской литературы. Т. I. М.; Л., 1941. С. 289-297 (вслед за Н. В. Шляковым: Шляков Н.В. О Поучении Владимира Мономаха).
В частности, древнерусский текст этого послания по списку РГАДА, ф. 196, оп. 1, № 1054 говорит о составлении автором послания конкретно во время Великого Поста: «.сподобив ны доити в пречестныя дни сия святаго поста.» Данное послание, как пишет В. В. Мильков, обсуждает богословские проблемы22 взаимодействия обеих природ — души и плоти человека — во время поста, причём «анализируются источники добродетельного и злого поведения, которые, как плевелы с пшеницей, смешаны в природе человека»23. По сути, послание митрополита присоединяется к ситуации духовного увещевания Владимира Мономаха, переживавшего остро и трагично не только разлад с братьями после событий 1097 г., но и напряжённые духовно-политические искания, даже борения философско-религиозного плана. Есть все основания считать данное произведение отнюдь не только автобиографией и исповедью24, но также духовно-политическим посланием уже не конкретному лицу, а «детям», князьям и людям Руси в целом25. Можно думать, что в жанровом и в идейно-политическом отношении произведение Владимира Мономаха соотносительно с посланиями митр. Никифора, обращёнными к великому князю26.
В некотором смысле правы М. П. Алексеев и Д. С. Лихачёв27, утверждая, что «Поучение» Мономаха «аналогично поучению византийского императора Василия, приписываемому патриарху Фотию, "Наставлению" французского короля Людовика Святого сыну Филиппу, поучению англо-саксонского короля Альфреда и англосаксонским "Faeder Larcwidas" (Отцовское поучение) начала VIII века». В этот ряд можно было бы добавить другие имена и тексты, например, трактат-послание императора византийского Константина VII Багрянородного Х в. «Об управлении империей», наказ императора сыну. В известном смысле, все названные тексты вполне подпадают под жанровую категорию посланий. Разумеется, «Поучение» Мономаха вряд ли можно рассматривать как ответное послание митр. Никифору. Однако не случайно Мильков опубликовал своё исследование религиозно-этической программы «Поучения» Владимира Мономаха в книге, по-свящённой творениям митр. Никифора, поскольку считал, с полным правом, и Мономаха, и митр. Никифора не только «крупнейшими политическими деятелями
22 В. В. Мильков отмечал, что текст послания митр. Никифора, «преисполненный сложных богословских понятий, адресовался Мономаху, как высокообразованному человеку, склонному к писательской деятельности, что требовало от Никифора особой манеры общения, мастерски совмещённой с экскурсами в экзегезу и с обширными античными реминисценциями, способными вызвать необходимые ассоциации для правильного нравственного выбора» (Творения митрополита Никифора. С. 91). Так акцентируется важнейшая для «Поучения» Мономаха проблема выбора, заложенная автором уже в экспозиции его текста (эпизод встречи с послами братьев «на Волге» с судьбоносным решением Мономаха) и магистральная для всего текста произведения с самого его начала и до конца (включая письмо к Олегу Святославичу).
23 Творения митрополита Никифора. С. 89. См.: Мф 13:24-30. Речь идёт о взаимодействиях духовного и светского начала и в человеке, и в общественно-политическом укладе.
24 См.: Орлов А. С. Владимир Мономах. М.; Л., 1946; Лихачёв Д.С. Владимир Всеволодович Мономах.
25 См.: Филипповский Г.Ю. «Поучение» Владимира Мономаха как литературный памятник М-ХП вв. и политическое послание Руси // Верхневолжский филологический вестник. 2021. № 4. С. 17-27.
26 Творения митрополита Никифора. С. 33. О посланиях как форме общения между христианами, адресованной и церковным общинам, говорят сами апостолы (1 Ин 1:3-4; 1 Кор 5:9; Флм 1:21).
27 См.: Алексеев М.П. Англо-саксонская параллель к Поучению Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т.Н. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. С.39-80; Лихачёв Д.С. Владимир Всеволодович Мономах.
Руси XI-XII вв., но и «одними из образованнейших людей своей эпохи, писателями и мыслителями»28.
Особое место в тексте «Поучения» Владимира Мономаха занимает цитирование Псалтири29 (конечно, оно имеет место и в Посланиях митр. Никифора). Уникальная автобиографичность30, личностный характер «Поучения» удачно перекликается с цитацией Псалтири. В. В. Бычков приводит обширные фрагменты из посланий свт. Афанасия Александрийского к Маркеллину «Об истолковании псалмов»: «.В ней (Псалтири. — Г. Ф.) описаны изображения каждой души, изменения этих движений и направление их к лучшему», при этом человек «уразумевает и изучает движения своей души; в книге псалмов любой человек может найти песнопения, как бы приспособленные к состоянию его души. Особое восхищение вызывает у Афанасия своеобразный строй Книги псалмов, ведущий к тому, что всякий читающий её воспринимает псалмы как излияния его собственной души»31. Всё сказанное полностью относится к Владимиру Мономаху как автору «Поучения».
В экспозиции текста «Поучения» следом за выше-цитированным эпизодом встречи Мономаха с послами братьев «на Волге» идёт текст, где автор в кризисной для него психологической ситуации разрыва с южнорусскими братьями обращается к Псалтири. Ряд исследователей полагают, что Мономах цитирует затем Псалтирь по памяти, но, скорее всего, прав И. Порфирьев, который считал, что «Книгу Псалтирь он (Владимир Мономах. — Г. Ф.) брал с собой даже в дорогу»32. Мономах пишет: «И отря-дивъ я, вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня: "Вскую печалуеши, душе? Вскую смущаеши мя?" и прочая. И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах: Аще вы последняя не люба, а передняя приимайте»33. Подавляющее большинство исследователей обсуждает здесь тему гадания Мономаха на Псалтири (особенно акад. М. Н. Сперанский). Однако существует мнение Т. Н. Копреевой34, которая считает, что в данном эпизоде «Поучения» его автора — Мономаха поразило соответствие открытых им спонтанно текстов Псалтири реально-психологическому состоянию его души после отказа послам южнорусских князей «на Волге».
Думается, что общераспространённые рассуждения учёных о «гадании» Мономаха на Псалтири не вполне соответствуют истине. Мономах пользовался Псалтирью достаточно стабильно, по своей характерной для него книжно-византийской культурной ментальности. Речь должна идти совсем не о гадании, а о регулярной востребованности Псалтири в духовной практике Мономаха. Так что слово «раз-гнух» не следует понимать как гадание, а как обычное для Мономаха, даже в пути, чтение текстов Псалтири. Совсем другое дело, что в «Поучении» конкретно Мономах придал своему обращению к Псалтири особое значение. В тексте «Поучения» эпизод обращения к Псалтири и последующая интерпретация псалмов следуют непосредственно, как уже отмечалось, за эпизодом объяснения с послами князей «на Волге». Разумеется, впоследствии, то есть в 1116/1117 г., когда формировался собственно текст «Поучения» для его включения во вторую редакцию «Повести временных лет», уже
28 Творения митрополита Никифора. С. 91.
29 См.: Орлов А.С. Владимир Мономах (особенно: С. 130-160); Бедина Н.Н. Псалтирь и ранняя русская книжность (XI-XIII вв.). Архангельск, 2004 (особенно: С. 73-88).
30 Лихачёв Д.С. Великое наследие. Классические произведения Древней Руси. М., 1975. С. 111-131.
31 Бычков В.В. Смысл искусства в византийской культуре. М., 1991. С. 6-7.
32 Цит. по: Орлов А.С. Владимир Мономах. С. 119-120.
33 Поучение Владимира Мономаха. С. 392.
34 См.: КопрееваТ.Н. К вопросу о жанровой природе «Поучения» Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т. XXVI. Л., 1972. С. 94-108.
ретроспективно, события драмы 1096-1099 гг. интерпретировались автором с учётом поразивших его тогда и надолго совпадений и корреляций.
А. С. Орлов перечисляет конкретные выписки текстов Псалтири, которые сделал автор — Мономах в той кризисной для него ситуации35. Что же в этих текстах такого, что поразило воображение автора? Что конкретно в этих текстах совпало с его настроением, точнее, драматизмом или даже трагичностью переживаемого? Почему он предпринял выписки из этих текстов? Почему именно они, по словам автора, легли в основу всего последующего текста «Поучения»? В этих выписках многократно повторён один и тот же мотив: грешники преследуют праведного, но Бог его защищает и наказывает грешников: «Оружья извлекоша грешьници, напряже лукъ свой истреляти нища и убога, заклати правыя сердцемь. Оружье ихъ внидеть в сердця ихъ, и луци ихъ скрушатся. Яко мышца грешных скрушится, утвержаеть же праведныя Господь. Яко се грешници погыбнут; праведныя же милуя и даеть...»36 Совершенно очевидно, и характер выписок говорит однозначно, что воображение Мономаха поразило точное соответствие прочитанных в наугад открытой Псалтири текстов с его актуальными переживаниями.
Затем здесь же в конце экспозиции приведена фраза: «Аще вы последняя не люба, а передняя приимайте». Мономах не впервые здесь обращается к читателю. И ранее, в самом начале вступления, он стремился завязать диалог с читателем, прибегая даже к автоиронии: «Аще ли кому не дюба грамотиця си, а не поохрита-ються, но тако се рекуть: на далечи пути да на санехъ седя, безлепицю си молвилъ»37. Здесь же заложена авторская, даже писательская идея текстового развёртывания (у Мономаха, видимо, уже существовал в голове план сложно-композиционного строения своего произведения). По сути, автор здесь как бы сообщает своему читателю, когда, как, где, при каких обстоятельствах он начал работу над своим пространным текстом. На самом деле, великий князь не был монахом-книжником. Владимир Мономах был великим полководцем, великим государственным и политическим деятелем Руси38, но волею обстоятельств (о которых он и сообщает читателю) стал автором «Поучения». Именно поэтому столь важна была в «Поучении» функция вступления как предуведомления (и для читателя, и для самого автора).
И Мильков, и Н. Н. Бедина присоединяются к Д. С. Лихачёву, его прочтению цитированной выше строки «Поучения» Мономаха: «Под "передним" Мономах, по-видимому, имеет в виду выписки "божественных словес", а под "последним" — собственные наставления, которые следуют за этими выписками39. Мономах хочет сказать, что если его читателю не понравятся его собственные наставления, то он просит его "принять" хотя бы те, которые взяты им из "божественных" книг»40. Тот же Д. С. Лихачёв, а также В. В. Мильков, а до них многие другие исследователи отмечают близкое знакомство Владимира Мономаха с текстами из «Изборника» 1076 г. Такими, например, как поучения свт. Василия Великого, тексты из Священного Писания, Триоди41. Исследованию этого пласта цитирований в «Поучении» Владимира Мономаха посвящены
35 Орлов А.С. Владимир Мономах. С. 130-132. См.: Пс 41:12; 36:1-17, 19, 21-27; 55:1-2; 57:11-12; 58:1-4; 29:6; 62:4-6; 63:3; 11; 33:2 и др.
36 Орлов А. С. Владимир Мономах. С. 130.
37 Поучение Владимира Мономаха. С. 392.
38 См.: Карпов А.Ю. Великий князь Владимир Мономах.
39 См.: Творения митрополита Никифора. С. 340-452; Бедина Н.Н. Псалтирь и ранняя русская книжность (XI-XIII вв.).
40 Повесть временных лет. Ч. II. С. 435.
41 См.: Лихачёв Д.С. Владимир Всеволодович Мономах; Творения митрополита Никифора. С. 340-452; Орлов А.С. Владимир Мономах. С. 132-136.
статьи Н. А. Мещерского и И. У. Будовница42, а также других учёных. Разумеется, в круг цитирования входит и «Шестоднев», о чём уже говорилось выше.
Игум. Тихон (С. М. Полянский) и В. В. Мильков многократно говорят о политической доктрине посланий митр. Никифора (особенно в послании Владимиру Мономаху о посте и воздержании чувств), а также применительно к «Поучению» Мономаха. Например, отец Тихон отмечает, что «много места в посланиях Никифора уделено проблемам политики, в частности, наиболее систематизировано его политическая доктрина излагается в "Послании Владимиру Мономаху о посте"», а, как уже говорилось, «взгляды Никифора на государственный строй характеризуются синтезом античных идей, "Государства" Платона и византийской политической мысли». Ники-фор считает, подобно Платону, что «членению сословий в государстве соответствует строению человеческой души» (Никифор представляет себе некую антропоморфную модель государства, где руководство осуществляет ум-князь, который действует через своих слуг, чувства — подданные)43.
Известно, что восхождение Владимира Мономаха на великое княжение осуществилось при непосредственном участии Никифора, который как ключевая фигура участвовал в разрешении разразившегося политического кризиса 1113 г. Что касается Владимира Мономаха, В. В. Мильков писал: «На политическом поприще и в ратном труде князь снискал у своих современников славу защитника общерусских интересов, — и в то же время, — выступал как активный сторонник складывавшейся удельной системы»44. Благодаря своей активности Мономах собрал воедино Русь, утихли распри, упрочились границы, установился мир, восстановилась былое величие Руси (не случайно в XII в. возникают былинные циклы, где ведущая фигура — князь Владимир, вобравший черты и Владимира Крестителя, и Владимира Мономаха)45.
Если итальянский учёный Дж. Гини, а также А. А. Гиппиус особо выделяют в «Поучении» Мономаха структурную характеристику «дискурса премудрости» ("discorso sapienziale")46, то в нём надо усматривать тот самый принцип единства в многообразии, о котором говорилось выше. Именно он стал основной духовно-политической скрепой47, которая лидировала и в духовно-политической доктрине Владимира Мономаха, и в структурно-композиционной концепции текста его «Поучения». Д. С. Лихачёв давал свою характеристику Владимира Мономаха, его эпохи и его «Поучения»: «Он был крупнейшим политическим и военным деятелем Руси на рубеже XI и XII в. и вместе с тем выдающимся писателем, чьи произведения строго следовали его политической программе и направлению его покровительства литературной, летописной, законодательной работе своего времени и пропаганде политических идей». Далее академик как бы подтверждает ведущую мысль, что «Мономах не был
42 См.: Мещерский Н.Н. «Поучение» Владимира Мономаха и «Изборник 1076 года» // Вестник ЛГУ. Серия: История, язык, литература. 1980. № 20. Вып. 4. С. 104-106; Будовниц И. У. «Изборник» Святослава 1076 года и «Поучение» Владимира Мономаха и их место в истории русской общественной мысли // ТОДРЛ. Т. Х. М.; Л., 1954. С. 69-74.
43 Творения митрополита Никифора. С. 56, 59, 61.
44 Там же. С. 342.
45 М.: Лихачёв Д. С. Русская литература X-XIII вв. // История русской литературы: в 3-х тт. Т. I. М.; Л., 1958. С. 78-85; Филипповский Г.Ю. «Поучение» Владимира Мономаха...
46 См.: Ghini G. Un testo 'sapienziale' nella Rus 'Kievana'. T.I. Poucenie di Vladimir Monomach. Bologna, 1990; Гиппиус А.А. Сочинения Владимира Мономаха. Опыт текстологический реконструкции. Ч. 1-2 // Русский язык в научном освещении. 2003. № 6-7. С. 63-65.
47 Помимо указанного выше богословского аспекта (см.: Мф 13:24-30), названный принцип имеет непосредственное отношение также и к структурно-композиционной организации «Поучения» Владимира Мономаха, сознательно (вопреки существующим мнениям) реализованной автором опять же в мозаичном, сложно-составном характере текста произведения.
противником всё углублявшегося деления Русской земли на отдельные княжества, но стремился при этом сохранить политическое, военное и культурное единство Руси на новой моральной основе»48.
В «Поучении» Мономах отразил свою этико-эстетическую программу, реально оно было не просто политическим посланием князьям Руси, но и литературным памятником, во многом опередившим своё время, смотревшим в будущее и литературного, и государственно-политического развития страны. Первый издатель «Поучения» граф А. И. Мусин-Пушкин в 1793 г. нашёл достаточно точное заглавие текста публикации — «Духовная. Владимира Мономаха»49, то есть, не только завещание, но и завет, наказ, урок и наставление, что, по сути, близко духовно-политической и этико-эстетической программе послания Мономаха. Не случайно, произведение Мономаха сравнивают со знаменитыми «Размышлениями» императора Марка Аврелия II в.н.э., а также с «Исповедью» Августина Блаженного V в.н.э.
Масштабность «Поучения» подчёркивает многомерная, многогранная жанровая полиморфность произведения Мономаха, опирающаяся на сложную идейно-композиционную структуру текста50. Микрокосм Мономаха-автора и писателя сопри-частен в «Поучении» макрокосму средневеково-христианского мира, уходя своими корнями в византийско-христианскую учёность вплоть до античных влияний. Не случайно в ключевом эпизоде экспозиции «Поучения» присутствует фраза «на Волге», а в списке походов князя (вторая часть произведения) первым маршрутом обозначен Ростов51, то есть северо-восточная Русь, старая вотчина Мономаха и Мономашичей со времён Ярослава Мудрого и Всеволода Ярославича. Политический и мировоззренческий принцип Мономаха «единство в многообразии» предполагал в перспективе уход от старых традиций лествичного восхождения русских князей к Киеву как единственному центру земель Руси.
Мономах чётко понимал, что изначально Русь всегда была двуполярной с точки зрения государственно-политической: Киев — центр Руси на юге, северным центром был Новгород Великий (подобная двуцентровость сохранялась всегда и существует до сих пор — Москва и Санкт-Петербург). В 1113 г. после смерти великого киевского князя Святополка Изяславича Владимир Мономах не хотел идти в Киев, отказывался (тем более, что по законам лествичного восхождения князей права его на Киев были весьма ограничены). Но единодушное и настойчивое призвание народа и верхов Киева принудило Мономаха принять их предложение и занять великняжеский престол в Киеве. И всё же тяжёлый урок южнорусских князей крестопреступников подтолкнул Мономаха к идее укрепления государственно-политической функции Руси Срединной, то есть Ростово-Суздальской (эти же причины привели Мономаха к написанию его «Поучения»).
После трагедии Любечского съезда 1097 г., а также Муромо-Суздальского разорения 1096 г. князя Олега Святославича (убил сына Мономаха Изяслава под стенами Мурома) Владимир Всеволодович Мономах около 1099 г. начинает масштабную программу строительства в своей Залесской вотчине. В Суздале строится новый Успенский собор (по более поздним данным Киево-Печерского патерика ведётся храмовое строительство в Ростове). По сути, Суздаль как город отстраивается и укрепляется заново, но, самое главное, Мономах основывает в 1108 г. Владимир-на-Клязьме сразу как «новый Киев», с прицелом на столичный статус. Там строится Спасский храм со статусом городского
48 Лихачёв Д. С. Владимир Всеволодович Мономах. С. 98-99; Лихачёв Д. С. Русская литература Х-ХШ вв. С. 78-82.
49 Владимир Мономах: завещано потомкам. С. 224.
50 См.: Филипповский Г.Ю. «Поучение» Владимира Мономаха.
51 Гиппиус А.А. Сочинения Владимира Мономаха. С. 146-148.
собора. Последующее строительство Юрия Владимировича Долгорукого и Андрея Юрьевича Боголюбского, которое вывело Владимиро-Суздальский регион на ведущее место среди русских земель (низведя Киев на политически-подчинённую роль), необходимо рассматривать как развитие и реализацию государственно-политической и духовно-политической программы Владимира Мономаха.
Коллективная монография, прежде всего В. В. Милькова и игумена Тихона (С. М. Полянского) как основных авторов, «Творения митрополита Никифора» является выдающимся исследованием упомянутой духовно-политической и литературно-философской программной деятельности и трудов двух масштабных личностей — митр. Никифора и Владимира Мономаха, ключевых фигур Руси начала XII в.
Источники и литература
1. Алексеев М.П. Англо-саксонская параллель к Поучению Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т. II. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. С. 39-80.
2. Бедина Н. Н. Псалтирь и ранняя русская книжность (XI-XШ вв.). Архангельск: Изд-во Поморского ун-та, 2004. 139 с.
3. Будовниц И. У. «Изборник» Святослава 1076 года и «Поучение» Владимира Мономаха и их место в истории русской общественной мысли // ТОДРЛ. Т. Х. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 69-74.
4. Бычков В. В. Смысл искусства в византийской культуре. М.: Знание, 1991. 63 с.
5. Владимир Мономах: завещано потомкам / сост., статья, переводы, комм. Г. Ю. Филип-повского. Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 1999. 285 с.
6. Гиппиус А. А. Сочинения Владимира Мономаха. Опыт текстологический реконструкции. Ч. 1-2 // Русский язык в научном освещении. 2003. № 6-7. С. 60-99; 146-171.
7. Григорий Нисский, свт. Творения. Ч. 1. М., 1861.
8. Громов М.Н., Мильков В.В. Идейные течения древнерусской мысли. СПб., 2001.
9. Данилов В.В. «Октавий» Минуция Феликса и «Поучение» Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т. V. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 97-107.
10. Древняя Русь: пересечение традиций / рук. авт. колл. В. В. Мильков. М.: Скрипторий, 1997. 464 с.
11. Карпов А.Ю. Великий князь Владимир Мономах. М.: Молодая гвардия, 2015. 385 с.
12. Комарович В. Л Поучение Владимира Мономаха // История русской литературы. Т. I. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 289-297.
13. Копреева Т.Н. К вопросу о жанровой природе «Поучения» Владимира Мономаха // ТОДРЛ. Т.XXVI. Л.: Наука, 1972. С. 94-108.
14. Космологические произведения в книжности Древней Руси. Исследования, древнерусские тексты, переводы, комментарии. СПб.: Изд. дом «Миръ», 2009. 623 с. (Памятники древнерусской мысли. Вып. IV (2). Ч. II).
15. Лихачёв Д.С. Великое наследие. Классические произведения Древней Руси. М.: Современник, 1975. 396 с.
16. Лихачёв Д. С. Владимир Всеволодович Мономах // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I (XI — первая половина XIV в.) / отв. ред. Д. С. Лихачёв. Л.: Наука, 1987. С. 98-102.
17. Лихачёв Д. С. Исследования по древнерусской литературе. Л.: Наука, 1986. 406 с.
18. Лихачёв Д. С. Русская литература Х-КШ вв. // История русской литературы: в 3-х тт. Т. I / глав. ред. Д. Д. Благой. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 15-133.
19. Мещерский Н.Н. «Поучение» Владимира Мономаха и «Изборник 1076 года» // Вестник ЛГУ. Серия: История, язык, литература. 1980. № 20. Вып. 4. С. 104-106.
20. Мильков В. В. Владимир Мономах и его Поучение // Творения митрополита Никифора / Подг. С. М. Полянским. М.: Наука, 2006. С. 340-452.
21. Мильков В.В., Милькова С.В. Религиозно-этическая программа «Поучения» Владимира Мономаха // Православный собеседник. Альманах Казанской духовной семинарии. 2010. № 1. С. 102-113.
22. Орлов А. С. Владимир Мономах. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1946. 191 с.
23. Памятники литературы Древней Руси. Т. 1 (XI — начало XII века) / Сост. и ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачёва. М.: Художественная литература, 1978. 464 с.
24. Повесть временных лет. Ч. II. Приложения / Статьи и комм. Д. С. Лихачёва. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. 554 с.
25. Погодин М. П. О Поучении Мономаховом // Известия отделения русского языка и словесности. 1861-1863. Т. Х. С. 235-237.
26. Творения митрополита Никифора / Сост., вводная часть С. М. Полянского; отв. ред. М. Н. Громов, С. М. Полянский. М.: Наука, 2006. 501 с. (Памятники религиозно-философской мысли Древней Руси).
27. Филипповский Г. Ю. «Поучение» Владимира Мономаха: проблемы литературной поэтики. Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 2019. 120 с.
28. Филипповский Г.Ю. «Поучение» Владимира Мономаха как литературный памятник XI-XII вв. и политическое послание Руси // Верхневолжский филологический вестник. 2021. №4. С. 17-27.
29. Шляков Н.В. О Поучении Владимира Мономаха // Журнал Министерства народного просвещения. 1900. Май. Ч. 329. С. 96-138; Июнь-июль. Ч. 329. С. 209-258.
30. Ghini G. Un testo 'sapienziale' nella Rus 'Kievana'. T. I. Poucenie di Vladimir Monomach. Bologna, 1990. 88 s.
